Вопрос: Вопрос о терроризме. Вы вчера сказали, что с терроризмом нужно бороться совместно и беспощадно. В нашем обществе – и среди политиков, и в массах – все‑таки существуют антиамериканские и антизападные настроения. Влияют ли они на усилия по борьбе с терроризмом, ослабляют ли их?
В.Путин: Вообще, я считаю, что то, о чем Вы сказали, – эти антизападные, антиамериканские явления – связано с некоторой неадекватной реакцией отдельных средств массовой информации на те трагические события, которые имели место в нашей стране. Скажем, некоторые средства массовой информации, как Вы помните, называли террористов, тех злодеев, которых еще свет не видывал, тех, кто захватил школу в Беслане, – называли борцами неизвестно за что, называли их rebels [повстанцы] и так далее. Но это далеко не позиция руководства наших стран-партнеров – как Соединенных Штатов, так и западноевропейцев. Они как раз настроены на решительную борьбу с терроризмом. В этом у меня нет никаких сомнений.
Такое непонимание сути происходящих событий, мне кажется, будет уходить у всех нас. Когда говорю «у всех нас», имею в виду и политиков, и представителей средств массовой информации, и представителей гражданского общества. Мы все после трагедий подобного рода, с которыми Великобритания столкнулась вчера, – мы все становимся мудрее и опытнее, понимаем, что не может быть никакого двойного счета и никакого двойного стандарта, о котором мы так много и часто говорим в России. Я в этом абсолютно убежден и не сомневаюсь, что, к сожалению, на таких трагических ошибках все мы учимся, и, объединяя усилия, мы, конечно, решим задачу борьбы с терроризмом.
Вопрос: Когда стало известно о взрывах в Лондоне, возникла ли реальная опасность, что саммит будет сорван? Сейчас мы видим, что этого не произошло. По Вашему мнению, не был ли он скомкан, удалось ли в полной мере раскрыть все те вопросы, которые планировалось?
В.Путин: Уверен, что не было опасности срыва саммита, сто процентов, можете в этом даже ни на секунду не сомневаться. Была твердая уверенность всех моих коллег и лидеров стран «восьмерки», которые собрались здесь, в Глениглсе, в том, что работа должна быть и будет продолжена. Мы не сделаем такого подарка террористам и не свернем нашу работу. Тем более что вопросы, которые мы решали, по сути, направлены на искоренение различных проблем сегодняшнего дня: нищеты, бедности, на борьбу за эффективное экономическое развитие в мире, которое, по сути, должно вывести нас и на решение проблемы терроризма. Все это и есть работа на антитеррористическом направлении в широком смысле этого слова.
Поэтому нас не могла остановить даже ужасная трагедия вчерашнего дня. Напротив, мы были полны решимости пройти весь этот путь до конца, пройти всю повестку до конца и исполнить наш долг – выполнить всю работу, которую мы запланировали. Говорить о том, что она была скомкана… Конечно, это не так. Мы сделали все, что раньше запланировали, даже немного больше, как мне кажется. Обговорили и другие вопросы, уделили особое внимание, конечно, вчерашней трагедии и объединению наших усилий в борьбе с террором.
Вопрос: Какой вопрос был наиболее острым и дискутируемым в ходе ваших рабочих заседаний? Конечно, работа была не только в комнатах, за общим столом. Вы, наверное, общались со многими лидерами и в кулуарах. О чем шла речь в ходе этих бесед? Какая была атмосфера? Как Вы ее можете оценить?
В.Путин: В кулуарах, как правило, обсуждали то, что не успели обсудить за столом, – мне думается, что так это обычно и бывает. Но должен Вам сказать, что все дискуссии, практически по всем вопросам, проходили весьма оживленно. Не было, как у нас на съездах коммунистической партии в свое время, полного единогласия по каждому вопросу. Нет. Часто тот или иной коллега высказывал свое собственное мнение, возникали споры. И мне просто приятно отметить, что в этой группе восьми стран люди умеют слушать друг друга, уважать мнение, прислушиваться к нему и, если нужно, даже в чем‑то корректировать свою позицию. Во всяком случае, и по вопросам развития мировой экономики, и по проблемам интеграции развивающихся экономик в мировую систему, открытия рынков, субсидирования тех или иных отраслей экономики в развитых странах, по проблемам международной повестки дня, ближневосточного урегулирования, ситуации в Ираке и на границе Сирии, ядерного нераспространения и так далее – по всем этим вопросам состоялась очень интенсивная и эффективная дискуссия.
