В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги, дамы и господа!
Я в вашем распоряжении.
Вопрос: Добрый день, Владимир Владимирович!
При всём уважении к аргентинскому председательству в «двадцатке» у меня всё‑таки вопрос по российско-американским отношениям. В очередной раз сорвалась Ваша встреча с Президентом Трампом, он отменил её в последний момент. Может быть, опасается Вас, может быть, какие‑то другие причины у него были. Как Вы считаете, почему он так поступил и как в таких условиях можно развивать или вообще вести диалог с Соединёнными Штатами?
В.Путин: Я не думаю, что Президент Трамп чего‑то опасается. Он человек с характером и очень опытный человек, взрослый, поэтому это не соответствует действительности, это уже точно.
Что касается срывов предварительных договорённостей, то прежде всего хотел бы сказать, что, по сути, инициатива изначально исходила от американской стороны. Потом мы эту встречу снесли в Париже, не желая разрушать запланированный график работы в рамках мероприятий, связанных со столетием окончания Первой мировой войны, чтобы не создавать проблем для хозяев – и так очень много было гостей, 90 гостей было, глав правительств и государств.
Перенесли на Буэнос-Айрес. Вы видели, к сожалению, столкнулись с этой провокацией в Чёрном море. Судя по всему, по этим соображениям американская сторона посчитала целесообразным эту встречу не проводить.
Тем не менее мы, что называется, «на ногах» – там все друг с другом общаются, – мы тоже пообщались с Президентом Трампом. В двух словах я ответил на его вопросы, связанные с этим инцидентом в Чёрном море.
Смотрите также
У него своя позиция по этим вопросам и проблемам, у меня своя. Мы остались при своём мнении, но, во всяком случае, я его проинформировал о нашем видении этого инцидента.
Жаль, что нам не удаётся провести полноформатную встречу, поскольку, полагаю, она давно назрела. Связано это с вопросами стратегической стабильности, особенно после того, как Президент объявил о намерении Соединённых Штатов выйти из договора по ракетам средней и меньшей дальности. И потом у нас в 2021 году заканчивается договор СНВ‑3 по стратегической стабильности, по уже самому серьёзному оружию стратегического характера.
Кроме всего прочего, ещё раньше мы говорили о необходимости восстановления и торгово-экономических связей, сотрудничества по другим направлениям, в том числе по горячим точкам, таким как Сирия, Афганистан, Северная Корея – тоже большая проблема для всех. По всем этим направлениям нужно вести диалог. В этом заинтересованы и мы, и далеко не только мы, но и другие страны, в том числе Соединённые Штаты.
Надеюсь, что эта встреча всё‑таки состоится – тогда, когда американская сторона будет к этому готова.
Вопрос: Я вернусь всё‑таки к «двадцатке». Хотелось бы узнать, при подготовке итогового коммюнике было очень много жарких споров, в том числе на уровне шерп и экспертов, говорили, что декларация вообще может быть не согласована. В связи с этим вопрос: как Вы оцениваете взаимодействие лидеров стран – участниц «двадцатки»?
В.Путин: Вы знаете, споры всегда есть при подготовке разных коммюнике. Как известно, на АТЭС вообще не удалось принять заключительного документа. Здесь до этого не дошло, наоборот, заключительный документ, коммюнике, был согласован.
Действительно, возникали споры по ряду моментов. Это миграционный кризис, вопросы торговли и другие вопросы, но в конечном итоге всё‑таки наши коллеги постарались, и документ появился. Да, можно сказать, что он носит общий характер, «округлый», ну может быть. Тем не менее я считаю, что это на пользу. Я считаю, что аргентинское председательство сделало всё, для того чтобы этот документы вышел, был подписан, был согласован всеми сторонами.
Почему это важно? Потому что это показывает наиболее важные проблемы, которыми «двадцатка» занимается и, во всяком случае, показывает направление движения, куда мы все должны двигаться, для того чтобы решать стоящие перед нами задачи. Я считаю, что это всё‑таки положительный результат.
