На форум собрались более 500 участников: активисты Общероссийского народного фронта, педагоги, родители, представители экспертного сообщества, профильных министерств и ведомств, депутаты Госдумы, сенаторы, члены Общественной палаты.
* * *
Стенографический отчёт о пленарном заседании форума
В.Путин: Дорогие друзья, добрый день!
Я знаю, что вы уже поработали достаточно основательно. Мне очень приятно отметить, что мы не первый раз обращаемся к проблемам образования. Но начать я хотел бы прежде всего с поздравлений всем, кому дороги российская культура, язык, литература. Сегодня 200 лет со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Я сподобился, как говорят в таких случаях, – наконец посетил Тарханы, посмотрел, в каких условиях жил, воспитывался наш великий поэт.
По результатам его жизни и творчества очень много споров. До сих пор спорят по поводу того, каких политических взглядов придерживался Лермонтов. Он был сложный человек, очень интересный. Но все, кто бы ни спорил, не могут отрицать одного очевидного факта: это был гений, и это наш гений.
Безусловно, Михаил Юрьевич был патриотом, это очевидный факт. По‑разному можно к этому относиться и разное содержание вкладывать в эти понятия, но это абсолютно непреложный факт.
Очень хорошо, что мы именно сегодня вернулись к проблемам, которые всех нас волнуют. Они касаются каждого, без исключения каждого человека каждой семьи.
Вначале я хотел бы особо подчеркнуть, что наш разговор начинается не с нуля. За последние годы улучшилась и инфраструктура образования, я имею в виду самые простые вещи, тем не менее важные: отремонтировано значительное количество школ, построены спортивные площадки, появились современные компьютерные классы. Важно, что вырос и социальный статус, и заработные платы учителей. Я знаю, что наверняка будут предложения по поводу того, что нужно ещё сделать на этом направлении, но всё‑таки это тоже факт. И хочу вас заверить, что мы будем и дальше уделять, и я лично, разумеется, этому вопросу самое серьёзное внимание.
Серьёзные ресурсы федерального и регионального бюджетов позволили решить немало проблем. Перемены отмечают и наши граждане, в обществе растут позитивные оценки состояния сферы образования, сейчас не буду приводить эти цифры, они открытые, вы можете их посмотреть, действительно это так.
Тем не менее нам необходимо идти дальше. Постоянно появляются новые технологии и даже новые профессии. Главное, ожидания граждан очень большие, и поэтому следует приложить все усилия, чтобы качественно преподавать, соответствовать сегодняшнему времени, чтобы ответить на вызовы этого времени и готовить будущих граждан и специалистов для нашей страны так, как этого требует сегодняшний день. Чтобы школьники, независимо от места проживания, социального статуса родителей, получали прочные знания, и на их базе смогли овладеть будущей профессией, добиться успеха, и в жизни быть востребованными и полезными для своей страны, и сами получали полное удовлетворение от жизни.
Вновь повторю, школа должна давать не только знания. Нельзя забывать и о том, что преподавание в средней школе – это прежде всего воспитание. Так говорил наш замечательный гуманист академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв. А учителя в России, по его же словам, всегда были «властителями дум молодёжи».
Сейчас непростое время для преподавателей, даже, я бы сказал, очень сложное, потому что поток информации такой, что очень трудно выполнять вот эту функцию «властителя дум молодёжи». Не было раньше такого, а сейчас есть. И для того чтобы соответствовать этому вызову, нужны и знания, и талант, и желание совершенствоваться.
Эти потоки информации, они и положительные, но могут быть и разрушительными для любого человека, а для молодого человека тем более. Мы знаем примеры в некоторых странах, которые, к сожалению, часто утрачивают и воспитательную, и гуманистическую составляющую образования. Я думаю, что это ещё для многих аукнется.
Что мы сегодня наблюдаем? Всплеск, в некоторых местах во всяком случае, национализма, утрату семейно-нравственных ценностей, культурных традиций, идентичности. Это добром не заканчивается, как правило. Очевидно, что миссия школы – задавать ориентиры, которые определяют поступки, решения, выбор целей. И учитель должен учить отличать правду от лжи, помогать вырабатывать жизненную позицию.
Что хотелось бы особо отметить? Проблемы образования касаются каждого, как я уже сказал, гражданина страны. Поэтому необходимо общественное согласие по всем вопросам, связанным с дальнейшим развитием образования вообще и школьного образования в частности. Мелочей здесь, безусловно, нет. Важно и содержание образовательных программ, и квалификация преподавателя, и состояние школьных зданий, и техники. И, вновь повторю, ответственность учителя за качество, за результаты своей работы очень и очень высокая.
Именно поэтому считаю очень востребованным обсуждение серьёзных инициатив в сфере образования на площадке Общероссийского народного фронта с участием представителей профессионального сообщества, общественных организаций, родителей, потенциальных работодателей, что очень важно.
Напомню, что именно по результатам такого широкого открытого диалога уже были приняты понятные, разделяемые обществом решения, например о школьной форме и проведении во всех школах итогового сочинения, о разработке концепции нового учебного комплекса по отечественной истории.
Знаю, что в течение года вы трижды в рамках круглых столов, конференций обсуждали вопросы развития образования. Хотел бы, конечно, сегодня услышать о результатах этой работы, ваши предложения, идеи по развитию системы образования в стране. И очень рассчитываю, что наша сегодняшняя встреча будет именно в таком формате проведена. Мне бы хотелось не просто отвечать на вопросы – я готов и постараюсь ответить настолько, насколько смогу, но ещё больше хотел бы послушать ваши идеи и предложения по поводу развития системы образования в стране.
Спасибо большое.
С.Говорухин: Ну что, начнём нашу работу.
Позвольте мне поздравить вас с праздником. Пока в России дни рождения Пушкина, Гоголя, Лермонтова считаются всенародными праздниками, её не задушить никакими санкциями, потому что это наш духовный хребет, там мы черпаем наши духовные силы.
Решение о проведении этого форума было принято в декабре на «Форуме действий», который проводил Народный фронт в Москве, в силу важности этой проблемы форум должен был быть посвящён только образованию. Здесь сегодня присутствуют представители всех 85 регионов России, доверенные лица Президента. Вести форум будет Любовь Николаевна Духанина, она у нас ответственная за эту часть нашей работы. Если она мне даст минутки две-три, я тоже с удовольствием внесу свою копеечку.
Л.Духанина: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Мы действительно готовились к форуму почти год, в зале присутствуют представители всех региональных отделений Народного фронта, Ваши доверенные лица, Владимир Владимирович, которые занимаются вопросами образования, лучшие учителя России, воспитатели, представители родительской общественности, представители управляющих советов, большое представительство всех уровней образования: и дошкольного, и школьного, и вузовского, и средне-профессионального образования.
Мы много обсуждали, получили около тысячи самых различных предложений. Что можно сказать? Общество научилось вычленять проблемы, обсуждать их и уже начало фактически искать пути решения. Мы также готовы принять на себя ответственность за выработку согласованных решений и участие в их выполнении.
Такое масштабное обсуждение показало, что мы во многом едины, но не по всем позициям мы смогли дойти до единственного возможного решения. Дискуссии были очень жаркие, и среди вопросов есть очень важные: ценности и цели образования, вопросы взаимной ответственности государства, школы, родителей, вопросы соответствия или соотношения фундаментальных знаний и прикладных компетенций. Я думаю, мы все эти дискуссии продолжим.
В чём мы точно находимся в согласии и солидарны с теми направлениями развития образования, которые Вы определили в своей статье «Строительство справедливости» и в майских указах? Готовясь к форуму, мы, естественно, мониторили выполнение всех указов Президента. Радуемся, что показатели показывают хорошую динамику, но мы, представители Народного фронта, больше работаем не со статистикой, а всё‑таки с людьми. И для нас принципиально важен не только рост количественных показателей, но и качество выполнения смысловых задач, которые в явном виде заложены в указах.
Мы создали систему народной экспертизы, создали специальный сайт. На сайте на карте нашей России можно посмотреть, как выполняется каждый указ с точки зрения народной экспертизы. И это можно сделать в разрезе каждого региона.
Сам по себе формат указов, в котором очень чётко сформулированы цели и сроки достижения, стал хорошим механизмом достижения реально поставленных целей. Многие цели действительно достигнуты. Очень хорошо воспринимаются в обществе построенные в рамках реализации указа многофункциональные центры профессиональных компетенций. По нашим опросам, около 90 процентов ребят, которые их оканчивают, востребованы на региональных рынках труда.
Конечно, нас всех радует и концепция математического образования, и ускорившийся процесс создания профессиональных стандартов. Но жизнь – она богаче, и периодически она подкидывает новые задачи.
Мы в течение двух лет построили действительно большое количество детских садов в нашей стране. Но одновременно у нас есть и ещё один успех. Это решение программы, которая позволила рождаться нашим детям во всё большем количестве. И в ряде регионов темп рождения ребят значительно превышает темп появления мест в дошкольных учреждениях. Мы, конечно, понимаем, что целевого показателя по ликвидации очереди мы пока не достигли. Несмотря на сложившуюся общую ситуацию, мы, конечно, просим Вас, Владимир Владимирович, продолжить программу строительства детских садов.
В процессе выполнения указов иногда возникают обстоятельства, которые, на наш взгляд, должны стимулировать органы власти менять тактику действий. Мониторинг строительства детских садов показал, что они строятся долго и дорого. Сравнительный анализ стоимости одного места в детском саду при строительстве показывает, что разница местами в несколько раз. Понятно, что есть разные коэффициенты – северные и ещё какие‑то, но, на взгляд тех людей, которые занимаются строительством и вообще созданием чего‑то, это чрезмерная разница, поэтому мы считаем, что нужно постоянно в ходе выполнения указов мониторить эффективность использования бюджетных средств. Потому что это деньги наших налогоплательщиков, и наши налогоплательщики готовы вкладывать в развитие социальной инфраструктуры, но мы хотим, чтобы эти деньги вкладывались оптимально.
О показателях, по которым мы подводим итоги по выполнению указов. Некоторые показатели формальные, которые используются, они фактически не всегда отражают реальную ситуацию. Приведу пример по учёту детей, которые получают услуги по дополнительному образованию. Мы фактически считаем не детей, а количество услуг, и у нас получается, что если ребёнок получает две-три услуги, то считаем одного.
В.Путин: Не понял, как?
Л.Духанина: Ребёнок, один ребёнок ходит в один кружок, а другой ребёнок ходит в три кружка. Фактически у нас услуги получают двое детей, а показатель нам даст четыре.
В.Путин: Понятно.
Л.Духанина: При этом есть обратная сторона, когда мы просто не учитываем то, что у нас успешно работает: это спортивные кружки, творческие кружки. Так как они считаются не образовательными, мы их не учитываем. А я думаю, что при всём том, что мы стремимся развивать дополнительное образование, у нас и сегодня там приличные результаты. Поэтому мы считаем, что по ряду указов надо пересмотреть показатели и просто их уточнить, чтобы они действительно отражали ту смысловую цель, которая заложена в Указе.
Мы согласны с Вами, это действительно так: в последние годы государство вложило колоссальные средства в развитие системы образования. За 10 последних лет количество средств, которые тратятся на одного ученика в школе, с учётом всех поправочных коэффициентов, возросло в три раза. Мы создали институциональные, нормативно-правовые условия для следующего скачка: это и закон об образовании, который позволяет нам фактически решать задачу стабилизации, модернизации и опережающего развития, это и наши разработанные стандарты дошкольного, школьного образования.
Но нужно чётко понимать, что если мы будем ненадлежащим образом продолжать вводить эти уникальные инструменты, то мы фактически через некоторое время переназовём и скажем, что мы выполнили эти стандарты, мы скажем, что компетенции все (а стандарт у нас компетентностный) мы уже достигаем и всё у нас решено. Очень важно правильно определять последовательность действий. И мы очень рассчитываем на большой вклад Российской академии образования, потому что именно она должна осуществлять постоянную научную экспертизу всех новаций, которые мы осуществляем, а дальше должна следовать общественно-профессиональная экспертиза.
Так получается, что мы сейчас действуем с конца – с учебников. А когда мы определимся по образованию и по содержанию образования, мы что, начнём всё снова перепечатывать и будем тогда обсуждать уже опять тему неэффективных расходов? Я думаю, что коллеги ещё затронут вопросы и выполнения указов, и вопросы содержания образования, и ряд других.
Я хотела бы сказать о следующем. Мы, представители Народного фронта, следующий шаг развития образования видим как шаг, который можно сделать за счёт интеллектуальных ресурсов, которые реально есть внутри системы образования. И выставка, которая есть на этом форуме, и мастер-классы показывают, что это есть всё у нас в стране, и эти люди находятся в том числе в этом зале. Нам не нужно для этого большого количества средств – нам нужно просто правильно, системно организовывать наши действия.
