А.Шохин: Владимир Владимирович, прежде всего хотел поблагодарить – у нас действительно режим регулярных встреч. И в начале года, когда Вы встречаетесь со мной, я Вас приглашаю обычно на годовой съезд Российского союза промышленников и предпринимателей. Хотел бы и сейчас сделать это приглашение. Надеюсь, что в Вашем графике найдётся место для посещения и съезда, и встречи с ведущими предпринимателями, как это было в предшествующие годы.
В.Путин: Спасибо.
А.Шохин: Мы в рамках недели российского бизнеса, кульминацией которой является съезд, обычно проводим целую серию форумов, конференций: это и налоговый форум, и международный социальный форум, экологическая конференция, конференция по надзорно-контрольной деятельности, и обсуждаем на съезде доклад о состоянии делового климата.
Конечно, сейчас особая ситуация, мы не просто хотели бы обсуждать состояние делового климата, но и включиться в обсуждение антикризисной программы. Причём, как это уже заявило Правительство, а это и наш подход, важно антикризисные меры сочетать со стратегическими – как минимум среднесрочными – задачами.
В этой связи сейчас на диалог бизнеса и власти ложится особая нагрузка. Мы хотели не только быть услышанными, но и быть включёнными в процессы разработки соответствующих предложений и в их реализацию.
В этой связи хотел бы, пользуясь случаем, остановиться на некоторых проблемах, которые сейчас обсуждаются в бизнес-сообществе и будут обсуждаться на съезде. В частности, это касается системы неналоговых платежей. Принято решение о том, что администрирование неналоговых платежей будет централизованным под эгидой Федеральной налоговой службы.
Но нам хотелось бы, чтобы по неналоговым платежам в целом, не только по таможенным или страховым, был принят специальный закон. Мы увидели в проекте антикризисной программы, такой пункт у Правительства есть, мы это поддерживаем.
В этом специальном законе, конечно, хотелось бы определить принципы неналоговых платежей: не только их администрирование, но и принципы функционирования этой системы. На наш взгляд, они должны быть состыкованы с Налоговым кодексом. Но всё‑таки должен быть отдельный закон, в Налоговый кодекс это было бы неправильно включать, потому что в Налоговом кодексе более жёсткая система ответственности по неналоговым платежам, очень много у нас администраторов.
Но, во‑первых, нужен реестр неналоговых платежей, здесь мы поддерживаем предложения наших коллег по бизнес-сообществу. Во‑вторых, безусловно, нужны такие единые принципы, как, например, установление налоговых платежей, ставок этих платежей до начала финансового года, то есть до 1 января, все решения должны быть приняты желательно даже до бюджета, как это и принято для налогов.
Кроме того, нам хотелось бы, чтобы и принципы администрирования, такие как, например, проведение консультаций или досудебное обжалование тех или иных решений, также были прописаны в этом законе.
Особая тема – страховые платежи в социальные внебюджетные фонды. Здесь, с одной стороны, мы согласны с тем, что администрировать нужно, может быть, более эффективно, но чего мы опасаемся в бизнес-сообществе? Мы опасаемся того, что через призму упрощения администрирования страховых платежей может быть повышена реальная нагрузка на бизнес, фискальная нагрузка.
В частности, если будут устранены пороги – ведь сейчас с более высоких зарплат работодатели меньше платят за своих работников в Пенсионный фонд, – так вот если эти пороги будут устранены, что упростит, конечно, администрирование, то нагрузка реально вырастет.
Мы посчитали, что если пороги будут устранены, то надо будет суммарный взнос в Пенсионный фонд и Фонд соцстраха снизить где‑то на 2,5–3 процента, чтобы не менялась налоговая нагрузка. Но в то же время мы считаем, что там где можно надо страховые принципы сохранять, пока ещё, видимо, преждевременно говорить о том, что эта схема исчерпала себя.
