В.Путин: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги!
Мы сегодня встречаемся по инициативе Даниила Александровича Гранина. Очень приятно, что можно в связи со столетием Дмитрия Сергеевича Лихачева поговорить о проблемах развития русской культуры, русского языка – и в таком месте, и в таком составе.
Знаменательно, что наш разговор освящен наследием и самой личностью Дмитрия Сергеевича Лихачева, считавшего культуру главным смыслом и глобальной ценностью человеческой жизни. Известны его многочисленные труды на эту тему, среди которых особое место принадлежит Декларации прав культуры. В своих исследованиях академик Лихачев сформулировал саму миссию культуры, которая состоит в том, чтобы из «просто населения делать народ».
Полагаю, что размышления Дмитрия Сергеевича о значении культуры и русского языка, о призвании российской интеллигенции, о месте и роли гуманитарных наук, о наших традициях могли бы стать отправными точками нашей сегодняшней беседы. И эти просветительские, творческие, истинно гуманистические традиции формировались в нашей стране веками. Это в том числе и традиции глубокой образованности, приверженности общечеловеческим ценностям и высокого профессионализма.
Именно эти черты Дмитрий Сергеевич Лихачев считал особенностью русской интеллигенции.
Одна из базовых тем – это нравственное, интеллектуальное и духовное воспитание молодежи, детей. Очевидно, что этим вопросам необходимо уделять первостепенное внимание – и постоянно, не только в связи с какими‑то юбилеями, даже с таким крупным, как столетие Дмитрия Сергеевича Лихачева.
Но сегодня очень важно помочь детям и молодежи сориентироваться в мощном потоке современной информации, научить отделять хорошее от плохого, истинное от мнимого, вернуть интерес к настоящим культурным и духовным ценностям.
Особая роль здесь принадлежит людям творческого труда, творческих профессий: писателям, композиторам, актерам, режиссерам, исследователям словесности, искусствоведам, культурологам. Речь идет о широком возрождении традиций просвещения.
Вторая не менее важная тема – это роль культуры в укреплении сплоченности народов России. Академик Лихачев тонко чувствовал эти процессы и много размышлял над поиском баланса между интеграцией и сохранением культурной самобытности не только больших, но и малых народов.
Для нашей многонациональной страны утверждение принципов толерантности, национального взаимоуважения и согласия имеет принципиальное значение. И именно культура – во всем ее многообразии и богатстве – играет здесь ключевую, объединяющую роль.
Более того, Дмитрий Сергеевич считал, что государственный суверенитет также определяется культурными критериями. И я думаю, что мы все с этим не можем не согласиться. Мы часто говорим о какой‑то там культурной экспансии и так далее, о засилии каких‑то штампов и стандартов, навязываемых то слева, то справа, то с Запада, то с Востока. Думаю, что об этом тоже нужно поговорить, поразмышлять. Поэтому наша общая задача не только сохранять культурное достояние, но и способствовать его всестороннему развитию.
Важнейшая тема, одновременно волнующая и граждан России, и наших соотечественников за рубежом, – это сохранение и развитие русского языка. Его уникальное богатство не раз отмечалось Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. Он писал о том, что русский язык создавался на огромной территории и вобрал в себя все, что создавалось и фольклором, и литературой, и наукой.
Русский язык – не только средство общения миллионов людей, говорящих на нем и знающих его. Это концентрация нашего национального духовного богатства. И, как справедливо говорил Дмитрий Сергеевич, «язык нации является сжатым, алгебраическим выражением всей ее культуры».
Вы знаете, что мы объявили следующий, 2007 год Годом русского языка. Намечены конкретные меры по укреплению русского языка как средства консолидации российского общества и его духовного развития. А также для поддержки различных форм изучения русского языка в зарубежных странах.
Знаю, что здесь, на встрече, присутствуют ветераны творческих организаций, творческих союзов. Хотел бы несколько слов сказать об организации помощи ветеранам творческих профессий.
Необходимость такой финансовой поддержки очевидна, ведь сейчас значительное число людей, посвятивших свою жизнь искусству, находятся в тяжелом положении. И странно и горько наблюдать, когда люди, которых миллионы наших граждан были готовы носить на руках в свое время, сегодня испытывают определенные и подчас серьезные трудности.
Хотел бы вас проинформировать, что уже готовится распоряжение Правительства о выделении в 2007–2009 годах необходимых средств. Сейчас речь идет о 30 миллионах рублей ежегодно для единовременной поддержки тех, кто нуждается в такой помощи. Мы с Александром Александровичем Калягиным и представителями других творческих союзов неоднократно говорили об этом. Думаю, что творческие союзы должны быть подключены к этой работе. Без вашей поддержки – это вопросы чувствительные, очень тонкие, – без вашего активного участия в решении этих вопросов они эффективно и должным образом решены быть не могут.