У нас есть технологии, которые позволяют решать задачи очень высокого уровня: задачу формирования мировоззрения российской идентичности, задачу подготовки кадров, которые обеспечивают не просто импортозамещение, а опережающее импортозамещение, задачу достижения лидерства в опережающих отраслях развития науки, экономики. И я думаю, что совместными усилиями, продолжая каждый раз обсуждать ту или иную новацию, которую мы продвигаем, или просто делаем следующий этап, вот тот интеллект, который есть внутри системы образования, позволит нам делать шаги более профессионально и эффективно.
Спасибо.
Станислав Сергеевич, я хотела бы предоставить Вам слово.
С.Говорухин: Я тоже ненадолго займу ваше внимание.
Знаете, когда мы в советских газетах читали, что американские школьники не могут найти на географической карте свою родину, мы так недоверчиво улыбались, говорили про себя: «А, это пропаганда, довольно неуклюжая». Прошло несколько лет, приходит ко мне девочка из театрального училища, недавно окончила школу, я говорю: «А ты откуда?» – «Мы на Чукотке жили, только что приехали в Москву». А у меня за спиной карта три на четыре, огромная, я говорю: «Ой, слушай, а где это твоя Чукотка находится, покажи‑ка мне на карте». Минут десять она ползала по континентам, так и не нашла. В этом смысле мы Америку уже, как видите, перегнали.
Учитель прочёл в четвёртом классе стишок из Пушкина: «Бразды пушистые срывая, летит кибитка удалая; ямщик сидит на облучке в тулупе, в красном кушаке». Из всего стихотворения дети поняли только два-три слова: летит, сидит, пушистые. Значит, и Пушкин им уже недоступен, а это фундамент. А что же тогда Гоголь или Лесков? Это вообще интегральное исчисление для них. Но это дети. А их родители пишут «жениться» через два «ц», «счастье» через букву «щ», «пациент» пишет будущий врач через «о» и «э» оборотное – тоже, видимо, были отличники ЕГЭ.
Смотрите, что получается. Получается, что уже два поколения перепрыгнули в век компьютеров, минуя век письменности. Сегодня наконец приходит осознание того, что случилась беда, абсолютная беда. Ну не могут, это аксиома, не могут неграмотные, тёмные граждане построить сильное цивилизованное государство. Теперь мы это начинаем понимать.
Я вообще‑то готовил большую речь, честно говоря. Но вижу, что надо закругляться, поэтому я прямо и закругляюсь. Прошу заметить, в дореволюционной России и в Советском Союзе образование и воспитание шли нога в ногу, они были неразделимы. Поведение ученика вне пределов учебного заведения тоже учитывалось, иногда больше, чем успеваемость дальше. Я считаю, что сегодня образование и воспитание – это самая главная задача и забота нашего государства, Правительства и нас с вами. Поэтому мы здесь и собрались, представители всех регионов нашей страны.
Приветствую вас.
Л.Духанина: Спасибо большое, Станислав Сергеевич.
Обсуждение в первой половине дня сегодня мы построили фактически по некоторым сквозным линиям, которые объединяют все уровни образования.
Я сейчас хотела бы предоставить слово модератору дискуссии «Цели и ценности образования», одному из идеологов нашего форума, заведующей кафедрой философского факультета МГУ Елене Владимировне Брызгалиной.
Елена Владимировна, Вам слово.
Е.Брызгалина: Уважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!
Мы все, участники форума, понимаем, что образование – это основа страны, и мы понимаем, что государство, вкладывая в образование огромные средства, должно осуществлять мониторинг эффективности траты этих средств. Мы понимаем, что должны работать экономические законы: нам нужно знать, сколько первоклассников пойдёт в школу, какие средства нужны для зарплат педагогам. Но в образовании экономические параметры, экономика не должны быть возведены в абсолют.
На учителя возлагается очень большая роль и очень большая ответственность. Мы учим, мы воспитываем, мы формируем будущее. И, когда, например, учитель везёт школьников на экскурсию в Тарханы, он не думает, что осуществляет образовательную услугу. Если в такой логике рассуждать, тогда что, у нас военные оказывают услугу по защите страны? О некоторых профессиях нельзя говорить только в экономических категориях. Учителя не хотят считать себя оказывающими образовательные услуги.
Если образование – сфера услуг, то кто выходит из системы образования? Потребитель. Что интересует потребителя? Цена. Не о системе ценностей речь идёт. А если у чего‑то есть цена, то это не ценно. А то, что имеет ценность, то бесценно. Как мы говорим: шедевр, картина – какая цена? Бесценна. И что для нас абсолютно бесценно? Конечно, Родина. Она не продаётся, как маму мы не продаём, как небо, поэтому чувство Родины – это наша идентичность, самоидентификация, самобытность, умение существовать от себя, от сердца своего, от рода, от семьи, от места.
Владимир Владимирович, на последнем Валдайском форуме Вы вспоминали слова нашего философа XIX века Константина Леонтьева о цветущей сложности. Если говорить о России, знаем ли мы, как формировалась эта цветущая сложность и что она из себя представляет сегодня? Культурно-историческая память – это база для воспитания, но жизнь меняется очень быстро, мир не стоит на месте, на каждую ценность появляется антиценность, особенно в условиях открытого мира, открытого образовательного пространства.
Российская идентичность тогда станет основанием для действия и для самоопределения молодёжи, когда она будет результатом свободного выбора, сознательного выбора, осознания себя, осознания достоинства своей страны. Не запрета, не принуждения, не замалчивания, а именно свободного и сознательного выбора. Образованный и воспитанный человек ведь не только обладает набором знаний, он является носителем ценностей и смыслов.
Но в ходе реформ, и об этом говорили коллеги на «круглых столах», из системы образования воспитание стало уходить. Вот именно так говорили коллеги: «Уйдёт государство из образования и воспитания, и разрушится то общее поле, которое у нас есть, не будет единства, не будет «мы», не будет общности, а будет множество «я».
Нынешние формы участия государства в образовании зачастую связаны не со стратегическими задачами, а, к сожалению, с текущим администрированием. Это всё равно как если бы мы не задавались вопросом, куда и зачем мы едем, а обсуждали бы только, каким транспортом мы пользуемся. Мы обсуждали индикаторы, ЕГЭ, рейтинги, но надо обсуждать ценности, куда мы идём. Государство многое сделало для модернизации материально-технической базы системы образования, но государство не ответило на запрос учителя, ради чего он трудится.
В этой связи я предлагаю и хотела бы быть точной в формулировке тех решений, которые мы с вами принимаем. Мы предлагаем организовать широкую общественную и профессиональную экспертную дискуссию о современных целях воспитания и образования на всех уровнях и на основе диалога сформулировать основы государственной политики воспитания и формирования идентичности, а затем на основании этого предложить уже механизмы, в том числе нормативно-правовые, которые могли бы обеспечить выполнение этой задачи.
Сегодня уникальный момент для обсуждения проблем образования. Мы фиксируем высокую остроту запроса в обществе на обсуждение именно проблем воспитания и российской идентичности.
Столкновение позиций у нас было на «круглом столе». Я уверена, что и широкая дискуссия этих проблем будет тоже непростой. Но нам кажется, что острота дискуссий – это не признак кризиса, это признак развития. Идентичность очень трудно формируется, очень трудно осознаётся, но легко теряется.
Чтобы не утратить самобытность, мы, ориентируясь на единство, должны не допустить упрощения нашего гуманитарного образования. Мы специально сегодня обсуждали тему гуманитарного образования, и коллеги отмечали, что гуманитарному образованию, в том числе философскому, за которое я профессионально переживаю, в системе образования уделяется всё меньше места.
И в этой связи ещё одно наше предложение. Разработать комплекс мер по поддержке российских гуманитарных школ, по развитию содержания гуманитарного образования, мер, которые были бы направлены на повышение внимания к гуманитарному образованию в системе общего, высшего, послевузовского и дополнительного образования.
И если уж говорить о ценностях, то сама система национального образования – это ценность. В последние годы мы, к сожалению, отказывались во многих вопросах от самобытности нашей образовательной системы. Можно сказать, система образования подстраивалась под Запад – бакалавр, мобильность, индекс цитирования. Стоит ли нам продолжать двигаться в этом направлении?
Импортное платье может быть очень красивым, но не на любую фигуру его можно посадить. Я говорю сегодня не о том, что надо пробовать всё новые рецепты для того, чтобы снять симптомы неблагополучия в нашей системе образования. Рецепты, которые подходят для профилактики, к сожалению, не подходят для болезни. И я предлагаю с осторожностью и мудростью государства описать самое основное – ценностное основание для воспитания и российской идентичности.
Спасибо.
В.Путин: Если позволите, чтобы не забыть, очень коротко позволю себе отреагировать на некоторые вещи, а потом мы дальше пойдём и с залом пообщаемся.
Во‑первых, такие маленькие замечания, не замечания, а мысли вслух по поводу того, что в ходе дискуссий, которые состоялись позавчера, не смогли по всем решениям – Любовь Николаевна сказала – прийти к единому мнению. Но это же хорошо. Если бы вы по всем решениям пришли к единому мнению – всё, тогда жизнь закончилась бы. Я думаю, что и сегодня мы ещё подискутируем по всем темам, которые, безусловно, очень важны для каждого из нас и, как я уже говорил, для всех граждан страны.
Станислав Сергеевич сказал, что девушка не смогла найти свою родную Чукотку. А она в какое училище приехала поступать?
С.Говорухин: В студию МХАТ – самая хорошая театральная школа.
В.Путин: Артисты – они ведь…
Это не показывает всего среза нашего общества и молодёжи тоже. Я хочу просто заступиться за молодых людей. Станислав Сергеевич, нет уже извозчиков, есть пилоты «Формулы-1». Вот это все знают. Поэтому что такое облучок – трудно, конечно, людям. Просто это ушло из жизни. Другое дело, что об этом, конечно, говорить нужно так, чтобы Пушкина знали, это правда. Но всё‑таки у нас молодёжь продвинутая во многом. Хотя, конечно, есть проблемы с системой образования. Мы поэтому и уделяем в последние годы так много внимания, поэтому с вами собрались сегодня здесь, и будем продолжать эту дискуссию, принимать решения с вашей помощью.
И конечно, очень важна воспитательная составляющая, я во вступительном слове это сказал. Безусловно, нет никаких сомнений, я полностью с вами солидарен, но совсем уж забывать об экономике процесса, об экономике системы образования мы с вами тоже не можем.
Любовь Николаевна сказала же, что надо посмотреть, как мы выполняем программу создания мест в дошкольных учреждениях. То же самое у нас с вами и с местами в школах. У нас ведь благодаря положительному демографическому процессу рождается сейчас много детей, и лет через пять–шесть у нас не будет хватать мест в школах. Это хорошо, с одной стороны, что у нас рождаемость повысилась. И более того, вы знаете, я приведу вам пример, мы сейчас с коллегами из Правительства вспоминали, по‑моему, в 2005 году эксперты ООН говорили о том, что к 2020 году в России будет 139 миллионов человек максимум. А у нас сейчас с вами уже без Севастополя и Крыма 143,7. Это результат работы в сфере образования, в сфере здравоохранения, в сфере поддержки материнства и детства, в жилищной политике и вообще в экономике, потому что горизонты планирования семьи увеличиваются.
Нам нужно об этом подумать. Об этом нужно подумать заранее, исходя из возможностей государства, из возможностей бюджета, также важно и здравоохранение, о котором я сказал, также важна сфера культуры. Но если вы будете говорить с медиками, они скажут: разве можно считать деньги, когда речь идёт о здоровье людей? Вроде бы тоже они правы, но всё надо считать, в том числе и в системе образования. Это касается и уровня доходов, а значит, и престижа работы преподавателей.
Но, без всякого сомнения, если из образовательного процесса выхолащивается его содержание, а содержание не может быть без воспитания, то оно, это образование, конечно, никуда не годится, я с вами согласен. Поэтому я, безусловно, всячески буду поддерживать вашу идею дискуссии о целях образования. Давайте на площадке Общероссийского народного фронта начнём эту работу и развернём её по всей стране, это очень правильное предложение.
Спасибо большое.
Л.Духанина: Спасибо большое, Владимир Владимирович.
Мы переходим к обсуждению миссии и статуса педагога. Шевцова Татьяна Анатольевна – директор лицея № 22, город Орёл.
Т.Шевцова: Уважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!
Я понимаю, после такого философского вступления мне говорить, конечно, будет тяжелее, потому что миссия педагога настолько всеобъемлемо охватывает жизнь школы и образования в том числе, что назвать сейчас что‑то конкретно очень важное трудно. Поэтому постараюсь проанализировать, что же такое миссия и статус педагога. Высокая миссия. И вы знаете, общество всегда ставит перед образованием не просто задачу обучения, но в современном обществе, как совершенно было верно сказано, ещё и социализация, и воспитание.
Вы знаете, я очень благодарна, что этот форум состоялся, потому что сюда приехали не просто представители какой‑то школы или региона, сегодня сюда приехали люди, которые действительно самоотверженно отдавали и отдают себя воспитанию и обучению подрастающего поколения. Мне что понравилось, что каждый из нас, каждый из вас – это высокий профессионал, человек, влюблённый в свою профессию. И в то же время мы с вами можем так нещадно критиковать себя. Да, есть проблемы в образовании.
