ПОСЛАНИЕ
ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ
Россия, за которую мы в ответе(О положении в стране и основных направлениях политикиРоссийской Федерации)
Введение
История России полна славных успехов и суровых испытаний. Мы отражали нападения и переживали смуты. Из поколения в поколение россияне искали дорогу к счастью и справедливости, сбивались с пути и снова упрямо стремились к лучшей доле.
Несмотря на тяжелые испытания, которые принес России XX век, наше Отечество выстояло. Россия была и остается великой страной. Ее место в мире на протяжении веков определяется особой широтой и мощью: идет ли речь о географических масштабах и населении, природных ресурсах, культурных или научных достижениях, духовности или военной силе.
Сегодня мы свободны от идеологического диктата и монополизма в политике. Раскрепощаются экономика, духовная жизнь, инициатива граждан. Как никогда мы открыты миру, избавлены от опасных и изнуряющих противостояний.
Таких крутых поворотов, какие Россия переживает в последние годы, история человеческой цивилизации знала немного. Поэтому неудивительно, что движение вперед идет трудно, болезненно, противоречиво. Размыты ориентиры, велика инерция разрушительной борьбы между собой, не хватает терпения дождаться устойчивых позитивных результатов и, как следствие, люди зачастую не слышат и не понимают друг друга.
Мы остро нуждаемся в историческом понимании происходящего, в обретении чувства исторической ответственности за судьбу страны. Ведь будущее есть только у такого общества, которое уважает собственную историю, понимает свое настоящее и видит пути дальнейшего развития.
В этом Послании - мое представление о сегодняшнем дне России, мое понимание ее будущего. При всем стремлении к объективности оно сохраняет отпечаток личных убеждений человека, несущего груз ответственности за все, что произошло в стране за последние годы. В этом Послании - мой опыт, в том числе опыт ошибок, а главное, твердая вера в свободную Россию и ее граждан.
В соответствии с полномочиями, определенными пунктом "е" статьи 84 Конституции Российской Федерации, обращаюсь к членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы Федерального Собрания, ко всем гражданам России с ежегодным Посланием о положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации.
ГЛАВА 1. ОТ РЕВОЛЮЦИИ ДО ПЕРЕСТРОЙКИ
В начале XX века главными социально-экономическими проблемами, требовавшими решения от России и других ведущих стран мира, оказались издержки стихийного рынка и необходимость более справедливого распределения общественного богатства для предотвращения массовой нищеты и социальных взрывов. Жизнь давала свои ответы на поставленные вопросы.
Государства отказывались от авторитарных форм правления, переходили к демократии, к поиску разумных сочетаний свободы и справедливости, рынка и социальных гарантий государства.
Царская Россия, обремененная грузом собственных исторических проблем, не смогла выйти на эту дорогу.
Глубина общественных противоречий и отсутствие демократических традиций предопределили радикализм российского революционного процесса, его стремительный срыв от Февраля к Октябрю. Этим разрушительным радикализмом - "до основанья, а затем" - объясняется тот факт, что в ходе ломки прежних устоев оказалось утрачено многое из достижений дореволюционной России в сфере культуры, экономики, права, общественно-политического развития.
Использовав в качестве идеологического инструмента коммунистическую доктрину, большевики предложили свой ответ на вызов времени. В результате появилась сверхжесткая мобилизационная модель развития, концентрировавшая все ресурсы в руках государства, находившегося под контролем одной партии. Были уничтожены гражданское общество, зачатки демократии и частная собственность. Превращение России в мощную военно-индустриальную державу было достигнуто надрывом сил народа, за счет колоссальных людских потерь.
Коммунистический проект не выдержал испытания на большой исторической дистанции. Экономическая система оказалась косной, не содержащей механизмов приспособления к меняющимся условиям и новым задачам, а политический режим не соответствовал требованиям времени, ибо тотальное принуждение уже не соответствовало ускоряющемуся научно-техническому развитию. Как итог - продолжающееся отставание от наиболее развитых стран в уровне жизни и производительности труда и очевидная неспособность отвечать на новые, усложняющиеся требования модернизации, с полной силой заявившие о себе во второй половине XX века, - научно-техническая революция, информационное общество, глобализация мирохозяйственных связей.
Важно до конца осознать, что трагические последствия коммунистического эксперимента были закономерны. Конечно, чего-то можно было избежать, что-то могло быть смягчено. Но в целом и массовые репрессии, и жесткий политический монополизм, и классовые чистки, и тотальное идеологическое "прореживание" культуры, и отгороженность от внешнего мира, и поддержание атмосферы враждебности и страха - все это родовые признаки тоталитарного режима.
