В ходе беседы обсуждались различные вопросы, связанные с развитием системы дошкольного образования, в частности проблемы доступности детских садов и учреждений культуры, финансирования дошкольных учреждений, библиотек, оплаты труда работников таких организаций, а также меры поддержки детей-сирот, многодетных семей и семей, воспитывающих детей-инвалидов.
* * *
Д.Медведев: Здравствуйте!
В хорошем месте встречаемся, я всегда очень рад, когда подобного рода встречи проходят прямо на территории учреждения культуры. Видно сразу и то, чем мы занимаемся, и все проблемы видны. В общем, это, наверное, правильно.
У нас сегодня встреча с теми людьми, которые помогают большинству молодых людей просто познавать мир, учат азам развития. Знаю, что здесь собрались работники детских домов, учреждений культуры, библиотек, дополнительного образования, детских садиков. Не буду говорить вам банальности. Вы сами отлично знаете, что родители доверяют вам самое ценное – своих детей, и от вас зависит, насколько современными людьми они будут, насколько смогут адаптироваться к нашей жизни, какими они войдут в мир взрослых.
Нет ни одного субъекта Федерации, где бы мне сказали, что всё в порядке. Система детского дошкольного образования в 90-е годы просто деградировала, она стремилась вниз: закрывались детские сады, люди уходили оттуда. И только, может быть, несколько лет назад мы взяли на вооружение курс по восстановлению детских садов.
Но это общие слова, а есть вполне конкретные проблемы. И мне бы хотелось построить разговор следующим образом. Я постараюсь какие‑то ещё вещи озвучить сейчас, а вас попросил бы рассказать о том, как у вас дела; какие‑то вопросы, естественно, если у вас будут, мы тоже с вами обсудим.
Хотел бы, если это получится, конечно, чтобы наш с вами разговор завершался некоторыми обобщениями, потому что мне не просто хочется с вами пообщаться – мне нужно было бы сделать некоторые выводы о том, как нам дальше строить работу с системой дошкольного образования, с учреждениями культуры, с другими бюджетными организациями, у которых очень важные задачи и у которых, в общем, не самая простая судьба именно в силу того, что, к сожалению, есть хроническое недофинансирование. И мы должны просто понять, каким образом нам эти задачи с вами вместе решать.
Начну с вопроса о доступности дошкольного образования. Тема исключительно важная. Сейчас – и в последние годы, скажем так, и, может быть, наиболее интенсивно за последний месяц-два – я обсуждал вопрос о детских садиках практически, наверное, в нескольких десятках субъектов Федерации. Нет ни одного субъекта Федерации, где бы мне сказали, что всё в порядке. Понятно, всегда есть к чему стремиться, но, к сожалению, просто сама система детского дошкольного образования, и все присутствующие здесь это отлично знают, она развивалась очень тяжело. В 90-е годы она просто деградировала, она стремилась вниз: закрывались детские сады, люди уходили оттуда. И только, может быть, несколько лет назад мы взяли на вооружение курс по восстановлению детских садов.
Очередь в стране ещё очень большая. В то же время, не хочу обижать никого из руководителей регионов, всё‑таки делается уже немало, строят немало детских садов. Значительное число удалось вернуть из ранее отторгнутых, проданных, промотанных, так сказать, детских садов. Но где‑то это сделать невозможно.
Важно, чтобы дошкольным образованием был охвачен практически каждый ребёнок. Думаю, что присутствующие здесь педагоги это понимают. Вопрос в том, какое это дошкольное образование. Оно не должно быть для всех универсальным, это всё‑таки не школьное образование. Но тем не менее всё‑таки он должен получить какие‑то первоначальные знания, будь то дома, в детском саду, включая частные детские сады, или в каком‑то ином образовательном учреждении или учреждении культуры. В любом случае ребёнок должен какие‑то творческие навыки сформировать, способности свои потренировать, готовиться к школе, научиться читать. Поэтому новые образовательные стандарты, которые начинают применяться, они должны быть как‑то согласованы и с тем уровнем дошкольного образования, который мы сегодня имеем.
Надеюсь, что задачу по обеспечению всех наших граждан, всех детей детскими дошкольными учреждениями, во всяком случае самой остродефицитной категории, а это дети в возрасте от 3 до 6–7 лет, мы сможем решить в стране где‑то за три года. Вот я прикидываю, я просто со всеми губернаторами почти на эту тему говорил, это не маниловщина, это реальная цифра. Что касается всей очереди, я думаю, для её ликвидации потребуется чуть большее время.
Как это делать? Надо строить новые детские дошкольные учреждения, создавать их на основе современных требований, требований, которые касаются и развития творческих способностей, и занятий физкультурой, спортом. В то же время нужно отойти от некоторых завышенных ожиданий, потому что у нас в прежние годы были очень жёсткие нормативы по детским садам. Из‑за этого система частных, семейных детских садов не развивалась вообще.
Мы изменили сейчас эти требования. Считаю, что это нормально, потому что, в конце концов, пусть сами родители решают, куда отдавать ребёнка. Если родителям достаточно, чтобы ребёнок был в детском дошкольном учреждении, в группе краткого пребывания два, три, четыре часа, – ну и ладно. Но тогда там не обязательно, чтобы была кухня огромного размера, чтобы там соблюдались все требования по приготовлению пищи и так далее. То есть большее разнообразие, мне кажется, действительно должно пойти на пользу.
Что ещё очень важно: важно сделать так, чтобы на эти цели хватало средств. И это, наверное, самое сложное в любой задаче. В последнее время я обратил внимание всех: и губернаторов, и руководителей муниципальных образований, в конечном счёте, всех наших граждан – на то, что наша система так называемых межбюджетных отношений (это не значит, что она совсем плохая) в известной степени уже вошла в противоречие со своим назначением. Именно поэтому мы должны принять решение о том, как будут делиться деньги. Вопрос вроде бы бухгалтерский, но исключительно важный, вы все это понимаете.
То есть где эти деньги будут находиться? У нас сейчас в основном действует такое правило: значительная часть денег отправляется в Москву и потом в виде субсидий, дотаций спускается снова в регионы и в муниципалитеты. Так можно действовать, но в этом случае у муниципалитетов, да и у регионов в ряде случаев не хватает собственных источников, и мы не можем, откровенно говоря, ждать, что регионы будут тратить деньги на важнейшие нужды. Скорее всего, они просто будут стоять с протянутой рукой и говорить: «Но вы нам всё‑таки дайте вот на это, на это, на это».
Сейчас идёт работа по созданию новой системы распределения доходов. Надеюсь, что это позволит решить важную задачу – и у субъектов Федерации, и у муниципалитетов будут лучшие возможности для того, чтобы финансировать и дошкольное образование, и учреждения культуры, библиотеки, обновлять и материальную базу, и, конечно, заниматься оплатой труда.
