Э.Блэр: Добрый день всем и добро пожаловать на пресс-конференцию, которая проходит по окончании очень плодотворной серии переговоров с Президентом Путиным, которого я весьма рад приветствовать в Лондоне. Некоторое время тому назад у меня состоялся очень успешный и конструктивный визит в Санкт-Петербург. Сегодня я рад приветствовать Президента Путина у нас в Лондоне.
Я считаю, что Владимир Путин – это руководитель, который готов строить новые отношения с Европейским союзом и США, который хочет, чтобы Россия была сильной и современной державой и имела прочные отношения с Западом. Я также считаю, что его избрание важно не только для нашей страны, но и для Европейского союза, да и всего западного мира.
Мы обсудили широкий круг вопросов: экономику, предстоящий форум глав «большой восьмерки» на Окинаве. Естественно, мы обсудили политические вопросы, касающиеся Чечни, Балкан, Косова, Ирана, Ирака и других государств, где у нас имеются общие интересы. Мне бы хотелось, чтобы с Россией осуществлялось экономическое сотрудничество. И я также хочу, чтобы Россия и Запад сотрудничали ради продвижения дела стабильности и мира. Если мы будем соперничать друг с другом, то тогда проблемы могут нами сдерживаться, но никак не решаться. Если мы будем сотрудничать с Россией как полноправные партнеры, тогда перед нами откроются перспективы решения мировых проблем.
Как я уже сказал, мы начали с обсуждения российской глобальной экономики и планов к встрече на Окинаве. Президент изложил свои планы реформ, направленных на содействие как предпринимательству, так и решению социальных проблем в России. Вне всяких сомнений, он говорит на нашем языке реформ, и я думаю, исходя из комментариев ведущих деятелей британского бизнеса, которые встречались с Владимиром Путиным сегодня утром, что и они признают его приверженность экономическим реформам в России.
Конечно, мы детально обсуждали многие вопросы внешней политики. Я поднял вопрос о нашей озабоченности по поводу ситуации в Чечне и призвал, как мы все время делали, к пропорциональности действий, политическому диалогу и обеспечению полного доступа для наблюдателей и следователей. И я весьма приветствую обязательство Президента, которое он взял в своем заявлении, сделанном на прошлой неделе, что все сообщения о нарушениях прав человека будут расследованы. Некоторые говорят, что нам надо немного дистанцироваться от Москвы в связи с нашей обеспокоенностью по поводу Чечни. Должен сказать, что хотя я и разделяю эту обеспокоенность, но думаю, что лучший способ выразить ее и получить нужный результат состоит в сотрудничестве с Россией, а не в ее изоляции.
У нас также состоялось хорошее обсуждение вопросов международной безопасности. Я поздравил Владимира с ратификацией российской Думой Договора СНВ-2, в котором Президент России сыграл ключевую роль. У нас была очень полезная дискуссия по вопросу более тесного сотрудничества в борьбе с организованной преступностью и распространением наркотиков. Я информировал его о ситуации в деле борьбы с распространением наркотиков и организованной преступностью, которая существует в нашей стране. Кейт Хеллавел, британский координатор в вопросах борьбы с распространением наркотиков, в июле направится с визитом в Москву с целью дальнейшего развития нашего сотрудничества.
Мы также обсуждали представляющие взаимный интерес вопросы, касающиеся ситуации в различных частях мира. Я вновь хочу подчеркнуть, что развитие более тесных отношений с Россией отвечает основополагающим национальным интересам Великобритании. Я считаю, что крайне необходимо построить мост взаимопонимания между Россией и западными странами, включая Великобританию и наших союзников в Европе, а также США. При этом участие России как полноправного партнера в содействии решению мировых проблем было бы в интересах нас всех. И если Великобритания может сыграть в этом какую‑нибудь роль, будучи членом Евросоюза и близким союзником США, мы хотели бы этого добиться.
Наконец – и я расцениваю это как знак укрепления нынешних отношений между Британией и Россией – мы договорились интенсифицировать наши двусторонние контакты и сделать так, в частности, чтобы, по крайней мере, раз в год подобные двусторонние встречи проходили в Лондоне или Москве.
Итак, я снова хотел бы приветствовать Владимира Путина здесь и сказать, сколь чрезвычайно полезными, информативными и конструктивными я считаю сегодняшние переговоры. Я рассчитываю на сотрудничество с ним и на дальнейшее сотрудничество между Британией и Россией на международной арене.
B.Путин: Большое спасибо, уважаемый господин Премьер-министр.