Вопрос: (как переведено): Господин Президент, новый начальник штаба обороны Великобритании заявляет, что для британской национальной безопасности Россия представляет бóльшую угрозу, чем радикальные исламисты. Согласны ли Вы с этим? И не беспокоит ли Вас то, что Россия приобрела такую репутацию?
В.Путин: Я думаю, что, когда такие заявления делаются и происходят какие‑то сравнения, Россия ставится в один ряд с какими‑то террористическими группировками и так далее, – давайте это оставим на совести тех, кто это говорит и делает.
Что касается терроризма, Россия, наверное, является страной номер один, которая вносит самый существенный вклад в борьбу с терроризмом.
Ну а такие заявления продиктованы, как правило, желанием показать своему избирателю, показать своему населению жёсткость позиции того или иного политика. Это всё делается в расчёте прежде всего на получение дополнительных очков внутри своей собственной страны.
Великобритания для нас важный партнёр. Мы надеемся, что когда‑нибудь – исхожу из того, что это должно произойти как можно быстрее, – мы сможем преодолеть те трудности, которые имеются в наших отношениях, и выйти всё‑таки на тренд позитивного сотрудничества в интересах как Великобритании, так и Российской Федерации.
Вопрос: Владимир Владимирович, Вы встречались и с Ангелой Меркель, и с Эммануэлем Макроном ещё вчера и, наверное, обсуждали, в каких‑то разговорах всё‑таки всплывала проблема инцидента в Керченском проливе. Вам удалось убедить своих собеседников, что это была провокация? Вообще, какой была их реакция?
В.Путин: Реакция спокойная. Я не знаю, удалось их в этом убедить или не удалось, это у них надо спросить, но мы изложили свою позицию, да и не только позицию, мы изложили хронологию развития ситуации. Против этого трудно что‑то возразить. Какие могут быть возражения, если в судовом журнале прямо записано, что этим кораблям ставится задача скрытно проникнуть в наши территориальные воды и скрытно пройти Керченский пролив? Что это такое? Это спланированная провокация, так и есть. Из документов усматривается и из показаний самих моряков. Вот и всё. Ну что здесь скажешь? Здесь возразить‑то нечего.
Не знаю, убедил я их или не убедил – меня другое беспокоит. Вы знаете что? Ведь я уже говорил, хочу повторить: при более масштабных событиях, связанных с Украиной, никто не вводил военного положения, а теперь, в преддверии выборов, надо обязательно это сделать. Для чего? Естественно, для того чтобы ограничить гражданские права и свободы, ограничить политическую деятельность в стране. Но что ещё хуже – ведь ввели это военное положение в десяти областях, как раз в тех, в которых действующий президент не пользуется особой поддержкой и его политика не находит там единодушного одобрения. Но что это значит? Вот вдумайтесь: это значит, что действующее руководство Украины своими руками разделило страну на благонадёжную и не очень. Более грубой ошибки я даже представить себе не могу.
Но и это, может быть, не самое главное. Самое главное всё‑таки заключается в том, что анализ… Да, и сейчас говорят о моряках, которые задержаны за нарушение нашей госграницы. Но никто ведь не вспоминает о жертвах, связанных с событиями в Доме профсоюзов в Одессе. Кто‑нибудь вспоминает об этом? Ссылаются на расследования украинских официальных властей, но расследования‑то нет. И тишина.
Что меня особенно огорчает – это то, что анализ последних событий, связанных с этим инцидентом или провокацией в Чёрном море, и того, что мы видим на Донбассе, говорит о том, что действующее руководство Украины не заинтересовано в урегулировании этой ситуации вообще, а тем более мирными средствами. Это партия войны, и пока они у власти, все трагедии подобного рода, война будут продолжаться. Почему? Потому что в условиях каких‑то боевых действий, в условиях провокаций, с которыми мы имеем дело сейчас в Чёрном море, олигархической власти всегда легче продолжать политику, направленную на ограбление своего собственного народа и своего государства. Это тот случай, когда и у нас, и на Украине описывается несколькими словами: кому война, а кому мать родна. Вот это первая причина, почему действующая власть не заинтересована в мирном урегулировании.
