В.Путин: Здравствуйте!
Часть «экскурсии» завершилась, а в этой части надеюсь послушать предложения, какие-то идеи по развитию самой отрасли.
Здесь, я вижу, совсем молодые люди, но все вы уже работаете в этой очень интересной, перспективной сфере, без которой не только развитие – жизнь человечества скоро станет совершенно невозможной, и существование отдельных стран, их статус на мировой арене, качество развития стран без космоса невозможно.
Всё это становится всё интереснее и интереснее, масштабнее, всё более захватывает.
Смотрите также
Я сейчас только посмотрел математическую модель того, что будет в космосе происходить в 2030 году, – уже такую оторопь вызывает. Если сегодня руководители «Энергии» и другие специалисты говорят о том, что сегодня приходится корректировать МКС два раза в году, то к 2030 году отдельные космические аппараты придётся корректировать два раза в сутки, потому что их такое огромное количество появляется, и все они не просто так, не считая мусора, – они выполняют какую-то задачу. «Какую-то» – это образно говоря. Выполняют важные задачи – и связь, и зондирование Земли и так далее.
Отрасль у вас наукоёмкая, очень специфическая и сложная. Поэтому, я надеюсь, наш диалог будет сводиться не к вопросам и ответам, потому что вряд ли смогу ответить на специальные вопросы. Но послушать ваши предложения, ваши идеи о том, как, с вашей точки зрения, лучше организовать работу отрасли, что считается наиболее важным, наиболее перспективным, чем нужно помочь со стороны государства, что ещё нужно сделать – надеюсь, в таком ключе мы с вами и побеседуем. Тем более важно перед совещанием, которое у нас сейчас сразу после встречи с вами будет.
Пожалуйста.
А.Волынцев: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Я – Андрей Волынцев, председатель совета молодых учёных и специалистов госкорпорации «Роскосмос», начальник отдела АО «ЦЭНКИ», филиал «НИИ ПМ имени академика В.И.Кузнецова». Сегодня буду помогать модерировать встречу.
Благодарю за очень хорошую установку. От лица нашей молодёжи хочу поблагодарить Вас за то, что Вы нашли время и с нами встретились. Мы знаем, у Вас его мало, и поэтому для нас очень ценно, что Вы сегодня здесь.
Я предлагаю не задерживаться и сразу передать слово хозяину площадки. Куликов Антон, РКК «Энергия».
А.Куликов: Здравствуйте!
Куликов Антон, РКК «Энергия», инженер.
Я начну с такого сложного вопроса, как бюрократическая нагрузка на отрасль.
Сейчас мировая космонавтика стремительно развивается. Наилучший пример – это развитие автоматических аппаратов. Раньше мы делали единичные изделия, а сейчас уже есть потребность в группировках на сотни спутников. В таких условиях для крупных группировок важнее их функционирование в целом, а функционирование отдельных аппаратов уже уходит на второй план.
Современной нормативке не хватает гибкости, которая позволила бы сконцентрировать внимание на каких-то критически важных элементах и ослабить контроль там, где это допустимо. Сейчас из-за переизбытка контроля страдают и сроки, и стоимость проектов, и затруднён переход в отрасль технологий и компаний из смежных отраслей.
Хотелось бы заметить, что это не только для автоматических аппаратов характерно, но и для пилотируемой космонавтики. Тут гораздо больше критически важных элементов, но тем не менее проблемы имеются и есть над чем поработать.
Я считаю, что настало время собраться с ведущими разработчиками ракетно-космической техники и обсудить, актуализировать текущую нормативную базу. Она должна быть стержнем, вокруг которого строится работа, а не пресловутой палкой в колесе.
Спасибо.
В.Путин: Вопрос-то в чём? Или это предложение?
А.Куликов: Это было предложение.
В.Путин: Понятно.
Вы не могли не заметить, что мы в последние годы очень много внимания уделяем вопросу как раз разбюрокрачивания различных сфер деятельности. Судя по тому, что Вы сказали, космическая сфера деятельности тоже нуждается в этой расчистке нормативных завалов, которые были созданы за многие десятилетия.
Ясно, что отрасль создавалась в известных условиях, при определённом уровне развития и науки, и техники. Многое изменилось. И, наверное, – не наверное, а точно, – Вы правы. Я не знаю, о чём конкретно идёт речь, потому что Вы конкретных вещей не назвали, поэтому мне и сориентироваться трудно, но я знаю точно, что в целом, конечно, нужно приспосабливать нормативную базу к реалиям сегодняшнего дня.
С одной стороны, это должно быть таким образом организовано, чтобы обеспечить безопасность, надёжность космической системы в целом и отдельных аппаратов. Не знаю, насколько точно Вы сформулировали: всё-таки от надёжности отдельных аппаратов зависит надёжность всей системы.
Видимо, дело в другом: в подходах, в необходимости избавиться от избыточного регулирования, от избыточных требований. В чём и где эта избыточность, – Юрий Иванович [Борисов], наверное, знает лучше, чем я, – но точно совершенно по этому пути надо идти. Мы и пойдём по этому пути, тем более что даже при современных избыточных требованиях, о которых Вы сказали, всё-таки такие сбои, как с «Луной-25», происходят. Поэтому, видимо, избыточность нормативного регулирования и забюрокраченность не избавляют нас от подобных инцидентов, хотя, конечно, это отдельная тема, надо посмотреть повнимательнее. Юрий Иванович уже доложил: в принципе уже понятно, что там произошло, но это всё произошло, несмотря на это регулирование.
Конечно, сто процентов будем по этому пути двигаться, особенно когда сейчас востребовано взаимодействие между государством и частным бизнесом. Происходит коммерциализация космических услуг, а развиваться без неё будет совершенно невозможно, это очевидно. Нужно создавать рынок этих услуг, нужно, чтобы этот рынок был таким, чтобы было выгодно работать в космосе, чтобы было выгодно деньги вкладывать и так далее.
Конечно, без современного нормативно-правового регулирования не обойтись. Обязательно будем идти по этому пути. Надо будет конкретизировать, в том числе с Вашей помощью, что конкретно нужно сделать для того, чтобы колесо крутилось побыстрее.