И очень часто я даже сам понимаю, что, когда ко мне приходят губернаторы и просят деньги (они это делают, естественно, регулярно, такова жизнь: и ко мне приходят, и в Правительство приходят), иногда они просят на то, что действительно связано с федеральными задачами, это нормально, но иногда они говорят: вы нам помогите вплоть до того, что построить школу или детский сад. Это‑то точно губернаторы должны делать сами, но для этого у них должны быть источники. Почему я об этом вам рассказываю? Потому что сейчас идёт работа по созданию новой системы распределения доходов. Надеюсь, что это позволит решить важную задачу – и у субъектов Федерации, и у муниципалитетов будут лучшие возможности для того, чтобы финансировать и дошкольное образование, и учреждения культуры, библиотеки, обновлять и материальную базу, и, конечно, заниматься оплатой труда.
Про вариативные виды детского образования я уже сказал. В принципе, я считаю, что это полезная вещь.
Теперь следующая тема, которую я хотел бы затронуть вначале, которая, безусловно, волнует всех здесь присутствующих, – это ваша зарплата. Это одна из самых острых проблем, которая, к сожалению, пока не решена. Зарплата крайне низка, что, конечно, сказывается и на уровне пенсий. Конечно, люди, которые работают в системе, – это люди отзывчивые, люди, которые воспринимают свою жизнь как призвание, по сути, но от этого не легче ни вам, ни вашим коллегам.
Хотел бы сказать несколько вещей просто для начала разговора. Во‑первых, можете не сомневаться: я понимаю эту проблему, как и другие мои коллеги, которые отвечают за состояние дел в отрасли, и мы эту проблему обязательно будем решать и решим – и сделаем это в достаточно короткой перспективе. Имею в виду задачу повышения оплаты труда работников дошкольного образования, учреждений культуры, работников библиотек, потому что сейчас это, наверное, самая трудная категория, которая осталась. Мы за последние годы многое сделали по другим бюджетникам, вы знаете об этом, пора начинать заниматься этой проблемой.
Как можно это сделать? Что я могу предложить: думаю, что можно было бы сделать это поэтапно, распределив ответственность за решение этой задачи между федеральным центром и регионами так, чтобы мы взаимно стимулировали друг друга. Предложения по итогам нашего с вами разговора я подготовлю и озвучу в ходе произнесения Послания Президента Федеральному Собранию. Это будет в конце года.
Кроме того, это тоже можно было бы обсудить, можно было бы решить вопрос об одномоментном повышении заработной платы в следующем году по отдельным категориям, которые в силу разных причин нам просто нужно сохранить, потому что люди есть люди, они зачастую просто увольняются. Сделать это тоже можно в рамках процедуры по децентрализации полномочий, о которой я сейчас рассказывал вам. Эта тема, наверное, тоже очень важна.
Несколько ещё замечаний по поводу поддержки семей с детьми, многодетных семей и семей, которые воспитывают детей-инвалидов. Я просто хотел сказать, что не так давно, 21 ноября, мною подписан закон о внесении изменений в Налоговый кодекс, согласно которому увеличивается на 2 тысячи рублей размер налогового вычета на детей. Теперь он составляет 3 тысячи рублей, и на третьего и каждого последующего ребёнка он применяется. Такой же вычет устанавливается и на ребёнка-инвалида, что, в общем, тоже нас просили сделать, а также на инвалидов первой и второй группы до 24 лет, которые обучаются по очной форме образования. В дальнейшем такая работа также будет продолжена.
Есть ещё один вопрос. Он, может быть, тоже очень важный, во всяком случае, когда мы говорим о детях-сиротах, которым нужно адаптироваться к жизни. Летом этого года, кстати, встречался с такими детками, которые приходили ко мне в Кремль. Они говорили о том, что их очень часто ставят в сложное положение, просто нарушают их права – включая права на квартиры. Поэтому хотел бы тоже всех проинформировать о том, что мною недавно подписан закон о том, чтобы бесплатно оказывалась юридическая помощь детям-сиротам и детям, которые оказались в трудной жизненной ситуации. Надеюсь, что это поможет всё‑таки в большей степени защитить их права, потому что теперь это гарантировано по закону.
В общем, для того, чтобы не забегать вперёд, не решать все вопросы за вас, я на этом, наверное, подведу черту. И просил бы вас высказываться, предлагать какие‑то свои идеи. Давайте просто поговорим.
Г.Гореликова: Дмитрий Анатольевич, можно я?
Д.Медведев: Можно, конечно. Пожалуйста.
Г.Гореликова: Гореликова Галина, заведующая 87-м детским садом, Петрозаводск.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, Вы о многом сказали, но я проработала в профессии уже около 30 лет и хочу сказать, что только в последние годы, наверное, наблюдается такое пристальное внимание к дошкольному образованию. Это очень радует.
Д.Медведев: Спасибо, что Вы это так оцениваете, потому что я‑то критично настроен, потому что знаю, что мы ещё очень многого не сделали.
Г.Гореликова: Но Вы слышите и Вы, во всяком случае, предпринимаете [шаги]. I Всероссийский форум воспитателей России в этом году, на котором я присутствовала, собрал более тысячи представителей из разных регионов. Мы в таком диалоговом режиме обсуждали проблемы. Первые лица нам гарантировали, что нас впереди ждёт светлое будущее. А мы оптимисты, мы верим в это.
Д.Медведев: Первые лица давно это гарантируют на самом деле. Ещё Никита Сергеевич Хрущёв много чего обещал. Важно, не чтобы гарантировали, а чтобы сделали. (Смех.)
Г.Гореликова: А что сделано? Вы сами сказали о том, что новые формы есть. Они пользуются спросом, они уже получили законное представительство.
Д.Медведев: Да, это правда.
Г.Гореликова: То есть первый шаг к стандартизации уже сделан. Уже вышли федеральные государственные требования к образовательной программе. Мы надеемся, что когда всё‑таки будет принят новый закон об образовании, дошкольное образование будет так же себя уверенно чувствовать, как и школа, и, вероятнее всего, будем участвовать в государственных проектах модернизации.
Допустим, инициатива «Наша новая школа», честно скажу, я её как матрицу приложила на детские сады и вижу в будущем наши новые детские сады. Потому что все вопросы, которые касаются нашей новой школы, они ведь для детских садов наиболее актуальны – это и материально-техническая [база], и педагоги, и кадры. Я так понимаю, что Вы всё видите и знаете.
21 ноября подписан закон о внесении изменений в Налоговый кодекс, согласно которому увеличивается на 2 тысячи рублей размер налогового вычета на детей. Теперь он составляет 3 тысячи рублей и применяется и на третьего, и на каждого последующего ребёнка.
Д.Медведев: Всё не вижу, но стараюсь видеть многое.
(Смех.)
Г.Гореликова: И по поводу заработной платы, Вы это озвучили. Старение кадров – это наиболее для нас актуальная проблема. Ежегодно у меня на практике в детском саду, например, и из педагогической академии студенты присутствуют, и из социально-педагогического колледжа. Но в этом году пришло только две девочки (одна после института, а другая после педагогического колледжа). Вы поймите, это – крохи.
Д.Медведев: Галина Анатольевна, а какая у вас там, Вы прямо скажите, зарплата?
Г.Гореликова: Честно сказать? Скажу.
Д.Медведев: Абсолютно. Президенту нельзя говорить неправду.