И вторая: всегда войной легче прикрыть свои провалы в экономической и в социальной политике. Виноваты не они, виноват внешний агрессор. И в обнищании народа виноват внешний агрессор, и в том, что концы с концами не сходятся в государственном бюджете, нужно всё время с протянутой рукой стоять и просить деньги у МВФ и у других спонсоров, перекладывая ответственность и нагрузку на будущие поколения. Легче списать всё на внешнюю агрессию.
Как раз вот этот анализ и вызывает особую озабоченность. Посмотрим, как дальше будут развиваться события на Украине. Нам это небезразлично, потому что это близкая нам страна.
Вопрос: Вы провели переговоры с Наследным принцем Саудовской Аравии. Тут сразу несколько вопросов. В первую очередь, конечно, всех интересует, удалось ли Вам договориться о единой позиции по сделке ОПЕК+ и будет ли сокращение дальнейшей добычи нефти при существующем состоянии цен на нефть. Обсуждали ли Вы историю с саудовским журналистом, который был убит в Стамбуле? Но главное, конечно, хотелось бы ещё понять ситуацию на нефтяном рынке.
В.Путин: Что касается ситуации с гибелью саудовского журналиста в Турции, то Наследный принц говорил об этом на первой встрече, на первой сессии «двадцатки». Он об этом сам говорил и свою позицию разъяснил.
Теперь по поводу цен на нефть и наших договорённостей. Да, у нас есть договорённость продлить наше соглашение. Окончательной точки нет, не поставлена, по поводу объёмов. Но мы вместе с Саудовской Аравией будем это делать, и какая бы окончательная цифра ни появилась при этом совместном решении, мы договорились о том, что будем мониторить ситуацию на рынке и оперативно на неё реагировать.
Вопрос: Владимир Владимирович, на полях «двадцатки» у Вас были переговоры с Абэ и Эрдоганом, хотя с каждым из них, в общем‑то, Вы виделись, кажется, меньше двух недель назад. Нетипичная, не совсем типичная интенсивность контактов на высшем уровне чем обусловлена? Почему для Вас, для партнёров важно настолько часто сейчас встречаться?
И позвольте короткий второй вопрос. Ваш автомобиль Aurus, наш российский автомобиль Aurus, впервые так далеко заехал, впервые на этом континенте, большой ажиотаж вокруг него, фотографировались здесь с ним возле гостиницы местные жители. Вы эту машину эксплуатируете уже несколько месяцев. Как Вам автомобиль? Вы же были не только как пассажир, но и за рулем. Как машина? Что нравится? Что не нравится?
Спасибо.
В.Путин: Я за рулем лимузина не был, я ездил на машине поменьше. Очень хорошая машина, мне нравится. И не только мне, нравится некоторым нашим арабским друзьям. Они уже выражают желание купить. Поэтому я думаю, что мы это сделаем, никаких проблем не вижу. Это капсула, достаточно хорошо собранная машина и очень удобная.
Теперь по поводу интенсивности контактов. Она обусловлена объёмом нашей совместной работы. С Японией мы договорились вернуться к Декларации 1956 года, о чём мы проинформировали общественность после встречи в Сингапуре. Мы сейчас говорили о необходимости создать дополнительные механизмы взаимодействия, о необходимости повысить уровень доверия с обеих сторон, расширяя гуманитарные контакты и экономические связи. Вот об этом говорили, такие встречи востребованы. Более того, мы договорились с Премьер-министром, что он посетит Россию в начале следующего года. Может быть, мне удастся тоже побывать в Японии.
Что касается Турции, то вы видите, какой у нас сейчас объём совместной работы, торговый оборот растёт, причём достаточно быстрыми темпами. Мы закончили морскую часть трубопровода «Турецкий поток». Сейчас мы должны заняться работой на суше и в конце следующего года запустить проект. У нас огромный проект «Аккую» – атомная электростанция. Есть и другие направления.