Вопрос: Добрый день. Я о наболевшем хочу сказать…
В.Путин: О наболевшем у Вас?
Вопрос: Да. Наболело очень сильно. Как Вы относитесь к тому, что саммит «восьмерки» абсолютно закрыт с точки зрения информации? Мы в шоке: работаем в нескольких минутах ходьбы от отеля, и все эти три дня ничего не видим из того, что происходит. Это нормально? Спасибо.
В.Путин: Первое. Я не вижу, что все, кто здесь собрался, находятся в шоке.
Реплика: Мы скрываем это. Из последних сил.
В.Путин: Очень искусно скрываете. Я никак не могу заметить до сих пор, что вы в шоке.
Что касается большей или меньшей открытости, мне кажется, наша работа была бы бессмысленной, если бы она постоянно проходила перед камерами. Даже перед одной камерой невозможно работать предметно, откровенно и глубоко. Невозможно. Все чувствовали бы себя, как на сцене перед миллионами телезрителей, и содержательной работы не получилось бы.
Что касается информации о ходе работы «восьмерки» – мне кажется, что она носит практически исчерпывающий характер. У нас нет ни одной тайны. Нет ни одной закрытой темы. Все темы расшифрованы и разложены «по косточкам». Нет ни одного вопроса, на который я или любой из моих коллег не захотели бы отвечать или уклонились бы от ответа. Все открыто.
Другое дело – технология этой работы. Если Вы считаете, что можно было бы сделать какие‑то дополнительные шаги в этом плане, то любой из руководителей стран «восьмерки», и Россия как страна-председатель в 2006 году, – мы подумаем, что можно сделать дополнительно для того, чтобы представители средств массовой информации были бы больше вовлечены в ход текущей работы стран «восьмерки» на саммитах.
Вопрос: Вчерашний чудовищный теракт в Лондоне заставил многих людей задуматься о дополнительных мерах по борьбе с терроризмом. Может ли эта борьба с терроризмом ожесточить цивилизованный мир? И, в свою очередь, может ли это привести к тому, что будут поставлены под сомнение сами основы демократии, внутренней демократии?
В.Путин: На первый взгляд ужесточение мер по борьбе с преступностью и таким общим абсолютным злом, как терроризм, конечно, может привести к «закручиванию гаек». Но если бы мы так поступили, мы бы, конечно, сделали большой подарок тем самым террористам. Потому что они добиваются именно этого. Они действуют для того, чтобы уничтожить демократию и само демократическое общество. И, разумеется, мы не должны способствовать этому.
Нисколько не сомневаюсь в том, что в рамках демократической системы достаточно эффективных средств для того, чтобы бороться с терроризмом и добиваться результата. И главное условие, я хочу еще раз подчеркнуть, – сплотить ряды на международной арене, не позволить террористам шнырять по щелям между нами, прикрыть бреши в нашей общей обороне. И в этом случае, уверен, наши действия будут гораздо более продуктивными, эффективными и обязательно приведут к общему положительному результату в борьбе с террором.
Вопрос: Вы объявили, что следующая «восьмерка» пройдет в Санкт-Петербурге. Почему именно Санкт-Петербург? Как отнеслись к этому Ваши коллеги, какие основные темы будут на этом саммите?
В.Путин: Коллеги, как правило, принимают и не возражают против решения принимающей стороны. Петербург выбран нами в силу нескольких причин. Одна из них заключается в том, что не нужно тратить дополнительных денег на подготовку к саммиту «восьмерки». Мы провели достаточно большую организационную работу к 300-летию Санкт-Петербурга, истратили немало денег, и было бы нелепо сейчас повторить все с начала, с нуля, истратить такую же сумму на подготовку саммита стран «большой восьмерки».
Там создана инфраструктура, у нас даже в Кремле нет такой инфраструктуры, как там, потому что Кремль не приспособлен для массовых мероприятий подобного рода. Кроме того, все‑таки в Петербурге можно – во всяком случае, мы постараемся это сделать – провести это мероприятие так, чтобы особо не загружать инфраструктуру города. Вот это, пожалуй, самые основные причины, и вызваны они прежде всего технологическими соображениями. А что касается наших партнеров, то, мне кажется, они искренне рады и готовы приехать в Петербург.
