В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!
Участников нашей сегодняшней встречи, совещания много, в разных помещениях мы находимся, в разных местах. Надеюсь, что техника не подведёт, всё будет, как и до сих пор, работать слаженно.
В совещании принимают участие представители российского предпринимательского сообщества, члены Правительства, руководители комиссий Государственного Совета. Большой состав.
И в таком широком составе предлагаю подробно рассмотреть текущую экономическую ситуацию и прежде всего сосредоточиться на анализе деловой, инвестиционной активности не только в России, но и во всём мире, учитывая тесную взаимозависимость в глобальной экономике.
Обсудим, что нужно дополнительно сделать для стимулирования инвестиций, это важнейший вопрос, а значит, для повышения темпов и качества экономического роста в нашей стране, для увеличения занятости и доходов граждан.
Смотрите также
Уже говорил об этом и отмечу вновь, что прошедший год оказался самым тяжёлым для глобальной экономики со времён окончания Второй мировой войны. Вы и сами об этом хорошо знаете. По оценке, ВВП планеты за 2020 год сократился на 3,5 процента.
Причины – объективные. Это в первую очередь эпидемиологическая ситуация, введение вынужденных ограничений, что негативно сказалось на ведении бизнеса, на экономической динамике в целом.
Внезапный и столь масштабный кризис потребовал от государств экстраординарных действий. В этих условиях страны с независимой макроэкономической политикой реализовали рекордные по объёмам стимулирующие пакеты мер как по линии бюджетной, так и денежно-кредитной политики.
Благодаря реформам последних лет, нашим новым возможностям, укреплению финансовой устойчивости и экономического суверенитета России впервые в современной истории мы не ужесточали макроэкономическую политику в условиях кризиса, а напротив, ответили на возникшие проблемы смягчением подходов в этой сфере.
Вы знаете, Банк России в прошлом году снизил ставку на 2 пункта до исторического минимума – 4,25 процента, а бюджетные стимулы по линии Правительства составили примерно 4,5 процента ВВП. Это много для нашей страны. И это несмотря на то, что цены на нефть весь прошлый год находились на очень низких уровнях, а на пике кризиса даже оказались отрицательными, что вообще раньше трудно было себе представить.
Не случайно так подробно останавливаюсь на этом моменте. Хочу повторить: такая активная политика говорит о наших качественно возросших возможностях, о снижении зависимости от глобальной конъюнктуры, о том, что в нашем распоряжении появились и появляются новые механизмы, инструменты поддержки деловой активности.
В период кризиса мы руководствовались чётким принципом: в сложной ситуации государство обязательно поддержит трудовые коллективы, предприятия, компании, подставит плечо тем, кто честно и ответственно работает, сохраняет занятость, вкладывается в развитие.
Благодаря своевременным, просчитанным мерам поддержки отраслей, бизнеса нам удалось преодолеть спад в экономике и выйти на её восстановление. Видим это по динамике внутреннего спроса, постепенному снижению уровня безработицы.
Как уже отмечал, по итогам прошлого года снижение ВВП России составило 3,1 процента. Спад оказался меньше, чем во многих других странах мира.
При этом в четвёртом квартале 2020 года вышли даже в плюс инвестиции в основной капитал. Их прирост составил 1,2 процента к тому же периоду прошлого года. Да, конечно, мы с вами знаем, в целом по итогам года инвестиции сократились на 1,4 процента. Но, подчеркну, это заметно меньше, чем в предыдущие кризисы, с которыми сталкивались Россия и мировая экономика. Если память мне не изменяет, в 2009 году падение было 13 с лишним процентов, почти 14 процентов.
Благодаря целенаправленной экономической политике нам удалось избежать провала инвестиционной активности. Серьёзно снизились риски вложений в российскую экономику. Сделать инвестиционную среду более предсказуемой и стабильной – это, безусловно, наша задача.
При этом напомню о поставленной цели. К 2030 году годовой объём инвестиций в основной капитал в России должен вырасти не менее чем на 70 процентов в реальном выражении по сравнению с 2020 годом. Чтобы выйти на этот уровень, необходимо системно поддерживать инвестиционные проекты отечественного бизнеса.
В этой связи на что хотел бы обратить внимание, какая работа уже ведётся и что предстоит сделать в дальнейшем.
Первое. Одна из ключевых задач государства – развитие инфраструктуры. Отмечу здесь, что нынешний кризис также стал первым, когда мы ответили на возникшие вызовы дополнительными инфраструктурными расходами. Это мы впервые сделали.
Только в рамках национальных проектов по автомобильным дорогам и магистральной инфраструктуре объём инвестиций федерального бюджета в прошлом году вырос на 20 процентов и составил 538 миллиардов рублей.
Добавлю, что в период вынужденных ограничений не замораживалось строительство дорог, сетей, коммуникаций. Всё это крайне важно для обеспечения связанности наших территорий, регионов, для запуска новых инвестиционных проектов.
Все мы понимаем очевидную вещь: опережающие вложения в инфраструктуру – это залог, прочная база экономического роста, важнейший фактор для улучшения качества жизни наших граждан. И также очевидно, что нам необходимо увеличивать такие расходы на федеральном уровне. Собственно говоря, мы это и делаем. Нужно дать больше возможностей для их наращивания и на уровне регионов.
Сейчас Правительство завершает работу над программой дополнительного финансирования региональной инфраструктуры. Эту тему предлагаю обсудить на отдельном совещании в апреле. Конечно, жду от коллег окончательного доклада о механизме работы и объёме такой программы.
Второе. Принципиальный вопрос для увеличения инвестиций – это долгосрочная предсказуемость условий реализации проектов. Представители бизнеса всегда об этом говорят.
Мы уже предложили и российским, и иностранным инвесторам новый механизм соглашений о защите и поощрении капиталовложений, когда крупные, знаковые проекты получают так называемую дедушкину оговорку, то есть фиксированные налоговые условия на срок до 20 лет, а вложения инвесторов в транспортную, энергетическую, социальную, коммунальную и цифровую инфраструктуру могут быть компенсированы государством за счёт будущих налоговых поступлений.
Для поддержки проектов в промышленности Правительство усовершенствовало механизм специальных инвестиционных контрактов, так называемых СПИКов. Такой инструмент действует у нас с 2015 года. Первые соглашения по новой модели «СПИК 2.0» планируется заключить летом текущего года.
Нужно постоянно настраивать эти режимы, делать их максимально комфортными для бизнеса. Предлагаю сегодня нашим коллегам из деловых кругов высказаться о том, что ещё здесь можно предпринять.
Добавлю, что уже в этом году на всей территории страны нужно запустить механизм компенсации инвестиционного вычета по запускаемым проектам. Две трети доходов, недополученных региональными бюджетами из-за предоставления бизнесу такого вычета, будут покрываться за счёт федеральных средств.
Эта инициатива была анонсирована в Послании Федеральному собранию в прошлом году. Вместе с тем, обращаю ваше внимание, уважаемые коллеги, работа по её практической реализации затягивается. Обращаю внимание коллег из Правительства: нужно отработать и запустить механизм компенсации инвестиционного вычета как можно быстрее, безотлагательно, в ближайшее время.
Третье. Необходимо последовательно снижать расходы инвесторов при реализации инвестиционных проектов.
Как договорились на совещании в Тобольске, многие коллеги наверняка помнят, о чём мы договорились, мы продолжим оптимизировать строительные процедуры, в том числе в сфере промышленного строительства. Знаю, что Марат Шакирзянович Хуснуллин активно работает по этому направлению вместе с Российским союзом промышленников и предпринимателей. Он мне сегодня докладывал, 3000 различных ограничительных административных процедур было отменено в прошлом году, и вот Правительство наметило 3800 к отмене в самое ближайшее время, в ближайшие несколько месяцев. Надеюсь, что Правительство будет и дальше действовать здесь в тесном контакте с деловым сообществом и уже в этом году будут достигнуты конкретные, ощутимые результаты.
Четвёртое. Важно обеспечить доступ компаний, предприятий к финансовым ресурсам на реализацию инвестпроектов. Мы недавно обсуждали эту тему на встрече с представителями банковской сферы.
Напомню, что необходимо развивать весь спектр финансовых инструментов, делать более удобными, доступными не только кредиты, но и облигационные займы. Кстати, в прошлом году российские компании разместили рекордный объём облигационных займов. Нужно также создавать дополнительные возможности для привлечения акционерного капитала на российских биржах.
Что касается собственных средств компаний, которые направляются на инвестиции, хотел бы отметить следующее.
В последние месяцы наметилась чёткая тенденция на улучшение глобальной конъюнктуры по таким важнейшим товарам, как металлы, удобрения, другие товары российского экспорта (сталь, медь, никель, удобрения). Все эти рынки не только отыграли кризисные потери, но и по ряду позиций демонстрируют многолетние максимумы.
С учётом восстановления глобальных рынков и положительных тенденций в российской экономике можно прогнозировать, что отечественные компании, прежде всего в экспортно ориентированных секторах, завершат наступивший год с хорошим финансовым результатом, чего мы вам искренне, от всей души желаем и будем всячески помогать.
Это значит, будет сформирован солидный инвестиционный ресурс. Важно, чтобы этот ресурс сработал на развитие России, на развитие экономики страны, на создание новых производств и современных рабочих мест, на усиление позиций российских производителей на внутреннем, да и на внешних рынках.
В приоритете должны быть проекты, которые помогут достичь национальных целей развития. А это в первую очередь обеспечение здоровья и благополучия людей, рост их доходов, реальных доходов, формирование комфортной и безопасной среды для жизни, развитие современных, удобных цифровых сервисов. Отмечу, что эти приоритеты созвучны глобальной повестке.
Что хочу здесь добавить. Испытания кризиса показали, насколько важно, когда бизнес, компании на деле, конкретными решениями демонстрируют ответственность за страну, за регион, за город, в котором они работают, за специалистов в их коллективах, реализуют проекты в социальной сфере, в области защиты окружающей среды.
И напротив, и в нашей стране, да и во всём мире мы видим, с какими серьёзными проблемами сталкиваются компании, которые в погоне за сиюминутным результатом забывают о работе вдолгую, на перспективу. Расходы на решение этих проблем, на преодоление их последствий порой в разы превышают мнимую экономию.
Ожидаю, уважаемые коллеги, сегодня услышать, в первую очередь от представителей деловых кругов – мы знакомы с вами многие годы, – какие меры необходимы для поддержки долгосрочных моделей ответственного развития бизнеса. Вы знаете, что мы выстроили целую систему поддержки отечественного предпринимательства: и крупного, и среднего, и малого бизнеса. В последнее время, в кризисные месяцы прошлого года в целом эти меры поддержки сработали хорошо.
Давайте всё это обсудим, начнём работать. Слово руководителю компании «Фосагро» Андрею Андреевичу Гурьеву. Пожалуйста, Андрей Андреевич.
А.Гурьев: Спасибо, уважаемый Владимир Владимирович.
Уважаемые коллеги!
Сейчас в России запускается новая система поддержки инвестиционных проектов. Внедрён уже целый ряд эффективных инструментов, прежде всего это новый механизм соглашений о защите и поощрении капиталовложений. С 2015 года, как Вы сказали, действуют специальные инвестиционные контракты и корпоративные программы повышения конкурентоспособности. Я бы хотел в качестве примера сказать, как эти программы отразились и отражаются сегодня на нашей отрасли.
С 2013 года в отрасли минеральных удобрений начался новый инвестиционный цикл, было инвестировано свыше 1,3 триллиона рублей. Только компания «ФосАгро» вложила свыше 300 миллиардов, направляя на эти цели фактически всю чистую прибыль. Выпуск удобрений в России вырос более чем на 35 процентов. Мы обогнали США и уверенно удерживаем второе место в мире. Это происходит, кстати, на фоне усиления давления на наш сектор на зарубежных рынках. Недавно в США было проведено компенсационное расследование, введены пошлины на российские удобрения до 47 процентов, уже, кстати, действующие в Европе и в других странах.
В России потребление удобрений за последние пять лет выросло в полтора раза, достигнув рекордных за 30 лет значений. Российский агропромышленный комплекс в это время побил рекорд СССР по выпуску зерновых.
Владимир Владимирович, выступая год назад, я докладывал, что производители удобрений вложат в строительство новых заводов в следующие пять лет триллион. Но благодаря новым инструментам, в первую очередь СЗПК, в ближайшие пять лет наша отрасль увеличит инвестиции до 1,6 триллиона рублей. Только за последние три месяца (в качестве примера) производители удобрений уже подписали 5 СЗПК на сумму 430 миллиардов рублей. То есть это реальные инвестпроекты, это реальные деньги, которые будут вложены в Россию. Соответственно, это новые калийные рудники, это развитие фосфатной базы, строительство новых производственных комплексов и, конечно, создание более 10 тысяч высококвалифицированных рабочих мест и дополнительные налоги.
Стабоговорка в рамках СЗПК даёт гарантии неизменности налогового и регуляторного режимов. И конечно, это основа долгосрочной уверенности инвесторов в окупаемости проектов. Но, суммируя с 2013 года, я хотел бы подчеркнуть, будет проинвестировано 3 триллиона рублей, отрасль прирастёт почти на 70 процентов в новых мощностях, то есть производство будет практически удвоено, на 15 миллионов тонн удобрения, а это четыре годовые потребности России.
Активно инвестируя в новое производство, мы ставим перед собой амбициозные цели – сделать российскую отрасль сильнейшей в мире и вместе с государством решать общие задачи, создавая новые рабочие места, улучшая условия труда, повышая уровень благосостояния и жизни наших граждан.