Более того, мы считаем, что такие виды страхования, как страхование от несчастных случаев и профзаболеваний, можно вообще передать из ведения государства на уровень социального партнёрства. Профсоюзы эту тему поддерживают, мы тоже, можно было бы этот вид страхования вывести на режим такого саморегулирования и ответственности социальных партнёров.
Поэтому мы считаем, что при этом процессе реформирования, который сейчас начат, очень правильно было бы выполнить установку из Вашего Послания Федеральному Собранию о неповышении фискальной нагрузки – в широком смысле этого слова, а не только налоговой – на бизнес. Это одна из тем, которую мы сейчас активно обсуждаем.
Ещё хотел бы отметить, что, говоря об ответственности объединений работодателей, мы готовы не только брать ответственность по управлению Фондом социального страхования в части профзаболеваний и от несчастных случаев на производстве, но, в частности, и целый ряд других функций объединения работодателей могут взять на себя.
Очень важно вернуться к теме, которую мы уже обсуждали с Вами, это об обязательности членства территориальных объединений работодателей в региональных, а региональных отраслевых – в общероссийских. Тогда у нас ответственность не просто бизнеса, а именно бизнеса как работодателей будет выстроена достаточно системно. И здесь мы можем рассчитывать на то, что профсоюзам как социальным партнёрам достаточно комфортно будет иметь дело с организованным бизнесом в виде объединения работодателей.
Важная тема для бизнес-сообщества – это открытость законотворческого процесса. Мы не один раз ставили вопрос о так называемой оценке регулирующего воздействия по второму чтению законопроектов. Мы понимаем, что это достаточно сложно сделать, в частности, потому, что депутаты суверенны в своем праве вносить поправки, в том числе даже в день голосования по закону во втором чтении.
Тем не менее было бы, наверное, правильным ускорить разработку и внесение закона о порядке принятия федеральных законов и иных нормативно-правовых актов. В этом законе можно было бы чётко прописать и механизмы публичности, транспарентности публичного обсуждения и так далее, которые сейчас неплохо прописаны на уровне Правительства, но на уровне деятельности законодателей, а именно во втором чтении законов, есть некоторые у нас пробелы, если можно так сказать.
Пока закон, конечно, будет идти, это не значит, что надо ждать, а даже в рамках существующих процедур можно действовать через фракцию, например, «Единой России» в Государственной Думе, – скорректировать регламент Думы таким образом, чтобы, например, во второе чтение законопроект не мог поступать раньше чем через 15 дней после внесения соответствующим комитетом, тогда у нас была бы возможность отследить те поправки, которые делают депутаты. Конечно, бывают крайние случаи, когда надо срочно какой‑то закон принять, но здесь тоже можно предусмотреть, что по ходатайству спикера Государственной Думы процесс может быть ускорен.
По приватизации. Безусловно, мы поддерживаем Ваш подход по критериям большой приватизации. Очень важно обеспечить социальную направленность приватизации, и здесь, мы считаем, на первый план должны выйти такие структуры, как негосударственные пенсионные фонды, которые участвовали бы в приватизации на рыночных условиях.
Мы понимаем, что рыночная цена многих активов сейчас достаточно низкая, и если будут участвовать какие‑то крупные предпринимательские структуры, которые, скажем, ранее участвовали в приватизации, могут возникнуть вопросы. А вот если будут участвовать пенсионные фонды, если при этом мы не будем «замораживать» накопительную часть пенсии и тоже пустим ее в этот процесс, то тот факт, что сейчас не самая высокая цена – хотя, конечно, для текущих бюджетных проблем это не здорово, – на перспективу может дать очень хороший результат в виде повышения устойчивости пенсионной системы.
Кстати, мы предлагали такую конструкцию и в 2009 году, когда прошлый кризис был в разгаре, но тогда были найдены другие возможности – Резервный фонд был достаточно большим. Сейчас нам кажется, что увязка приватизации со стратегией пенсионной реформы – это очень выигрышная и в социальном плане схема, и бизнес как миноритарный партнёр мог бы поучаствовать в такого рода конструкциях. Одновременно можно было бы привлечь и иностранные суверенные фонды по линии, например, Российского фонда прямых инвестиций.