Я прежде всего хотел бы от имени политического руководства России поблагодарить Премьер-министра Тони Блэра за приглашение посетить Великобританию и за возможность провести консультации и переговоры с ним, с представителями бизнеса Великобритании. Именно с этого мы сегодня и начали.
Я разделяю позицию Премьер-министра Великобритании. Скажу больше, на мой взгляд, сегодня мы перевернули еще одну страничку в отношениях между Россией и Великобританией и сделали нашу политику в сфере двусторонних отношений и на международной арене более транспарентной, более прогнозируемой, более эффективной. Конечно, можно пойти по пути изоляции. Уверен, что такой путь неприемлем, он пойдет во вред не только России и Великобритании, и не только Европе. Лучший пример тому – то, что мы имеем за последнее время в России. Я не хочу ничего преувеличивать, но смею вас заверить, что сам приезд лидера Великобритании в Россию в столь сложной обстановке, в том числе и на Северном Кавказе, способствовал созданию атмосферы доверия со стороны российского общества к западному сообществу. И в значительной степени, хотя бы косвенным образом, повлиял на решение депутатов Государственной Думы, когда они проголосовали за ратификацию Договора СНВ-2.
Премьер-министр Великобритании приехал в Россию некоторое время назад со своим мнением по некоторым вопросам, в том числе по ситуации на Северном Кавказе. И эта позиция в значительной степени расходилась и расходится до сих пор с позицией российского руководства, с позицией Российской Федерации. Но, высказывая открыто свое мнение и приглашая нас к дискуссии по этому вопросу, я думаю, премьер-министр Великобритании способствовал разрешению ряда проблем в этой сфере.
Сегодня в Москве объявлено о создании неправительственной независимой комиссии по соблюдению прав человека в Чеченской Республике. Это именно то, к чему призывал Тони Блэр в ходе своего посещения России. Должен сказать, что эта комиссия, а она состоит из довольно известных и уважаемых в Российской Федерации политиков, получит всяческую поддержку Правительства Российской Федерации. Ей будет предоставлена возможность контактов и с Генеральной прокуратурой, и с военными ведомствами, и с рядом правительственных организаций.
Теперь непосредственно по поводу сегодняшних переговоров.
Мы затронули целый ряд проблем в области экономического сотрудничества. Со своей стороны мы проинформировали Премьер-министра Великобритании о тех процессах, которые происходят в экономике России на сегодняшний день, о задачах, которые мы перед собой ставим в области экономики, бизнеса, о задачах их активной дебюрократизации и придания более наступательного характера рыночным реформам и либерализации экономики России.
Мы говорили о проблемах международной безопасности. И в этой связи считаю крайне важным, что нам представилась возможность проинформировать одного из западных лидеров относительно позиции России, с одной стороны, в плане ратификации Договора по СНВ-2, а с другой стороны, в плане развертывания национальной системы противоракетной обороны, в которой, как нам известно, должны быть задействованы отдельные элементы, размещаемые на территории Западной Европы. Это напрямую касается западноевропейских стран, поэтому дискуссия в этой части, на мой взгляд, представляет существенный элемент в наших отношениях с Европой.
Кроме того, мы говорили о проблемах двусторонних отношений в самых различных областях, включая оборонную, борьбу с организованной преступностью, борьбу с распространением наркотиков. Говорили о необходимости продолжения консультаций в самых различных сферах и областях на постоянной и неформальной основе, имея в виду при этом возможность регулярных, ежегодных встреч попеременно в России и Великобритании. Все это, а также характер отношений, сам дух нашего сотрудничества и открытость в обсуждаемых вопросах вселяет уверенность. Уверенность в том, что отношения между Россией и Великобританией помогут, с одной стороны, России, а с другой стороны, нашим партнерам на Западе – в глобальном смысле этого слова – установить хороший доверительный диалог, что эти отношения будут способствовать разрешению целого ряда крупномасштабных проблем, стоящих перед человечеством сегодня, и что они помогут избежать угроз, которые могут ожидать человечество в будущем.
Спасибо за внимание.
ИТАР-ТАСС: Мой вопрос к лидерам обеих стран. Как вы оцениваете в настоящее время инвестиционный климат в России? Владимир Владимирович, естественно, в контексте сегодняшнего разговора с капитанами британской экономики, а господин премьер-министр, естественно, в контексте проведения парламентских и президентских выборов в России.