Теперь, в канун нового века, ясно, что государства, подавляющие свободу, обречены на поражение. История вынесла свой приговор тем, кто правил с помощью насилия и обмана.
И все это означает, что путь назад - это путь в исторический тупик, к неизбежной гибели России.
Первая попытка реформирования в рамках прежней системы была предпринята во времена "хрущевской оттепели".
После смерти Сталина ослабление тотального контроля над обществом, введение некоторых элементов открытости позволили СССР ускорить развитие и даже стать одним из лидеров научно-технической революции в военной и космической сферах. Но на другое средств уже не хватало. Отсутствие реальных перемен в экономике и общественно-политическом устройстве быстро погасило импульсы научно-технической революции. Стремление поддерживать военный паритет с "миром капитализма", помогать странам "социалистического лагеря" и всем "прогрессивным силам" высасывало из экономики последние соки, разрушало потребительский рынок. А страх номенклатуры перед необходимостью политических преобразований, которые должны были подкреплять экономические, привел к отказу даже от робких попыток реформирования, а затем - к застою. Это было свидетельство неспособности системы к самореформированию.
В конце 60-х годов разразился очередной потребительский кризис, реальностью которого стали "колбасные электрички" в крупные города. В первой половине 70-х годов началось и снижение показателей эффективности экономики СССР. Достаточно сказать, что, несмотря на огромные дотации, в 1980 году 70 процентов колхозов и совхозов были убыточны.
В эти годы нашу экономику выручил мировой энергетический кризис. Мощный прилив спроса и резкий скачок цен на энергоносители отсрочили развал экономики. Последствия этого кризиса оказались различными для разных стран. Так, если Западу он дал новый стимул развития, научил беречь ресурсы и стал преддверием компьютерной революции, то для СССР эффект был совсем другим: нефтедоллары пошли на удовлетворение административных амбиций, сомнительные "проекты века", внешнеполитические и военные авантюры.
Усилилась деградация природной среды. Хищническое использование земель, вод, лесов, полезных ископаемых, которое в XX веке не могло себе позволить ни одно считающее себя цивилизованным общество, превращало СССР - одну из наиболее ресурсообеспеченных стран - в разоренную территорию. Технический потенциал страны использовался не для приумножения полученного наследия, а фактически для уничтожения освоенных многовековым трудом предыдущих поколений земель, которые оказались затоплены гигантскими водохранилищами или превращены в зоны экологического бедствия.
Нельзя, конечно, сказать, что все это время было потрачено впустую. Творческий потенциал народа по-прежнему оставался неиссякаем. Появились наукоемкие отрасли, высокие технологии, вырос образовательный уровень большинства населения.
Достижения того времени - заслуга народа, сумевшего сохранить, несмотря ни на что, свои лучшие национальные черты и качества, результат его труда и таланта.
И, тем не менее, все достижения упорно вбивались в узкие рамки "соревнования двух систем", прежде всего - в военной области, и, как следствие, нарастало отставание от развитых стран в экономике, в уровне и качестве жизни. Несколько попыток переломить эти тенденции закончились безрезультатно. Это была неизлечимая болезнь, симптомы которой усугублялись с конца 50-х годов, перерастая постепенно в экономическую кому.
Во второй половине 80-х годов на фоне прогрессирующего ухудшения экономической ситуации началась перестройка - самая радикальная попытка реформирования системы в рамках сохранения контроля партии и государства над экономикой. Но и она закончилась неудачей, несмотря на явную общественную поддержку.
Уже после начала "ускорения", 9 июля 1986 года экономический отдел ЦК КПСС сообщал: "В июне с. г. участились случаи несвоевременной выплаты заработной платы рабочим и служащим... Сигналы о неблагополучии положения с выплатой заработной платы поступили в экономический отдел ЦК КПСС с Украины, Молдавии, Латвии, Литвы, из многих областей РСФСР. Разрядить обстановку удалось за счет дополнительного выпуска денег в обращение.
В 1989 - 1990 годах нормированное распределение охватило уже всю страну, что, однако, не спасло от дефицита даже нормируемых продуктов. Когда экономика существует по принципу "пушки вместо масла" (а именно такой она и была), неизбежно торжествует принцип "талоны на масло вместо масла".
В феврале 1990 года секретарь Читинского обкома КПСС обращался к М.С.Горбачеву: "В этом году обеспечение потребностей области в мясе и молокопродуктах резко ухудшилось, на эти продукты ссуд не выделено, введена талонная система распределения. В январе с. г. на один талон отоваривается от 0,2 до 0,5 кг масла животного, 1 кг мяса. В дальнейшем для отоваривания и по таким нормам ресурсов нет. Объяснить сложившееся положение жителям городов, рабочих поселков, шахтерам, лесникам и металлургам становится невозможным".
