Д.Медведев: Добрый день ещё раз, уважаемые коллеги!
У нас с вами сегодня заседание президиума, причём в расширенном составе, которое посвящено эффективности мер господдержки реального сектора экономики, то есть той теме, которой последнее время все мы – и вы как руководители регионов, и представители бизнеса, как хозяева и руководители предприятий, и Правительство Российской Федерации – занимаемся практически в постоянном режиме. Потому что мы находимся сейчас в очень непростой ситуации: кризис продолжается, и его апогей не достигнут (или нижняя точка падения не достигнута). Это всем хорошо понятно – понятно не только в нашей стране, но и в других странах, столкнувшихся с этим явлением. Это заставляет нас обращаться к такого рода проблемам снова и снова.
Мы поговорим сегодня об эффективности тех решений, которые принимались, но при этом считаю, что мы должны думать и о перспективах.
Конечно, задача номер один сейчас – безболезненно пройти период кризиса. Но мы не можем, с другой стороны, позволить себе на будущее сохранять старую и не соответствующую современным потребностям структуру экономики. И, несмотря на то что мы находимся в очень непростом положении, мы должны заниматься сейчас и диверсификацией экономики, и развитием инфраструктуры, и укреплением финансовой системы. Почему? Потому что, когда мы преодолеем все эти проблемы (кризис закончится, это очевидно), мы должны всё‑таки постараться получить новую ситуацию, чтобы с учётом цикличности развития экономики через 7, 10, – никто не знает – 12, 15 лет, когда созреет очередная кризисная волна, она нас накрыла в меньшей степени.
Поэтому, занимаясь сегодня такого рода мерами, мы в значительной степени думаем и о будущем. Мы должны просто переориентировать экономику и создать готовые для реализации проекты. Причём речь должна идти именно о проектах, а не только об адресной поддержке отдельных предприятий, что на самом деле тоже важно и что нам до сих пор пока удавалось не блестяще.
Утверждённый Правительством план антикризисных действий был прежде всего направлен на проведение ряда финансовых мероприятий, мероприятий в финансовом секторе и в отдельных отраслях экономики. Напомню, что уже заложенные в бюджете расходы на его реализацию составляют 325 миллиардов рублей и включают в себя поддержку предприятий оборонно-промышленного комплекса, автомобильной промышленности, авиакомпаний, субсидирование процентных ставок для экспортёров промышленной продукции, для агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов.
Среди других важных мер было предусмотрено выделение средств на увеличение пособий по безработице, содействие занятости и развитие малого бизнеса. Предусмотрены и средства для предоставления государственных гарантий по кредитам, привлекаемым организациями в российских банках: это порядка 300 миллиардов рублей.
Жизнь не стоит на месте, и вот этот ноябрьский план, который был подготовлен по моему поручению, сегодня дополняют антикризисные решения, принятые уже в конце прошлого и в текущем году. Планируется заложить в бюджет серьёзное увеличение межбюджетных трансфертов регионам, компенсировать выпадающие доходы РЖД, увеличить капитализацию отдельных оборонных предприятий. Предусматривается также выделение дополнительных средств на дополнительную капитализацию Внешэкономбанка и Внешторгбанка, а также на предоставление субординированных кредитов из средств Фонда национального благосостояния. Для поставщиков отечественных товаров введены временные преференции при размещении госзаказа в размере 15 процентов от начальной цены контракта, причём не исключено, что эта цифра будет увеличена.
Сегодня прорабатывается ряд других очень важных тем, в том числе о дополнительной поддержке жилищного строительства, с тем чтобы ввод жилья остался хотя бы на уровне прошлого года. Это исключительно важно с учётом, во‑первых, того мультипликативного эффекта, который создаёт жилищное строительство. И по этому поводу, насколько я понимаю, нет даже споров ни в одной стране – о том, что поддерживать. При всей разнице ситуаций тем не менее инвестиции в жильё воспринимаются практически во всех государствах – во всех государствах, которые столкнулись с кризисом, – как один из наиболее эффективных способов борьбы с этим кризисом.
Мы должны обеспечить заказами производство строительных материалов, соответственно металлургическую, химическую, лесоперерабатывающую промышленности. Однако, несмотря на верную направленность всех этих решений, мы с вами прекрасно понимаем, что эффективность реализации этих мер, мягко говоря, оставляет желать лучшего. По некоторым направлениям механизмы реализации просто отсутствуют.
Из всех регионов и от предприятий поступает довольно тяжёлая информация: большинству предприятий кредиты по‑прежнему недоступны; ставка по понятным причинам сохраняется на уровне 20 процентов годовых и выше; срок предоставления кредитов не превышает года. В общем, о средних по срочности кредитах и длинных деньгах остаётся только мечтать. Активы компаний обесценились, но банки, естественно, требуют стопроцентное залоговое обеспечение. Эту проблему мы обсуждали неоднократно и в этом кругу, и с Правительством Российской Федерации, и с бизнесом. Одно из решений, которое было найдено, – оказать господдержку в виде гарантий, покрывающих до 50 процентов кредита. Однако правила предоставления государственных гарантий были утверждены несколько дней назад. Очень медленно работаем, просто неприемлемо медленно для кризиса.
К сожалению, не используются такие механизмы, как налоговый инвестиционный кредит, рассрочка или отсрочка по уплате процентов. В условиях кризиса одним из таких существенных элементов становится государственный заказ, но размещение заказов для федеральных нужд, в том числе по гособоронзаказу, очень серьёзно затянуто. Подписание контрактов, насколько я понимаю, ожидается только во втором квартале этого года, их авансирование – соответственно только в третьем. Тем временем в связи с неплатежами на ряде оборонных предприятий уже отключают электричество. И это уже проблемы не макроэкономического порядка, это не следствие тех сложностей, которые возникли в мировой финансовой системе, – это просто наша неспособность быстро и качественно работать. Но мы об этом ещё поговорим отдельно.
Ещё одна тема, которую я хотел бы обозначить, – это особая тема, связанная с поддержкой спроса на отечественную продукцию. Инвестиционные программы субъектов естественных монополий, государственных корпораций, крупных акционерных обществ с государственным же участием могут и должны быть скорректированы в сторону увеличения закупок российского оборудования, в том числе и за счёт приобретения новой техники вместо капитального ремонта старой и долгосрочных договоров с российскими поставщиками и подрядчиками. Я сейчас не буду называть конкретное предприятие, но не так давно, посещая один из таких объектов, я с удивлением обнаружил, что наши коллеги, государственные ведомства, государственные заказчики предпочитают размещать дорогостоящие ремонты, а не приобретать новую технику. Это неправильно, если мы хотим спасти собственную промышленность.