Правительство, повторяю, такую программу предложило. В ближайшее время распоряжение будет подписано. На днях Правительство из своего резервного фонда выделило более полутора миллионов рублей, которые будут распределены уже в этом году. Мы будем также рекомендовать регионам создавать собственные фонды такой поддержки.
Что касается предполагаемой реконструкции Дома–интерната ветеранов сцены, по поводу которого мне был задан вопрос в ходе «Прямой линии», то здесь присутствуют ответственные лица, которые ситуацию разъяснят.
Спасибо вам большое за внимание.
(Обращаясь к Д.Гранину) Даниил Александрович, прошу Вас.
Д.Гранин: Владимир Владимирович, хотел, во‑первых, поблагодарить Вас за то, что этот год объявлен Годом Лихачева. Вчера у нас было торжественное заседание, посвященное столетию [Д.С.Лихачева]. Меня обрадовало и поразило, какое количество людей пришло. Зал был переполнен. Люди стояли вдоль стен, у входа. Не все могли поместиться. Это что такое? Интерес к Лихачеву и через Лихачева – очевидно, интерес к проблемам нашей культуры.
Культура была в последнее время как‑то оттеснена другими приоритетами, и мы все довольно остро это чувствовали. Но есть какие‑то вещи, которые, конечно, радуют. Вот, например, в связи с Годом Лихачева у нас удалось снова открыть Дом книги. Это, не знаю, как, по‑моему, для всех питерцев – это большой подарок. Я привык к тому, что на Невском есть Дом книги. Это была обязательная принадлежность Невского проспекта. Книжная ярмарка, какие‑то другие вещи.
Но я очень хотел, чтобы наша нынешняя встреча – у нас редки такие встречи – была результативной. Чтобы это был не просто разговор о проблемах, а конструктивный разговор о том, на что мы можем надеяться.
Я хотел бы поставить три важных для нашей культурной жизни вопроса.
Первое – это связанное с библиотеками. Да, без библиотек Петербурга, без библиотек Москвы, больших городов – это и не проблема, и не вопрос. Но библиотеки малых городов, поселков и деревень – это сегодня единственные культурные центры. Все, что осталось от культуры, по сути дела, это библиотека. Вот я недавно был в Чудове: бездорожье, грязь, темные улицы и так далее. Единственное, что есть для людей, которые как‑то тянутся к культуре, это библиотека. Она в порядке благодаря стараниям местных властей, но это редкость. Не будет библиотеки – что будет? Кабак только. Региональные библиотеки, особенно деревенские и поселковые, нуждаются в государственной программе поддержки. Не милосердия со стороны Министерства культуры, а государственной программы поддержки для комплектования этих библиотек. Число библиотек сокращается, и довольно резко. Количество библиотек уменьшилось за последнее время на двадцать процентов.
Второе – литературно-художественные журналы. Литературно-художественные журналы – это прибежище нашей литературы. Где печатать стихи? Где печатать рассказы? Где может существовать критика произведений? Где может существовать публицистика? Только в литературно-художественных журналах. А они гаснут. Тиражи литературно-художественных журналов с миллионов, сотен тысяч, с десятков тысяч… Сейчас это две, три, четыре, пять тысяч экземпляров. Они существуют благодаря каким‑то актам милости со стороны того же Министерства культуры, но, может быть, можно именно государству поддержать эти журналы – во всех регионах, а не только в Петербурге и Москве.
И третье – это малые издательства. Большие издательства у нас живут неплохо за счет детективной, криминальной литературы, за счет чтива и так далее. Малые издательства, которые издают серьезную литературу, которые хотят сохранить эту связь с серьезной литературой, они поглощаются, исчезают. Они не в состоянии выдержать конкурентную борьбу. Не в состоянии выдержать арендную плату и прочее. Нужна тоже государственная защита малых издательств. Вообще, книга, которую вот так ценил, любил и понимал Дмитрий Сергеевич Лихачев, ей сегодня трудно восстановить прежнюю любовь и прежний престиж. Я имею в виду серьезную книгу. Книге надо помочь, иначе чтение у нас будет исчезающим занятием. И это уже наблюдается и чувствуется.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо Вам большое, Даниил Александрович. Я предлагаю таким образом построить нашу беседу. Прежде всего коллеги, с которыми мне приходится очень редко видеться, я бы вам предложил высказаться, а потом уже официальным лицам предоставлю слово. Михаилу Ефимовичу [Швыдкому], например, сотрудникам Администрации Президента. Так что прошу вас, пожалуйста.
