Д.Медведев: Уважаемые коллеги! Уважаемые представители СМИ!
У нас завершился 12-й раунд межгосударственных консультаций на высшем уровне.
Я хотел бы начать с того, что поблагодарить госпожу Федерального канцлера, всех германских коллег за работу, российских коллег, конечно, тоже за продуктивную работу, за то, что было сделано за последнее время. А было сделано немало. С момента, когда мы встретились в Мюнхене, прошло уже не только 12 месяцев, но и произошли самые разные события. Мы помним, в какой ситуации мы встречались: все экономики падали, было плохое настроение. Сейчас у нас у всех более-менее нормальное настроение, хотя остаются, конечно, проблемы. И в то, что наши экономики выходят из кризисного пике, в общем, внесли свой вклад и российско-германские отношения, потому что мы очень крупные торговые партнёры. И от того, как складываются наши торговые отношения, зависит самочувствие экономик в том числе.
Апофеоз, что называется, той работы, которая происходила в последний год, – это подписание документов. Их было сейчас подписано много, и это свидетельство фундаментального характера нашего стратегического партнёрства. Не буду повторяться, какие документы были подписаны, вы все слышали и видели.
Это действительно серьёзные, большие соглашения и в области социальных отношений, что для нас важно, в области здравоохранения и, естественно, по крупным инвестиционным проектам включая железнодорожные сообщения. Речь идёт и о современных технологиях, и, конечно, речь идёт о сотрудничестве в области образования, науки и культуры.
Мы развиваем наши отношения по всем направлениям, это на самом деле очень важно для того, как дальше будут строиться контакты. Мы надеемся на то, что в рамках большого проекта, который сейчас будет реализован в Сколкове, участие германского бизнеса будет весьма и весьма активным.
Мы поддерживаем намерение фирмы «Сименс» строить центр компетенции в Сколкове, участие руководства «Сименса» в органах управления центром в Сколкове. Для нас это всё‑таки очень ободряющие примеры.
Мы договорились с Евросоюзом реализовывать инициативу «Партнёрство для модернизации», и Германия, конечно, в этом смысле – наш ключевой стратегический партнёр, с которым нас связывают тысячи самых разных бизнес-контактов, с которым у нас огромный товарооборот. А я, кстати, хотел бы отметить, что хорошо, что этот торговый оборот восстановился после кризиса и вышел практически на тот уровень, который был в 2008 году, за истекшие месяцы. Поэтому это очень хорошо.
Мы занимаемся энергосбережением. Два года назад мы придумали создать Российско-германское энергетическое агентство. И, как сейчас помню, это обсуждалось как раз в Петербурге. Оно создано, оно работает, и оно вносит свой вклад в проблему энергоэффективности, что для России очень и очень актуально, потому как мы, к сожалению, пока в этом плане необходимыми навыками не располагаем.
Но хорошая тема, которая сегодня прозвучала, – запуск в России и Германии в 2011 году отдельного года российско-германских исследований и образования. У нас есть целый ряд задумок на эту тему. Надеюсь, они будут реализованы и будут интересными.
Мы побывали на десятом юбилейном форуме «Петербургский диалог» – это человеческое измерение (от этого не менее важное, чем экономика): вопросы личных контактов, контактов гражданских обществ; обсуждение сложных исторических страниц; обсуждение текущих проблем, – в общем, по‑моему, там тоже все очень и очень неплохо.
Договорились о том, чтобы развивать новые проекты, такие как «Русские немцы: 1000 лет истории, культуры, искусства», «Бронзовый век: Европа без границ», учебник должны подготовить. Сейчас мы интересовались, за какой срок он будет подготовлен: решили за два года подготовить совместный учебник по истории. Опыт нашего общения со многими другими странами показывает, что это нелишне. Дело не в том, чтобы у нас был абсолютно одинаковый взгляд на историю, но какие‑то подходы всегда желательно обсуждать вместе, соизмерять, и тогда будет толк.