Г.Гореликова: 10 тысяч – у воспитателя. Но ведь только воспитателя коснулось повышение (вот эта 1 тысяча рублей). А ведь много ещё категорий педагогов, у которых оплата труда гораздо ниже. А младший обслуживающий персонал – это ведь проблема для нас.
Д.Медведев: Да, это правда.
Г.Гореликова: Что бы хотелось на будущее? Знаете, наверное, в ожидании, если ожидать чего‑то хорошего, наверное, государственный стандарт на дошкольное образование в полном объёме: не по возможностям, а по необходимостям. Нескромно, но есть пожелание. Возможно такое?
Д.Медведев: Смотрите, я специально достаточно подробно вначале говорил о ситуации вокруг зарплаты, понимая, что это самый острый вопрос для вас. Вы же все люди, люди грамотные, подготовленные, и молодёжь, которая к вам приходит [тоже грамотная]. В общем, есть ожидание того, что что‑то должно произойти и в вашей сфере. Потому что у нас вообще с бюджетниками было не так всё просто. Но я могу сказать, я доволен тем, как мы начали решать задачи по бюджетникам, по целому ряду [задач]. Вы же всё это тоже видите.
Да, не везде всё одинаково, есть какие‑то просчёты, пробелы, по регионам есть разница, тем не менее в школе ситуация сдвинулась, и вы это знаете. Конечно, там нет гигантских зарплат, но и в мире нет гигантских зарплат в школе. Это тоже правда.
Если говорить о врачах, например, как о бюджетниках, там тоже ситуация стала меняться, и довольно решительно. Помимо того, если говорить прямо и откровенно, у врачей всё‑таки побольше возможностей подзаработать. Я не говорю уже о военных, где мы самым решительным образом к этому подошли, и я считаю, что это сделано было абсолютно правильно, хотя и потребовало колоссальных бюджетных затрат. Но военные есть военные, они нас всех охраняют, они берегут наш мир.
Почему я сейчас об этом говорю? Так получилось, что ваша сфера оказалась нетронутой, и это уже нетерпимая ситуация, я это понимаю и как руководитель государства, и как человек, который сейчас строит определённые планы на будущее. Поэтому очевидно, что вы, работники дошкольного образования, сферы культуры, я бы ещё сюда добавил, кстати, социальных работников, сейчас на очереди, и государству от этого никуда не уйти. Кто бы чем ни занимался, это задача номер один в смысле увеличения оплаты труда в бюджетной сфере.
Но и сейчас можно кое‑что делать, потому что я рассказал о том, что я планирую сделать: и за счёт перераспределения бюджетных отношений, бюджетных обязанностей и доходных источников, и за счёт выделения дополнительных ассигнований в определённой перспективе. Но и сейчас некоторые возможности есть, и, в конечном счёте, это вопрос приоритетов работы самих регионов.
У меня, например, есть данные, когда приходят, просят деньги, ко мне и не ко мне – в Правительство. Посмотришь, а на самом деле у бюджета есть доходы, и немаленькие, но тогда вы сами скажите своим гражданам, жителям, что вы по‑другому построили приоритеты. Я не говорю о том, что они куда‑то деньги просадили или на себя потратили. Построили, допустим, какой‑нибудь спортивный дворец. Это хорошо, но это, в конечном счёте, вопрос выбора. Почему? Потому что в целом ряде регионов повышение заработной платы работникам дошкольных учреждений происходит. Я назову, у меня есть цифры, например, на 15 процентов – в Архангельской области, на 10 процентов – в Мурманской области. Это невеликие деньги, но тем не менее там это делается. В некоторых регионах с 1 сентября – на 30 процентов, по моим данным. Например, в Брянской, Челябинской, в Саратовской областях. А 30 процентов – это уже довольно приличная прибавка. То есть даже при нынешних деньгах можно эти задачи решать, нужно просто правильно распределять приоритеты. В данном случае я уже обращаюсь к губернаторам (у нас ещё будут встречи), чтобы они понимали, кто находится в самом сложном положении.
Что же касается стандартов, то я согласен с Вами. Чем более прогрессивными эти стандарты будут, Вы сказали о нашей программе «Наша новая школа», концепции, Вы её как матрицу, как Вы сказали, наложили, я считаю, что это абсолютно нормально. Я рад, что работники детских дошкольных учреждений так творчески к этому относятся, потому что если не создать эту современную матрицу, то и детское дошкольное образование будет очень сильно отставать от школы. А это плохо.
Нам не нужен такой разрыв между школьным образованием и детским дошкольным, потому что школа – это школа, и, в конечном счёте, сами родители должны определить, как они себя будут вести по отношению к своему ребёнку. Можно вообще ребёнка до школы ничем не «грузить», но тогда будет другая дилемма. Ребёнок придёт в школу, там все сидят на компьютерах, айпедах, где угодно работают, читать, писать умеют – уже без вопросов, а ребёнок из какой‑то семьи ничего сказать не может. Поэтому это ответственность родителей.
Г.Гореликова: Спасибо Вам большое.
Ю.Лимонов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Меня зовут Юрий Лимонов, я директор прогимназии №24 города Мурманска.
В нашем учебном заведении (а особенность его такова, что в нём есть и дошкольные группы, и начальные классы) сегодня в рамках национальной образовательной инициативы «Наша новая школа» очень много уже сделано, и в Мурманске [сделано]. Облик мурманских школ за последние годы очень сильно изменился.
В частности, в нашей начальной школе уже каждое рабочее место учителя сегодня оборудовано компьютерной, мультимедийной техникой, учителя используют возможности высокоскоростного Интернета, широко используют цифровые образовательные ресурсы. Сегодня школа получила возможности для того, чтобы составлять свою программу перспективного развития. У нас такие программы сегодня есть во всех мурманских школах и успешно воплощаются, потому что за ними стоят финансовые ресурсы.
О чём я хочу спросить? Сегодня руководители образовательных учреждений связывают свои надежды во многом с тем, что региональные нормативы, которые сегодня пришли в школу и принесли эти финансовые ресурсы, чтобы такие же региональные нормативы пришли и в детские сады. Хочется только узнать, когда и в какие сроки руководство страны планирует это сделать.
Д.Медведев: Юрий Романович, Вы считаете это полезным, чтобы региональные нормативы пришли в детские сады?
Ю.Лимонов: Естественно, региональные нормативы для детских садов позволят выровнять возможности для детей независимо от того, в каком муниципалитете ребёнок получает дошкольное образование, и поэтому мы, конечно, этого очень ждём. У нас в Мурманской области я знаю, что уже ведётся работа в этом направлении. Мы только ждём по срокам, когда, в какие сроки всё это у нас появится.
Д.Медведев: Насчёт сроков что я могу сказать? Во‑первых, я благодарен Вам за то, что Вы сказали, что это полезно, потому что я разные вещи слышу: кто‑то говорит – полезно, кто‑то говорит – не очень полезно. Во‑вторых, считаю, что нужно действовать следующим образом.
