Н.Саркози (как переведено): Дамы и господа, спасибо за то, что вы здесь, и за то, что вас так много. Каждый из нас коротко прокомментирует результаты нашей встречи, потом ответит на два вопроса – в целом получается шесть вопросов.
Со вчерашнего дня мы с Канцлером Меркель и господином Медведевым работали над целым рядом вопросов двустороннего и международного характера. Я не буду возвращаться ко вчерашнему франко-германскому соглашению об общеевропейском экономическом регулировании. Думаю, очень важно, что Франция и Германия совместно разработают соглашение, которое поможет усилить контроль европейской финансовой системы.
Вчера во время рабочего ужина и сегодня мы обсуждали с госпожой Канцлером и Президентом России проблемы, которые интересуют и Европу, и Россию, целый ряд вопросов международной повестки дня. Мы убеждены, что во многом Россия, Германия и Франция имеют общие позиции.
Господин Медведев решительно проводит модернизацию, и мы должны помочь России в этом. И мы будем работать с Россией рука об руку, сотрудничать в различных направлениях в атмосфере доверия и дружбы. Что касается вопроса отмены виз, который так важен для России, – он будет решаться поэтапно, однако будет решён. Наши позиции совпадают и по экономическим вопросам, где мы взаимосвязаны, когда речь идёт о сырье, об обмене технологиями или о торговле, по вопросам безопасности, где мы сталкиваемся с одинаковыми угрозами. По ситуации на Ближнем Востоке и в Иране, где позиция господина Медведева была очень смелой и полезной. И, конечно, в рамках подготовки председательства Франции в «большой двадцатке» мы (госпожа Меркель, господин Медведев и я сам) обговорили все вопросы, которые будут включены в повестку дня саммита 2011 года. Мы не будем подробно говорить об этом сегодня, потому что ещё рано, сейчас только 2010 год. Но у нас есть общее стремление продвигаться вместе – Франция, Россия и Германия.
Если у вас есть вопросы, я с удовольствием на них отвечу. Но я думаю, что эта трёхсторонняя встреча показала наш общий взгляд на многие проблемы, и я могу сказать, что у нас есть общее стремление решить эти проблемы, приходя к компромиссу и прекрасно понимая, что мы живём в новом мире, в мире дружбы между Россией и Европой.
Д.Медведев: Уважаемые представители средств массовой информации! Уважаемые дамы и господа!
Мы завершили трёхстороннюю встречу. Я, конечно, хотел бы два слова сказать – поблагодарить моего коллегу, Президента Николя Саркози, за прекрасный выбор места и за прекрасные условия для проведения таких мероприятий. Это всегда очень важно, потому что это располагает к диалогу. Пять лет не было таких встреч, и я полностью согласен с тем, что только что было сказано Президентом в отношении полезности таких мероприятий. Это откровенный, открытый, спокойный и дружеский формат для обсуждения самых разных вопросов.
Мы говорили о сотрудничестве между Россией и НАТО. Это важный разговор, содержательный и полезный, и здесь я хотел бы объявить о том, что я поеду на саммит Россия–НАТО, который состоится 20 ноября в Лиссабоне. Мне кажется, это будет способствовать нахождению должных компромиссов и в целом развитию диалога между Российской Федерацией и Североатлантическим альянсом.
Вчера во время ужина мы в основном говорили про международные вопросы, обсудили региональные проблемы, говорили про Ближний Восток, говорили про Иран, говорили про Европу. И, действительно, это обсуждение показывает, что, во‑первых, мы на очень многие процессы смотрим одинаково. Это даёт возможность скоординировать позиции и выходить на вполне конкретные результаты: один из них Президент только что упомянул – например, работу по иранскому направлению. Кстати сказать, про Иран – мы договорились о том, что мы будем стараться придерживаться тех подходов, которые были выработаны. Мы должны, с одной стороны, следовать тем санкциям, которые были одобрены, с другой стороны – подталкивать, побуждать Иран к сотрудничеству по всем вопросам.