Конечно, мы обсуждали самые разные вопросы, по которым мы активно работаем с нашими германскими друзьями в «восьмёрке», в «двадцатке». Это и экономическая кооперация, решение сложных вопросов финансовой архитектуры, работа по направлениям, которые были заданы некоторое время назад в области внешней политики, включая предложение о создании комитета России и ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, координация по сложным региональным вопросам, что, в общем, у нас последнее время, как мне представляется, получается очень неплохо. Мы договариваемся по тем моментам, по тем проблемам, по которым, может быть, ещё несколько лет назад было бы трудно выйти на согласованные решения. В общем, обсуждали практически всё.
Хотел бы сказать, что обсуждение было очень добросердечным, искренним – таким, каким являются наши отношения с госпожой Федеральным канцлером. С Ангелой у нас действительно очень дружеские отношения. Мне кажется, это важно для того, чтобы между нашими странами были гармоничные и всеобъемлющие отношения стратегического партнёрства. И вчера мы долго сидели, как и в Мезеберге, – до половины второго по местному времени (стало быть, это чуть раньше по‑берлинскому времени), но тем не менее тоже долго обсуждали всё. Вот и сегодня уже провели целый ряд переговоров, консультаций, общений.
Так что я очень рад, что всё это состоялось здесь, на екатеринбургской земле. И отдельно хотел бы, конечно, поблагодарить Екатеринбург за гостеприимство, за прекрасные условия, за прекрасную погоду, которая не мешала нам работать, а, наоборот, помогала. Мы отдохнули от жары.
А.Меркель (как переведено): Я тоже хотела бы весьма сердечно поблагодарить российское Правительство, Президента, тебя, дорогой Дмитрий, за приглашение приехать в Екатеринбург. Мы увидели другую Россию, другую часть России, чем то, что мы знали до сих пор. Мы приехали в промышленный центр. Мы хотели бы также поблагодарить город и людей, которые здесь живут, которым пришлось пойти на кое‑какие уступки, когда мы, например, проезжали по дорогам.
Мы очень хорошо использовали время. С одной стороны, мы очень подробно говорили на двустороннем уровне, а с другой стороны – сегодня мы соединили три вещи: германо-российские межгосударственные консультации, десятилетний юбилей «Петербургского диалога» и беседы с экономическими кругами. И теперь наглядно понятно, что эти три вещи тесно связаны друг с другом, потому что за последние годы стало понятно, что сотрудничество между министерствами стало гораздо более тесное, интенсивное и конкретное.
Некоторые примеры уже были названы господином Президентом. И мне кажется, что как раз и запуск Года исследований и образования станет очень важным дополнением того, что сегодня уже существует в плане кооперации между Германией и Россией в области науки. Так, начиная с энергоэффективности до экологической политики, до экономического сотрудничества мы достигли высокого уровня понимания.
Мне хотелось бы особенно подчеркнуть, иногда это звучит несколько технически, тот факт, что Россия перенимает формы и стандарты Европейского союза, что очень облегчит наше сотрудничество в этой области.
Мы также говорили с представителями экономики, экономических кругов сегодня. Это показывает количество подписанных сегодня общих документов, это всё относится к партнёрству для модернизации, на которое пошли Германия и Россия. Мне кажется, что цель, состоящая в диверсификации российской экономики, поставить её на более широкую основу, идёт очень навстречу нашей кооперации.
У нас есть ещё очень большой потенциал, существует очень много отраслей, в которых мы уже хорошо сотрудничаем: автомобильная промышленность, энергетическая промышленность. Тут уже очень хорошее, тесное сотрудничество. Но в области, например, микроэлектроники и в более современной отрасли – конечно, это отрасли, где мы можем сделать гораздо больше.
В общей сложности 6 тысяч германских предприятий работают в России, это очень крупные предприятия, но и много менее крупных предприятий. Поэтому мы готовы как на правительственном уровне, так и на экономическом уровне, начиная от инфраструктуры и заканчивая большей энергоэффективностью других отраслей, внести наш вклад.