А.Куликов: Это вопрос очень сложный. Мне кажется, если его сейчас рассматривать, то наша встреча просто затянется.
В.Путин: Когда Ваши коллеги сейчас рассказывали о том, как организована, как идёт работа, в том числе и частные компании рассказывали о своих достижениях, они говорили о том, что им нужно. То, что им нужно, не обеспечить без определённого «причёсывания» нормативной базы. Обязательно будем двигаться в этом направлении.
А.Куликов: Спасибо.
А.Волынцев: Благодарю.
Предлагаю не сбавлять ритм и передаю слово своему сибирскому коллеге. Зимин Иван, АО «Решетнёв».
И.Зимин: Здравствуйте! Иван Зимин, главный конструктор малых космических аппаратов АО «Решетнёв».
Как Вы прекрасно знаете, сейчас мы разрабатываем многоспутниковые орбитальные группировки в рамках проекта «Сфера», получаем опыт по созданию больших систем и обеспечиваем переход на серийное создание космической техники. Это позволит существенно расширить рынок тех услуг, которые мы можем предложить организациям и гражданам нашей страны. И, как Вы уже правильно заметили, абсолютно с Вами согласен, необходимо формировать уже нормативную базу для коммерциализации сервисов и услуг.
Однако АО «Решетнёв» является ещё и основным разработчиком другого типа систем – это геостационарные космические системы, которые на данный момент являются основой спутниковой связи в России. Но сейчас эти системы не обеспечены государственной поддержкой. Я считаю, что это критически важный инфраструктурный элемент связи.
В.Путин: Не обеспечены поддержкой?
И.Зимин: Государственным финансированием. На данный момент они являются коммерческими системами. Я считаю, что это очень важно, это столп, основа спутниковой связи в России.
Вопрос у меня такой, вопрос и предложение: планируется ли на государственном уровне поддерживать развитие именно геостационарных космических систем для сохранения основы инфраструктуры связи в России?
Спасибо.
В.Путин: Мы сейчас только смотрели, и коллеги говорили, я с этим абсолютно согласен, весь мир идёт по этому направлению. И беспилотные летательные аппараты, и те, кто повыше должен летать и летает уже, в самом ближнем космосе, потом низкоорбитальные аппараты и геостационарные, они все должны работать в одном контуре, это всё должно быть совмещено друг с другом. Здесь совершенно очевидно, даже и не нужно быть таким уж глубоким специалистом. Жизнь требует именно – причём во всех сферах: и в сфере безопасности, и связи, и телекоммуникации, везде одно и то же.
И чем больше будет связь между различными уровнями, тем больше будет рынок для потребления соответствующих услуг. А чем больше будет рынок, тем эффективнее и быстрее всё будет развиваться, потому что деньги будут подгонять этот прогресс вперёд.
Конечно, мы геостационарные [системы], всё, что там работает, тоже будем поддерживать.
Что касается проекта «Сфера» – а разве у нас нет государственной поддержки? Есть, конечно. А как же она развивается? Больше того, как же она изначально [называлась]?
Ю.Борисов: «Эфир».
В.Путин: Изначально «Эфир» называлась. Я на одном из публичных выступлений оговорился и сказал «Сфера». Приехал в Кремль и бывшему начальнику, руководителю «Роскосмоса» [Дмитрию Рогозину], позвонил и говорю: слушай, Дим, извини, я оговорился, сказал «проект «Сфера». Он говорит: а есть проект «Сфера». Я говорю: как? Я же оговорился. Он говорит: нет, мы уже всё переписали. Я ещё не успел доехать, уже называется «Сфера». Я говорю: ну, ладно, не переписывать же назад, пускай будет «Сфера».
Я почему это вспомнил? Потому что изначально мы же делали это только с государственной поддержкой. И будем делать это, конечно, дальше. А как же? Обязательно.
Но, к сожалению, мы не смогли пока должным образом в нужном объёме коммерционализировать всю эту деятельность. Мы по этому пути обязательно будем идти. И всё равно будем вкладывать государственные ресурсы, потому что есть некоторые задачи, потребителем услуг которых является государство. А как же, если государство потребляет, оно должно заплатить.
И.Зимин: Спасибо.
А.Волынцев: Владимир Владимирович, теперь, пожалуй, доложу от себя.
Будучи сотрудником космодромов России, я рискую быть не понятым своими коллегами, а может быть, даже слегка побит, если не подниму вопрос закрытых территорий. У них, у сибиряков, рука крепкая.
В.Путин: Сибиряки – конкретные люди.
А.Волынцев: Если не подниму вопрос ЗАТО, закрытых территориальных образований.
В настоящий момент в Циолковском социальная инфраструктура весьма слабая. Благовещенск – это четыре часа дороги, не самой хорошей дороги, но молодёжь, как следствие, бежит как минимум по выходным, а иногда и безвозвратно. Мы в прошлом году лопухнулись, проводили там молодёжное мероприятие в субботу, и в итоге во всём городе с трудом 50 человек собрали.
Аналогичная ситуация в Железногорске. Там тоже транспортная отрезанность очень сильно влияет. Любая конференция – это всех участников два часа туда везти на машинах, на фургонах, легковушках, как угодно, и обратно. Это ненужные расходы, ненужное время. Соответственно, молодёжь туда не затащить.
На мой взгляд, с этими городами в ближайшем будущем связаны самые амбициозные задачи «Роскосмоса». Соответственно, если мы хотим, чтобы эти задачи выполнялись, то от лица нашей молодёжи, набрав воздуха в грудь, я вынужден требовать, чтобы вопрос решался как минимум в части создания новых социально-досуговых центров, транспортной связанности, а как максимум – в части создания условий, чтобы бизнес и коммерция туда приходили, развивали территорию, чтобы люди гордились наконец-то теми городами, где они живут, и побольше смогли углубляться в работу, поменьше отвлекаясь на быт.
Доклад окончен.