Проекты, ориентированные на импортозамещение (особенно в недорогом ценовом сегменте), особенно нужны в малых городах. Я говорю и о сельхозпереработке, о предприятиях лёгкой промышленности, о небольших перерабатывающих предприятиях. Очень многое сегодня зависит от того, насколько сбалансированными будут антикризисные действия всех властей в государстве: федеральных, региональных и муниципальных. Здесь необходим полноценный обмен информацией, причём хорошо структурированный, позволяющий с ней быстро, успешно работать и не допускающий взаимоисключающих решений или параллельных действий, дёрганий каких‑то.
Мы с вами договаривались о том, что во всех регионах должны быть созданы и приступить к работе антикризисные штабы, которые возглавляются губернаторами. Хотел бы ещё раз это подчеркнуть: это сейчас самое главное, чем должны заниматься руководители регионов. Регионы должны принимать участие и в реализации программы перепрофилирования промышленных мощностей. На площадках, которые освобождаются в условиях кризиса, могут быть созданы и более эффективные, и высокотехнологичные производства. В этой связи необходимо максимально поддерживать развитие малого и среднего бизнеса. Здесь мне агитировать вас не приходится, вы сами эту задачу хорошо знаете. И за последние несколько дней, когда я был на Дальнем Востоке, и сейчас в Сибири – практически везде задачу создания новых рабочих мест в малом бизнесе руководители регионов понимают как очевидную и очень важную. Хотел бы, чтобы вы обязательно эту работу продолжили. Единственный внятный долгосрочный ответ на безработицу – это создание новых рабочих мест в малом бизнесе, причём он не обидный и не ущербный для значительного числа людей, которые могут потерять работу.
Суммируя то, что я сказал только что, хотел бы специально обратить ваше внимание на четыре позиции, на чём дополнительно нужно сосредоточить своё внимание.
Во‑первых, на разработке и запуске механизмов поддержки системообразующих предприятий на региональном и муниципальном уровне.
Во‑вторых, на проведении реструктуризации сети региональных бюджетных учреждений, в том числе путём перевода части из них из государственных учреждений – там, где это возможно, конечно, – в автономные учреждения.
В‑третьих, на реализации мер по энергосбережению в бюджетном секторе экономики и на модернизации коммунальной инфраструктуры.
И, наконец, в‑четвёртых, на реализации в полном объёме программ переселения граждан из ветхого и аварийного жилья с учётом, во‑первых, того, что это важнейшая социальная задача, а во‑вторых, необходимости поддержать строительный сектор, а также сконцентрироваться на инфраструктурных проектах.
Я закончу на той ноте, на которой начинал своё выступление. Несмотря на сложный период кризиса, мы не вправе отказываться от стратегических проектов, нацеленных на повышение конкурентоспособности российской экономики – в конечном счёте, направленных на преодоление кризиса, на рост национального богатства, на рост доходов наших граждан. Это всё равно остаётся нашей с вами главной приоритетной задачей на годы вперёд, и уже сегодня к этому нужно готовиться.
Ещё раз подчеркиваю, мы должны сделать всё, чтобы из этого кризиса выйти не ослабленными, а всё‑таки мобилизованными, подготовиться к ситуации, когда мы будем способны осуществлять масштабные инвестиции, и провести оптимизацию структуры нашей экономики. Кризис – при всех своих издержках – именно такие возможности создаёт. Вопрос в цене. А вот цена, которую мы за это заплатим, зависит от согласованных действий власти, бизнеса и общества.
Э.Набиуллина: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!
Я бы хотела начать с краткой информации о текущей ситуации в экономике. В январе продолжились, к сожалению, тенденции спада экономики, которые сформировались в IV квартале прошлого года под влиянием мирового экономического кризиса. И в январе валовый внутренний продукт сократился на 2,4 процента (подчеркну, со снятой сезонностью: это более корректные цифры). В декабре это было 1,8 процента.
По промышленности в январе спад со снятой сезонностью 3,5 процента – это меньше, чем в декабре. С той же снятой сезонностью в декабре у нас спад был 6 процентов в промышленности.
Ситуация достаточно сложная, и такие тенденции, конечно, продлятся в ближайшие несколько кварталов. Многое будет зависеть от того, как развивается мировая экономическая ситуация, ну и конечно, от эффективности наших антикризисных мер.
Правительство действует, реализуя антикризисные меры, в соответствии с планом, который был принят в ноябре прошлого года, а также в соответствии с решениями, принятыми на совещаниях у Президента Российской Федерации, у Председателя Правительства. Я не буду подробно описывать конкретные меры, достаточно полное их описание можно найти в докладе, который подготовлен к сегодняшнему заседанию. В целом отмечу, что Правительство действовало в рамках нескольких приоритетов.
Первый – это поддержка финансового сектора. Это по хронологии первый приоритет, потому что кризис начался как финансовый, и первыми удар получили банковская система, фондовый рынок. А банковская система – это платежи и расчёты, это кредитование экономики и, что очень важно, это вклады населения. Совместно с Центральным банком были подготовлены необходимые законы, приняты нормативные акты, предоставлены дополнительные средства, и в настоящее время банковская система работает стабильно, вклады защищены. Очень медленно, но растёт кредитование. И, конечно, остаются нерешёнными вопросы, которые все знают: это уровень процентных ставок по кредитам и сроки кредитов, отсутствие длинных кредитов.
Второй приоритет в действиях Правительства, но самый важный по значению – это социальная поддержка населения в условиях кризиса, сохранение и создание новых рабочих мест, в том числе и через развитие малого бизнеса, поддержка безработных, решение проблем по взятым ипотечным кредитам для людей, которые оказались в сложной жизненной ситуации, в том числе в связи с увольнениями.
Третий приоритет – это поддержка отдельных, наиболее чувствительных к кризису отраслей реального сектора экономики. Так, комплексная поддержка была оказана сельскому хозяйству, автопрому, были приняты таможенно-тарифные меры в металлургии, в химической промышленности, в нефтяной отрасли, автопроме, сельхозмашиностроении, пищевой промышленности. И здесь основное было – поддержка внутреннего спроса и определённое импортозамещение.