Я Вам только что привёл данные в разнице в оплате труда в разных регионах. У нас всё‑таки страна разная, у нас федеративное государство, напомню, и за территориями [закреплены] довольно большие полномочия. Мне кажется, нужно поставить какую‑то крайнюю дату, если мы все с этим будем согласны, с точки зрения прихода этих федеральных нормативов в регионы, а до этого пусть каждый регион решает, в какой момент ему стартовать. Потому что, когда всех начинаешь за уши тащить в «счастье», возникают большие проблемы. Это как с новыми организационно-правовыми формами для образовательных учреждений, вы тоже эту тему знаете, и с целым рядом других вопросов. Поэтому – крайний срок, а до этого пусть сами регионы решают, когда им переходить. Такова моя позиция.
О.Березина: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Березина Оксана, детский сад №108, воспитатель, город Петрозаводск.
Я работаю в детском саду уже десять лет, и мой детский сад посещают дети в том числе с ограниченными возможностями здоровья. Лично мою группу посещают дети с тяжёлыми нарушениями опорно-двигательного аппарата.
В первую очередь я хотела бы от имени родителей и коллег, Дмитрий Анатольевич, поблагодарить, что за последние четыре года инклюзивное образование приобрело государственную значимость, на наш взгляд, это немаловажно. Наши дети уже с детства учатся играть, общаться, дружить с особыми детьми, когда они придут в школу, для них это не станет неожиданностью – увидеть такого ребенка рядом, для них это будет нормальным.
Что касается трудностей. Лично я думаю, что трудности есть в том, что не хватает подъёмников, дополнительных поручней, необходимого оснащения. На мой взгляд, немаловажным и существенным является то, что наше общество на сегодняшний момент, и я с этим постоянно сталкиваюсь в своей работе, не принимает этих людей, не принимает этих детей.
Хотела бы узнать Ваше личное мнение. Может, возможно что‑то сделать? Например, создать социальную рекламу, где будут показаны эти дети, эти люди, которые находятся рядом с нами, что их не нужно бояться, не нужно отталкивать от себя. Все люди равноценны, и каждый из нас имеет право на любовь, на счастье, на дружбу. Как Вы считаете?
Д.Медведев: Оксана Владимировна, я, во‑первых, хотел сказать, что Вы занимаетесь очень важным делом, очень благородным делом. И нам ещё всем нужно научиться ценить такой труд, как Ваш. Большое Вам за это спасибо.
Что касается моего личного отношения. Считаю, что чем больше мы будем делать вид, что таких детей нет, тем сложнее будет этим людям, этим детям, этим гражданам адаптироваться к обычной жизни.
Я несколько раз посещал инклюзивные школы, и рад, что они появляются. В них абсолютно удивительная атмосфера. Во‑первых, действительно дети с ограничениями по здоровью интегрированы в коллектив. То, что у них есть эти проблемы, это никто не замечает. Если видят, то скорее просто помогают: руку подадут, ещё что‑то сделают. Это первое.
Второе. Дети, которые рядом, понимают, что жизнь многообразна, что есть люди, у которых есть жизненные трудности, которым тяжело, может быть, плохо. Это делает детей, молодых людей благороднее, извините за такой пафос.
С другой стороны, для тех детей, у которых есть ограничения по здоровью, это тоже очень важно, потому что они видят, что хотя у них есть свои сложности, но они живут внутри общего коллектива. Они не отторгнуты, их общество не выбросило, они абсолютно такие же, как и все остальные, но со своими проблемами. Скажу откровенно, атмосфера другая, и Вы сами это знаете лучше, чем кто бы то ни было.
Даже больше скажу. Мне думается, что дети, которые учились в классе с инклюзивными формами обучения или даже в детских садах (но особенно – в школе), они в моральном плане лучше подготовлены к жизни. Потому что у них меньшее количество бессмысленной жёсткости (которая иногда свойственна подросткам) просто потому, что они видят, насколько многообразен мир.
Возвращаясь к тому, о чём Вы меня спросили. Считаю, что нам нужно пропагандировать такую деятельность, отмечать людей, которые этим занимаются, и рассказывать об этом. Если говорить о социальной рекламе, считаю, что это было бы абсолютно правильно, и здесь очень многое зависит от позиций наших средств массовой информации. Они не должны от этой темы бегать.
Знаете, как некоторое время назад (я помню разговоры) говорили: «Мы не будем показывать борьбу с наркоманией – всем противно, это тема, когда люди выключают телевизор. Выключают телевизор, мы лишаемся денег, потому что не смотрят рекламу, и так далее». Та же самая ситуация, когда показывают какие‑то жизненные трудности, детей, у которых есть проблемы.
Но делать это нужно обязательно, и не в таком трагическом измерении, что им плохо совсем, ещё и государство ни фига не делает, всё там разваливается, и поэтому эти дети и сейчас несчастны, и скоро они умрут. Такие апокалиптические сюжеты тоже у нас периодически появляются. Смысла в них немного, так никому не помочь, но возникает ощущение того, что всё, крах.
Поэтому нужно об этом рассказывать, может быть, кому‑то это не понравится, но я скажу прямо, рассказывать в оптимистическом ключе.
О.Березина: Конечно.
Д.Медведев: О том, что у людей есть надежда. Кто‑то это может назвать пропагандой. Но, в принципе, это абсолютно правильно. Это и есть часть социализации.
Что касается оснащения, это должно быть всё в стандартах. Мы стали это делать, СанПиНы меняются, может, не так быстро, как мы хотим, и нормы технического регулирования в целом меняются. В целом, в регионы приезжаешь, во всяком случае, видишь новые школы, новые дошкольные учреждения и даже новые офисы и представительские учреждения, администрации, они все оснащены пандусами, заездами, поручнями, в ряде случаев есть даже лифты и отдельные места для инвалидов, это тоже очень важно делать.
О.Пянтина: Уважаемый Дмитрий Анатольевич.
Я 10 лет проработала воспитателем в государственном детском саду и пять лет работаю в частном детском саду. Для меня это была возможность попробовать что‑то новое: работать в группе малой наполняемости детей, ну и, конечно, повысить свою заработную плату.
У нас хорошо обстоят дела с игрушками, пособиями. Обстановка семейная, очень приближенная к домашней. У нас работают все специалисты, которые необходимы в детском саду. Считаю, что очень хорошо, что в нашей стране открываются частные именно детские сады. И хотелось бы, чтобы государство поддерживало частные сады и создавало условия для их открытия.
Должны быть и государственные детские сады, и частные детские сады, должны быть детские сады полного дня и короткого пребывания. Всё это должно взаимодополнять друг друга.
Д.Медведев: Ольга Борисовна, я в начале сказал о том, что считаю это правильным. Более того, у нас здесь есть представители нашей партии «Единая Россия», депутаты Государственной Думы. Говорю это не ради того, чтобы партию продвинуть, а просто ради того, чтобы констатировать одну простую вещь. На это обратили внимание ещё два года назад, у меня встреча была по поводу того, каким образом выглядят нормативы по детским садам.
Именно тогда я дал поручение их изменить. И результатом как раз явилось изменение, в конечном счёте, отношения государственных структур, государственных органов к регулированию того, как организуется деятельность частных детских садов. До этого государство либо их не замечало, либо исходило из того, что это какие‑то шаромыжники, которые берут деньги с родителей, а на самом деле дети там могут просто заболеть и так далее. Это совсем не так, Вы это отлично знаете.