Б.Ананьич: Я хотел бы, конечно, поддержать то, что сказал Даниил Александрович [Гранин]. И мне кажется, что нужно подумать о том, чтобы в нашем обществе царил куль интеллекта и культ справедливости, чтобы Россия в этом смысле могла бы претендовать на какое‑то свое, особое место в мире. И могла бы гордиться своими достижениями, потому что мы имеем такие возможности в человеческом и материальном смысле.
Мне кажется, что нужно обратить внимание на гуманитарное образование, в частности. Мне приходится иногда встречаться со школьниками, когда проводятся какие‑то научные состязания или встречи, и масса замечательных молодых людей – очень одаренных, ярких, которые самостоятельно пишут, мыслят, самостоятельно пишут работы о своих дедушках, о своих бабушках, пишут сочинения. И выступают, и отстаивают свои позиции, а потом, когда задаю им вопрос: «Вот вы пришли на этот диспут, чтобы говорить об истории, а когда вы кончите школу, вы будете историками?» – «Нет, – они говорят, – это невозможно, потому что это невыгодно. Невозможно жить на эти деньги». Я думаю, что мы все‑таки должны постараться как‑то поддержать гуманитарные знания и в университете, хотя многое делается. Но все‑таки наши архивисты в очень тяжелом положении. Наши библиотеки, мы говорим, Даниил Александрович говорил о провинциальных библиотеках, но мы ведь знаем, что и в наших центральных библиотеках вознаграждение чрезвычайно незначительное, и положение библиотекаря или человека, который работает и посвятил свою жизнь тому, чтобы работать в архиве, незавидное в финансовом смысле. Он едва-едва сводит концы с концами. Конечно, нужно сделать какие‑то шаги, чтобы способствовать тому, чтобы преодолеть ту трагедию, которая существовала в России – и в старой России – недостаточное уважение к личности, недостаточное уважение к человеку. Я думаю, что это можно сделать только через культуру, только через развитие культуры, развитие библиотек, развитие культурных институтов, создание условий для равных возможностей в получении высшего образования. Вот на это я бы хотел обратить внимание. Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое. У нас много творческих союзов, но в Петербурге есть Союз творческих союзов. (Обращаясь к И.Богачевой) Ирина Петровна.
И.Богачева: Вы знаете, я бы действительно по своему координационному совету хотела сказать, что сейчас просто бедственное положение у домов творчества. Сейчас безумно возросли налоги, и все дома творчества, которые еще были при советской власти, даны разным союзам: Союзу архитекторов, Союзу художников, Союзу театральных деятелей и другим – сейчас в один квартал эти дома творчества должны платить три-четыре миллиона рублей. Понимаете, у них просто нет. Так что же – мы остаемся без домов творчества? Поэтому очень, конечно, большая просьба была бы, Владимир Владимирович, чтобы Вы как‑то обратили на это внимание и как‑то помогли. Может быть, можно создать, предположим, (обращаясь к В.Матвиенко) Валентина Ивановна, в Петербурге закон, что ли. Потому что есть, например, закон о творческих мастерских. Это нам очень помогает – всем союзам. Так, может быть, подумать о законе о льготном налогообложении домов творчества? И потом хотелось, чтобы обратили внимание больше на настоящее искусство, на классическое искусство. Потому что и телевидение, и вся эта пропаганда, и реклама, конечно, все это вокруг шоу-бизнеса, а ведь настоящее искусство – это то, что воспитывает. И нам это просто необходимо, потому что сейчас с воспитанием молодого поколения просто совсем плохо. Дети не хотят заниматься в школах, они прогуливают, они занимаются уже совсем не теми делами, которыми нам бы хотелось, чтобы они занимались. И чтобы телевидение тоже обратило на это внимание, потому что эти программы просто ужасающие. Эти фильмы американские по всем программам – убийства, насилие и все остальное. Мне кажется, что все‑таки на это надо обращать внимание. Ведь раньше, например, были специальные художественные программы, были спектакли по телевидению, были различные концерты. Сейчас это все меньше, и меньше, и меньше. И все‑таки для молодежи это очень важно. Вот эти два вопроса. Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое. Даниил Александрович [Гранин] говорил о необходимости поддержки издательств и, как мы говорим, толстых литературно-художественных журналов. У нас здесь на встрече присутствует Гордин Яков Аркадьевич.
Я.Гордин: Да. Спасибо, Владимир Владимирович. Вы знаете, я не буду говорить о поддержке толстых журналов, об этом Даниил Александрович [Гранин] сказал. Мне кажется, что проблема уходит несколько глубже. Это проблема библиотек, о ней тоже было сказано. Обычно о библиотеках говорят не ниже районных. Но на самом деле страна покрыта сетью погибающих маленьких библиотек. Это волостные библиотеки, и главное – это сельские школьные библиотеки. Ведь все начинается, собственно, оттуда. Вот мы действительно можем объявить следующий год Годом русского языка. Но что это будет за Год языка, если старшеклассники, я знаю сельские школы, не имеют возможности читать русскую классику! Потому что просто уже нет этих книг. Они истрепались. Я знаю школу в Псковской губернии, куда я привожу книги для того, чтобы учителя, они держат их, кстати говоря, дома, чтобы они были в полной сохранности, и приносят только на уроки. Для того чтобы давать детям вот этот самый язык. Откуда его иначе взять? Мне кажется, что прежде всего, если говорить действительно о практических вещах, то надо обращать внимание, помимо всего прочего, на этот самый низовой и самый близкий к людям слой библиотек.