И четвёртое важнейшее направление – это работа с системообразующими и градообразующими предприятиями. Эта работа развёрнута в последнее время.
В то же время надо отметить, что ситуация меняется, меняется пока, к сожалению, не к лучшему динамика мировой экономики, появляются новые внутренние проблемы. Поэтому набор антикризисных мер должен постоянно уточняться. Но тем не менее ряд важнейших проблем носит системный характер, и он остаётся, не может быть решён в одночасье.
Я бы хотела назвать ключевые проблемы. Первая проблема – недоступность кредитных ресурсов для большинства предприятий реальной экономики.
Вторая проблема – это сжатие спроса на продукцию наших предприятий (как внешнего спроса, так и спроса внутри страны) и невозможность в полной мере компенсировать падение экспорта, которое произошло как по ценам, так и по физическим объёмам, внутренним спросом как частным, так и госзаказом. Поэтому значимое число предприятий вынуждено сокращать производство.
И отсюда третья системная проблема – это рост безработицы и снижение доходов. Мы нашими действиями смягчаем эти проблемы, но надо признать, что на ближайшую перспективу они останутся главными вызовами. При этом, как говорил уже Дмитрий Анатольевич, отвечая на эти вызовы, мы не должны терять перспективы. А перспектива – это не просто возврат в прошлое, когда были высокие цены на нефть, а кардинальные изменения структуры экономики, развитие внутреннего спроса, внутреннего потребления, модернизация и повышение эффективности, причём по всем направлениям. И в итоге меньшая зависимость от внешней конъюнктуры, от кризисов, с тем чтобы мы были защищены от кризисов не только финансовой «подушкой», накопленными золотовалютными резервами, что очень важно, но и всей структурой и мощью нашей экономики.
И коротко о направлениях решения названных проблем.
Первое – это процентные ставки. Сложившаяся на рынке стоимость кредита для предприятий действительно достаточно высока, и она не соотносится с доходностью большинства, подавляющего числа предприятий реального сектора, через высокие издержки на обслуживание кредитов может вести к росту цен, и сам уровень ставок может провоцировать то, что кредит становится невозвратным, банки получают плохие долги. Эта ставка бьёт рикошетом по самим банкам. Однако было бы сильным упрощением обвинять банки в неправильном поведении, просто в уходе в валютные спекуляции. К сожалению, такое сжатие кредитования – это мировая проблема. Даже в отсутствие девальвационных ожиданий, даже в условиях низких ставок рефинансирования банки многих стран не кредитуют в условиях мирового кризиса предприятия реального сектора экономики, потому что слишком велика неопределённость. Даже надёжные заёмщики, которым 100 лет и больше, завтра могут стать банкротами. И непонятно, будет ли продана продукция, на которую ещё вчера был высокий спрос. Стоимость активов падает, залоги по кредитам обесцениваются, и что быстрее обесценится – непонятно. Реальную ценность активов никто оценить не может. Поэтому нам в наших условиях, помимо снижения инфляции, снижения стоимости ресурсов для банков, этим, безусловно, необходимо заниматься.
Кроме локального снижения ставок по кредитам для определённых предприятий, для определённых секторов, отраслей (а мы это начинаем делать и через систему госгарантий, которая в ближайшее время будет запущена, потому что нормативные документы действительно приняты несколько дней назад, через субсидирование процентных ставок), мы расширяем субсидирование процентных ставок. Но, конечно, это локальное снижение ставок для определённых отраслей, для определённых предприятий. При этом важнейшее направление, на наш взгляд, самим создавать определённость ситуации и предсказуемость спроса на некоторых рынках, в некоторых секторах, отраслях, чтобы и у банков, и у инвесторов появились ориентиры. И делать это нужно сейчас, не просто пассивно ожидая, когда начнёт восстанавливаться мировая конъюнктура. У нас небольшие, но возможности для этого есть. Где они?
Первое (это, наверное, самое очевидное) – госзаказ, госинвестиции, которые должны быть сконцентрированы на приоритетах и должны оказывать существенное влияние на ситуацию в отрасли, на ситуацию на конкретных рынках. Приоритеты для нас – это те, которые дают наибольший эффект с точки зрения создания новых рабочих мест, большую загрузку смежников и создают базу для посткризисного развития. Это, прежде всего, дороги, транспортная инфраструктура в целом, в этом же ряду инвестиционные проекты естественных монополий, где кардинально должна быть повышена эффективность и ориентация на закупки отечественной продукции, также крупные проекты частных инвесторов, которые они реализуют с помощью государства (например, в рамках Инвестфонда у нас продолжается реализация таких крупных частных проектов). Особое внимание мы уделяем той части государственного спроса, которая направлена на поддержку прогрессивных структурных сдвигов в экономике, и я имею в виду, прежде всего, крупные федеральные целевые программы, направленные на поддержку высокотехнологичных секторов, в том числе, например, на авиацию, на научные исследования, на разработки и технологическое развитие.
Большим мультиплицирующим эффектом обладает жилищное строительство, и не только потому, что его поддержка вызывает спрос и рост производства по цепочке поставщиков, но оно поможет стимулировать и расходование частных сбережений. У нас огромный неудовлетворённый спрос людей на жильё, но жильё нам нужно недорогое, рассчитанное на людей с невысокими доходами и построенное по новым, современным технологиям. Такие технологии есть, и они недорогие, и новые компании готовы прийти на рынок с такими технологиями. Конечно, при этом мы должны максимально снизить коррупцию в этой сфере и снять все административно-разрешительные процедуры. И жилищный проект может быть как раз тем проектом, о котором говорил Дмитрий Анатольевич, – готовой к реализации не просто поддержкой предприятий, а проектов.
Очевидно, что в условиях бюджетных ограничений стимулировать с помощью государства внутренний спрос достаточно сложно, и поле для маневра в этом году очень узкое, но тем не менее мы можем это делать, сочетая усилия на федеральном и региональном уровнях и подготавливая базу для следующего года.