В.Путин: Вы знаете, и требовать не надо. Это же я придумал космодром Восточный, соответственно, и город возник тоже. Я без всякого преувеличения говорю. Потому что на какой-то момент времени не было денег у страны вообще, это начало 2000-х годов. И когда я сказал, что у России должен быть собственный космодром, настоящий гражданский космодром, все посчитали, что это шутка. Но потом мы всё-таки начали этим заниматься.
Сначала «Роскосмос» предложил площадку на берегу Тихого океана, где-то в районе Владивостока, уже там проектные работы начались, потом опять пришли коллеги, сказали, что, нет, посмотрели, как на мысе Канаверал пуски идут, погодные условия на берегу океана очень плохие, надо смещаться на территорию. Поехали на территорию. Чтобы было понятно, я лично выбирал это место. Просто в поле пришли и смотрели это поле, где сейчас космодром. Поэтому меня не нужно ни в чём убеждать, я согласен полностью.
Более того, когда мы сейчас были последний раз недавно с нашим корейским гостем, из Северной Кореи, кроме того, что с ним общались, мы ещё всё-таки занимались вопросами развития космодрома и города. Я просил коллег уделить этому особое внимание. Обязательно будем это делать.
И больше того, там же два крупных предприятия – «Газпрома» и «Сибура», они рядом. Они тоже планируют там социальную программу. И я их попросил, чтобы они вместе с Циолковским всё это складывали в одну систему, чтобы у людей, которые живут и там, и там, и там, была возможность пользоваться единой системой таких социально значимых и нужных людям, особенно молодым людям, объектов. Так что обязательно будем это делать, 100 процентов.
И хотелось бы, чтобы это было всё побыстрее. Поскольку Вы сейчас об этом тоже сказали, я возьму это, как говорят, на контроль, и постараемся подтолкнуть, чтобы это побыстрее всё шло. Очень бы хотелось, чтобы люди чувствовали себя там комфортно, чтобы не нужно было никуда бегать, а бегали бы только по утрам для здоровья. Обязательно постараемся это сделать, конечно.
А.Волынцев: Спасибо.
У нас ещё присутствуют представители частной космонавтики, предлагаю передать им микрофон.
Всеволод Шевцов и Макар Степанченко.
В.Шевцов: Здравствуйте! Всеволод Шевцов, АО «Ситроникс».
Я думаю, обобщу, что частные космические компании готовы приступить к решению задач государства и госкорпорации «Роскосмос» в современных условиях, вызовах и потребностях.
Как пример: низкоорбитальный космический аппарат дистанционного зондирования Земли и космические аппараты автоматической идентификационной системы судов, созданные АО «Ситроникс», запущены и функционируют на орбите. Более того, создан сервис идентификации судов, который предоставляется Росрыболовству. Это замена ушедшего MarineTraffic. А данные дистанционного зондирования Земли переданы в госкорпорацию «Роскосмос» для оценки и, по предварительным данным, прошли её.
Основной проблемой является то, что ни одна частная космическая компания самостоятельно не в состоянии профинансировать создание полноценной группировки космических аппаратов. А нормативно-правовая база и механизмы государственной поддержки частных космических компаний в настоящее время отсутствуют.
Поэтому от лица всех частных космических компаний хотел бы попросить Вас, Владимир Владимирович, дать поручение откорректировать нормативно-правовую базу и предусмотреть механизмы финансирования частных космических компаний.
В.Путин: Мы сейчас только с руководителями этих компаний – сколько их, шесть человек было, – сейчас они мне об этих проблемах подробно рассказывали. Поэтому я полностью разделяю Вашу озабоченность, озабоченность Ваших коллег.
Самое главное заключается в том, что государство в этом заинтересовано – заинтересовано в том, чтобы привлекать частные компании к этой важной совместной работе.
Конечно, нужно создать условия. Но самое главное условие, я уже об этом упомянул, – рынок надо создать, с тем чтобы было выгодно работать в этой сфере. И часть средств, думаю, надо направлять не впрямую даже в те государственные компании, которые что-то производят для космоса, а направлять государственные ресурсы тем, кто потребляет эти услуги, чтобы они могли заказывать, и повысить роль заказчика во всей этой истории.
Но повторяю ещё раз, самое главное – создать условия, чтобы был рынок, чтобы платили за эти услуги. Первые шаги надо сделать, а потом, уверен, дело дальше пойдёт. Тогда будет интересно с коммерческой точки зрения там работать. Мы по этому пути пойдём, даже сомнений нет.
Сейчас только с коллегами говорили на этот счёт. Мы их понимаем, слышим, больше того, заинтересованы сами в том, чтобы совместно работать. Разработки-то такие, уникальные просто, причём в самых разных сферах, и не только в сфере дистанционного зондирования Земли, но и по другим направлениям. Специальные задачи даже решают в сфере безопасности, чрезвычайно важно. Обязательно будем это делать.
В.Шевцов: Спасибо.
М.Степанченко: Здравствуйте! Степанченко Макар, инженер 1-й категории Специального технологического центра.
В данном вопросе я полностью поддерживаю Всеволода от лица СТЦ, потому что вопрос действительно актуальный как для нас, так и для всего частного космоса.
Хотел бы также добавить, что сейчас активно развиваются группировки дистанционного зондирования Земли и связи за рубежом, но у нас такое развитие идёт не очень активно. Эти группировки очень важны, и мы по мировому опыту видим, что существует уже успешный опыт взаимодействия частных компаний с государством по развитию данных систем, как, например, Starlink и подобные. И наша компания не исключение. Мы также проводим сейчас инициативные проекты по развитию малых космических аппаратов дистанционного зондирования как раз с радиолокационным мониторингом. Уже вывели пять аппаратов, которые сейчас успешно проходят лётные испытания, показывают характеристики не хуже, чем зарубежные аналоги.
В.Путин: Надо лучше.
М.Степанченко: Мы стараемся. И что очень важно, обладают унификацией…
В.Путин: Извините, пожалуйста, что перебиваю, но это принципиально. Настрой должен быть такой, внутренний настрой – лучше, тогда будет выше конкурентоспособность. Если будут такие же – что вы там, с учётом всех [факторов], геополитики – будут отсекать. А будут лучше, дешевле и по качеству лучше – будут брать, несмотря ни на какие разногласия в политической сфере. Вот как сегодня в космосе: сотрудничество идёт, несмотря ни на какие проблемы. А сотрудничество в космосе – МКС работает. Да?