Мы выпустили целиком посвященный Дмитрию Сергеевичу [Лихачеву] номер журнала. И спасибо администрации города – комитет образования обеспечил этим номером школьные библиотеки Петербурга. Но мы строили номер так, чтобы он был полезен любой школе, а не только петербургской. Чтобы где‑нибудь в Конотопе или в Нижегородской губернии школьники могли прочитать и беседы Дмитрия Сергеевича [Лихачева], которые здесь, и почувствовать атмосферу, в которой вырос этот человек. Мы знаем, что этого не будет, потому что маленькие провинциальные библиотеки не имеют возможности, они находятся в катастрофическом положении. И это, надо сказать, Владимир Владимирович, серьезнейшая проблема. Проблема интеллектуального и духовного воспитания молодежи начинается с того, что… вернее не начинается с того, что молодые люди не имеют возможности читать книги, так же как не имеют возможности читать хорошие нормальные книги жители маленьких провинциальных городов, где исчезают книжные магазины. Это, в общем, катастрофическая ситуация. Много, о чем можно поговорить, но, будучи человеком реальным, я на этом остановлюсь. Но это в высшей степени серьезно. Это проблема нашего будущего.
В.Путин: Понял. Спасибо. Предлагаю перейти на другую, близкую к этой, но все‑таки немножко другую проблематику. (Обращаясь к А.Калягину) Александр Александрович, имею в виду другое направление деятельности. Это прежде всего театры, творческие союзы и так далее.
А.Калягин: Владимир Владимирович, я, во‑первых, Вам безумно благодарен. Особенно после нашей последней встречи. И как Вы откликнулись, и как Вы объявили эту ежегодную поддержку. И проблема, которая была на нашей встрече, она так невольно связана с библиотекой, невольно с библиотечным делом, – это детские театры. В России всего пятьдесят четыре детских театра, и я Вам говорил, что совершенно разрушено любительское движение. Все это относится к русскому языку, к русской культуре, к тому, что мы растим, кого мы растим, когда детские театры практически уже или прекратили свое существование, или их просто нет. А в некоторых областных центрах их просто нет. Что такое гастроли, это все область культуры. Я опять‑таки, может быть, в не очень правильном режиме буду говорить, потому что у меня действительно слова благодарности Вам за Центр поддержки русскоязычных театров, потому что благодаря Вашему решению этот центр создан. То, что я Вам говорил, хорошо бы в этих театрах, своего рода был бы русский дом, как раньше были такие русские дома, куда ходили люди.
В.Путин: То есть у Вас налажены прямые контакты с этими русскими театрами в странах СНГ прежде всего?
А.Калягин: Да. Это не только гастроли, это постановки. Мы формируем постановочные группы, это мастер-классы. У Додина учатся, у Хейфеца учатся. Это очень важная такая вещь, и то что, я думаю, в русле культурной политики, которую проводит государство. Мы говорили о ветеранах и хотели, чтобы ветераны – это наше святое, и я убежден, что мы гордимся, например, Домом ветеранов сцены имени Яблочкиной в Москве, мы такой же хотим создать Дом ветеранов сцены имени Савиной, который запущен в Санкт-Петербурге и который, конечно, требует колоссальных вложений. Здесь люди, с которыми мы вели переговоры, Владимир Петрович [Евтушенков], они могут сказать более подробно. Вы подняли и эту тему, и обострили эту тему, и еще раз я понял, что мы, Союз театральных деятелей, правильно действуем, хотя бы в русле того, ну не без ошибок, естественно, что мы эту тему не оставляем в покое. Благодаря помощи губернатора, Валентины Ивановны [Матвиенко]. Этот Дом все время поддерживается. Но требуется какое‑то генеральное решение, которое так или иначе поставит все точки над «i».
В.Путин: Спасибо. Я знаю, что действительно большая работа проводится с русскоязычными театрами, с русскими театрами в так называемом ближнем зарубежье. Конечно, это очень здорово. Большое спасибо за организацию этой работы.
Что касается Дома ветеранов сцены [в Петербурге], здесь Дина Петровна [Кальченко] есть. Дина Петровна, что там происходит у Вас?