Мы говорили о европейской безопасности, что исключительно важно. Сегодня затронули и вопросы работы в крупных форматах, таких как «двадцатка» и «восьмёрка». Мы готовимся сейчас к той «двадцатке», которая состоится в Корее. В то же время мы должны смотреть в будущее, а будущее – это французское председательство. И надо, чтобы те решения, которые мы обсуждаем на «двадцатке», воплощались в жизнь, чтобы это были не благие намерения, а вполне конкретный план действий. И как раз подготовка к такого рода мероприятиям очень важна. Мы договорились синхронизировать наши подходы, координировать наши позиции. Справедливости ради я хотел бы сказать два слова по поводу этих форматов.
Во‑первых, сама «двадцатка» в значительной степени возникла благодаря активности Президента Саркози. Он как‑то мне сказал: «Послушай, Дмитрий, я разговаривал с Президентом Бушем и требую от него собрать большой форум». Мы собрались, и сегодня этот формат работает – небезупречно, но он работает. И нужно сделать так, чтобы и последующие встречи приводили к конкретным результатам.
Во‑вторых, мы и до этого старались координировать наши подходы. Поэтому перед визитами в Вашингтон и Лондон, в частности, я залетал и к нашим партнёрам, залетал и во Францию, и в Германию. Мы и дальше намерены так поступать.
Вопрос архитектуры европейской безопасности, как я уже сказал, был тоже в центре внимания. Мы считаем, что здесь нужно работать и дальше. Есть целый ряд идей, включая и российскую идею договора о европейской безопасности. Коллеги готовы к тому, чтобы также продолжать рассматривать и эту идею тоже.
Мы говорили о сотрудничестве между Россией и НАТО. Это важный разговор, содержательный и полезный, и здесь я хотел бы объявить о том, что я поеду на саммит Россия–НАТО, который состоится 20 ноября в Лиссабоне. Мне кажется, это будет способствовать нахождению должных компромиссов и в целом развитию диалога между Российской Федерацией и Североатлантическим альянсом. Мы говорили о «Партнёрстве для модернизации», мы говорили о безвизовом общении, мы говорили по всем вопросам взаимосвязи между Россией и Евросоюзом, потому что Франция и Германия являются нашими крупнейшими партнёрами в Евросоюзе, и для нас очень важна координация усилий с этими государствами.
В целом хотел бы отметить, что этот формат очень полезный. Он позволяет в открытой, ещё раз повторю, и дружеской манере обсуждать самые разные вопросы – и, самое главное, находить на них ответы. Поэтому я надеюсь, что мы продолжим общение в таком составе.
Спасибо.
А.Меркель (как переведено): Я хотела бы поблагодарить французского Президента Николя Саркози за превосходный выбор места для встречи. Это очень красивое место, которое отлично подходит для откровенных переговоров, как это и было в последние часы.
Мы поговорили о предстоящих международных встречах. Я очень рада, что российский Президент Дмитрий Медведев сказал, что он посетит саммит НАТО в Лиссабоне. Это хорошая новость, так как мы должны поставить отношения между Россией и НАТО на разумную основу, ведь существующие в мире угрозы отчасти являются для нас совместными. Что касается санкций против Ирана, следует дать положительную оценку тому, что мы нашли здесь совместный путь. Мы, конечно, поговорили и о том, что нам следует сохранить давление на Иран и одновременно снова и снова говорить ему: если Иран будет вести себя рационально и разумно, если он ясно даст нам понять, что он действительно не преследует [цель развития] ядерной программы, то сохранится и наша готовность к сотрудничеству с этой страной.
Мы поговорили о предстоящем саммите «Группы двадцати» в Корее. И я хочу сказать, что мы с нашей стороны видим здесь явный прогресс в регулировании, так как мы ещё не закончили процесс формирования новой глобальной финансовой архитектуры. И даже если кризис уже отступил, нам не следует недооценивать необходимость регулирования.