М.Степанченко: Да. Мы как раз усердно работаем в этой сфере.
В.Путин: Поэтому нужно, чтобы всегда было лучше, тем более в такой сфере, как эта. У нас есть возможности быть лучше.
М.Степанченко: Да.
Мы сейчас как раз показали то, что испытания действительно успешные, то, что наши аппараты летают и хорошо, правильно функционируют. И мы готовы развивать это направление, готовы предлагать какие-то новые решения, но действительно, как говорил Всеволод, без поддержки и внимания со стороны государства мы не сможем развернуть достаточно масштабную группировку для такого, чтобы это действительно выполняло полный функционал по всей, возможно, даже планете.
От лица и СТЦ, и в принципе частных компаний действительно я хотел бы попросить Вас как-то, может, подтолкнуть развитие данных взаимодействий между государством и частными компаниями и поддержать нас.
В.Путин: Так и будет, я уже об этом говорил. Но кроме всего того, что было сказано, чуть раньше, могу только добавить, что вот сейчас только обсуждали возможности предоставления льготных кредитов через Промсвязьбанк. Думаю, что сегодня об этом, сейчас на совещании тоже поговорим. Самое главное – дешёвый финансовый ресурс. Постараемся его тоже обеспечить
М.Степанченко: Спасибо большое.
А.Волынцев: Предлагаю передать микрофон нашим девушкам. Они у нас тоже горят желанием пообщаться.
В.Путин: Давно пора.
А.Волынцев: Любовь Ширяева, АО «Российские космические системы», и Ирина Есенеева, РКК «Энергия».
Л.Ширяева: Добрый день… Уже [добрый] вечер, Владимир Владимирович!
У нас вопрос о сохранении и развитии компетенций в отрасли путём сохранения и удержания кадров. На сегодняшний день, как Вы уже говорили, в Роскосмосе сосредоточены такие компетенции – высокотехнологичные и ресурсоёмкие, – как развитие и эксплуатация космодромов, пилотируемая космонавтика, создание больших, сложных геостационарных аппаратов и, конечно, научный космос.
В частных компаниях, я думаю, в ближайшие годы не получится компетенции развивать, потому что очень ресурсозатратно, и они требуют большого коллектива учёных, высококлассных инженеров, которые формируются не за один год, а складываются годами, а иногда десятилетиями, и передаётся опыт из поколения в поколение.
Но, к сожалению, на сегодняшний день в отрасли происходит большой уход кадров. Например, из моего коллектива только за текущий год ушла четверть сотрудников. Они уходят кто в коммерцию, кто в частные космические компании, потому что на сегодняшний день, к сожалению, заработные платы не такие конкурентоспособные в Роскосмосе, как в коммерции. И зачастую мы получаем в два-три раза ниже зарплату, чем могут платить коммерческие компании. А молодые инженеры, которые отучились шесть лет в вузе и освоили такие сложные инженерные специальности, иногда получают меньше, чем курьеры на рынке.
И мы переживаем, что в ближайшее время действительно в отрасли будет большой кадровый голод и не будет возможности развиваться в космической сфере. Можем ли мы рассчитывать в ближайшее время на какие-то кардинальные изменения в части оплаты нашего труда?
В.Путин: Насчёт курьера на рынке думаю, что «загнули», конечно, но [получают] среднюю [зарплату] по соответствующим регионам, это получается где-то в районе среднего, даже чуть ниже среднего, а должно быть выше. Согласен, мы обязательно об этом подумаем.
Я, честно говоря, даже как-то не ожидал, когда смотрел материалы к сегодняшнему совещанию, которое будет, даже немножко был удивлён. Потому что у нас для отдельных направлений высокотехнологичной деятельности существует определённый порядок, вы знаете, в научных учреждениях: к рынку, к средней зарплате по региону должны получать столько – там 100, там 200 процентов. Но это тоже, конечно, важнейшая сфера, даже не понимаю, как мы упустили. Согласен.
Такие вопросы не решаются в один щелчок, но точно совершенно нужно над этим думать и нужно двигаться вперёд. Обязательно будем это делать.
Л.Ширяева: Спасибо большое.
И.Есенеева: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Меня зовут Есенеева Ирина, инженер первой категории РКК «Энергия».
Сейчас крайне остро стоит жилищный вопрос для молодых специалистов. Мы с мужем – молодая семья, работаем более пяти лет в отрасли, задумываемся о детях, но своего жилья пока нет. Мы пытались взять ипотеку в небезызвестном банке, поддерживающем нашу отрасль, но банк одобрил крайне низкую сумму под высокий процент, и на эту сумму сейчас не купить даже «однушку» в старом фонде в Королёве.
В.Путин: Под какой процент, интересно?
И.Есенеева: 14–15 процентов. И на первый взнос нет возможности сейчас быстро накопить.
И такая проблема у многих молодых специалистов в нашей отрасли. Можно ли сделать льготную ипотеку для сотрудников космической отрасли, снизив процентную ставку и требования по первому взносу – очень важно – как на новостройки, так и на вторичное жильё, потому что в Королёве сейчас большая проблема с новостройками, в основном «вторичка».
Я считаю, что мы решаем важные задачи для страны, и очень хотим заручиться Вашей поддержкой в решении данного вопроса.
Спасибо.
В.Путин: У Вас действительно многовато – 14 процентов. Хотя мы создали целую шкалу, начиная от двух процентов – знаете, да? – для отдельных категорий и по отдельным территориям, и кончая… Дальше и три, и пять [процентов], и так далее.
Но для космической отрасли, конечно, должна быть своя система льготирования, точно. Сейчас не буду говорить конкретных цифр, потому что было бы некорректно, это нужно с Правительством обсуждать, с Минфином прежде всего, сравнивать различные условия. Но то, что для космической отрасли, имея в виду её важность для страны, для государства, её потенциал и перспективы развития, – нам, конечно, нужно здесь кадры удерживать, молодых специалистов. Это совершенно очевидно. А жильё – это один из фундаментальных показателей привлекательности работы.
