В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!
Мы с вами встречаемся в День прав человека, то есть это ваш, по сути, профессиональный праздник.
Только что встречался, вы знаете, с членами Совета при Президенте [по развитию гражданского общества и правам человека]. Активная была дискуссия, очень полезная, на мой взгляд, интересная.
Вы, по сути, занимаетесь тем же самым, но фактически, так скажем, с квазигосударственного уровня. Хотя у вас нет особо больших чинов, но в этом как раз и смысл вашей работы, которая заключается в том, что уполномоченные по правам человека – у нас теперь практически во всех регионах такая структура создана, что очень важно, поскольку людям легче до вас дойти, дотянуться рукой, обратиться с просьбами – так вот важно, что эта структура, работающая практически во всех регионах, непосредственно работает на местах.
И вы, конечно, более чутко, точнее чувствуете, что на этих местах происходит, в чём люди нуждаются, как им легче помочь в определённых, конкретных условиях, где вы живёте.
Это чрезвычайно важно и очень востребовано. Всё‑таки уполномоченный по правам человека должен обладать определёнными личными деловыми качествами. И именно в силу своего авторитета, своей заряженности на решение проблем людей, именно в силу этих качеств добиваться того, ради чего мы все – прежде всего в данном случае о вас речь – вы и работаете.
Я знаю, что не так просто, а подчас, наверное, сложно работать с различного рода государственными служащими, которые полагают, что, кроме них, о судьбах людей никто не думает, но при этом сами, погружаясь в текучку сегодняшнего дня, подчас за бумажками, за формальными вопросами, за решением нужных, но часто формальных вопросов, уже утрачивают как бы чувство того, а чем же люди‑то живут и что нужно сделать, для того чтобы они жили ещё лучше.
У вас есть такая возможность, абстрагируясь от всяких должностей, количества телефонов на столе и так далее, всякой другой атрибутики властных полномочий, работать с людьми напрямую, а потом добиваться решения этих проблем через соответствующие органы власти.
Я, поскольку мы встречаемся в День защиты прав людей, полномочий людей в различных сферах, хочу вам пожелать удачи в вашей работе. Хочу сказать, что я со своей стороны делаю всё для того, чтобы вас поддержать, и буду на это настраивать, нацеливать руководителей всех уровней: в регионах губернаторов, заместителей, и на муниципальном уровне буду призывать руководителей относиться внимательно к тому, что вы говорите, что вы формулируете. Потому что это очень важная часть работы с обществом, работы с людьми.
Смотрите также
Там, где чиновники не доходят, руки не дотягиваются либо чего‑то не чувствуют, там должны появляться вы. Надеюсь, что так и происходит. Ещё раз всего вам самого доброго.
Знаю, что на федеральном уровне занимаются ещё и международной деятельностью очень востребованной – тоже в интересах наших граждан, которые оказываются за рубежом в достаточно сложной ситуации.
Уполномоченная по правам человека [Татьяна Москалькова] делает это регулярно, делает – так неожиданно для меня – довольно настойчиво, бесстрашно, я бы сказал, и с результатом. Я всем вам желаю результата.
Спасибо вам большое за вашу работу.
Т.Москалькова: Уважаемый Владимир Владимирович!
Мы Вас тоже поздравляем с Международным днём защиты прав человека. И видя Ваш сегодняшний график, Вы прилетели ночью…
В.Путин: Утром прилетел.
Т.Москалькова: Это ещё хуже. Мы тоже все вместе хотели бы защитить Ваши права на отдых хотя бы.
В.Путин: Хорошо. Спасибо.
Т.Москалькова: Владимир Владимирович, в этом зале собрались уполномоченные по правам человека буквально из всех регионов. Сегодня Институт уполномоченных состоялся, это государственный персонифицированный институт с уникальным инструментарием. Более 200 тысяч обращений к нам поступает в год, и мы ведём, каждый из нас, личный приём граждан ежедневно.
Сегодня благодаря Вам мы открыли Дом прав человека, который оснащён новейшей техникой и позволяет нам связываться со всеми регионами и в режиме онлайн вести приём граждан и в других регионах.
Сегодня мы выросли из той «школьной» программы, когда должны были использовать только западные модели защиты прав человека. У нас сегодня свои, национальные черты, российские, со своими акцентами, историческими корнями. И когда к нам приезжают третий год из более чем 20 государств омбудсмены и международные организации, они просто поражаются, что мы смогли создать.