Мы говорили о предстоящем в следующем году председательстве Франции. Германия будет активно поддерживать Францию в осуществлении её планов сделать «большую двадцатку» постоянным форматом. «Большая двадцатка» и «большая восьмёрка» – это два разных формата. Мы уверены, что они оба нужны и имеют смысл и что в мире достаточно тем, которые мы можем обсуждать в этих двух форматах.
Мы также говорили о саммите ОБСЕ в Астане, который ещё раз должен показать, что мы продвигаемся в решении вопросов безопасности, прежде всего в вопросах структуры безопасности Россия–ЕС. Первые подходы к этому вопросу мы разработали ещё во время встречи с Президентом России в Германии. В отношении этой темы Германия, Франция и Россия едины во мнении. Мы должны в пошаговом порядке выстроить такую архитектуру, которая даст нам возможность реагировать на конфликты.
Мы говорили об отношениях между Россией и ЕС. Мы хотим, чтобы новое соглашение между Россией и ЕС было готово как можно скорее и переговоры ускорены. Конечно, визовая тема играет в этом контексте большую роль, как и многие другие, однако. Нам нужно новое современное соглашение. Германия и Франция поддержат Россию, чтобы переговоры по этому поводу были быстро завершены.
В ходе переговоров мы смогли обсудить множество важнейших тем. Конечно же, это касается и процесса ближневосточного мирного урегулирования, который, к нашей большой озабоченности, продвигается недостаточно быстро. Мы призываем все заинтересованные стороны: как Израиль, так и арабские страны – прилагать больше усилий к решению проблемы. К сожалению, прогресс не так хорош, как мы бы хотели, но мы – и Европа, и Россия – готовы принять ответственность и совместно с нашими американскими партнёрами сделать всё, чтобы этот процесс снова вошёл в стадию разумных переговоров.
Вопрос (как переведено): Госпожа Федеральный канцлер, как Вам удалось устранить российские опасения касательно американской системы ПРО в Центральной и Восточной Европе? Как Ваш министр иностранных дел должен уговорить Францию в среднесрочной перспективе отказаться от своего ядерного оружия?
А.Меркель: Я рада, что российский Президент примет участие в саммите НАТО. Это показывает, что повестка дня и новая стратегическая концепция НАТО содержит пункты, открывающие возможности для сотрудничества в будущем. Каковы мысли российской стороны по вопросу ПРО, Россия скажет сама. Это не моя задача. Однако я рада, что существует принципиальная готовность говорить на эти темы и поставить отношения с НАТО на рациональную основу. Я уже говорила об этом. Моё мнение состоит в том (и Россия также неоднократно это подтверждала), что такие крупные угрозы, как терроризм, проблема несостоявшихся государств, ядерное оружие, – это общие для нас угрозы. С ними мы должны, насколько это возможно, бороться вместе.
Что касается вопросов новой стратегической концепции НАТО, то существует хорошая возможность решить их до следующего саммита НАТО. Я думаю, достигнуто основополагающее согласие в том, что необходимо глобальное ядерное разоружение. Это согласие должно быть основано на взаимности всех сторон. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что по этому пути мы придём к очень хорошим результатам, в которых будут отражены интересы всех стран.
Вопрос: Вы только что сказали, Президент Саркози, что вы на этой встрече обсуждали вопрос безвизового режима между Россией и ЕС. Но всё‑таки известно, что существуют страны, которые занимают, мягко говоря, сдержанную позицию в этом вопросе. Всё‑таки о чём вы конкретно говорили здесь и договорились ли вы о чём‑то здесь, в Довиле? И можно ли рассчитывать на то, что, например, во время европейского саммита Россия–ЕС 7 декабря в Брюсселе этот вопрос уже будет окончательно снят с повестки дня и о безвизовом режиме можно будет говорить? Наверное, вопрос Вам и канцлеру Германии.
Спасибо.
