Д.Медведев: Добрый день ещё раз, уважаемые коллеги!
У нас с вами сегодня заседание президиума, причём в расширенном составе, которое посвящено эффективности мер господдержки реального сектора экономики, то есть той теме, которой последнее время все мы – и вы как руководители регионов, и представители бизнеса, как хозяева и руководители предприятий, и Правительство Российской Федерации – занимаемся практически в постоянном режиме. Потому что мы находимся сейчас в очень непростой ситуации: кризис продолжается, и его апогей не достигнут (или нижняя точка падения не достигнута). Это всем хорошо понятно – понятно не только в нашей стране, но и в других странах, столкнувшихся с этим явлением. Это заставляет нас обращаться к такого рода проблемам снова и снова.
Мы поговорим сегодня об эффективности тех решений, которые принимались, но при этом считаю, что мы должны думать и о перспективах.
Конечно, задача номер один сейчас – безболезненно пройти период кризиса. Но мы не можем, с другой стороны, позволить себе на будущее сохранять старую и не соответствующую современным потребностям структуру экономики. И, несмотря на то что мы находимся в очень непростом положении, мы должны заниматься сейчас и диверсификацией экономики, и развитием инфраструктуры, и укреплением финансовой системы. Почему? Потому что, когда мы преодолеем все эти проблемы (кризис закончится, это очевидно), мы должны всё‑таки постараться получить новую ситуацию, чтобы с учётом цикличности развития экономики через 7, 10, – никто не знает – 12, 15 лет, когда созреет очередная кризисная волна, она нас накрыла в меньшей степени.
Поэтому, занимаясь сегодня такого рода мерами, мы в значительной степени думаем и о будущем. Мы должны просто переориентировать экономику и создать готовые для реализации проекты. Причём речь должна идти именно о проектах, а не только об адресной поддержке отдельных предприятий, что на самом деле тоже важно и что нам до сих пор пока удавалось не блестяще.
Утверждённый Правительством план антикризисных действий был прежде всего направлен на проведение ряда финансовых мероприятий, мероприятий в финансовом секторе и в отдельных отраслях экономики. Напомню, что уже заложенные в бюджете расходы на его реализацию составляют 325 миллиардов рублей и включают в себя поддержку предприятий оборонно-промышленного комплекса, автомобильной промышленности, авиакомпаний, субсидирование процентных ставок для экспортёров промышленной продукции, для агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов.
Среди других важных мер было предусмотрено выделение средств на увеличение пособий по безработице, содействие занятости и развитие малого бизнеса. Предусмотрены и средства для предоставления государственных гарантий по кредитам, привлекаемым организациями в российских банках: это порядка 300 миллиардов рублей.
Жизнь не стоит на месте, и вот этот ноябрьский план, который был подготовлен по моему поручению, сегодня дополняют антикризисные решения, принятые уже в конце прошлого и в текущем году. Планируется заложить в бюджет серьёзное увеличение межбюджетных трансфертов регионам, компенсировать выпадающие доходы РЖД, увеличить капитализацию отдельных оборонных предприятий. Предусматривается также выделение дополнительных средств на дополнительную капитализацию Внешэкономбанка и Внешторгбанка, а также на предоставление субординированных кредитов из средств Фонда национального благосостояния. Для поставщиков отечественных товаров введены временные преференции при размещении госзаказа в размере 15 процентов от начальной цены контракта, причём не исключено, что эта цифра будет увеличена.
Сегодня прорабатывается ряд других очень важных тем, в том числе о дополнительной поддержке жилищного строительства, с тем чтобы ввод жилья остался хотя бы на уровне прошлого года. Это исключительно важно с учётом, во‑первых, того мультипликативного эффекта, который создаёт жилищное строительство. И по этому поводу, насколько я понимаю, нет даже споров ни в одной стране – о том, что поддерживать. При всей разнице ситуаций тем не менее инвестиции в жильё воспринимаются практически во всех государствах – во всех государствах, которые столкнулись с кризисом, – как один из наиболее эффективных способов борьбы с этим кризисом.
Мы должны обеспечить заказами производство строительных материалов, соответственно металлургическую, химическую, лесоперерабатывающую промышленности. Однако, несмотря на верную направленность всех этих решений, мы с вами прекрасно понимаем, что эффективность реализации этих мер, мягко говоря, оставляет желать лучшего. По некоторым направлениям механизмы реализации просто отсутствуют.