Вторая проблема – сохранение и создание рабочих мест. Во всех регионах начата работа по формированию программ занятости, теперь важна их реализация, и здесь нам необходимо обеспечить эффективную совместную работу федерального центра и регионов. Программы должны стать реальным антикризисным инструментом, решающим не только краткосрочные проблемы занятости, но и формирующим в перспективе более эффективный рынок труда. Я имею в виду прежде всего работу по подготовке и переподготовке специалистов не только по специальностям, которые востребованы в сложившейся структуре экономики, но и по направлениям, обеспечивающим инновационное развитие. И, по сути, это самая лучшая антикризисная мера – продолжение вложений в человеческий капитал. Это залог нашей будущей конкурентоспособности, поэтому нам важна не консервация численности на бесперспективных предприятиях – естественно, если мы видим, что это не временные трудности конкретных предприятий, а создание новых рабочих мест и создание новых предприятий. И в качестве ключевого направления для создания новых рабочих мест мы рассматриваем развитие малых и средних предприятий. Здесь принят ряд важнейших решений, которые улучшают условия для ведения бизнеса и в части уведомительного порядка старта предприятий по ряду видов деятельности, и по замене лицензирования на страхование ответственности, и по льготной аренде, и выкупу помещений, и по расширению возможностей малого бизнеса для участия в государственном и в муниципальном заказе.
Минэкономразвития также недавно внесло в Правительство предложения по льготам для малого бизнеса при аренде федерального имущества. Проблемой, несмотря на принятые решения, остаётся административное давление на бизнес. К сожалению, здесь нам ни на федеральном уровне, ни на региональном уровне пока не удалось достичь прогресса, серьёзно ощутимого в малом, среднем, да и вообще во всём бизнесе. Будем дальше работать, здесь нужна кропотливость и последовательность, но эта задача для всех нас приобретает особое значение в условиях, когда новые предприятия, новые рабочие места – это приоритеты.
Мы в этом году модифицировали в тесном взаимодействии с регионами программу поддержки малого бизнеса, изменили условия, ввели впервые возможность авансирования средств из федерального бюджета на реализацию региональных программ, снизили для регионов размеры софинансирования с 30–50 процентов, как было раньше, до 5–15 процентов. Мы начали уже приём заявок от регионов и готовы к оперативному началу финансирования этих программ. Тем более что программа поддержки малого бизнеса в этом году увеличена до 10,5 миллиарда рублей, и мы выстроили совместную работу с Минздравсоцразвития, для того чтобы сочетать программу по развитию малого бизнеса и программы по развитию занятости, они сейчас дополняют друг друга.
И хотела бы обратить внимание на возможность, предоставленную регионам, по снижению ставок налогообложения для малого бизнеса с 15 до 5 процентов в рамках упрощённой системы. По последним данным, у нас пока этим правом воспользовались всего 11 регионов.
Третье направление – о работе с системообразующими и градообразующими предприятиями. Я бы хотела отметить, что перечни, которые были сделаны, были составлены не для того, чтобы разделить хороших или плохих, и не для того, чтобы разделить тех, кто будет автоматически получать помощь, и тех, кто не будет. Включение в списки – это пристальное внимание государства к этим предприятиям по следующим причинам.
Первая – они являются градообразующими, и проблемы с их производственно-финансовой деятельностью могут повлечь серьёзные социальные последствия. Вторая – они относятся к объектам инфраструктуры, жизнеобеспечения и безопасности. Третья – обладают уникальными технологиями и компетенциями.
Этот список открытый. Дополнения в него принимаются комиссией, которой руководит Первый заместитель Председателя Правительства Игорь Иванович Шувалов, и предложения вносятся самими предприятиями, отраслевыми министерствами, Минэкономразвития.
По градообразующим предприятиям работу организует Минрегионразвития.
Первый шаг для нас – это раскрытие компаниями полной информации о своём состоянии, организация мониторинга и лишь при необходимости принятие решений об определённых мерах. И меры господдержки предоставляются только на условиях подготовки программ финансового оздоровления, повышения эффективности менеджмента и ответственного поведения собственников.
Есть случаи, когда предприятия, находящиеся под мониторингом, не претендуют на господдержку или реструктуризацию задолженности, а есть и те, по которым на заседаниях рабочей группы рассматриваются варианты не только господдержки, но и банкротства.
И конечно, речь не идёт об автоматической помощи тем предприятиям, которые долгие годы, ещё до кризиса копили свою неэффективность, и здесь мы со ссылкой на кризис эту неэффективность не должны списывать. Но те, кто делал ставку на развитие, на модернизацию и оказался в сложной ситуации, те могут, конечно, рассматриваться внимательно. При этом мы стараемся максимально сохранить те технологии, те компетенции, те предприятия, которые составят основу нашей конкурентоспособности в будущем, то есть которые очень просто утратить, но тяжело будет восстанавливать. Как говорят специалисты, в тех секторах, где достаточно высокие издержки на вход. Вопросы в группе рассматриваются с участием представителей Минфина и Минрегиона, региональных властей, в работе рабочей группы при Минэкономразвития принимают участие и представители системообразующих банков. Но нам, конечно, необходима более эффективная координация работы с регионами. Так, если возникают проблемы у предприятий, меры федеральной поддержки должны быть увязаны с мерами региональной поддержки, прежде всего по поддержке занятости. Работа этой группы выявила ещё одну проблему – это необходимость совершенствования нашего законодательства, в том числе законодательства о банкротстве, с точки зрения усиления приоритетности и работающих механизмов финансового оздоровления. Мы такие поправки начали готовить.
И несколько слов о конкурентной среде. Наши действия как по импорту (мы достаточно активно их принимали в конце прошлого года и в начале этого года), так и по помощи отдельным секторам и компаниям: мы стремимся это делать на прозрачной и максимально не дискриминационной основе, но они могут создавать определённые риски для конкуренции. Поэтому мы принимаем их сбалансированно, чтобы защита наших компаний не вылилась в рост цен из‑за монополизма, в снижение качества и не привела к росту издержек. На наш взгляд, ценой поддержки предприятий не может быть рост цен для населения, это важнейший принцип. Поэтому мы подготовили программу по развитию конкуренции, так как особенно сейчас внимание к конкуренции надо не ослаблять, а усиливать, и деятельность Федеральной антимонопольной службы, которая многим не нравится, должна усиливаться в этом направлении. Для этого принимаются и поправки в законодательство, в том числе связанные с введением уголовной ответственности за антиконкурентные действия.
И теперь об общей эффективности реализации антикризисных мер.