У нас было большое количество встреч. Когда я думаю о том, что год назад в Мюнхене мы виделись – и что произошло за это время, за эти 12 месяцев: мы долго беседовали друг с другом в Мезенберге, мы встречались в формате «большой восьмёрки», «большой двадцатки», по другим поводам.
Поэтому я бы тоже хотела поблагодарить, выразить свою благодарность за большое количество часов, когда мы занимались обменом мнениями друг с другом. У нас развились очень глубокие, дружественные связи, в ходе которых мы можем говорить и о сложных вопросах, где сближаются наши общества, что тоже вносит вклад в то, чтобы понять, что мотивирует друг друга, и чтобы понять, чем мы обоюдно озабочены. Поэтому помимо этого атмосфера была очень хорошая, прекрасная еда, прекрасные напитки, локальный колорит, что и делает ситуацию ещё более приятной.
Но так как мы в принципе люди твёрдые, сильные, наши вечера могли бы быть ещё более длинными. Но мы обговорили очень многое. Всё это нельзя заменить только письмами и телефонными разговорами.
Спасибо. Это был прекрасный опыт.
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, Вы недавно в своём выступлении в МИДе говорили о необходимости создания модернизационного альянса с зарубежными партнёрами, и первой в этом списке была Германия. Вы не могли бы рассказать, в чем же всё‑таки Вы видите основу этого альянса между нашими странами? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо, что Вы обратили внимание на моё выступление в МИДе. Я готов ещё раз процитировать то, что сказал, потому что не знаю, читала ли какое‑то сообщение об этом Ангела. Я сказал, что Россия хотела бы создавать модернизационные альянсы, дальше дословно: «с Германией, Францией, Италией, другими европейскими государствами, Соединёнными Штатами Америки».
Обращаю внимание на то, что Германия в этом списке – номер один. И это понятно почему. У нас действительно очень давние партнёрские отношения, которые не испортили даже сложные страницы истории. У нас всегда был очень продуктивный обмен мнениями по самым разным вопросам. Мы всегда занимались созданием общих технологий, во всяком случае последнее столетие. И конечно, у нас сейчас превосходные экономические отношения. И именно поэтому в альянсе для модернизации, на мой взгляд, самое достойное место должна занять Германия.
И мы очень рассчитываем на то, что те проекты, которые сегодня обсуждались, те задумки, которые у нас уже есть, но которые ещё не формализованы на бумаге, осуществятся и будут наполнены реальным содержанием, потому что у Германии есть прекрасный технологический опыт.
Германия – самая высокоразвитая страна Евросоюза, с самой большой экономикой. Нам комфортно всегда было работать с нашими немецкими партнёрами: и 300 лет назад, и некоторое время спустя, и сейчас очень комфортно работается. Мы в этом смысле умеем находить общий язык и умеем находить экономические интересы, которые нас полностью связывают.
А.Меркель: Мы чувствуем, что это для нас честь. И мы рассматриваем это как обязательство, чтобы мы соответствовали тому месту, которое Вы нам выделили.
Вопрос: Господин Президент, позвольте задать вопрос по‑немецки. Я хотел бы знать, не хватает ли одного элемента в этом партнёрстве по модернизации, а именно российских инвестиций в Германию? Не кажется ли Вам, что российский капитал в Германии нежелаем, учитывая некоторые несостоявшиеся проекты. Госпожа Федеральный канцлер, европейская архитектура безопасности была упомянута? Считаете ли Вы, что ЕС сейчас является решающим органом для того, чтобы внедрить Россию в это партнёрство?
Так как вы оба упоминали ваши личные отношения, Вы можете сказать, госпожа Федеральный канцлер, что Ваши отношения с российским Президентом такие же хорошие, как с американским?
Д.Медведев: Я начну тогда, раз сначала вопрос был адресован мне. Действительно, определённая диспропорция есть. У нас накопленных немецких инвестиций в российскую экономику – около 20 миллиардов долларов. Вопрос в том, как считать, но 20 миллиардов точно есть. Российских – в немецкую экономику явно поменьше, но они тоже есть. Есть и те, что на слуху, есть гораздо более тихие, есть те, которые пришли в кризисный период; есть те, которые имеют уже некоторую историю.