Э.Блэр: Я думаю, что вы уже видели те комментарии, которые представители британской промышленности сделали сегодня утром после их беседы, диалога с Президентом Путиным. Эти комментарии весьма позитивны. Нет никаких сомнений, что существует огромный потенциал для увеличения инвестиций и торговли между Великобританией и Россией на основе очень ясного направления экономических реформ, заданного Президентом. И я думаю, что имеется значительная готовность со стороны британской промышленности, а также всего западного мира сотрудничать с Россией в качестве партнеров в определении путей содействия торговле и инвестициям, увеличению их объемов. Что касается меня лично, то на основе обсуждений, которые я имел с Владимиром Путиным сегодня, я бы в этом отношении с оптимизмом смотрел в будущее, причем не только в смысле направленности развития российской экономики, но также и в плане возможностей торговли и инвестиций между нашими двумя странами и между Россией и западным миром в целом.
В.Путин: Что касается инвестиционного климата в России. Должен сказать, что одна из главных проблем, с которыми сталкивалась Россия и наши партнеры в России, заключалась в определенной нестабильности политической ситуации. Вне всяких сомнений, после выборов в Государственную Думу и после выборов президента России эта главная озабоченность наших партнеров уходит на второй план. Это во‑первых.
Во‑вторых. Нам еще очень многое предстоит сделать для того, чтобы создать приемлемые и благоприятные условия для развития деловой активности на территории Российской Федерации. Это связано прежде всего с дебюрократизацией российской экономики. Это связано с проведением ясной, твердой и последовательной политики в области защиты прав собственника и прав инвестора. Это связано с необходимостью более решительной борьбы с коррупцией, с созданием более эффективной судебной системы. Это связано с нашими усилиями, направленными на определенные реформы в финансовой сфере, на преодоление негативных явлений, которые мы наблюдаем в сфере налогообложения, в том числе и таможенного налогообложения.
Все эти проблемы обсуждались сегодня на встрече с представителями британского бизнеса. Мы внимательно выслушали их соображения и замечания по этим вопросам. На беседе вместе со мной присутствовали ключевые фигуры кабинета, российского правительства. Вне всякого сомнения, сигналы со стороны руководителей крупнейших британских компаний мы не только заметили, но и учтем их в своей практической работе в ближайшее время.
Нам предстоит еще серьезная работа по созданию этого благоприятного климата. Должен сказать, что, хоть она пребывает далеко не в начальной стадии, ей еще далеко до завершения. Мы полны решимости создать необходимые условия для разворачивания более крупномасштабного сотрудничества с нашими западными партнерами в сфере экономики, в том числе, конечно, с представителями бизнеса из Великобритании.
Телекомпания Ай-ти-эн: Вы знаете, что многие обозреватели в Великобритании и на Западе знают о Вашей продолжительной работе в дискредитированном КГБ и обеспокоены по поводу ведения Вами войны в Чечне. Как Вы намереваетесь показать, что все эти страхи напрасны, и заверить людей, что свободы, с таким трудом завоеванные в России, обеспечены теперь на долгие времена?
В.Путин: Я очень благодарен Вам за этот вопрос. Я хочу, чтобы люди на Западе знали, что действия российских войск в Чечне ничего не имеют общего с разрушением цивилизованного общества и не должны вызывать обеспокоенности на Западе по отношению к тем демократическим завоеваниям, которые в России достигнуты. Возвращение России на территорию Чеченской Республики по сути своей означает возвращение цивилизации на эту территорию. Мы сейчас не имеем проблем, связанных с независимостью Чечни. Мы имеем на Северном Кавказе совершенно другие проблемы, абсолютно другие проблемы.
К сожалению, наш голос не доходит до западной общественности. Я воспользуюсь этой трибуной для того, чтобы высказать нашу позицию.
Проблема заключается в том, что люди, которые летом прошлого года неспровоцированно напали на соседнюю Республику Дагестан – я хочу подчеркнуть, тоже мусульманскую республику, – пришли на территорию Дагестана не под лозунгами независимости Чечни. Они пришли под другими лозунгами, под террористическими лозунгами захвата дополнительных территорий. У нас есть все основания полагать, что эти агрессивные действия против России не что иное, как использование территории Чеченской Республики в этих агрессивных целях. Это, по сути своей, использование этой территории как плацдарма для нападения на нас. И те люди, которые еще сидят в некоторых районах на территории Чечни, не отказались от этих планов. Россия не может себе позволить ситуации, при которой одна из ее территорий будет использоваться как плацдарм для агрессии, для раскачивания институтов российской государственности. Россия с этим не согласится никогда, так же, как не согласилось бы ни одно цивилизованное государство. Но это не значит, что мы готовы решать эту задачу любой ценой и любыми средствами. Это значит, что мы будем соблюдать все права человека на этой территории, будем расследовать все преступления, которые там совершаются, с какой бы стороны они ни совершались и кем бы они ни совершались.