Кризис не ограничился потребительским рынком. Началась дезорганизация централизованного снабжения и основанных на нем хозяйственных связей. Выполнение государственных обязательств по снабжению, составлявшее в начале 80-х годов около 70 процентов, резко снизилось.
Эксперименты с "региональным хозрасчетом" дали мощный толчок дезинтеграционным тенденциям. В результате экономическое пространство страны к началу 90-х годов оказалось разорванным республиканскими, региональными и местными системами административного распределения, полунатуральным обменом между предприятиями, регионами, населением. Страна стала царством талонов и бартера.
Разрушались хозяйственные связи между советскими республиками, в результате чего товарооборот между ними сократился в 1991 году в два раза. Это способствовало распаду СССР.
Нарастал хаос. Страна стояла на краю пропасти. О том, что это было именно так, знают все, кто часами стоял в очередях и испытал на себе "талонизацию" всей страны. В Твери, например, где и так почти все продавалось по талонам, с 1 апреля 1991 года ввели талоны даже на соль, мыло и стиральный порошок. И такое было повсеместно.
Не менее красноречивы секретные документы ЦК КПСС, раскрывающие реальную ситуацию в экономике СССР в 1990 - 1991 годах.
Уже в 1990 году общий уровень инфляции (открытой и скрытой, определяемой выбросом в экономику "пустых денег" и товарным дефицитом) составлял 119 процентов. В 1991 году инфляция стала еще выше. Она мало отличалась от инфляции 1995 года. Разница лишь в том, что сейчас полки магазинов забиты товарами, а пять лет назад они были пусты.
Теперь - о производстве. Только за первый квартал 1991 года падение национального дохода составило 13 процентов. Подчеркну, даже в самые тяжелые годы реформы такое падение было всего один раз.
За январь - ноябрь 1991 года добыча угля снизилась на 10 процентов, готового проката - на 13 процентов, пиломатериалов - на 13 процентов, нефти - на 19 процентов. Неудержимо сокращался экспорт: нефти - на 51 процент, черных металлов - на 59 процентов, ферросплавов - на 37 процентов. Теперь по этим и другим позициям мы наблюдаем не снижение, а рост.
Снижение производства, фиксированные цены и стремительный рост денежных доходов населения, не обеспеченных товарным покрытием - такой была гремучая смесь, буквально взорвавшая экономику 1991 года.
Председатель Госбанка В.В.Геращенко в секретном письме М.С.Горбачеву жаловался на то, что, работая в три смены, Гознак просто не успевает печатать деньги.
Если в 1989 и 1990 годах дефицит госбюджета составлял соответственно 10 и 12 процентов валового внутреннего продукта, то в 1991 году его величина достигла 20 процентов. Такой дефицит нес в себе инфляционный заряд гигантской разрушительной силы. Сейчас ситуация совершенно иная: дефицит бюджета не превышает 3 процентов валового внутреннего продукта, да к тому же финансируется в основном неинфляционными способами.
Дефицит торгового баланса вырос в 1991 году до 10 миллиардов долларов. Ныне все наоборот - торговый баланс уже не первый год положительный.
Валютные ресурсы оказались практически исчерпанными, их не хватало даже для выполнения безусловных обязательств государства. В мае 1991 года валютные средства на счетах Внешэкономбанка за границей, которые могли использоваться для ежедневных платежей, снизились до неприлично низкой суммы, порядка 60 миллионов долларов (теперь только Центробанк имеет около 12 миллиардов долларов). Страна стояла на грани неплатежеспособности.
Внешняя задолженность СССР на начало 1992 года достигла 64,3 миллиарда долларов. И этот тяжелый груз до сих пор давит на экономику России.
Итак, нам досталась от предшественников обанкротившаяся экономика, не имевшая выхода из системного кризиса.
Неудачи в экономике подтолкнули руководство СССР к реформам в других сферах, прежде всего - преодолению наследия коммунистического тоталитаризма в идейной и политической сферах с помощью гласности и демократизации. Идейное раскрепощение общества стало огромным достижением перестройки и главнейшим политическим завоеванием народа.
Но без реальных сдвигов в экономике, на фоне вконец опустевших прилавков, гласность неизбежно била по основам политического устройства. И это имело двоякие последствия.
С одной стороны, выкорчевывались остатки тоталитарной системы, разрушалась монопольная гегемония партийной номенклатуры. Общество воспряло, люди, преодолев безразличие, начали проявлять большую политическую активность, проходили первые свободные выборы.