Эта общая эффективность состоит, конечно, и в том, что эти меры быстро решают краткосрочные задачи, но и эффективность зависит от того, насколько весь комплекс антикризисных мер отвечает нашим задачам долгосрочного развития. И поэтому мы не должны забывать и о стратегических приоритетах, прежде всего об активизации инновационной деятельности, переходе страны на инновационный путь развития. В этой связи приоритетом для нас остается и стимулирование инноваций в экономике как за счёт повышения требований к качественным характеристикам продукции в рамках госзаказа и закупок естественных монополий (то есть мы должны ставить задачи не только закупки отечественного, но и закупки наиболее современного оборудования, современной продукции), так и за счёт стимулирования реализации предприятиями прикладных НИОКР, разработки и освоения новых промышленных образцов, выхода на новые рынки сбыта и развития инновационной инфраструктуры. И в этом контексте один из приоритетов – это энергосбережение и повышение энергоэффективности.
В настоящее время в Государственной Думе ко второму чтению готовится законопроект, который должен сформировать необходимые стимулы и предпосылки для старта программ энергосбережения на крупнейших предприятиях и в бюджетном секторе. Серьёзные стимулы к повышению энергоэффективности могут быть созданы и в рамках работы с системообразующими предприятиями при формировании ими программ финансового оздоровления. И деятельность по повышению эффективности бюджетных расходов, которая сейчас активизировалась и в регионах, и на федеральном уровне, – это также очень хороший стимул к снижению энергопотребления.
И в заключение о скорости реализации на практике принятых решений. Это, действительно, одна из ключевых проблем, и далеко не все антикризисные решения, которые объявляются, быстро реализуются. Этому есть и объективные причины, потому что меры новые, сложные, механизмы разрабатываются на ходу. И здесь трудно предложить какие‑либо универсальные решения, кроме, может быть, того, что иногда лучше более простое, но быстро реализуемое решение, чем более эффективное, но сложное в исполнении. И, делая выбор, мы, наверное, должны делать акцент именно на это, потому что сейчас скорость очень важна.
И, конечно, для эффективности реализации и для правильного формирования этих мер мы чувствуем потребность в усилении координации с регионами (на местах лучше видна эффективность каждой меры) и формировании действенных каналов обмена информацией без её избыточности. Сейчас, конечно, объём и дублирование информации по разным каналам и разным адресатам далеко зашкаливает за пределы разумности. И мы договаривались с регионами, что мы должны к какому‑то единому стандарту перейти, чтобы был оперативный мониторинг, но не избыточный, который позволял бы принимать вовремя все решения.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо, Эльвира Сахипзадовна.
Теперь слово для выступления предоставляется заместителю Министра промышленности и торговли Андрею Владимировичу Дементьеву.
А.Дементьев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые главы регионов! Руководители предприятий!
Как уже прозвучало, в январе текущего года действительно зафиксирован существенный спад производства, но при этом бы отметил, что наиболее существенный спад зафиксирован именно в тех отраслях, где технологический процесс производства позволяет сделать длительные остановки. В частности, предприятия-производители как легковых, так и грузовых автомобилей в течение января месяца этого года практически не работали. В ближайшее время мы будем наблюдать сильную волатильность показателей в отраслях такого типа, то есть конвейер будет включаться ровно на время исполнения сформированного заказа. И это в полной мере, нужно признать, соответствует антикризисным планам предприятий.
Вместе с тем довольно оптимистичная динамика показателей, например, в чёрной металлургии (это рост в январе и феврале по отношению к декабрю прошлого года), на наш взгляд, наоборот, отнюдь не является доказательством некоего нового возрастающего тренда, а объясняется лишь временно возросшим и достаточно спекулятивным спросом со стороны металлотрейдеров, успевших разгрузить свои складские площадки.
В целом же что касается предварительной оценки результативности принятых мер, пока оценки действительно могут быть только предварительными. Решения, находящиеся в сфере ведения Минпромторга, находятся в стадии реализации. Уже приняты все решения в части выделения дополнительных 12,5 миллиарда на увеличение объемов закупки в этом году федеральными ведомствами отечественной автомобильной техники, подготовлен и утверждён каталог выпускаемых в России автомобилей.
Есть единственное «но». В случае если мы пойдем по стандартным конкурсным процедурам 94-го Федеральное закона, то, как Вы справедливо отметили, оплату за поставленные автомобили производители получат не раньше конца II квартала. Поэтому просили бы Вас, уважаемый Дмитрий Анатольевич, дать распоряжение о прямых поставках техники от единственного поставщика по утверждённым перечням.
Схожие решения необходимы и в рамках программы обновления парка муниципальной и специальной автомобильной техники. Это ещё сумма больше 30 миллиардов рублей, которая пошла бы на восстановление деятельности отечественного автопрома в рамках уже принятых решений.
Отдельно хотелось бы остановиться на теме субсидий экспортёрам. Правительством было принято решение о направлении 6 миллиардов рублей на эти цели в 2009 году, совместным приказом Минпромторга и Минфина уже принято решение о распределении полутора миллиардов, заявки еще на сумму 1,2 миллиарда рублей находятся в стадии оформления. Таким образом, по нашим прогнозам, в течение первого полугодия будет выбран весь объём выделенных средств. С учётом того, что инструмент субсидирования промышленного экспорта существует с 2003 года и доказал свою эффективность как в стабильных, так и в кризисных условиях, считаем целесообразным рассмотрение решения об увеличении объёмов финансирования мероприятий по поддержке российских экспортёров. В значительном объёме раскассированы и те 50 миллиардов рублей, которые предназначены на поддержку ОПК.
Что касается штучных, индивидуальных мер, мы активно работаем с так называемым списком 294. Правда, необходимо отметить, что наш собственный ведомственный список гораздо обширнее, поскольку в выборе системообразующих предприятий мы руководствовались не только финансовыми показателями, но и степенью значимости выпускаемой предприятиями продукции как с точки зрения нацбезопасности, так и сохранения существующих межотраслевых и производственных цепочек. К настоящему моменту комиссией Министерства рассмотрено 144 предприятия, мы находимся в финальной стадии принятия решений по госгарантиям для автопроизводителей, уже есть конкретные решения по допэмиссии для [Российской самолётостроительной корпорации] «МиГ», проект постановления по допэмиссии КАПО им.Горбунова – в Правительстве. И хотел бы отметить здесь чёткое взаимодействие, сложившееся с соответствующими рабочими группами Министерства экономического развития и Министерства финансов.