Уже сегодня на территории Чеченской Республики работает свыше ста военных следователей, работают другие бригады правоохранительных органов. Как вы слышали, сегодня создана еще и независимая неправительственная комиссия. Мы заинтересованы в сотрудничестве с международными организациями в этом вопросе, потому что мы не ставим своей задачей порабощение чеченского народа. Мы ставим своей задачей освобождение Чечни от международных террористов и экстремистов, которые в равной степени угрожают не только России, но и другим странам континента. Я имею все основания утверждать, что этот международный радикализм, прикрывающийся религиозными, в частности мусульманскими, лозунгами, угрожает некоторым странам Средней Азии.
Мы имеем его проявления отчасти и в некоторых европейских странах. И когда мне говорят о том, что некоторые европейские лидеры не могут занять позицию поддержки Российской Федерации, так как они опасаются возможной реакции среди мусульманского населения Европы, я говорю, что это ошибочная позиция. Ошибочная, потому что, если мы допустим экстремизм, в том числе и в странах Западной Европы, мало никому не покажется. В том числе и в самой Западной Европе. В этом смысле мы рассчитываем на поддержку действий Российской Федерации по борьбе с международным экстремизмом, какими бы лозунгами этот экстремизм ни прикрывался.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что действия России не направлены против мусульман или против чеченцев. Они направлены исключительно против международного терроризма и международного экстремизма, носящих глобальный характер. И Россия в данном случае ведет борьбу против этих явлений в одиночку. И это неправильно, потому что экстремизм – общий противник цивилизованного мира.
Агентство Рейтер: Могли бы Вы представить себе какие‑то обстоятельства, при которых Вы согласились бы на модификацию Договора по ПРО 1972 года? И обсуждали ли Вы с Премьер-министром Блэром британскую роль в американских планах создания ядерного оборонного щита против государств-изгоев?
В.Путин: В нашем законе о ратификации Договора СНВ-2 точно и ясно прописано, что ратификация Договора СНВ-2 четко увязывается с невозможностью развертывания национальной системы противоракетной обороны. Если она создается, так написано в нашем законе, Россия считает себя свободной от этих, а также от других обязательств в области ограничения вооружений и контроля над вооружениями.
Конечно, мы не могли не обсуждать с премьер-министром Великобритании эту проблему, потому что, как я об этом уже сказал, развертывание некоторых элементов национальной системы противоракетной обороны должно происходить на европейской территории. Разумеется, это не может остаться без внимания России. И, разумеется, мы не можем не обсуждать это с европейскими лидерами. Сегодня готовность к такому обсуждению проявляет премьер-министр Великобритании, и мы ему за это очень благодарны. Разумеется, это в поле нашего зрения.
Что касается нашего принципиального отношения к этой проблематике, то я уже сказал о том, что в нашем законе это жестко увязано между собой. Но хочу обратить ваше внимание на то, что по предложению самой американской стороны в свое время мы разделили два понятия – стратегическая противоракетная оборона и нестратегическая. Вот в этом контексте мы готовы вести диалог.
Телекомпания ОРТ: Вопрос адресован и Премьер-министру Великобритании, и Президенту России. Хотелось бы вернуться к вопросу о комиссии, которая была сегодня создана. Это совершенно новый институт. Какова будет ее роль в содействии разрешению сложившейся ситуации? И отдельный вопрос Премьер-министру Блэру, тоже по этой новой комиссии: какая роль должна отводиться этой комиссии, по Вашему мнению?
В.Путин: Что касается комиссии, созданной сегодня представителями общественности, мне пока трудно сделать какой‑либо вывод, так как я узнал об этом, уже находясь в Лондоне. Я знаю, что в комиссию вошли весьма заметные и уважаемые политики, в том числе, в частности, бывший министр юстиции, а ныне депутат Государственной Думы Крашенинников, один из бывших кандидатов в президенты России, а также, насколько мне известно, главный редактор одной из популярнейших и известнейших газет – «Известия». Какие задачи они перед собой ставят? Насколько я знаю из прессы, это задачи контроля за соблюдением прав человека на Северном Кавказе. Я уже сказал, что мы будем готовы предоставить любые возможности для осуществления их функций, для выполнения тех задач, которые они перед собой ставят. Более подробно я смогу ответить на эти вопросы только тогда, когда ознакомлюсь детально с документами, на основе которых эта комиссия была создана.