Из всех регионов и от предприятий поступает довольно тяжёлая информация: большинству предприятий кредиты по‑прежнему недоступны; ставка по понятным причинам сохраняется на уровне 20 процентов годовых и выше; срок предоставления кредитов не превышает года. В общем, о средних по срочности кредитах и длинных деньгах остаётся только мечтать. Активы компаний обесценились, но банки, естественно, требуют стопроцентное залоговое обеспечение. Эту проблему мы обсуждали неоднократно и в этом кругу, и с Правительством Российской Федерации, и с бизнесом. Одно из решений, которое было найдено, – оказать господдержку в виде гарантий, покрывающих до 50 процентов кредита. Однако правила предоставления государственных гарантий были утверждены несколько дней назад. Очень медленно работаем, просто неприемлемо медленно для кризиса.
К сожалению, не используются такие механизмы, как налоговый инвестиционный кредит, рассрочка или отсрочка по уплате процентов. В условиях кризиса одним из таких существенных элементов становится государственный заказ, но размещение заказов для федеральных нужд, в том числе по гособоронзаказу, очень серьёзно затянуто. Подписание контрактов, насколько я понимаю, ожидается только во втором квартале этого года, их авансирование – соответственно только в третьем. Тем временем в связи с неплатежами на ряде оборонных предприятий уже отключают электричество. И это уже проблемы не макроэкономического порядка, это не следствие тех сложностей, которые возникли в мировой финансовой системе, – это просто наша неспособность быстро и качественно работать. Но мы об этом ещё поговорим отдельно.
Ещё одна тема, которую я хотел бы обозначить, – это особая тема, связанная с поддержкой спроса на отечественную продукцию. Инвестиционные программы субъектов естественных монополий, государственных корпораций, крупных акционерных обществ с государственным же участием могут и должны быть скорректированы в сторону увеличения закупок российского оборудования, в том числе и за счёт приобретения новой техники вместо капитального ремонта старой и долгосрочных договоров с российскими поставщиками и подрядчиками. Я сейчас не буду называть конкретное предприятие, но не так давно, посещая один из таких объектов, я с удивлением обнаружил, что наши коллеги, государственные ведомства, государственные заказчики предпочитают размещать дорогостоящие ремонты, а не приобретать новую технику. Это неправильно, если мы хотим спасти собственную промышленность.
Проекты, ориентированные на импортозамещение (особенно в недорогом ценовом сегменте), особенно нужны в малых городах. Я говорю и о сельхозпереработке, о предприятиях лёгкой промышленности, о небольших перерабатывающих предприятиях. Очень многое сегодня зависит от того, насколько сбалансированными будут антикризисные действия всех властей в государстве: федеральных, региональных и муниципальных. Здесь необходим полноценный обмен информацией, причём хорошо структурированный, позволяющий с ней быстро, успешно работать и не допускающий взаимоисключающих решений или параллельных действий, дёрганий каких‑то.
Мы должны сделать всё, чтобы из этого кризиса выйти не ослабленными, а всё‑таки мобилизованными, подготовиться к ситуации, когда мы будем способны осуществлять масштабные инвестиции, и провести оптимизацию структуры нашей экономики. Кризис, при всех своих издержках, именно такие возможности создаёт. Вопрос в цене. А вот цена, которую мы за это заплатим, зависит от согласованных действий власти, бизнеса и общества.
Мы с вами договаривались о том, что во всех регионах должны быть созданы и приступить к работе антикризисные штабы, которые возглавляются губернаторами. Хотел бы ещё раз это подчеркнуть: это сейчас самое главное, чем должны заниматься руководители регионов. Регионы должны принимать участие и в реализации программы перепрофилирования промышленных мощностей. На площадках, которые освобождаются в условиях кризиса, могут быть созданы и более эффективные, и высокотехнологичные производства. В этой связи необходимо максимально поддерживать развитие малого и среднего бизнеса. Здесь мне агитировать вас не приходится, вы сами эту задачу хорошо знаете. И за последние несколько дней, когда я был на Дальнем Востоке, и сейчас в Сибири – практически везде задачу создания новых рабочих мест в малом бизнесе руководители регионов понимают как очевидную и очень важную. Хотел бы, чтобы вы обязательно эту работу продолжили. Единственный внятный долгосрочный ответ на безработицу – это создание новых рабочих мест в малом бизнесе, причём он не обидный и не ущербный для значительного числа людей, которые могут потерять работу.