Конечно, мы бы хотели более активно присутствовать в германской экономике. И самое главное, что у нас для этого есть и желание, и деньги. И поэтому мы, конечно, рассчитываем на то, что процесс инвестирования будет носить взаимный характер. Думаю, что от этого будет лучше и нашим немецким друзьям.
В целом я считаю, что, если говорить об атмосфере, то она благоприятна. Применительно к Германии у меня язык не поворачивается сказать, что наши инвестиции не ждут или что они под запретом. Такого нет. Есть государства, с которыми гораздо больше сложностей в Евросоюзе. В этом смысле Германия – наш очень комфортный партнёр.
А.Меркель: Мы – открытая страна. И конечно же, мы говорим «добро пожаловать» российским инвестициям. Действительно, было так, что в связи с «Опелем» мы думали, что там, действительно, может произойти что‑то совместное. Этого не получилось.
Но мы вчера, например, говорили о том, что было бы неплохо, если бы у нас были проекты-маяки, когда российские инвестиции в Германии показывали бы, что это всё не дорога с односторонним движением. Поэтому у нас тут много работы впереди.
В том что касается партнёрства по безопасности, то ситуация такова, что российский Президент Дмитрий Медведев уже давно внёс предложение об этом. Это вопрос, который обсуждается и обрабатывается и в ОБСЕ. Мы обсуждали его и в Мезеберге, и нам кажется, что мы нашли механизм, как наряду с существующими в Брюсселе уже учреждениями можно это было бы поднять на уровень более высокий – министров иностранных дел – и сделать из этого партнёрство.
Это партнёрство не идёт против кого‑то и не будет заменять сотрудничество России с НАТО. Но Европейский союз и Россия – это соседи. И поэтому чрезвычайно важно, чтобы у нас были интенсивные возможности постоянного обмена мнениями, для того чтобы очаги конфликтов не могли развиваться таким образом, каким они развивались в прошлом.
И, помимо этого, у нас существуют так называемые замороженные конфликты на европейском пространстве, над которыми мы должны работать, потому что мы знаем, что если определённые проблемы не разрешаются, то из этого могут появиться гораздо более сильные конфликты. Поэтому нашей задачей вместе с Россией в Европе также является распространять стабильность, расширить эту стабильность на весь европейский регион.
В отношении сравнения разных личных отношений, то мы не в школе сейчас находимся, где у вас лучший друг или одна лучшая подруга, – хорошо иметь много друзей. Поэтому я могу сказать только, что отношения развились таким образом, что для нас само собой разумеющимся фактором это стало.
Это совершенно не отягощено никакими сложностями, мы понимаем друг друга, очень хорошо понимаем друг друга. Между Россией и Германией существуют проблемные области, которые имеют совершенно другую природу, чем трансатлантические связи. Поэтому обмениваться мнениями на эту тему – это тоже возможность, которая таким образом с американским Президентом не существует. Однако это не значит, что у меня нет прекрасных отношений с Бараком Обамой. Я думаю, что для Дмитрия Медведева очень важно, чтобы сигналом этой пресс-конференции не было, что мы не понимаем друг друга с американским Президентом.
Д.Медведев: Два варианта: или нам втроём сходить гамбургеров съесть, но лучше мы угостим нашего приятеля Барака Обаму европейской едой какой‑нибудь.
А.Меркель: Может быть, я тот человек, который больше всех из нас троих любит гамбургеры.
Вопрос: Вопрос обоим лидерам. И на переговорах в Мезеберге, и сейчас вы обсуждали визовые вопросы и сошлись в том, что визовый режим осложняет жизнь как предпринимателям, так и туристам. В общем, это проблема для всех граждан. Как известно, признать проблему – сделать первый шаг на пути к её решению. Что, на ваш взгляд, необходимо для того, чтобы сделать следующий шаг, и когда же он всё‑таки будет сделан? Спасибо.