Должны быть и государственные детские сады, и частные детские сады, должны быть детские сады полного дня и короткого пребывания. Всё это должно взаимодополнять друг друга. По моим данным, около 150 тысяч детей (только по официальной статистике) ходят в такого рода детские сады, детские дошкольные учреждения. Конечно, эта цифра будет расти.
Что касается нормативного регулирования, то мы, конечно, будем его улучшать для того, чтобы и вам было удобнее трудиться. Конечно, какие‑то требования всё равно должны сохраняться, это Вы тоже понимаете, потому что всё‑таки дети есть дети.
Н.Ведищева: Город Оленегорск Мурманской области. В Мурманской области, конечно, все замечают, что есть положительный момент – средняя заработная учителей уже 30 тысяч. Поэтому на очереди, как Вы сказали (так как я директор центра внешкольной работы дополнительного образования), внешкольники, поэтому мы очень на это надеемся.
Но у меня немножко другой вопрос. Так как я год назад сама сняла «погоны» и в женсовете, и депутатские, мы очень волнуемся за ведомственные детские сады, которые сегодня находятся в [ведомстве] Министерства обороны. Этот вопрос приостановлен. Мы очень рады этому, потому что в октябре текущего года у нас была проведена по распоряжению губернатора проверка детских садов. 15 садов являются ведомственными на территории Кольского полуострова, и все они не соответствует нормативно-правовой базе.
Муниципалитеты готовы взять эти сады хоть сегодня, но дело в том, что завтра надзорные органы их закроют. Мы это всё описали, передали Вам это письмо. Как нам быть? Мы очень просим Вашего содействия в этом вопросе, все переживают. Какие дальнейшие действия будут в этом направлении, скажите нам, пожалуйста?
Д.Медведев: Наталья Николаевна, не скрою, я об этой проблеме знаю. Более того, мне пришлось несколько раз давать даже поручение на эту тему и разобраться и по каким‑то конкретным обстоятельствам, и в целом.
Что, я думаю, нужно делать? Во‑первых, очевидно, эти детские сады нужно передавать. Это общая позиция, потому что они не должны находиться на балансе Министерства обороны. Министерство обороны должно заниматься защитой нашего Отечества, а не содержать детские сады. Это первый тезис.
Второе. Передавать нужно только в ситуации, когда муниципалитеты к этому готовы. Нельзя допустить ситуации, которая, к сожалению, сложилась в целом ряде регионов, когда Министерство обороны говорит: «Забирайте. Всё, до свидания». А регионы, муниципалитеты говорят: «Ну хорошо, мы берём, но мы не можем их финансировать, и по различным нормативам просто они будут закрыты». В результате, по сути, закрываются детские дошкольные учреждения, а мы, собственно, всё делаем для того, чтобы их количество было больше.
Значит, надо таким образом этот процесс отладить, чтобы он продолжался не два месяца. Я недавно, кстати, специальное поручение подписал по всем регионам, касающееся таких детских дошкольных учреждений. Пусть процесс будет идти полгода, год, я не знаю, сколько, но они [дошкольные учреждения] должны уйти из Министерства обороны в более или менее подготовленном состоянии, пусть они [военные] ещё, может быть, что‑то даже потратят на эти детские сады. А муниципалитеты должны подготовиться и принять их на баланс уже в ситуации, когда смогут их финансировать, и когда санитарно-эпидемиологические нормативы, требования Роспотребнадзора будут соблюдаться в полном объёме. Вот только таким образом.
Это касается и Мурманской, и всех других территорий. Я знаю о том, что эта проблема есть, и Министерству обороны дано чёткое указание делать именно в такой последовательности, а не просто сбрасывать детские сады на плечи муниципалитетов.
Н.Ведищева: Я думаю, сегодня вздохнула вся страна, все военные гарнизоны после такого ответа.
Д.Медведев: Вы знаете, надеюсь, что страна услышит всё это. Но страна у нас очень большая, у нас 140 миллионов человек, территория гигантская. И очень часто получается так: решение принимается, а потом на среднем уровне всё равно происходит чёрт знает что. Поэтому, возвращаясь к тому, что Вы сказали, если у кого‑то (не только в Мурманской области, во всех других регионах) будет информация о том, что ведомство (или Министерство обороны, или какое‑либо другое ведомство, имеющее в своём пользовании фонд детских дошкольных учреждений) просто автоматически его отбрасывает на муниципалитеты, пусть они обращаются прямо ко мне, потому что это неприемлемо.
Н.Ведищева: Спасибо.
С.Фофанова: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Меня зовут Фофанова Светлана Андреевна, я работаю воспитателем в детском саду №7 в группе для детей с тяжёлыми нарушениями речи.
Не секрет, что каждый родитель, конечно, хочет, чтобы его ребёнок был здоров, успешно обучался в школе, но как быть тем родителям, чьи дети в силу ряда причин имеют какие‑то проблемы?
В нашем городе созданы, конечно, специализированные группы для детей с нарушениями речи, слуха, зрения, для детей с задержкой психического развития. Хочется сказать, что, конечно, эти группы содержать для государства затратно, поскольку дети посещают их бесплатно, количество детей в них гораздо меньше, чем в общеобразовательных группах. Плюс к этому помимо воспитателя с этими детьми работают специалисты, чья помощь нужна ребёнку. В частности, я работаю с детьми с нарушениями речи. И многие дети, посещавшие наши группы, выходят уже адаптированные к школе и обучаются совместно со всеми детьми в общеобразовательных классах, школах, гимназиях.
Но у нас в последнее время появились опасения, что в связи с тем, что мест в детских садах не хватает, эти группы из‑за малой комплектности могут быть закрыты. Нам бы очень хотелось, чтобы они оставались и существовали, и по возможности учитывались потребности таких детей при создании новых групп, поскольку мы (я думаю, что педагоги меня поддержат) замечаем, что в последнее время количество детей с речевыми проблемами растёт, детей таких становится всё больше.
Хотелось бы ещё сказать, что очень важна ранняя диагностика и коррекция таких речевых проблем, чтобы детям вовремя была оказана помощь или дано направление в специализированную группу. Поэтому хотелось бы, чтобы в каждом детском саду был логопед.
Д.Медведев: Завершение абсолютно оптимистическое. Но мне даже, честно говоря, нечего здесь особо комментировать. Я с Вами на 100 процентов согласен: и что эта проблема существует, и что при строительстве новых и реконструкции действующих детских дошкольных учреждений нужно учитывать и необходимость создания условий для работы воспитателей-педагогов, которые корректируют речь, и, наконец, чтобы в каждом детском дошкольном учреждении был свой логопед. Невозможно против этого возражать.
Знаете, страна у нас сверхцентрализованная. Это плохо, конечно. Откровенно говоря, то, что мне приходится сейчас давать указания по детским садам, это неправильно. На самом деле в нормально работающем механизме есть министр, есть губернаторы – всё отладьте, сделайте. Нет, всё равно приходится всё регулировать прямо из Кремля. Это же касается и того вопроса, который Вы поставили. Раз Вы его поставили, будем этим заниматься.