А.Меркель: Я перевода не слышала, но поняла.
Н.Саркози: Послушайте, мы встречаемся для того, чтобы обсудить совместные вопросы. Ангела Меркель и я знаем, что проблема виз очень важна для наших российских друзей. Это очевидно, и никто не говорит, что нельзя обсуждать этот вопрос. Германия и Франция рассматривают Россию как дружественную страну. Но нам необходимо сблизить наши позиции.
Мы договорились, что к отмене виз мы будем двигаться шаг за шагом. Господин Медведев тоже принял на себя некоторые обязательства, в том числе в вопросе Энергетической хартии, для того чтобы в наиболее сжатые сроки достигнуть желаемого результата, то есть полной отмены визового режима. Поэтому наша дискуссия позволит нам продвинуться быстро в двустороннем и трёхстороннем формате. Не стоит драматизировать ситуацию, каждый пытается понять проблемы другого. Для России, Франции и Германии самое главное, что мы движемся вперёд, и движемся быстро. На мой взгляд, через 10–15 лет – таким должно быть видение будущего – возможно создание общего экономического пространства Евросоюза и России со свободой предпринимательства, с безвизовым режимом и с единой концепцией безопасности.
Позвольте также сказать, мне кажется, предыдущий вопрос был адресован и мне. Франция не собирается отказываться от сил ядерного сдерживания. Я не знаю, разочарует ли Вас это, но нужно понимать, что, даже если речь идёт о друзьях, есть моменты, которые крайне важны для нас. Франция ратифицировала все договоры в этой области. Мы за прозрачность в этом вопросе и за разоружение.
У меня несколько дней тому назад был разговор с Генеральным секретарем НАТО. Я думаю, что мы договоримся о соглашении, которое удовлетворит всех. И мне кажется, что НАТО, которая является военным альянсом, не должна в одностороннем порядке полностью отказываться от ядерного оружия, тем более что многие страны в мире, по‑моему, не стремятся присоединяться к этому процессу. Поэтому речь идёт о взаимодополняемости, а не об обособленности. Я уверен в том, что мы придём к соглашению в Лиссабоне. Я так же, как и Ангела, думаю, что господин Расмуссен ведёт очень эффективную работу в этом направлении.
А.Меркель: Наша позиция относительно виз: мы знаем, что для России это важная тема; мы считаем, что мы должны продвигаться пошагово. Германия уже облегчила режим по краткосрочным визам. На следующем этапе мы сможем поговорить о многогодовых визах. Мы сегодня сказали, что эти шаги должны ясно прорисовываться, просматриваться, и мы должны продвигаться, но это будет невозможно сделать одним шагом. Я понимаю, что Россия не хочет, чтобы это откладывалось в долгий ящик, и ожидает от нас упорной работы над теми вопросами, которые ещё не выяснены.
Все понимают, что визы нужно отменить. Все понимают, что это невозможно сделать просто волевым, нажимным путём. Мы понимаем, что это должен быть процесс, нужно только оценить рамки этого процесса, и мы понимаем, что этот процесс должен иметь свою «дорожную карту.
Д.Медведев: Наверное, мне тоже надо два слова сказать на эту тему, раз это касается России. По поводу виз – в принципе позиции понятные, они такие как есть: они прагматичные, и они основаны на внутриполитических реалиях, которые сложились в каждой из стран.
Все понимают, что визы нужно отменить. Все понимают, что это невозможно сделать просто волевым, нажимным путём. Поэтому мы договорились о двух вещах применительно к нашим странам. Мы понимаем, что это должен быть процесс, нужно только оценить рамки этого процесса, и мы понимаем, что этот процесс должен иметь свою «дорожную карту». На основе двух этих позиций мы и будем дальше работать. Следующий раунд консультаций должен уже, естественно, проходить с участием всех сторон. Я полагаю, что это было бы разумно сделать в ходе работы с Еврокомиссией в рамках посещения Брюсселя. И, конечно, на других площадках мы эту работу с другими государствами тоже продолжим.