Только у нас есть право обращаться в Верховный Суд по вступившим в законную силу приговорам и решениям суда, и у нас отменено 20 незаконных решений в год. Это много. Это люди, которые прошли буквально всё, в том числе одна из семей приобрела квартиру, вложила материнский капитал, у неё отнимал город Тула, и все решения были в пользу чиновников, которые, к сожалению, каждый день всё‑таки совершают эти преступления. Верховный Суд всё отменил по нашим обращениям.
Бо́льшая часть обращений связана с социалкой, на втором месте у нас уголовно-процессуальные вопросы потерпевших, обвиняемых, тех, кто попал под стражу.
Мы сегодня очень хотели бы, чтобы у нас появился единый информационный профиль, чтобы мы могли быстро, в режиме, может быть, иногда «одного окна» работать с обращениями граждан. Мы очень надеемся на то, что у нас появятся дополнительные права, пусть даже не сейчас, реагировать не только на нарушения со стороны чиновников, но и тех неправительственных организаций, которые нарушают права. Сегодня большинство трудовых прав нарушается большими частными структурами. Сегодня большинство пациентов получают услуги в частных клиниках. Мы не можем реагировать на эти ситуации. Это было бы, конечно, очень хорошо.
Я думаю, что надо предоставить возможность нашим коллегам задать вопросы.
В.Путин: Да, конечно.
Т.Москалькова: Ещё раз спасибо за поддержку нашего института, мы её чувствуем. И Вам желаем, чтобы Ваши права не нарушались, особенно на отдых.
В.Путин: Спасибо.
Татьяна Георгиевна, пожалуйста.
Т.Мерзлякова: Владимир Владимирович, Вы уже сказали, что уполномоченные по правам человека работают на результат. И это правда. Очень горько, когда мы что‑то не можем сделать, когда мы не сможем помочь. И сегодня одной из самых сложных является защита прав в финансовой сфере. Многое сделано. Когда я слушала Ваше выступление с федеральным Посланием, когда Вы говорили об ипотечных каникулах, я видела просто глаза своих земляков, которым это нужно было. Спасибо за это.
Второе – то, что запрещены микрофинансовым организациям вклады под жильё, это тоже спасение для очень многих людей. Но, к сожалению, как грибы, выросли другие мошеннические схемы, это хорошо забытые финансовые пирамиды в виде кредитных потребительских кооперативов. У нас, в Свердловской области, только один кредитный потребительский кооператив, «Первый», собрал один миллиард с населения, далеко не богатого населения, а всего с Уральского федерального округа – два миллиарда. Обещают где‑то 16–20 процентов годовых, собирают деньги вне кассы, потом банкротятся. К сожалению, правоохранительные структуры нам часто отвечают, что это гражданско-правовые отношения.
В.Путин: Жулики.
Т.Мерзлякова: Но людей очень жалко.
Возможно ли введение, во‑первых, страхования рисков вкладов в кредитные потребительские кооперативы подобно банкам? Возможно ли какое‑то усиление надзора со стороны Центрального банка? И конечно, внимание со стороны МВД и других правоохранительных структур тоже требуется. Просто очень необходимо защитить наш народ, небогатый народ, который идёт туда.
Спасибо.
В.Путин: Конечно, нужно это делать. Я сейчас не готов прямо дать окончательный рецепт, как в данном случае нужно поступить. Но ясно, для меня это очевидно, там нужно просто доказывать факт того, что они изначально хотели деньги украсть, и тогда это в чистом виде мошенничество.
Но с точки зрения гражданско-правовой защиты надо подумать, как это сделать. Один из вариантов – это, конечно, страхование вкладов, но это нужно делать наряду с усилением контроля за деятельностью таких организаций. Потому что так можно их огромное количество наплодить, и люди будут страдать, и бюджет тогда будет нести огромные расходы.
Мы с обманутыми вкладчиками до сих пор разбираемся. Отчего? От неурегулированности в законодательстве. Государство что сделало? Разрешило собирать деньги этим застройщикам, там разные, конечно, есть, но совершенно очевидно, что с деньгами распоряжались абы как. Половину просто уводили за границу, воровали и так далее. Но гражданское право это или нет? Отчасти – да, отчасти – нет, надо поразбираться. Спасибо, что обратили на это внимание, я обязательно такое поручение Правительству и Центральному банку дам, чтобы подумали, как это сделать.
Спасибо.
Пожалуйста, Сергей Александрович Бабуркин, Ярославская область. Пожалуйста.
С.Бабуркин: Добрый вечер, Владимир Владимирович!