Д.Кальченко: Вы знаете, я тоже, как Александр Александрович [Калягин], не буду оригинальной и начну с благодарности. Потому что я передаю не от себя благодарность, а от тех девяноста стариков, которые живут в этом Доме. Когда все, прильнув к телевизорам, думали: «Ну когда же? Ну когда же? Будет ли, не будет?». И вдруг, когда Вы прочитали наш вопрос и когда Вы ответили так, как мы ждали, – вот этого ответа мы ждали, Вы не представляете, что творилось в Доме: люди плакали, люди целовались, люди выскакивали вообще… Там был такой праздник! А ведь этим людям по восемьдесят три, по восемьдесят пять, по восемьдесят семь, по девяносто пять, по девяносто девять. И главное не то, что наше обращение дошло, а что было услышано.
Вы знаете, не хочется в какие‑то неприятные моменты вдаваться. И я хочу Вам только сказать и Александру Александровичу Калягину тоже: мы совершенно не хотим ссориться с Союзом театральных деятелей, это наш союз. Мы по пятьдесят, по шестьдесят лет жизни отдали этому союзу. И поэтому эта какая‑то стыдная история, которая произошла, она как‑то должна завершиться. Но ведь на наш Дом это ведь не впервые такой «наезд» происходит. Вот еще когда Валентина Ивановна [Матвиенко] баллотировалась в губернаторы, я помню, приходила к ней на прием и просила защитить Дом, потому что, когда хотели что‑то делать – ресторан, казино, и Валентина Ивановна сказала: «Не разрешу Дом этот уничтожить». И не разрешила. Приехала к нам и сказала: «Помогу». Я мы тогда жили очень скудно. И помогла. И уже третий год Валентина Ивановна семью миллионами рублей в год пополняет наш бюджет, а СТД (Союз театральных деятелей), который призван содержать эти дома, шесть миллионов, между прочим, в год дает. И мы на деньги города питаемся, одеваемся, лечимся, делаем ремонт и так далее.
В.Путин: Валентина Ивановна [Матвиенко] богаче просто.
Д.Кальченко: Богаче. Ну очень хорошо. Пусть она богатеет еще и помогает, и мы ей очень благодарны за это. И вот в чем сейчас проблема. Казалось бы, поставлена точка, а получается – запятая. Потому что начинаются какие‑то вокруг Дома такие движения… Может быть, я просто не очень в курсе всего дела. Но сейчас нам говорят: «Вы знаете, приостановлен договор между АФК «Система» и СТД». И это нас пугает. А мы хотим, чтобы этот договор был совершенно расторгнут. Потому что Вы видите, что получилось. Получилась такая история, Александр Александрович [Калягин] нам сказал, я помню это дословно: «Снимите розовые очки, вам никто не поможет. Государство вам не поможет, у СТД денег нет, и мы должны продать часть территории, потому что Дом действительно нуждается в реконструкции». Но ведь оказывается сейчас, что АФК «Система» и собиралась‑то ремонтировать совершенно бесплатно наш Дом. Оказывается, что та половина земли и исторического парка, которая как бы уже и отчуждена от Дома, на нее совершенно не посягала никакая «Система», и что это был коммерческий проект, в результате которого СТД должен был получить более двухсот двадцати миллионов долларов, – у меня документы эти есть, – а совсем не для того, чтобы отремонтировать Дом. Потому что я правильно понимаю, что АФК «Система» сказала, что мы это и собирались ремонтировать бесплатно. И я хочу огромную благодарность, меня просили ветераны, – здесь присутствует руководитель этой «Системы», я знаю, – передать огромную благодарность. Потому что позавчера в банк поступило пять миллионов долларов на счет нашего Дома для того, чтобы можно было начать ремонт. Но Вы знаете, какие при этом у нас проблемы и просьбы.
Первая просьба. Мы бы очень хотели, чтобы был, я не знаю, со стороны города ли, очень жесткий контроль за этими деньгами, потому что они уйдут. Ну поверьте, они уйдут. Там уже всякие проекты. Они уйдут в песок – все эти деньги. Пусть кто‑то контролирует. Пусть они уйдут на Дом. Потому что нас знаете, что пугает, вот сейчас говорят такую вещь, совершенно спокойно, я не знаю, бесстыдно говорят: вот уйдет Путин, и мы все равно будем там строить. Понимаете, мы не хотим, чтобы так получилось. Мы Вас просим, Владимир Владимирович, пожалуйста, может быть, можно какой‑то нормативный акт издать, может быть, какую‑нибудь защитную грамоту, чтобы никто не посягал.
В.Путин: Окончательную бумагу. Броню.