Два слова по ПРО. Я не успел ничего сказать, но в целом, конечно, эта тема нас заботит, мы вчера её обсуждали. Мы услышали то, что нам говорится в отношении идеи подключения России к глобальной ПРО. Эта тема была предложена и в повестку дня наших отношений, наших отношений с НАТО. Сейчас мы оцениваем идею этого предложения, но я думаю, что и само НАТО должно понять, в каком плане они видят присоединение России к этой системе, что это даст, в каком ключе могут быть достигнуты соглашения и как дальше работать. Только исходя из оценки этого предложения мы и сможем дать ответ о том, как мы будем дальше работать применительно к идее о европейской ПРО.
Вопрос (как переведено): Вопрос к госпоже Меркель и к господину Медведеву. Вы согласны с мнением господина Саркози о необходимости реформы международной валютной системы во избежание так называемой «валютной войны»? Поддерживаете ли Вы Францию, которая будет председательствовать в «большой двадцатке», в этом вопросе?
Господин Медведев, согласны ли Вы с мнением, что юань может стать проблемой?
И вопрос к господину Саркози. Европейская комиссия отказалась применить к Франции дисциплинарное взыскание. Что Вы думаете по этому поводу?
А.Меркель: Что касается валютных вопросов, валютной архитектуры в будущем, я считаю, это было бы очень хорошей темой для следующего председательства «большой двадцатки». Германия поддержит Францию в этом деле очень активно. По дискуссиям, которые ведутся на данный момент, видно, что вопрос валют и адекватных курсов является одним из центральных вопросов и центральных угроз протекционизма. Мы практически все являемся членами ВТО – Россия также уже почти член этой организации. У нас по таможенным сборам мало возможностей для протекционизма. Но существует много других возможностей. Германия и весь Европейский союз очень заинтересованы в честной, справедливой валютной системе. Поэтому мы придаём большое значение этому вопросу. Мы будем делать всё, чтобы дойти до большей прозрачности в международном масштабе.
Д.Медведев: Я в целом согласен с Президентом Саркози и сказал об этом прямо во время нашего общения. Когда начиналась работа «двадцатки», я понимал, что мы не сможем избежать ответа на этот вопрос, какая будет наша валютно-финансовая система в ближайшие годы. Да, объективно существуют государства, которые придерживаются такой точки зрения: вот надо подлатать то, что есть, – и всё будет в порядке, бреттон-вудские институты себя не исчерпали. Никто и не спорит с тем, что бреттон-вудские институты не должны быть разрушены, – вопрос в том, какая будет валютно-финансовая система в ближайшие 20–30 лет; достаточно ли того, о чём договорились в середине ХХ века. Общий ответ: недостаточно. Мы изначально придерживались позиции, что нам нужно договариваться об этом.
Мы все едины в том, что это было полезное мероприятие, потому что мы обсудили европейскую проблематику, региональную проблематику, трёхстороннюю проблематику; наконец, мы обсудили вопросы формирования повестки дня «большой двадцатки». Поэтому такая координация позиций, на мой взгляд, весьма полезна – я считаю, что этот формат нужно сохранить. Считаю, что такого рода встречи должны быть регулярными.
И вообще, «двадцатке» пора сделать что‑нибудь окончательное. Что такое «окончательное», что можно вложить в это: это, безусловно, фундаментальные договорённости, и для «двадцатки» – это, конечно, вопрос структуры валютной и финансовой системы. Да, мы приступили к реформированию МВФ, Всемирного банка, там ещё есть о чём поговорить, но в целом мы уже продвинулись вперёд. Я считаю, что «двадцатка» – это хороший формат, который принёс много полезного, особенно в период апогея кризиса. Но сейчас мы должны уже достичь окончательного результата. И в этом плане мы всячески будем поддерживать те идеи, которые сегодня обсуждались. Думаю, что если не в ближайшее время, то в период председательства Франции в «двадцатке» это могло бы быть одной из самых существенных тем для обсуждения. Мы готовы работать и над другими темами, но эта тема является абсолютно важной для всех, как и тема большего количества резервных валют и, может быть, даже создания глобальной резервной валюты.