Наша индустрия, весь крупный российский бизнес сегодня готовы к настоящему инвестиционному прорыву. Основы для такого прорыва уже заложены, и здесь требуется только донастройка созданных механизмов. Я бы здесь выделил четыре ключевых инструмента для реализации намеченных планов. Первый из них – это дальнейшее совершенствование механизма СЗПК. Здесь можно выделить две цели. Во-первых, масштабировать механизм СЗПК на региональный уровень для поддержки малых и средних проектов. Этот механизм должен стать, по сути, неким инвестиционным конвейером в масштабах всей страны. И, во-вторых, переход к цифровой платформе заключений и сопровождений этих соглашений, что сделает работу с ними гораздо легче. Конечно, важнейшим условием остаётся сохранение базовых рыночных принципов в экономике и действующего налогового режима. Это необходимо для обеспечения прежде всего источников инвестиций за счёт собственных средств и привлечённых средств, в том числе и на фондовом рынке.
Второй инструмент, конечно, вы также о нём сказали, – это ликвидация избыточных технических и административных норм, в данном случае в сфере промышленного строительства. Они ведут в первую очередь к подорожанию, увеличению сроков в реализации проектов. И такого рода оптимизация позволит сэкономить до 30 процентов затрат только на этапе строительства, а это значит деньги, которые мы тратим сразу. Существенно, на 12–18 месяцев, может быть сокращён период получения всей необходимой документации. За счёт этого можно сократить сроки строительства объектов в полтора раза. Для инвестора это сразу же повышает привлекательность вложений, а для бюджета это увеличивает и ускоряет сбор налогов.
Третий и мощнейший инструмент, на котором я также хотел остановиться, – это кооперация государства и частного бизнеса, особенно важно для реализации системных проектов.
Владимир Владимирович, в качестве успешного примера можно привести инвестирование в нефтехимические проекты средств ФНБ. Необходимо расширить этот опыт и на другие отрасли. Государство и бизнес могут и должны выступать равными партнёрами. Такое партнёрство мы реализовали с РФПИ в рамках нескольких инициатив. Так, сформированы закрытые паевые инвестиционные фонды для соинвестирования в индустриальные компании, завершается подготовка нормативной базы фонда фондов с фокусом на инвестиции в высокотехнологичные проекты. Здесь я хотел бы сказать, что десять представителей крупнейшего бизнеса России уже подтвердили своё участие, включая меня. Мы инвестируем по 1 миллиарду рублей. И конечно, для нас это дополнительная возможность диверсифицировать наши вложения и инвестиции в российскую экономику. Надеемся, что уже в этом году заработает созданный по Вашему поручению инфраструктурный фонд суммарным объёмом до 600 миллиардов рублей.
Четвёртый механизм – обеспечение доступа малых и средних компаний к рынкам акционерного капитала. Здесь одним из факторов может стать реализация в России таких новых механизмов, как SPAC или специальные компании по слияниям и поглощениям, и создание других новых финансовых инструментов, облегчающих доступ к рынкам капитала именно малым и средним непубличным компаниям, причём из всех секторов. Это положительно повлияет на конкурентоспособность российского фондового рынка.
Хочу ещё раз отметить, что на текущий момент в России создаются фундаментальные факторы для нового инвестиционного рывка. Это позволит переформатировать экономику, укрепить завоёванные позиции на мировом рынке. Мы готовы и будем дальше наращивать инвестиции в новое производство, строить заводы, внедрять передовые технологии, открывать новые бизнесы, новые компании.
Уважаемый Владимир Владимирович! Просим Вас поддержать динамичную работу экономического блока Правительства Российской Федерации и бизнеса по совершенствованию и развитию механизмов стимулирования инвестиций и, конечно, сохранить существующие рыночные условия как значимый фактор предсказуемости для инвестиций в реальный сектор экономики. Уверен, что совместными усилиями бизнеса и государства удастся совершить новый экономический прорыв.
Благодарю за внимание.
В.Путин: Спасибо, Андрей Андреевич.
Пожалуйста, Алексей Евгеньевич Репик.
А.Репик: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, добрый день!
2020 год стал годом колоссальных вызовов, в том числе и для фармотрасли, и найти на них ответ удалось в первую очередь потому, что мы системно и последовательно инвестируем в создание новых производств, разработку новых лекарств. И многие проекты, которые были запущены заранее, давно, оказались очень востребованы в этот тяжёлый для всех период и принесли необходимый результат.
Например, в 2013 году мы начали инвестировать в препарат для лечения аутоиммунных заболеваний «Артлегиа», вложили в него более 18 миллиардов рублей. Надо сказать, что подобного рода инвестиции в новые продукты характеризует крайне высокий уровень риска, получить для них заёмное финансирование практически невозможно. То есть единственная альтернатива – это собственные средства компании или помощь, поддержка институтов развития. Здесь эту руку помощи, «долгий» кредит, нам обеспечил ВЭБ. В результате мировые исследования с участием тысяч пациентов были проведены в 19 странах, продукт получил признание ведущих международных экспертов и мировых регуляторов. Но самое важное, что, когда мы столкнулись с COVID-19, оказалось, что именно «Артлегиа» в состоянии остановить развитие цитокинового шторма, и благодаря препарату уже более чем 200 тысячам пациентов в России удалось сохранить своё здоровье и жизнь.
В 2011 году, ещё чуть раньше, запуск программы «Фарма-2020» Минпромторгом России подтолкнул нас начать строительство завода по производству химсубстанций «Фармославль». В производство тогда было вложено более 5 миллиардов рублей. При этом кредитную поддержку на всех этапах оказывал Фонд развития промышленности. Эти инвестиции позволили обеспечить более миллиона пациентов в России препаратом для лечения лёгкой и средней форм COVID «Коронавир».
Вы упомянули в своём вступительном слове, и Андрей говорил, про действенность инструмента СЗПК. Хотел поблагодарить Вас и Правительство Российской Федерации за этот механизм. В частности, Москва пригласила нас поучаствовать в офсетном контракте на производство препаратов для нужд города. Данный проект вошёл в пакет первых подписанных соглашений о защите и поощрении капиталовложений.
Вообще в прошлом году мировую экономику тряхнуло, наверное, ещё сильнее, чем нашу. Ряд иностранных инвесторов, на которых мы все так рассчитывали, с таким трудом приглашали в Россию, начали сокращать своё присутствие на зарубежных рынках, в том числе и у нас. Например, чтобы в 2020 году сохранить рабочие места и компетенции в рамках ярославского фармкластера, мы приняли решение приобрести российскую производственную площадку у израильской компании «Тева», соответственно, рабочие места все сохранились, мы даже их нарастили.
Конечно, главный проект отрасли сегодня (не только в России, во всём мире) – это производство вакцины для профилактики коронавирусной инфекции.
Во II квартале прошлого года, ещё в условиях абсолютной неопределённости, были приняты необходимые инвестрешения и запущены сразу три масштабных проекта по строительству и модернизации производств в Ярославле, Ростове Великом, Москве, причём общий объём инвестиций составил более 17 миллиардов рублей. Самый масштабный в Европе биотехнологический комплекс производственный, построенный в рекордно короткие сроки при поддержке Правительства Москвы в особой экономической зоне «Технополис Москва», уже сейчас выпускает первые серии вакцины. Вот это прямое следствие усилий, которые были предприняты заблаговременно, но принесли значимые, видимые результаты сейчас.
Владимир Владимирович, инвестиций не бывает без прибыли, но не обязательно прибыль означает инвестиции. И здесь важно, чтобы полученная прибыль направлялась на финансирование инвестпроектов. Для этого Правительство создаёт соответствующий инструментарий, в том числе налоговый. Это, конечно, может касаться и возможности компенсации своих издержек, своего CAPEX за счёт будущих налоговых обязательств вот этих новых, вновь создаваемых предприятий, но не только на обеспечивающую инфраструктуру, как это имеет место сейчас, то есть коммунальную, инженерную, энергетическую, но и производственную, то есть инвестиции в цеха и оборудование.
И не менее важно создать налоговые механизмы, которые будут стимулировать компании уже сейчас направлять текущую прибыль в новые инвестпроекты, то есть в развитие экономики, о чём Вы говорите. При этом любые дискуссии о возврате к регулированию, блокирующему инвестиции, например, я имею в виду недавно появившуюся инициативу на региональном уровне о возврате к налогу на движимое имущество (мы его между собой называем «налог на обновление», или «налог на модернизацию»), я считаю недопустимыми.
Задача регулирования – это дать компаниям, их акционерам ещё больше аргументов для единственно верного выбора, выбора в пользу инвестиций. Поэтому, Владимир Владимирович, прошу по итогам сегодняшнего совещания дать соответствующее поручение о проработке системы стимулов, в том числе налоговых, для ускорения инвестиционного процесса.
Большое Вам спасибо.
В.Путин: Спасибо Вам, Алексей Евгеньевич.
Спасибо и за выступление, и за то, что было сделано в период пандемии. Действительно, вашими препаратами многие воспользовались, и знаю, что и присутствующие на нашем совещании сегодня могут оценить качество этих препаратов, поскольку принимали их.
Вы сказали, что мы действовали в условиях абсолютной неопределённости, но с чувством полной ответственности за страну, с уверенностью в своих собственных силах и опираясь на возросшие возможности последних лет. И всё это принесло нужный нам результат.
Спасибо ещё раз.
Пожалуйста, Дмитрий Александрович Пумпянский.
Д.Пумпянский: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Как уже отмечалось, прошедший год показал, что активное взаимодействие делового сообщества и Правительства Российской Федерации способствовало ускоренной выработке мер системной поддержки, которая определяет промышленную политику в нашей стране, в том числе и в долгосрочной перспективе. Существенной частью этих мер является устранение барьеров для ведения бизнеса, административных, бюрократических, нормативных, а также тех, которые направлены извне для сдерживания нашего экономического развития, – это и санкции, и ограничение технологической кооперации, отзыв лицензии и тому подобное.
Что касается устранения внутренних барьеров, то здесь следует отметить достигнутые в последнее время положительные результаты в области регуляторной гильотины, устранения избыточных норм в промышленном строительстве, лицензионной деятельности, промбезопасности. Налажена системная работа экспертов РСПП с профильными министерствами. Наши специалисты включены в экспертные рабочие группы по подготовке различных разделов социально-экономического развития России до 2030 года.
Хочу остановиться на взаимодействии по совершенствованию законодательства в сфере промышленного строительства. Как уже Андрей Андреевич упоминал, в настоящий момент, к сожалению, средний срок реализации инвестиционного проекта по строительству крупного производственного объекта в России почти на полтора года больше, чем в Европейском союзе. В основном это происходит за счёт оформления всей необходимой разрешительной документации.
Уважаемый Владимир Владимирович!
В октябре прошлого года на съезде РСПП Вами было дано поручение вице-премьеру Марату Шакирзяновичу Хуснуллину проработать вопрос об устранении избыточных норм в области технического регулирования и промбезопасности в строительстве. Мы на сегодня искренне благодарны и Марату Шакирзяновичу, и Иреку Энваровичу за то, что в кратчайшие сроки Ваше поручение было выполнено, была принята программа взаимодействия РСПП и Минстроя России и были перечислены основные проблемы и сроки их устранения.
Кроме того, впервые за всю историю в Минстрое создан департамент промышленного строительства, и наконец-то появилось «единое окно» для профессионального диалога. В рамках реализации «дорожной карты» РСПП и Минстроя в сфере технического регулирования и совершенствования нормативной базы в строительстве многие проблемы, которые накапливались годами, были решены в течение этих двух-трёх месяцев.
Например, Минстрой отказался от внесения изменений в технические регламенты безопасности зданий и сооружений, по взаимному согласию не были поддержаны предложения по внесению дополнительных изменений в закон о стандартизации, которые могли запутать существующие своды правил на строительные материалы и так далее. Работа в данном направлении в настоящее время продолжается, в том числе и в рамках рабочей группы по совершенствованию нормативно-правового регулирования в сфере промышленного строительства под руководством Андрея Рэмовича Белоусова с участием профильных министерств.
Кроме того, совместно с Минэкономразвития и Агентством инвестиционного развития РСПП ведётся работа по построению клиентского пути реализации инвестпроектов, в рамках которого планируется устранить вышеуказанные барьеры на разных этапах подготовки документации и собственно строительства. Здесь, конечно, потребуется внесение соответствующих изменений в градостроительное и земельное законодательство, но это окупится сокращением сроков и стоимости строительства.
Опыт показывает, что помимо строительных проблем имеются по меньшей мере два блока барьеров и ограничений, влияющих на сроки и стоимость реализации инвестпроектов в промстроительстве. Речь идёт о деятельности проверяющих и надзорных органов и взаимодействии с иными согласующими организациями.
Над чем мы сейчас работаем совместно с Правительством и что предлагается?
Первое. Чётко регламентировать перечень организаций, требующих согласования в зависимости от объекта капитального строительства, и сократить количество обязательных требований при проектировании объектов и также создать согласованный механизм проверок контролирующих органов. На сегодняшний день такого не существует.
Второе. Регламентировать порядок прохождения экспертиз, очень важно. В частности, рассмотреть возможность параллельного согласования проектной документации, экологической и градостроительной экспертизы в государственных структурах или пойти по пути создания единого органа взаимодействия заказчика и госорганов по принципу «одного окна». Экономия, мы считаем, не меньше года. Разрешить результат общественных обсуждений предоставлять в конце процесса согласования.
Третье. Расширить полномочия главных инженеров проектов и главных архитекторов по выбору проектных решений при повышении их персональной ответственности.
Также мы уже начали обсуждать с Минстроем и вопросы перевода всех процедур в цифровой формат, то есть от проектирования до выдачи разрешений идём без бумаг.
Не остаётся без внимания и подключение объектов к инфраструктуре. Об этом уже говорилось сегодня, но действительно сегодня инвесторы получают техусловия и тарифные решения длительное время от монополий, доходящие до полутора-двух лет.
Совместно с Агентством инвестиционного развития нами ведётся работа по созданию стандартов подключения к инфраструктуре и инженерной, и транспортной, и иной, в рамках которой планируется существенно упростить процедуру по осуществлению технологического присоединения. Цель этой работы – это сформировать дополнительный стимул именно для естественных монополий в отношении создания важных для страны проектов. По сути дела, это аналог того, что уже сделано для физических лиц, граждан нашей страны. И аналогичные меры себя уже для граждан отлично зарекомендовали.