Суммируя то, что я сказал только что, хотел бы специально обратить ваше внимание на четыре позиции, на чём дополнительно нужно сосредоточить своё внимание.
Во‑первых, на разработке и запуске механизмов поддержки системообразующих предприятий на региональном и муниципальном уровне.
Во‑вторых, на проведении реструктуризации сети региональных бюджетных учреждений, в том числе путём перевода части из них из государственных учреждений – там, где это возможно, конечно, – в автономные учреждения.
В‑третьих, на реализации мер по энергосбережению в бюджетном секторе экономики и на модернизации коммунальной инфраструктуры.
И, наконец, в‑четвёртых, на реализации в полном объёме программ переселения граждан из ветхого и аварийного жилья с учётом, во‑первых, того, что это важнейшая социальная задача, а во‑вторых, необходимости поддержать строительный сектор, а также сконцентрироваться на инфраструктурных проектах.
Я закончу на той ноте, на которой начинал своё выступление. Несмотря на сложный период кризиса, мы не вправе отказываться от стратегических проектов, нацеленных на повышение конкурентоспособности российской экономики – в конечном счёте, направленных на преодоление кризиса, на рост национального богатства, на рост доходов наших граждан. Это всё равно остаётся нашей с вами главной приоритетной задачей на годы вперёд, и уже сегодня к этому нужно готовиться.
Ещё раз подчеркиваю, мы должны сделать всё, чтобы из этого кризиса выйти не ослабленными, а всё‑таки мобилизованными, подготовиться к ситуации, когда мы будем способны осуществлять масштабные инвестиции, и провести оптимизацию структуры нашей экономики. Кризис – при всех своих издержках – именно такие возможности создаёт. Вопрос в цене. А вот цена, которую мы за это заплатим, зависит от согласованных действий власти, бизнеса и общества.
* * *
Откликаясь на то, что сказали два руководителя министерств, я ещё несколько вещей прокомментирую, потом продолжим работу.
Я думаю, что ни у кого сомнений нет в том, что развитие внутреннего спроса – это важнейшая тема. Те государства, которые сегодня сумели найти ключ к внутреннему спросу или где внутренний спрос в силу объективных причин достаточно высок, страдают в наименьшей степени.
Примеры абсолютно очевидны. Взять, допустим, Индию и Китай. Китайская экономика сориентирована на экспорт в такой же степени, как российская экономика, и у них те же самые проблемы. Масштабы огромны, и влияние, конечно, китайской экономики на мировую таково, что от их проблем сотрясает все экономики мира. Но тем не менее последствия – близкие. Наоборот, ситуация в индийской экономике пока принципиально отлична от нашей. Я говорю – пока, потому что никто не знает закономерностей кризиса, того, сколько он будет продолжаться, с какими последствиями. Но в любом случае они довольно активно переориентировали даже свои не очень значительные (по их масштабам, конечно) экспортные возможности на внутренний рынок, и у них особых проблем не наблюдается.
Почему я об этом говорю? Не ради того, чтобы посетовать на жизнь, а просто это тот вывод, который уже сегодня напрашивается: чем нам нужно заниматься на годы вперёд, на десятилетия вперёд – формировать внутренний спрос. И если раньше этот лозунг был такой абстрактный, мы фразу эту произносили как ритуальную, но не понимали, насколько это критично будет в той или иной ситуации, – кризис показал: оказалось, что очень критично для нас.
