Д.Медведев: Добрый день!
Н.Тимакова: У меня предложение начать сразу с вопросов…
Д.Медведев: А можно я сначала вопрос задам? Вы сами‑то верите, что вы почти на самом юге Африки? С трудом, да. А знаете, что территория Намибии равняется территории Украины и Белоруссии вместе взятых? А плотность населения почти такая же, как в Монголии?
Реплика: Видно, что Вы подготовились.
Д.Медведев: Конечно, я готовлюсь. А что вы думаете, как же?
Вопрос: Мы тоже чуть-чуть готовились.
Понятно, что у нашей страны есть уже некоторая история отношений с африканскими государствами. Раньше часто речь шла в том числе о безвозмездной какой‑то помощи.
Как Вы сейчас формулируете политику России на этом направлении? Насколько выгодны контакты? Естественно, очень интересно: Ваши впечатления первые от самого континента.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Политика наша здесь будет очень дружественной, в то же время прагматичной. Я напомню, что Российская Федерация, как и правопредшественник Российской Федерации – Советский Союз всегда занимал очень дружественную позицию по отношению к африканским государствам, помогал в становлении их независимости, в борьбе за создание собственных государств.
При этом мы ещё и не имеем той тяжёлой, мрачной истории, колониальной истории, которую имеют многие государства Европы. У нас этого эпизода нет. И я думаю, что это тоже определённым образом формирует отношение к нашей стране.
Действительно, за последние годы произошло некоторое изменение векторов развития. Наша внешняя политика формировалась, в 90-е годы мы не так много внимания уделяли достаточно отдалённым континентам, таким как Африка, Латинская Америка, но сейчас мы просто обязаны это делать. Это наши близкие по духу соседи, это страны, которым мы действительно помогали и которые, с одной стороны, развиваются очень бурно, а с другой стороны, у которых очень много проблем. Недаром в ходе саммитов «восьмёрки» («восьмёрки», так сказать, в продвинутом варианте), «двадцатки», на других площадках тема Африки звучит всегда как тема, которая требует быстрой и адекватной реакции мирового сообщества и отдельных стран. Здесь есть и программы помощи, и другие проекты.
Визит на Африканский континент сочетает исторические нотки и вполне прагматическую повестку дня. Какое бы государство мы ни посещали, у нас везде есть своя позитивная и коммерческая программа.
Что же касается моего текущего визита, который ещё не закончился, на Африканский континент, то, на мой взгляд, он сочетает в себе и такие, исторические нотки, и вполне прагматическую повестку дня, потому что какое бы государство мы ни посещали, у нас везде есть своя позитивная и коммерческая программа. Я сейчас не буду специально называть даже страны, потому что репортажи об этом были, но скажу, что крупные российские компании, которые заинтересованы в развитии инвестиций, которые хотели бы заниматься бизнесом, они уже присутствуют на Африканском континенте. Посмотрите, наши крупные игроки и государственные, и частные здесь уже есть: это и «Газпром», и «Алроса», и «Новатэк», и ряд других компаний, которые сегодня участвуют в создании производств на Африканском континенте, которые приобрели или заводы, или месторождения. И, конечно, это не благотворительная деятельность, это именно развитие бизнеса, который должен приносить прибыль, но в то же время который является выгодным для наших африканских партнёров. И я считаю, что такие проекты должны умножаться.
Не будем лукавить: интерес к Африке сейчас большой, основные международные игроки здесь активно представлены, очень много делает Китайская Народная Республика, активно работают Соединённые Штаты Америки, Евросоюз. Ну а мы чем хуже? Мы тоже должны этим заниматься, тем более что у нас здесь много проверенных, близких нам друзей, которым мы действительно помогали и которые готовы сейчас с нами уже развивать отношения не на основе такой сугубо благотворительной повестки дня, а на взаимовыгодных началах, и мы обязательно этим будем заниматься.
Что касается моих личных впечатлений, то, конечно, они довольно серьёзные, мощные, можно считать, потому как я первый раз в Африке, и, конечно, этот континент не может не поражать ни своими размерами, ни разнообразием климата, культур, традиций. Мы проехали от Египта, с севера Африки, Ближнего Востока до южного окончания континента. То есть мы пересекли экватор, переместились из жаркого лета в холодную по местным меркам зиму – всего плюс 20 градусов, а ночью просто страшно сказать – до нуля падает температура. Думаю, что многие присутствующие здесь просто к этому оказались неподготовленными, как, кстати, и я. Смотрю, нужно в пиджаке выходить, а там – ноль градусов, прохладно. Это, конечно, показывает, какие уникальные возможности создает Африка. А с другой стороны, понимаешь, какое здесь количество проблем. Посмотрите на цифры, которые мы приводим обычно по голоду (может быть, даже к ним кто‑то привык), они чудовищные, они тяжелейшие, когда каждые пять секунд от голода умирает ребёнок, когда огромное количество самых разных инфекционных заболеваний, с которыми очень трудно бороться. И Африка ждёт нашей поддержки. Здесь живёт очень много людей, которые тоже имеют право на нормальную человеческую жизнь.