Я уже говорил о том, что, конечно, приезд Премьер-министра Тони Блэра в Россию сыграл свою роль в создании этой комиссии, так как это было одним из тех вопросов, которые мы обсуждали в Санкт-Петербурге.
Э.Блэр: Думаю, вы все обратили внимание на то, с какой страстью Президент Путин защищал позицию России по Чечне. Я полагаю, нам важно понимать, насколько глубоко он привержен этой точке зрения. Наша роль в данном отношении должна заключаться в том, чтобы сформулировать три мысли. Во‑первых, как мы настойчиво подчеркивали, любая реакция на ситуацию в Чечне и озабоченность России по этому поводу должна быть пропорциональной. Мы неоднократно выражали нашу обеспокоенность по данному вопросу. Во‑вторых, необходимо как можно скорее перейти к политическому диалогу и выдвинуть политическую инициативу. У нас состоялась содержательная дискуссия по этому вопросу. В‑третьих, мы призвали к созданию полноценной неправительственной комиссии для расследования всех этих утверждений о нарушениях прав человека. В этом смысле я полагаю, что важно приветствовать шаг, сделанный в Москве сегодня утром. Эта комиссия, как только что отметил Президент, является неправительственной, в ее состав входят независимые представители. Для нас будет важно, чтобы комиссия вела работу серьезно и решительно. Несмотря на то что различия во взглядах Запада и России весьма очевидны, я очень надеюсь и верю в то, что между нами существует взаимопонимание и мы ведем диалог, обсуждая позиции друг друга. Это самый верный путь к тому, чтобы попытаться решить этот сложный вопрос. Уверен, что дело обстоит именно так.
Телекомпания СКАЙ-ТВ: Господин Блэр, интересно, что Вы думаете о происходящих изменениях на финансовых рынках, в частности в высокотехнологическом секторе, на который Вы возлагали такие большие надежды? Господин Путин, как избранный глава государства посткоммунистической страны что Вы думаете по поводу чаепития у Королевы?
Э.Блэр: Я не могу ничего посоветовать, Владимир, в том, что касается ответа на второй вопрос. Относительно первого скажу, что, действительно, параметры финансовых рынков сейчас подвержены изменениям, и по этому вопросу мне нечего отметить. Могу только сказать, что в вопросах, связанных с ценными бумагами компаний, представляющих сектор так называемой новой экономики и новых технологий, нам необходимо всегда учитывать их глобальное распространение. При этом речь идет не только об информационных технологиях и электронной торговле, охватывающей сейчас весь мир, но и о всех составных частях экономики. Речь идет не о новой категории компаний, а о том, что появилась целая система нового типа, которая оказывает фундаментальное влияние на все компании, занимающиеся бизнесом. Таким образом, как мне представляется, часто проводится совершенно неверное различие между так называемой новой экономикой, подразумевая акционированные компании в области новых технологий, и так называемой старой экономикой, под которой имеют в виду, скажем, производство. Нам требуется жизнеспособное динамичное производство как неотъемлемая часть британской – как и любой другой – промышленности, но независимо от того, идет ли речь о производстве, или сфере услуг, или о самой так называемой индустрии новых технологий. Новые технологии имеют свое значение как таковые. Так что мне нечего больше добавить относительно событий на фондовом рынке, но в том, что касается «новой экономики», думаю, то, что я только что сказал, весьма важно иметь в виду.
В.Путин: Мы сегодня, конечно, обсуждали с господином Премьер-министром эту проблему, и я его спросил: «Что Вы думаете по этому поводу? Это начало конца или только какой‑то печальный элемент?» Он сказал, что ему хочется думать, что это только досадный частный случай, связанный с реалиями рынка, и ничего больше и что за этим не последует никаких глобальных негативных явлений. Мы тоже на это очень надеемся, рассчитываем. Влияние России на этот рынок не очень велико. Но должен сказать, что для нас это просто дополнительный сигнал о том, что мы должны диверсифицировать свои возможности, должны дебюрократизировать свою экономику таким образом, чтобы она была более сбалансированной и могла в отдельных секторах функционировать достаточно эффективно, несмотря на негативные изменения на тех или иных рынках.