То есть вот такая комплексная конструкция, но центром этого ядра должна быть пенсионная система. Негосударственный пенсионный фонд, на наш взгляд, может оказаться очень эффективным [инструментом] не только для 2016 года, но и в среднесрочной перспективе.
Хотелось бы также обратить Ваше внимание на целый ряд вопросов, связанных с международной деятельностью. Стартовала «бизнес-двадцатка» под председательством наших китайских партнёров, и мы договорились с ними, что на площадке Санкт-Петербургского форума мы проведём региональный форум «деловой двадцатки». Я хотел бы попросить Вас включить наших партнёров по «деловой двадцатке» в число участников Вашей традиционной встречи с иностранными инвесторами и бизнесменами.
Такого же рода просьба есть и по саммиту Россия–АСЕАН, который будет проходить в мае этого года в Сочи. Мы готовим вместе с Торгово-промышленной палатой деловую часть этого события, и было бы, наверное, неплохо, если бы делегация бизнеса могла бы рассчитывать на встречу с Вами или с Вами и с лидерами стран АСЕАН.
Сейчас у нас восточный вектор сотрудничества с АТР, сотрудничество на евразийском пространстве набирает обороты, и нужны такие, в некотором смысле политические, схемы, как вовлечение бизнеса в этот процесс. Если бы эта схема была реализована и в Сочи, и в Петербурге, это было бы выигрышно и для нашего бизнеса, и для наших партнёров.
Кстати сказать, Владимир Владимирович, мне уже приходилось говорить о том, что бизнес-сообщество иногда, может быть, несколько сумбурно выстраивает свои отношения с зарубежными странами. У нас может с одной и той же страной быть несколько деловых советов, советов делового сотрудничества, бизнес-диалогов, комитетов, форумов глав компаний и так далее.
С одной стороны, мы обращались к Правительству, чтобы руководители таких двусторонних деловых структур входили в межправкомиссии, в том числе на уровне заместителей председателей межправкомиссий. С другой стороны, мы, наверное, должны – и Вы вправе, и Правительство вправе требовать – структурировать их более чётко, более организованно. Мы готовы, если будет такое поручение, вместе с МИДом и Минэкономразвития такую реструктуризацию провести и упорядочить деловые структуры, работающие на ключевых направлениях с нашими зарубежными партнёрами.
Владимир Владимирович, не хотел бы перегружать нашу встречу вопросами, которые хотелось бы обсудить, в том числе и на съезде. Хотел бы Вам передать наше обращение с приглашением на съезд. Я тут некоторые из затронутых тем обозначил. Если Вы сочли бы возможным дать соответствующее поручение проработать их, с тем чтобы на съезде мы могли бы уже посмотреть реакцию Правительства, а в ряде случаев Администрации Президента, был бы эффективным наш диалог. Мы могли бы уже не просто ставить вопросы, но говорить о том, о чём уже договорились.
Есть, безусловно, вещи достаточно, может быть, и срочные. Например, сейчас мы с Государственной Думой работаем над Кодексом по административным правонарушениям. Это новый КоАП, и в нём содержится, на наш взгляд, чрезмерно обвинительный уклон. С одной стороны, если из Уголовного кодекса, который будет гуманизироваться, как Вы об этом говорили в Послании, часть наказаний перейдёт в административный, тогда это усиление ответственности в административном кодексе оправданно. Но если более жёсткий административный кодекс будет принят раньше, а про гуманизацию уголовного мы забудем или отстанем с ней, то у нас получится жёсткий уголовный и жёсткий административный кодексы.