Хочу отметить, Вы уже упоминали, Владимир Владимирович, что важным моментом здесь является комплексный подход. Это сочетание деятельности по устранению барьеров с другими инструментами поддержки, такими как СПИК 2.0 и СЗПК. Это реально позволяет начать реализацию капиталоёмких и долгосрочных проектов, которые до этого считались неокупаемыми.
Могу привести пример из собственной бизнес-практики. Например, на сегодняшний день в России отсутствует производство плоского проката из нержавеющих и коррозионностойких марок стали. При ежегодной внутренней ёмкости рынка России около 300 тысяч тонн 95 процентов составляет импорт. Это невозможная для нашей страны ситуация, и все эти годы реализация этого технологически сложного проекта всегда сдерживалась длительностью срока строительства и туманными перспективами окупаемости. Сегодня наши новые расчёты с учётом вышеуказанной деятельности по снятию барьеров в промышленном строительстве и одновременном использовании доступных мер поддержки, таких как СПИК 2.0 и СЗПК, показывают существенное снижение сроков строительства и вполне приемлемую окупаемость. В результате компанией «ТМК», например, при поддержке Минпромторга принято решение по организации производства нержавеющего плоского проката мощностью до 500 тысяч тонн в городе Волжском Волгоградской области. Предварительные инвестиции в проект составят более 100 миллиардов рублей. Уверены, что в результате всей нашей совместной деятельности в России появится лидер производства спецстали и сплавов для всех отраслей промышленности.
Два слова о внешних барьерах. На наш взгляд, к счастью, они не только мешают, но и дают новые возможности в области импортозамещения, концентрации производств в приоритетных направлениях. Очевидно, что проводимая в отношении российских шельфовых и арктических углеводородных проектов дискриминационная политика западными странами требует от нас ускоренного внедрения новых материалов и технологий для добычи и транспортировки сырья, обустройства, сервиса, скважин и инфраструктуры. В этой связи недавно созданный на базе активов ПАО «ТМК» и ОАО «ЧТПЗ» российский лидер не только является крупнейшим в мире производителем труб, но и способен обеспечить энергетическую безопасность России и решение стратегических задач по импортозамещению и освоению новых районов нефтегазодобычи.
Уважаемый Владимир Владимирович, в заключение хотел бы Вас поблагодарить за поддержку усилий российского бизнеса по обеспечению максимально возможного промышленного производства в нашей стране и поддержку нашей совместной работы с Правительством Российской Федерации по снятию внешних и внутренних барьеров.
Спасибо за внимание.
В.Путин: Дмитрий Александрович, спасибо Вам за предложение, я пометил некоторые вещи. Ну и, как обычно, мы ведём запись нашей сегодняшней встречи, нашего совещания, поэтому и в Администрации, и в Правительстве над этим, безусловно, поработаем.
Вы сказали о том, что Правительство выполнило мои поручения по поводу устранения неоправданных барьеров в виде различных СНИПов и так далее. 3000 действительно (я уже сказал, и мне сегодня Марат Шакирзянович докладывал с утра), 3000 снято, но ещё 3800 предстоит отменить. Как вы сами заметили, сроки принятия соответствующих решений в странах Евросоюза гораздо короче, чем у нас, поэтому есть над чем работать. Сам факт принятия соответствующей программы не означает исполнение поручения. А вот когда программа будет выполнена, тогда мы проанализируем то, что происходит в жизни, и скорректируем дальнейшее наше поведение, разумеется, в контакте с вами.
Спасибо большое.
Пожалуйста, Григорий Викторович Берёзкин.
Г.Берёзкин: Спасибо, уважаемый Владимир Владимирович и участники совещания.
Я в своём выступлении, посвящённом новым финансовым инструментам, хотел оттолкнуться, Владимир Владимирович, от того, что Вы сказали, и постараться хотя бы частично ответить на вопрос, что можно было бы ещё предпринять.
Вы абсолютно правы, мы, бизнес, действительно чувствуем, что уже за последнее время весьма много сделано в отношении создания позитивного климата для новых инвестиционных проектов внутри страны. Мы получили успешно работающие механизмы налоговых преференций для новых проектов: обнулено большинство налогов на первые несколько лет после запуска, ритмично выделяют субсидии на инфраструктуру. Не буду повторяться о механизме СЗПК, о нём говорили почти все мои коллеги, но он действительно исключительно важный и решает так называемую задачу снятия внутристрановых рисков. И важно не просто, что все эти меры приняты, а что ими действительно пользуются. Например, очень молодое законодательство, ему всего несколько месяцев, о СЗПК, а уже подписано 29 соглашений с общим объёмом инвестиций более 1 триллиона рублей. И я полагаю, мы все уверены в этом, что все новые инвестиции в стране будут реализовываться под «зонтиком» СЗПК. И не буду скрывать, что и наш инвестиционный проект по строительству метанольного завода на Дальнем Востоке с объёмом инвестиций 55 миллиардов рублей тоже реализуется в рамках этого же законодательства. Мы одной из первых компаний подписали соглашение СЗПК, и это даст, мы надеемся, в результате его реализации в совокупности за период последнего проекта более 500 миллиардов рублей несырьевого экспорта. И работа в этом направлении не останавливается, продолжается, и рабочую группу в Правительстве ведёт Андрей Рэмович Белоусов, там есть «дорожная карта», и всё это делается. Но все эти меры стимулирующей поддержки направлены на создание комфортных условий, я хочу подчеркнуть это, внутри страны.
В то же самое время очень большое значение для большинства проектов, особенно экспортно ориентированных, имеет состояние внешних рынков. Это касается тех проектов, которые основаны на экспорте и решают задачу, в частности, сформулированную Вами, о развитии несырьевого экспорта, ну и, конечно, являются основной точкой роста российской экономики.
Мы все с вами знаем прекрасно, что рынки цикличны, высокие цены сменяются низкими. Но в последние годы амплитуда этих колебаний существенно выросла. Так, например, за последние пять лет для товаров нашего традиционного российского экспорта, начиная от нефти и газа и кончая пшеницей, пиломатериалами, продуктами химии, нефтехимии, да тем же метанолом или соевыми бобами, колебания уже не в два раза, в некоторых товарных группах колебания достигают 4,5–5 раз, как, например, в пиломатериалах.
Вы в своих выступлениях неоднократно, говоря о том, что российская экономика, сталкиваясь с волатильностью мировых цен, я процитирую: «Важнейшие отрасли производства будут более мощными и конкурентоспособными». И государство своевременно сделало несколько важных шагов в этом направлении. Так, например, был реализован новый механизм так называемого обратного акциза. И это дало возможность реализовать два крупных инвестиционных проекта, объём инвестиций больше полутора триллионов рублей. Я говорю про обратный акциз на этан и СУГи.
Ваше поручение в Тобольске тоже сейчас реализовывается, касающееся создания подобного механизма для синтетических каучуков. Это очень значимая и полезная практика, и мы бы все предложили её не оставлять, а расширить на другие продукты химии и, возможно, даже на другие отрасли. Просим поручить Минэкономразвития совместно с РСПП дать соответствующие предложения по механизму внедрения этой практики уже в этом году.
Но в то же самое время нам кажется, что уже пора задуматься о не точечных решениях, а определённом финансовом инструменте, который мог бы хеджировать в периоды низких цен. Он бы мог работать, например, следующим образом. Инвестор в новый проект в соответствии со своей финансовой моделью видит, что средние цены на продукт, который он производит, позволяют ему нести долговую нагрузку. А вот в период низких цен у него финансовый поток не позволяет обеспечивать его обязательства перед банками, и это, согласитесь, очевидный стоп-кран для реализации любого инвестиционного проекта. Инвестор тогда, вместо того чтобы всё бросить, идёт в определённое финансовое учреждение и договаривается о покупке финансового инструмента, который позволит ему избежать дефолта в период низких цен, а расплачиваться с финансовой организацией он будет в период восстановления цен. Мы убеждены, что внедрение похожего механизма даст возможность реализовывать те инвестиционные решения, которые, мы знаем, уже многие годы откладываются именно по причине волатильности мировых цен.
У нас даже родилось название для такого инструмента – контрциклическое хеджирование. Мы предварительно обсудили этот вопрос с ФОИВами, с банками, бизнесом, конечно, и полагаем, что на роль такого финансового учреждения лучше всего подходит, конечно, институт развития ВЭБ. С ВЭБом тоже этот вопрос мы проговаривали. Мы просим дать поручение Минэкономразвития совместно с ВЭБом разработать и внедрить такой инструмент уже в этом году.
Поскольку моё выступление, как я уже сказал, посвящено финансовым мерам и финансовым инструментам, я в заключение хотел бы коснуться ещё одного решения, которое давно назрело. Оно очень просто в вычислении, и о нём знают все банкиры, инвесторы и регуляторы. Оно касается изменения так называемого коэффициента рисков в банковском регулировании. Согласитесь, все инвестиционные проекты разные: с разным уровнем стабильности, с разным уровнем инвестиционной доходности, порой даже с разным уровнем государственной значимости. Однако в соответствии с данным коэффициентом они все ранжируются под одну гребёнку, и там применяется коэффициент 100–130. Мы предлагаем для ряда проектов дать возможность банкам применять коэффициент 50–80 процентов, это в итоге даст более дешёвые деньги для проекта, и в банках высвободится часть средств, для того чтобы они могли поддерживать более широкий спектр проектов. А вот сделать это можно на основе, начиная от рейтингов этих инвестпроектов (это практика, хорошо знакомая ЦБ), кончая просто фактом включения проекта в ТОР или, например, подписания СЗПК, этим проектом, что в сути означает, что проект прошёл фильтр всех профильных ФОИВ.
Надо сказать, что в ряде случаев тот же эффект отчасти может быть достигнут за счёт расширения очень успешной практики гарантий поддержки, которую осуществлял ВЭБ для российских предприятий, и она была апробирована в недавний кризисный период пандемии. Основная программа предоставления этих кризисных поручительств была реализована на сумму более чем 500 миллиардов рублей и сегодня полностью завершена. Однако сегодня обсуждается продолжение данной программы. И мы очень бы просили рассмотреть возможность распространить данную программу на новые инвестиционные проекты. Я бы просил бизнес поддержать две предыдущие инициативы также.
Спасибо за внимание.
В.Путин: Спасибо, Григорий Викторович.
Перед тем как предоставить слово Роману Викторовичу Троценко, хотел бы попросить Игоря Ивановича Шувалова и Эльвиру Сахипзадовну прокомментировать то, что было сейчас сказано.
И.Шувалов: Добрый день!
Спасибо, Владимир Владимирович.
Уважаемые коллеги!
То, что предприниматели сегодня предлагают, я вижу, что серьёзная была подготовка, потому что это всё серьёзные предложения, реализация которых позволит действительно инвестиционный цикл начать заново и продвинуть многие проекты.
Разрешите, я немного по-другому скажу, Владимир Владимирович, реагируя на то, что Григорий Викторович только что предложил.
Мы сейчас по поручению Правительства реализовываем объединение или консолидацию организаций развития, всего это 11 организаций, и эту работу мы должны завершить в первом полугодии. Вместе с тем мы, работая с консультантами, к 1 июня должны взглянуть на то, как вообще повестка развития должна выглядеть и какая ответственность перед нами должна быть в среднесрочной перспективе.
Исследуя рынки, на которые мы традиционно смотрим, – это рынки стран «семёрки», Европейского союза в целом, китайские, азиатские рынки, латиноамериканские рынки или страны Залива – мы видим, что сейчас организации развития, региональные, международные и национальные, совершенно по-другому относятся к созданию новой системы распределения рисков. Практически во всех странах или регионах, о которых я сказал, все понимают, что и Базель нужно выполнять, и никаких послаблений в регулировании банковского сектора позволять себе невозможно, поскольку невозможно нарушать целостность и устойчивость банковской системы. И предприниматели уже сегодня и завтра не могут инвестировать в тех условиях, которые были ещё вчера. Об этом говорят выдающиеся экономисты, заметные экономисты, что вообще правительства должны отнестись к распределению рисков в нынешних условиях совершенно по-другому. По сути, эту роль должны выполнять банки развития и другие организации развития, в этом смысле помогая коммерческим банкам запустить новые инвестиционные проекты, но при этом понимая, что инвесторы в нынешних условиях не могут на себя брать тот же самый риск и тот же самый объём инвестирования, как это было вчера.
Мы неоднократно этот вопрос обсуждали с Министерством экономического развития, Министр возглавляет инвестиционный комитет в ВЭБ, и мы эту тему постоянно, Владимир Владимирович, продвигаем. Но в конечном итоге методически необходимо к этому отнестись так, что, если государство действительно готово, чтобы часть риска в новых инвестиционных проектах, помимо стабильности, которую коллеги описывают, через СЗПК и вот эти новые инструменты, а это действительно большая институциональная новая работа, которая позволяет создать как бы рамку юридического поведения, для экономической стабильности необходимо записывать эти поручительства, гарантии или модернизированную фабрику проектного финансирования, которую организовывает с коммерческими банками ВЭБ, больший риск, который в этих условиях, наверное, нам надо брать на себя. Эта работа, конечно, безусловно, повлечёт большую прозрачность нашей деятельности, чтобы здесь не было каких-либо заранее коррумпированных или несогласованных действий, которые приведут неминуемо к потерям.
Но если Правительство или Администрация вместе с Правительством верят, что осуществление такой инвестиции принесёт благо для экономики, благо для общества, то такой риск необходимо брать. Но если мы этот риск берём, тогда надо понимать, что в конечном итоге институты развития предъявят определённые убытки, если будет неблагоприятно складываться ситуация в отношении какого-то проекта. Или как Григорий Викторович, например, говорит, что конъюнктура будет неблагоприятной, цены будут падать в какой-то момент, в этот момент Банку развития нужно предоставлять коммерческим банкам покрытие по их кредитам.