Д.Кальченко: Если можно. И я Вам хочу сказать и той же АФК «Система», что они сделали такое благое дело. Потому что таких людей, которые живут у нас в доме, ну есть, конечно, еще есть, но это последний эшелон. К нам уже не приходят фронтовики, к нам уже приходят люди, которые не знали войны. А у нас живут фронтовики, у нас живут блокадники, у нас живут узники концлагерей. У нас народные заслуженные артисты живут. Это замечательные люди. Они не просят денег на питание, на лечение, это очень больные люди. Они просят: «Сохраните памятник истории для будущий поколений». Я ими восхищаюсь. И поэтому знаете, что хочется? Хочется, чтобы им в этой жизни довелось узнать, что это останется так, как было Вами сказано, Владимир Владимирович.
И поэтому еще одна просьба. Я не знаю, как решится вопрос и кто в конечном итоге будет… под чьей эгидой будет этот Дом, скажем вот так мягко. Но мы очень просим, чтобы этот Дом остался для российских актеров, для России. Он сто десять лет стоит. Сто десять лет! Целые династии актеров прошли через этот Дом. По этому Дому можно изучать историю государства российского. Извините, театра российского, конечно.
В.Путин: Ничего-ничего.
Д.Кальченко: Это, видите, знания какие‑то всплывают.
В.Путин: По Фрейду оговорка хорошая. Правильно.
Д.Кальченко: Поэтому мы хотим, чтобы он остался для российских актеров. Чтобы вот так как‑то решился этот вопрос. И еще что‑то очень важное я хотела Вас попросить. Но, наверное, я очень волнуюсь.
В.Путин: Дина Петровна, не волнуйтесь, у нас еще есть время. Вы вспомните по ходу нашей дальнейшей дискуссии по поводу тех, кто рассчитывает, что удастся в будущем это решение изменить. Вы им передайте, что они заблуждаются. У меня еще много времени, во‑первых. Я еще многое сделаю. Во‑вторых, мы сформулируем такие условия, которые будут необратимыми.
В.Матвиенко: Прошу прошения.
В.Путин: Сейчас, одну секундочку. Сейчас Михаил Ефимович несколько слов скажет по этому вопросу, так. А потом Владимир Петрович [Евтушенков] добавит. Да. Пожалуйста.
Это собственность чья?
М.Швыдкой: Владимир Владимирович, это собственность СТД – Союза театральных деятелей. Это общественная собственность, и этот Дом всегда находился в собственности общественной организации. Он был изначально так создан, поэтому возможность его реставрировать, скажем, через госбюджет теоретически существует просто как памятник. Мы можем через реставрацию помочь этому Дому – через реставрационные средства. Вот здесь такая возможность есть.
В.Путин (обращаясь к М.Швыдкому): Ладно. И подумайте над тем – и доложите мне – подумайте над тем, как сделать ситуацию необратимой, с тем чтобы это действительно потом не разбазарилось.
(Обращаясь к В.Евтушенкову) Владимир Петрович, пожалуйста.
И, вообще, нужно сделать так, чтобы не только АФК «Система» там, а и государство приняло участие в этой работе вместе и, разумеется, с СТД. Пожалуйста.
В.Евтушенков: Спасибо большое, Владимир Владимирович, что я оказался на этой встрече, потому что со многими людьми я вырос и многих знаю по фильмам, книгам, по рассказам. Все проблемы, которые затронули здесь, они крайне важные для нас, потому что мы не можем развиваться в отрыве от нашего культурного наследия, если можно так выразиться.
Я хочу сказать сначала о Доме. Ясно уже сегодня, что никто не собирался Дом забирать. И в любом случае мы собирались реконструировать, и независимо ни от чего, я думаю, что эта проблема решится, деньги у них есть теперь. Отреконструируют – деньги перечислены. Тут проблем нет. Что касалось вопроса строительства рядом, то, естественно, мы после того, как эта ситуация приобрела такое звучание, естественно, мы от этой идеи отказались. И я считаю, что в этом плане инцидент исчерпан, хотя дело не в инциденте, дело в том, что мы действительно мало уделяем внимания нашим людям. Это такая же ситуация и в Москве, к сожалению. И мы там тоже стараемся максимально помогать, сколько можно.
Я, если можно, два вопроса скажу еще, которые здесь по ходу дела услышал. Вот Даниил Александрович [Гранин] сказал про библиотеки. Я являюсь председателем попечительского совета Русского музея. Так мы делаем во всех городах филиалы Русского музея: и виртуальные, и передвижные. И я просто даже не представлял, в начале скептически отнесся к этому делу, не представлял, что такой огромный наплыв людей: проводятся учебные классы и прочее, прочее, прочее. В этом году у нас задача – во всех городах-миллионниках сделать и идти дальше. Поэтому очень большая потребность в том, о чем сейчас говорили: и в книгах, и в библиотеках, и в картинах, потому что в глубинку все это не доходит – то, что нам сегодня кажется, вроде бы все есть. На самом деле там этого нет. И одновременно хочу сказать, что мы развиваем самый большой медийный проект – это доведение стоканального телевидения до максимального количества жителей России, где будет целый ряд специализированных передач, которые мы делаем и которые будут пропагандировать тот огромный пласт культурного наследия, который накоплен за все предшествующие годы. Поэтому я еще раз хочу сказать, что это тот случай, когда не жалко тратить деньги, и большое спасибо за то, что волею судьбы оказался здесь.