С.Фофанова: Спасибо.
И.Щелупанова: Дмитрий Анатольевич, извините, можно? В продолжение темы. Ирина Борисовна, библиотека для слепых. Занимаюсь детьми-инвалидами.
В последние годы успехи наших российских неонатологов ведут к тому, что обратной стороной медали будет увеличение количества детей-инвалидов. Кто‑то уже озабочивается этой проблемой, думает, как мы будем через 5–7–10 лет решать эти вопросы, связанные с детьми-инвалидами?
Д.Медведев: Знаете, Ирина Борисовна, я всё‑таки не так пессимистично настроен, я не считаю, что успехи в пренатальной и неонатальной стадии ухода за детьми обязательно влекут за собой увеличение количества… Я понимаю, о чём Вы говорите, если ребёнок рождается с экстремально низкой массой тела, и потом его в кувезе выхаживают в течение очень длительного времени, конечно, есть вероятность осложнений. Но надо делать всё, чтобы их всё‑таки не было, потому что, знаете, есть и мировая статистика. Она тоже, наверное, немножко повыше по таким детям, но в целом этим можно заниматься.
Но, с другой стороны, если эта проблема всё‑таки, Вы считаете, создаёт определённую угрозу, я могу дать поручение просто подумать над тем, каким образом нам корректировать образовательную уже часть в дальнейшем, хотя, ещё раз повторяю, мне бы очень хотелось, чтобы это не приводило к увеличению количества инвалидов, например, по зрению. Но если есть проблема, давайте подумаем, может быть, действительно есть необходимость позаниматься ею.
О.Смирнова: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Я представляю Архангельскую область. Хочу отметить, что Вы очень много уделяете внимания защите прав детей. И это очень важно в нашем современном обществе. И то, что сегодня состоялся институт уполномоченных по правам ребёнка в Российской Федерации, конечно, это тоже Ваша инициатива и Ваша заслуга. Но, работая как раз по защите прав детей, сталкиваешься со многими проблемами, которые ещё необходимо решать.
Я в продолжение инклюзивного образования хотела бы сказать, что сегодня, к сожалению, на федеральном уровне нет понятия инклюзивного образования, и каждый регион по‑своему этот вопрос осмысливает и решает. Есть закон города Москвы, который даёт это определение, но в федеральном законодательстве этого нет.
Я бы очень хотела, чтобы инклюзивное образование распространилось не только на школы и детские дошкольные учреждения, но и на детские оздоровительные лагеря. Это тоже очень важно, когда наши дети, особенно дети-инвалиды, хотят побывать и вместе оздоровиться с детьми. Конечно, к сожалению, сегодня таких возможностей очень мало.
И второй вопрос, который хотела бы поднять, тоже касается федерального законодательства – по жилью. Сегодня Жилищный кодекс защищает права собственников жилья, и, к сожалению, когда возникает проблема в семье, когда, допустим, один из родителей является собственником, развод в семье, и он выписывает и выселяет из квартиры в том числе и несовершеннолетних детей. Нельзя ли рассмотреть вопрос об ограничении права собственника-родителя (именно родителя, не всех собственников, а родителя) до совершеннолетия детей выписывать ребёнка? Потому что некоторые дети у нас, к сожалению, оказываются на улице. И сегодня маневренный фонд тоже не позволяет эти семьи поселить, потому что по перечню маневренного жилья (там тоже существует перечень) такие семьи не подходят.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я хотела бы Вам пожелать успеха в дальнейшем, и поблагодарить за то, что Вы защите прав детей уделяете очень большое внимание. Спасибо.
Д.Медведев: Во‑первых, спасибо за оценку той работы, которую мы ведём в этом направлении. Я считаю, что она оказалась очень востребованной и в принципе достаточно эффективной. Даже когда я этот институт обдумывал, у меня были сомнения, потому что плодить уполномоченных – один уполномоченный, второй уполномоченный. Вот оказалось, что это всё‑таки всё работает. Это хорошо. Теперь по двум вопросам, которые Вы подняли.
По инклюзивному образованию. Я, конечно, не считаю себя специалистом в области законодательства об образовании. Я проверю, мне казалось, что всё‑таки какие‑то общие положения об инклюзивном образовании есть. Если это не так, то я согласен, необходимо тогда общие документы дополнять соответствующими положениями. Потому что инклюзивное образование всё‑таки тонкая вещь, его нельзя делить между регионами, просто можно создать напряжение. Не должно быть карельского инклюзивного образования и петербургского инклюзивного образования в смысле критериев. Понятно, что учебные заведения могут быть разные. Надо это проверить и тогда изменить законодательство.
Я согласен, что было бы хорошо распространить инклюзивное образование на детские оздоровительные лагеря, хотя это не так просто сделать, потому что нужны объективные материальные возможности для этого. Но, в принципе, это тоже хорошая тема. Короче говоря, если для этого требуется что‑то поменять в законодательстве, я поручения на эту тему дам, чтобы и законодательство об отдыхе в детских учреждениях было изменено.
И последняя тема, которую Вы затронули, откровенно говоря, меня немножко поставила в тупик, потому что я начал перебирать в голове все те изменения, которые происходили в этой сфере за последние годы. У меня такое ощущение, что мы меняли законодательство, касающееся последствий для ребёнка в случае расторжения брака и невозможности выписать, как говорят в народе, а на самом деле просто, по сути, убрать ребёнка из квартиры, если родители расторгают брак.
Может быть, Вы говорите о каких‑то отдельных, специальных случаях, но вообще в такой ситуации общее правило заключается в том, что несмотря на то, что у ребенка может не быть прав на само жильё, я имею в виду право собственности, тем не менее он не подлежит такому насильственному выселению, если у него нет другого помещения.
Я просто хотел бы понять, Вы имеете в виду какие ситуации?
О.Смирнова: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Здесь сталкиваешься с такой проблемой. Когда брак расторгается, я уже столкнулась с такой проблемой, собственник жилья выселяет второго родителя вместе с детьми.
Д.Медведев: Давайте я всё‑таки постараюсь это разложить в юридической плоскости. Значит, речь идёт о ситуации, когда квартира или жилой дом принадлежит на праве собственности одному родителю?
О.Смирнова: Да, одному родителю.
Д.Медведев: Понятно. То есть речь идёт не о ситуации, когда это сособственность родителя, а о ситуации, когда она принадлежит одному родителю.
О.Смирнова: Да.
Д.Медведев: То есть, допустим, она приобретена до брака и является собственностью одного из родителей. Брак расторгается. И в этом случае дети…
О.Смирнова: Выселяются.
Д.Медведев: Не имея на это жилье отдельного права, следуют вместе с другим родителем, который право на это жильё не имеет.
О.Смирнова: Потому что с тем родителем определено проживание.