Во всех этих условиях, Владимир Владимирович, нужно нам научиться работать с Минфином так, чтобы пусть это даже не безусловный долг, но как условный долг, в случае если происходит дефолт, то тогда это наша совместная ответственность такой долг покрыть. И в этом смысле надо тогда по-другому взглянуть на наш баланс. Потому что нам всё время задают вопрос: почему у ВЭБ возникает убыток в то время, когда другие кредитные организации, которые предоставляют кредит, прибыльны? В этом и есть суть нашей деятельности: чтобы у коммерческого банка в этих условиях появилась прибыль, часть риска, который, возможно, приведёт к убытку, должна быть на плечах и на балансе Банка развития.
Чтобы долго не выступать: в нынешних условиях система распределения рисков будет совершенно другая. В этом смысле нам надо пережить дискуссию с Правительством и с Администрацией, посмотреть, как в других странах, в других регионах это будет складываться. Мы видим, что действительно предприниматели очень активно себя ведут, ведут с нами диалог о том, как запустить проекты. Но в существующей риск-модели проекты часто мы не можем запустить, потому что нам не позволяет регулирование взять этот риск на себя.
В.Путин: Хорошо, спасибо.
То, что касается ответственности Правительства, Минфина, мы можем сейчас, конечно, спросить у Антона Германовича Силуанова, Министра финансов, но это всё нужно считать просто. Надо считать, выстраивать определённые правила. Как известно, Правительство берёт на себя, и Минфин берёт на себя ответственность за определённое покрытие рисков при выпуске ценных бумаг, последнее время это осуществляется эффективно у некоторых наших инфраструктурных монополий. Повторяю, этот инструмент работает, работает неплохо. Но в данном случае, конечно, нужно просто считать по объёмам, по тому, чтобы не создавать неоправданных рисков для макроэкономики.
Пожалуйста, Эльвира Сахипзадовна.
Э.Набиуллина: Спасибо большое.
Первое, что я хотела сказать: мы готовы к тонкой настройке наших норм банковского регулирования, которые учитывают необходимость роста инвестиций. И хочу сказать, например, мы с Минэкономразвития обсуждаем и готовы рассмотреть возможность установления льготного периода вместо двух лет – пяти лет, в течение которых кредитная организация может не формировать резервы на возможные потери по кредитам, предоставленным на реализацию инвестиционных проектов в рамках СЗПК, ГЧП или концессии, поэтому мы над этой темой работаем.
Но мы, конечно, считаем: неправильно было бы отказаться от главного принципа банковского регулирования, оно должно быть основано на оценке реальных рисков. И здесь ещё есть очень важный момент, и мы это видим на практике, – наши крупнейшие банки с хорошим качеством управления, и даже если мы установим заниженные коэффициенты риска, ниже прогнозируемых потерь, не согласятся работать себе в убыток, не формировать такой резерв капитала. Банки и сейчас самостоятельно оценивают стоимость риска в рамках своих внутренних политик по управлению риском капитала, и требовать от них работать в убыток при кредитовании инвестпроектов, недооценивать риски – это всё равно что требовать у предприятий реального сектора экономики продавать продукцию по цене ниже себестоимости.
И здесь хотела бы отметить, что у нас уже несколько крупных банков, крупнейшие банки, оценивают достаточность капитала на базе своих портфелей, это свои модели исходя из оценки дефолтов по факту, которые случаются. Другие действительно работают со стандартными усреднёнными рисками сами. Но я бы хотела сказать, что это, конечно, не под одну гребёнку. У нас сейчас установлены риск-веса от 80 до 130 процентов в зависимости от фазы проекта: инвестиционной фазы, где больше риска, фазы эксплуатации, уровня кредитоспособности проекта. И при этом эти риски, оценка риск-весов может уйти и в ноль, и не только при госгарантиях, но разного рода обеспечениях, гарантиях в зависимости от качества этих гарантий. Поэтому это от нуля до 130 в рамках стандартных подходов. Нестандартные подходы крупнейшие банки, так называемый продвинутый подход, они в рамках этого уже работают. Но при этом надо осознавать, что это же объективная реальность, когда риски на стадии инвестпроектов, инвестиций, они больше, чем кредитовать уже предприятия, которые работают с оборотным капиталом.
Поэтому я согласна и с Игорем Ивановичем, что здесь большая роль институтов развития. Мы вместе работаем, мы готовы работать, для того чтобы институты развития могли брать часть рисков на себя.
И хотела подчеркнуть также то, о чём Вы говорили: банковское кредитование – это не единственный способ привлечения инвестиций. Потому что банковское кредитование – всегда у банков ответственность перед кредиторами, это и облигации, у нас уже сейчас корпоративных облигаций 16 триллионов. И если взять весь объём привлечённых средств предприятиями, то уже 25 процентов приходится на рынок облигаций, корпоративных облигаций. Этот инструмент действительно хорошо развивается, его надо развивать. И конечно, акционерный капитал: у нас в стране недостаточно привлекается именно не заёмных средств, а в капитал. Но это и требование к корпоративному управлению, к раскрытию информации.
И буквально, если можно, два слова про контрциклические механизмы, очень важно их иметь. Действительно, конъюнктура внешняя меняется, и такие контрциклические механизмы работают уже у нас. Бюджетное правило – это, по сути дела, контрциклический механизм: когда хорошая конъюнктура по нефти, мы накапливаем, когда она не очень хорошая, мы тратим. Такого же рода механизмы созданы сейчас в банковской системе через буферы: когда у нас хорошее время, некоторый запас капитала создаётся, когда ситуация плохая, он распускается. Это позволяет поддерживать кредитование, как в этом году было, оно у нас не упало, несмотря на то что были рассрочки по кредитам и так далее.
Конечно, такие механизмы нужно, на мой взгляд, создавать, может быть, с институтами развития. Единственное, на что я хотела бы обратить внимание: всё-таки, когда было сказано, что в среднем цена позволяет окупаемость проекта поддержать, чтобы не было так, когда цены низкие – помогает государство, а когда цены высокие – это идёт чисто в прибыль. Поэтому должно быть во времени распределение таких механизмов и могут быть рыночные механизмы. Мне кажется, можно развивать с институтом развития, но важно, что это не только бюджет должен брать на себя конъюнктурную составляющую. Это делается и в бюджете, я уже сказала, в банковской системе. Поэтому в реальном секторе экономики, где внешняя конъюнктура изменчива, нужно помочь финансовые механизмы создать, но они действительно должны быть справедливыми, не только на бюджет перекладывать риски изменения экономической конъюнктуры.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо за Ваш комментарий.
Пожалуйста, Троценко Роман Викторович.
Р.Троценко: Уважаемый Владимир Владимирович!
Российский бизнес является партнёром государства в осуществлении стратегии развития и технического перевооружения. Мы заинтересованы в реализации инвестиционных проектов, в том числе масштабных. Только наша группа AEON за последние пять лет осуществила капиталовложения в транспорт, инфраструктуру и химическую промышленность в общем объёме более 200 миллиардов рублей. На следующую пятилетку в плане стоит 300 миллиардов. Поставленную Вами задачу нарастить инвестиции в основной капитал на 70 процентов к 2030 году мы считаем приоритетной.
За последнее время появилось несколько перспективных и успешных механизмов поддержки инвестиций: это СЗПК, СПИК 2.0, региональные инвестиционные контракты. Но при этом сохраняется необходимость донастройки экономической системы, для того чтобы все участники инвестиционного процесса были заинтересованы в увеличении инвестиций. В 2020 году во время пандемии Правительством были реализованы две макроэкономические меры по поддержке экономики: была существенно снижена ключевая ставка, о чём Вы сказали, и приняты объёмные меры бюджетного стимулирования. Эта комбинация показала свою невероятную эффективность. Экономика России скатилась меньше, чем в других странах, и начиная с 2021 года уверенно восстанавливается.
В посткризисный период стоят новые задачи, задачи развития, но существующая налоговая система, сформировавшаяся в других условиях, создаёт для этого трудности, она не поощряет капиталовложения, а создаёт для них дополнительную налоговую нагрузку. Предлагается рассчитать и осуществить инвестиционный налоговый маневр.
Первое предложение. Как верно отметил Алексей Репик в своём докладе, прибыль компании является основным источником инвестиций. При этом ставка налога на прибыль является единой: инвестирует предприятие всю свою прибыль или выплачивает её всю в дивиденды, ставка налога на прибыль остаётся прежней – 20 процентов.
Инвестиционный налоговый вычет, предусмотренный Налоговым кодексом, имеет ряд ограничений: он скуден по величине, право на вычет предоставляет регион, он же определяет список отраслей, вычет можно применять только до 2027 года, он работает нездорово. Предлагается дать возможность предприятию половину суммы прибыли в текущем налоговом периоде инвестировать в строительство новых мощностей и техническое перевооружение, освободив данную сумму инвестиций от уплаты налога на прибыль. Для компенсации потерь бюджета предлагается увеличить базовую ставку налога на прибыль, скажем, на два процента в пользу региона. Эта мера не только приведёт к росту инвестиций, но и существенно увеличит поступление по НДС, поскольку увеличатся расходы предприятий на строительство, приобретение оборудования, техники, машин. Мера даст дополнительные заказы отечественному машиностроению, металлообработке, производству строительных материалов.
Второе предложение. Сегодня вне зависимости от того, успешный бизнес или нет, он платит налог на имущество по ставке 2,2 процента, если субъектом не предусмотрена иная ставка. Чем больше предприятий инвестируют в объекты недвижимости, тем больше платят. Средний инвестиционный проект в России окупается за 10–12 лет с учётом банковских кредитов, значит, за период окупаемости с учётом амортизации 20–25 процентов от стоимости проекта выплачивается в виде налога на имущество. Другими словами, предприниматель, желающий инвестировать в Россию, передаст в бюджет пятую часть стоимости проекта в виде налога на имущество, даже если он не получил ни одного рубля прибыли. Это тяжело. Мы понимаем при этом, что налог на имущество является одним из основных источников пополнения бюджетов регионов, его нельзя просто отменить. Но его можно заменить.
Второй мерой инвестиционного налогового манёвра предлагается предоставить регионам право самостоятельно, по своему решению, заменять налог на имущество на своей территории на увеличенную ставку налога на прибыль, скажем, на два процента. В этом случае регион будет заинтересован в том, чтобы проект был успешным и прибыли создавалось больше на территории. С прибыли делиться удобно, с убытков – тяжело. Регионы и предприятия будут иметь одну цель – увеличение прибыли и инвестиций.
У предпринимателей есть беспокойство – у регионов всегда найдётся сто причин отказать в зачёте произведённых предприятием инвестиционных затрат: то документов не хватает, то выявлены отступления от строительного проекта. Для успешного осуществления инвестиционного налогового манёвра от Федеральной налоговой службы потребуется введение новой автоматизированной системы учёта осуществлённых инвестиций. Мы видели, как с такой же по сложности задачей – вопросом контроля и возврата НДС – в 2013 году ФНС успешно справилась введением АСК НДС-2.0.
Есть проблема и с корректным расчётом амортизации на объекте, имеющем длительный период использования. Мы видим, что чем дольше эксплуатируется объект, тем больше накапливаются ошибки в начислении амортизации, и мы готовы проработать их с Правительством.
Инвестиционный налоговый манёвр объединит интересы страны, предпринимателей и регионов на новой технологической базе. Это позволит выполнить поставленную Вами задачу по увеличению инвестиций в основной капитал.
Уважаемый Владимир Владимирович, мы просим дать поручение рабочей группе произвести расчёт долгосрочных макроэкономических и налоговых последствий предлагаемых мер. Мы уверены, что вместе сможем добиться инвестиционного прорыва.
В.Путин: Спасибо, Роман Викторович.
То, что Налоговая справится с учётом, в этом у меня сомнений нет. А что думают об этом в Минэкономразвития и в Минфине? Кстати говоря, Антона Германовича просил бы отреагировать и на предыдущее выступление. Но сначала я хотел бы попросить высказаться Максима Геннадьевича.
Пожалуйста.
М.Решетников: Владимир Владимирович, если по моментам, связанным с налогами, то здесь, конечно, надо ещё учитывать, с одной стороны, инвестиционные вещи, предложения действительно поддержать инвестиционный процесс.
Но меня что беспокоит? Меня беспокоят бюджеты регионов, потому что, что касается налога на имущество, налог стабильный, и он во многом является основой для выполнения социальных обязательств. Если мы его меняем на налог на прибыль, который является конъюнктурным, тогда устойчивость многих региональных бюджетов может… Надо тогда искать какие-то иные механизмы для того, чтобы её сбалансировать.
Что касается того, чтобы вернуть инвестиционную льготу по налогу на прибыль, она у нас была когда-то, лет десять назад, и как раз тогда, проанализировав, перешли к плоской ставке налога на прибыль и отменили эту льготу по налогу на имущество. Мне кажется, что здесь нам, может быть, если мы приняли решение идти по инвестиционному налоговому вычету, надо всё-таки развивать механизм тогда инвестиционного налогового вычета. Просто у нас сейчас такой набор инструментов тогда складывается: и налоговый вычет – по факту, мы финансируем расходы бизнеса напрямую за счёт сокращения платежей в бюджет; дальше у нас с вами СЗПК, которое тоже позволяет компенсировать большую часть расходов бизнеса из бюджета. Ещё и налог на прибыль? Здесь, наверное, надо смотреть. Я боюсь, мы просто с точки зрения бюджетной устойчивости можем общую конструкцию нарушить.