Обязательно подумаем над этим. Это очень важно.
И.Есенеева: Спасибо большое.
В.Путин: Кстати говоря, Вы сказали, что уходят в частные компании, которые занимаются тоже проблемами космоса. Видите, всё-таки частный бизнес развивается. У нас уже 150 компаний, которые занимаются. Это маловато пока, но совсем недавно было только пять-шесть. За несколько лет их стало 150 – компаний, которые занимаются космической деятельностью. Так что будем двигаться обязательно.
И.Есенеева: Спасибо.
Немножко добавлю. Не хотелось бы уходить в другую отрасль, хотелось бы поддерживать отечественную космонавтику и непосредственно то предприятие, на котором я работаю.
В.Путин: Курьером на рынке не хотите работать, несмотря на высокие заработки?
И.Есенеева: Если будет введена поддержка, естественно, было бы легче поддерживать нашу отрасль.
Спасибо.
В.Путин: Обязательно подумаем, я просто Вам обещаю, обязательно поработаем над этим. Так же как и над созданием такой социальной сферы на космодроме, рядом с космодромом, в городе Циолковском, и так далее. Можете поверить: сейчас, когда был, сам поднял этот вопрос в разговоре с коллегами там.
Д.Мантуров: Да.
В.Путин: Вот вице-премьер [подтверждает], врать не будет. Большой начальник.
А.Волынцев: Охотно верим.
В.Путин: Причём инициативно, сам, говорю: слушайте, а что там для ребят есть? Ничего особенно нет. Мы говорили, там дороги хорошие. На мой взгляд, это может быть интересно, когда «Сибур», «Газпром» делает, они тоже для себя там что-то делают. Я им сказал: слушайте, давайте вместе, надо объединять. Дороги хорошие, там можно в отдельных местах создавать какие-то привлекательные центры, во всех этих местах точнее, чтобы можно было куда-то и передвинуться, куда-то переехать, не сидеть на одном месте. Чтобы «движуха» была, как говорят.
А.Волынцев: На правах намёка могу ещё намекнуть поговорить с РЖД.
В.Путин: А что РЖД?
А.Волынцев: Существует станция, существуют пути. Соответственно, для того чтобы ходил поезд, нужно просто экономическое обоснование либо дотация. Либо волевое решение.
В.Путин: Поподробнее, что РЖД?
А.Волынцев: В настоящий момент проект железнодорожного сообщения с Циолковским не реализован – и во многом из-за позиции отдельных специалистов РЖД. Я не могу тут уже за топ-менеджмент отвечать, тут мы, как молодые специалисты, «по низам» общаемся.
В.Путин: А что там, РЖД вам какие проблемы решит? Там полоса скоро будет. Полоса уже готова, самолёт будет летать.
А.Волынцев: До Благовещенска на электричке, например, так же как в большинстве регионов, на дизеле по выходным ребятам было бы намного удобнее ездить, чем своим ходом. В этом плане.
В.Путин: А, местные как бы?
А.Волынцев: Да. Потому что сейчас все поездки – именно магазин и обратно.
В.Путин: Я переговорю с Олегом Валентиновичем [Белозёровым].
А.Волынцев: Боюсь, меня больше на события РЖД звать не будут.
В.Путин: Будут-будут, не переживайте.
А.Волынцев: Хорошо.
Не знаю, возможно, заключительный вопрос, возможно – нет.
В.Путин: Пожалуйста.
А.Волынцев: Платонов Олег, Центр подготовки космонавтов.
О.Платонов: Здравствуйте!
Я Платонов Олег Владимирович, космонавт-испытатель «Роскосмоса», Центр подготовки космонавтов.
Пять лет назад я прошёл отбор в отряд космонавтов и все эти годы прикладываю максимум усилий, чтобы подготовиться к будущим космическим полётам. Можно сказать, что я живу этим делом. Я, все специалисты нашего центра, отряд космонавтов крайнее время очень переживаем, куда же мы будем летать дальше, когда закончится программа полётов на Международную космическую станцию. Нам нужны новые корабли, нужна новая орбитальная станция.
В связи с этим мы все хотим попросить Вас всячески поддержать создание российской орбитальной станции, так называемой РОС. Конечно, есть понимание, в какой ситуации мы сейчас находимся, в каких условиях.
И у меня вопрос: хватит ли ресурсов у нашего государства, у России, желания и воли, чтобы не допустить перерыва в полётах наших людей, наших космонавтов в космос и вообще реализовать все намеченные планы в области космоса?
В.Путин: Первое и я думаю, что самое главное, это мы все должны понимать, и Правительство должно понимать – на самом деле понимание такое есть, – что без пилотируемой космонавтики мы развивать эффективно космос и космические услуги не сможем. Первое.
Второе, тоже не менее важное, – делать нужно всё своевременно. Если своевременно не будут сделаны финансовые заделы, а значит, и технологические, технические, то тогда может возникнуть этот «разрыв» в пилотируемой космонавтике. Сегодня тоже будем как раз об этом говорить.
Цель заключается в том, чтобы никаких «разрывов» не было, чтобы работа шла ритмично, чтобы по мере исчерпания ресурса МКС появлялся постепенно и в конце концов появился в нужный момент не один сегмент, а именно вся станция.
На один из этих сегментов мы уже сегодня смотрели. Когда он может быть выведен?
Ю.Борисов: 2027 год.
В.Путин: В 2027 году уже первый сегмент должен быть выведен на орбиту.
О.Платонов: Спасибо.
В.Путин: Вам спасибо.
А.Волынцев: Очень обнадёживает.
Владимир Владимирович, мы работаем над ошибками, поэтому следующий человек хочет сделать лучшую в мире ракету. Кветкин Александр, РКЦ «Прогресс».
А.Кветкин: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Как меня уже представили, зовут Александр Кветкин, начальник сектора в головном проектном отделе по ракетам-носителям [РКЦ] «Прогресс».