Но, с другой стороны, с распадом партийных и репрессивных скреп, старых "приводных ремней", государственный механизм частично развалился, частично работал вхолостую.
В республиках Союза стали набирать силу собственные институты власти, компенсировавшие слабость союзного Центра. От Эстонии до Таджикистана нарастали настроения в пользу большего суверенитета, наблюдался подъем национальных движений, часто ставивших целью выход из СССР, о чем свидетельствуют и результаты проведенных в то время всеобщих выборов в некоторых республиках, где к власти пришли национально ориентированные силы и лидеры.
Провозглашение государственного суверенитета России, поддержанное всеми основными политическими силами республики, парализовало саму возможность использования Российской Федерации в качестве плацдарма в силовой борьбе с другими республиками и вместе с тем открывало путь к сохранению Советского Союза на принципиально новой основе.
Запоздалым ответом союзного Центра явился ново-огаревский процесс. Но даже это вызвало реакцию в форме ГКЧП - отчаянной попытки скрепить Союз силой, с помощью реставрации старых властных структур. Результатом действий путчистов стало исчезновение каких-либо возможностей сохранения СССР.
После отделения прибалтийских республик и всеукраинского референдума о независимости (1 декабря 1991 г.), на котором за независимость Украины выступили даже "русскоязычные" регионы (включая Крым), распад СССР фактически свершился. Взорвалась "бомба замедленного действия", заложенная при основании СССР в виде пропагандистской формулы - самоопределение вплоть до отделения с правом свободного выхода, формулы, которую никогда не предполагалось использовать.
Стране грозил либо неуправляемый распад, либо военные столкновения при попытках сохранить Союз силой, которые привели бы к последствиям более страшным, чем в Югославии.
Беловежские соглашения подводили черту под свершившимся. Они закрепили желание сохранить традиционные отношения дружбы и сотрудничества. Они отражали общее понимание угроз неуправляемого распада. Именно поэтому принятое решение, а затем и Алма-Атинские соглашения о создании Содружества Независимых Государств были поддержаны парламентами суверенных государств, вошедших в новое сообщество.
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ НОВОЙ РОССИИ
Советский Союз рухнул под тяжестью всеобъемлющего кризиса, разодранный на куски экономическими, политическими и социальными противоречиями. Россия стояла на пороге хаоса, и, казалось, не было силы, способной остановить его.
Осенью 1991 года приходилось одновременно строить новое государство, выводить из паралича механизмы управления, спасать экономику и социальную сферу. Не было возможности выбирать, что делать сначала, а что потом: еще несложившееся здание российской государственности уже рушилось под ударами кризиса, и надо было оперативно реагировать на все новые и новые, ежечасно возникающие угрозы распада.
Перед руководством России стояла стратегическая задача - воссоздание российской государственности. Без преувеличения, это была проблема выживания.
Что можно было делать в создавшихся условиях? Различные политические силы предлагали обществу три варианта: вернуться к командно-административной системе; постараться провести реформы под жестким государственным контролем; положиться в большей степени на силу российского общества, на формирующиеся рыночные отношения и демократию.
Возврат к прошлому был закрыт. Это был сознательный выбор россиян, неоднократно и убедительно подтверждавших свою приверженность идеалам демократии, свободы, правового государства. Коммунистический эксперимент закончился, и не было такой силы, которая могла бы повернуть время вспять.
Дозированные реформы под государственным контролем мы не могли проводить потому, что уже не было государства в полном смысле этого слова. Любые благие пожелания российской власти стоили бы не больше листа бумаги, на котором они написаны. Не было властных механизмов, способных претворять директивы в жизнь.
Оставался единственный реальный выход, дававший надежду пройти по краю пропасти и не упасть в нее. Стратегия заключалась в том, чтобы в условиях недостаточности рычагов государственного управления использовать энергию формирующихся рыночных институтов и стимулов, опереться на основной потенциал зарождающейся демократии - гражданскую ответственность людей и первые проявления свободной самоорганизации общества.
Вспомним, с какими настроениями и ожиданиями встречали граждане России 1992 год. Были оптимисты: вот, победили тоталитаризм, сейчас дадим всем экономическую свободу, и все станет замечательно.
Но так думали немногие. Гораздо чаще говорили о разного рода катастрофах. С тревогой ждали краха России, территориального распада, межнациональных конфликтов, пророчили голод в замерзающих городах.
Все эти угрозы были реальными.
Оценивая сейчас результаты реформ и цену, заплаченную обществом за спасение страны, необходимо учитывать и цену многолетней нерешительности союзного руководства, топтавшегося на месте и приведшего себя к гибели, а госуда