В.Путин (обращаясь к В.Евтушенкову): Владимир Петрович, я со своей стороны тоже от имени всех тех, кто живет в этом Доме, хочу Вас поблагодарить за такую реакцию – я, откровенно говоря, другой реакции и не ожидал, – еще раз хочу сказать, что это должен быть общий проект: бизнеса, государства и СТД, общественной организации. Нужно довести это все до конца и сделать должным образом на хорошем уровне.
(Обращаясь к В.Матвиенко) Валентина Ивановна.
В.Матвиенко: Владимир Владимирович, я просто не могу по этому вопросу не сказать. Прежде всего я искренне говорю, я хочу Вас поблагодарить за тот нравственный урок, который Вы всем преподали на примере Дома ветеранов сцены. Я думаю, Александр Александрович [Калягин] на меня не обидится, у общественной организации, такой как Союз театральных деятелей, нет возможности и никогда не будет содержать такие дома. И об этом надо говорить открыто. Поэтому СТД и искало какой‑то вариант инвестиционного проекта, но даже если бы этот проект был реализован, ежеминутно эти деньги были потрачены, а что дальше делать с Домом? Там живут старики, которых надо кормить, одевать и создавать им нормальные условия. Союз театральных деятелей не может в силу того, что у него нет для этого финансовых ресурсов. В самом начале истории мы предложили Александру Александровичу передать этот Дом городу – на полное содержание городу. И я писала мои первые обращения, что мы готовы вложить бюджетные средства, отреставрировать, взять на содержание города и содержать этот Дом. Александр Александрович тогда не согласился с этим. Тогда возникла идея инвестиционного проекта. Мы нашли спонсора, отремонтировали крышу, господин Шубарь вложил спонсорских триста тысяч долларов. Мы семь миллионов каждый год даем, хотя, строго говоря, мы не имеем права давать, потому что это не наше учреждение. Строить там на самом деле нельзя – эта территория находится под охраной государства. И реализация инвестиционного проекта там невозможна. Наш городской КОГЕОП не согласовал там строительство, но есть московские структуры, которые с легкостью такое разрешение дали. Поэтому у меня одно предложение – этот Дом ветеранов сцены надо сделать либо государственным учреждением под руководством Федерального агентства культуры Михаила Ефимовича [Швыдкого], либо, если будет Ваше такое решение, город готов взять расходы по содержанию, сохранению, приведению в порядок и Дома и территории. Если этот Дом сохранится у СТД, эти истории будут повторятся, они будут также впредь нищенствовать. Вот и все.
В.Путин: Давайте так договоримся. (Обращаясь к М.Швыдкому) Михаил Ефимович, пускай Министерство культуры представит мне, как в таких случаях говорят и пишут, согласованное предложение Минкультуры, города и СТД. Вместе подумайте и сделайте соответствующее предложение.
А.Калягин: Владимир Владимирович, можно буквально одну реплику.
В.Путин: Конечно.
А.Калягин: Валентина Ивановна, как Вы говорите, Александр Александрович пусть не обижается, тогда я скажу, Валентина Ивановна, пусть и Вы не обижайтесь. Мы с Вами и благодаря Вашему действительно доброму порыву обсуждали все варианты.
В.Матвиенко: Первый вариант – передать городу – Вы отказались обсуждать.
А.Калягин: Это до этого мне предлагал Яковлев сделать, и Вы прекрасно понимаете, сейчас Дина Петровна [Кальченко] подтвердила: «Хорошо бы этот Дом остался актерским» – это очень важно. Тогда он уже не будет актерским. С этого Дома начинался СТД. С этого Дома начиналось Всероссийская театральное общество, которому сто двадцать лет. Простите меня, японцы просят у нас Курилы: отдайте Курилы. Мы почему‑то не отдаем: в силу патриотических, геополитических и так далее. Японцы говорят: да мы вам построим там, такое будет – двадцать третий век. Мы же не отдаем. СТД родилось в этом доме, ну Дом ветеранов сцены… Как правильно придумать, чтобы государство, город помогал и СТД – это наша задача. Потому что есть прецедент, подчеркиваю, – Дом ветеранов сцены имени Яблочкиной. Лучший дом, где медицинские кабинеты, куда ветераны могут съездить и посмотреть, как они живут. Государство как помогает? Это мэр и Союз театральных деятелей. И чуть-чуть за счет инвестиционного контракта при Ульянове были построены коттеджи. Благодаря этому все выправилось. Как дальше существовать? Мы с «Системой» придумали эту форму существования – никаких казино. Все это, конечно, на уровне какого‑то испуга. Мы хотим сделать лучше. Другое дело, АФК «Система» отказалась от этого. Теперь надо думать, как дальше придумать, потому что эти пять миллионов [долларов], которые сейчас получил Дом ветеранов сцены, они должны быть проконтролированы и сделаны. Но все равно они не спасут ситуацию, мы это очень хорошо понимаем. И с «Системой» обсуждали разные подходы дальнейшей, как Вы правильно говорите, Валентина Ивановна, жизни Дома ветеранов сцены. За счет чего в дальнейшем будут ветераны жить? Не за счет государства, не за счет даже мэрии. Вот и все.