Сейчас в мире существует тренд на выведение космических аппаратов с использованием многоразовых ракет-носителей. И мы тоже работаем над разработкой такой ракеты. Называется она «Амур». Будет использовать экологически чистый компонент топлива – сжиженный природный газ и жидкий кислород. Запуски будут происходить с космодрома «Восточный».
Будучи участником данного проекта, хочу отметить, что он связан с необходимостью внедрения новых технологий, отработки посадки первой ступени, а также создания многоразовых двигателей для первой ступени.
Мы понимаем, что в настоящее время наша спутниковая группировка активно развивается, а значит, уже сейчас нам нужен многоразовый носитель «Амур». Однако секвестирование федеральной космической программы снижает темпы разработки. Подскажите, есть ли возможность помочь продвижению многоразовой ракеты-носителя?
Спасибо.
В.Путин: Юрий Иванович, Вы подговорили? Понятно.
Это не секвестирование. Там идёт определённое ужимание отдельных статей бюджета, но в целом бюджет у нас большой, надёжный и сбалансированный. Всё зависит от готовности отраслей, в том числе и космической отрасли, к освоению каких-то сегментов своей работы.
То, о чём Вы сказали, – очень важная работа, потому что конкурентоспособность отрасли в целом, в данном случае той отрасли, о которой мы говорим и где Вы работаете, зависит в значительной степени от стоимости одного килограмма, выведенного на орбиту, от этого и всё остальное [зависит] – не всё, но очень многое. Есть, конечно, содержательная часть, которая связана непосредственно с качеством аппаратов, которые мы выводим, с теми задачами, которые они в состоянии решать на орбите, и так далее. Но всё-таки от стоимости килограмма, выведенного на орбиту, очень многое зависит с точки зрения конкурентоспособности. Поэтому такой аппарат, о котором Вы сказали, ракета многоразового использования и тем более на сжиженном природном газе, конечно, она очень востребована, причём востребована и, как говорят, в народном хозяйстве, так и с точки зрения решений некоторых вопросов в сфере безопасности
Поэтому, конечно, мы работать будем. Посмотрим на предмет того, что там сократили. Юрий Иванович, там сократили объём?
Ю.Борисов: Найдём возможности. Работа действительно инновационная, важная.
В.Путин: Сократили финансирование?
Ю.Борисов: Владимир Владимирович, нас немножко «утрясают» для паспортных данных [программы], но на самом деле я не должен обижаться на Минфин. Мы обязались выполнять все запланированные мероприятия – они обязались добавлять нам деньги. Пока мы идём по этому пути уже второй год, нам грех жаловаться.
В.Путин: Жаловаться надо всегда: больше дадут. Проси больше – дадут меньше, но надо просить больше. Поэтому напомните мне, пожалуйста, ладно? Это важная работа. Вы нас слышали, наш диалог. Не бросим такую работу, она востребована.
А.Кветкин: Спасибо большое.
А.Волынцев Спасибо. Ваши ответы обнадёживают, поэтому вопрос о наболевшем.
Денис Дёмин, НПО имени Лавочкина.
Д.Дёмин: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Дёмин Денис, начальник проектно-конструкторского отдела НПО Лавочкина. И у меня вопрос про «Луну-25», которая сегодня уже упоминалась. У нас этот аппарат делался во многом молодой командой, которая была сформирована как раз под этот проект, и нештатная ситуация, которая произошла, нас, конечно, всех очень сильно расстроила.
В.Путин: Меня тоже, честно Вам скажу. Так было обидно.
Д.Дёмин: Да. Но мы, с другой стороны, понимали то, что этот путь пройти без ошибок будет очень сложно. У нас был огромный перерыв, практически 50 лет, были во многом на новой технологии, нужно было восстанавливать, создавать новые компетенции. И команда, которая этим занималась, сейчас руки не опустила, она тщательно анализирует ошибки, которые произошли, технические решения, которые планируются для дальнейших миссий. И это нам вселяет уверенность в последующие миссии. Сейчас у нас в планах «Луна-26» – это орбитальный аппарат, и «Луна-27» – это посадочный аппарат.
Но очень важно не дать этой команде разбежаться, «закиснуть», потерять вот эти компетенции, которые сейчас были приобретены на практике такой дорогой ценой. Соответственно, для этого нельзя ни в коем случае допускать перерыва в развитии лунной программы, чтобы не было вот этого, что мы опять 10 лет ничего не запускаем, потому что мы снова потеряем эти накопленные компетенции.
Соответственно, вопрос: будет ли дальше поддерживаться отечественная программа исследования Луны? Давайте не останавливаться.
В.Путин: Будет. У нас следующий аппарат запланирован когда, в каком году, в 2027-м?
Ю.Борисов: Постараемся, может быть, даже сдвинуть влево, есть планы такие, на 2026-й. Но пока 2027-й.
В.Путин: Ну вот я не ошибся, 2027 год следующий [запуск].
Ю.Борисов: Он обеспечен финансированием, продолжать будем.
В.Путин: Юрий Иванович подсказывает: не планируем закрывать. Но ошибки есть ошибки, тут такая сложная сфера деятельности. Обидно, всем обидно, я Вас уверяю. Но ничего. Это же космонавтика, это освоение космоса, сложные задачи. Все всё понимают. Тем более что, как Юрий Иванович сказал, в целом уже понятно, что произошло, из-за чего произошло. Ну да, обидно. Ничего, зато это отрицательный, но всё-таки это опыт, который будет использован в будущем для того, чтобы ошибок не было. Уверен.
Потом у нас и промежуточный орбитальный [полёт], потом с посадкой – всё будем делать. Потом там же никто не прилунялся, в этом месте, на «шапке» этой, поэтому всё очень перспективно, интересно. Обязательно будем работать, лунная программа будет продолжаться.
Д.Дёмин: Спасибо большое.
А.Волынцев: И с горячим, очень, наверное, я бы даже сказал, горячим вопросом – Юрий Новиков, КБ «Арсенал».
Ю.Новиков: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
КБ «Арсенал», город Санкт-Петербург.
Вы частному бизнесу сказали, что надо делать изделия, которые лучше. А я подумал: в принципе в России сегодня существует единственный в мире атомный ледокольный флот, который открывает для нас стратегически важный Северный морской путь.