Я уполномоченный в Ярославской области. Хотел бы поднять тему государственной защиты людей, которые пострадали от преступлений. В последнее время растёт число обращений от этих людей, и главным образом жалуются на необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела по заявлению о преступлении.
О масштабах проблем говорит статистика Генеральной прокуратуры. В прошлом году органами дознания и следствия было принято шесть миллионов постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и два миллиона из них впоследствии были отменены прокурорами надзирающими как необоснованные. Иногда, знаете, это годами продолжается, десятки раз принимаются эти решения: отказ – отмена, отказ – отмена, и люди очень болезненно это воспринимают. Они воспринимают это как нарушение их права на доступ к правосудию и как отказ государства защитить их. Они и так пострадали от преступников, а государство вот в такие игры в лице правоохранительных органов играет. И это серьёзная проблема. Мы занимаемся ею в последние полгода, по инициативе Татьяны Николаевны анализируем эту ситуацию и уже выработали целый пакет предложений. Там есть и крупные, очень фундаментальные, концептуальные, есть частные, конкретные. В частности, речь идёт о возможности отмены стадии доследственной проверки. Очень серьёзное предложение, оно дискуссионное, и об этом можно говорить.
Но есть вопросы, которые, мне кажется, не будут дискуссионными, скажем, законодательно определить правовой статус потерпевшего, признать за ним право на бесплатную юридическую помощь. Иногда ведь люди в таких ситуациях в больнице лежат после преступлений, и они оказываются беззащитны. Вообще, создать механизм эффективного возмещения вреда – это тоже очень больной вопрос, потому что только малый процент от заявленного ущерба восстанавливается и возмещается. Вот это мы всё завтра на координационном совете – у нас полугодовое общее собрание – ещё раз обсудим, сформируем наши предложения и представим. И это, Владимир Владимирович, наша коллективная работа и, соответственно, коллективная просьба к Вам – поддержать этот анализ и дать поручения соответствующим структурам тоже поработать над этой темой с учётом наших предложений, а ещё лучше – с нашим участием, и внести изменения в уголовно-процессуальное законодательство, и главное – в практику работы правоохранительных органов, с тем чтобы действительно надёжно обеспечить государственную защиту людей, пострадавших от преступности.
Спасибо.
В.Путин: Согласен с Вами полностью, это очень важная тема, потому что, как Вы верно заметили, если человек не чувствует защиты, он вообще полагает, что государство его бросило или этого государства не существует, потому что он оказывается один на один с преступными проявлениями, а органов власти нет. Все эти вещи, связанные с отменой, с вновь возбуждением, отменой, – как правило, мы с вами это знаем, к сожалению, за этим стоят какие‑то коррупционные проявления, какой‑то коррупционный интерес. По‑другому нельзя это объяснить. Здесь, конечно, нужно совершенствовать законодательство, совершенствовать правоприменительную практику.
Предложения, о которых Вы сказали, оформите, пожалуйста. Татьяна Николаевна потом возьмёт, а я обязательно поручу проверить и на правительственном уровне, на уровне той же Генпрокуратуры. Есть у нас инстанции специализированные и научные учреждения. Обязательно проработаем. Это тонкая вещь, очень важная, я согласен с Вами полностью.
Пожалуйста, коллеги, кто что хотел бы сказать?
Пожалуйста, прошу Вас.
Е.Семёнова: Уполномоченный по правам человека Московской области Семёнова Екатерина Юрьевна.
Вопрос, связанный с гуманизацией законодательства, Владимир Владимирович. Учёные и практики давно обсуждают вопрос, который связан с новым понятием, введением в Уголовный кодекс понятия «уголовный проступок». Речь идёт о деяниях, которые наименьшим образом влияют и несут общественную опасность и не предусматривают лишения свободы. То есть лицо, которое совершило уголовный проступок, не является судимым лицом.
Об этом Татьяна Николаевна не раз писала в своих докладах, ежегодных докладах. И в прошлом году, в декабре, в 2018 году, в Государственную Думу был Верховным Судом внесён такой законопроект. К сожалению, он пока, вот уже в течение года, не движется, и большая просьба помочь как‑то подвигать этот проект.
В.Путин: Я знаю, это вопрос действительно неновый, мы неоднократно его обсуждали. Честно говоря, как‑то упустил из вида, в каком состоянии находится этот вопрос. Где документы? Мы их заберём, посмотрим и постараемся придать соответствующую динамику.