Сегодня справедливо заметили, что дети наши, может быть, и делают грамматические ошибки, и не понимают на слух литературные произведения, и не могут сказать, кто их автор. Да, это наша недоработка. Но недоработка эта не только учителя, преподавателя, воспитателя. Наверное, всё‑таки это какие‑то проблемы системы образования. Система образования, наверное, требует комплексного подхода и государства, и общественности, и нас в том числе. Прежде всего мы сегодня говорили о том, что начинать нужно с себя, давая пример высокой морали, личных качеств. Мы будем очень стараться, потому что это очень важная задача.
Но… Вы знаете, есть много «но». Сейчас мы говорим о том, что мы должны строить новые школы. Это замечательно, поддерживаю слова каждого из вас. Изменилось образование, изменилось в положительную сторону: и новые школы, и детские сады, и материально-техническая база. Мы с вами будем строить новые школы, и у меня такой животрепещущий вопрос к нам ко всем: а кто в этих школах будет учить?
Вы знаете, к сожалению, почему‑то нет у нас конкурса на замещение вакансий учителя. Мы их ищем, мы их сами и воспитываем потом, но они почему‑то, как сказала одна директор школы, в очередь не становятся к нам. И вы знаете, приходя в школу, учитель не обладает вот той компетенцией, которая была 20 лет назад, специалистов, которых выпускал даже просто обыкновенный государственный педагогический институт. Вот в чём, наверное, статус профессии педагога заключается тоже. Мы потихонечку становимся другими. Надо, наверное, пересмотреть подготовку учителей. Сегодня об этом будут говорить, но я не могла этот вопрос не затронуть.
Статус педагога. Как вообще общество воспринимает систему образования? Вы знаете, в принципе родителя не интересует, какие образовательные технологии, что мы там придумали, какие комплексы, какие учебники в конце концов мы предлагаем их ребёнку. Что интересует родителя? Родителя интересует, чтобы его ребёнок пришёл в школу, где созданы благоприятные условия, чтобы его встретил счастливый учитель, потому что он получает наслаждение и удовольствие от своей профессии. Я точно знаю, каждый из нас любит свою профессию. Но в любом случае учитель должен испытывать ощущение удовлетворения от того, что он делает.
Дальше – качественное питание, качественное медицинское обслуживание и так далее. И тогда общество говорит: у нас образование хорошее, потому что нет здесь оттенков – образование для человека или хорошее, или плохое.
И очень сложный вопрос, который я не могу не затронуть, потому что сегодня на форуме мы составляли условия и решали простейшие математические задачи – оплата труда учителя. Мы понимаем, и ни один учитель не произнёс, что нам государство что‑то должно, но сейчас я на простом примере попытаюсь объяснить, почему учитель не работает так качественно, чтобы за работу каждого не было стыдно.
Мы взяли 12 регионов Российской Федерации, в основном Центральный федеральный округ, и попытались посчитать среднюю заработную плату работника образовательного учреждения. Она составила у нас 22 тысячи. Потом мы посчитали среднюю заработную плату, которую получает учитель за 18 часов, за одну ставку, и она составила у нас 10 тысяч, но чтобы сократить время, я возьму наши расчёты. Что получилось?
Чтобы получить 22 тысячи, учителю, имеющему высшую квалификационную категорию, нужно иметь нагрузку 1,6 ставки – 30 часов в неделю, это составит 17 600. Доплата за проверку тетрадей, если это, например, учитель математики, – 10 процентов от нагрузки, составит 1760, и мы посчитали среднее: 3 тысячи – это доплаты из стимулирующего фонда, их тоже ещё нужно заслужить, итого получилось 22 тысячи. Что это такое?
Вы знаете, человек, который, в общем‑то, не касается труда учителя, скажет: да это всего пять уроков в день, совершенно верно. Это шесть уроков, например, математики, две подготовки в день, одна подготовка минимально для учителя высшей категории – это 30 минут. И вы знаете, нам же здесь нужно ещё учесть индивидуальную траекторию, которую мы должны построить для каждого ученика, я беру минимум 30 минут.
И ещё это шесть классов, в которых 23 ученика, – 140 детей. И если учитель возьмёт хотя бы половину тетрадей, это будет 70; 70 мы умножим хотя бы на три минуты, чтобы проверить то, что ребёнок решил, а математика – это нестандартные способы решения в основном, у нас получается три с половиной часа. Итого учитель в день потратит на то, чтобы выполнить свой профессиональный долг, девять с половиной часов.
Вы обратили внимание, я не говорю ни о методической работе, ни о самообразовании, ни о совещаниях, ни об отчётах, которые нужно составить учителю? Я это даже не считаю. Вы знаете, очень хочется, чтобы этот учитель с девятью с половиной часами в день смог бы ещё поговорить с каждым учеником, узнать, что он думает, что происходит в его семье. Это воспитательный момент.
Ещё очень хочется, чтобы он шёл со временем в ногу и смотрел, что же происходит вообще в России и в мире образования. А вы понимаете, что самообразование тоже требует времени. Так как же я могу как директор школы упрекнуть человека: ты некачественно дал урок. Вы знаете, осмелюсь рассказать анекдот про эти несчастные полторы ставки, учителя его знают. «Почему учитель выбирает полторы ставки? Потому что на одну ставку ему есть нечего, а на две – некогда».
Вы знаете, очень приятно, что мы сейчас сидим и улыбаемся, потому что, в общем‑то, не являются деньги основой нашего труда, но они нужны, как и любому человеку. Но мне хочется сейчас, чтобы вы услышали, все, кто использует вот эту пресловутую образовательную услугу, что нам немножечко нужно дать свободы, чуть-чуть нас освободить, чтобы у нас хватило времени для выполнения задач, которые перед нами общество ставит, чтобы было качественным образование. Это только одна составляющая того статуса учителя, о котором судит каждый человек, который имеет непосредственное отношение к образованию.
И предложение. Вы знаете, мы понимаем, проблемы в обществе сейчас огромные и финансовые проблемы, это всё понятно, но мы предлагаем закрепить должностной оклад педагога на конкретном уровне от средней заработной платы по экономике региона. Пусть это будет поэтапно. С 2009 года до сегодняшнего дня наша заработная плата повысилась на 30 процентов. Вот если бы она ещё повысилась на такой же процент в ближайшие годы, мы были бы очень благодарны нашему государству, и это позволило бы нам качественно работать.
Спасибо.
Л.Духанина: Одним из серьёзных вопросов, которые беспокоят граждан России, является вопрос доступности образования на всех уровнях образования. Я уже затрагивала вопрос детских садов. У нас действительно серьёзные вопросы доступности качественного образования на средней ступени: это и проблемы отсутствия программ повышенного уровня для наших одарённых ребят, это и проблемы обучения детей с особенностями здоровья. Поэтому эту тему мы выделили в отдельное обсуждение, и я предоставляю слово Семенцовой Наталье Анатольевне – учителю физики, город Смоленск.
Н.Семенцова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Несмотря на то что мы рассматриваем эту тему, эту дискуссионную площадку, третьей по значимости, она никак не уступает первым двум вопросам, я бы даже сказала, она наиболее значима, потому что доступность качественного образования – это один из главных вопросов, который есть у нас в образовании.
В.Путин: То есть это более значимый, чем заработная плата.
Н.Семенцова: Вообще да, значимый вопрос.
В.Путин: Давайте мы Вас послушаем внимательно.
Н.Семенцова: Слава богу, что меня поддержали.
Уважаемые коллеги, когда мы говорим о доступности качественного образования, посмотрите, я говорю не просто о доступности образования для всех, а говорю о доступности качественного образования для всех. В этот компонент качественного мы можем вложить все предыдущие высказывания, которые сегодня прозвучали, именно поэтому он такой многогранный.
Абсолютно верно сегодня говорили о том, что много делается: и проблема детских садов, и проблема односменной школы, и проблема профессионального обучения и переподготовки кадров. Понятно, финансирование очень сложное, и необходимо выделить его для каждого уровня. Обращаем Ваше внимание на то, что все сидящие в этом зале это прекрасно понимают, мы говорим сейчас и понимаем, что делается всё возможное. Но хотели бы обратить внимание, что качественное образование включает в себя и качественное образование для всех уровней и запросов ребёнка, который приходит в школу. Это и дети, одарённые в области математики, это и дети, одарённые в области гуманитарных дисциплин, это и дети, одарённые в области каких‑то точных наук, это и дети с ограниченными возможностями здоровья и дети-инвалиды.
Когда мы говорим о том, что мы берём курс на инклюзивное образование, это абсолютно верно. Мы понимаем, что социализация ребёнка – это важный момент в образовании. Когда ребёнок оторван от социума, ему крайне сложно адаптироваться в условиях жизни. Но мы сейчас практически на уровне законов декларируем инклюзивное образование, потому что выполнить‑то мы успеваем на уровне доступности фактически физической – входа в школу. Мы решаем постепенно вопросы создания условий для отдельных детей с проблемами слуха, зрения и так далее, которых можно включать в образование в массовой школе.
Когда мы говорим о том, что инклюзивное образование – это замечательно, никто не говорит обратное. Но когда закрываются в течение трёх лет, не построив ещё хорошего инклюзивного образования – десятки лет надо для того, чтобы это сделать, – коррекционные школы, и статистика показывают, что это порядка 150 школ в течение трёх лет, то мы практически лишаем выбора формы образования детей с ограниченными возможностями и детей-инвалидов.
Коррекционное образование и инклюзивное образование – две формы образования, которые имеют право на существование. Пока мы говорим об инклюзиве как перспективе, надо иметь в виду, что коррекционное образование родитель выбирает, и мы должны ему предоставить эту возможность. А значит, хотелось бы обратить внимание, что сохранение этой формы образования жизненно необходимо сейчас для детей, которые имеют ограничения в здоровье.
Владимир Владимирович, хотелось бы предложить считать необходимым для таких детей проводить постоянный анализ, мониторинг ситуации с соблюдением прав детей с ограниченными возможностями и детей-инвалидов на качественное образование по той форме, виду, который выбрали родители как законные представители, и не спешить здесь с такими быстрыми решениями. Сначала давайте всё‑таки мы создадим эти условия, подготовим персонал, преподавателей, специальных преподавателей, которые бы могли качественно эту образовательную траекторию детей осуществлять. Это первый вопрос, который у нас был по качественному образованию.
Второй вопрос, вторая проблема, которая возникла на наших площадках, – площадки были большие, люди из регионов привезли весь свой опыт, все проблемы, которые там есть. Вот родился ребёнок на территории Российской Федерации, ведь не важно, где этот ребёнок родился – в ауле, в сельском поселении, в юрте или в мегаполисе, в Москве, в Петербурге, не важно где, изначально не должно быть никакой дискриминации в том, получит он качественное образование или нет. Ребёнок и его родители должны иметь возможность выбрать образовательную организацию: тип, вид, образовательную программу и программу развития ребёнка. Для того чтобы был этот выбор или, как говорят сейчас, вариативность образования, необходимо говорить о законе об образовании. Вы скажете, действительно, в законе об образовании заложена вариативность, и, наверное, писали умные люди, эксперты, и всё это правильно.
Реплика: Не наверное, а точно.
Н.Семенцова: Да, я уверена в этом, что это экспертное сообщество писало. Но выполнять и реализовывать закон, он реализуется в субъектах Федерации, в муниципалитетах и так далее. К сожалению, мы сейчас выявили, что есть такие субъекты, в которых всё хорошо реализуется, и есть опыт, и есть чем поделиться, и люди, учителя довольные, свою позицию показывают, какие у них дети, как им удаётся это делать. И есть регионы, у которых выполнение закона об образовании, реализация его на местах происходит иначе. В этом случае хотелось бы понимать, что закон об образовании и подушевое финансирование – всё‑таки это инструмент развития ребёнка и получения им качественного образования. В этой ситуации мы бы хотели, чтобы эти два документа не позволяли экономить на образовании, в полном смысле только экономить, я даже эту фразу скажу – только экономить на образовании, а всё‑таки давать возможность развиваться образовательным учреждениям и детям получать качественное образование.
В этой связи нам бы хотелось понимать, что, когда деньги приходят за детьми в школу, всё ясно, всё понятно: есть количество детей в школе – есть деньги, которые пришли за детьми. Причём в каждом регионе коэффициенты свои, свои взгляды на то, сколько денег на это надо заложить, и поэтому уже мы ставим изначально в неравные условия детей, которые родились на территориях. Можно ли за эти деньги реализовать эту программу? Но мы бы хотели сейчас (мы даже не просим денег, там можно перераспределять) предложить финансировать не количество детей, а финансировать конкретную программу развития и образования ребёнка, но с учётом подушевого финансирования конкретного ребёнка. Учитывать при этом особенности и потребности, особые потребности этих обучающихся. Когда мы будем финансировать образовательную программу, будет просто и понятно, на что мы даём эти деньги. В образовательной программе будет заложено, какие условия должны быть для её выполнения реализованы и так далее.