Н.Саркози: Я считаю, что мировой финансово-экономической системе не хватает стабильности и ей нужна поддержка. Конечно же, вы понимаете, что поддержка госпожи Меркель и господина Медведева в этом вопросе очень важна для меня. В этой ситуации было бы очень непродуктивно отказываться от поддержки наших друзей и коллег. Вопрос не в том, кто виноват, вопрос заключается в том, чтобы заложить новые основы мировой финансово-экономической системы. Если мы начнём спорить и искать виновных, то не добьёмся ничего, кроме ослабления стабильности. Это противоречит нашим стремлениям.
Я считаю, что мы втроём работаем сообща, мы обсуждаем множество проблем. Однако не будем уходить от темы дискуссии и опережать события. Подождём следующей встречи «Группы восьми» в Корее и пока не будем говорить подробно об этом .
Что касается решений Комиссии, я очень рад тому, что логика торжествует. Комиссия приняла решение не начинать никаких процедур в отношении Франции по вопросам дискриминации, потому что, как я всегда говорил, не было никакой дискриминации. Поэтому я думаю, что решение было правильным и, таким образом, ставит точку в полемике, без которой вполне можно было обойтись.
Вопрос (как переведено): Вопрос российскому Президенту. Приближение к НАТО и ЕС всегда исходило из того, что Россия выкажет добрую волю для решения замороженных конфликтов. Приятно было слышать, что Вы стараетесь внести свой вклад в это. Приведу пару примеров: Приднестровье. Когда Россия будет готова вывести солдат из Молдавии и Грузии?
Госпожа Федеральный канцлер, если позволите ещё вопрос по поводу вчерашней встречи с французским Президентом и саммита ЕС, который состоится на следующей неделе. Отчего Вы так уверены, что на этом саммите будет принято решение, которое даст изменения по пакту стабильности и росту до 2013 года?
Д.Медведев: Я считаю, что у нас есть потенциал для разрешения самых разных конфликтов, в том числе и тех, которые относятся к числу «замороженных». Вы упомянули Приднестровье. Мы вчера обсуждали эту тему, как и традиционно обсуждаем её во время встреч с Ангелой Меркель. Считаю, что мы можем достичь здесь неплохих результатов, но для этого нужно, чтобы все стороны, вовлечённые в конфликт, занимали конструктивную позицию, а вот это уже дело посредников, дело тех, кто способен влиять на эту ситуацию. Мне приходилось собирать и молдавское руководство, и руководство приднестровского образования в Москве, и в принципе их можно нацеливать на конструктивную работу.
Другой вопрос, что сегодня в Молдове власть находится в довольно неопределённом состоянии, впереди выборы, и естественно, что эти процессы могут быть возобновлены только в случае, когда возникнут переговорные стороны. А переговорная сторона – это та, которая имеет полномочия. Поэтому, как только будут проведены соответствующие избирательные процедуры, я считаю, у нас есть неплохие шансы возобновить соответствующий процесс и достичь результата. Россия будет этому способствовать.
Но хотел бы обратить внимание, что, конечно, успех этого зависит не только от России. Успех всей этой работы зависит и от позиции самой Молдовы, это вне всякого сомнения; это, главное, зависит от позиции Приднестровья, зависит от позиции Румынии, зависит от позиции Евросоюза. Все должны участвовать.