В частности, сроки давности увеличиваются в разы, штрафы увеличиваются в разы, вводятся новые меры наказания, такие как, например, ликвидация юридического лица, и так далее. Если эти жёсткости компенсируют вывод из Уголовного кодекса тех или иных наказаний, это оправданно. Но надо параллельно, видимо, решать эти две задачи и не торопиться с принятием нового КоАП, условно говоря, к лету, как многие депутаты хотят.
Хотел бы, Владимир Владимирович, ещё несколько, может быть, частных вопросов поставить. В частности, мы составили список благотворительных фондов, которые ведут члены бюро РСПП. Есть благотворительные фонды личные, частные, семейные, есть и корпоративные фонды. И нам кажется, что нужно поощрить деятельность предпринимателей, которые вкладываются в такого рода программы.
Есть такой знак отличия, государственная награда, называется знак «За благодеяние» – очень подходящий для таких целей, на мой взгляд, знак. Я тут перечень таких фондов сделал. Это не для того, чтобы сейчас уже представлять [к наградам], я не уверен, что все из названных здесь коллег захотят быть на виду, что называется, тем не менее, если сочтёте эту идею правильной, мы бы проработали эту тему.
В.Путин: Александр Николаевич, думаю, что все предложения, которые Вы сделали, интересные. Нужно внимательно, конечно, с этим разобраться. Знаю, что Минфин поддерживает Вашу идею о систематизации неналоговых платежей, и это требует особого, конечно, внимания со стороны Правительства и со стороны бизнес-сообщества. Надеюсь, что в этом направлении вы совместно поработаете, так, как уже и сложилась практика работы по вопросам подобного рода, интересующим бизнес и относящимся к этой сфере деятельности. Это первое.
У меня тогда есть предложение – хотя бы раз в квартал проводить встречи и выявлять тонкие места и вещи, которые беспокоят, с одной стороны, правоохранительную систему, а с другой стороны, бизнес-сообщество.
Второе, что касается нормотворческой деятельности. Я с Вами согласен, вопрос гуманизации уголовного законодательства и принятия новых норм в административном судопроизводстве в будущем, соответствующих норм в рамках административного права, конечно, должен синхронизироваться, и ситуация не должна ухудшаться. За этим тоже нужно внимательно посмотреть.
Конечно, участие пенсионных фондов в приватизационных процессах, безусловно, тоже востребованно и может быть интересно. Нужно проработать, но в целом это, я с Вами согласен, долгосрочные вложения, даже несмотря на сегодняшнюю конъюнктуру, а для фондов, наоборот, может быть, сегодняшняя конъюнктура и хороша: можно войти по более низкой цене и иметь возможность перспективы роста. В целом эта идея, безусловно, заслуживает внимания.
И, наконец, есть ещё один вопрос, который Вы неоднократно поднимали на предыдущих встречах, – это правоприменительная практика и взаимодействие с правоохранительной системой. Как сейчас обстоят дела?
А.Шохин: На самом деле ситуация, безусловно, меняется, но меняется, скажем, плавно к лучшему. Если говорить о надзоре-контроле, например, включая правоохранительную систему, то мы идём волнами, на мой взгляд.
С одной стороны, мы планомерно добиваемся снижения количества проверок, административных барьеров и так далее. Но пока мы занимаемся теми вопросами, которые находятся в повестке дня, у многих ведомств появляется желание себя сохранить, и они часть функций восстанавливают, часть новых функций на себя берут. Поэтому, к сожалению, нет линейной зависимости снижения нагрузки и давления административных и силовых структур, она идёт действительно волнами. Поэтому всё время надо держать руку на пульсе, всё время мы будем и впредь ставить эти вопросы.
Мы, кроме этой линии – на неповышение фискальной нагрузки на бизнес в условиях кризиса, – считаем, что главное средство реализации Вашей установки на большую экономическую свободу, свободу предпринимательства – это, безусловно, существенное снижение этого административного, правоохранительного давления.