Что касается основных тем, разумеется, российское председательство будет сопряжено с преемственностью по тематике саммитов «восьмерки», в том числе и по тематике сегодняшнего дня. Мы не можем уйти от решения проблем стран с развивающейся экономикой, не можем не говорить о преодолении бедности, не можем не говорить о борьбе с терроризмом. Вместе с тем ключевой темой российской «восьмерки» мы предполагаем сделать энергетическую политику в мире. Я хочу сказать, что даже вчера при обсуждении вопросов мировых финансов, мировой торговли, мирового экономического развития почти 70–80 процентов внимания было уделено именно энергетической проблематике. Сам бог велел нам, стране, которая, безусловно, сегодня является лидером на мировом рынке, заниматься этим. Имею в виду наши возможности по всем энергоносителям – по нефти, газу и ядерной энергии. Если все это сложить, Россия – безусловный мировой лидер. И, безусловно, мы открыты для обсуждения всех этих проблем и намерены сделать это основной темой.
Кроме всего прочего, я считаю, что, когда мы говорим о преодолении бедности, об интеграции мировой экономики, мы не должны забывать об интересах постсовестского пространства. Посмотрим на эту проблему и с этого угла. И, наконец, на мой взгляд, некоторые вопросы требуют от «восьмерки» особого внимания сегодня – это вопросы, которые касаются не только беднейших стран мира, не только тех, кто нуждается в нашей экономической помощи, в нашей политической и моральной поддержке.
Вы знаете, мы как‑то стыдливо замалчиваем некоторые проблемы в наших собственных странах. Одна из них – это демографическая проблема. Она для всех очень важна. Чем толще, жирнее, богаче мы становимся, тем у нас больше проблем с демографией. Все коллеги со мной согласились в том, что мы должны в течение года подумать над этим и на встрече в Петербурге принять какие‑то решения, которые позитивным образом изменили бы ситуацию в наших странах.
Вы знаете наверняка прогнозы Организации Объединенных Наций. Во всех европейских странах отрицательная демографическая динамика. Единственная страна в «восьмерке», у которой динамика положительная, – это США. И то за счет иммиграции и латиноамериканского населения. Это неплохо, что они хоть так решают эту проблему, но и там, я думаю, этого недостаточно. Поэтому сегодня, когда в первой части нашей встречи я посоветовался со своими друзьями, считают ли они возможным обсудить эту тему, все согласились. Более того, господин Баррозу сказал, что в ближайшее время будет проводиться исследование демографической проблемы в рамках ЕС, и оно могло бы лечь в основу тех материалов, которые будут использованы нами в ходе подготовки этой темы.
Вопрос: Обсуждалось ли на нынешнем саммите расширение формата «восьмерки»?
В.Путин: Нет. На этой сессии не обсуждался вопрос формата «восьмерки». Если Вы намекаете на возможное расширение, должен сказать, что – лично я так считаю – обсуждать проблему мировой торговли и экономики или мировых финансов без, скажем, Китая и Индии – достаточно сложно. Но здесь есть два обстоятельства, на которые я хотел бы обратить Ваше внимание.
Во‑первых, Россия сама недавно стала членом «восьмерки». И нам было бы некорректно поднимать вопросы расширения. Во‑вторых, эти страны, так же как и некоторые другие, регулярно приглашаются, в том числе для участия в дискуссии, и их мнение учитывается при подготовке тех или иных документов. Поэтому и в нашем случае, когда Россия будет председательствовать в «восьмерке», мы будем придерживаться этой же практики.
Вопрос: На сколько процентов Россия может увеличить поставки нефти странам «восьмерки» и за какой период времени?
В.Путин: Россия постоянно увеличивает предложение на мировых рынках, но не для стран «восьмерки», а для всех участников экономической деятельности. Если бы мы устраивали «междусобойчик», то это было бы очень плохо, это было бы очень негативным сигналом для всего оставшегося мира. Слава богу, мир не ограничивается только странами «восьмерки», он гораздо больше, шире, интереснее и многообразнее. И наша задача заключается в том, чтобы решать не только наши проблемы, хотя и это очень важно, скажем, проблемы демографии, которые я упомянул, она важна прежде всего для стран «восьмерки». Но с точки зрения экономического развития мы думаем о том, как сделать мир более гармоничным и как сделать правила международного экономического общения более демократическими.