Наверное, в этом отношении нужно двигаться, я и с председателем Верховного Суда на этот счёт говорил. За человеком тянется почти на всю жизнь судимость, это я понимаю, и Вы правы, надо отнестись к этому должным образом. С каждым бывает, всё что угодно может случиться.
Если это проступок, который не представляет большой общественной опасности, то можно поступить таким образом, чтобы этот шлейф за человеком не тянулся всю жизнь. Понятно, что судимость снимается, но всё равно, как правило, пишут «судимость снята» – значит, она была. Хотя не имеют права писать, что судимость снята, но практика идёт, к сожалению, и по этому пути. Правильно, я услышал. Постараемся поработать с этим.
Пожалуйста, кто ещё?
М.Денисов: Денисов Марк Геннадьевич,уполномоченный по правам человека в Красноярском крае.
Уважаемый Владимир Владимирович!
Вы совершенно справедливо отметили, что сейчас в каждом субъекте Российской Федерации действует уполномоченный, но возможности у нас у всех различные: слишком пёстрое региональное законодательство. Скажем, в одном субъекте уполномоченный имеет право войти в любое место принудительного содержания без предварительного согласования в любое время дня и ночи. В соседнем субъекте уполномоченный может зайти только к осуждённым, и его никогда не пустят в следственный изолятор к подследственному.
В одном субъекте под уполномоченным действует полноценное правозащитное бюро, а в другом он работает в одном лице, ибо у него один‑два помощника, и это притом что в среднем каждый коллега у нас получает от трёх до пяти тысяч обращений в год. То есть организовать качественное юридическое сопровождение такого массива вдвоём‑втроём невозможно.
Поэтому очень разные условия для работы, очень разное региональное законодательство, и это нас сильно беспокоит, всех коллег, потому что граждане России имеют право на равный доступ к равному объёму правозащитной поддержки независимо от субъекта проживания. Ситуация разрешается путём принятия рамочного федерального закона. Проект такого закона был разработан, в том числе и с нашим участием, и даже прошёл первое чтение в Государственной Думе. Но затем он погряз в бесконечных согласованиях, и будущее его на сегодняшний день совершенно неясно.
Я от имени всех коллег всего сообщества обращаюсь к Вам с большой просьбой оказать содействие в ускорении процесса принятия и рассмотрения этого закона.
Спасибо.
В.Путин: Татьяна Николаевна, напомните, пожалуйста, ладно?
Т.Москалькова: Да, обязательно. Будем готовиться ко второму чтению. Есть вопросы, которые согласовываются. Я тогда подготовлю Вам специальную записку. Спасибо.
В.Путин: Хорошо.
Пару вопросиков, и пойдём.
Пожалуйста.
Т.Потяева: Потяева Татьяна Александровна, уполномоченный по правам человека города Москвы.
Владимир Владимирович, я обращаюсь к Вам от лица семей, воспитывающих детей‑инвалидов, многодетных, приёмных семей.
Во-первых, хотела бы выразить большую благодарность Правительству Российской Федерации и Вам лично за ту поддержку, которую оказывает Правительство всем семьям, выполняя демографическую программу Российской Федерации. Но вместе с тем в аппарат уполномоченных поступают обращения, в первую очередь по материнскому капиталу. Мой вопрос будет касаться материнского капитала.
Для любой семьи, особенно многодетной, самой важной является жилищная проблема. Несмотря на ту льготную ипотеку, которая сегодня есть, в шесть процентов, сумма материнского капитала, которая есть, не покрывает даже первичный взнос на жильё. В результате многие семьи попадают в различные кредитные истории, которые плохо кончаются, в том числе и потерей материнского капитала, и неприобретением квартиры. Мы знаем, что в 2020 году пройдёт индексация материнского капитала, но этих средств всё равно не хватит. Вопрос состоит в том, не сегодня, не завтра, но планирует ли Правительство Российской Федерации увеличить сумму на материнский капитал? Это одна составляющая часть.
А вторая составляющая часть – это просьба многих многодетных семей. В отдельных регионах действует региональный материнский капитал, который, конечно, является поддержкой в этом деле, а во многих субъектах такого регионального материнского капитала нет. Не планируется ли организовать работу так, чтобы во всех субъектах рассмотрели такую возможность? Это первая часть вопроса.