Но в целом, Владимир Владимирович, у нас подход какой? Мы инструментов за последнее время создали достаточно много. То есть даже помимо СЗПК у нас работают и особые экономические зоны, территории опережающего развития. В этом году мы запустили новый механизм, когда позволили регионам деньги не возвращать в федеральный бюджет по своим долгам, а направить на финансирование региональных проектов. Там мы поддержали уже 160 проектов, на комиссии у Марата Шакирзяновича рассмотрели, если память не изменяет, по-моему, на 280 миллиардов рублей. То есть там процесс набирает ход, и регионы сейчас активно этим пользуются.
Мне кажется, мы должны в фокус всё-таки поставить реализацию конкретных проектов и на эти проекты максимально затачивать тот инструментарий, который есть, включая инструмент, например, фабрики проектного финансирования, который есть у Игоря Ивановича, который позволяет в том числе и нормы резервирования потом в Центральном банке снизить, консолидировать банковское финансирование и, в общем, является очень эффективным инструментом.
Мне кажется, на сегодняшний момент у нас скорее дефицит не в инструментах, у нас дефицит в проектах. И нам нужно более активное с бизнесом взаимодействие, что называется, паковать эти проекты, используя все инструменты нашей поддержки, и максимально быстро запускать их в работу. Мы свой приоритет сейчас видим вот в этом.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо.
Антон Германович, пожалуйста.
А.Силуанов: Спасибо, Владимир Владимирович.
По предыдущему предложению – по контрциклическому хеджированию – согласен полностью с позицией Эльвиры Сахипзадовны. Здесь просто речь идёт о чём? О том, что предлагается как бы вершки забирать себе, а корешки в случае рисков относить на бюджет Российской Федерации. Наверное, не совсем это корректно, хотя понятно с точки зрения бизнеса.
Но всё-таки бизнес есть бизнес, конечно, какой-то элемент риска там присутствует и будет присутствовать. Поэтому есть же и рыночные специальные институты, которые хеджируют соответствующие риски. Есть хедж-фонд, есть банки в конце концов. Поэтому, мне кажется, здесь государство берёт и будет брать на себя риски, подставлять плечо в виде гарантий по тем проектам, которые либо точно выверены, либо проекты, в которых государство само очень заинтересовано, такие, предположим, как проекты государственно-частного партнёрства.
Предположим, мы на себя берём гарантию трафика, если мы реализуем какой-то инфраструктурный проект. Мы в некоторых случаях берём на себя гарантию проекта – полетит он или не полетит, подставляя гарантийное плечо. И в таких проектах мы продолжим и даже увеличим объём участия, потому что у нас есть возможность увеличивать объём гарантийной поддержки по кредитам, по займам и так далее и тому подобное, которые идут как раз на такого рода инвестиции.
А что касается чисто коммерческих рисков, мне кажется, здесь наши уважаемые предприниматели должны всё-таки взвешивать свои риски и использовать тот инструментарий, который у нас есть. Это по предыдущему вопросу.
По второму, по предложениям Романа Викторовича, поддерживаю тоже то, что сказал Максим Геннадьевич. Налог на имущество – стабильный налог. Чем он нравится субъектам Российской Федерации? Поступления его – порядка триллиона рублей. Если посмотреть все бюджеты субъектов, то они где-то около 12 триллионов рублей, то есть это немаленький объём. И если встать на сторону руководителя главы субъекта Российской Федерации, прибыль – это конъюнктурный налог: сегодня есть, завтра нет, потому что ситуация меняется как в связи с ценами, так и в связи с экономической ситуацией. А налог на имущество – стабильный.
Нам говорят: это налог на модернизацию. Не совсем могу согласиться. Почему? Потому что нам некоторое время назад, где-то около шести-семи лет, говорили, что налог на движимое имущество – налог на модернизацию, и мы его отменили и оставили только налог на недвижимое имущество. Поэтому в этой части мы услышали и провели изменения. Поэтому менять с точки зрения субъекта стабильный налог на конъюнктурный – я думаю, что вряд ли регионы будут этим пользоваться. Они сейчас-то не пользуются правом на получение инвестиционного налогового вычета, хотя мы действительно предусмотрели в бюджете 27 миллиардов рублей на то, чтобы 75 процентов этого вычета компенсировать. Не пользуются! В прошлом году около миллиарда рублей всего-навсего субъекты Российской Федерации приняли решение о таких налоговых вычетах. В этом году у нас есть объём поддержки, и мы всячески будем стимулировать регионы. Давайте сначала задействуем этот инструмент.
И вообще, мне кажется, уважаемый Владимир Владимирович, коллеги, у нас столько инструментов поддержки инвестирования, которые надо просто использовать: начиная от различных льгот, всяких зон типа ТОСЭР, свободные экономические зоны, свободный порт Владивосток, РИПы и так далее. Мы их очень много создали, но иногда бывает так, что создаём, а инвесторов там нет.
У нас есть большое количество субсидирования процентных ставок: 300 миллиардов рублей в федеральном бюджете мы только тратим на субсидирование процентных ставок по кредитам. Огромный объём! Действительно, мы сейчас создали СЗПК. Я только хотел тоже предостеречь, и наша позиция такая, что мы изначально договаривались, что это не должно быть массово. Это не должно быть «веерное» СЗПК. У нас вся страна не должна жить по СЗПК. СЗПК – это должен быть штучный инструмент. Мы договаривались, когда формировали это законодательство ещё пару лет назад, что в год порядка 100 таких проектов должно быть, крупных проектов от трёх миллиардов рублей инвестиций в капитал и выше. Это не должно быть повсеместно. Это должны быть крупные, важные проекты. Поэтому если мы сейчас будем снижать планки по участию в этих СЗПК, то у нас есть риск того, что мы опять покроем всю страну… Сейчас у нас есть территории опережающего социально-экономического развития, сейчас их создаём в надежде на инвестиции – инвестиций нет.
Или, наоборот, крупный проект реализуется, уже в планах компании реализуется, компания приходит и выбивает льготный налоговый режим. То есть он бы и так реализовался. И у меня такие же вопросы по СЗПК. Мы знаем, что решения о принятии проекта были приняты за три, за два года до начала реализации этого инструмента, а сейчас он попадает в СЗПК как новый проект. Но решения-то были приняты, инвестиционные решения, проектно-сметная документация была разработана заранее! Это всё неплохо, это всё хорошо. Но здесь тоже нужно не переусердствовать, что называется, в этом вопросе.
Что ещё хотел сказать? Владимир Владимирович, если можно, я выскажусь просто по теме, чтобы потом не выступать.
Я хотел бы сказать следующее, что в целом для нас важно после прошлого года, когда мы действительно очень здорово смягчили и бюджетную, и денежно-кредитную политику, выйти на нормальные условия. Мы сейчас чувствуем уже последствия этого смягчения, и для нас это выливается в рост инфляции – 5,7 процента инфляция. Центральный банк сдерживает повышение роста ключевой ставки, хотя, по идее, ставки Центрального банка всегда были положительными, то есть выше инфляции, то есть мягкость сохраняется. Но нам сейчас надо не допустить дальнейшего роста ставок в экономике, потому что ставка по кредитам – это как раз один из самых главных инструментов для того, чтобы деньги заёмные шли в проекты. Поэтому мы должны заботиться о том, чтобы не повышалась стоимость кредитов. И как раз вопрос снижения дефицита бюджета – сегодня, на наш взгляд, это один из ключевых инструментов, который позволит нам дальше снижать ставки. Почему? Потому что ставки в экономике ориентируются на стоимость наших бумаг, которые мы выпускаем, на наши офэзэшки. Чем больше мы их выпускаем, тем больше, соответственно, доходности от нас требуют наши банки. И, соответственно, чем выше стоимость наших бумаг, тем выше стоимость кредита. Поэтому наше постепенное сокращение дефицита бюджета – это как раз ответ на то, чтобы ставки в экономике приводились в соответствие с теми уровнями, которые были бы интересны для инвестирования. Это первое соображение. Мы к этому идём. И хотел бы, чтобы Вы нас тоже поддержали в этих наших правительственных планах.
Второй вопрос – ФНБ. Сейчас действительно конъюнктура такая, что мы можем задействовать этот инструмент. Мы долго ждали, у нас сейчас есть превышение над семипроцентным от ВВП уровнем. Но надо тоже это использовать. Надо нам вместе с коллегами из Правительства определить такие проекты, которые дают на рубль государственных средств наибольший объём привлечения частных средств. И мы сейчас предложили, чтобы на рубль ФНБ мы могли привлекать не менее пяти рублей частных инвестиций и более. И тогда это будет синергия, и тогда действительно мы можем говорить о том, чтобы задействовать и частные инвестиции, и стимулировать новые проекты, новые рабочие места. И этот инструмент будет работать в этом году, мы уже готовы с ним работать.
Следующий вопрос – ГЧП и концессия, тоже говорили. Очень востребованный инструмент. И здесь мы готовы предоставлять государственные гарантии и активно использовать гарантийный механизм, активно использовать механизм ФНБ, о котором мы говорили. И этот инструмент нужно увеличивать и наращивать как в инфраструктуре, которая у нас недофинансирована, так и на других направлениях, где есть проекты, требующие сочленения государственного интереса и частного бизнеса.
Далее ВЭБ, институт развития. Мы действительно сейчас в Правительстве провели существенные изменения по работе институтов развития, и мы сейчас дополнительно докапитализировали ВЭБ и будем его докапитализировать, в планы поставили на 2025–2026 годы объёмы средств на поддержку ВЭБ, с тем чтобы сегодня достаточность капитала позволяла ВЭБ вкладывать новые средства в новые проекты. Мы считаем, что этот институт очень хорошо себя может зарекомендовать в нынешних условиях.
Завершаю. Инструментов масса – надо ими пользоваться. Но, на наш взгляд, не нужно делать такие условия, совсем уж суперльготные, которые бы полностью снимали какие-то риски с бизнеса. Бизнес на то и бизнес, что он и рискует, и, что называется, пьёт шампанское, когда у него хорошая прибыль и когда у него хорошие заработки. Но полностью перекладывать риски на государство – наверное, надо к этому относиться очень выверенно, осторожно и только по тем проектам, когда государство в них крайне заинтересовано.
Спасибо за внимание.
В.Путин: Хорошо, спасибо.
Уважаемые коллеги, у нас сегодня довольно широкое собрание и большое участие бизнеса, 66 компаний представлены своими руководителями, а всего в совещании принимает участие 81 человек с учётом федеральных министров, с учётом руководителей Правительства, заместителей, самого Председателя, руководителя Центрального банка, некоторых губернаторов. Всего 81 человек. Большая команда собралась. Поэтому у меня просьба: если кто-то хочет добавить что-то к тому, что сегодня обсуждается, я прошу просто поднять руку и назвать себя, так чтобы камера могла Вас «взять», а я мог бы Вас услышать.
Пожалуйста, есть кто-то из коллег, кто хотел бы выступить?
А.Калинин: Калинин Александр. Позвольте от «Опоры» высказаться, Владимир Владимирович?
В.Путин: Пожалуйста.
А.Калинин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Это важное совещание. Малый бизнес – тоже большой инвестор. Сегодня в субъектах малого и среднего предпринимательства 5,7 миллиона в реестре находится. Если каждый малый предприниматель хотя бы миллион рублей инвестирует, то это будет 5,7 триллиона, больше пяти процентов валового внутреннего продукта страны.
О чём мы просим? Мы просим, для того чтобы было большое, долгосрочное ответственное поведение прежде всего микробизнеса, раскрыть большие рынки для малых компаний. О чём идёт речь?
Первое – это фермерство. Михаил Владимирович дал соответствующее поручение после визита в Адыгею. У нас до сих пор ещё в Государственной Думе только в первом чтении принят законопроект, который разрешает фермерам на землях сельскохозяйственного назначения строить, к примеру, домик свой. И хотелось бы больше, конечно: это и объекты для сельхозпереработки, и какая-то инфраструктура, связанная с экологическим туризмом. Соответствующие поручения Правительством выданы. Но поскольку это компетенция уже парламента, Государственной Думы, мы бы просили, чтобы в весеннюю сессию вот эти законопроекты, которые фермерам позволяют на своей земле строить объекты, в том числе связанные именно с предпринимательством на земле, разрешить эти возможности.
Кроме того, опять же про фермерство. У нас в Советском Союзе, по-моему, в снабженческо-сбытовой кооперации на селе было более 18 тысяч различных центров логистических, сейчас у нас менее 800. И вопрос сельскохозяйственной кооперации на селе тоже требует своего законодательного урегулирования.
Второй большой блок, касающийся именно широкого развития малого бизнеса, – это, конечно, малоформатная и мобильная торговля. Законопроект Правительством подготовлен, он находится в Государственной Думе уже второй год. Были справедливые замечания Совета Федерации, абсолютно справедливые, Правительство это устранило. И мы считаем, что принятие этого закона тоже даст импульс инвестициям в малоформатную, мобильную торговлю, естественно, с соблюдением всех требований и правил именно региональных правительств и муниципалитетов.
Третий большой блок – это высокотехнологичный бизнес. У нас в Стратегии развития малого бизнеса предусмотрено увеличение квоты закупок ОМСП с сегодняшних 20 процентов до 25 процентов, по-моему, к 2024 году. Эта мера очень хорошо себя зарекомендовала. У нас уже более четырёх, почти четыре триллиона закупок мониторит корпорация МСП. Но это мера предусмотрена, просто, с нашей точки зрения, это нужно принять.
Сюда же, в высокотехнологичный бизнес, относятся пороги по офсетным контрактам. Сегодня это один миллиард рублей. Но, как показала пандемия, средние предприятия входили и пользовались поддержкой в том числе Фонда развития промышленности. Для них снижение порога офсетных контрактов до 100 миллионов рублей могло бы помочь решиться больше на те или иные вложения. К примеру, член «Опоры России» фирма «ГЕМ» создала уникальный импортозамещающий продукт – расходные материалы для микробиологических лабораторий, чего в России не производилось, а это была относительно небольшая инвестиция. Пороги по офсетным контрактам позволяют, в том числе и среднему, и малому бизнесу, участвовать в этом зарекомендовавшем себя прежде всего на рынке Москвы механизме.