И, наверное, это самая близкая параллель к тому, чем мы занимаемся: мы делаем своего рода такой «космический атомный ледокол». Я, конечно, шучу. На самом деле наше предприятие разрабатывает транспортный энергетический модуль с ядерно-энергетической установкой мощностью полмегаватта. Такая мощность позволит не только долететь до самых отдалённых уголков Солнечной системы, но и позволит запитать аппаратуру, которую раньше мы даже в космос не отправляли.
И, к сожалению, сейчас идёт аванпроект – государственный контракт есть только на аванпроект. Это значит, что дальнейшая судьба этого изделия всё ещё не определена, но мы уже сегодня экспериментально доказываем возможность создания ключевых элементов и систем. Например, система преобразования энергии и сложнейшая газотурбинная установка. А в мире даже на бумаге таких проектов просто не существует.
Придёт 2024 год, закончится госконтракт на аванпроект, и что будет дальше? Конечно, этот проект связан с высокими техническими рисками и требует серьёзного финансирования со стороны государства. Но если мы остановимся, сделаем такую паузу, то мы можем не только потерять время, но и преимущество. Пока мы первые, это безусловно.
Владимир Владимирович, можем ли мы рассчитывать на Вашу поддержку этого амбициозного проекта?
Спасибо.
В.Путин: Можете. Потом могу Вам рассказать анекдот на эту тему, но вдвоем только. Этот анекдот не соответствует нашим реалиям, а реалии заключаются в том, о чём Вы сказали, а именно: мы первые по этому направлению, и все остальные у нас за спиной, мы впереди. А тема очень важная, сейчас на выставке об этом тоже говорили немножко. Освоение дальнего космоса без этого, наверное, нереалистично, невозможно.
Поэтому многие наши партнёры проявляют большой интерес к сотрудничеству по этому направлению. Но эта двигательная установка и нам самим нужна будет для освоения космического пространства, и, скажем, те же лунные программы потребуют такого мощного источника энергии и так далее, поэтому мы, безусловно, будем это делать. Я сейчас просто не знаю деталей, связанных с планируемым финансированием, но мы точно совершенно не бросим эту тему и обеспечим необходимым объёмом денег, для того чтобы программа двигалась, сто процентов.
Ю.Новиков: Спасибо большое, Владимир Владимирович.
А.Волынцев: Владимир Владимирович, мы бы с Вами ещё общались и общались, но мы знаем, что у Вас ещё впереди совещание. Очень хочется, чтобы там ещё Вы продолжали решать вопросы в максимально активной форме.
От нас хочется сказать большое спасибо, потому что я видел, как ребята переживали перед встречей, как казалось, что наши вопросы пропащие и всё шито-крыто у нас никогда не будет, но Вы изменили ситуацию.
И главное, что сегодня ребята услышали, что то, чем они занимаются, для страны полезно, и что страна о наших проблемах тоже переживает.
В.Путин: Я уверен, что, когда они выбирали свой жизненный путь, они как раз исходили из того, что это важно и интересно. Если наша встреча подтвердила этот тезис, то мне очень приятно. Значит, хотя бы отчасти цель сегодняшней встречи в этом смысле достигнута.
Но она не завершилась, потому что вон там коллега сидит, руку поднимает, хочет что-то сказать.
Н.Чудинов: Владимир Владимирович, спасибо Вам большое за возможность задать вопрос. Вопрос будет о пилотируемых полётах с Восточного.
Когда мы выбирали орбиту для РОС, мы исходили из того, что все запуски будем осуществлять с российского космодрома. Но запускать с Восточного наш старый проверенный «Союз» мы до сих пор не можем. На Восточном есть ряд проблем, они решаемые, но нам говорят: проще отказаться от старого корабля. На РОС решено летать только на новом корабле. Но «Союз» тоже имеет свою нишу. На РОС будут востребованы оба корабля.
Владимир Владимирович, можно ли поднять вопрос о доработке старта на Восточном, чтобы летать с нашего космодрома? Я как баллистик дам один аргумент. У нас с Байконура потеря выводимой массы будет существенная, 600 килограммов, и в этом смысле было бы…
В.Путин: Я понимаю, мы сейчас только с Юрием Ивановичем [Борисовым] об этом говорили. Мы будем двигаться в этом направлении.
Юрий Иванович, когда у нас столы там будут готовы?
Ю.Борисов: Вообще, 2027 год – это на «Ангаре». Но вопрос поднят абсолютно правильный. Мы, помните, сказали Вам, что у нас риски как раз с пилотажем связаны с единственным стартом на Байконуре. Вот с коллегами проработаем, там проблема в системе спасения, она по-другому должна работать, чем с Байконура. Но если мы найдём решение, это целесообразно сделать.
В.Соловьёв: Вообще интересно, Никита, ты же мой студент, я тебя учил. (Смех.)
Владимир Владимирович, там какая ситуация? У Восточного действительно есть одна проблема для орбит наших экваториальных на 51 градус, на которых летает МКС, – мы только стартуем и сразу оказываемся над Тихим океаном.
Если мы стартуем с Байконура, у нас над Тихим океаном буквально 11 секунд. Что называется, тут задачи спасения решаются, потому что все задачи спасения – обычно это там, где разделение ступеней, там все эти неприятности возникают.
РОС полетит, как я Вам докладывал, по полярной орбите. Это другое наклонение, и там мы проходим не над очень хорошими, но над нашими территориями. Там земля.
В.Путин: Как это «не над очень хорошими»? Если наши – значит, очень хорошие.
В.Соловьёв: Болота, там болота, дальше, когда выходим в зону Северного Ледовитого океана, там просто холодно. Но там не пять баллов Тихого океана, и поиск осуществляется существенно проще, потому что есть аэродромы, посадки. Мы это дело посмотрели, и с Восточного, конечно, мы готовы запускать именно на нашу предполагаемую полярную орбиту – 96 градусов.
Поэтому да, надо действительно. Мы продолжаем же с МКС работать. Очень верим, что при бережном отношении к старту на Байконуре мы сможем продолжить все эти работы. Но если возникнут, как я говорю, какие-то чрезвычайные ситуации, когда уже трудно будет восстановить, то надо будет думать о некой системе спасения над Тихим океаном – если летать к МКС.