Любую возможность мы используем для того, чтобы увидеться и поговорить, в том числе и для урегулировании ситуации в Сирии. Имеется в виду формирование конституционного комитета – работа очень тонкая, требующая большого терпения. Мы действительно реализуем, у нас получается, очень аккуратно двигаемся, наши договорённости на встрече в Стамбуле. Но мы должны учитывать позицию и наших иранских партнёров, разумеется, не можем двигаться дальше без позиции Дамаска. Поэтому это сложная, многовекторная работа, но она двигается, и это требует, конечно, постоянных консультаций.
И ситуация в Идлибе нас тоже беспокоит. Мы видим, что там пока не всё удаётся нашим турецким партнёрам. Но они работают, это правда. Мы видим, что они работают по созданию демилитаризованной зоны. Надеемся, что и наши спецслужбы, и министерства обороны эту задачу решат в самое ближайшее время.
Вопрос: Спасибо, Владимир Владимирович.
«Двадцатка» прошла впервые в Южной Америке, в Аргентине. Мексика, Бразилия и Аргентина являются членами этой группы. Как Вы оцениваете в целом вклад латиноамериканских стран в решение глобальных вопросов?
В.Путин: Мы знаем, что здесь есть и проблемы, и финансовые есть проблемы, и экономического характера, вытекающие отсюда социальные вопросы остро стоят. Тем не менее мы считаем, что за развивающимися рынками, такими странами, как Бразилия, Аргентина, – большое будущее. Это очевидно, потенциал огромный. Мы выстраивали и будем выстраивать с этими странами свои отношения, исходя из тех возможностей, которыми располагает Российская Федерация, и ориентируясь на перспективу.
Сейчас, после встречи с вами, у нас, по сути, начнётся ещё одна часть нашего визита сюда. У нас будет рабочий визит в Аргентину, мы встретимся с Президентом Аргентины, с коллегами из Правительства Аргентины, поговорим о перспективных проектах, которые мы видим. Я об этом скажу ещё на встрече с прессой, но это касается и железнодорожного строительства, это касается многих других направлений. Это перспективные для нас партнёры, так что мы, несмотря на большие расстояния между нами, будем работать, тем более что современные способы, скажем, связанные с взаимными инвестициями, открывают широкие перспективы для этого.
Вопрос: Вы сказали, что договариваетесь о создании некоего дополнительного механизма для решения проблемы мирного договора, и японская сторона это анонсировала. О каком механизме идёт речь, чем нынешний формат обсуждения этого вопроса не подходит?
И я ещё хотела уточнить по Украине. Они сейчас навводили много всяких ограничений для россиян. Будет ли Россия отвечать?
В.Путин: Нет. Мы никаких ограничений в отношении граждан Украины вводить не будем. Более того, мы наоборот пойдём по пути либерализации пребывания граждан Украины на нашей территории и либерализации получения ими российского гражданства, если кто‑то из них этого хочет.
Что касается новых механизмов, мы договорились о том, что с нашей стороны, например, будет спецпредставитель Президента и с японской стороны будет спецпредставитель Премьер-министра. А непосредственно курировать эту работу будут министры иностранных дел. О деталях мы потом сообщим дополнительно.
Вопрос: Обсуждается ли вопрос обмена 24 украинских моряков на граждан России, которые сейчас на Украине находятся, в отношении которых возбуждено уголовное дело? Поступало ли в принципе такое предложение от украинской стороны? У нас остались хоть какие‑то контакты с этой самой украинской стороной, не знаю, на техническом, условно говоря, уровне? Порошенко недавно заявил, что после провокации в Керченском проливе он Вам звонил, Вы отказались с ним общаться. Далеко всё зашло: они из Азовского соглашения выходят, дипотношения разрывают. Что дальше?
В.Путин: У нас контакты на рабочем уровне сохраняются, разумеется. Надеюсь, так и будет.
Что касается контактов на высшем уровне, то я от них не отказываюсь. Да, действительно разговор не состоялся, но это не значит, что мы прекращаем всякое общение. Хотя общаться сложно, потому что непонятно, о чём говорить: ничего же не выполняется.