Наконец, по экспорту. Мы сейчас работаем и с российским экспортным центром. Экспорт растёт. У нас он рекордный был по продуктам питания в прошлом году. Но валютное регулирование… Нас что пугает? Не само требование возврата валютной выручки, там оборотные штрафы до 100 процентов. Они так и сохранились. Конечно, задумаешься: не заплатил тебе контрагент, а все риски падают на российского экспортёра. То есть сами размеры штрафов и подходов к ним с учётом эффективности их отслеживания Федеральной налоговой службой сегодня, конечно, должны быть изменены.
И, Владимир Владимирович, по кредитам. Сегодня много было доброго сказано в адрес Правительства и по кредитам ФОТ 2.0 и по ФОТ 3.0, буквально два дня назад был дан старт, мы благодарны Министерству экономики за разработку этих продуктов. Но мы бы предложили в следующем году запустить кредиты по ставке Центробанка для малого бизнеса именно на инвестиционные проекты. Если ты берёшь кредит не на оборотные средства, а именно на инвестиции, то этот механизм, когда относительно небольшие бюджетные деньги тратятся на субсидирование процентной ставки, очень высокоэффективный, и если таким образом простимулировать малый бизнес инвестировать по ставке Центробанка, это привлечёт значительные собственные деньги от малого бизнеса в инвестиционные проекты.
Наконец, муниципальное управление, Владимир Владимирович. Спасибо, что народ проголосовал и включил муниципальный уровень в единую систему государственной власти в новой Конституции. Нам бы казалось, что для чиновников на муниципальном уровне нужно разворачивать большую программу их подготовки как с использованием федеральных средств, так и региональных. Потому что очень много разрешений, различного рода барьеров административных, они именно воздвигаются на муниципальном уровне, то есть сотрудники муниципалитетов – это тоже ключ к увеличению инвестиций.
В целом отдельно хотел сказать спасибо за работу Правительства и под Вашим руководством в период пандемии. Всё мы сделали с колёс, штаб Андрея Рэмовича Белоусова эффективно работал, Минэк. Я считаю, что и в будущем это главный залог успеха.
Спасибо за внимание.
В.Путин: Что касается использования земель сельхозназначения, это очень тонкая тема. Например, перерабатывающие предприятия – наверное, да. Здесь чего придумывать-то? А что касается жилых домов или других видов деятельности, как туризм, туризм надо поддерживать и экологический туризм, вообще местный туризм в целом. Но здесь есть опасность, что будут найдены лазейки перепрофилирования земель сельхозназначения. Надо подумать. Я ничего сейчас не предрешаю тем, что говорю, но надо подумать, внимательно к этому отнестись.
Что касается избыточного валютного регулирования, то мы не в первый раз поднимаем эту тему. Я бы попросил Максима Геннадьевича, а затем и Егорова, руководителя Налоговой службы, два слова по этому поводу сказать.
Пожалуйста, Максим Геннадьевич.
М.Решетников: Владимир Владимирович, у нас есть «дорожная карта» трансформации делового климата как раз по поддержке экспорта. И тема валютной выручки, возврата валютной выручки, снижения штрафов и облегчения всех этих условий там присутствует, соответствующие законодательные акты Министерства финансов готовят при нашем участии. Мы сейчас просто тогда ускорим этот процесс, посмотрим, дополнительный импульс этому дадим.
В.Путин: То есть непонятно, насколько это эффективно в современных условиях работает. Мы же с Вами тоже обсуждали эту тему? Даже дело не в том, что иногда наши экспортёры не виноваты в том, что им не платят, а в целом, насколько это эффективно.
Антон Германович, может, добавите что-то сюда?
А.Силуанов: Да, спасибо, Владимир Владимирович.
Мы действительно вместе с Центральным банком подготовили соответствующее законодательное решение о том, чтобы постепенно отменять возврат валютной выручки, о которой в большей части коллеги нам говорят. Мы отменили уже полностью возврат валютной выручки по рублёвым контрактам и сейчас говорим о постепенной до 24-го года отмене и остальной валютной выручки. Что касается штрафов и наказаний, что называется, за нарушение валютного законодательства, то они существенно снижены. Я думаю, что сейчас коллеги это тоже уже почувствовали, и таких драконовских мер ответственности сейчас тоже нет. Поэтому мы постепенно движемся, потому что вопрос возврата валютной выручки – всё-таки это влияет на платёжный баланс Центрального банка, и Центральный банк справедливо к этому осторожно относится. Мы здесь совместно с коллегами из Центрального банка движемся в этом направлении.
В.Путин: Я знаю, мы с Эльвирой Сахипзадовной тоже на эту тему разговаривали.
Эльвира Сахипзадовна, есть что добавить?
Э.Набиуллина: Нет. Действительно, аккуратно, но мы движемся к этому и хотим перейти к контролю – эта позиция полностью согласована с Минфином – за сомнительными валютными операциями. Соответствующее законодательство нужно подготовить. Но очень аккуратно мы либерализуем, и штрафы тоже были снижены в последнее время.
В.Путин: Даниил Вячеславович.
Д.Егоров: Да, Владимир Владимирович, мы с удовольствием сконцентрируемся больше на работе с налоговыми правонарушениями, и в случае если, соответственно, штрафы по КоАПу будут снижены по валютному контролю, естественно, будем применять более низкие штрафы в части валютных нарушений. И отдельно, кстати, это в том числе касается не только бизнеса, но и физических лиц, там тоже вполне возможна серьёзная либерализация.
В.Путин: Хорошо.
Пожалуйста, коллеги, кто ещё хотел бы что-то сказать?
А.Шохин: Владимир Владимирович, Вы в своём вступительном слове сказали такую мысль, которую мы горячо поддерживаем, это то, что бизнес должен инвестировать и осуществлять эти инвестиции как ответственные.
Мы смотрим на те проекты, которые в том числе и сейчас уже зарегистрированы как проекты СЗПК, и можно смело сказать, что они отвечают всем критериям, которые сейчас предъявляются к проектам и в России, и в мире. В частности, это и высокотехнологичность, энергоэффективность, цифровая трансформация, высокая производительность труда, экологичность, климатическая нейтральность и так далее. Поэтому надо, кроме того что повышать уровень инвестиций в основной капитал, безусловно, очень важно отметить это обстоятельство, что мы по всем этим современным критериям тоже продвигаемся.
Что касается предложений, которые здесь высказывались, хотел бы сказать о том, что это не предложения конкретных предпринимателей. Члены бюро РСПП, которые выступали сегодня, они очень подробно эти предложения обсуждали на площадке РСПП. Мы создали специальный координационный совет по сопровождению новых инвестиционных проектов и обсуждаем все эти предложения на площадке в том числе рабочей группы «Разработка новой стратегии социально-экономического развития». И мы видим, что, например, в рабочей группе «Новая высокотехнологичная экономика», в рабочей группе «Агрессивное развитие инфраструктуры» эти предложения так или иначе обозначены. Обозначены как и быстрые победы на 2021 год, и как большие межведомственные результаты до 2024 года, и как прорывные направления. Мы надеемся, что «дорожные карты», которые будут разрабатываться по реализации этой стратегии, они, в том числе многие из высказанных сегодня предложений, будут включены в эти «дорожные карты».
Очень важно также отметить и то, что мы сейчас говорим о необходимости не только донастройки существующих инструментов, но и о разработке новых инструментов. Я здесь всё-таки не согласился бы с двумя уважаемыми министрами, что у нас весь набор инструментов уже есть, надо научиться ими пользоваться.
К сожалению, тот факт, что бизнес не востребует многие инструменты, означает, что они, наверное, недостаточно эффективны, поэтому нужно, во-первых, донастраивать и тюнинговать существующие механизмы, но иногда и предлагать новые. Кстати сказать, сегодня министры, по сути дела, несколько новых предложений и инструментов внесли на обсуждение. В частности, то же использование средств Фонда национального благосостояния, в том числе в качестве источника гарантийного фонда для проектов ГЧП и концессии – это в принципе достаточно новое предложение, хотя мы о нём давно говорили, но оно в этом году может заработать. Поэтому это новый инструмент, и не надо, наверное, бояться обсуждать как минимум новые инструменты, такие как налоговый манёвр, о котором говорил, например, Роман Троценко. Мы как минимум предлагаем эти обсуждения провести и сравнить это с другими механизмами типа инвестиционного вычета для региональных проектов.
Кстати сказать, положительно оценивая такие механизмы, как СЗПК, СПИК 2.0, – сегодня многие их поддерживали, хвалили – мы тем не менее тоже фиксируем, что многие элементы этих механизмов, которые воплощены в законах и в нормативно-правовых актах, нуждаются в корректировке. У нас сейчас на столе вместе с Минпромторгом, Минэкономразвития, Минфином довольно много конкретных предложений о том, как сделать эти механизмы более эффективными. Мы хотели бы, чтобы в рамках весенней сессии все эти наработки наши общие уже были имплементированы в действующее законодательство.
Хотел бы также, пользуясь случаем, упомянуть один механизм, который, мы тоже считаем, нужно корректировать. В частности, речь идёт о корпоративных программах повышения конкурентоспособности. Здесь многое отработано, но мы хотели бы, чтобы Правительство приняло решение о продлении этих программ до 2030 года. Сейчас мы все ориентируемся на 2030 год: и цели национального развития, и новая стратегия. Ну и в принципе механизм КППК как достаточно эффективный можно было бы тоже сориентировать на 2030 год.
И последний комментарий, о котором я хотел бы сказать, что мы не можем оставаться, говоря о благоприятном инвестиционном климате, только в кругу проблем, связанных с инвестиционным регулированием или с финансовыми инструментами и так далее. Есть ряд системных задач, без решения которых, наверное, создание комфортной деловой инвестиционной среды будет не завершено. В частности, речь идёт о завершении реформы контрольно-надзорной деятельности и о запуске реформы разрешительной деятельности. Правительство эту работу ждёт вместе с бизнесом, в том числе её, безусловно, очень важно как можно быстрее довести до того уровня, который почувствует бизнес как облегчение, как, например, те цифры, которые Вы уже называли, Владимир Владимирович, о сокращении обязательных норм в строительстве. Правда, обязательные нормы переходят в рекомендательные, и очень важно, чтобы эти рекомендательные при исполнении этих решений внизу где-то не оказывались навязанными рекомендациями. Здесь тоже, видимо, нужно за правоприменением следить.
Безусловно, очень важно устранение инфраструктурных барьеров, Вы тоже об этом в своём вступительном слове сказали. Но здесь речь идёт не только о дорогах, о базовой инфраструктуре, но очень важна для инвестиций в высокотехнологичные проекты цифровая инфраструктура. И здесь многие наши коллеги ставят вопрос об ускоренном переходе к сетям пятого поколения – 5G, без которой невозможна «индустрия 4.0».
И, безусловно, было бы странно, если бы я не упомянул, что ослабление сохраняющегося, к сожалению, ещё избыточного давления правоохранительных органов на бизнес – это тоже определённый барьер.
И многие отмечают, в том числе в рамках обсуждения стратегии, в разных причём группах и подгруппах, что одно из сдерживающих обстоятельств по инвестированию, по решению стратегических задач – это нехватка квалифицированных кадров. И, безусловно, эту тему тоже нужно рассматривать в контексте повышения инвестиционной активности.
Наверное, все эти вопросы так или иначе, насколько я понял, будут обсуждаться у Вас на дальнейших совещаниях. Вы упомянули, в апреле инфраструктура будет обсуждаться. Я думаю, что бизнес также заинтересован, готов будет вносить свои предложения, как решать все эти задачи.
Спасибо, Владимир Владимирович.
В.Путин: Благодарю Вас, Александр Николаевич.
Пожалуйста, коллеги, ещё.
К.Дмитриев: Владимир Владимирович, в рамках борьбы с пандемией в мире напечатано очень много денег. Вы говорили о том, что растут цены на ресурсы. Это в связи с тем, что действительно есть переизбыток этих средств, и он ищет, куда применить этот переизбыток средств. И мы считаем, что надо обязательно в России, как и созданы хорошие условия для привлечения этих средств, этот переизбыток направлять в том числе и в российскую экономику. Мы видим, что у нас есть хорошее законодательство по концессиям, которое соответствует лучшим и превышает лучшие мировые стандарты.
У нас есть всего два инструмента, которые мы считаем важно активировать быстрее. Один – это инфраструктурный фонд, который Вы одобрили и Минфин одобрил, это тактические субсидии на инфраструктуру низкорентабельных проектов, которая позволяет привлекать туда частные средства.
И второе – это то, что МЭР и Минфин сейчас разрабатывают, это гарантии под будущие региональные налоги от проектов, фактически использование будущих налоговых поступлений, для того чтобы запускать эти проекты прямо сейчас. Мы считаем, что эти два инструмента позволят качественно нарастить объём в том числе и внешних инвестиций. А что касается российских партнёров, то мы создали для них и Фонд фондов, с которым будем инвестировать с партнёрами РСПП. Сегодня объявляем о том, что создали также инструмент для соинвестций членов РСПП во все проекты РФПИ. Вы призывали, чтобы коллеги инвестировали активно в Россию, мы готовы вместе с ними инвестировать в различные проекты.
Спасибо.
В.Путин: Благодарю Вас.
Будем заканчивать потихонечку.
В.Алекперов: Уважаемый Владимир Владимирович!
Нефтяная промышленность является традиционно крупнейшим инвестором и в промышленность, и в социальные проекты. Только наша компания за ближайшие три года инвестирует два триллиона рублей в развитие наших производственных программ, в том числе в 2020 году мы увеличили инвестиции на 20 процентов по отношению к 2019 году, несмотря на те кризисные ситуации, которые были. Благодаря Вашему личному участию сегодня эффективно работает соглашение «ОПЕК плюс», и мы верим, что наша отрасль будет достаточно динамично развиваться.