Теперь в отношении этих перечней, потому что, явно, мы к ним будем возвращаться. Вы знаете, я был одним из тех, кто с самого начала выступал за формирование этих перечней, потому что по поводу формирования этого перечня (сколько у нас там компаний – 294?) шли споры. Мы не должны недооценивать, конечно, то, что был сделано, но в то же время мы не должны и превращать этот перечень в какой‑то такой фетиш, потому как мы понимаем, нам нужно поддерживать именно проектную работу, ориентированную на будущее, а не просто делать какие‑то такие общие шаги, для того чтобы просто поддержать конкретные предприятия. Тем более мы с вами понимаем, что часть из этих предприятий действительно нуждается в поддержке, помощи, и она будет оказана, часть – особенно не нуждается, ну и слава Богу, что называется: часть предприятий, которые там оказались, попали туда в силу того, что у них хорошо развиты лоббистские возможности. Я не в упрек это говорю – я просто к тому, что это всё разные предприятия. И исходить из того, что мы, допустим, нашли бы деньги на поддержку этих 294 и решили бы все проблемы экономики, было бы, по меньшей мере, смешно. Это не тот рычаг, который позволит нам сохранить реальный сектор.
Ещё одна тема, которая здесь звучала в выступлении наших коллег, – это соотношение между эффективностью предпринимаемых действий и скоростью. Я бы хотел полностью поддержать то, что сказала Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина]. В нынешней ситуации скорость существенно важнее. Мы можем очень долго придумывать какую‑то сверхъестественную меру, но мы просто погубим то, что остаётся. Вот есть какая‑то идея, эта идея не отвергается ни Правительством, основными, скажем, участниками дискуссии, ни регионами, ни бизнесом – её нужно моментально реализовывать. Потому что если на её отладку уходят месяцы, то толку никакого.
Мы про эти государственные гарантии начали говорить где‑то в октябре месяце. Я помню, ко мне приходил Министр, мы поговорили. Я говорю: «А вот есть гарантии, мера, но как‑то Минфин подозрительно на эту меру смотрит». Потом Минфин сказал: «В общем, наверное, в этой ситуации мы должны использовать». Сейчас середина февраля: не заработал механизм. И это при том, что у нас ограниченное число финансов, ограниченные объёмы финансирования сейчас. У нас действительно существует кризис доверия, как и в других странах. У нас банки в силу вполне понятных причин боятся кредитовать реальный сектор: у них же тоже своя ответственность есть. И это могла бы быть одна из таких более или менее понятных и эффективных мер. Тоже не сверхъестественная какая‑то, но мы могли бы уже её 2,5–3 месяца применять – ничего не применяем, болтаем только на эту тему, болтаем и болтаем!
Теперь в отношении прямых поставок [отечественной автомобильной техники федеральным ведомствам] от одного производителя. Я не против того, чтобы такой рычаг использовать или такой инструмент использовать, но мы тогда должны с вами вместе убедиться в том, что цены, по которым будут осуществляться поставки, будут абсолютно понятными, конкурентными, нормальными, сбалансированными, а не монопольно завышенными. Потому как это самый простой способ что‑либо навязать, практически ничего не меняя.
Мне сейчас показали данные по ценам, они действительно за последнее время – допустим, на автомобили – не меняются особенно, это в целом нормальный, хороший признак. Но просто я хотел бы вас предупредить, что я такое решение буду принимать только в том случае, если я буду уверен, что цены конкурентоспособны, а не просто ради того, чтобы что‑то поддержать. Вот это я хотел бы сказать перед тем, как перейти к закрытой части дискуссии.
***
Уважаемые коллеги, один из ключевых моментов, смысл этой встречи и такого большого совещания я видел и вижу в том, что Правительству нужно регулярно на высоком уровне встречаться с губернаторами. Да, вы приходите в Правительство, общаетесь с министрами, оставляете письма, пробиваете какие‑то вещи, это хорошо. Но нужно всё‑таки слышать друг друга, нужно слышать, какими мотивами руководствуется Правительство при принятии своих решений, а с другой стороны – Правительство должно вот в таком суммированном виде слышать основные проблемы, о которых говорят губернаторы. И мне представляется, что сегодня как раз это произошло, потому что мы слышали и выступления общего порядка о том, что нужно делать, почти концептуального порядка, и вполне конкретные вещи. Ведь даже сам этот формат родился потому, что ряд губернаторов мне просто откровенно на ухо сказали: «Знаете, мы с Правительством общаемся, но в каком‑то таком режиме, когда о разных вещах говорим: мы иногда что‑то предлагаем – это не слышится».