Д.Медведев: Мне на этот вопрос проще отвечать. Тогда я, может быть, начну. Потому как у нас здесь всё предельно очевидно, и, понятно, мы хотели бы установления безвизовых отношений, мы считаем, что мы к этому готовы. Этого хочет наш бизнес, этого хотят наши люди, это является, если хотите, велением времени. Поэтому как Вы правильно сказали, первый шаг мы сделали, я ещё и отдал проект договора на эту тему. Понятно, что это только проект, понятно, что есть сложная ситуация внутри Евросоюза. Наши партнёры общаются на эту тему, но мы надеемся, что всё‑таки движение будет настоящее в этом направлении.
Кстати сказать, разговор с бизнесом убедил меня сегодня в том, что постановка вопроса в практическом плане, в таком, если хотите, энергичном плане абсолютно правильна, потому что сегодня нас об этом просили не российские бизнесмены, а германские.
А.Меркель: Это соответствует действительности. Поэтому как немецкие предприниматели, так и участники «Петербургского диалога» сказали, что вопросы визового режима очень важны.
В Мезеберге мы говорили на эту тему, и с тех пор с германской стороны мы думали о том, что мы можем улучшить без того, что уже было действительно заключено всеобъемлющее соглашение между ЕС и Россией. Мы считаем, что очень быстро мы можем принять на двустороннем уровне кое‑какие улучшения. Здесь уже существуют скоординированные механизмы, в рамках которых можно понять, что наши времена сейчас изменились, что мы достигли новой ступени кооперации.
Первые переговоры, которые мы вели с министерством внутренних дел Германии после Мезеберга, показали, что там существует определённая готовность. Чтобы сейчас не будить бесплодные надежды, надо сказать, что это не будет легким, коротким процессом, результатом которого станет безвизовый въезд на территорию ЕС. Но это цель, над которой нужно работать шаг за шагом.
И срочность, я должна это сказать, срочность этой темы была сегодня наглядно продемонстрирована в ходе наших переговоров. И надо понять, что кое‑какие двусторонние проекты даже не могут существовать без этого. Например, тренировка обучаемых, профобразование для инженеров. Потому что инженеры, например, приезжают на шесть месяцев, а не на год, как это было бы необходимо. А партнёрство для модернизации – это не только обмен машинами, но и обмен людьми, чтобы они научились работать на этом новом оборудовании. То есть здесь необходимо предпринимать усилия.
Д.Медведев: Наши европейские партнёры, в данном случае даже не Германия, а европейские партнёры в целом, обратили внимание на тот список стран, который, наверное, не всем европейским партнёрам известен, с которыми у Евросоюза имеются соглашения о безвизовом общении. Я не хочу ничего комментировать, вы просто посмотрите на него, и вы всё поймете. Это всё равно как история о членстве России в ВТО. Там есть очень разные страны, точно так же и в этом списке есть очень разные страны.
Вопрос: Господин Президент, хотел бы напомнить Вам о Вашей речи в МИДе в понедельник. Там в ней Вы говорили о том, что Вы считаете, что Иран совсем недалёк от возможности иметь ядерное оружие. С российской стороны мы пока не слышали новой информации. Скажите, у Вас какие‑то новости, которые приводят Вас к этому выводу? Будет ли это иметь какие‑то последствия в отношении политики России в том, что касается санкций?
И, госпожа Федеральный канцлер, вопрос к Вам. На «Петербургском диалоге» Вы упоминали правовое государство, права человека. Насколько оба постулата важны для развития сильного среднего класса? Считаете ли Вы, что Россия в этих двух пунктах на хорошем пути – даже на фоне того факта, что убийство Натальи Эстемировой год назад ещё до сих пор не было расследовано и что в Думе в третьем чтении сейчас обсуждается новый закон о ФСБ?
Д.Медведев: Я начну. Естественно, с учётом того, что часть вопросов адресована Ангеле, но посвящена России, я на эту тему тоже кое‑что скажу.
Насчет Ирана. Иран достаточно давно уже занимается исследованиями в области ядерных разработок и в принципе уже достаточно давно экспертным сообществом переведён в разряд стран, которые близки к пороговым странам с точки зрения известных технологий. Конечно, оценки могут быть разные. Но для нас очень важно и то, что делает Иран, и то, что он заявляет.