Но вместе с тем резкий пересмотр налоговых параметров нефтедобычи в 2021 году может привести к существенному снижению инвестиционной активности.
Наибольший негативный эффект пришёлся на сверхвязкие и вязкие нефти, где налоговая нагрузка увеличивалась почти в 25 раз. Поэтому я прошу, Владимир Владимирович, Вашего поручения, для того чтобы вместе с Минфином проработать вопрос и найти решение по стимулированию этих проектов, потому что вязкие нефти связаны напрямую с монопосёлками и социальной инфраструктурой региона такого сложного, как Коми.
Второй вопрос – это поддержка работы высокообводнённых и выработанных месторождений. Мы считаем, что эксперимент по НДД успешно уже завершён, он достаточно показал свою эффективность, привлёк колоссальные средства, и поэтому сегодня мы уже готовы перейти к масштабированию этого эксперимента в традиционных регионах добычи для трудноизвлекаемых высокообводнённых запасов.
Прошу по этому вопросу также дать поручение, мы отработаем совместно с нашими коллегами, это даст возможность нам быть готовыми в ближайшее время покрыть тот дефицит, который может образоваться в нефти на международных рынках. Мы верим в то, что потребление резко вырастет после окончания пандемии, и сегодняшняя тенденция, которую показывает мировой рынок, – это чёткий ориентир на то, что сегодня цены не только стабилизировались, но и растут. Отдельное Вам большое спасибо за Вашу активную позицию в данном вопросе.
В.Путин: Спасибо.
То, что касается дефицита на мировом рынке. Вы один из крупнейших экспертов не только в нашей стране, но и в мире по этому вопросу. Я думаю, что решения, которые были приняты в последнее время в рамках «ОПЕК плюс», всё-таки дают нам основание полагать, что переход к нормальному режиму мировой экономики будет мягким, спокойным, стабильным, тем более что Новаку удалось выговорить благоприятные условия для работы нашей отрасли с постепенным повышением добычи. Будем надеяться, что резких движений здесь не будет.
А по поводу обводнённых месторождений или вязкой нефти – я пометил для себя и попрошу и Министра энергетики, и профильного вице-премьера поработать над этим и доложить отдельно.
Д.Михельсон: Владимир Владимирович! Участники совещания!
НОВАТЭК также, несмотря на пандемию, не уменьшил инвестиции в прошлом году. Мы реализуем крупнейший проект «Арктик СПГ-2», объём инвестиций составляет порядка 1 триллиона 600 миллиардов рублей. Что очень важно, порядка 40 процентов – это прямые инвестиции иностранных партнёров. Большое спасибо за полную поддержку Правительством, Вами этого проекта, решены все вопросы по инвестициям в инфраструктуру. Они там немалые, составляют порядка 118 миллиардов рублей, из которых, кстати, порядка 30 процентов решён был вопрос за счёт инвестиционного налогового вычета из прибыли, которую мы создали при создании этого проекта.
Здесь много касалось вопросов важных – финансовой составляющей инвестиций, налоговой составляющей. Я хотел бы коснуться ещё тарифной составляющей. Касательно СПГ-проектов, более 25 процентов операционных затрат – это транспортная составляющая. Из года в год мы увеличиваем объёмы перевозок по Северному морскому пути, и мы ожидаем стабильных тарифов в рамках портовых сборов, канальных сборов в связи с увеличением объёмов и с соответствующими предложениями обратились в Правительство.
Второй вопрос также чисто технический, я считаю. Так как в проект входят два крупных перевалочных пункта СПГ – в Мурманске и на Камчатке, по российским законам тарифы на перевалку могут устанавливаться только в рублях. А так как мы получаем валютное проектное финансирование, мы обратились в Правительство, для того чтобы было сделано исключение и мы могли в своих проектах эти тарифы фиксировать в валютной составляющей, что даст возможность показать финансирующим банкам стабильность этого проекта и возможность безрисковой их реализации.
Также в рамках этого же сейчас рассматривается вопрос в том или ином виде запрета перевалки «борт о борт» судов в портах, в портовой зоне. СПГ – довольно специфический продукт. Мы переваливали долгие годы не на нашей территории – в Норвегии, сейчас перенесли это в Российскую Федерацию. И то же самое: просим исключение для СПГ, СПГ в арктической зоне получить для возможности этой перевалки.
И последнее. Наверное, помогло бы росту инвестиций в России введение официальной возможности инвестиционного тарифного вычета. У нас есть хороший опыт работы с «Российскими железными дорогами» в этом плане. Тогда объём инвестиций достиг эквивалента миллиарда долларов. Допустим, нашим монополиям в лице «РЖД», в лице «Транснефти», в лице «Газпрома» предусмотреть возможность не более 10 процентов инвестиционного вычета, которые будут направлены на создание этой монопольной инфраструктуры, естественно, с передачей во владение тому или иному владельцу этой инфраструктуры, что ускорит развитие этой инфраструктуры для развития новых инвестиционных проектов. Как пример: сейчас рассматривается строительство газопроводного отвода на Мурманск, довольно значительного проекта, 1300 километров, который тоже можно было бы реализовать таким путём.
Все соответствующие предложения мы направили в Правительство, и там довольно предметно и, я считаю, позитивно их рассматривают. Надеюсь, что они будут поддержаны.
Спасибо.
В.Путин: Хорошо.
Леонид Викторович, по поводу перевалки «борт-борт»: это связано с экологическими рисками. Правда, в отношении…
Л.Михельсон: Это газ.
В.Путин: Наверное, в отношении СПГ это не очень актуально, но тем не менее. И с административными издержками, которые говорят о том, что возможно занижение объёмов перевалки, уход от определённых платежей и так далее. Но тем не менее попрошу Правительство рассмотреть и свои предложения представить.
По другим вопросам тоже поработаем. Вы обращались с рядом текущих вопросов. Возобновите, пожалуйста, свои письма, потому что письма, которые Вы писали, в том числе в мой адрес, были комплексными. Но Вы знаете, что проведена определённая работа и в Правительстве, и с нашими компаниями, в целом можно позитивно отреагировать на Ваши просьбы, надо только разделить, не всё в одном флаконе, а то, о чём мы договаривались, хорошо?
Л.Михельсон: Понял. Спасибо большое. По количеству вопросов. Спасибо.
В.Путин: Хорошо. Спасибо.
Пожалуйста, коллеги, ещё кто-то хочет?
Л.Казинец: Разрешите?
В.Путин: Прошу Вас, Леонид Александрович.
Л.Казинец: Владимир Владимирович, мы как строители очень поддерживаем всё, что делается, и активно участвуем в рабочих группах, которые и у Андрея Рэмовича Белоусова, и Марата Шакирзяновича Хуснуллина. Особенно важно сокращение процедур, барьеров, потому что строители зарабатывают, когда они строят. Пока они бегают с бумажками, они только теряют время и деньги.
Но кроме создания промышленных предприятий, которые экспортируют продукцию – и на внутренний рынок, и экспорт, – очень важно, что сама по себе строительная услуга – это тоже предмет экспорта возможного. Мы очень верим в наших строителей, проектировщиков, мы занимали большой кусок международного рынка, но, к сожалению, Владимир Владимирович, в последнее время потеряли, в том числе наши более шустрые коллеги – турецкие, китайские компании, активно завоёвывают этот рынок. И те меры, которые сегодня предлагаются в рабочих группах и в программе, это и адаптация международных проектов, еврокоды, цифровизация, BIM. Если нам удалось бы это довести до конца, то мы бы на наших внутренних стартах научились быстро бегать, а потом активно бы выступали на международных соревнованиях. И вот если бы все эти три этапа реализовались как упрощение внутренних процедур, быстро, эффективно, а значит, и не такое дорогое внутреннее строительство, и как цель, как такой знак того, что нам это удалось сделать, это работа на рынке ближнего зарубежья и третьих стран как экспорт промышленных услуг, мне кажется, это могло бы стать в значительной степени какой-то государственной целью, так же как экспорт углеводородов или переработка, то экспорт строительных услуг – это вполне по силам, мы верим в себя, в свои силы и с Вашей поддержкой и государственной программой.
В.Путин: Полностью поддерживаю, полностью. Так же как экспорт сельхозпродукции, который считался совсем недавно маловероятным событием, но это всё происходит, и здесь то же самое. Я знаю, возможности строительной отрасли у нас выросли, выросли значительно, и то, что Вы говорите, – вполне реалистично. Надо над этим всем вместе поработать.
Пожалуйста, ещё что-то? Прошу.
В.Мошкович: Я хотел обратить внимание, что изменения и рост цен на сельхозпродукцию на мировом рынке привёл к росту цен внутри нашей страны, и мы достаточно быстро отреагировали, подписав отраслевое соглашение и зафиксировав цены в розничной сети на сахар, на бутилированное масло. Вместе с тем, наверное, так быстро не смогли отреагировать на рост зерновой продукции, были введены так называемые демпферные пошлины на экспорт зерна, и при этом экспорт зерна примерно составляет около 30 процентов от внутреннего производства.
Вместе с тем сейчас, несмотря на то что соглашения подписаны, и они исполняются – они были подписаны в рекордно короткие сроки, за неделю всё было подписано, – сейчас идут разговоры о том, чтобы ввести экспортные пошлины демпфирующие и на экспорт подсолнечного масла сырого. А у нас уже все годовые программы свёрстаны, мы продукцию закупили на год вперёд, и это может обернуться для нас большими убытками, нарушением экспортных поставок.
И в целом, мне кажется, такие меры не совсем идут на пользу с точки зрения экспорта нашей сельхозпродукции, долгосрочного планирования и выстраивания работы по экспорту нашей сельхозпродукции, где мы стараемся, мы завоёвываем рынки. Это непростая задача, места все заняты, и это вызывает у нас определённую тревогу.
И я ещё хотел сказать, что вот Министр финансов сказал, что «вершки» и «корешки»… И сегодня как получается? Ведь выросли цены не только на сельхозпродукцию, Владимир Владимирович. Цены выросли и на средства защиты растений, и на удобрения. И сегодня сельхозпроизводитель оказался зажат меж двух, получается, огней: с одной стороны, введены экспортные пошлины, с другой стороны, выросли цены на удобрения, на средства защиты и на ГСМ.
И получается, что доходы, которые сегодня получают сельхозпроизводители, резко сужаются. Это сокращает возможности инвестиций в расширение производства, в качество производства, улучшение плодородия земель. Только наша компания, вот из последних проектов, мы идём в ногу со всеми пожеланиями Правительства, в этом году заканчиваем проект на Дальнем Востоке, 32 миллиарда рублей, по производству мяса свинины, Владимир Владимирович.
Мы планировали, что, если форум состоится, мы обязательно Вас пригласим, чтобы Вы приняли участие в его открытии. Я прошу посмотреть внимательно на такие «ножницы». И, наверное, соглашение, которое мы уже подписали, – это хороший инструмент регулирования краткосрочного взлёта мировых цен. А в долгосрочной стратегии, если привести в пример сахарную отрасль: мы два года назад выиграли научно-техническую программу по селекции семян сахарной свёклы, которая подразумевала 50-процентное участие государства в этой работе. Мы за два года выполнили всю научно-техническую программу, мы знали все новые гибриды семян сахарной свёклы, мы получили наши внутренние семена на уровне мировых аналогов. А за это время нас два года только болтали по кабинетам туда-сюда и эту программу никак не могли утвердить. Её утвердили только перед самым Новым годом, и мы на сегодняшний день получили примерно 10 процентов средств, но уже выполнив программу. Но в долгосрочной перспективе, Вы знаете, что мы в сахарной отрасли выросли в пять раз. С момента Вашего принятия национального проекта в области сельского хозяйства эти все решения были просто блестящи. Мы видим это за последнее десятилетие на примере не только увеличения объёмов, но и прироста всей сельхозпродукции по отношению к росту в стране. Сельхозбизнес ни разу не проваливался, ни разу не было даже нулевого роста, мы всегда росли или десятками процентов, или процентами.
Идея какая, Владимир Владимирович? На примере сахарной отрасли – мы в пять раз увеличили производство сахара внутри страны. Вы знаете, в прошлом году экспортировано более миллиона тонн. И конечно, правильное решение было бы, если ситуационно, конечно, можно установить и соглашение подписать, но в долгосрочной перспективе только работа селекции, увеличение сахара с гектара, которое мы сегодня поставили себе, если сегодня страна собирает шесть-семь тонн с гектара, то наша цель и наша селекционная работа, которую мы сегодня ведём вместе с Минсельхозом, – это двукратное увеличение сахара с гектара, что приведёт практически к пропорциональному снижению себестоимости сахара. Уйдёт вообще такая проблема, и мы сохраним потенциал ещё один экспортный, в том числе уже нашей сахарной продукции. И конечно, это системная работа – синхронизация действий Правительства и бизнеса. Они, мне кажется, должны быть в приоритете.
Спасибо.
В.Путин: Вадим Николаевич, думаю, что Вы со мной согласитесь, что Вы и Ваша компания и вообще сельхозпроизводители, даже не сельхозпроизводители, а бизнес, который работает в этой сфере, добиваются успехов благодаря системной многолетней поддержке со стороны государства.
В.Мошкович: Только благодаря этому.
В.Путин: И мы радуемся вашим успехам, поверьте мне, искренне. Просто я считаю, что успехи тех, кто работает в этой сфере, в этой отрасли, – это общенациональные успехи, предмет нашей общей гордости. Поэтому мы рассчитываем на то, что и дальше будем работать вместе с бизнесом, который задействован, функционирует в этой сфере так же эффективно, как было до сих пор.
Да, Вы сейчас упомянули о некоторых шероховатостях, некоторых административных проволочках. Это неизбежно, наверное, так в жизни бывает везде. Будем стараться от этого избавиться. Поверьте, нет никакого желания и никакого настроя на то, чтобы прижимать как-то какими-то нерыночными методами бизнес, который на марше развивается и показывает такие замечательные результаты.
