В.Путин: Дмитрий Олегович, мы целый день сегодня с Вами обсуждаем вопросы, связанные с развитием отрасли. Давайте продолжим.
Д.Рогозин: С удовольствием, Владимир Владимирович.
Если позволите, я сначала хотел бы доложить некоторые моменты, связанные с санкциями: как они влияют с нашей точки зрения на отрасль, насколько мы готовы их принять и каковы у нас основные итоги импортозамещения.
В принципе мы понимали, что так или иначе, в том или ином виде эти санкции будут. Надо сказать, что в Соединённых Штатах был давно ещё принят закон, он просто находился под мораторием, согласно которому с 1 января 2023 года любой космический аппарат, если есть хоть какой-то компонент или микросхема, сделанная в Соединённых Штатах, не может быть выведен на российской ракете или с российского космодрома, или даже если наша ракета взлетает с другого космодрома – имеется в виду Французская Гвиана. Поэтому в принципе это были уже отложенные санкции.
Более того, год тому назад эти санкции со стороны Соединённых Штатов были объявлены в отношении некоторых наших сугубо гражданских организаций. Например, наш ведущий головной институт, ЦНИИмаш, в своё время создан ещё Сергеем Павловичем Королёвым. В состав ЦНИИмаша входит Центр управления полётами. Парадокс: с одной стороны, ЦУП является визави Хьюстона в вопросе обеспечения безопасности полётов Международной космической станции, и в отношении этого ЦУПа вводятся санкции. Это было год тому назад.
Аналогичным образом были введены санкции в отношении Ракетно-космического центра «Прогресс». Это наш ведущий изготовитель ракет «Союз-2», которые Вы сегодня видели как раз в монтажно-испытательном корпусе.
В.Путин: Просто это попытки сдержать развитие.
Д.Рогозин: Естественно. Никакой другой логики не было.
Поэтому, когда появились новые санкции Европейского союза, Канадского космического агентства – они практически под кальку были написаны. Даже не в отношении наших военных организаций, таких, которые тоже есть в составе «Роскосмоса», Вы знаете, которые создают межконтинентальные баллистические ракетные комплексы. Там санкции не работают, там им визы не нужны – этим боевым ракетным комплексам, как известно. Но в отношении гражданских организаций эти санкции, ещё раз говорю, были сделаны как под копирку.
Мы решили – Владимир Владимирович, я Вам докладывал – ответить на эти санкции. Не сидеть, не ждать, а ответить прежде всего в двух плоскостях. Первая – это остановка поставок наших ракетных двигателей, это обслуживание двигателя РД-180, на котором выводится ракета Atlas V в Соединённых Штатах, и это двигатель РД-181, на котором выводится первая ступень ракеты Antares и грузовой корабль Соединённых Штатов Cygnus.
Кроме того, мы, соответственно, остановили пуски по линии компании OneWeb. После того как британское правительство вошло в состав акционеров и после тех заявлений, которые британское правительство сделало в адрес России, и поведения [их] руководства мы, естественно, обратились к компании OneWeb с предложением, чтобы британское правительство вышло из состава акционеров, и второе – чтобы они нам дали гарантии того, что данная группировка не будет использована для поддержки вооружённых сил Украины.
Мы всё, конечно, прекрасно понимали, но мы хотели получить хотя бы какие-то гарантии со стороны того заказчика, который, в общем-то, к нам обращался, и мы исправно работали по введению целой грозди космических аппаратов. Когда этого не случилось, я принял решение снять ракету со старта. 5 марта пуск был отменён с Байконура, и мы разорвали все отношения с данной компанией, что, с моей точки зрения, приведёт к их фактически банкротству, потому что у европейцев и британцев просто физически нет ракет-носителей, которые могли бы продолжить пусковую кампанию.
Что касается санкций и того, как они влияют на нашу отрасль. Вы увидели сегодня космодром Восточный. Он развивается, несмотря на санкции. У нас там было одно только слабое место – это так называемые баллоны сжатых газов, которые мы в своё время покупали у Южной Кореи. Но докладываю, что в Нижегородской области – мы с губернатором в диалоге – наладили производство аналогичных баков, поэтому мы полностью здесь импортозаместились. Это то, что касается космодрома. Всё остальное там без проблем.
Ракетоносители. В 2019 году мы заменили украинскую систему управления на ракете «Союз-2». Она называлась «Союз-ФГ». И с тех пор мы летаем на наших носителях, которые не имеют никаких импортных деталей. Система управления, двигатели, топливные баки, баки окислителя, весь корпус – всё это делается в Российской Федерации.
Более того, при создании ракеты «Союз-5» в самарском ракетном центре «Прогресс» мы пошли на закупку новых станков. Станки сварочные – вместо аргонодуговой мы перешли так называемую фрикционную сварку. Но мы нашли компанию, которая производит эти станки в России: в Чувашии компания «Сеспель» представила прекрасную продукцию, сейчас она уже устанавливается в цехах самарского этого нашего ракетного центра.
Дальше. По двигателям я Вам докладывал. Естественно, мы их экспортируем, поэтому здесь вообще никакой зависимости быть не может. У них есть зависимость от нас, а не у нас от них.
Единственное, есть один момент, который мы понимаем, но на самом деле эта проблема существует ещё с 2014 года – с тех ещё санкций, крымских. Это поставка микроэлектроники особого назначения, так называемой радиационно стойкой, из которой, собственно говоря, на 95 процентов делаются космические аппараты.
Но здесь, Владимир Владимирович, нам тема понятна. Мы за последнее время тоже многое сделали. Внутри «Роскосмоса» создан холдинг космического приборостроения, созданы дизайн-центры. Мы работаем по так называемым принципам фаундри, когда мы заказываем полностью уже готовую микросхему. И буквально перед санкциями мы приобрели Ярославский радиозавод, который был в частном владении, – теперь у нас есть серийное предприятие, которое обеспечивает поставки космических приборов.
Две проблемы, которые у нас были, о которых я докладывал Вам в том числе ещё и в Сочи, и в Москве, – проблема с высокоскоростной радиолинией и проблема с лампами бегущей волны – мы решили. Да, какие-то задержки есть, и, к сожалению, мы эту критику принимаем, но реально срывов не будет. Потратим какое-то время на пересмотр схемотехнических решений с помощью генерального конструктора – зато это будет всё своё, и это потом в стране останется.
Поэтому, Владимир Владимирович, в принципе за ракетно-космическую отрасль беспокоиться сильно не нужно. Есть проблемы, их много, но таких проблем, которые, к сожалению, есть у наших коллег, у нас нет. Мы будем работать, как и работали, и обеспечим все федеральные пуски этого года. Космические аппараты будем сдавать и в следующем году, по кое-каким аппаратам в интересах Министерства обороны мы тоже уже выполнили те задачи, которые обещали сделать, буквально на прошлой неделе. Поэтому, я думаю, здесь мы справимся, Владимир Владимирович.
В.Путин: Хорошо. Давайте про отрасль поговорим.
<…>