Договорились – уже год прошёл или больше – развести в станице Луганская противоборствующие стороны. ОБСЕ, по‑моему, 50 раз проинформировала о том, что созданы условия для этого развода, сформулированные украинской стороной, чтобы никто не стрелял в течение семи суток. ОБСЕ 50 раз констатировала, что это произошло, но украинские партнёры говорят: нет, но вы не слышали, а мы слышали, что кто‑то стрелял. Всё. Всё стоит. Непонятно, о чём договариваться.
Так что посмотрим, как там что дальше будет развиваться. Но что бы ни было, мы, конечно, с Украиной будем отношения поддерживать.
Реплика: Про моряков Вы не сказали.
В.Путин: Про моряков: нет, пока вопросы об обмене не стоят, и украинская сторона таких вопросов не поднимала. Сейчас об этом и говорить‑то рано, сейчас идёт следствие. Нам нужно подтвердить провокационный характер действий украинской власти и зафиксировать это всё в юридических документах. Я уже сказал про документ типа судового журнала, он там как‑то по‑другому называется, отфиксировано, по‑моему, даже уже опубликовали это. Нам нужно получить полные показания со стороны моряков, всё это оформить соответствующим образом, а там видно будет.
Вопрос: Хотелось бы понять, на каких условиях Вы теперь, возможно, согласитесь на будущее на встречу с Дональдом Трампом, поскольку он, вылетая, говорит, что встретится, через час меняет показания. Такая неконкретика – это несколько несерьёзно.
В.Путин: Мы не ставим каких‑то предварительных условий, потому что уж очень важны вопросы, которые мы должны обсудить и для нас, да, собственно говоря, и для остального мира, потому что вопросы стратегической стабильности являются вопросами первоочередного значения, имея в виду, что за ними сразу идут вопросы, связанные с нераспространением оружия массового уничтожения.
Вопрос: Я всё же уточню по Украине. Главы МИД «семёрки» обратились к России с предложением вернуть моряков и корабли как имущество Украины. Как поступит Россия? И разрешите уточнить: а Вы с премьер-министром Великобритании сейчас не пересекались, не получилось общаться, обсудить отношения?
В.Путин: Нет, мы друг друга видели, конечно. Я думаю, что нормализация отношений с Великобританией – это вопрос будущего, надеюсь, что не такого далёкого будущего.
Что касается возврата кораблей, возврата моряков, вспомните про рыбаков, которых захватили в Азовском море без всяких на то оснований, вообще без всяких оснований. Договор 2003 года предполагает, что там есть только пятикилометровая зона в качестве территориальных вод, а всё остальное море является общим, в том числе для хозяйственного использования. Рыбаки‑то не были даже в пятикилометровой зоне – взяли их, захватили. До сих пор там капитана держат. Но без всяких на то оснований. Просто произвол, и всё. И дело с концом.
Здесь пошли на явную провокацию. Мы же пропускали суда, в том числе и военные. 11 сентября подошёл такой же караван украинских военных кораблей, заявили, что хотят пройти Керченским проливом. Им дали лоцмана и провели. И всё, спокойненько они пошли в Мариуполь и Бердянск без всяких проблем. Мы же никаких проблем им не создавали.
Здесь вместо того, чтобы сделать то же самое, устроили эту провокацию, хотя даже после того, как они нарушили наши территориальные воды, вошли в наше территориальное море, всё равно им пограничники сказали: «Если вы пойдёте в Керчь, встаньте на стоянку и возьмите лоцмана». – «Нет, мы туда не пойдём». И сразу же туда пошли.
И началось вот это толкание бортами после этого ведь. Они же начали вытеснять их, наши пограничники, оттуда только потому, что они пошли туда, в Керчь. Хотя при этом многократно публично говорили о том, что мост собираются взорвать. А что делать нашим пограничникам? Они вынуждены были действовать соответствующим образом.
На требование остановиться – не подчиняются, начали удирать куда‑то в нейтральные воды. Ну и всё. Пограничники действовали в соответствии с приказами и уставами. Так бы действовали любые пограничные силы любого государства, если бы так нагло была нарушена их государственная граница.
Давайте, чтобы этим не заканчивать, всё‑таки что‑нибудь другое.
Вопрос: Про Меланью можно вопрос?
