Вопрос: Как Вы оцениваете результаты завершившегося саммита АТЭС?
В.Путин: Думаю, не нужно говорить о том, насколько для России важна работа в этом регионе мира, в Азиатско-Тихоокеанском. Сегодня точно, по‑моему, сформулировал Премьер-министр Канады господин Кретьен, что возникает все больше и больше оптимизма в отношении развития этого региона мира по сравнению с другими, даже с атлантическими регионами. И, конечно, в России, где, как известно, две трети территории находится в Азии и свыше 30 миллионов населения живет за Уралом, есть возможность быть участником этих процессов. Мы, конечно, эту возможность должны использовать, что и намерены делать.
К сожалению, мы не можем похвастаться тем, что у нас в Азии отношения развиваются динамично. Ну в общем эта традиционная ориентация России на Западную Европу, Северную Америку понятна. У нас основные производственные мощности все‑таки находятся в европейской части. Свыше 50 процентов торгового оборота приходится на расширяющуюся Европу, но, повторяю, рынок Азии очень перспективен, и, конечно, мы не должны терять возможность принимать участие в этих процессах.
В этой связи встреча, которая здесь состоялась, была, на мой взгляд, продуктивной. Удалось и в широком формате обсудить проблемы региона и, соответственно, встроить туда наши вопросы.
Я бы к ним отнес высказанную нами озабоченность по поводу новых ограничений в торговле. Мы присоединились к АТЭС, имея в виду достижения Богорских целей. Это то же самое, по сути, только детализированная проблематика Всемирной торговой организации. То есть мы объявляем о том, что стремимся к либерализации и к открытой торговле. Мы ради этого вступали в АТЭС. Вместе с тем сталкиваемся с определенными все новыми и новыми нетарифными ограничениями, и как только некоторая наша продукция становится конкурентоспособной на мировых рынках, тут же возникают проблемы. Я имею в виду, допустим, ограничения на импорт в некоторые страны нашей металлопродукции. Я обратил внимание коллег на это обстоятельство.
Мы обсуждали перспективы развития экономики в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в мире. Сегодня вскользь, но все‑таки было интересно послушать и высказаться по поводу перспектив развития мировой экономики. Об этом говорили и Президент Соединенных Штатов, и Премьер-министр Японии, и некоторые другие наши коллеги.
Вы знаете, что обсуждалась проблема терроризма, и очень важно было всем вместе еще раз подчеркнуть необходимость борьбы с этим злом, с этой чумой XXI века. На мой взгляд, это нелишне, потому что это еще раз консолидирует международное сообщество в борьбе с террором.
Должен сказать, что в этой связи все собравшиеся поддержали мнение некоторых участников по поводу того, что все мы должны подумать над обеспечением безопасности международной торговли в связи с угрозой терроризма. Вместе с тем я обратил внимание своих коллег на то, что эта проблема, безусловно, должна решаться, но такими методами и такими средствами, которые не привели бы к удорожанию конечного товара для потребителей, и эти услуги не были бы навязаны участникам рынка и не стали бы дополнительной нагрузкой на мировую экономику, не привели бы к снижению темпов ее роста. Потому что легко себе представить – мы прекрасно знаем бюрократию – в любой стране только дай повод, сразу же столкнемся с навязанными услугами по отслеживанию контейнеров, по маркировке, по каким‑то дополнительным обязательствам и так далее, и так далее. Я думаю, что эта тема, тема обеспечения безопасности мировой торговли и мировой экономики, важна. Мы должны обеспечивать эти задачи, но она должна решаться минимальными средствами, и достигаться эти цели должны главным образом за счет координации усилий и роста доверия между правоохранительными и специальными службами. Есть и специальные, конечно, особые методы борьбы, но это все должно делаться в рамках взаимодействия государств.
Отдельная тема, связанная с экономической проблематикой, это ВТО, и нам очень приятно отметить, мы благодарны нашим коллегам за то, что они в заявлении сочли возможным поддержать стремление России вступить во Всемирную торговую организацию. Мне вдвойне было полезно и приятно услышать, что некоторые из моих коллег прямо сказали, что, если бы правительства и соответствующие службы были более «разворотливыми», готовы были бы прямо здесь, в ходе этой встречи подписать двусторонние соответствующие соглашения.
К сожалению, не все так радужно складывается у нас со всеми нашими партнерами и в Азии, и в Европе. Мы надеемся на то, что поддержка со стороны такой представительной организации, как АТЭС, тоже будет иметь свое положительное влияние на процесс вхождения России в ВТО.