В этой связи мы, конечно, намерены придерживаться рыночных механизмов функционирования мировой экономики. И мы будем увеличивать свои предложения на мировом рынке энергосырья, работать над развитием атомной энергетики. И здесь есть много того, что нужно обсуждать с точки зрения нераспространения, потому что эта тема очень чувствительная.
Что касается увеличения наших поставок энергетического сырья, то могу сказать, что сегодня Россия добывает где‑то 470 миллионов тонн нефти в год – мы будем наращивать темпы добычи – и примерно 230 с лишним тонн отправляем на экспорт. В ближайшее время планируем довести эту цифру до 250–270 миллионов тонн. Это первое.
Второе. Мы подписали договоры. Они уже вступили в силу. С 2010 года мы на 40 миллиардов кубических метров увеличим поставки газа в страны Западной Европы. Хочу подчеркнуть: это подписанные контракты. Для того чтобы реализовать эти огромные масштабные планы, мы планируем дальнейшее расширение наших транспортных возможностей – и по железной дороге, и по трубопроводам. С этой целью намерены осуществить два крупных проекта по транспортировке нефти – один на Дальний Восток, с выходом в конечном счете на берег Тихого океана. Первый этап предположительно начнется уже в этом году. Строительство будет продолжаться примерно три года, 30 миллионов тонн прокачки до пункта Сковородино на китайской границе.
Из 30 миллионов 20 мы планируем направлять на китайский рынок и 10 – железнодорожным транспортом на берег Тихого океана. По мере наполнения этой трубы и подключения дополнительных источников и месторождений Восточной Сибири мы намерены осуществить строительство второй очереди трубопроводной системы до Тихого океана, и она предполагает заполнение уже 50 миллионов тонн с выходом на Белое море. Там большие глубины, могут проходить большие танкеры, в том числе 500-тысячники, и оттуда можно отправлять нефть в любую точку, на любой рынок, в том числе на рынок США.
Мы планируем приступить к более масштабной работе по сжиженному газу. Технологии совершенствуются с каждым годом, они становятся гораздо более дешевыми, и это создает экономические возможности для расширения работы и означает, что наш сжиженный газ становится конкурентоспособным на североамериканском рынке. Уже в этом году наши танкеры доставят первые партии сжиженного газа «Газпрома» потребителям. Мы планируем расширять наши транспортные возможности, в том числе будем доводить до проектной мощности газопровод по дну Черного моря – это «Голубой поток». Сегодня мы прокачиваем около четырех миллиардов кубических метров, а предполагается, что эта система способна пропустить 16 миллиардов. Ежегодно будем наращивать по два миллиарда. Мы готовы к сотрудничеству с Украиной, если не будут «тырить» у нас газ, и расширять там трубопроводную систему. И прокачку. Это второе направление. Третье направление – это Белоруссия–Польша.
И, наконец, самое главное – строительство Североевропейского газопровода. Здесь возможны разные варианты по мощности. Он будет проходить по дну Балтийского моря. И, наконец, еще одна возможность. Мы ведем активные переговоры с нашими норвежскими партнерами, у которых большая, хорошо развитая система трубопроводного транспорта, которая через десять лет не сможет заполняться норвежским газом. Специалисты это хорошо знают. Норвежцы для нас – очень хороший партнер. Мы надеемся, что именно это партнерство принесет заметные положительные результаты для всей мировой экономики, в том числе стран «восьмерки».
Вопрос: Как известно, «большая восьмерка» – это в основном продукт личной дипломатии. Расскажите, пожалуйста, о личных отношениях внутри «восьмерки». Например, окончательно ли закончился, по Вашему мнению, период некоторого охлаждения отношений со времен Ирака? Существуют ли, например, в «восьмерке» какие‑то внутренние особо теплые союзы? Как личные отношения могут влиять на межгосударственные отношения в целом?
В.Путин: «Стриптиза» не будет. Не буду рассказывать ничего.