И цивилизованная часть, как её принято было называть, человечества обязана свои долги Африке отдать, это, на мой взгляд, совершенно очевидно, но не в форме примитивной помощи (она тоже нужна), а именно в форме развития самых разных институтов, создания самых разных компаний. Если это удастся, то Африка станет одним из наиболее активно, бурно развивающихся континентов. Здесь тогда прекратятся междоусобные столкновения, будет разрешён ряд конфликтов и развитие войдёт в спокойную полосу. Мы на это очень рассчитываем.
Вопрос: В продолжение вопроса по Африке. Ваша поездка по Африке, Ваше выступление в Каире получилось после выступления Президента США Барака Обамы, которое имело большой каирский резонанс. После саммита «большой восьмёрки» Барак Обама снова едет в Африку.
Означает ли Ваша поездка, что Россия настроена серьёзно конкурировать с Соединёнными Штатами за влияние на Африканском континенте, за ресурсы континента? И не опоздали ли мы с возвращением в Африку? Какие у нас могут быть преимущества в конкуренции с Соединёнными Штатами и с Китаем?
Д.Медведев: Насчёт того, опоздали или нет, могу сказать откровенно, чуть не опоздали. Нужно было раньше начинать работу с нашими африканскими партнёрами, тем более со многими из них у нас связи и не прерывались, они насчитывают десятилетия развития отношений дружбы.
Вчера мы были в Нигерии: дипломатические отношения существуют практически 50 лет. В Намибии 40 лет мы поддерживаем отношения с ведущей политической силой, которая боролась за независимость Намибии, я имею в виду СВАПО.
Насчет конкуренции. Не думаю, что должна быть конкуренция между государствами, это не очень правильный термин, но то, что должна быть конкуренция между компаниями – это совершенно очевидно. Конкуренция – это мотор человеческого прогресса. Тот, кто предлагает лучшие условия, в том числе, конечно, экономические условия на тендерах, тот побеждает. При этом мы, конечно, без ревности смотрим за тем, как в Африке бывают наши партнёры, но в то же время мы, конечно, хотели бы и свои интересы здесь проводить – мы хотели бы продвигать российские компании. Это нормально для любого государства. А то, что сейчас такое повышенное внимание, – наверное, это хорошо, это в целом поможет Африке. Поэтому то, что Президент Соединённых Штатов Америки несколько раз здесь бывает, мне кажется, это на пользу самой Африке.
Но, ещё раз подчеркиваю, мы бы хотели, чтобы на африканском рынке была весьма весомая доля российских компаний. У нас для этого есть и исторические предпосылки, и все экономические условия.
Вопрос: У меня короткий вопрос, больше об эмоциях. И Вы, и мы видели много самых разных церемоний встреч. Как Вам сегодняшняя церемония, все эти танцы?
Д.Медведев: Почти готов был присоединиться, но всё‑таки ощущение того, что это государственный визит, не позволило мне это сделать. Я спросил у Президента Намибии, можно ли танцевать. Он говорит: «Можно». Но как‑то сам он не стал этого делать, поэтому я тоже не решился так поступить, хотя танцевали они очень зажигательно.
Но это, с одной стороны, национальный характер, для нас, может быть, – это частично экзотика. С другой стороны, в общем, это показывает многообразие культур. Даже в относительно небольшой стране по населению, каковой является Намибия, очень много разных народностей, разных племён, и у них весьма разная, кстати, может быть, и даже самостоятельная культура. Посмотрите, мы по Африке едем: здесь и различные виды культур, разные веры, различный уклад жизни, различные привычки – и всё на территории одного континента. Африка очень разнообразна, и, кстати, может быть, это основной вывод, который можно сделать, когда ты первый раз бываешь здесь. В нашем восприятии Африки, которая, скажем, когда‑то была создана известными детскими писателями – «не ходите, дети, в Африку гулять», – Африка такая, одинаковая. А она очень разная: местами очень богатая, местами чудовищно бедная, очень разный климат, да и люди очень разные. И в то же время есть и африканское самосознание, чувство такой идентификации себя как жителя Африканского континента. Это, мне кажется, на пользу.
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, недавно появились сообщения о том, что Киргизия и США договорились об использовании базы «Манас». Как бы Вы могли прокомментировать эту договорённость, какие Вы видите в этом перспективы?