Кроме того, состоялись многочисленные двусторонние встречи, и, как вы знаете, что называется «под камеры», то есть которые были зафиксированы. Я думаю, что не менее важны были многочисленные обмены мнениями в ходе различных перерывов, в так называемых кулуарах, где можно было спокойно в неформальной обстановке поговорить практически на любую тему двусторонних отношений либо международной повестки дня. Мы смогли накоротке обменяться мнениями и с Президентом США, и с Президентом Индонезии, и с коллегами из Гонконга, из латиноамериканских стран. В общем, все это было полезно, интересно и, уверен, будет иметь практический результат для нашего взаимодействия с нашими партнерами в Азии.
Например, с Премьер-министром Новой Зеландии мы договорились о том, что в самое ближайшее время дадим поручения соответствующим учреждениям возобновить контакты на правительственном уровне с целью вывести наши торгово-экономические связи на более высокую ступень. Я с интересом узнал, что в торгово-экономическом обороте Новой Зеландии, например, на втором месте находится объединенная Европа. Непонятно, почему Россия, которая находится поближе даже к Новой Зеландии, не может также развивать эффективные отношения с этой страной.
Мы достигли договоренности об активизации нашего взаимодействия с Индонезией, с Перу, с некоторыми другими странами.
Я сегодня уже переговорил с Председателем Правительства Российской Федерации Михаилом Михайловичем Касьяновым, рассказал ему об этом, и он со своей стороны сформулирует необходимые поручения министерствам и ведомствам.
Вопрос: Вы сказали, что встречались с господином Бушем, какие‑нибудь подробности можете рассказать?
В.Путин: Да, конечно. Мы многократно говорили с ним в ходе этих встреч. Знаете, там обстановка непринужденная. Ко мне подходили все, кто хотел переговорить, я подходил к любому из своих коллег. Мы с Президентом США неоднократно беседовали в течение этих полутора дней. Говорили о некоторых международных вопросах, об Ираке, конечно, об Иране, о Северной Корее. Вскользь коснулись и двусторонних отношений. Но нужно сказать, что мы же совсем недавно довольно подробно обсуждали все эти темы в Кэмп-Дэвиде, поэтому каких‑то больших, кардинальных изменений в ситуации не произошло. Но эти беседы были полезными, потому что по каким‑то конкретным вопросам мы скорректировали позиции и обменялись полезной друг для друга информацией.
Вопрос: Говорят, что Буш на этом саммите говорил в основном о проблемах борьбы с терроризмом, а экономику не затрагивал. Ему не очень она интересна?
В.Путин: Нет, это не так. Во‑первых, он про терроризм говорил не больше, чем другие. Джордж Буш принимал участие в той части дискуссии, которая касалась организации борьбы с терроризмом, но он не делал как бы основного сообщения. Я думаю, что больше даже говорил по этому вопросу Президент Филиппин, а он поддержал дискуссию на очень важных, на мой взгляд, направлениях. Но это не было его основным посланием к организации. Хотя это важная тема, всеми это подчеркивалось, и мы уделили этому сегодня достаточно много внимания. Это был один из основных вопросов сегодняшней повестки дня.
Но о проблемах развития экономики Президент США говорил достаточно много, подробно и вчера, и сегодня. В том числе и обрисовал перспективы развития мировой экономики, как он это видит, высказался достаточно оптимистично о развитии экономики Соединенных Штатов.
Вопрос: Как Вы оцениваете обмен мнениями по северокорейской проблематике и, по Вашему ощущению, какие гарантии безопасности Северная Корея готова предоставить странам «шестерки», будь то Россия, США или Китай?
В.Путин: Вы знаете, пока об этом рано еще говорить, потому что, если мы хотим, чтобы эти гарантии были эффективными, они, во‑первых, должны быть хорошо проработаны и, во‑вторых, должны быть приняты северокорейской стороной.
Когда я сказал «хорошо проработаны» – это значит, что все те страны, которые готовы предоставить гарантии, должны точно и ясно сформулировать свою позицию по этому вопросу: какие именно гарантии они готовы предоставить.
Пока таких точных формулировок нет. Идет черновая работа. У меня еще сегодня с Президентом Республики Корея наверняка состоится беседа, в том числе и на эту тему, хотя я уже вчера с ним накоротке говорил по этой проблеме.
Должен сказать, что все те, кто вовлечен в обсуждение этой проблемы и с кем мне удалось до сих пор переговорить, настроены конструктивно. И это самое главное.
Вопрос: А нас бы что устроило?
В.Путин: Нас бы устроила выработка таких международных гарантий, которые были бы приняты северокорейской стороной и привели бы к денуклеаризации Корейского полуострова.
