В.Путин: Добрый вечер! Я помню о своём обещании встретиться на одном из предприятий компании. Давайте пока поработаем в офисном варианте. Но то, что мы планировали, мы обязательно сделаем.
А.Чубайс: Сможем сделать?
В.Путин: Да, конечно. Сейчас хотел бы попросить Вас рассказать, как выглядят результаты работы за предыдущий год и планы на ближайшее время.
А.Чубайс: Мы как раз подводим сейчас итог 2014 году, да и, собственно, всему проекту с самого начала – с 2007 года. Видим, что что‑то получилось, есть какие‑то позитивные результаты, что‑то не получилось.
Если говорить про общую картину, у нас самый главный показатель, который у нас во всех стратегиях был записан с самого начала, – показатель под названием «объём производства в российской наноиндустрии». Плановая цифра на этот год была 100 миллиардов. Мы её твёрдо выполним, даже существенно, я думаю, сможем перевыполнить. С этим всё в порядке, так же как и с вводами новых предприятий. Мы построили 57 заводов и R&D-центров по всей стране, из них 14 – это просто в чистом поле, не существовавшие ранее предприятия, которые потихонечку набирают силу.
В.Путин: В каких регионах?
А.Чубайс: Это 21 регион страны. Лидер у нас – Москва, Московская область. Очень активно Татарстан продвигается, хорошо движется Калуга. Питер немножко отстаёт, но тем не менее сейчас там тоже есть прогресс. Есть регионы, которые, может, кажутся очень неожиданными: например, Мордовия является одним из наших лидеров, а теперь уже и Самара, вероятно, таковым станет.
В.Путин: А на Дальнем Востоке нет ничего?
А.Чубайс: На Дальнем Востоке есть у нас, конечно, кое‑что. У нас есть и в Приморье интересные проекты, но, честно говоря, сказать, что там лидирующие регионы, я не могу. У них по два-три, по одному проекту, а в регионах, которые я назвал, – там по пять-семь построено заводов за это время.
В.Путин: Посмотрите тем не менее, ещё раз вернитесь к этому – на Дальнем Востоке.
А.Чубайс: Понял.
Ещё один важный результат у нас – в новой стратегии. Мы провели реорганизацию, приняли новую стратегию в начале прошлого года, и там появился новый показатель под названием «объём привлечённого внешнего капитала в инвестиционные фонды», из которых, собственно, мы и должны инвестировать в российскую наноиндустрию. Он был для нас трудным, и мы к нему долго готовились, рассчитывали создать совместный фонд с Европейским банком реконструкции и развития. Года, наверное, два с половиной шли переговоры, которые, в общем, закончились, по понятным причинам, ничем. ЕБРР попал под санкции и отказался от этого проекта. Но тем не менее мы нашли партнёров, китайских партнёров, которые в общем создали фонд того же самого размера, на который мы рассчитывали, и привлекли более семи миллиардов рублей в этом году, как и заложено было в наших планах.
Больше того, мы явно видим, что у нас – появляющиеся партнёры в Азии, в Южной Корее, в Тайване, рассчитываем на Японию и на иные китайские проекты. В общем, у нас сложилось впечатление, что там ресурс для поиска инвесторов в том направлении, которым мы занимаемся, очень серьёзный, и только-только начали его как‑то использовать.
В.Путин: Контакты с другими партнёрами, даже если они связаны с какими‑то политическими ограничениями, тоже терять не нужно, во всяком случае нужно поддерживать. Они не могут сегодня, допустим, работать в полном объёме, хотя мы с Вами знаем, что многие хотят работать, но у них руки связаны. Контакты не надо с ними прерывать всё равно, нужно поддерживать какой‑то рабочий уровень.
А.Чубайс: Держим двери открытыми.
В.Путин: Конечно.
А.Чубайс: Это абсолютно адекватно тому, что мы собираемся делать.
Есть, конечно, проекты, которые не получились. У нас есть довольно известный проект по строительству завода по производству поликремния в Иркутской области, с которым мы, к сожалению, не справились из‑за рухнувших в мире цен на поликремний. И в прошлом году, в 2014-м, проект должны были закрыть (удалось, правда, избежать банкротства). Благодаря поддержке губернатора мы нашли другого партнёра, которому мы продали основные фонды. Он, правда, перепрофилировать будет, но, по крайней мере, это не пропавшее сооружение, оно как‑то будет использовано. Хотя, конечно, это надо отнести к нашим неудачам. Такие вещи у нас время от времени появляются.
Мне кажется важным, что у нас начали появляться проекты с социальным звучанием, хотя, конечно, большинство проектов у нас обращено к бизнесу, но тем не менее есть проект, который является предметом нашей гордости: это строительство центров ядерной медицины, основанных на позитронно-эмиссионной томографии. Мы долго к этому шли и при поддержке главы Башкирии весной прошлого года в Башкирии, в Уфе ввели первый такой центр, который оказался востребован просто высочайшим образом. Это ранняя и сверхранняя диагностика онкологии и сердечно-сосудистых заболеваний. Если сверхранняя диагностика, это означает, что можно вылечить тех, кого в другой ситуации просто уже не вылечишь. За полгода там больше 2,5 тысячи посетителей, очень серьёзные результаты. От диагностики перешли уже к лечению с использованием киберножа, современных технологий.
И главное, что на этой основе в апреле пустим такой же проект в Брянске и в Орле, вслед за этим у нас на очереди Калуга, Екатеринбург, надеюсь на Липецк. Дальше мы пойдём в Сибирь, в Новосибирск, и во Владивостоке мы будем тоже делать такого типа проект, причём там вторая часть проекта во Владивостоке вместе с Сергеем Кириенко, с Росатомом, будет построена на российском оборудовании, которое мы хотели бы дальше пустить в серию. Он с явно социальным звучанием. Мне кажется, что этот проект востребован и с точки зрения экономики, и с точки зрения социальной сферы.
В.Путин: Спасибо.
<…>