А.Меркель: Мы, Франция и Германия, вчера воспользовались случаем подготовиться к Совету на следующей неделе. Я думаю, что это важно и правильно. Я всегда говорила, что фонды, которые мы сейчас учредили для спасения евро, – и относительно Греции, и относительно всей зоны евро – закончатся в 2013 году, и их нельзя просто продлить. Поэтому сегодня уже надо подумать над тем, что мы будем делать потом. Мы сошлись на том, что нам нужен механизм спасения на долгий срок, который имеет другие качества. Я думаю, это очень хороший сигнал, что Германия и Франция вместе сказали: для этого нам нужно изменение договора, и это изменение должно содержать механизм, благодаря которому кредиторы также будут участвовать финансово в устранении сложной ситуации для евро. Это очень большой прогресс.
Согласие между Францией и Германией ещё не равнозначно согласию в Европейском совете, но если мы, Франция и Германия, не согласны друг с другом, то и другие не смогут быть едины. Поэтому это согласие – необходимое, но ещё не достаточное условие для успешного проведения Совета. Я уверена, что нам ещё предстоит жёсткая работа по убеждению других, но я думаю, наше согласие – это уже хорошая новость.
Н.Саркози: Я полностью согласен с госпожой Канцлером. Мы, как и Германия, участвуем в пересмотре этого договора, и в этом вопросе наши мнения совпадают. Мы никому не собираемся навязывать свои взгляды. Я совершенно убеждён в том, что, как правильно отметила госпожа Меркель, когда между Германией и Францией нет согласия, нас в этом упрекают. Но никто нас не упрекнёт в том, что мы согласны друг с другом, тем более если мы знаем, что обе страны очень активно участвовали в стабилизации ситуации и в преодолении финансового кризиса в Европе. Так что все эти решения были приняты совместно. В этом направлении я поддерживаю всё то, что говорит госпожа Меркель, и я думаю, это успокоит всех. Мы уже работаем в настоящий момент над долгосрочным планом посткризисной стабилизации.
С господином Медведевым мы, конечно же, говорили о проблеме замороженных конфликтов. Мы говорили о Грузии. Как вы знаете, мы договорились с господином Медведевым в 2008 году. Нам было очень нелегко прийти к согласию. Я ему говорил о том, что вывод войск из Переви стал очень значительным шагом, значительным прогрессом. Я его благодарю за это, уже благодарил в прошлом и продолжаю это делать. Считаю, что дипломатия должна торжествовать и брать верх над насилием. Я думаю, что необходимо подумать о возвращении пленных.
С другой стороны, Грузия должна дать обязательство о неприменении силы. Было бы хорошо, если бы наши друзья из России согласились с присутствием европейских наблюдателей на этих территориях. Мы над этим работаем, но это длительный процесс, и не стоит полагать, что из такой сложной и трагической ситуации можно найти выход за несколько недель.
Мы говорили обо всём в атмосфере доверия, и мы, думаю, пришли к положительным результатам для всех. И разрешение этих конфликтов, конечно же, не в противостоянии, не в военном разрешении, а в дипломатии, дискуссиях, во взаимном уважении и в понимании проблем друг друга. Именно таким образом решаются конфликты. Я в этом абсолютно убеждён.
Вопрос: Мы сегодня услышали от всех троих лидеров хорошие слова в адрес сегодняшней встречи. Было очевидно, что вам приятно видеть друг друга.
Можно ли считать, что таким образом вот этот формат «тройки», который несколько лет не собирался, а в своё время пользовался определённой популярностью, переходит в режим регулярных встреч, может быть, со своей повесткой дня? Как он будет встраиваться в будущее (если будет), встраиваться в архитектуру политики европейской и мировой? Может быть, есть какая‑то определённая повестка дня? И где в следующий раз вы собираетесь встретиться? Спасибо.
Д.Медведев: Мне кажется, что мы все едины в том, что это было полезное мероприятие, полезное во всех отношениях, потому что мы обсудили европейскую проблематику, мы обсудили региональную проблематику, мы обсудили трёхстороннюю проблематику; наконец, мы обсудили вопросы формирования повестки дня «большой двадцатки», работу внутри «большой двадцатки». Поэтому такая координация позиций, на мой взгляд, весьма полезна – я считаю, что этот формат нужно сохранить. Считаю, что такого рода встречи должны быть регулярными. Я думаю, что у нас найдётся для этого и хорошее место, и достаточное количество поводов.