Принимая во внимание, что одна из важнейших проблем реального сектора связана с доступностью денег, как уже прозвучало, критическую значимость приобретают именно скорость и качество администрирования существующих бюрократических процедур. Сегодня мы пытаемся принимать все возможные усилия по ускорению и доведению средств до конечных получателей. Только один пример. Если по состоянию на 17 февраля прошлого года нашим Министерством было распределено 62 миллиона рублей, то по состоянию на вчерашний день, в 2009 году доведено до конечных получателей 26 миллиардов. Это больше четверти всех расходов, администрируемых Министерством.
Уверены, что и ускорение сроков возврата экспортного НДС, которое, как мы надеемся, должно произойти с учётом данного Вами на «Салюте» поручения, внесёт значительный вклад в стабилизацию финансового положения предприятий.
Теперь о том, что у нас вызывает сегодня наибольшее беспокойство. В рамках оптимизации бюджетных расходов нас уже ставят перед выбором: либо индивидуальные меры по конкретным предприятиям, либо продолжение системной работы по стратегическим приоритетам, заложенным в том числе и в рамках федеральных целевых программ. Каждая из этих программ направлена на реализацию соответствующей стратегии отраслевого развития, которые разрабатывались при участии и с учётом позиционирования ведущих предприятий. Сегодня при рассмотрении каждой из индивидуальных мер мы видим, что в бизнес-планах предприятий заложены параметры, сформулированные в соответствии с теми же ФЦП. Следовательно, останавливая плановое финансирование по программам, мы должны отдавать себе отчёт в том, что зачастую антикризисный «спасательный круг» теряет смысл, поскольку подготовленный план финансового оздоровления как бы повисает в воздухе.
С учётом Вашего, Дмитрий Анатольевич, сегодняшнего посещения «Иркута», мог бы продемонстрировать на примере авиастроения. Стратегическое видение отрасли было сформировано в 2006 году. Напомню основные составляющие: это создание национальной компании, конкурентной в глобальном масштабе, и ставка на прорывные проекты с чётко определённой рыночной нишей. В гражданской сфере это самолеты «Сухой суперджет» и «МС-21». Сегодня обеспечен режим сильной господдержки отрасли, это позволяет эффективно реализовывать основные прорывные проекты. По ним сегодня есть задел перед, например, китайскими конкурентами в полтора-два года. Однако по меркам отрасли этот разрыв минимален, что накладывает существеннейшее обязательство на ритмичность госфинансирования. Сокращение инвестиций в отрасль или их отсрочка могут привести к проигрышу в глобальной конкурентной гонке и невостребованности наших прорывных продуктов, а, следовательно, сделает бессмысленными все предпринятые усилия в этом направлении. Мы считаем, что сегодняшняя ситуация, как это ни парадоксально, требует от нас фактического увеличения финансирования работ в этой сфере. Поэтому прошу Вас поддержать позицию Министерства в части несокращения общего объема финансирования утвержденных целевых программ – конечно, с учётом уже проведённой оптимизации расходов.
Ещё одним важным направлением антикризисной политики должна являться господдержка инвестиционных проектов, направленных на повышение долгосрочной конкурентоспособности российской промышленности. Как Вы подчеркнули во вступительном слове, в среднесрочной перспективе российская промышленность обязана выйти на внутренний рынок и внешние рынки с качественно новыми и безо всяких кавычек прорывными продуктами. Для этого фокус внимания надо постепенно переключать на проекты, реализация которых даёт максимальный межотраслевой эффект. Это проекты, например, для обеспечения реализации крупных инфраструктурных строек, таких как станы-5000, рельсобалочный стан для нужд ОАО «РЖД». Наряду с такими ключевыми направлениями, как национальная, энергетическая, технологическая и транспортная безопасность, важно также поддержать и проекты в области углубления переработки сырья, направленные на дальнейшую диверсификацию прежде всего региональной экономики. А это означает, что мы столкнёмся с необходимостью увеличения предусмотренных лимитов предоставления госгарантий и наших возможностей субсидирования процентной ставки по кредитам для реального сектора.
Хотел бы закончить на позитивной ноте. Считаю, что если нам удастся реализовать все озвученные планы, то, как ни странно, 2009 год может стать хорошей стартовой площадкой для достижения целей, обозначенных в утверждённой Стратегии социально-экономического развития до 2020 года. И мы в своих планах видим на сегодня 63 реальных проекта, которые действительно могут привести к увеличению возможностей и к улучшению ситуации и структуры российской экономики.
Благодарю за внимание.
Д.Медведев: Спасибо.
Откликаясь на то, что сказали два руководителя министерств, я ещё несколько вещей прокомментирую, потом продолжим работу.
Я думаю, что ни у кого сомнений нет в том, что развитие внутреннего спроса – это важнейшая тема. Те государства, которые сегодня сумели найти ключ к внутреннему спросу или где внутренний спрос в силу объективных причин достаточно высок, страдают в наименьшей степени.
Примеры абсолютно очевидны. Взять, допустим, Индию и Китай. Китайская экономика сориентирована на экспорт в такой же степени, как российская экономика, и у них те же самые проблемы. Масштабы огромны, и влияние, конечно, китайской экономики на мировую таково, что от их проблем сотрясает все экономики мира. Но тем не менее последствия – близкие. Наоборот, ситуация в индийской экономике пока принципиально отлична от нашей. Я говорю – пока, потому что никто не знает закономерностей кризиса, того, сколько он будет продолжаться, с какими последствиями. Но в любом случае они довольно активно переориентировали даже свои не очень значительные (по их масштабам, конечно) экспортные возможности на внутренний рынок, и у них особых проблем не наблюдается.
Почему я об этом говорю? Не ради того, чтобы посетовать на жизнь, а просто это тот вывод, который уже сегодня напрашивается: чем нам нужно заниматься на годы вперёд, на десятилетия вперёд – формировать внутренний спрос. И если раньше этот лозунг был такой абстрактный, мы фразу эту произносили как ритуальную, но не понимали, насколько это критично будет в той или иной ситуации, – кризис показал: оказалось, что очень критично для нас.