Вопрос: А как с иранской проблемой?
В.Путин: Это одна из острых проблем сегодняшнего дня в мире. И, разумеется, при каждом удобном случае мы обсуждаем эту тему. И с Президентом Франции, и с Канцлером Германии, и с Премьер-министром Великобритании, и, конечно, с Президентом Бушем мы уже говорили и вчера, и сегодня на эту тему.
Что можно ожидать – сказать трудно, потому что загадывать вперед, что‑то прогнозировать – дело не очень благодарное, особенно по такой сложной проблеме, как иранская. Но у нас есть тем не менее общее видение с европейцами этой проблемы.
Я боюсь здесь брать на себя смелость выдавать это за общую позицию. Я сказал «общее видение». Это не общая согласованная позиция, но у меня такое чувство, что у нас подходы примерно одинаковые. Они заключаются в том, что если Иран выполняет все условия международного сообщества, открывает свои программы, подписывает дополнительный протокол, то тогда нет оснований как‑то ограничивать с ним сотрудничество, в том числе в такой чувствительной сфере, как ядерная проблематика.
И действительно, ведь если Иран не стремится к тому, чтобы иметь ядерное оружие, я, например, не вижу оснований для Ирана закрывать какие бы то ни было программы. Об этом мы откровенно и прямо говорим нашим иранским партнерам.
У нас с Ираном давние, очень хорошие партнерские связи, мы сотрудничаем в разных областях, в том числе и по строительству атомной электростанции в Бушере. Мы сегодня настаиваем на том, чтобы была решена еще одна проблема, а именно – возврат отработанного ядерного топлива, которое мы можем поставлять в эту страну в рамках общих программ. Вот если все эти вопросы, проблемные вопросы, будут закрыты и решены – для чего нет никаких препятствий, – то мы не видим оснований не работать и не сотрудничать с Ираном. На мой взгляд, примерно такие подходы и у наших европейских коллег.
Вопрос: Владимир Владимирович, если немного вернуться назад, к тому, что касается нашего сотрудничества и нашего взгляда на Организацию Исламская конференция: как, Вы считаете, должно развиваться наше взаимодействие с ОИК?
В.Путин: Конструктивно. Мы должны получить максимум выгод от нашего сотрудничества со всеми партнерами, в работе с которыми мы заинтересованы. Я уже говорил, будучи в Малайзии, о трех направлениях нашего сотрудничества с Организацией Исламская конференция. Думаю, что нет необходимости повторяться. Судя по всему, оценивая сейчас результаты этой работы, решение было правильным, и оно уже приносит определенные результаты, которые заключаются в лучшем видении мусульманским миром того, что происходит внутри страны, в том числе и на Кавказе. И мы уже чувствуем поддержку Организации Исламская конференция в разрешении проблем Чечни. Мы благодарны за это и надеемся на то, что работа на этом направлении будет конструктивной и взаимополезной. Это во‑первых.
А во‑вторых, как я уже говорил, на мой взгляд, это может неплохо повлиять на экономическое сотрудничество с рядом мусульманских государств. Но если вы обратили внимание на мое выступление, то в общем оно нацелено способствовать тем идеям, которые некоторые лидеры мусульманских государств, в том числе, кстати говоря, и Президент Ирана Хатами, уже неоднократно высказывали. Я имею в виду проблему диалога цивилизаций. Это очень правильный, очень своевременный и очень полезный тезис, и мы всячески будем его поддерживать. В том числе и сотрудничая с такими мусульманскими организациями, например, как Организация Исламская конференция.
Вопрос: Вы всякий раз используете подобные саммиты для пропаганды экономических достижений России, говорите о ВВП, об инвестиционной привлекательности. Чувствуете какую‑нибудь отдачу?
В.Путин: Конечно. Вы знаете, все эти заявления, вся эта работа, она ведь даром не проходит. Обратите внимание, ведь многие рейтинговые агентства внимательно следили за тем, что происходит, и планировали повысить инвестиционный рейтинг России после думских и президентских выборов в Российской Федерации. Но стоило нам сообщить о том, что мы готовы, как я сказал об этом на встрече с одним из гостей в Москве, начать выплаты по линии МВФ досрочно, одно из рейтинговых агентств, как Вы знаете, сразу повысило на два пункта наш рейтинг до инвестиционного. Уверен, что и это сыграло тоже определенную роль. Такие сигналы не проходят незамеченными для экспертов, и все эти усилия в совокупности – не каждое в отдельности, а в совокупности, особенно, конечно, с реальными успехами российской экономики, – приносят успех. Они полезны.