Вопрос ведь не в этом. Вопрос в том, чтобы развитие эффективное шло и прежде всего на пользу гражданам Российской Федерации, и не в ущерб нашим людям – вот о чём речь.
Когда мы говорим, и Вы сейчас сказали об этом, цены на мировых рынках выросли, я понимаю желание продавать по этим ценам. Я всё прекрасно понимаю, но это не только желание, связанное с тем, чтобы карманы кому-то набить. Вы поверьте, я не думаю так примитивно. Это связано и с тем, что отрасль сама развивается, плюс дополнительные доходы, дополнительные производства, дополнительные рабочие места.
Это всё понятно, и это только приветствуется. Просто здесь баланс интересов должен соблюдаться. Почему я достаточно жёстко, может быть, разговаривал с коллегами из Правительства? Удары внутриценовые не должны быть такими, которые имели место. Надо инструменты соответствующие применять и смягчать эти шаги. Например, я же говорил уже об этом, субсидии на экспорт. Ну зачем нужны субсидии на экспорт, когда цены и так высокие? Вот о чём речь.
Ведь, понимаете, Вы сейчас сказали о трудностях в завоевании мировых рынков. Понятно, я понимаю это, и мы всячески старались и стараемся вас поддержать. Но это так же, как с вакцинами. Мировой рынок вакцин – 100 миллиардов долларов примерно. И мы видим, как ведут себя конкуренты наших производителей. Они заходят – вот коллеги же докладывают об этом, – небольшую партию продают этих вакцин, причём со скидкой, на условиях, что всё остальное, что той или иной стране нужно, будет приобретаться только у этого производителя. Борьба идёт за эти рынки, понятно, и мы хотим всех поддержать. Но всё-таки на первом месте должно быть вакцинирование граждан Российской Федерации, так же как и базовые продукты питания.
Ясно, что есть объективные факторы, о которых Вы сказали: рост цен на энергоносители, может быть, на транспорт, не знаю, на удобрения и так далее и так далее. И конечно, Правительство должно все эти объективные факторы плюс интерес отрасли, бизнес-интерес, учитывать. Но, повторяю ещё раз, это должно быть сделано профессионально, на постоянной основе, не в ущерб отрасли, но в пользу граждан Российской Федерации. Это абсолютный приоритет. А так Вы не сомневайтесь: то, что Вы сейчас сказали, мы, конечно, это проанализируем и будем дальше делать всё для того, чтобы отрасль сельхозпроизводства и экспортный потенциал отрасли поддержать.
В.Мошкович: Спасибо.
В.Путин: Чтобы закончить с предыдущим: у нас ведь и по другим отраслям то же самое происходит и очень часто. Скажем, в энергетике, в углеводородах. Цены выросли – конечно, хочется продать по этим мировым ценам. Но это не снижение потенциала отрасли как таковое, если мы говорим о каких-то ограничениях. Речь идёт об ограничениях, связанных с извлечением сверхприбыли. И здесь ничего страшного нет. С учётом инструментов поддержки со стороны государства отрасль не пострадает, не должна пострадать.
С.Михайлов: Группа «Черкизово», Михайлов.
Владимир Владимирович, я хотел продолжить немного тему АПК. Мы сегодня – один из крупнейших производителей мяса в стране. За 15 лет огромная работа была проделана Правительством, отраслью. На самом деле в АПК сегодня работать комфортно, созданы системные долгосрочные механизмы, которые позволяют прогнозировать, иметь определённую стабильность. За это Вам отдельное спасибо, спасибо Правительству. Следствие этого, как Вы знаете, – более одного триллиона рублей было проинвестировано только в мясной сектор за последние 15 лет. Это позволило решить ряд проблем: это и продовольственная безопасность, и импортозамещение. Сегодня по курице и свинине практически импорта нет. Также экспорт. Потихонечку он развивается, с нами начинают считаться как с серьёзными операторами экспорта, даже где-то опасаться. Понятно, никто нас там особо не ждал, мы были крупнейшим импортёром. Тут мы как бы «переоделись» и стали экспортировать продукцию.
Но в целом аграрный потенциал России, конечно, не исчерпан, и если сегодня экспорт чуть меньше одного миллиарда, это очень маленькая доля от всего рынка, меньше трёх процентов. Я думаю, что можно быть не только крупнейшим экспортёром зерна, но и быть в перспективе одним из крупнейших экспортёров мяса.
Если позволите, я хотел бы коротко затронуть текущие вопросы, которые тоже вызывают определённую тревогу в отрасли. С одной стороны, это, конечно же, шокирующий рост себестоимости, но мы об этом все знаем, Вы об этом уже сказали. Это внешние факторы в первую очередь, это не только металл, но и продовольственные товары, это котировки на зерно, на кукурузу, на сою, на масличные, растительные культуры, рост в десятки процентов, где-то в разы, даже побиты исторические максимумы. Понятно, что это всё составляет себестоимость мяса, и мы это чувствуем. Это сегодня оказывает негативное влияние на отрасль. С другой стороны, мы видим, что выпадающие доходы населения, сокращение покупательской способности, в том числе за счёт COVID, тоже вызывает тревогу. И вот эти два фактора могут привести к сокращению, с одной стороны, потребления, но, естественно, и производства.
И, как мы понимаем, сейчас рассматриваются разные механизмы возможного стимулирования потребительского спроса. Один из возможных механизмов – это адресная социальная поддержка граждан, малоимущих граждан, которая могла бы решить часть проблем.
С одной стороны, не допустить снижения потребления. Сегодня у нас 77 килограммов в среднем на душу населения, а можно было бы подрасти до 82–83 – это сегодня среднеевропейский уровень, – потому что какие-то граждане даже 50 килограммов не потребляют. А с другой стороны, это сигнал для мясной отрасли, чтобы не допустить сокращения.
Если где-то у нас есть сокращение – как по птице мы уже видим, то достаточно быстро его восстановить и дальше уверенно продолжить шагать вперёд. И здесь, на наш взгляд, вот такая форма поддержки тоже имеет дополнительный положительный эффект. Всё-таки хороший, качественный рацион питания – это сегодня здоровье нации, это в том числе снижение расходов на медицину как для государства, так и для граждан.
Это также может быть механизмом дополнительного регулирования. Когда мы говорим о больших скачках цен, как вы уже правильно заметили, если у нас в продовольственной корзине яйцо, масло, «молочка», курица, свинина, то, делая разные акценты на продовольственную корзину, можно балансировать и профициты, и дефициты.
На самом деле механизм не новый, в США его активно используют последние уже, наверное, лет 20 и тем самым достаточно эффективно регулируют свои домашние рынки. И мы считаем, это позволит нам следующие 5–10 лет сделать ещё один мощный импульс развития АПК в создании новых рабочих мест и привлечении новых инвестиций, чтобы обеспечить свой рынок, а потом и экспорт.
Спасибо.
В.Путин: Мы с Вами думаем одинаково, без всякого преувеличения говорю это, не ирония никакая. Если обратили внимание, мы так и делаем, достаточно вспомнить целый набор инструментов по поддержке семей с детьми, по поддержке рынка труда, по бесплатному питанию в школах, поддержке людей с небольшими доходами, увеличение пособий различных.
Именно на это всё и направлено – на то, чтобы обеспечить покупательную способность наших граждан и поддержать тех, кто в этой поддержке нуждается. Так и будем делать дальше, даже и никаких сомнений нет. Вы правы абсолютно.
С.Михайлов: Спасибо.
В.Путин: Давайте будем заканчивать.
Что хотел бы сказать в завершение? Во-первых, я попросил вас сегодня собраться, потому что мы с коллегами в Администрации и в Правительстве начали работу по подготовке ежегодного Послания Федеральному Собранию. И мнения первых лиц наших ведущих компаний, предпринимательских объединений в этой связи крайне важны. Но не только поэтому.
Смотрите, что бы хотел ещё сказать? Сегодня коллеги, которые выступали, вскользь упомянули о том, что последние события, события последних лет, связанные с определёнными политически мотивированными ограничениями в экономической деятельности на мировых рынках и в отношении нашей страны, побуждают нас к тому, что приводит к положительным результатам, действовать в том направлении, которое здесь, которое приводит к положительным результатам. И было названо, например, импортозамещение.
И это соответствует действительности, это правда. Но самое-то главное в нашей реакции на политически мотивированные ограничения в экономике – кстати говоря, только за то, что мы существуем, и за то, что проявляем способность защищать свои национальные интересы, ничего другого здесь на самом деле нет, – ну так вот: самая главная реакция на всё, что происходит в этой связи, – это даже не импортозамещение, хотя это чрезвычайно важно. Самое главное как раз – это создание конкурентных условий для ведения бизнеса внутри страны, создание условий для привлечения инвестиций не только отечественных, но и иностранных.
И если мы в широком смысле, я имею в виду представителей власти всех уровней, это сделаем – имеется в виду и федеральный уровень, и региональный, и муниципальный, о котором сегодня тоже коллеги говорили, – если мы все всё это сделаем, то тогда предпринимаемые в отношении нас шаги любого свойства только на пользу нам пойдут.
Есть ещё одно обстоятельство, на которое я хотел бы обратить внимание. Знаете, один из первых выступавших сегодня сказал, что мы в прошлом году действовали, я записал, в условиях абсолютной неопределённости. Количество факторов неопределённости, к сожалению, коллеги, не снижается. Ведь мы с вами видим, что происходит, допустим, за океаном. Но часть лиц, которые совершили прогулку в Конгресс США, – 150 человек арестовано, и им грозит тюремное заключение от 15 до 25 лет.
Закончатся там все эти внутренние противоречия или нет на этом – мы не знаем. Мы на самом деле хотим, чтобы закончилось. И скажу почему: потому что мы заинтересованы в стабильных отношениях со всеми нашими основными партнёрами, а внутренние разборки не дают возможности по внутриполитическим соображениям наладить такую стабильность в наших межгосударственных отношениях.
В этой связи как будут развивать отношения ведущие экономики мира со своими основными партнёрами и конкурентами и в Азии, и в Европе? Мы с вами знаем, можем об этом сказать совершенно определённо? Нет, не можем. Ну невозможно.
Поэтому в этой связи – я давно уже говорил примерно похожую мысль, я сейчас сформулирую её ещё раз, – конечно, руководители компаний, акционеры сами должны принимать решения, связанные с инвестиционной активностью и с инвестиционными планами. Но имея в виду, что мы работаем в условиях большой неопределённости и большого количества факторов неопределённости, повторяю: сами решайте. Но лучше – в дом, здесь спокойнее и надёжнее.
Задача Правительства – создать такие условия, при которых эффективнее было бы имеющиеся ресурсы и те ресурсы, которые могут появиться в связи с конъюнктурой на мировом рынке, направить эти средства не на выплату дивидендов и не на то, чтобы распределить их где-то там – законным образом, понимаю, но где-то там, в тихих гаванях – сегодня тихих, завтра что будет, мы не знаем, имея в виду эти факторы неопределённости, – а направить их на развитие собственных бизнесов или новых бизнесов внутри Российской Федерации. И мы со своей стороны будем делать всё для того, чтобы и условия для этого были стабильными, надёжными, и чтобы все эти инструменты, о которых мы сегодня говорили и о совершенствовании которых сегодня говорили, чтобы они самым эффективным образом заработали.
В этой связи прошу Правительство взять в проработку те идеи, которые прозвучали.
И первое, конечно, вместе с деловыми объединениями проработать предложения в рамках налогового законодательства. Сейчас не говорю, что там что-то нужно кардинально менять, но отбрасывать предложения бизнеса, которые сегодня прозвучали, не нужно.
Необходимо подготовить систему мер, для того чтобы стимулировать компании направлять полученную прибыль на финансирование инвестиционных проектов в России. Также прошу внимательно проанализировать другие предложения на этот счёт.
Второе – поручаю Федеральной налоговой службе в течение года вести детальный мониторинг прибыли и инвестиционной активности крупнейших отечественных групп компаний и ежеквартально докладывать мне, что происходит с выросшими доходами от внешней конъюнктуры, как эти средства конвертируются в новые инвестиционные, инфраструктурные, социальные или экологические проекты.
И хотел бы повторить: нужно использовать благоприятные возможности, которые складываются для российских компаний на глобальных рынках, для того чтобы запускать проекты, значимые для целых отраслей, регионов, для всей нашей страны. Прошу Правительство оказывать максимальное содействие в реализации таких проектов.
И, наконец, третье. Как вы знаете, ликвидные активы Фонда национального благосостояния, мы сегодня об этом упоминали, превысили отметку в семь процентов ВВП. Прогнозируется, что при сохранении текущей внешнеэкономической конъюнктуры фонд будет ежемесячно пополняться на 180–200 миллиардов рублей.
В соответствии с законом средства ликвидной части ФНБ выше уровня в семь процентов ВВП, сегодня Министр финансов говорил об этом, могут быть направлены на реализацию масштабных инвестпроектов, которые имеют комплексный эффект для решения задач, перед которыми стоят регионы, отрасли экономики да и вся страна.
Прошу Правительство в месячный срок представить конкретные предложения по инвестированию средств ФНБ, в том числе в инфраструктурные проекты. Нужно провести здесь инвентаризацию, ещё раз посмотреть, какие проекты уже глубоко проработаны, находятся в высокой степени готовности и принять по ним окончательное решение. И при этом, конечно, нужно говорить о том, чтобы проекты были эффективны, окупаемы и востребованы бизнесом, экономикой и регионами Российской Федерации. И после такой оценки без промедления нужно их запустить.
Также прошу обратить внимание на проекты с использованием механизмов РФПИ и тех фондов, которые РФПИ создаёт для российских инвесторов. Кирилл Александрович тоже сегодня об этом упоминал, об этих инструментах сегодня говорили многие коллеги в своих выступлениях.
Хочу вас поблагодарить за совместную работу сегодня.
Всего доброго, успехов!