Теперь в отношении этих перечней, потому что, явно, мы к ним будем возвращаться. Вы знаете, я был одним из тех, кто с самого начала выступал за формирование этих перечней, потому что по поводу формирования этого перечня (сколько у нас там компаний – 294?) шли споры. Мы не должны недооценивать, конечно, то, что был сделано, но в то же время мы не должны и превращать этот перечень в какой‑то такой фетиш, потому как мы понимаем, нам нужно поддерживать именно проектную работу, ориентированную на будущее, а не просто делать какие‑то такие общие шаги, для того чтобы просто поддержать конкретные предприятия. Тем более мы с вами понимаем, что часть из этих предприятий действительно нуждается в поддержке, помощи, и она будет оказана, часть – особенно не нуждается, ну и слава Богу, что называется: часть предприятий, которые там оказались, попали туда в силу того, что у них хорошо развиты лоббистские возможности. Я не в упрек это говорю – я просто к тому, что это всё разные предприятия. И исходить из того, что мы, допустим, нашли бы деньги на поддержку этих 294 и решили бы все проблемы экономики, было бы, по меньшей мере, смешно. Это не тот рычаг, который позволит нам сохранить реальный сектор.
Ещё одна тема, которая здесь звучала в выступлении наших коллег, – это соотношение между эффективностью предпринимаемых действий и скоростью. Я бы хотел полностью поддержать то, что сказала Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина]. В нынешней ситуации скорость существенно важнее. Мы можем очень долго придумывать какую‑то сверхъестественную меру, но мы просто погубим то, что остаётся. Вот есть какая‑то идея, эта идея не отвергается ни Правительством, основными, скажем, участниками дискуссии, ни регионами, ни бизнесом – её нужно моментально реализовывать. Потому что если на её отладку уходят месяцы, то толку никакого.
Мы про эти государственные гарантии начали говорить где‑то в октябре месяце. Я помню, ко мне приходил Министр [финансов], мы поговорили. Я говорю: «А вот есть гарантии, мера, но как‑то Минфин подозрительно на эту меру смотрит». Потом Минфин сказал: «В общем, наверное, в этой ситуации мы должны использовать». Сейчас середина февраля: не заработал механизм. И это при том, что у нас ограниченное число финансов, ограниченные объёмы финансирования сейчас. У нас действительно существует кризис доверия, как и в других странах. У нас банки в силу вполне понятных причин боятся кредитовать реальный сектор: у них же тоже своя ответственность есть. И это могла бы быть одна из таких более или менее понятных и эффективных мер. Тоже не сверхъестественная какая‑то, но мы могли бы уже её 2,5–3 месяца применять – ничего не применяем, болтаем только на эту тему, болтаем и болтаем!
Теперь в отношении прямых поставок отечественной автомобильной техники федеральным ведомствам от одного производителя. Я не против того, чтобы такой рычаг использовать или такой инструмент использовать, но мы тогда должны с вами вместе убедиться в том, что цены, по которым будут осуществляться поставки, будут абсолютно понятными, конкурентными, нормальными, сбалансированными, а не монопольно завышенными. Потому как это самый простой способ что‑либо навязать, практически ничего не меняя.
Мне сейчас показали данные по ценам, они действительно за последнее время – допустим, на автомобили – не меняются особенно, это в целом нормальный, хороший признак. Но просто я хотел бы вас предупредить, что я такое решение буду принимать только в том случае, если я буду уверен, что цены конкурентоспособны, а не просто ради того, чтобы что‑то поддержать. Вот это я хотел бы сказать перед тем, как перейти к закрытой части дискуссии.
***
Уважаемые коллеги, один из ключевых моментов, смысл этой встречи и такого большого совещания я видел и вижу в том, что Правительству нужно регулярно на высоком уровне встречаться с губернаторами. Да, вы приходите в Правительство, общаетесь с министрами, оставляете письма, пробиваете какие‑то вещи, это хорошо. Но нужно всё‑таки слышать друг друга, нужно слышать, какими мотивами руководствуется Правительство при принятии своих решений, а с другой стороны – Правительство должно вот в таком суммированном виде слышать основные проблемы, о которых говорят губернаторы. И мне представляется, что сегодня как раз это произошло, потому что мы слышали и выступления общего порядка о том, что нужно делать, почти концептуального порядка, и вполне конкретные вещи. Ведь даже сам этот формат родился потому, что ряд губернаторов мне просто откровенно на ухо сказали: «Знаете, мы с Правительством общаемся, но в каком‑то таком режиме, когда о разных вещах говорим: мы иногда что‑то предлагаем – это не слышится».
Поэтому я считаю, что в этой ситуации мы обязаны такого рода встречи проводить максимально часто. Это не значит, что мы что‑то новое сразу выработаем, но нужно хотя бы друг друга выслушивать по ключевым вопросам и стараться, конечно, принимать по итогам этой работы решения.
Теперь в отношении того, что прозвучало. Я в целом считаю, что прозвучало много полезных вещей в выступлениях министров, я их комментировать не буду – в общем, они и так понятны.
В выступлении Георгия Валентиновича [Бооса] было сказано о необходимости дебюрократизации власти. Это абсолютно правильная вещь, я полностью с ней согласен. Желательно, чтобы власть была максимально небюрократичной в любой период, а особенно в период, когда в стране кризис. И по отчётам (в том числе то, о чём Вы говорили – бумажки всякие приходится писать) я солидарен. Но могу сказать лишь ещё то, что и регионы не безгрешны. В этом смысле дело не следует представлять таким образом, что федеральная власть насквозь пропитана бюрократией, а в регионах всё благополучно. Это не так, вы отлично это тоже сами знаете. Даже в самых успешных регионах есть свои проблемы. Поэтому кризис – это самый лучший момент для того, чтобы избавиться от неэффективных менеджеров, в том числе и государственных служащих. Вон там – через дорогу посмотрите – и уже сейчас, тем более скоро очередь будет стоять из приличных специалистов. Надо этим воспользоваться. Но это и момент истины для самого губернаторского корпуса, это абсолютно точно, – я надеюсь, что вы это понимаете. Здесь никакого снисхождения быть не может.
Вы упомянули Указ 2005 года. Я думаю, что, может быть, есть резон, действительно, вернуться к вопросу о более тонкой координации в деятельности ряда органов исполнительной власти на уровне территорий, давайте подумаем об этом. Я даю поручение Администрации этот вопрос проработать.
Так просто, буквально в качестве маленькой реплики. Договор в пользу третьих лиц в нашем законодательстве, конечно, урегулирован, никаких проблем с этим нет. Более того, даже если бы он не был урегулирован, всякого рода сделки такого порядка не противоречат общему смыслу законодательства, поэтому могут заключаться. Наверное, смысл Вашего выступления в другом, что нет соответствующих позиций в налоговом законодательстве, вот это может создавать проблемы. А отсутствие каких‑то подробных норм на эту тему в гражданском законодательстве никаких проблем не создаёт.