Вопрос: Два года назад Вы поставили цель удвоить ВВП в течение десяти лет. Учитывая серьезные разногласия в Правительстве по этому поводу и учитывая также замедление темпов роста, считаете ли Вы сейчас эту цель реальной?
В.Путин: Если Вы обратили внимание, я действительно говорил о том, что мы планируем удвоить ВВП в течение десяти лет. Я говорил об этом два или три года назад. Но, собственно говоря, даже не важно, что я говорил, важны расчеты экспертов. Расчеты показывают: чтобы решить эту задачу, ежегодный рост экономики должен составлять около семи процентов. В последние пять лет в среднем темп развития российской экономики составляет 7,1 процента – в последние пять лет.
В прошлом году Министерство экономического развития и торговли планировало темп роста российской экономики в 5,4 процента. Реальный темп составил 7,2. Что касается замедления темпов роста экономики в этом году, то, во‑первых, «еще не вечер», как у нас говорят, нам еще нужно посмотреть на результаты деятельности сельского хозяйства в конце этого года.
Мы констатируем, что в целом прогнозы развития мировой экономики чуть-чуть ниже, чем в прошлом году. И имея в виду, что российская экономика все больше и больше интегрируется в мировую, ничего удивительного мы здесь не видим. Но я буду настаивать на том, чтобы правительство изыскивало возможности решения этой задачи. Не знаю, как в Вашей стране, а у нас так: если не ставить крупных, больших задач, то и маленькие не будут решены.
Вопрос: Несмотря на то что у Вас не было отдельной двусторонней встречи с Президентом США, Вы наверняка успели пообщаться. Не могли бы Вы рассказать о темах, которые сочли нужным затронуть в первую очередь?
В.Путин: У нас было вообще достаточно активное общение с коллегами, в том числе с Президентом Бушем. Обсуждались самые разные темы. Прежде всего говорили о проблемах мирового террора и об увеличении взаимодействия в этой сфере. Второй вопрос – наше экономическое взаимодействие в контексте согласования протокола по приему России во Всемирную торговую организацию. Это основные темы, которые обсуждались. Наши эксперты говорили о необходимости уточнения списка взаимных задач. Список внушительный. Таким образом, была проведена серьезная основательная экспертная работа.
Вопрос: Не секрет, что Россия не самая богатая страна в мире. Выигрываем ли мы что‑нибудь от помощи африканским странам?
В.Путин: Я думаю, что мы очень крупно «выигрывали» от той помощи, которую оказывали раньше. Вместе с тем хочу отметить, что и у Советского Союза, и у России всегда было особенное отношение к Африканскому континенту. Огромное число сегодняшних руководителей африканских стран учились в Российской Федерации. И было бы просто глупо растерять этот огромный политический багаж, который так нужен нам сегодня. Предыдущее поколение наших граждан серьезно заплатило за такое отношение, и так все выбросить на помойку было бы просто глупо.
В чем заключается наша помощь сегодня? Прежде всего в списании долгов. И здесь мы одни из лидеров. Речь идет о списании долгов таким странам, которые по уровню своего экономического развития никогда не будут в состоянии их отдать. Мы делаем шаги им навстречу. Есть еще одно направление помощи беднейшим, в том числе африканским странам – в решении проблем здравоохранения и образования. Кстати говоря, я планирую, что в следующем году борьба с наиболее опасными заболеваниями и вопросы образования войдут в повестку дня саммита 2006 года. Эти проблемы мы должны решить и для собственной страны. А кроме того, выработать единые подходы, единую философию и механизмы решения этих вопросов.
Вопрос: Почему Вы решили определить дату встречи с Дзюнъитиро Коидзуми, несмотря на то что существуют разногласия по территориальному вопросу? Какие у Вас ожидания от этого визита? Что, по‑вашему, нужно сделать, чтобы заключить мирный договор?
В.Путин: Что касается даты визита в Японию, то мы руководствовались пожеланиями японской стороны. У нас было несколько вариантов, но нашим японским друзьям было удобнее то время, которое Вы назвали. Мы со своей стороны не возражаем, так что мы нашли такую дату, которая будет удобна и для японской стороны, и для российской.