В связи с этим хотелось бы ещё один момент поднять. Много говорят в обществе, я, по крайней мере, знаю, в регионах родители возмущаются: «У нас практически всё образование платное на всех уровнях, и там нужно платить, и там, и там!» Владимир Владимирович, можно ли (я думаю, что это можно сделать) закрепить перечень бесплатных государственных обязательств на всех уровнях образования, чтобы было понятно, что гарантирует государство бесплатно, какой перечень государственных обязательств?
В.Путин: Очень важные вопросы были подняты и предыдущим выступающим, и сейчас по поводу доходов, заработной платы – чрезвычайно важная вещь. Как бы мы ни говорили о том, что педагогическая работа, работа учителя – это миссия, это благородно, но всё‑таки и статус определяется не в последнюю очередь уровнем доходов. Вот мы начали поднимать эти доходы, и вы знаете об этом, наверное, даже лучше, чем я, и сразу изменилось отношение в обществе к труду учителя, преподавателя вообще, изменилась ситуация в педагогических вузах: конкурс увеличился кардинально. Это второе.
Третье. Тоже, наверное, может быть, вы по себе это чувствуете, статистика говорит о том, что мужчины в школу пошли в большем количестве. Это всё достаточно объективные показатели того, что в целом мы движемся по правильному пути.
Вы сказали, что тот уровень, который достигнут сегодня, он достигнут за счёт того, что преподаватели работают на 1,6 ставки в среднем. Я сейчас буду, может быть, говорить вещи, которые в этой аудитории не всем понравятся, но я считаю, что имею право с вами говорить откровенно, потому что, во‑первых, считаю себя инициатором вообще большинства программ в сфере образования и, самое главное, инициатором резкого повышения доходов преподавателей.
С кем бы и когда бы я ни встречался, не знаю, обращаете вы на это внимание или нет, во всех регионах один вопрос звучит постоянно: достигли ли вы показателей, которые были поставлены два года назад по поводу роста уровня доходов преподавателей до среднего по экономике региона. Хочу обратить ваше внимание, что это непростая задача. Это достигается путём большого напряжения сил в регионах Российской Федерации. Это непросто.
Вот вы сказали, что этот уровень достигнут за счёт того, что преподаватели работают на 1,6 ставки. Когда этого повышения не было, скажем, полтора-два года назад, преподаватели работали в среднем на 1,5 ставки, это статистика такая общая. О чём это говорит? Это говорит о том, что уровень нагрузки и темп роста доходов – они всё‑таки разные, и темпы доходов выше, чем темпы уровня нагрузки. Хотя, конечно, нагрузка должна быть соответствующей.
Конечно, очень бы хотелось, к этому обязательно нужно – и мы будем к этому стремиться, чтобы посмотреть, что у нас происходит и что происходит в образовательных системах других стран. Здесь вы совершенно точно сказали (я пропустил один из тезисов нашей уважаемой коллеги-философа, которая говорила, что нам нужно делать ставку на наши традиции), это, безусловно, так.
Мне очень приятно было сейчас это услышать, и я не стал дискутировать, очень хорошо, что вы фактически вступили в эту дискуссию, сказали, что нужно посмотреть, что в мире происходит. То есть нужно посмотреть потребности рынка труда сегодня и на ближайшую перспективу.
Итак, всё‑таки средние доходы у нас сейчас где‑то для педагогов в целом по системе [образования] 107,7 процента, а для учителей – 109 процентов. Требуемых показателей мы достигли по учителям в 83 субъектах Российской Федерации, практически везде.
Я года три-четыре назад часто слышал от преподавателей, от учителей: «Дайте нам возможность заработать!» Никто не ссылался тогда на то, что будет тяжело. Это совсем не значит, что учителя должны быть перегружены.
Но я хочу обратить ваше внимание ещё на одно обстоятельство – на рынок труда в целом в стране. Понимаете, мы всегда должны иметь в виду уровень доходов различных групп работающих. Когда я прихожу в некоторые аудитории, не в такую благодарную, как ваша, некоторые несознательные граждане мне говорят: «Вы что, совсем с ума сошли? Учителя вон, сколько получают уже! Я стою у мартеновской печки, в таких условиях, а у меня уже доходы, сопоставимые с учителем!»
В некоторых регионах, хочу, чтобы вы знали об этом, люди из экономики уходят уже на преподавательскую работу. Это и хорошо, и плохо. Хорошо для системы образования и для будущего наших детей, но мы должны иметь в виду общие уровни доходов по различным отраслям. Всё нужно учитывать. Но это совсем не значит, что мы должны остановиться на том, чего сейчас добиваемся. Более того, в некоторых регионах, это тоже правда, всё‑таки не так всё благополучно обстоит и нужно ещё работать. А повысить в ближайшее время сразу ещё на 30 процентов [зарплату], конечно, хотелось бы.
Реплика: Дорожная карта.
В.Путин: Дорожная карта, ладно. Станислав Сергеевич говорил про карты, где там Чукотка, карта – это хорошо. (Смех.)
Вообще мы должны, безусловно, думать о повышении уровня доходов населения. Это важная экономическая составляющая, константа нашей общей работы, потому что с повышением уровня доходов растёт и потребление внутри страны, внутренний спрос. А что касается преподавателей, учителей, это вообще, что там говорить. Мы с вами не случайно этим занимаемся в последние годы, считаю это чрезвычайно важным, и, конечно, будем делать. Я просто не могу сейчас взять на себя ответственность и сказать, что вот мы в такие‑то сроки настолько‑то поднимем доходы, но мы, конечно, будем к этому стремиться.
Теперь по поводу коррекционных школ и инклюзивного образования. Вы и сами сказали сейчас, что коррекционные школы, собственно, так прозвучало (вы если не сказали, то можно было так это понять), имеют плюсы и минусы. Всё‑таки в коррекционных школах дети с ограниченными возможностями вырваны из общей среды, им потом труднее адаптироваться в обществе, в жизни. Другие дети, которые не сталкиваются со своими сверстниками с ограниченными возможностями, по‑другому воспринимают инвалидов в текущей жизни. И поэтому инклюзивное образование крайне важно для всех членов общества: и для людей с ограниченными возможностями, и для просто детей, у которых нет таких проблем со здоровьем.
Но с чем я не могу не согласиться, вот Вы привели правильную статистику: 150 коррекционных школ закрыто за последнее время. Безусловно, закрытие школ, если оно происходит, должно быть сопоставлено с возможностями инклюзивного образования, а этого, к сожалению, нет. На это я прошу Министерство образования и наших коллег – руководителей регионов Российской Федерации обратить самое пристальное внимание.
Есть ещё один очень важный вопрос по поводу перечня бесплатных услуг образовательных. Вы знаете, я уже много раз об этом говорил, хочу здесь подчеркнуть, именно подчеркнуть: у нас всё образование должно быть бесплатным, всё. Вопрос в том, что если мы во внеклассном образовании, которое тоже должно быть бесплатно, на мой взгляд, выделяем, скажем, присмотр за детьми, уход за детьми, то это уже отдельная услуга, она даже не совсем образовательная. И здесь, конечно, вполне можно уходить от бесплатности, потому что это совершенно другой вид деятельности, хотя он близко связан и с педагогической работой, и с образованием. Но, по сути, все образовательные услуги у нас должны быть бесплатными.
Л.Духанина: Спасибо большое.
Мы переходим к очень непростой теме – это качество российского образования, традиции, современные вызовы. Я предоставляю слово Рукшину Сергею Евгеньевичу, учителю математики Президентского лицея Санкт-Петербурга, профессору педагогического университета имени Герцена, гордости нашей России, я так считаю, – человеку, который вырастил двух лауреатов Филдсовской премии: Перельмана и Смирнова.
Вам слово.
С.Рукшин: Спасибо.
Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, глубокоуважаемые и дорогие коллеги!
Несомненно, разделяя ценностные подходы, о которых нам говорили, я должен сказать, что мне приятно было услышать, что большинство коллег согласились с тем, что образование – это категорически не услуга. Это система, образующая институт нации.
Первый же серьёзный конфликт с Западом, навстречу которому мы пошли в 1990-е годы с распростёртыми объятиями, показал, что Россия должна сохранять внутренний потенциал для создания современной промышленности, для создания тех 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест, о которых нам говорил Президент, для создания современной оборонной промышленности и новой армии, новых Вооружённых Сил для того, чтобы выступать полноценным субъектом международной политики и стать тем – на деле, а не на словах, – что мы вкладываем в статус великой державы. Для этого нам нужно образование. Как сегодня уже подчеркнул и много раз говорил Владимир Владимирович, прежде всего, мы не должны себя обманывать, для решения проблем нам надо честно научиться их называть.
Наша дискуссионная площадка называлась «Российской образование: традиции и современность, с точки зрения качества образования». К сожалению, выделенные угрозы существуют. И, как всегда, они являются оборотной стороной наших достижений.
Среди тех угроз, которые выделила дискуссия, – то, чем мы раньше гордились. Прежде всего, это те элементы, которые были некритически заимствованы из успешно функционирующих зарубежных систем. Но нельзя пересадить сердце лягушки слону и сказать, что оно будет успешно функционировать. Да и сердце слона мы не пересадим лягушке, она не будет прыгать, оно слишком много весит.
Система образования связана нервами, кровеносными сосудами со всей экономикой страны, и заимствование одних элементов успешно функционирующих систем других стран, и прямая пересадка их даёт не только нужный нам эффект, но и оборотную сторону. В качестве примера сообщество выделило при анализе две вещи: Единый государственный экзамен в широком смысле этого слова и Болонскую систему. Безусловно, страна в определённом смысле приняла ЕГЭ. Мы все вместе радуемся тому, что «Е» – это единый для всей страны и школьник из отдалённых регионов, предъявив ЕГЭ, может поступить в любой столичный вуз, не приезжая [на экзамены]. Это безусловное достижение, которое изменило структуру образовательного пространства нашей страны.
Но ведь ЕГЭ поменял преподавание в школе и повлиял на вузы. Недавно один выпускник, отличник кораблестроительного института, при приёме на работу на собеседовании, когда его попросили написать уравнение обтекания подводного крыла жидкостью, спросил: «Из каких вариантов я должен выбрать правильный ответ?» Это наш будущий инженер-конструктор. ЕГЭ повлиял даже на высшую школу.
В качестве первого осторожного шага мы просим, Владимир Владимирович, сделать следующее. Давайте признаем самостоятельную ценность среднего образования. Мы доверяем врачу, лечившего больного, выписать ему справку о том, что он выздоровел и готов выйти на работу. Давайте проявим уважение к школе и разрешим ей выдавать аттестаты за 9-й класс тем, кто не собирается учиться в 10-м, и аттестаты за 11-й класс тем, кто не собирается продолжать обучение в вузах.
Это сделает невозможными те истории, которые будоражили страну в этом году, с понижением баллов, претензиями, скандалами. Это первый робкий шаг, но мы должны восстановить социальный статус школы и дать ей институт нашего общественного доверия. Этот кредит доверия – это право выдавать аттестаты без ЕГЭ для тех, кто не собирается продолжать образование. Итоговую аттестацию после 9-го для тех, кто хочет в 10-й, и после школы тем, кто хочет в вуз, надо оставить, хотя надо дальше работать над её изменением, модификацией и совершенствованием.
Повторяю, это первый шаг, но институт ЕГЭ повлиял на качество нашего образования, он повлиял и на высшее образование. Очень трудно представить себе гончара, который будет отвечать за качество своих горшков, не выбирая глину, из которой лепит. Мы не снимаем сейчас с вузов ответственность за качество подготовки специалистов, но они лишены всякого влияния на выбор своих абитуриентов. Это тоже результат ЕГЭ и тоже оборотная сторона медали, хотя, повторяю, то, что ЕГЭ сдвинул борьбу с коррупцией при приёме в вузы, это наше огромное достижение.
Вторая болевая точка, которую выделила дискуссия – это Болонский процесс. Болонский процесс ликвидировал специалитет у специалистов во многих областях, где мы гордились нашими педагогическими, инженерными школами. Тут я не буду мотивировать долго – мы просим Вас восстановить специалитет по педагогическим и инженерно-техническим специальностям.
Подготовка педагогов – это чеканка той валюты, которой будет расплачиваться страна со своим будущим на много поколений. Педагоги должны быть специалистами. Инженерно-технические вузы – это то, что обеспечивает наш суверенитет, безопасность и статус великой державы. Подробней об инженерном специалитете, я надеюсь, скажет коллега и высшая школа.
И, наконец, Владимир Владимирович, у нас действительно разрушается единство образовательного пространства. Пример вопиющий: отличник может стать двоечником, перейдя через дорогу в другую школу, это реальные примеры потому, что, придя в шестой класс после пятого, он может обнаружить, что там опираются на те знания, которые по программе школы, куда он перешёл, он не проходил в пятом классе. И, наоборот, у нас вариативность учебников дошла до того, что ребёнок, перейдя из школы в школу, может в 6-м проходить то, что проходил в 5-м в старой школе. Могу привести конкретные программные примеры, но не хочу затруднять публику.