Поэтому я считаю, что в этой ситуации мы обязаны такого рода встречи проводить максимально часто. Это не значит, что мы что‑то новое сразу выработаем, но нужно хотя бы друг друга выслушивать по ключевым вопросам и стараться, конечно, принимать по итогам этой работы решения.
Теперь в отношении того, что прозвучало. Я в целом считаю, что прозвучало много полезных вещей в выступлениях министров, я их комментировать не буду – в общем, они и так понятны.
В выступлении Георгия Валентиновича [Бооса] было сказано о необходимости дебюрократизации власти. Это абсолютно правильная вещь, я полностью с ней согласен. Желательно, чтобы власть была максимально небюрократичной в любой период, а особенно в период, когда в стране кризис. И по отчётам (в том числе то, о чём Вы говорили – бумажки всякие приходится писать) я солидарен. Но могу сказать лишь ещё то, что и регионы не безгрешны. В этом смысле дело не следует представлять таким образом, что федеральная власть насквозь пропитана бюрократией, а в регионах всё благополучно. Это не так, вы отлично это тоже сами знаете. Даже в самых успешных регионах есть свои проблемы. Поэтому кризис – это самый лучший момент для того, чтобы избавиться от неэффективных менеджеров, в том числе и государственных служащих. Вон там – через дорогу посмотрите – и уже сейчас, тем более скоро очередь будет стоять из приличных специалистов. Надо этим воспользоваться. Но это и момент истины для самого губернаторского корпуса, это абсолютно точно, – я надеюсь, что вы это понимаете. Здесь никакого снисхождения быть не может.
Вы упомянули Указ 2005 года. Я думаю, что, может быть, есть резон, действительно, вернуться к вопросу о более тонкой координации в деятельности ряда органов исполнительной власти на уровне территорий, давайте подумаем об этом. Я даю поручение Администрации этот вопрос проработать.
Так просто, буквально в качестве маленькой реплики. Договор в пользу третьих лиц в нашем законодательстве, конечно, урегулирован, никаких проблем с этим нет. Более того, даже если бы он не был урегулирован, всякого рода сделки такого порядка не противоречат общему смыслу законодательства, поэтому могут заключаться. Наверное, смысл Вашего выступления в другом, что нет соответствующих позиций в налоговом законодательстве, вот это может создавать проблемы. А отсутствие каких‑то подробных норм на эту тему в гражданском законодательстве никаких проблем не создаёт.
По поводу более жёстких сценарных условий: мы все понимаем, насколько это тонкая тема. Я согласен с тем, что необходимо использовать и консенсус-прогноз независимых исследовательских институтов. Это неплохо, но мы должны с вами понимать и последствия жёсткого прогноза, и более мягкого прогноза. Потому что, с одной стороны, конечно, лучше ориентироваться на пессимистический сценарий, это справедливо; с другой стороны – если мы берём за основу пессимистический сценарий, жёсткий сценарий, мы должны сразу же, сказав «а», говорить и «б». Тогда нужно дальше секвестрировать. А что такое секвестр дальше? Мы сами понимаем, каковы последствия.
Аркадий Владимирович [Дворкович] тут говорил про то, как мы должны сейчас заниматься рядом проектов. И я в целом поддерживаю то, что было сказано и в отношении жилищного строительства не только в выступлении Аркадия Владимировича, но и в других выступлениях; все коллеги губернаторы об этом говорили. Вообще хотел бы сказать, что для нас сейчас в конечном счёте важнее не цифры дефицита бюджета (хотя, конечно, лучше, если бюджет профицитный или дефицит определён по минимуму, совсем по минимуму), а сохранение здоровых тенденций в экономике – например, сохранение нормального масштаба жилищного строительства, которое даёт очень сильный мультипликативный эффект. Оттого что мы один процент прибавим, никакой катастрофы в макроэкономических показателях не случится, и не надо здесь друг друга пугать. Правительство вообще не должно быть заложником страшилок, которые оно само себе иногда и рисует.
По поводу лизинговых компаний (то, что говорил Аман Гумирович [Тулеев]): здесь никаких проблем нет. Просто, может быть, вы не знаете – да, у нас есть и Росагролизинг, но есть, насколько я знаю, и специализированные лизинговые компании и при Сбербанке, так? И при ВТБ. Поэтому если речь идёт об организации масштабной работы в стране на основе крупных банков, системообразующих банков с государственным участием, то инструмент есть. Необходимы, конечно, энергия, добрая воля, ну и масса других вещей, а инструмент существует.