Д.Медведев: Это, конечно, решение, это соглашение, это суверенное право Киргизии. В то же время не могу не сказать о том, что некоторое время назад Президент Киргизии приезжал в Российскую Федерацию, мы с ним встречались перед ШОС и обсуждали вопросы совместной работы на антитеррористическом направлении, в том числе вопросы помощи транзиту грузов. Нас об этом американские партнёры просят, мы для себя решение приняли давно, мы им помогаем, другие страны Центральной Азии помогают, и киргизы готовы это делать. Пожалуйста. Мне кажется, это будет только на пользу общему делу, общей борьбе против терроризма.
Другой вопрос: насколько я понял смысл тех решений, которые принимались Президентом Киргизии, киргизским парламентом, в них речь шла о том, что военная база, которая была там, ввиду разных причин прекращает свою работу, а новая деятельность, которая будет осуществляться по обеспечению транзита, будет происходить на других началах без использования всякого рода иммунитетов, свойственных для военных, без присутствия большого количества военнослужащих, в основном за счёт гражданского персонала. То есть это будет практически такая же деятельность, которую мы ведём, тоже способствуя транзиту для обеспечения антитеррористической борьбы. Я это таким образом понимаю.
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, в развитие Вашего заявления, которое Вы сделали в Гааге, где Вы говорили о том, что мы готовы пойти на существенное сокращение стратегических и носителей, и боезарядов, скажите, пожалуйста, как Вам представляется, какой может быть максимальный предел, на который может пойти Россия в этих сокращениях?
И второй вопрос. Россия увязывает проблемы ПРО и СНВ жёстко между собой. Американцы уже отвергли такую увязку. Как Вы полагаете, можно будет в Вашей встрече найти какой‑то компромисс в этом вопросе? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо. Маленькая корректировка. Мы об этом говорили не в Гааге, а в Амстердаме, хотя это, конечно, близкие города, но как Вы, наверное, хорошо знаете, совсем не одно и то же. Это первое.
Второе. Возвращаясь к концу Вашего вопроса: пока никто никаких дверей для себя не закрыл. И, несмотря на то что моё заявление было мною же сделано, а также была опубликована его чуть более расширенная версия, мы продолжаем разговор на эти темы с американскими партнёрами в преддверии визита моего коллеги Барака Обамы, в том числе и об увязке вопросов противоракетной обороны и ограничения стратегических наступательных вооружений.
Что же касается предельных величин, то эта тема договорная. Но для того, чтобы наши коллеги понимали, о чём идёт речь, и чтобы вы знали, о чём мы сейчас разговариваем, я специально там эти параметры обозначил. По боезарядам это меньше, чем предусмотрено соответствующим Московским договором, а по носителям мы готовы осуществить довольно решительное, большое сокращение, в разы, что называется.
Но это переговорный вопрос, поэтому я не считаю правильным сейчас погружаться в него больше. Но и того, что я сказал, в общем, достаточно для того, чтобы при помощи карандаша и бумаги посчитать, о каких цифрах идёт речь. Это уже все аналитики сделали.
Вопрос: Хочу тоже вернуться на родину. Ситуация в Ингушетии. В последнее время там, вообще в регионе, произошёл ряд трагических событий. Какой Вы видите роль соседних республик в стабилизации ситуации в Ингушетии и в регионе в целом? Как Вы вообще считаете, как будет развиваться там обстановка?
Д.Медведев: Вы знаете, то, что произошло в Ингушетии, в том числе и ранение Президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, это, конечно, продолжение той террористической деятельности, которую ведут остатки бандформирований, частично спонсируемые из‑за рубежа, как бы, может быть, рутинно это ни звучало, но это так.
И, конечно, основная линия по этому вопросу остаётся неизменной (я её, кстати, сформулировал, когда посещал Дагестан) – надо их уничтожать без всякого сожаления. Но эта борьба должна вестись при помощи различных средств. Конечно, в успехе такого рода работы заинтересована вся наша страна, и в особенности те республики, которые находятся в этой достаточно ещё проблемной зоне. Это и Ингушетия, и Чеченская Республика, и Дагестан, и Кабардино-Балкария, и Карачаево-Черкесия – все кавказские республики. Поэтому и нужно сплотиться для того, чтобы эту заразу окончательно вытравить.
Считаю, что сейчас как раз такого рода операции ведутся. Ведь почему, на мой взгляд, эти бандиты совершили теракт в отношении Евкурова? Потому что он реально взялся за дело – начал выстраивать отношения внутри республики с элитами, с оппозицией вступил в разговор, но с умеренной, конечно, с нормальной оппозицией, а не с отморозками. Начал проводить совместные операции вместе со своим соседом – с Чеченской Республикой, вместе с Рамзаном Кадыровым. Эти операции были весьма успешными. Я сейчас не буду перечислять, что было сделано и какое количество бандитов положили, но это серьёзные цифры, они известны.