Я неоднократно говорил о том, что Иран – наш достаточно активный и исторически проверенный торговый партнёр. Но это не значит, что мы безразличны к тому, каким образом Иран развивает свою ядерную программу, и небезразличным для нас является то, как выглядят военные компоненты соответствующей программы. В этом плане мы ждём соответствующих разъяснений от Ирана, потому что та информация, которая приходит, а она приходит и по открытым каналам, и, естественно, соответствующие доклады делают спецслужбы, показывает, что эти программы развиваются. Эти программы развиваются, и Иран должен найти в себе мужество и начать полноценную кооперацию с международным сообществом, даже если какие‑то вопросы, которые ставятся перед ним, ему не нравятся.
Понимаю, что эта тема в известной степени является темой национальной гордости для иранцев, это тема, вокруг которой происходит сплочение иранской нации, и это тема, которая активно эксплуатируется иранскими руководителями для достижения собственных политических целей. Но, в конечном счёте, они живут не в безвоздушном пространстве, и они должны понимать всю меру ответственности, которую имеет Иран перед международным сообществом.
Конечно, мы надеемся, что после соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН, некоторых других шагов Иран всё‑таки пойдет на полноценную кооперацию с МАГАТЭ и со странами, которые принимают участие в обсуждении этой темы.
И всё‑таки для того, чтобы передать в дальнейшем эстафету Ангеле, я хотел бы два слова сказать по теме, которую Вы затронули. В том, что касается расследования известного трагического происшествия – убийства Эстемировой. Здесь ситуация такая: я регулярно получаю доклады от нашего Следственного комитета. Смысл последнего доклада таков, сообщаю просто суть. Во‑первых, неверно говорить о том, что нет расследования, – расследование идёт полным ходом. Во‑вторых, по таким делам никогда не бывает быстрых результатов, если не схватили за руку. В‑третьих, определён и точно установлен исполнитель убийства – киллер. В‑четвёртых, он объявлен в международный розыск. И, наконец, в‑пятых, сейчас происходят следственные действия, направленные на установление не только исполнителя, который уже в розыске, но и заказчика этого тяжкого преступления.
Ситуация предельно простая. Но я бы не очень хотел сейчас комментировать те изменения в законодательстве, которые у нас проходят. Но раз уж Вы об этом сказали, во‑первых, я хотел бы обратить внимание на то, что это наше внутреннее законодательство, а не международные акты.
Во‑вторых, каждая страна имеет право на совершенствование своего законодательства, в том числе и в отношении спецслужб. И мы будем это делать. И то, что сейчас происходит, – я хотел бы, чтобы вы это знали, – сделано по моему прямому поручению.
А.Меркель: Да, мы говорили об убийстве Натальи Эстемировой, конечно же. Я также приняла к сведению, что идёт следствие и что оно не приостановлено, что там действительно идёт разумная работа над этим. Сейчас во время «Петербургского диалога» я говорила, что для ощущения правовой безопасности очень важно, чтобы такие важные и публичные случаи увенчались успехом, чтобы это было продемонстрировано. Но мы знаем также, что это не всегда тривиально и легко.
Мы вчера говорили и о законе о ФСБ, потому что в России в средствах массовой информации идёт публичная дискуссия на эту тему. Мне кажется, что во всём блоке темы прав человека и в вопросе о том, как работает гражданское общество, существуют разные оценки между Россией и Германией. Но тот факт, что мы об этом говорим, что в законодательстве существуют изменения, в парламентских консультациях, что с вниманием относятся к аргументам, это уже показывает, что не всё происходит за закрытыми дверями, и, может быть, в какой‑то степени и хорошо, если принимаются законы, на основе которых работают секретные службы. И когда существует публичная дискуссия на эту тему, то процесс идёт не в неправильном направлении. Но то, что в Германии на эту тему была бы другая дискуссия, это и так тоже понятно.
Д.Медведев: Спасибо. До встречи.
