Д.Медведев: Я думаю, что воспоминания о ночи с 7 на 8 августа прошлого года будут для меня всю жизнь самыми яркими и в то же время, вне всякого сомнения, очень драматическими. И у меня до сих пор, конечно, перед глазами стоит целый набор впечатлений того периода, мои разговоры по телефону с Министром обороны, который мне докладывал текущую ситуацию и последовательность наших решений, ответов на ту безобразную агрессию, которая была совершена в ночь с 7 на 8 августа 2008 года.
И, конечно, каждый раз, возвращаясь в своей памяти, в воспоминаниях к этим событиям, я прокручиваю обратно, как принято говорить, эту плёнку и понимаю, что, с одной стороны, у нас не было никаких других возможностей поступать иначе в этой ситуации. С другой стороны, развитие событий происходило по самому тяжёлому, по самому, может быть, скорбному сценарию. В жизни любого человека, тем более в жизни руководителя государства, количество таких эпизодов очень ограничено, и, наверное, это очень хорошо, потому что такого рода решения – они сами по себе очень тяжелы, не говоря уже об их последствиях.
И я думаю, что если говорить о событиях той ночи, то мы до последнего момента рассчитывали в тот период на то, что у грузинского режима хватит чести, порядочности хоть какой‑то внутренней, разума, наконец, не совершить фатальных ошибок, которые, во‑первых, приведут к человеческим жертвам и, во‑вторых, приведут к очень серьёзным геополитическим последствиям.
К сожалению, мы ошиблись. Эти ошибки были совершены режимом Саакашвили. И эти ошибки сразу же превратились в преступления. Погибли люди, большое количество людей. И Российской Федерации пришлось принять жёсткие ответные меры, в результате которых были сохранены сотни, тысячи жизней, и был восстановлен мир на Кавказе, мир, который находился под угрозой.
Но если говорить о событиях той ночи, то проблема в такой ситуации всегда заключается в том, что такие решения Президенту страны, первому лицу, нужно принимать самому. Никакие консультации ни с кем не помогут. Это ответственность одного человека. Мне уже приходилось на эту тему говорить. Именно так и было, и поэтому никаких консультаций я ни с кем не вёл.
Я получал информацию от Министра обороны, осмысливал её и принимал решения. Может быть, это было самым сложным, но в конечном счёте мы совершили правильные действия. Мы поступили абсолютно точно, и те решения, которые были приняты мною как Верховным Главнокомандующим, были эффективны. И самое главное – они защитили жизни людей.
Поэтому, возвращаясь к той ночи, – это непросто, но я считаю, что в целом страна поступила в тот период ответственно и порядочно. Мне не стыдно за этот период. Это был очень важный период в жизни нашего государства, и мы этот выбор сделали – поступили по‑честному, поступили ответственно.
Возвращаясь к той ночи, – это непросто, но я считаю, что в целом страна поступила в тот период ответственно и порядочно. Мне не стыдно за этот период. Это был очень важный период в жизни нашего государства, и мы этот выбор сделали – поступили по‑честному, поступили ответственно.
Я никогда не был в Цхинвале до моей первой официальной поездки уже в качестве Президента в новую страну – в Республику Южная Осетия. Конечно, ситуация там очень непростая. Там очень бедное население, очень много проблем и очень много трудностей, которые накопились за почти два десятилетия блокады. Тем не менее есть большое желание и обычных людей, и руководства республики этими проблемами заниматься.
Мы, конечно, будем им помогать решать эти проблемы, будем реализовывать программы поддержки, помощи, инвестиционные проекты будем организовывать. Будем защищать безопасность этого государства, помогать им в защите безопасности, помогать им в решении ряда неотложных экономических проблем.
В общем, все эти вопросы теперь относятся к нашей, по сути, совместной компетенции, потому что у нас с Южной Осетией заключён специальный договор – договор о дружбе, взаимопомощи, военном сотрудничестве, и теперь мы всеми этими вопросами будем заниматься. Нравится это кому‑то или не нравится, но мы будем выстраивать полноформатные отношения и с Южной Осетией, и с Абхазией. Для нас это не конъюнктурный вопрос – это вопрос уже принятых решений, которые мы будем исполнять.
Что же касается отношения людей, то это особенное отношение. Не буду скрывать, мне в личном плане это было, конечно, важно, потому что, когда я приехал, – увидел их лица, увидел то, как они относятся к России, как они встречают Президента Российской Федерации. Здесь можно писать и говорить всё что угодно, можно произносить всякого рода длинные и сложные слова, но это не передаст эмоций.
А эмоции очень простые – это чувство благодарности и ощущение того, что Россия защитила этот маленький народ. И это можно почувствовать только в прямом контакте, когда ты общаешься с обычными людьми, с теми, кто вышел на улицу, вышел со слезами на глазах, вышел с чувствами благодарности, хотя уже прошёл год с момента тех трагических событий. Я этого никогда не забуду.