В.Путин: Спасибо большое.
Д.Кальченко: (неразборчивая реплика).
В.Путин: Дина Петровна, мы вернемся потом. Хорошо. (Обращаясь к А.Калягину) Спасибо, Александр Александрович. Пример с Курилами неудачный. Но в целом спасибо. Но у нас есть удачные примеры в этой сфере. (Обращаясь к В.Фокину) Вот Валерий Владимирович расскажет. Пожалуйста.
В.Фокин: После того как про японцев было сказано Калягиным…
А.Калягин: (неразборчивая реплика).
В.Фокин: Ну я понимаю, Вы смотрели на меня все время.
Владимир Владимирович, во‑первых, я хотел бы сказать и, конечно, Вас поблагодарить, поскольку это пример такого результативного и конструктивного празднования юбилея. Как Вы говорили два года назад, что важно, чтобы этот юбилей не превратился в разговоры и банкет, которые так или иначе неминуемо будут, а чтобы сделать что‑то полезное.
Значит, нам удалось за год и три месяца провести полную реконструкцию. То, что не было сто семьдесят четыре года. И самое главное – помимо реставрации-реконструкции еще оснастить здание новейшей театральной техникой. То есть сегодня это один из лучших драматических театров в Европе. Я имею в виду по технике, по качеству пока не могу этого сказать, но, надеемся, это произойдет, может быть.
И второй вопрос. С чего начинали, и о чем начинал говорить Даниил Александрович [Гранин], и все. Дело в том, что я сегодня, и думаю, что мои театральные коллеги очень чувствуем то, что народилась новая зрительская аудитория. Она не та, которая нас устраивает. Но, с другой стороны, если встать в позу и сказать, что она нам не нужна, через три года мы будем иметь пустые залы. С ней надо работать. Надо ее вовлекать. Надо находить с ней общий язык. При этом перед ней ни в коем случае нельзя «прогибаться» и ни в коем случае нельзя заискивать перед ней, потому что зрители это всегда чувствуют. И в любой момент, особенно этот зритель, устроит себе те именины сердца в кавычках, которые им нужны. Для этого надо с ней работать. И как один из ходов по такому движению – мы сейчас активно думаем и в следующем сезоне будем репетировать два детских спектакля. Я считаю, что вот это поколенческое какое‑то движение надо начинать с детей. У нас вырезано в репертуаре Александринки, не было уже много лет вообще детского спектакля. А эти детские спектакли, когда дети начинают приходить постепенно в театр, – это та надежда, что через несколько лет, я думаю, мы сможем научить этих молодых людей отличать, что вот это в прейскуранте дня ночной бар или там еще что‑то, что нормально, но есть еще драматический театр. Иначе мы к этому таким рывком просто так не перепрыгнем. Это абонементная система, которую мы теперь вводим. И параллельно я уже начал встречи и с университетами, и с институтами для того, чтобы организовать еще студенческое движение, потому что без этого, если просто встать в позу и сказать о том, что вы плохие, и вы меня не устраиваете, и всего вам доброго, ну а кто будет ходить в театр? Это очень важно, чтобы не на здание ходили, которое сегодня прекрасно, а еще и на то, что происходит на сцене. Вот это такое конструктивное движение, которым я хотел с Вами поделиться.
И еще спасибо Вам большое за гранты, потому что я считаю, что это тоже получилось. Потому что я вижу, как эти гранты, например, в Александринском театре, стали важным инструментом – не всем сестрам по серьгам, а как бы распределения за творческие достижения и успехи. И, таким образом, я вижу, что труппа уже хочет быть в той ведущей группе, где она больше зарабатывает. При этом пенсионеры получили очень серьезную добавку. У нас есть люди, которые на сцену не выходят, они получают одиннадцать тысяч как добавку к своей пенсии. И мне кажется, все это очень правильно, если это вот так является инструментом движения. Спасибо вам еще раз.
<…>