Поэтому третье предложение следом за ЕГЭ, модификацией его роли как инструмента и Болонским процессом (специалитетом) – это разработать фундаментальное ядро содержания школьного курса, которое должно быть положено в основу всех, пускай вариативных и разнообразных, программ и учебников. Но это фундаментальное ядро, связывающее интересы преподавателей физики, математики с созданием национального, повторяю, духа воспитания в гуманитарных дисциплинах, это то, что нам сейчас необходимо. Мы не можем дальше разъединять страну распадом образовательного пространства на удельные княжества.
Огромное спасибо.
В.Путин: Без обсуждения ЕГЭ, конечно, ни одна встреча наша не обходится.
Вы опять сказали про образовательные услуги. Конечно, это штамп. Так же этот штамп обижает медиков и прочее. Но это просто для удобства решения и обсуждения неких вопросов, которые к сути образовательного процесса, конечно, отношения не имеют или имеют самое отдалённое. Конечно, это не просто услуга или совсем не услуга – образование.
Но вот по поводу самого ЕГЭ Вы сейчас сами сказали, что он всё‑таки сыграл и играет определённую антикоррупционную роль. И Вы же сказали, что абитуриенты из разных регионов могут теперь получить доступ к ведущим высшим учебным заведениям страны. И это, безусловно, плюс. Вы согласны с этим?
С.Рукшин: Мы и не предлагаем на это покушаться, мы сохраняем его как инструмент для тех, кто хочет продолжать обучение в высшей школы. На эту функцию ЕГЭ никакие критические замечания практически ни у кого не доходили. Мы предлагаем отменить ЕГЭ только для тех, кто хочет получить аттестат и закончить своё обучение.
В.Путин: Вы знаете, я не автор ЕГЭ, сразу могу сказать, я в своё время как бы согласился с этим, у нас был Министр ещё до Андрея Александровича Фурсенко.
Реплика: Владимир Михайлович Филиппов.
В.Путин: Да, господин Филиппов. Он начал это продвигать. И всё сообщество тогда в целом с этим согласилось под его напором, всё это пошло и было поддержано дальше. Есть очевидные плюсы в этом процессе.
С чем я не могу совсем согласиться, это с тем, что вузы лишены всякой возможности влиять на отбор студентов. Всё‑таки такие возможности сохраняются и не только у ведущих вузов страны, как Московский университет, Питерский университет, у вас наверняка тоже. В таком прославленном вузе, как Ваш, наверняка есть возможность проводить олимпиады и конкурсы. Думаю, что вы это и делаете и заранее присматриваете себе студентов.
По поводу того, как выдавать аттестаты: после 9-го класса тем, кто не хочет дальше получать образование, в вузе учиться; что делать с теми выпускниками, которые 11-й класс заканчивают, – Вы знаете, я не хочу сейчас высказывать какое‑то окончательное мнение по этому вопросу, это такая чувствительная сфера. Думаю, такие люди, как вы, действительно глубокие специалисты, посвятившие этому всю свою жизнь, собравшиеся в этом зале, в дискуссии с Правительством, с Министерством образования придёте к окончательному решению. Я в Вашем предложении вижу очень много положительных элементов, почему нет?
С.Рукшин: Я хочу с благодарностью сказать, что Сергей Сергеевич Кравцов [руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки], который был на этой дискуссии, сказал, что готов рассматривать эти инициативы. Спасибо ему огромное.
В.Путин: Понимаете, какой он бюрократ: готов рассматривать. Это ещё не значит, что он будет рассматривать, он только готов рассматривать, так что Вы зря его нахваливаете преждевременно. (Смех.)
Теперь по поводу Болонского процесса. Уже говорили здесь коллеги о том, что нужно посматривать, что в мире происходит, но опираться нужно на фундаментальные основы нашего образования, вот из этого нужно исходить. Здесь ведь не должно быть ничего закостенелого, и в Болонском процессе тоже есть свои положительные элементы, связанные с тем, что наши выпускники, выпускники наших вузов, должны себя уверенно чувствовать на мировом рынке труда. Это чрезвычайно важная вещь – быть свободными и востребованными.
Но что касается фундаментального ядра школьного курса, здесь Вы, конечно, абсолютно правы, мы сделали это по истории, математики это делают в своих дисциплинах. Я всё время думал об этом, а Вы сейчас прямо сказали о том, что через улицу перешёл ученик 5-го класса, там у него ничего не может получиться потому, что, оказывается, этого ещё не проходили или уже давно прошли, но это ерунда какая‑то. Не могу не согласиться с Вами и обращаю внимание на это своих коллег из Правительства, прежде всего Министерства образования, нам нужно восстановить единство образовательного пространства страны, абсолютно точно.
Л.Духанина: Пятая наша площадка обсуждала современные вызовы экономики к системе образования. Руководил площадкой Цхадая Николай Денисович, ректор Ухтинского государственного технического университета, Ваше доверенное лицо, Владимир Владимирович. Вам слово, Николай Денисович.
Н.Цхадая: Уважаемые коллеги, это, что называется, в сухом остатке. Я бы ещё хотел дополнить, что Ухта родина первой российской нефти, но это так, на всякий случай.
Уважаемый Владимир Владимирович! У нас также были очень жаркие, конструктивные дискуссии на наших двух столах, которые рассматривали проблему развития и перспективы развития средних профессиональных образовательных учреждений, качество высшего образования. Я буду, конечно же, краток, потому как, я ещё раз повторяю, – в сухом остатке.
Вы знаете, мы с особой гордостью восприняли Послание Ваше 12.12.12 – 12 декабря 2012 года, когда Вы обратили внимание с учётом сбалансированного анализа пространственного развития страны на приоритетное развитие вузов, которые находятся в регионах. Мне как ректору, который возглавляет вуз в условиях Крайнего Севера, не побоюсь этого сказать, город Ухта как раз приравнен к этому краю, к этим условиям, а если учитывать то, что у нас ещё наш филиал, в прошлом бывший филиал Горного института, находится в городе Воркуте, то для нас это выстраданная правда, я не боюсь этого сказать и не подбираю для этого эпитеты.
Вы акцентировали внимание на тех регионах, где, безусловно, образование выстроило конструктивную связь с хозяйственными субъектами, которая основывается на чётком взаимодействии: сопровождение научно-исследовательских работ, кластерная подготовка, – и акцентировали, что именно на это необходимо обратить внимание нашего образования.
То приоритетное финансирование, которое должно быть (опять финансирование, Владимир Владимирович), тот приоритет, который Вы проговаривали в своём Послании, что именно здесь мы закрепляем нашу молодёжь, именно здесь, в регионах, когда мы создаём высокоорганизованные научно-образовательные центры, мы таким образом мотивируем молодёжь остаться там, где она живёт, училась, там, где продолжает работать. Именно на этом мы и расставляем акценты, а не (я уже извинился перед своими коллегами на площадках) в городах-мегаполисах Санкт-Петербурге и Москве, которые и так уже накачаны прилично. Безусловно, специалисты по окончании высших учебных заведений в большей степени не стремятся идти в регионы, миграция населения, в том числе и молодёжи, когда состоятельные родители, уже воспитав своё поколение, мечтая о том, чтобы их ребёнок воспитывался в цивилизованном обществе, отправляют своих детей в центры.
Кто же будет делать экономику в условиях Крайнего Севера (и без того северная страна – Россия)? Каким образом мы должны сдерживать это поток? Это вызов, на который мы должны получить ответ. И вот Ваш посыл 12-го числа – это как раз тот вздох, который произошёл в умах и в сердцах наших коллег. Я Вам за это очень признателен.
Уважаемые коллеги, вторая проблема, которая возникла как продолжение первой, мы отрабатывали её на площадках практически 80 субъектов Федерации, где поднимали вопрос (не только с учётом нашего мнения, а в первую очередь, это был локомотив – наш консорциум минирально-сырьевых и нефтегазовых вузов) о стратегическом, направленном определении будущего нашего образования. Мы забыли термин «инженер», забыли о том, что инженерная самодостаточность – это не то, что настоящее, это будущее нашего общества. Мы бы хотели обратить на это внимание, чтобы вернуть пятилетний цикл возрождения специалитета. На это мы настраиваемся, и я знаю, что были и Ваши поручения, и они находятся в стадии завершения. Никто не говорит о том, что мы должны рушить эту стройную многоуровневую систему подготовки, но вшить параллельно специалиста, я думаю, это нам не помешает.
Поэтому здесь, Владимир Владимирович, я заканчиваю своё выступление. Хотели бы Вас попросить оказать здесь такое более оперативное воздействие. Должна быть, возможно, в этот период времени система образования «быстрого реагирования». Почему бы нет? Сегодня мы получаем эти вызовы. Поэтому вот эти обращения я передаю Вам, уважаемый Владимир Владимирович.
В заключение хотел бы Вам, по поручению наших школьников, с которыми мы проводим традиционно классные работы, вручить этот подарок [ко Дню рождения], потому что они просили, чтобы это вручил я Вам лично.
В.Путин: Спасибо. Передайте им благодарность за поздравление с Днём рождения, спасибо большое.
Я не понимаю, почему Болонский процесс мешает восстановлению специалитета по педагогическим, инженерным специальностям. Но я с Вами согласен, это важная вещь, её можно и нужно сделать.
Н.Цхадая: Мы четыре года как перешли на педагогический бакалавриат – таким образом, урезали фундаментальные программы, методические, педагогические дисциплины. Этот человек становится фактически выпускником педагогического даже не техникума, потому что недостаточная практика, а педагогического ПТУ.
Страна долго шла от двухгодичных довоенных учительских институтов к четырёхлетним педагогическим институтам и педагогическим университетам. Давайте мы не будем останавливаться на этом пути.
В.Путин: Да, я с Вами согласен. Надо внимательно это посмотреть. То же самое мне говорили те, кто занимается подготовкой инженерных кадров, не случайно об этом вспомнили. Здесь есть явные потери. Правильно абсолютно, что Вы обращаете на это внимание.
Л.Духанина: Владимир Владимирович, у нас есть шансы задать Вам вопросы?
В.Путин: У нас времени немного, но…
Л.Духанина: Пожалуйста, Василий Николаевич Попов.
В.Попов: Добрый день. Василий Попов, Воронежский государственный университет, проректор.
Владимир Владимирович, вот короткое суждение о проблеме, которая оказалась животрепещущей для многих. Когда я собирался на форум, с коллегами поговорил, и практически все, как глобальную проблему, выделили рост трудозатрат на документооборот. Потому что за последние годы действительно произошло существенное увеличение времени, затрачиваемого на подготовку бумаг как для администраций университетов, так и для рядовых сотрудников.
Когда ехал сюда, то с гордостью посчитал, что мы за незаконченный год направили в разные органы федеральной власти 21 документ: это мониторинги, отчёты, различные опросы, – и я с гордостью хотел сказать, как мы перетрудились. Когда у нас вчера был круглый стол, то один из директоров одного из южных регионов, не буду называть, он практически посмеялся над нами, он сказал: «У меня на столе 2200 входящих документов за этот год, 1650 исходящих и 300 с лишним ответов на разные запросы. Причём я отвечаю пожарным, милиции, здравоохранению, то есть кому угодно. И вы, федералы, не понимаете всей проблемы, потому что мы отвечаем муниципалам, регионалам и федералам». Это реальная и очень существенная проблема. Просьба к Вам – некий порядок, если можно, в этом навести.
Что мы предлагаем. Во‑первых, поручить Правительству регламентировать работу по сбору отчётов, мониторингов и прочих вещей. Должен быть чёткий, фиксированный перечень того, что разные типы образовательных учреждений должны сдавать учредителю и когда, чтобы мы могли планировать свою работу и к определённому сроку эти документы сдавать. Все внеплановые запросы, которые, конечно, могут быть, должны иметь жёсткий срок на выполнение, потому что, я думаю, ни для кого не секрет, что половина документов приходит сроком выполнения вчера. Для федеральных органов власти официально утвердили 30 дней. Путь мы работаем быстрее, но хотя бы неделя должна быть зафиксирована.
Наконец, третий момент очень важный – это межведомственное взаимодействие. Правительство о нём очень долго говорит, и мы просим Вас своим поручением запретить спрашивать какую‑либо информацию неподведомственных вузов. Пусть взаимодействуют с учителем и у него изымают всю необходимую документацию. Я думаю, быстро найдутся возможности обмена ведомственными базами данных и какими‑то информационными ресурсами.
Спасибо огромное.
В.Путин: Вы сказали, что не хотите называть своего коллегу из южного региона. Всё‑таки назовите нам героя нашего времени.
В.Попов: Я думаю, что таких героев очень много. Вот если коллеги руки поднимут. Думаю, один запрос в день – это практически для всех нормально.
В.Путин: Нет, Вы с кем разговаривали – тысячи ответов на запрос этот, у кого?