Поэтому считаю, что здесь нужно работу продолжать, заниматься этим так же жёстко, как в последнее время это делалось, и эффективно, но в то же время извлекать и уроки, в том числе из того, что произошло, и вокруг посмотреть, что происходит. Поэтому эта работа будет продолжена, и это задача для всей страны, естественно, и для отдельных регионов Кавказа, в частности.
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, многие ждут от Вас новых антикоррупционных инициатив. Справедливы ли эти ожидания и что за ними стоит, чего нам ожидать?
Д.Медведев: Хороший вопрос. Понятно. Я, конечно, не буду перечислять всего того, что было сделано, как не буду анонсировать и многие вещи оперативного характера, которые, наверное, неправильно анонсировать. Потому что борьба с коррупцией – это, вообще‑то, борьба с преступностью, если так разобраться, это же не просто зачистка отдельных не справившихся со своими обязанностями чиновников, госслужащих, которые берут взятки. Это, вообще‑то, борьба с преступлениями. Коррупция – опасное преступление, и об этом нужно прежде всего думать.
Но если говорить о текущих планах, то действительно там есть несколько идей, которые мы должны довести до конца, имею в виду тот антикоррупционный пакет, который был мною подготовлен и принят в течение прошлого и этого года.
В частности, сейчас готовится проект нормативного акта, указа Президента, который должен быть посвящён проверке тех данных, которые представляются государственными служащими в налоговые органы, в которых сообщается информация об их доходах, имуществе, транспорте – в общем, по всем декларируемым позициям. Но мы же это придумали не ради того, чтобы люди отчитались и продолжали делать то, что до этого делали, тем более мы с вами понимаем: народ у нас остроумный, хитрый, всегда есть возможность чего‑то куда‑то спрятать. Поэтому по таким декларациям должна идти проверка как минимум выборочная, чтобы сопоставить, что реально человек имеет, а что он задекларировал.
И считаю это важной работой, но это должно делаться в строго правовых рамках, без ущемления прав человека. Хотел бы отметить, что чиновники – тоже люди, и они обладают всеми правами, предусмотренными Конституцией. Но делаться эффективно и показательно. Вот этим надо заняться, но это одно из направлений работы. Будут и другие.
Вопрос: Возвращаясь в Африку, можно задать вопрос следующего характера. Говоря о Транссахарском газопроводе, вчера представитель «Газпрома» сказал, что они будут строить первую магистральную трубу, и была произнесена такая фраза: «Кто сидит на задвижке, тот и король». Вы не могли бы прокомментировать, может быть, планы России? Есть ли у России планы, может быть, контролировать поставки газа в Европу из Нигерии? И нет ли опасности, что какие‑то украинские варианты будут привнесены в Африку?
Д.Медведев: Хороший вопрос. Вы знаете, насчёт вот этой фразы. Наверное, любая фраза имеет право на существование. Но, на мой взгляд, она не вполне корректная, потому что даже опыт последнего времени нашего общения с Украиной показывает, что тот, кто контролирует задвижку, ещё далеко не всё контролирует. И есть обязательства, есть международная репутация, есть, наконец, деньги, которые или присутствуют, или их не платят. Поэтому это слишком такой однобокий, я бы даже сказал, примитивный посыл.
Но если говорить о крупных проектах, в том числе и о Транссахарском газопроводе, это интересная тема и для Российской Федерации. Почему она интересная? Не потому, что мы хотим там какие‑то вентили крутить и, так сказать, управлять ситуацией. У нас своих дел достаточно в стране. В Африке своя специфика, мы очень уважаем тот суверенитет, которого добились государства в Африке, мы всячески этому способствовали, поэтому они сами разберутся, без нас. Мы им готовы помогать в ООН при реформировании самой Организации Объединённых Наций и по двустороннему направлению.
Но это тема российская, потому что мы – самая крупная газовая страна, у нас самая протяжённая составляющая газопроводов, у нас самые длинные трубы, у нас самый большой опыт по созданию газопроводов, по их эксплуатации. Поэтому то, что мы предлагаем свои услуги, это не способ политического доминирования, а это business as usual [просто бизнес]. И думаю, что мы так и дальше будем поступать, и не только в Африке. Для нас это знакомая и очень интересная тема.
Спасибо. Желаю вам хорошо отдохнуть, только не простудитесь, быстро холодает, и к зверям относитесь внимательно.
Счастливо!