Д.Медведев: Понятно, по решению суда они будут оставаться проживать вместе с ним. Мне нужно это всё проверить. Я не буду с этим спорить. Просто у меня такое ощущение, что мы неоднократно на эту проблему обращали внимание. Я сейчас не могу сказать, что я большой знаток судебной практики. Я раньше за этим следил, когда‑то даже семейным правом занимался. Но мне просто казалось, что у нас сейчас суды исходят из чего, если так выражаться совсем просто? Они исходят из того, что ребёнка нельзя выселять в никуда. Такова судебная практика. Дело даже не в нормах Жилищного кодекса, например, или Гражданского кодекса. Но я ещё раз проверю, потому что для меня это какая‑то не очень стандартная информация.
О.Смирнова: Спасибо.
Д.Медведев: Пожалуйста.
А.Калинина: Калинина Анна, Национальная библиотека Республики Карелия, библиотекарь.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, очень знаково, что мы сегодня проводим эту встречу именно в библиотеке – в детской библиотеке.
Д.Медведев: Да, мне тоже это приятно.
А.Калинина: Потому что детское чтение очень важно, так как хорошая книга формирует характер, интеллект, развивает творческие способности у ребёнка.
Д.Медведев: Приходят дети?
А.Калинина: Я работаю не в этой библиотеке.
Д.Медведев: Не в этой? Ну к Вам приходят?
А.Калинина: Ко мне приходят.
Д.Медведев: Хорошо.
А.Калинина: Дети читают и будут читать. Так как библиотекари очень много работают с детьми. Дети – это основной читатель любой библиотеки, исключая, может быть, университетские, институтские, научные библиотеки. Проводится очень много различных мероприятий именно в поддержку детского чтения. Библиотекари создают авторские программы в поддержку детского чтения.
Очень приятно, что в последние годы было уделено внимание библиотекам и комплектованию библиотек. К сожалению, правда, некоторые сельские библиотекари только благодаря этим программам получили новые книги.
Также программы по компьютеризации библиотек. Ещё шесть-семь лет тому назад сложно было представить, что в сельской библиотеке будет компьютер. А сегодняшних, современных детей надо удивлять.
Д.Медведев: Это правда.
А.Калинина: И у библиотекаря получается здорово, когда они сочетают в своих творческих работах мультимедийную книгу…
Д.Медведев: Это точно.
А.Калинина: И живую, обычную, на бумажном носителе. Детям это нравится, и сам процесс чтения становится для них увлекательным, а это здорово, ребёнок приобщается прежде всего к чтению. И потом это уже становится хорошей привычкой на всю жизнь. Человек развивается, идёт по жизни дальше, я думаю, что думающий, умный человек способен сделать многое для страны.
Но есть и у нас проблемы.
Д.Медведев: И немало, кстати.
А.Калинина: Да, где их нет? Прежде всего, конечно, хотелось бы, чтобы обратили внимание на сельские библиотеки. Самое большое желание, чтобы в каждой сельской библиотеке был компьютер с выходом в интернет, так как библиотекари смогут общаться между собой и давать информацию для читателей.
Также чтобы улучшилось комплектование книжных фондов библиотек. К сожалению, так же, как и в детских садах, у нас молодёжь не стремится идти на работу, учиться на библиотекаря. Несмотря на то, что профессия очень хорошая, творческая, но зарплата оставляет желать лучшего.
Д.Медведев: Это Вы так очень интеллигентно сказали.
А.Калинина: Да.
И ещё есть такое желание, уже прозвучало, чтобы была в стране социальная реклама по продвижению чтения.
Д.Медведев: Последнее я даже не обсуждаю, это правильно. А некоторые вещи, о которых Вы сказали, я прокомментирую.
Я тоже долго думал, что будет с библиотеками, думал, размышлял с учётом того, что происходит в сфере цифровых технологий: кто, что будет читать, как будут читать, как дети будут читать, потому что, я, например, могу сказать о себе, я всё‑таки сейчас читаю и обычные книги, и вот такие [в электронном виде]. Вначале я читал только обычные книги, даже когда пользовался компьютером, мне не нравилось, но сейчас я привык и читаю электронные книги, мне нравится.
У детей надо воспитывать такие навыки, когда ребёнок не боится компьютера и не боится читать в компьютере, ему нравится это, и в то же время ему нравится читать и обычные книги.
Но обычная книга – это другая история, это ощущение книги. Мне кажется, нужно у детей воспитывать такие навыки, когда ребёнок не боится компьютера и не боится читать в компьютере, ему нравится это, и в то же время ему нравится читать и обычные книги. Наверное, это самое сложное. Но, в принципе, Вы говорите, что это как раз совмещение методик, и в этом случае ребёнок подготовлен к взрослой жизни и к школьной жизни.
Вообще, наверное, Вы сейчас уже к детям относитесь совсем иначе. Я припоминаю, как я в детские годы ходил в детскую библиотеку. У нас была большая библиотека недалеко от дома, кстати, хорошая библиотека. Но тогда были очень жёсткие законы. Я приходил, был ещё маленький (наверное, лет 10–11), мне говорили: «Вот твоя полка. Дальше неё не ходи, там уже книжки для взрослых, туда не суйся». Меня это дико раздражало, и, естественно, я говорил спасибо и уходил вместе с моей мамой во взрослую библиотеку и брал уже через неё книги, которые нравятся. Я просто вспоминаю. Я уверен, что сейчас всё это уже иначе выглядит, потому что дети совсем изменились.
Вы обратили внимание ещё на одну очень важную тему – это сельские библиотеки. И это реальная проблема, потому что у них и фондов почти нет, и вообще люди, которые работают в библиотеке, это очень увлечённые люди, преданные своей профессии, а на селе один из очагов знаний – школа, библиотека.
Я просто о чём подумал сейчас. Вы сказали, что хорошо бы, если бы в каждой сельской библиотеке был свой компьютер с выходом в интернет. Может, нам такую программу создать, причём было бы неплохо, чтобы этим озаботилось не только государство, но и, например, партия «Единая Россия». Можно было бы просто подготовить такую общую программу, рассчитанную на все сельские библиотеки, чтобы взять их под контроль, чтобы понять вообще, сколько у нас их, чтобы в каждой библиотеке хотя бы появился один компьютер с нормальным выходом в интернет. Когда‑то, Вы помните, может быть, я занимался программой подключения школ к интернету, и мне казалось, когда мы начинали, что это очень сложное дело. Но мы это сделали, и сделали очень быстро, и нам даже иностранные коллеги не верили. И сейчас в каждой школе есть интернет, все понимают, что это необходимость для школ. Точно так же это важно для библиотек.
У меня эта идея родилась спонтанно, хотя, может, в это не поверят. Я думаю, что этим можно было бы заняться в масштабах страны и соединить и государственные усилия, и усилия той же самой «Единой России», и, может быть, общественных организаций, которые тоже могут помочь. Такая у меня идея.
А.Калинина: Можно ли задать Вам вопрос?
Д.Медведев: А Вы до этого задавали не вопрос?
А.Калинина: А ещё один.
Д.Медведев: Можно, если другие ревновать не будут.
А.Калинина: Скажите, пожалуйста, что читаете Вы и что бы Вы посоветовали читать юному поколению читателей?