По поводу более жёстких сценарных условий: мы все понимаем, насколько это тонкая тема. Я согласен с тем, что необходимо использовать и консенсус-прогноз независимых исследовательских институтов. Это неплохо, но мы должны с вами понимать и последствия жёсткого прогноза, и более мягкого прогноза. Потому что, с одной стороны, конечно, лучше ориентироваться на пессимистический сценарий, это справедливо; с другой стороны – если мы берём за основу пессимистический сценарий, жёсткий сценарий, мы должны сразу же, сказав «а», говорить и «б». Тогда нужно дальше секвестрировать. А что такое секвестр дальше? Мы сами понимаем, каковы последствия.
Аркадий Владимирович [Дворкович] тут говорил про то, как мы должны сейчас заниматься рядом проектов. И я в целом поддерживаю то, что было сказано и в отношении жилищного строительства не только в выступлении Аркадия Владимировича, но и в других выступлениях; все коллеги губернаторы об этом говорили. Вообще хотел бы сказать, что для нас сейчас в конечном счёте важнее не цифры дефицита бюджета (хотя, конечно, лучше, если бюджет профицитный или дефицит определён по минимуму, совсем по минимуму), а сохранение здоровых тенденций в экономике – например, сохранение нормального масштаба жилищного строительства, которое даёт очень сильный мультипликативный эффект. Оттого что мы один процент прибавим, никакой катастрофы в макроэкономических показателях не случится, и не надо здесь друг друга пугать. Правительство вообще не должно быть заложником страшилок, которые оно само себе иногда и рисует.
По поводу лизинговых компаний (то, что говорил Аман Гумирович [Тулеев]): здесь никаких проблем нет. Просто, может быть, вы не знаете – да, у нас есть и Росагролизинг, но есть, насколько я знаю, и специализированные лизинговые компании и при Сбербанке, так? И при ВТБ. Поэтому если речь идёт об организации масштабной работы в стране на основе крупных банков, системообразующих банков с государственным участием, то инструмент есть. Необходимы, конечно, энергия, добрая воля, ну и масса других вещей, а инструмент существует.
И в отношении пользы закупок в Росрезерв. Я не могу с этим не согласиться, но это, конечно, вопрос счётный.
Олег Владимирович Дерипаска говорил о нескольких вещах. Во‑первых, мне кажется, нужно обратить внимание на то, что говорилось в отношении ломбардного списка и в отношении законодательства о банкротстве. Сейчас мы должны очень внимательно смотреть на наше законодательство, оно у нас работало в докризисный период ни шатко, ни валко. Но если сейчас мы видим, что то или иное законодательство может быть использовано для того, чтобы угробить кого‑то (а это нетрудно сделать, это и раньше удавалось, а уж тем более сейчас), то мы должны это законодательство очень быстро менять, тем более когда речь идёт о таком специфическом законодательстве, как законодательство о несостоятельности и банкротстве. Я допускаю, в каких‑то случаях нам нужно вводить мораторий на использование тех или иных норм, иначе мы просто захлебнёмся: мы будем постоянно получать формальный повод для банкротства и искать обходные пути, как бы не банкротить наши компании. Уж давайте тогда честно признаемся в том, что какие‑то нормы сейчас не работают.
Я думаю, что здесь Правительство должно проработать этот вопрос на экспертном уровне, какие нормы законодательства о банкротстве и наиболее чувствительные, связанные с этим законодательством нормы корпоративного права должны быть сейчас отрегулированы, а может быть, и приостановлены.
И я в целом согласен с тем, что говорил Олег Владимирович в отношении ситуации, когда кризис сопровождается сведением счётов. Не должно быть такой проблемы, когда в результате соперничества между различными структурами может наступить коллапс целой группы компаний. Дело не в нашем отношении друг к другу и даже не в тех деньгах, которые могут потерять хозяева: это те риски, с которыми каждый собственник должен смириться, – а дело в реальном состоянии экономики. И если те или иные действия осуществляются назло или осуществляются в целях дезорганизации бизнеса в целом, такие действия должны получать адекватную оценку государства. Для этого у нас есть один очень серьёзный орган, он называется – Правительство Российской Федерации. На нём лежит и координация всех экономических процессов. В некоторых случаях нужно употреблять власть.
Теперь в отношении госгарантий. Естественно, решение принято наконец‑то. Всего 300 миллиардов у нас предусмотрено: то есть сумма большая, но не великая, поэтому нужно аппетиты здесь, естественно, умерить, но по ключевым направлениям – скажем, самолётостроение, это ключевое для нас направление, – государственные гарантии должны быть предоставлены в значительном объёме, это точно.
Что касается того, о чём Вы сказали, я поддерживаю Ваше мнение: наши уважаемые регулятивные органы не должны навязывать приоритетов. Приоритеты вы должны выбрать сами как большая холдинговая компания, отвечающая за развитие целой отрасли в стране. А они должны вам сказать, что у них есть 100 рублей, и на эти 100 рублей должны быть предложены приоритеты. Если они вам начинают тыкать, это, конечно, плохо, потому что в результате вы сделаете что‑то не то, а вы должны создавать новый продукт, такой продукт, как я сегодня видел в ходе посещения большого нашего предприятия.
И ещё одна тема, которая сегодня здесь называлась как‑то очень робко, но меня неоднократно об этом просили губернаторы, поэтому я её сам подниму – не в смысле того, что я предлагаю решение, а потому что по ней есть очень жёсткая позиция Минфина, я к ней отношусь с уважением, но и только. Значит, в отношении бюджетного кредита: проработайте ещё раз вопрос о возможности возобновления норм Бюджетного кодекса в отношении бюджетного кредита, но, наверное, только для регионов-доноров. В любом случае, на этот вопрос нужно дать развёрнутый ответ, а не ответ типа «Мы это проходили, всё было плохо, мы эту тему закрыли». У нас время нестандартных решений.
Коллеги, я думаю, что это с вами у нас не последняя встреча на эту тему, к сожалению, потому что ситуация совсем не простая. И мы должны будем встречаться регулярно и общаться по самому широкому кругу вопросов.
Спасибо.