В.Путин: Уважаемые друзья!
Я ознакомился с вашим обращением и попросил вас о встрече сегодня именно в связи с этим. Должен сразу сказать, что не со всем тем, что написано в этом обращении, я целиком и полностью согласен. Давайте посмотрим. Вы пишете: «Мы согласны, что некоторые действия журналистов и средств массовой информации во время последнего теракта в Москве были неверными, но это были ошибки, а не осознанное игнорирование той опасности, которую эти действия несли». Не могу с этим согласиться. Давайте честно скажем, не нужно лукавить.
Телевизионная картинка на одном из общенациональных каналов в день штурма, за несколько минут до штурма, на которой были показаны передвижения спецназа и рассказывалось, что происходит в здании, могла привести к огромной трагедии. Люди, которые это делали, не могли этого не понимать. Не могли. Это именно сознательное игнорирование договоренности с Министерством по печати, это сознательное игнорирование предписаний руководителя штаба по проведению спецоперации, который действовал в строгом соответствии с законом о борьбе с терроризмом. Для чего делались такие вещи? Понятно, для чего, и вы это прекрасно понимаете. Для того чтобы поднять рейтинг канала, для того чтобы поднять капитализацию, в конечном итоге для того, чтобы зарабатывать деньги. Вы знаете мою позицию, я неоднократно говорил и сейчас могу повторить: я считаю, что независимость СМИ будет достигнута только тогда, когда средства массовой информации станут независимыми экономически. И в этом контексте, слава богу, что кому‑то удается зарабатывать деньги. Но не любой же ценой, не на крови же наших граждан делать деньги, если, конечно, те, кто делает это, считают наших граждан своими.
Вместе с тем нельзя не обратить внимания на некоторые вещи, которые, безусловно, являются справедливыми. Вы пишете: «Мы с уважением относимся к позиции Федерального Собрания и поддерживаем стремление обеспечить стабильность общества и его безопасность. В то же время принятые поправки не решат этой задачи. Их принятие приведет к обратному эффекту, устранению ряда средств массовой информации от объективного освещения событий, а также от освещения ключевых проблем страны с государственных и гражданских позиций».
Я думаю, что мы обязаны прислушаться к тому, что здесь написано, вот в этой части. Согласен, что было бы полезно законодательно уточнить и конкретизировать правила поведения журналистов в чрезвычайных ситуациях. Полагаю, что действительно нужны и единые правила освещения, а также четкость в формах совместной работы органов власти, силовых структур и СМИ в экстремальных условиях. Думаю, что как раз эти идеи и другие предложения мы могли бы в неформальной обстановке обсудить.
Хотел бы напомнить, что главное оружие террористов – это не пули, не автоматы и не гранаты, это шантаж граждан и государства. И лучшее средство для такого шантажа – это превратить террористический акт в публичное зрелище. Использовать униженное и зависимое положение заложников и их близких для достижения своих целей. Не надо помогать им в этом.
Вы помните: в дни теракта я неоднократно просил политиков проявлять максимальную сдержанность и ответственность. Каждое неосторожное слово могло тогда обернуться катастрофой.
Но не менее значимой в таких ситуациях становится и цена журналистского слова. Не менее важным является понимание журналистами степени возникшей общественной угрозы.
Пользуясь случаем, хотел бы, несмотря на критику, которая прозвучала здесь с самого начала, тем не менее я хочу поблагодарить российские СМИ за проявленную ими гражданскую позицию. За то, что в крайне трудных условиях тех дней они – за редким исключением – показали и свой профессионализм, и необходимую выдержку.
Хотел бы также подчеркнуть особое значение вашей профессии и работы в борьбе с идеологией терроризма. Среди инструментов, которыми обладает российское гражданское общество, СМИ – один из самых действенных и весомых. Не говоря уже о том, что ни одна действительно демократическая власть не может существовать без публичности и открытости, которую обеспечивают именно средства массовой информации.
Поэтому так важно найти баланс между ограничениями, связанными с проведением спецоперации в конкретное время, в конкретном месте, направленной на спасение людей и обеспечение интересов государства, с одной стороны, и полноценным информированием общества о действиях этого самого государства, с другой стороны, с тем чтобы оно – это самое государство – не возомнило себя абсолютно непогрешимым.