В.Попов: Мы на круглом столе обсуждали, причём речь шла только об официальных документах, то есть это отчёты, мониторинги, ответы на запросы различных регулирующих учреждений.
В.Путин: Спасибо, я сейчас отвечу на этот вопрос. Так кто?
Реплика: Директор кадетской школы, город Ставрополь. Действительно 1200 документов входящих, 1800 – исходящих.
В.Путин: Это директор Ставропольской кадетской школы. Знаете что, вот повезло губернатору [Ставропольского края], потому что он недавно пришёл, Владимиров Владимир Владимирович. Я обязательно с ним на эту тему поговорю.
В.Попов: Владимир Владимирович, мы просим маленькую поддержку, мы просим Вас помочь уйти от тотального контроля за педагогом – за учителем, преподавателем – к системе доверия. Действительно, педагог должен иметь время на то, чтобы творить, чтобы общаться со своими учениками. И если Вы поможете это решить, то, я думаю, для всех будет большое облегчение.
В.Путин: Вы знаете, по‑моему, пару лет назад мы эту тему обсуждали. То есть эта тема обсуждается всегда. Пару лет назад уже какие‑то решения принимались на этот счёт. Мне показалось, что всё‑таки какой‑то позитивный момент имел место быть, но сейчас, видимо, опять бюрократия наша оказалась сильнее.
Здесь два аспекта, на которые я хотел бы обратить внимание.
Первый. Конечно, государство, общество и родители имеют право знать, что происходит в школах и каково качество образования, которое предоставляется их детям. И отчётность, конечно, должна быть. Вопрос в целесообразности, в соответствии требованиям сегодняшнего дня. Не должно быть закрытых отчётов. Ведь большинство бумаг, которые вы пишете, – они недоступны общественности и родителям недоступны. А нужно эти данные открывать, пользоваться современными техническими, технологическими возможностями.
Но [количество], конечно, нужно сокращать, безусловно. Министр здесь, он нас слышит. Соответствующее поручение, я Вам обещаю точно, будет сформулировано, и на какое‑то время это точно сработает. Ведь у нас, знаете, как? Один человек, который здесь вырос и внёс значительный вклад в развитие Российского государства, как‑то сказал: «Если двух полудурков объединить, то умного человека всё равно не получится». (Смех.) Но мы будем исходить из того, что даже среди людей, которые увлечены вот этой отчётностью, всё‑таки возобладает здравый смысл и такое избыточное бюрократическое рвение будет всё‑таки сокращено.
Ю.Латышев: Ульяновск, Латышев Юрий Иванович, народный учитель, Ваше доверенное лицо.
На всех площадках прошла одна мысль, но она не прозвучала здесь. Вы знаете, мы все предлагали: тишина в реформировании хотя бы лет на пять. Мы не можем проглотить новый кусок, когда рот занят. Мы не освоили ещё первые шаги, пытаемся это сделать, а нам уже новые. Мы не успеваем. Если ещё и поставить задачу, как нам сказали: учебники будут менять через каждые три-четыре года, – это будет крах образования.
В.Путин: Вы знаете, здесь уже говорили, вот коллега говорил из Герценовского института (сейчас называется университет, сейчас всё у нас университеты) о необходимости восстановления единства образовательного пространства страны. Это связано как раз с той проблемой, о которой Вы сказали, – это коммерциализация этой сферы деятельности. Всем хочется издавать учебники, это очень прибыльный вид деятельности, им дай волю, они бы каждый месяц издавали новые учебники. Поэтому здесь здравый смысл тоже, как и в случае с отчётностью, должен возобладать. И я с Вами согласен, безусловно, нужна какая‑то пауза в постоянных изменениях. Но всё‑таки мне бы хотелось, чтобы поконкретнее сказали, что вас беспокоит в этом процессе, о котором Вы упомянули.
Ю.Латышев: Нас беспокоит то, что ежегодно практически появляются новые направления, новые стандарты, которые приводят к тому, что ещё не освоили мы начало, а уже появляются новые, и предполагается: ещё готовьтесь к новому по всем позициям.
Я понимаю, я как учитель истории рад наконец, что появится у нас единый учебник. Мы видим результат, который случился на Украине, я приезжал в Крым для вручения учебников истории от Ульяновской области, я вижу, какая трудность [с этим] у них. Мы боимся тоже именно этого.
Мне кажется, все заинтересованы в том, чтобы освоить хотя бы новое, сегодняшний подход, чтобы можно было быть готовым принять новые направления, вот о чём идёт у нас речь.
В.Путин: Хорошо, я понял. Вы знаете, стандарты, о которых Вы сейчас упомянули, предполагаются к внедрению поэтапно. Но я надеюсь, что нас коллеги тоже услышат, чтобы здесь не было чрезмерной спешки по этим вопросам. Спасибо.
С.Гиль: Я представляю кооперативное образование России, Сергей Гиль.
Вопрос про хребет экономики: 25 миллионов новых рабочих мест, они разбиты на 85 сегментов-позвонков. Среднее профобразование ушло в регионы. Законно, логично, но регионы оказались не готовы к этому, нет научно-методической подготовки профессиональных педагогических кадров для освоения новейших технологий профессионального образования. У нас сегодня единицы институтов развития образования способны готовить кадры не в рамках курсов по 72 часа, а в рамках стратегических программ того, чему нужно учить детей послезавтра, это первое.
Второй момент. В этой связи из регионального заказа фактически вымыт работодатель. Сегодня региональное министерство в одном лице и заказчик, и исполнитель, и контролёр. Работодатели пока как таковые формально не вписаны в технологию разработки кадровой политики на длинную перспективу, а самое главное, они пока принимают участие в оценке качества профобразования в основном только на уровне формального участия в итоговой аттестации. Поэтому мы сегодня точно понимаем, что две эти проблемы, с одной стороны, совершенно естественны, но они требуют двух вещей: первое, федеральной координации в выработке самых лучших практик государственно-частного партнёрства и формирования механизмов заказа с участием работодателей на старте образования. Для этого нужны, действительно, и совместные круглые столы, но самое главное – выработка оптимальных, самых лучших моделей с учётом региональной специфики.
Второе – нужно срочно возрождать тему «Профессионально-педагогическая подготовка для среднего профессионального образования», фундаментально и солидно, иначе мы потом столкнёмся с тем, что в среднем профобразовании останутся только узкие урокодатели и очень узкие специалисты, не способные воодушевить ребёнка на создание того качественного, высокоэффективного труда, о котором мы сегодня все говорим. И поэтому мы бы очень просили, чтобы [поддержали] две позиции.
Первое. Рособрнадзору – максимальное вовлечение работодателя в технологию формирования кадровой политики вместе с регионами. Потому что, простите, есть жуткая цифра: сегодня в регионах России один техникум оценивают в одном регионе по 30 показателям, а в другом – по 300 показателям. И поэтому нужно, первое, согласовать модель, а второе – нужна очень мощная поддержка развития кадров для среднего профобразования. Спасибо.
В.Путин: Не могу не согласиться. У меня даже и комментария нет особого.
Мы, если вы тоже обратили внимание, постоянно возвращаемся к этой теме, и я много раз говорил и с объединениями предпринимателей, практически эту тему ведём в рамках Агентства по стратегическим инициативам. Полностью с Вами согласен.
Но всё‑таки надо отдать должное, предпринимательские сообщества стараются работать вместе с нами. Что касается квалификации, то они включились в эту работу – правда, раскачивались довольно долго. Но от квалификации соответственно выстраивается и профподготовка. Но Вы правы абсолютно, будем, безусловно, в этом направлении двигаться. Но надо только, Вы знаете, по поводу того, чтобы вот эти государственные структуры отслеживали вовлечённость будущих работодателей при подготовке кадров. Здесь нужны какие‑то более системные решения, потому что так их не заставишь, у нас же сегодня не плановая социалистическая экономика.
С.Гиль: Да, но площадка Народного фронта позволяет выделить лучшие подходы и очень быстро их растиражировать.
В.Путин: Да, это правда, Вы правы абсолютно. Вот давайте так и будем двигаться.
К.Тхостов: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович.
Тхостов Константин Эдуардович, Санкт-Петербург, 369-й лицей.
В первую очередь хотел бы поблагодарить Вас и всех организаторов форума за предоставленную возможность обозначить острые вопросы системы образования. Они не могут не появляться, потому что система действительно динамически развивается последнее время. Самое главное то, что Ваше активное участие, Ваша принципиальная позиция к системе образования позволяет эти вопросы не просто обговаривать, а конструктивно и, что самое главное, своевременно решать.
Обсуждая систему оплаты труда учителя в различных регионах, мы вдруг обнаружили странный критерий, влияющий на возможность аттестации педагога и, самое удивительно, на уровень его заработной платы, – это критерий, о котором уже сегодня говорили: результаты Единого государственного экзамена.
Перед Днём учителя ВЦИОМ спросил у родителей школьников, что они ждут от учителя, и более 50 процентов родителей ответили: «Искренней любви к нашим детям». Неужели любовь стала изменяться успешностью или неуспешностью ребёнка на ЕГЭ? Более того, разве не имеет права иметь высшую квалификационную категорию учитель начальной школы, который никакого касания к ЕГЭ или к выпускным экзаменам не имеет? Учитель, к которому 1 сентября пришёл ребёнок, совершающий 20–30 ошибок, а к концу года количество этих ошибок стало 10? Это маленькая педагогическая победа потому, что для ребёнка, может, это подвиг.
Так вот у меня к Вам убедительная просьба. В своё время Вы избавили от этого показателя систему оценки эффективности работы губернаторов в России. Дайте, пожалуйста, поручение Правительству убрать этот инструмент, определяющий возможность аттестации педагогов и влияющий на реальную заработную плату.
В.Путин: Давайте мы сразу договоримся. Я не буду сейчас формулировать поручение таким образом – убрать это как один из критериев. Давайте подойдём осторожнее. Я попрошу Правительство оценить, насколько это эффективно. Потому что любовь к детям выражается и в качестве знаний, которые учитель даёт ученику, потому истинная любовь заключается в том, чтобы так поработать с ребёнком, чтобы он имел жизненную перспективу, получил знания, необходимые ему для личного успеха в жизни, для получения образования, и дорогу в жизнь получил, эффективный билет в жизнь, дающий возможность себя реализовать. Просто внешнего хорошего отношения достаточно, но является ли это объективным критерием? Вот пусть коллеги на это обратят внимание.
Л.Дудова: Добрый вечер, Владимир Владимирович!
Людмила Васильевна Дудова, председатель координационного совета Ассоциации учителей русского языка и литературы
Мы действительно очень много говорили на разных площадках и во время проведения мастер-классов о качестве наших педагогических кадров. Качество педагогических кадров определяется не только подготовкой на уровне профессионального образования, среднего профессионального или высшего профессионального образования. Если можно сравнить процесс становления педагога, то, собственно говоря, окончание института – это только завершение строительства корабля. Для того чтобы этот корабль успешно бороздил волны моря образования, для этого нужна постоянная техническая поддержка, обслуживание и так далее.
Вот это обслуживание и поддержку, лоцию, если уж работать в метафорах, которые были заданы Сергеем Станиславовичем, обеспечивает система дополнительного профессионального образования. К счастью, в принятый закон об образовании – низкий поклон разработчикам этого закона и тем, кто приложил усилия к утверждению, – дополнительное профессиональное образование включено как необходимая, законодательно и нормативно подтверждённая форма образования.
Существует эта форма образования в разных вариантах, она осуществляется и в системе высшего профессионального образования, но сложилась эта, пожалуй, уникальная российская система дополнительного профессионального образования педагогов, как реализуемая через институты повышения квалификации и переподготовки кадров, которая, к сожалению, сейчас находится в стадии, я бы сказала, постепенного разрушения. У нас очень много подобных институтов в регионах закрыто.
Поэтому первое предложение, которое поступило от нас, – не разрушать традиции российского последипломного образования, дополнительного профессионального образования.
И второе – вытекает из документа, который тоже у нас принят, у нас вступил в силу профессиональный стандарт педагога, но он, так же как и принятые стандарты, не обеспечен программным обеспечением, откуда возникает проблема с учебниками. Необходимо этот профессиональный стандарт педагога на федеральном уровне снабдить типовыми программами дополнительного профессионального образования, чтобы наши уважаемые педагоги могли идти безопасными маршрутами, чтобы они были защищены и чтобы навигация была благополучной. Тогда точно, как говорил Станиславский: невозможное сегодня станет возможным завтра, потому что завтра созидают педагоги.
Спасибо.
В.Путин: Мне добавить, собственно, нечего, только хочу Вас поддержать, и будем на это обращать внимание.
Безусловно, если возникают новые стандарты, то профессионалы должны соответствовать предъявляемым им требованиям. Правда, эти требования в полной мере сейчас только сформулированы: в 2011 году, по‑моему, они вступили в силу для преподавателей начальных классов; для средней школы всё‑таки все эти стандарты, квалификации отнесены на период до 2025 года.