В.Путин: Меланью оставьте в покое.
Вопрос: По интернету разлетелись фотографии.
В.Путин: Какие фотографии?
Вопрос: Вам удалось коротко поговорить с Трампом, но по всему интернету разлетелись фотографии, как Вы сидите за ужином рядом с Меланьей и мило беседуете. О чём, расскажете?
В.Путин: Нет, мы не сидели с Меланьей.
Вопрос: Или это был фотошоп?
В.Путин: Значит, это был фотошоп или это были фотографии с другого мероприятия. С одной стороны сидел Президент Южной Кореи, с другой – первая леди Китая.
Д.Песков: С Меланьей были фотографии из Гамбурга, с прошлой «двадцатки».
В.Путин: Из Гамбурга, может быть. Но сейчас, в ходе этого ужина, беседовали, супруга Президента Соединённых Штатов была рядом.
Вопрос: Можно экономический вопрос?
В.Путин: Экономический? Давайте.
Вопрос: Просто как‑то забылось, что «большая двадцатка» – это всё‑таки экономический клуб, призванный решать проблемы снятия торговых барьеров, протекционизма, не сползёт ли глобальная экономика в рецессию, реформирование ВТО. Не первый год отслеживаем решения «большой двадцатки» – ощущения очень странные: никаких прорывов, ничего нет. Вот сейчас очередная «двадцатка» закончилась, а ощущение точно такое же, что экономика после этого не ускорит рост, можем сползти в рецессию. Можно как‑то кратко хотя бы сказать?
В.Путин: Вы знаете, от таких мероприятий и не следует ждать тех результатов, о которых Вы сказали. Как правило, очень много вопросов и противоречий. Хорошо, когда наступает такой исторический момент, когда все основные участники международного общения, экономической деятельности объединены общим порывом совершить совместные шаги в направлении повышения темпов роста мировой экономики. Но так бывает очень нечасто, потому что очень много противоречий и разногласий, ну а сейчас тем более.
Я же уже говорил на встрече с гостями ВТБ «Россия зовет!», говорил о том, что, по оценкам ВТО, допустим, почти 500 миллиардов потерь в мировой торговле, – 450 миллиардов, что ли, – потерь от тех ограничений, которые вводятся. И тарифные ограничения, и санкции, и так далее, и тому подобное. И эти противоречия не устранены, но тем не менее такие встречи полезны, потому что тем странам, которые между собой спорят, им всё‑таки становится понятно, а каков же общемировой тренд, какого мнения их коллеги из других стран. Это первое.
И второе: допустим, мы говорили о проблемах со Всемирной торговой организацией, что на сегодняшний день она не в полной мере отвечает тем задачам, ради которых создавалась. Двадцать лет почти идёт Дохийский раунд переговоров – результатов нет, и конца и края не видно. Но мы договорились о том, что в ходе японского председательства будут подготовлены предложения по совершенствованию механизмов работы Всемирной торговой организации. Вы знаете, это уже немало. И если будет сейчас создана соответствующая рабочая группа, то мы тоже надеемся, примем в этом участие, я имею в виду, Россия, наши партнёры, и допускаю, что можем договориться о том, что создадим такой инструмент, который будет использован на благо подавляющего большинства участников международного общения и для того, чтобы придать новый дополнительный импульс развитию мировой экономики.
Спасибо.
Вопрос: Я на днях посмотрел увлекательный американский фильм «Хантер Киллер».
В.Путин: Молодец. Расскажи нам теперь.
Вопрос: Там, если коротко, суть в том, что Президента России берут в заложники на заполярной военной базе, и занимается этим совершивший переворот министр обороны. А спасает Президента России, Вас, командир американской атомной подводной лодки, которая зашла на эту базу.
В.Путин: На нашу базу?
Вопрос: На нашу, конечно. Заполярную нашу базу.
В.Путин: Уже маловероятный сценарий, фантастический. У нас два маленьких катера, подаренных Соединёнными Штатами Украине, не прошли через Керченский пролив. А ты хочешь, чтобы атомная подводная лодка зашла на нашу базу. Плохой фильм. (Смех в зале.)