В связи с этим надеюсь сегодня услышать ваше мнение о системных путях модернизации законодательства о СМИ, а не только в части регламентации работы в экстремальных ситуациях.
Наконец, полагаю, что журналистскому сообществу, как вы и пишете в своем обращении, полезно выработать и собственные корпоративные нормы поведения в чрезвычайных ситуациях. Абсолютно убежден, что на этом вот пути движения друг к другу власть, с одной стороны, и журналистское сообщество – с другой, найдут ту самую золотую середину, тот самый баланс, о котором я сказал выше. Это все, что я хотел бы сказать вначале. Пожалуйста, приглашаю вас к дискуссии.
Краткое выступление в ходе дискуссии
Я думаю, не надо тратить время для убеждения меня в том, что я должен наложить вето на эти законы. Я уже это сделал. Перед нашей встречей я подписал два письма в обе палаты и на имя [Председателя Совета Федерации] Миронова, и на имя [Председателя Государственной Думы] Селезнева. Я прошу руководителей обеих палат создать согласительную комиссию и поработать с представителями средств массовой информации над этими формулировками. Вместе с тем хочу обратить ваше внимание на то, что вы сказали о некоторых неточностях в деятельности правоохранительных органов. Я с этими замечаниями согласен. Что касается правоохранительных органов, с ними будет отдельный разговор и отдельный разбор по всем аспектам, хотя напомню, что в прежние времена мы теряли больше заложников. Вот в Буденновске мы потеряли свыше 170 человек и упустили всех бандитов. И как раз этим создали условия, чтобы они пришли снова.
Но сейчас речь не о правоохранительных органах, сейчас речь о том, как нам лучше организовать работу СМИ, не ограничивая реально свободу средств массовой информации и доступ граждан к этой информации. Вы сказали: нам бы хотелось знать, кто возглавляет штаб, регламентация его деятельности и так далее. Хочу напомнить всем собравшимся коллегам: в законе о борьбе с терроризмом все написано, и в данном случае, несмотря на определенные неточности в работе правоохранительных органов – они, конечно, тоже были, – тем не менее известно было, где этот штаб находится, кто его возглавляет. Этот штаб довел до средств массовой информации свои требования по совместной работе в рамках закона. Тот пример, который я приводил, как раз говорит о том, что отдельные представители вашего цеха сознательно нарушили эти правила, игнорировали нормы права и поставили под угрозу жизнь сотен людей. Именно в борьбе за рейтинг, в борьбе за капитализацию и в конечном итоге за деньги.
Это, между прочим, с цеховой точки зрения тоже недопустимо, потому что позволяет кому‑то пользоваться особыми привилегиями для того, чтобы добиваться лучших результатов в конкурентной борьбе. Именно то, о чем вы сказали.
Это первое. И второе: мы должны ясно и четко для себя все‑таки понять роль, смысл деятельности средств массовой информации, кто и чем у нас в стране должен заниматься. Когда я слышу от некоторых коллег: вот мы своими действиями спасли пять человек, а мы шесть… Ну неправильно это, спасать людей должны спецслужбы, а средства массовой информации – информировать общество о происходящих событиях, о деятельности органов власти и управления без всяких украшательств, честно излагать информацию и говорить правду.
Не может у государства возникнуть идеи о том, что оно непогрешимо во всех своих действиях. И средства массовой информации, конечно, играют в этом ключевую роль. Как нам быть с тем, что уже выработано, с теми законами, которые уже приняты и которые часто не исполняются как государством, так и другими участниками этого процесса. Тема, которую мы сейчас обсуждаем, крайне важна и очень остра вообще для любой страны в целом, а для нашей в особенности.
У нас все находится в процессе становления, и я благодарен тем журналистам, которые дают объективные оценки. Это действительно помогает власти разобраться в своих собственных просчетах, стимулирует власть к более эффективной работе. Но, наверно, еще раз повторю эту мысль: каждый должен заниматься своим делом. Не нужно журналистам спасать заложников. Ничего хорошего не получится, если спецслужбы начнут информировать общественность о своей деятельности, а журналисты спасать. Вот в Буденновске так и было, и чем закончилось, известно. Повторяю: нет смысла говорить сейчас о необходимости наложить вето на эти законы, я это уже сделал. Давайте поговорим о сути тех законопроектов, которые вызвали у вас опасения или какие‑то вопросы. Давайте содержательно обсудим эти законопроекты по существу.