Что же касается самого главного из того, о чем Вы спросили, – территориальной проблемы – я бы назвал ее проблемой заключения мирного договора, – думаю, Вы со мной согласитесь, что если мы хотим решить когда‑то проблему мирного договора, то надо над этим работать, а чтобы работать, нужно встречаться, понимать друг друга и доверять друг другу. Чтобы доверять друг другу, нужно расширять сотрудничество. Именно эти проблемы мы намерены обсудить во время моего визита в Японию.
Вопрос: Многие политики нелестно отзываются о деятельности кабинета Михаила Фрадкова. Вас устраивает работа Правительства? Как Вы относитесь к тому, что возникают личные конфликты между премьером и его подчиненными?
В.Путин: Вы знаете, меня еще в детстве учили: ни о чем не проси и ни о чем не жалей. И я стараюсь придерживаться этих и некоторых других золотых правил. Я не считаю, что премьер чем‑то себя скомпрометировал и достоин какого‑то особого публичного осуждения. Что касается критики в отношении первых лиц, то она всегда имеет место, в любой стране. В отношении Фрадкова я способен оценить объективно, что он делает. И я считаю, что он вполне удовлетворительно справляется со своими обязанностями.
А что касается непосредственно той проблемы, о которой Вы сказали, относительно публичной дискуссии между подчиненными, не думаю, что это самый лучший способ организовать свою работу, но он так решил, и он имеет на это право.
Вопрос: Накануне в Казахстане члены ШОС договорились о том, чтобы попросить членов антитеррористической коалиции подумать о сроках вывода своих баз с территории Средней Азии. Обсуждалась ли эта проблема здесь? Прощупывали ли Вы настроения своих коллег по коалиции и в какие сроки Вы хотели бы вывода баз с этой территории?
В.Путин: Прежде всего я должен сказать, что на этой территории нет современных баз антитеррористической коалиции. Там временно размещены авиационные контингенты для использования в ходе антитеррористической операции. Когда мы решали этот вопрос, американские коллеги просили поддержать их. Мы так и сделали и поддержали их. В тот самый момент нам неоднократно было заявлено, что эти контингенты – прежде всего авиационные контингенты – размещаются там временно, на срок проведения антитеррористической операции. Мы лично об этом много раз говорили. Я вообще не считаю, что то, что мы обсуждали на саммите ШОС в Астане, является чем‑то необычным и неожиданным. Ничего необычного, ничего неожиданного, и тем более ничего, направленного против кого‑то, здесь нет. Просто страны, которые предоставили свои территории для размещения этих контингентов, хотели бы знать, как их партнеры оценивают идею окончания антитеррористической операции в Афганистане. И так как там успешно проведены выборы, значит, какой‑то процесс уже завершен, и страна готова к парламентским выборам. В этом нет ничего необычного, это нормальная, обычная текущая работа.
Вопрос: В документах, подписанных в Астане, значится, что страны ШОС будут вырабатывать новые механизмы реагирования на чрезвычайные ситуации. О чем идет речь: о каких‑то информационных обоймах или же в будущем могут проводиться совместные военные операции?
В.Путин: Ни о каких военных операциях речи не идет. Речь идет прежде всего о моральной и политической поддержке друг друга и об обмене необходимой аппаратурой, в том числе и информацией. Что касается отражения какой‑то возможной внешней агрессии, в рамках ШОС такие проблемы вообще не обсуждаются.
Вопрос: В прессе прошли сообщения о заинтересованности «Газпрома» в покупке «Сибнефти», а уже в Астане «Роснефть» заявила о заинтересованности в активах «Сибнефти», так как это крупнейший актив. Существует ли по этому вопросу позиция государства?
В.Путин: Пока позиции никакой нет. Я знаю, что переговоры между «Газпромом» и «Сибнефтью» велись. На мой взгляд, это не является нашим приоритетом, это достаточно частное дело, в том числе дело владельцев компании «Сибнефть». Не буду скрывать, я обсуждал это с компанией «Сибнефть», подчеркнул, что они должны воспринимать это как рыночную сделку, если они вообще хотят это делать. То, что какая‑то государственная компания выражает желание приобрести ее активы, не значит, что государство настроено сделать то же самое. Акционеры компании все знают. Как они поступят, в каком объеме и кому они продадут свои акции, я, честно говоря, не знаю.
Далее общение Президента России с российскими и иностранными журналистами продолжалось без записи, в неформальном режиме.