Всё это будет внедряться постепенно, но это не значит, что система переподготовки должна отставать. Наоборот, она должна на шаг быть впереди. И конечно, она должна соответствовать сегодняшним требованиям, и использоваться должны современные методики, технические средства, в том числе и дистанционное обучение. Безусловно, всё это будем делать.
А.Стельмахович: Добрый вечер, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Анна Стельмахович, Магнитогорск.
Я буду говорить о воспитании. Мы вчера с коллегами обсуждали такую проблему, как совместная ответственность за воспитание детей, – родители и школа. Школа, конечно, не снимает с себя эту ответственность, но проблема в том, что сегодня родители, и я в том числе представляю это поколение, мы – поколение 1990-х, и мы воспитывались, когда нормы рушились. Сегодня нас, родителей, просят, а иногда и требуют привить эту норму своим детям. Но согласитесь, что трудно стребовать то, чему не учили и чего они не умеют.
Поэтому представляется важным некая глобальная просветительская работа с родителями. Потому что важно научить основам психологии воспитания, важно разъяснять основные изменения образования, важно учить строить диалог со школой. И такие опыты уже есть, в Перми, например, работает такая программа. Национальная родительская ассоциация сегодня предлагает организовать эту единую работу.
Готовы ли Вы её поддержать и насколько масштабной, на Ваш взгляд, она должна быть?
В.Путин: А как? Во‑первых, это абсолютно правильная постановка вопроса. Во‑вторых, я хотел бы Вам задать встречный вопрос: а как Вы себе это представляете?
А.Стельмахович: Это происходит так. Образуются консультационные службы, семинары и лектории для родителей на разных уровнях, где компетентные люди учат родителей, как воспитывать детей, как строить диалог со школой.
В.Путин: Абсолютно правильно, и всячески будем способствовать этому процессу.
А.Стельмахович: А насколько масштабно это должно быть? Или это локально?
В.Путин: Это должно быть в целом по стране.
А.Стельмахович: Спасибо.
В.Путин: Надеюсь, губернаторы это услышат и поддержат.
Д.Мамий: Мамий Дауд Казбекович, Республика Адыгея, Адыгейский государственный университет.
Я работаю в высшей школе, более 20 лет занимаюсь олимпиадной математикой, являюсь членом жюри Всероссийской олимпиады школьников по математике. Поэтому вопрос про олимпиады – это вопрос не только от меня, но и всего сообщества математиков-профессионалов, которые занимаются олимпиадной математикой.
В 2000-е годы государство повернулось лицом к олимпиадам, взяло финансирование Всероссийской олимпиады целиком на себя и вдохнуло в принципе в неё новую жизнь. Но, к сожалению, последние несколько лет в этой области стали приниматься неоднозначные и порой странные решения, которые не вполне признаются этим сообществом. Например, несколько лет назад был отменён окружной этап Всероссийской олимпиады, который являлся важнейшей составляющей для подтягивания регионов, особенно небольших, до уровня Всероссийской олимпиады. Такое было важное звено. В прошлом году было принято решение, которое, на наш взгляд, будет неполезно для олимпиады.
В.Путин: «Будет неполезно» – так аккуратно, не хочет сказать – вредное решение, он говорит, не будет полезно. Сразу чувствуется, что преподаватель.
Д.Мамий: 45 процентов участников Всероссийской олимпиады ежегодно становились призёрами. Вообще международная практика такая: 50 процентов участников [становятся призёрами].
В.Путин: Какое вредное решение было?
Д.Мамий: Сделали 30. Международная практика такая: 50 процентов участников становятся призёрами. В России было – 45, сделали 30 процентов.
Здесь никакого злого умысла не было. Причина такая: призёр Всероссийской олимпиады получает премию Президента России, а там есть лимиты, поэтому на всех не хватает.
В.Путин: Вы для меня открываете какие‑то совершенно новые вещи, честное слово. Так полезно встречаться с вами. Спасибо Вам большое.
Д.Мамий: Чем это чревато. Дело в том, что олимпиада может превратиться просто в соревнование между школьниками Москвы и Санкт-Петербурга, где ведущие школы, а дети из маленьких регионов останутся без дипломов.
А что такое сегодня стать призёром Всероссийской олимпиады для школьника, особенно если он из маленького региона? Это, по сути дела, мощнейший импульс для развития олимпиадного движения там. Поэтому я Вас очень прошу, давайте восстановим 45 процентов. Это же наше богатство – дети.
В.Путин: Давайте. Согласен.
Это не просто наше богатство, математическая школа российская – это то, что мы должны, безусловно, поддерживать, это наше достижение, доставшееся нам от прежних поколений.
Ни в коем случае нельзя этого утратить, тем более что (вот Виктор Антонович сидит, ему будет приятно это слышать, он мне сам всё время об этом говорит, то есть он меня в этом смысле просвещает) математика лежит в основе всех остальных точных и прикладных наук, да и фундаментальных исследований. Поэтому абсолютно точно, давайте это сделаем. Я прошу, чтобы руководители ведомства, Министр, чтобы он услышал и вернул эти 45 процентов назад. Хорошо? Андрей Александрович, а Вы проконтролируйте.
А.Русаков: Уважаемый Владимир Владимирович, Русаков Александр Ильич, ректор Ярославского госуниверситета имени Демидова.
Необходимо задать несколько вопросов и высказать несколько пожеланий от круглого стола и от блока высшего образования. У нас немножко дискуссия ушла в другие области. Мои коллеги очень просят это сделать, поэтому телеграфным текстом.
Очень важный вопрос был о государственно-частном партнёрстве и законодательстве, которое совершенно необходимо для развития нашего инновационного потенциала.
Второй момент – совершенно необходимо с точки зрения наших коллег и моей, иметь возможность получения государственных контрольных цифр приёма на неаккредитованные специальности. Этот вопрос должен быть решён, это очень важно – и многих касающийся вопрос.
Ещё одно, не менее важное. Ситуация, когда мы обсуждаем ЕГЭ, в высшем образовании это очень близко по статистике с вопросом о мониторинге: инструмент, который был разработан и который позволил существенно сократить количество некачественного образования в России. Сейчас, на мой взгляд, нужно ещё раз пересмотреть те критерии, которые были, чтобы двигаться дальше и совершенствовать этот довольно серьёзный инструмент, с учётом разнообразия наших вузов, с учётом разнообразия тех задач, которые решают в каждом регионе. Ведь это выпускники, много тысяч выпускников, это репутации, которые созданы, качество жизни и репутации целых больших областей нашей страны.
Поэтому предложения, которые я готов сформулировать, – это поручить, в том числе на площадке Общероссийского народного фронта, проанализировать результаты применения системы мониторинга эффективности к вузам и, возможно, скорректировать её в современных условиях, имея в виду то, что общественную значимость каждого высшего учебного заведения в каждом регионе нужно учесть – с помощью профессионального и общественного сообщества.
В.Путин: Первое и второе понятно, и, безусловно, мы будем это делать.
Поясните мне, пожалуйста, второй пункт Ваших предложений.
А.Русаков: На сегодняшний день контрольные цифры приёма не могут быть выделены на специальности, которые не получили аккредитацию, то есть по которым не было аттестации выпускников. Вот есть такая проблема, и её нужно решить просто законодательно.
Знаю, что исполнительная власть тоже в курсе, и это просто нужно быстро сделать, и дать возможность развивать новые направления и новые специальности. Это возможность ответить быстро на конъюнктуру рынка.
В.Путин: Дмитрий Викторович, можете прокомментировать?
Д.Ливанов: Речь идёт о следующем, что если вузы открывают новые направления подготовки, то действительно [нужно] ждать выпуска, а это для бакалавриата четыре года, магистратуры – два. Может быть, просто окажется поздно, мы потеряем время и темп. Поэтому мы сейчас вносим соответствующее законодательное предложение.
В.Путин: Вы с этим согласны?
Д.Ливанов: Мы с этим согласны, но только для ведущих университетов, потому что мы не можем давать это право вузам, которые не обеспечивают высокий уровень подготовки. Для ведущих университетов мы это сделаем.
В.Путин: А как вы будете определять, дают ли другие вузы нужную степень подготовки?
Д.Ливанов: У нас есть определённая система оценивания качества обучения.
В.Путин: Это секретная система?
Д.Ливанов: Нет, почему? У нас есть данные мониторинга и данные государственных процедур и других аккредитаций, и так далее.
В.Путин: А что такое ведущие вузы? Это, допустим, все федеральные, все исследовательские?
Д.Ливанов: У нас сейчас к ведущим вузам относятся два наших ведущих университета – МГУ и СПбГУ, федеральные университеты, их девять, стало десять с Крымским университетом, и национально-исследовательские, их 29, то есть в общей сложности речь идет примерно о 40 ведущих университетах.
В.Путин: Но вы не исключаете того, что вы будете постепенно расширять количество?
Д.Ливанов: Думаю, да.
А.Русаков: Мы бы просили расширить такую возможность.
Ещё одна фраза. У нас очень много экономистов выпущено очень квалифицированных. Я думаю, что вопрос о подушевом финансировании вузов как исключительном способе определения финансовой базы можно было бы пересмотреть или придумать иные механизмы, которые бы шли от обеспечения труда вузовского преподавателя всем необходимым. Здесь качество и сокращение финансирования вузов – вместе с уходящими студентами – вступает во внутреннее противоречие.
В.Путин: Здесь есть внутреннее противоречие. Я не отреагировал на то, что здесь было сказано примерно в таком же ключе. Говорилось, что нельзя определять только по принципу подушевого финансирования, нужно определять по качеству. Идея в чём и заключается – в том, что вот это качество определяется самими учащимися, студентами. Они или идут, куда им хочется и где они получают хорошее образование, либо не идут. Это и есть один из критериев определения качества. Но это не значит, что это всё такое замороженное, и, конечно, нужно подумать о деталях.
А.Ильинова: Алина Ильинова, университет горный, Санкт-Петербург, кафедра организации управления, кандидат экономических наук и также активный участник форума «Селигер», на котором Вы присутствовали в этом году.
У меня вопрос как у молодого учёного связан с индексом научного цитирования. Мы сегодня столкнулись с тем, что одним из критериев эффективности вуза и учёного, в частности, являются публикации в зарубежных высокорейтинговых журналах. Если наши технические специальности, наши химики, математики могут найти там свою нишу, потому что наши учёные действительно мирового уровня, то для гуманитариев в современных условиях возникают трудности.
Например, я думаю, что зарубежные журналы не заинтересованы публиковать статьи о присоединении Крыма или о социально-политической ситуации в стране сейчас. То же самое касается отраслевой экономики. Я как представитель отраслевого вуза полтора года переписываюсь с журналом, который входит в систему цитирования, но они мои публикации не хотят публиковать. А сейчас я подготавливаю документы на грант Президента как молодой учёный…
В.Путин: Вы там обругайте руководство страны, Россию, Вас тут же опубликуют, бонус получите.
А.Ильинова: Нет, ни в коем случае.
У меня предложение ещё есть после этого, которое касается наших журналов. Я подготавливала документацию на грант Президента, один из рекомендуемых всё‑таки важных критериев – это действительно наличие такой публикации.
Владимир Владимирович, каково Ваше мнение по этому вопросу? Получается, что гуманитарная наука частично находится в руках наших зарубежных коллег. Может быть, действительно, ещё в качестве критерия эффективности ввести и наши, отечественные, монографии и высокорейтинговые российские журналы, потому что для нас это действительно очень и очень важно.
Спасибо.
В.Путин: Уровень, или степень, цитируемости – это, конечно, важный показатель. Но это, во‑первых, только один из показателей. Первое.
Второе. Для гуманитарных отраслей он вообще практически не работает.
В‑третьих, я хочу обратить Ваше внимание на то, что Ваш критический подход к этому критерию оценки качества работы научного сотрудника, человека, который занимается наукой, в значительной степени разделяется и вашими иностранными коллегами, многие из которых, особенно в последнее время, считают, что они попадают в какую‑то зависимость от ведущих научных журналов и имеют место с каким‑то диктатом с их стороны. Более того, некоторые ведущие учёные зарубежных стран в знак протеста отказываются там публиковать свои исследования.
Поэтому Вы попали в струю общей дискуссии в науке. Хотя, конечно, это всё‑таки тоже один из критериев, нужно его учитывать. Но это не что‑то такое, что является абсолютным критерием качества работы.
Е.Шимутина: Добрый вечер!
Елена Шимутина, Москва.
Уважаемый Владимир Владимирович! В законе об образовании закреплен принцип государственно-общественного характера управления и предусмотрена возможность создания в образовательных организациях коллегиальных органов управления. Сейчас практически во всех школах, в 99,8 процента, созданы управляющие советы. Действительно, это возможность согласования общественного и государственного заказа, это возможность общественной независимой оценки качества, общественного контроля, это позиция дружественного критика, дружественный совет со стороны всех заинтересованных лиц.