Вопрос: Появились ли у Вас на саммите новые собеседники? И что Вы ждете от визита в Киргизию?
В.Путин: От визита в Киргизию я жду обмена мнениями с Президентом по двусторонним отношениям, по укреплению нашего взаимодействия в Шанхайской организации сотрудничества и в СНГ, в Договоре о коллективной безопасности. Жду увидеть в хорошем состоянии взлетно-посадочную полосу, которую будут использовать наши летчики. Надо посмотреть все своими глазами, где они будут жить, в каких условиях они будут работать. И думаю, что этого достаточно.
У нас постоянный диалог с Киргизией. В данном случае я еду для того, чтобы завершить работу по конкретному вопросу, связанному с созданием в Киргизии российской военной базы. Надеюсь, что все будет так, как запланировали.
Новые собеседники. Но в принципе я не первый раз участвую в саммитах АТЭС, поэтому все коллеги мне хорошо известны. Более того, у меня со многими из них установились очень добрые личные отношения, но я бы сказал, что какой‑то новый импульс у нас может быть во взаимоотношениях с Индонезией, с Перу и с Новой Зеландией.
Вопрос: Прошла информация, что к Вам обращался декан факультета Багдадского университета с просьбой помочь в восстановлении библиотеки русского языка. Вы в курсе? Будет ли какой‑либо ответ?
В.Путин: Да, он прислал письмо. В ходе военных действий эта библиотека погибла. Мы окажем содействие Багдадскому университету в восстановлении этой библиотеки. Конечно, мы это сделаем. Я думаю, что иначе им очень сложно будет в сегодняшних условиях восстановить библиотеку, а это значит, что сложно будет тем людям, которые хотят изучать русскую литературу, русскую культуру и русский язык. Как мы с вами понимаем, это самые необходимые условия для взаимодействия с любой страной и не пустая благотворительность. Стоит это немного в денежном выражении, но отдача может быть весьма полезной.
Вопрос: Вы сегодня появились в местной национальной рубашке. Как она Вам показалась – удобной? Кто цвета определял?
В.Путин: Мне казалось, что это пиджак, но если Вы думаете, что это рубашка… Кто определял цвет – не знаю. Я открыл шкаф – обнаружил там пиджак-рубашку. Кто этим занимался, мне не ведомо. Какие‑то наши службы занимались, давали размеры заранее, как обычно это здесь делается, это так заведено. Это традиция на саммитах АТЭС одевать участников в национальные одежды, так что в этом нет ничего необычного.
Вопрос: Цвет Вы выбирали?
В.Путин: Я за последнее время мало что выбираю, кроме основной политической линии развития России внутри и вовне. Все остальное делает аппарат.
Реплика: И ее Вы уже выбрали давным-давно.
В.Путин: Но приходится часто корректировать. Это моя непосредственная работа. Меня для этого и выбирали – заниматься внутренней и внешней политикой, что и стараюсь делать. А костюмы и рубашки – конечно, тоже стараюсь обращать на это внимание, если время остается.
Вопрос: Есть ли возможность проведения саммита АТЭС у нас в России?
В.Путин: Есть, конечно, почему нет? Нам в 2006-м еще надо «восьмерку» провести. Я думаю, что это тот случай, когда не нужно никакой суеты, и сам факт набора большого количества всяких мероприятий не является самоцелью. Хотя Россия, конечно, может взять на себя такую ответственность и в состоянии будет провести любой международный форум, даже такой представительный, как АТЭС, на высшем уровне.
Вопрос: Если я не ошибаюсь, это Ваша самая продолжительная поездка за последнее время.
В.Путин: Во‑первых, так получилось случайно. Потому что возникло приглашение поработать в Организации Исламская конференция. А потом полтора дня до АТЭС – их просто некуда было деть, поэтому мы их наполнили дополнительной работой. Потом АТЭС, и мы договорились с тайской стороной уже давно, что мы совместим мой приезд на АТЭС в Таиланд с визитом. Достаточно много получилось времени, плюс еще и Киргизия. Делается это, понятно, для того, чтобы не ездить лишний раз и «киселя не хлебать» за три тысячи километров туда-сюда.
Вопрос: Со спокойной ли Вы душой так надолго уехали?
В.Путин: Страна живет у нас сегодня в условиях стабильности и позитивного развития. Я ежедневно по нескольку раз разговариваю и с Председателем Правительства, и с Руководителем Администрации, с Министром обороны, с начальником Генштаба либо с директором ФСБ, поэтому по большой пачке документов расписываю ежедневно.
Спасибо вам большое.