Не знаю, насколько сейчас возможно ставить вопрос о приостановке некоторых законов. Хотя мы в принципе согласны, например, с тем, что следственные органы должны иметь право возбуждать уголовные дела по налоговым преступлениям. Надо сейчас посмотреть на правоприменительную практику в этой области. И если вдруг окажется, что резко возрастёт количество соответствующих возбуждённых дел при малом результате, может быть, что‑то надо скорректировать.
Все меры, которые в последнее время принимались, будь то закон о деофшоризации контролируемых иностранных компаний – слава богу, сейчас поправки к нему принимаются, согласованные с Вами ещё почти полтора года назад, медленно процесс идёт, – либо по возбуждению уголовных дел по налоговым преступлениям, или постоянное сокращение перечня надзорно-контрольных органов, которые делают проверки с согласия прокуратуры, а те или иные структуры пытаются вывести надзорно-контрольные органы из‑под действия этого закона, – в итоге постоянно нужно держать руку на пульсе, и мы здесь рассчитываем очень на постоянный диалог.
Очень рад, что Вы этот вопрос поставили. Было бы гораздо хуже, если бы Вы сказали: этот вопрос Вы уже ставили, сколько можно! А мы его будем всё время ставить, потому что иначе баланс будет не в пользу экономической свободы и свободы предпринимательства.
В.Путин: В этой связи у меня тогда есть предложение. Вы сейчас сказали, что постоянно будете ставить этот вопрос. Диалог с Правительством понятен, он является естественным. А вот диалог с правоохранительной системой сложнее, это более тонкая вещь – бизнес и правоохранение.
Тем не менее на сегодняшний день это востребованная вещь, поэтому предложение заключается в том, чтобы на площадке Администрации Президента выстроить такой диалог между бизнесом и правоохранительной сферой, но не прямой, а при посредничестве Администрации Президента, с тем чтобы не отдельные компании, не физические, или даже отдельные юридические лица формулировали свои претензии и просьбы, а чтобы объединения предпринимателей, скажем РСПП, ТПП, «Деловая Россия», «Опора России», с одной стороны, и такие министерства и ведомства, как Генеральная прокуратура, МВД, ФСБ, Следственный комитет, скажем, на уровне специально назначенных заместителей министров могли хотя бы раз в квартал при посредничестве Администрации Президента проводить встречи и выявлять тонкие места и вещи, которые беспокоят, с одной стороны, правоохранительную систему, которая обязана обеспечивать интересы всего общества, а с другой стороны, бизнес-сообщество. С тем чтобы и разрабатываемые нормативные акты, и, что очень важно, правоприменительная практика после принятия этих актов соответствовали интересам государства в целом.
А.Шохин: Это было бы очень эффективным инструментом.
Владимир Владимирович, и всё‑таки без достаточно регулярных встреч под Вашей эгидой с руководителями правоохранительных, силовых структур, наверное, не обойтись. Я помню, где‑то года два назад Вы организовали такую встречу, сидели все руководители силовых структур, высших судов и руководители бизнес-объединений. У нас очень продуктивный разговор был о том, что действительно в настоящий момент мешает бизнесу, какие проблемы можно снять через поправки в законах, что через правоприменительную практику.
Поэтому предложенный Вами механизм, думаю, будет хорошим способом готовить такого рода встречи. Если накапливаются проблемы, требующие участия и решения Президента, то тогда можно было бы обращаться и к Вам. Думаю, учитывая Ваше внимание к этой теме, это, наверное, было бы возможно.
В.Путин: Давайте продумаем механизм. Можно когда‑то и с моим участием, и с участием руководителей соответствующих правоохранительных органов, а когда‑то с участием, скажем, Руководителя Администрации Президента и заместителей руководителей соответствующих ведомств.
А.Шохин: Если они будут знать, что время от времени Вы можете всех позвать и спросить, то нам, может быть, и не понадобится к Вам обращаться.
В.Путин: Может быть. Давайте продумаем этот механизм.
<…>