И вторая часть – это от семей, воспитывающих детей с инвалидностью, с очень тяжёлой инвалидностью. Родители уже, наверное, не раз поднимали этот вопрос, но просили, если я окажусь здесь, ещё раз Вам задать. Нельзя ли рассмотреть в дальнейшем возможности материнского капитала, чтобы родители могли их использовать на высокотехнологичную дорогостоящую медицинскую операцию, которая не покрывается государственными гарантиями? Потому что найти медицинский центр для решения этой проблемы не так легко, они не во всех субъектах работают. А ожидание квоты на проведение операций часто угрожает здоровью ребёнка, а иногда и его жизни. Возможно ли в дальнейшем, в перспективе решить и этот вопрос?
Спасибо.
В.Путин: Я начну с последнего. Честно говоря, впервые сталкиваюсь с такой постановкой вопроса по использованию маткапитала и думаю, что, конечно, это можно сделать. Я всегда, знаете, очень аккуратно, осторожно стараюсь относиться к различным вариантам использования этих средств, потому что боюсь, что людей будут просто обманывать. Вот я чего боюсь, понимаете?
Маткапитал – это же я придумал когда‑то, просто придумал, и всё. И такой меры поддержки в мире нет практически нигде. Это наше ноу‑хау, мы его изобрели, и мы его осуществляем, больше этого нет. И поэтому изначально я хотел, чтобы эти деньги были направлены на фундаментальные для семьи вещи и чтобы они были максимально защищены. К сожалению, находят всякие схемы, людей обманывают. Но нельзя открывать дополнительные лазейки для обмана людей.
На операции – наверное, да, надо только продумать, чтобы это уходило именно туда, о чём Вы сказали. Конечно, обязательно продумать, я сейчас с коллегами посоветуюсь.
Что касается объёма средств, конечно, изначально не предполагалось, что этих средств будет хватать на полное приобретение квартиры. Это предполагалось как дополнительный ресурс, для того чтобы создать базу, какие‑то условия, для того чтобы использовать другие источники, семья могла воспользоваться и этим. А индексация будет дальше производиться, конечно.
Т.Москалькова: Завершающий вопрос.
В.Путин: Да. Татьяна Николаевна, кого, скажите, чтобы на меня не обижались. Пускай на Вас обижаются.
Пожалуйста, прошу Вас.
В.Репин: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович!
Репин Владимир Васильевич, Тамбовская область, уполномоченный по правам человека.
Ко мне и моим коллегам часто обращаются граждане, доход которых составляет размер прожиточного минимума. И, к сожалению, с этого дохода происходят различные удержания, в том числе и подоходный налог. И люди справедливо задают вопрос, что вроде бы как получают прожиточный минимум, но после этих всех вычетов эта сумма становится меньше, а прожиточный минимум – это научно обоснованная величина, которая предполагает минимальный набор продуктов питания, услуг, предметов быта. И получается, как они говорят, что они должны от чего‑то отказаться в результате.
Вопрос такой меня попросили задать: можно ли сделать, чтобы величина прожиточного минимума поступала на руки гражданам? Может быть, здесь какое‑то освобождение от налогов, может быть, повысить минимальный размер оплаты труда на 13 процентов, на величину подоходного налога, и тогда бы уже ни один работодатель не мог бы платить меньше, чем величину прожиточного минимума.
Спасибо.
В.Путин: Вы выбрали правильного человека для вопроса, потому что вопрос, конечно, очень важный, очень чувствительный и социально значимый. И его люди не зря задают, и Вы его сейчас сформулировали, конечно. Но если это МРОТ, минимальный размер оплаты труда, а он у нас приравнен к прожиточному минимуму, тогда что, мы, забирая какую‑то часть денег, опускаем человека ниже прожиточного минимума? Здесь есть над чем подумать. Я хочу Вас заверить, что я Ваш вопрос без ответа не оставлю. Но не сейчас, хорошо?
То же самое касается и семей с детьми, поддержки материнства. Здесь тоже есть хорошие идеи, но пока, может быть, преждевременно об этом говорить. Но я постараюсь оформить предложения, которые у меня сейчас есть. И мы предприняли в последнее время немало шагов для поддержки материнства и детства, но, имея в виду целый ряд обстоятельств, в том числе и вопрос с демографической ситуацией, я чувствую, что этого недостаточно. Поэтому мы над этим думаем, думаем таким образом, чтобы и людям помочь, и, конечно, финансовую систему не разрушить, не разбалансировать. Думаю, что мы предложим в ближайшее время такие дополнительные действенные меры.
Т.Москалькова: Владимир Владимирович, разрешите, я соберу все вопросы, которые поступили от наших уполномоченных, систематизируем вместе с Сергеем Владиленовичем, Вам представлю.
В.Путин: Договорились.