Д.Медведев: Да, но это правильный вопрос, вопрос, я бы сказал, не библиотекаря, а журналиста. Вы знаете, я читаю много всего. Во‑первых, я в основном, конечно, к сожалению, в настоящий момент читаю горы всяких разных неинтересных вещей, а именно те документы, которые я вынужден подписывать каждый день в огромном количестве, и без того, чтобы их прочитать, их нельзя подписывать.
Во‑вторых, я, естественно, читаю материалы к различного рода мероприятиям. Это отнимает, наверное, 95 процентов, которые было бы возможно потратить на чтение.
Что же касается того, что я читаю для души, скажу несколько вещей. Во‑первых, я в последнее время открыл для себя возможность в электронных книгах читать пять книг совместно. Это очень удобно. В отличие от больших книг, когда их разложил где‑то рядом и ты должен чего‑то ловить, вытаскивать, закладки использовать, это непросто, здесь, переход между книжками очень удобный, особенно в поездках. Надоело что‑то там, на другую книгу переключился.
Знаете, может быть, это будет выглядеть как некое назидание, но, как ни странно, я последнее время много читаю русской классики. Хотя читаю и иностранную литературу, и совсем новую литературу читаю, и всяких современных наших писателей популярных, мне это тоже нравится. Но в полётах (а я много времени провожу в полётах, иногда часами), летишь, например, того же самого Гоголя читаешь, голова отдыхает. Во‑первых, потому что абсолютно блестящий гоголевский стиль. Во‑вторых, ты, откровенно говоря, уже и знаешь там всё, но это такое чтение, которое даёт ещё ощущение послевкусия такого. И после этого даже расслабляешься как‑то. Это, знаете, такой интеллектуальный отдых.
Но есть, конечно, более острые всякие вещи, которые тоже я читаю. Исторические книжки тоже интересно почитать.
Пожалуйста.
Н.Мишина: Уважаемый Дмитрий Анатольевич.
Меня зовут Мишина Наталья Викторовна. Я работаю воспитателем в детском саду №23 города Петрозаводска.
В последнее время мы наблюдаем, как много внимания Вы уделяете развитию спорта и здоровому образу жизни у нас в стране. В дошкольных учреждениях также существуют различные формы сохранения и укрепления здоровья воспитанников – это здоровьесберегающие технологии. Например, у нас, в детском саду, в каждой группе оборудованы уголки здоровья, где есть и обычный инвентарь, и также присутствует нестандартное оборудование, сделанное руками педагогов и родителей. Я знаю, что в некоторых садах Петрозаводска детей закаляют мороженым, замороженной клюквой. И дети меньше болеют.
Д.Медведев: Серьёзно?
Н.Мишина: Да. Перед прогулкой.
Д.Медведев: Вот мне бы в детстве кто‑нибудь сказал, что будут закалять мороженым, я счастлив был бы просто.
Это, кстати, типично наша привычка. У меня до сих пор в памяти, как я ещё совсем мальчишкой, лет 10–12, иду по Ленинграду, по улице, на улице 29 градусов мороза. У меня в руке стакан с мороженым. Туда палку не воткнуть эту. И тем не менее я иду и ем. Можно себе это представить, чтобы где‑то в Европе было? Это невозможно. 30 градусов на улице, и мороженое есть.
Н.Мишина: Немаловажным компонентом сохранения и укрепления здоровья детей являются прогулки и занятия спортом на свежем воздухе, но, к сожалению, у нас, в условиях севера, это не всегда возможно из‑за погодных условий.
Ещё бы очень хотелось, чтобы в детских садах у нас, на севере, были бассейны.
Д.Медведев: Мне бы тоже хотелось.
Н.Мишина: Так как не все имеют возможность ездить на юг, и не во всякое лето у нас можно купаться.
Д.Медведев: Для нашего человека во всякое.
Н.Мишина: Для ребёнка имеется в виду.
Д.Медведев: Для ребёнка, да, конечно. Я помню, как я в Карелии был на военных сборах. Озёр у вас много, озера все великолепные. Но если удавалось залезть в это озеро, там неважно, какая температура, очень приятно было.
Н.Мишина: И поэтому, Дмитрий Анатольевич, хотелось бы, чтобы детские сады строили со спортивными залами, бассейнами и оборудованными площадками.
Д.Медведев: Я полностью с Вами согласен. Более того, прямо скажу, что в новые стандарты это всё включается. Конечно, всё зависит от регионального бюджета, но большинство новых детских садов, например (я могу судить по опыту целого ряда регионов), когда речь идёт о новых детских садах, всё‑таки их стараются «фаршировать» максимальным количеством спортивных возможностей. Я с десяток детских садов видел, где действительно изначально планируется бассейн. Я считаю, что это абсолютно правильно и для северных территорий, где температуры низкие и где купальный сезон очень короткий. Просто нужно это закладывать в стандарт, это уже возможно, и на это искать деньги. Тогда будем строить таким образом. Это просто было бы хорошо.
Н.Мишина: Спасибо.
Л.Отинова: Дмитрий Анатольевич, меня зовут Отинова Лолита, я главный врач учреждения здравоохранения «Дом ребёнка Калининградской области».
Так как представляю здравоохранение, скажу так. Программа модернизации чувствуется, первые плоды налицо – идут ремонты поликлиник, стационаров, приобретается дорогостоящее, высокотехнологичное оборудование. Здорово! Действительно повышается заработная плата врачей. Но только поликлиник, врачей стационаров, а наше учреждение, являющееся учреждением здравоохранения, как бы зависло между здравоохранением и между образованием.
Д.Медведев: А Ваше учреждение кому принадлежит?
Л.Отинова: Мы подчиняемся Министерству здравоохранения.
55 ребятишек, которых в этой жизни уже однажды предали с рождения, с 20 дней и до трёх лет. Нам очень хочется, чтобы люди, которые занимаются медицинским обслуживанием, воспитанием этих ребятишек, которых, по сути, называют мамами, приходили на работу с радостью. Я не говорю про помещения, здания. Губернатор много вкладывает в наши… Хотя финансируемся мы в системе обязательного медицинского страхования. То есть пребывание ребёнка почему‑то расценивается как страховой случай. Тоже проблема, где взять денег на воспитательную работу.
Когда я обратилась к своему руководству: «А как бы мне повысить заработную плату врачу, медсестре, даже воспитателю?» Говорят: «Вы знаете, нет стандарта оказания всесторонней помощи детям домов ребёнка».
Д.Медведев: И поэтому невозможно повысить зарплаты.
Л.Отинова: Абсолютно верно. То есть нас не включили в программу модернизации. Честное слово – обидно.
Д.Медведев: Обидно.
Давайте это сделаем. Я просто даже предлагаю это дальше не обсуждать, потому что, во‑первых, это несправедливо, неправильно, потому что Вы занимаетесь точно так же, как и абсолютное большинство здесь присутствующих, очень благородной и очень важной для государства задачей, которая, к сожалению, государством же не очень хорошо финансируется. Поэтому просто это нужно сделать. А как сделать, в какой финансовой схеме, конечно, мы ещё подумаем. Ладно?
Л.Отинова: Спасибо большое. Очень верим, что всё у нас получится.
Д.Медведев: Поручение я дам обязательно, всё это проработаем.