В.Путин: Вот. Ответ от Вашего бывшего преподавателя получен. Но это для Вас бывший преподаватель, а для меня последний и первый авторитет. Мы будем прислушиваться к мнению специалистов, конечно.
А.Волынцев: Коллеги, теперь я на всякий случай согласую…
А.Афонин: Можно ещё вопрос задать?
В.Путин: Пожалуйста, да.
А.Афонин: Добрый день!
Секундочку прямо совсем, маленький вопрос. Меня зовут Афонин Александр, АО «Композит», ведущий инженер-конструктор.
У нас в России сейчас существует проблема для молодых специалистов: нам сложно реализовать себя соответствующим образом. И дело тут не только даже в «нормативке» или в проблемах бюрократии, про которые мы сегодня говорили. Для того чтобы проект был замечен и поддержан, нам нужен масштаб всей страны.
Да, сейчас существуют различные локальные площадки, грантовые «истории», университетские, региональные. Но если мы хотим прорыва, если мы сегодня хотим прыгнуть в послезавтра, потому что в завтра уже прыгают китайцы и другие космические державы, нам нужно, как я сказал, масштаб всей страны.
Примером реализации такой идеи может служить национальный конкурс технических проектов ракетно-космической отрасли – уникальная площадка, где молодые специалисты смогут встречаться, обмениваться идеями и генерировать уникальные продукты, такой большой котёл с новыми идеями. И соответственно, если победители этого конкурса будут в дальнейшем поддержаны грантами, мы очень быстро пойдём вперёд. У меня даже сейчас в голове родился девиз для такого конкурса: каждое дело движется людьми, горящими желанием это самое дело двигать.
Как Вам такая идея? Поддерживаете такой конкурс?
В.Путин: Идея хорошая, слоган какой-то длинноватый.
А.Афонин: Поработаем.
В.Путин: Вы «отрубите», сделайте ярким. Но сама по себе идея, мне кажется, очень хорошая. (Обращаясь к Ю.Борисову.) Юрий Иванович, надо поддержать.
Вы знаете, у нас много хороших начинаний в различных сферах, связанных с поиском наиболее перспективных предложений и людей, которые эти предложения формулируют. Имея в виду важность и значимость отрасли, конечно, можно и нужно организовать. Давайте сделаем это – интересно, почему нет? С удовольствием. Я думаю, что это будет привлекать внимание тысяч людей и поднимать престиж космической деятельности.
А.Афонин: На это и рассчитываем.
В.Путин: Правильно, хорошее предложение. Спасибо.
А.Афонин: Спасибо большое.
В.Путин: Будем заканчивать, ладно? Потому что там «большие дяди» сидят, ждут, будут на вас сердиться.
И.Хайруллин: Добрый вечер!
Благодарю за то, что могу задать вопрос в завершение. Я Хайруллин Ильнар, студент Самарского университета, прохожу практику в «Энергии».
У нас есть факультет ракетно-космической техники, где обучаются граждане РФ и граждане других стран: это Средняя Азия, Африка, Южная Америка. Многие из этих людей – это амбициозные ребята, которые приезжают через полмира сюда, обучаются, заканчивают бакалавриат, магистратуру, участвуют в научных конкурсах, участвуют в волонтёрских мероприятиях. Но при этом после выпуска они не могут продолжить работу в космической сфере, потому что в их стране промышленность не налажена.
В.Путин: Молодец. Цап-царап, нужно забирать талантливых ребят, конечно, надо забирать.
И.Хайруллин: Да, и моё предложение такое: поскольку их страны не могут пока производить космическую технику, но при этом они люди «горящие», почему бы не создать научные «резервации» здесь?
В.Путин: «Резервация» – нехорошее слово. А привлекать молодых специалистов, талантливых, нужных нам – почему нет?
И.Хайруллин: К примеру, так делает NASA, которая собирает команды иностранцев, те работают над какими-то локальными проектами своими. К примеру, это может быть создание малых космических аппаратов для их же стран, допустим, они могут просто обрабатывать заказы.
В.Путин: Да, точно, согласен. Хорошая идея, абсолютно точно, тем более что люди приехали, у нас живут уже несколько лет, язык знают. Конечно, если действительно талантливые молодые люди, увлечённые этим видом деятельности, конечно, да. Больше того, поскольку их прислали из других стран, можно подумать, как нам выстраивать отношения в этой сфере и с нашими партнёрами, чтобы они навсегда не теряли этих людей. Абсолютно полностью согласен, спасибо за идею. Обязательно надо этим заняться. Спасибо.
И.Хайруллин: Спасибо Вам.
В.Путин: Спасибо вам большое.
Я хочу вам всем пожелать успехов в той очень интересной сфере деятельности, которую вы для себя выбрали. Конечно, она сложна, многообразна, связана со многими рисками даже, я имею в виду не только для космонавтов, но и для тех, кто занимается сферой освоения космоса, потому что технологические и технические риски, как сейчас мы говорили о «Луне-25», – это же тоже риски. Люди годами посвящают себя решению какой-то задачи, а потом тук – и чего-то не так пошло. Это же всё наносит такую серьёзную рану, особенно если люди амбициозные, стремятся к достижению конкретного результата. Но это интересно и очень востребовано.
Я искренне желаю вам успехов, потому что от вашего успеха – это не пустые слова – в значительной степени зависит и успех технологического развития страны, а это жизненно важная вещь для будущего России. Вам спасибо за то, что вы пришли в отрасль, за то, что вы болеете проблемами и интересами отрасли. И искренне желаю вам успеха.
А.Волынцев: Владимир Владимирович, спасибо Вам. Мне кажется, таким маленьким эпилогом нашей встречи может быть Василий Тёркин:
«Не зарвёмся, так прорвёмся,
Будем живы – не помрём.
Срок придёт, назад вернёмся,
Что отдали – все вернём».
Спасибо. Мы будем работать.
В.Путин: Спасибо, что и Василия Тёркина вспомнили даже.