Вчера на «круглом столе» мы обсуждали вопрос, вопрос эффективности этих советов, которые есть во всех школах, и, конечно, очень много проблем. В Законе об образовании не определены полномочия, ответственность, и на сегодняшний момент нет подзаконных федеральных актов, регулирующих эти вопросы. Поэтому, с одной стороны, мы получаем иногда формальные, карманные советы, которые не имеют прав, которые не пользуются доверием ни общественности, ни школьной администрации. С другой стороны, мы иногда имеем очень активный управляющий совет, но когда родители по‑своему понимают, что значит быть общественным управляющим, и это приводит к конфликтам.
В своей работе мы опираемся на методические рекомендации 2004 года, когда только началось создание управляющих советов. Наша просьба, предложение – дать поручение о разработке методических рекомендаций сегодняшнего дня, подзаконных федеральных актов, которые будут определять статус, разграничение или баланс полномочий, взаимодействий. На наш взгляд, это снизит зону конфликтов и действительно позволит управляющим советам стать эффективными партнёрами, помощниками и действительно решать вопросы стратегии и развития школы.
Спасибо.
В.Путин: Я полностью с Вами согласен, особенно это касается тех школ, которые переходят на новую систему работы, связанную с возможностью оптимизировать педагогический либо технический состав. Здесь очень важна роль этих советов, особенно для того, чтобы не было какого‑то в данном случае диктата со стороны администрации.
Я полностью согласен, и, конечно, было бы лучше, наверное, даже не лучше, а нужно это сделать.
Дмитрий Викторович, нужно обязательно прислушаться к этому, и такие методические указания должны быть: должны быть права и точно обозначенные обязанности.
О.Березина: Добрый вечер!
Ямало-Ненецкий автономный округ, Ольга Леонидовна Березина, председатель окружного профсоюза работников образования.
Уважаемый Владимир Владимирович! В 2010 году губернатор нашего округа Дмитрий Николаевич Кобылкин обращался к Вам с просьбой о снятии и рассмотрении вопроса принятия проекта закона о ювенальной юстиции в Российской Федерации. По истечении четырёх лет хочу от жителей Ямала передать Вам слова глубокой признательности за положительное решение этого вопроса.
Однако в июле этого года вышла утвержденная Концепция о распространении сети медиальных служб на территории Российской Федерации.
Вы знаете документ с другим названием, но суть та же. По сути, поменяли понятия: вместо «ювенальной юстиции» мы в документе читаем «дружественное к детям правосудие», а технологии, методы остались без изменения.
Поэтому, уважаемый Владимир Владимирович, если это возможно, может быть, есть смысл ещё приостановить внедрение этой технологии?
В.Путин: А кто издал эти бумаги?
О.Березина: [Документы] федерального уровня, утверждены Председателем Правительства в июле этого года.
Мы хотим в связи с этим Вас попросить, есть два возможных варианта.
Первый – либо попробовать ещё отсрочить [документ], потому что есть необходимость разобраться и посмотреть. Не так уж хороши эти технологии в целом, потому что они имеют отрицательный результат на Западе. Ну и потом, если их с таким удовольствием инвестируют западные инвесторы, наверное, тоже можно об этом подумать: суть в чём?
А второе как альтернатива. Может быть, есть смысл дать субъектам возможность самим самостоятельно принимать решение о введении сети медиальных служб на их территориях?
Спасибо.
В.Путин: Вы знаете, я могу с полной уверенностью сказать, что Председатель Правительства разделяет нашу с Вами точку зрения, согласно которой ювенальная юстиция, или то, о чём Вы сейчас говорите, представляет из себя угрозу вмешательства в дела семьи. Это очень опасная вещь.
Действительно, во многих странах эта практика себя не оправдала, она так, 50 на 50. Я не знаю, как эта идея ювенальной юстиции перекочевала в этот нормативный акт, что там сохранено от ювенальной юстиции, в чём новизна, или это просто камуфляж. Я обещаю Вам, что мы обязательно к этому вернёмся.
Д.Подлесный: Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Я работал на площадке, где обсуждалось качество образования. Россия каждый год демонстрирует качество своего школьного образования на мировых предметных олимпиадах. Таких восемь на данный момент, и участвуют там порядка 40 детей. Из года в год привозят медали разного достоинства, но в командном зачёте мы в последние годы очень сильно отстаём от юго-востока Азии. И причина тому – у нас нет систематической работы со сборной. У нас формируется сборная команда после 10-го класса, а китайцы работают раньше. Надо однозначно менять подход – и он должен быть профессиональный – по подготовке национальных сборных команд России по физике, математике, химии, биологии, естественным наукам, информатике, астрономии, географии. Во главе команд должны стоять освобождённые [от другой работы] люди. На настоящий момент это лишь люди, которые занимаются в основном общественной работой.
Вот перед вами стоит сейчас педагог, я научный руководитель республиканского лицея для одарённых детей в Саранске. На настоящий момент за право защищать честь России в 2015 году отобрано 16 человек со всей страны. Шесть из них – это мои ученики по физике. И никто – ни из Министерства образования, ни из тренерского штаба национальной сборной, хотя такой существует, – со мной не связался, школа не получила никаких инструкций. Так мы Китай никогда не «сделаем», Владимир Владимирович.
Этот процесс надо поставить на серьёзную основу, и здесь потребуется финансирование, но не такое большое. Вот если так рассуждать, дайте одну годовую зарплату [футболиста] Халка на физику на три года, аналогично – на математику и так далее, равных нам не будет. А если Вы мне доверите физику, готов жизнь положить, а китайцев «сделать».
В.Путин: Нам нужно не только наших восточных друзей и соседей научиться обыгрывать, но и всех остальных. Мы действительно можем это сделать.
Подход ваш абсолютно правильный, нужно: а) отбирать своевременно и в нужном количестве талантливых ребят; б) нужно с ними отдельно работать и готовить их именно к этим олимпиадам как к соревнованиям, готовить целенаправленно. По‑другому достичь таких ярких достижений вряд ли возможно в современном мире. Поэтому мы Вас услышали. Я попрошу коллег обязательно на это обратить внимание. Это правильный подход, по‑другому невозможно.
Вы знаете, если мы с вами сейчас не закончим, то вы не успеете на поезд. Так что давайте один вопрос, и закончим.
Пожалуйста.
Д.Томилин: Спасибо, Владимир Владимирович.
Два года назад, когда я первый раз задал Вам вопрос, Вы мне позволили это сделать, я был директором школы, сейчас я ректор института.
За это время уже успел защитить диссертацию, и, соответственно, институт, о котором говорю, я построил сам. Я говорю сейчас от негосударственного сектора, не буду долго занимать время.
Владимир Владимирович, сейчас на обсуждении было очень мало представителей негосударственного образования, которые в настоящий момент борются за своё существование, несмотря на то что оно в 1992 году было создано как конкурент государственного образования.
Вы уж простите меня, дорогие мои друзья, но я от негосударственного образования. Поэтому я очень прошу Вас поручить ОНФ провести подобный форум с представителями негосударственного образования по дополнительному образованию, среднему, среднему профессиональному, высшему образованию и школьному, и начальному. Потому что это отдельная ветвь образования, которая на сегодняшний день составляет серьёзную конкуренцию государственному, не тратит ни копейки бюджетных средств, а, наоборот, со своей стороны вносит в бюджет массу налогов, улучшает имущественный комплекс страны и делает качественное образование, ничем не уступающее государственному.
В.Путин: У меня есть встречное предложение. Всё‑таки, мне кажется, делить образование на государственное и негосударственное нельзя, оно должно быть единым, но своя специфика здесь точно есть.
Поэтому у меня предложение такое: попросить Станислава Сергеевича, других коллег, чтобы подумали и провели мероприятия, связанные с вашим родом деятельности, но совместно с другими коллегами, чтобы мы видели всю картину. Только тогда нам будет понятнее, что нужно сделать по вашему направлению
Д.Томилин: Безусловно, Владимир Владимирович, потому что вопросов очень много, и они не были озвучены на сегодняшнем форуме, и, соответственно, их не будет в поручении, которое будет передано Вам.
В.Путин: Договорились, что обратим на это особое внимание, но и вместе с другими коллегами, и сделаем на этом акцент. Спасибо Вам.
Ю.Новосёлова: Владимир Владимирович, добрый вечер! Меня зовут Юля Новосёлова, организация учащейся молодёжи и детей Пермского края «Вектор дружбы».
На одной из дискуссионных площадок этого, безусловно, очень актуального форума мы подняли важный вопрос об отсутствии в воспитательном процессе единой системы развития и роста, социализации детей простой и понятной, прежде всего самим детям. В советское время функцию такого «социального лифта» выполняла пионерия и комсомолия.
В начале нашего разговора Вы говорили о том, что необходимо озвучивать идеи, которые могут всё изменить, и вот у меня такая идея есть.
Дело в том, что в Пермском крае 10 лет назад была создана альтернатива: пионерский галстук заменила школьная тетрадь под названием «тетрадка дружбы». В тетрадях пишут абсолютно все дети, поэтому такие тетрадки могут появиться у всех детей страны – независимо от национальности, вероисповедания, возраста, места жительства, социального статуса родителей – и объединить детей разных наций, городов и регионов на основании гражданственности, патриотизма и социальной ответственности.
Таким образом, «тетрадка дружбы» может стать помощником педагога. На данный момент в «тетрадках» пишут 20 регионов России и ещё 20 заинтересованы, в том числе Республика Крым. У меня вопрос: есть ли шанс получить одобрение на федеральном уровне, Ваше, рассмотрение, и чтобы появился федеральный партнёр? И программа может стать основой воспитательной системы многих школ России.
Спасибо большое за внимание.
В.Путин: Мне кажется, что идея очень хорошая. Это не исключает возможности создания детских, юношеских организаций, но такая инициатива, мне кажется, безусловно, должна быть поддержана, потому что она может объединить всех учащихся без исключения. Это хорошее, доброе начало.
В.Счастливый: Виктор Счастливый, региональная общественная организация «Сильные, активные молодые инвалиды».
Не так давно, Владимир Владимирович, с Вашей лёгкой руки, после вопроса на Селигере, мы стали взаимодействовать с Министерством образования и вузами и уже готовим концепцию наших программ. И генеральный директор здесь, Алексей Слепцов, он сейчас добавит.
А.Слепцов: Хотел бы поблагодарить за предоставленную возможность внести свой маленький вклад в это большое дело. Мы занимаемся просветительской программой, Владимир Владимирович, уже в курсе после событий на Селигере. И уже сейчас сделаны первые шаги по разработке совместной концепции с рядом московских вузов, которые курирует Министерство образования.
Хотелось бы сказать, у нас есть небольшая просьба к Вам, Владимир Владимирович, она касается специфики. У нас есть такое отличие – мы бы хотели, чтобы данным вопросом занимались максимально мотивированные специалисты, то есть я не исключаю возможностей самих инвалидов, потому что они напрямую знают, что делают и как это делать.
Если процитировать разговор с одним из директоров вузов, то он сказали, что данным вопросом занимались, но это пока не получается, говорят: подскажите нам, как это сделать. Вот сейчас мы этим занимаемся.
В связи с этим у меня просьба, чтобы данным вопросом занимались организации, как наша, подобные, чтобы мы стояли не только у истоков внесения вклада в инклюзию, но чтобы мы были и продолжали решение данного вопроса.
Так как Вы ранее сказали, что данным вопросом надо заниматься на федеральном уровне, то все понимают, что без правильной, грамотной государственной поддержки здесь не обойтись. Поэтому хотел бы на это внимание обратить.
Спасибо.
В.Путин: Вы знаете, мы все, что касается экономики и когда это касается предпринимательской деятельности, выработали целую систему взаимодействий с предпринимательскими сообществами. По сути, мы не принимаем ни одного закона без детальной проработки с ведущими объединениями предпринимателей.
Я не понимаю, почему в этой, чрезвычайно важной, тонкой, чувствительной сфере мы не можем наладить такую же систему взаимодействия с соответствующими общественными структурами. Прошу наших коллег обратить на это внимание и, безусловно, такую работу наладить. Постараюсь за этим внимательно последить.
Дорогие коллеги, нам нужно заканчивать. Не сердитесь, но когда‑то всё равно надо заканчивать.
В завершение хотел бы: а) вас всех поблагодарить; б) хочу поблагодарить руководителей ОНФ – Станислава Сергеевича [Говорухина], остальных коллег – за то, что они вот так, и с душой, и профессионально, подошли к обсуждению этих вопросов, к созданию условий для обсуждения.
И третье, самое главное, – мы обязательно с вами не просто продолжим собираться и обсуждать, мы обязательно продолжим предметно работать над решением тех вопросов, которые вами были поставлены. Не беру на себя смелость сказать, что всё, что прозвучало, немедленно будет исполнено, но мы точно это всё сформулируем, проанализируем и будем внедрять в нашу практическую деятельность. Потом посмотрим обязательно, что из этого получается, и в контакте с вами будем, безусловно, продолжать эту работу, потому что нет ничего важнее в нашей стране, как будущее наших детей, потому что это и есть будущее нашей страны. И вы, конечно, гаранты того, что оно будет счастливым.
Спасибо вам большое. До свидания.