И в отношении пользы закупок в Росрезерв. Я не могу с этим не согласиться, но это, конечно, вопрос счётный.
Олег Владимирович Дерипаска говорил о нескольких вещах. Во‑первых, мне кажется, нужно обратить внимание на то, что говорилось в отношении ломбардного списка и в отношении законодательства о банкротстве. Сейчас мы должны очень внимательно смотреть на наше законодательство, оно у нас работало в докризисный период ни шатко, ни валко. Но если сейчас мы видим, что то или иное законодательство может быть использовано для того, чтобы угробить кого‑то (а это нетрудно сделать, это и раньше удавалось, а уж тем более сейчас), то мы должны это законодательство очень быстро менять, тем более когда речь идёт о таком специфическом законодательстве, как законодательство о несостоятельности и банкротстве. Я допускаю, в каких‑то случаях нам нужно вводить мораторий на использование тех или иных норм, иначе мы просто захлебнёмся: мы будем постоянно получать формальный повод для банкротства и искать обходные пути, как бы не банкротить наши компании. Уж давайте тогда честно признаемся в том, что какие‑то нормы сейчас не работают.
Я думаю, что здесь Правительство должно проработать этот вопрос на экспертном уровне, какие нормы законодательства о банкротстве и наиболее чувствительные, связанные с этим законодательством нормы корпоративного права должны быть сейчас отрегулированы, а может быть, и приостановлены.
И я в целом согласен с тем, что говорил Олег Владимирович в отношении ситуации, когда кризис сопровождается сведением счётов. Не должно быть такой проблемы, когда в результате соперничества между различными структурами может наступить коллапс целой группы компаний. Дело не в нашем отношении друг к другу и даже не в тех деньгах, которые могут потерять хозяева: это те риски, с которыми каждый собственник должен смириться, – а дело в реальном состоянии экономики. И если те или иные действия осуществляются назло или осуществляются в целях дезорганизации бизнеса в целом, такие действия должны получать адекватную оценку государства. Для этого у нас есть один очень серьёзный орган, он называется – Правительство Российской Федерации. На нём лежит и координация всех экономических процессов. В некоторых случаях нужно употреблять власть.
Теперь в отношении госгарантий. Естественно, решение принято наконец‑то. Всего 300 миллиардов у нас предусмотрено: то есть сумма большая, но не великая, поэтому нужно аппетиты здесь, естественно, умерить, но по ключевым направлениям – скажем, самолётостроение, это ключевое для нас направление, – государственные гарантии должны быть предоставлены в значительном объёме, это точно.
Что касается того, о чём Вы сказали, я поддерживаю Ваше мнение: наши уважаемые регулятивные органы не должны навязывать приоритетов. Приоритеты вы должны выбрать сами как большая холдинговая компания, отвечающая за развитие целой отрасли в стране. А они должны вам сказать, что у них есть 100 рублей, и на эти 100 рублей должны быть предложены приоритеты. Если они вам начинают тыкать, это, конечно, плохо, потому что в результате вы сделаете что‑то не то, а вы должны создавать новый продукт, такой продукт, как я сегодня видел в ходе посещения большого нашего предприятия.
И ещё одна тема, которая сегодня здесь называлась как‑то очень робко, но меня неоднократно об этом просили губернаторы, поэтому я её сам подниму – не в смысле того, что я предлагаю решение, а потому что по ней есть очень жёсткая позиция Минфина, я к ней отношусь с уважением, но и только. Значит, в отношении бюджетного кредита: проработайте ещё раз вопрос о возможности возобновления норм Бюджетного кодекса в отношении бюджетного кредита, но, наверное, только для регионов-доноров. В любом случае, на этот вопрос нужно дать развёрнутый ответ, а не ответ типа «Мы это проходили, всё было плохо, мы эту тему закрыли». У нас время нестандартных решений.
Коллеги, я думаю, что это с вами у нас не последняя встреча на эту тему, к сожалению, потому что ситуация совсем не простая. И мы должны будем встречаться регулярно и общаться по самому широкому кругу вопросов.
Спасибо.