А.Меркель: Я думаю, что в глобализирующемся мире должно быть много различных форматов. И этот саммит – очень полезный формат. Нам было вовсе не скучно, у нас было очень много тем для обсуждения. Но есть и другие интересные форматы. Например, Веймарский треугольник – Франция, Германия, Польша – и множество других возможностей для встреч, в ходе которых мы можем спокойно, в неформальной обстановке обсудить множество тем и найти новые подходы. Германская сторона готова в следующий раз съездить в Россию и с удовольствием пригласит обоих президентов к себе. В каком бы это ни было формате, наше сотрудничество будет продолжаться.
Н.Саркози: Я думаю, что всегда очень полезно, когда главы правительств и государств работают в атмосфере доверия, когда они хотят обговорить разные проблемы без всяких протокольных формальностей. Обговорить все проблемы, которые их волнуют. Я думаю, что этот формат сохранится, у него хорошее будущее. Не знаю, где будет следующая встреча. Если я правильно понял – в Германии.
Д.Медведев: Нет проблем. Мы с Ангелой договоримся.
А.Меркель: Да, это возможно, предложение принимается, но мы ещё сможем это обсудить.
Вопрос (как переведено): Вопрос к господину Саркози по поводу внутренней ситуации. Шестой день демонстрации, у нас проблемы сейчас с горючим, у нас проблемы с лицеями, с университетами. Думаете ли Вы, что будет радикализация этого движения, и какие могут быть здесь изгибы и пагубные последствия?
Н.Саркози: Простите, дорогие коллеги, этот вопрос касается внутренней ситуации во Франции. Я много думал перед тем, как начать реформу пенсионной системы во Франции. Эту реформу откладывали очень долгое время, и я думаю, что её больше нельзя было откладывать. Почему? Потому что речь шла о перспективах будущих пенсионеров и вообще о гарантиях того, что они будут получать пенсию.
Во Франции 15 миллионов пенсионеров. В настоящий момент миллионам пенсионеров выплачивают пенсию за счёт кредитных ресурсов банков. Ситуация не может оставаться такой же, потому что это совершенно несправедливо по отношению к активному населению, к рабочим, к молодому населению. Такая ситуация, в общем‑то, имеет место не только во Франции, эта ситуация существует во многих странах в мире. Она несколько лет назад возникла в Германии. По‑моему, там тоже были очень бурные дебаты. Эти же вопросы – Дмитрий, я думаю, помнит – мы с ним обсуждали несколько месяцев назад.
Мы видим, что с 50-х годов во Франции средняя продолжительность жизни выросла в среднем на 15 лет. Если такая ситуация возникает, как же можно не работать дольше, чем раньше? Это простая логика. Это было моим долгом, поэтому я принял это трудное решение.
У глав государств тоже есть свои обязательства. Это обязательства по отношению к молодому населению, к будущему, к равновесию в моей стране. Поэтому я думаю, в демократическом обществе каждый имеет право голоса, каждый имеет право на своё мнение. Но я, как только вернусь в Париж, соберу совещание по разблокированию целого ряда проблем, потому что большинству людей нужно работать, и нельзя допустить того, чтобы им не хватало бензина. Это неприемлемая ситуация в демократической стране.
С другой стороны, необходимо очень бдительно относиться к бандитам, которые втёсываются в это движение, и я, как глава государства, должен гарантировать общественный порядок и сохранение законности в стране.
Вы спросили, что я думаю о перегибах. Да, конечно же, нам тоже не приносит радости это противостояние. Но это моё обязательство – противостоять этим процессам и думать о сегодняшней и будущей пенсионной системе.
Всё остальное касается ответственности всех участников этого процесса. Не стоит выходить за определённые границы.
Большое спасибо.