Мы не считаем, что это какая‑то катастрофа. Мы исходим из того, что это проблема, которая может и должна быть решена и наверняка будет отрегулирована самим рынком, потому что никаких внешних признаков какого‑то серьезного «апокалипсиса» мы не видим. Ничего такого не происходит в мировой экономике, что позволило бы нам особенно тревожиться по поводу грядущего возможного «обрушения» рынка. Мы думаем, что это эпизод, И, на наш взгляд, мы в ближайшее время будем наблюдать определенную стабилизацию и в этом секторе экономики.
«Независимая газета»: Вопрос Премьер-министру Великобритании. Хотелось бы услышать Ваше мнение по поводу российской озабоченности возможностью слома Договора по ПРО. В частности, как Великобритания относится к перспективам размещения элементов американской национальной ПРО на своей территории?
Э.Блэр: Думаю, как я и сказал сегодня Президенту Путину в ходе наших переговоров, наша роль в данном процессе во многом состоит в том, чтобы попытаться построить взаимопонимание между соответствующими точками зрения России и Запада, России и Соединенных Штатов Америки. Соединенные Штаты Америки полностью уверены, что в их адрес исходит угроза со стороны государств-изгоев, которые могут овладеть ядерными технологиями. С другой стороны, мы глубоко привержены задаче продолжения процессов снижения ядерного порога и укрепления мира и стабильности во всем мире. Теперь нам понятна та озабоченность, которую высказывает Россия. Как наилучшим образом поступить в подобной ситуации? Конечно же, не пытаться договориться обо всем прямо сейчас, стоя за этой трибуной в ходе пресс-конференции. Думаю, что, действуя терпеливо и, конечно же, в той степени, в которой этот процесс нас касается, действуя в диалоге с нашими друзьями и партнерами как на Западе, так и в России, следует попытаться обеспечить решение этой проблемы, поскольку она потенциально может вызвать серьезные осложнения в наших отношениях. Как я уже отмечал, наша роль заключается в том, чтобы попытаться свести стороны вместе – с тем чтобы мы могли решить данную проблему на разумной основе и, таким образом, чтобы это было совместимо с точками зрения сторон. По моему мнению, лучше всего пытаться осуществлять это путем спокойной, терпеливой, дипломатичной работы.
Газета «Сан»: Президент Путин, мир на своем тяжком опыте узнал, что деньги, которые направлялись в Россию с целью помощи, оказались потом за пределами России на тайных счетах в иностранных банках. Как я понимаю, Вы действительно просите Великобританию помочь в поиске части этих исчезнувших денег. Вы можете сказать нам, что Вы делаете, чтобы возглавляемое Вами правительство обеспечило соблюдение закона теми мафиозными элементами, которые контролируют многое в российском бизнесе?
В.Путин: Я бы не сказал, что гангстеры стоят во главе большой части российской экономики. Это художественное преувеличение, гипербола, как называют это специалисты в области литературы. Но бороться с преступностью, в том числе и в сфере экономики, конечно, нужно, и мы намерены это делать. Это будет одно из основных направлений деятельности правительства Российской Федерации на ближайшую перспективу.
Мы обсуждали с Премьер-министром проблему вывоза капитала, но должен вам сказать, что она не носит криминального характера, как это пытаются представить. К сожалению, законы сформулированы таким образом, что нет необходимости вывозить деньги в мешках. Проблема сложнее и проще одновременно. Мы должны поставить под контроль эти потоки. Но должны сделать таким образом, чтобы это не нанесло ущерба самой российской экономике.
Мы знаем печальные примеры некоторых латиноамериканских стран, когда, жестко и грубо используя административные рычаги, их руководители пытались перекрыть все возможные каналы вывоза капитала, а количество вывезенного капитала только увеличивалось. В этом смысле можно действовать очень жестко и добиться при этом прямо противоположного эффекта. Но мы намерены тем не менее сделать определенные шаги, которые позволили бы контролировать данную сферу. Мы намерены лучше и плотнее сотрудничать в этом смысле с Центральным банком Российской Федерации. Мы намерены проводить определенную целенаправленную политику по реструктуризации финансового и банковского сектора России и в то же время, конечно, намерены усиливать контроль за криминальной стороной этого бизнеса, вне всяких сомнений. Должен обратить ваше внимание на то, что главное усилие будет находиться не в криминальной сфере, а в сфере экономики. Мне кажется, что это гораздо эффективнее.
Ну и, наконец, что касается возвращения капиталов. Мы ведем переговоры и имеем контакты в этой сфере как с соответствующими структурами наших сегодняшних «хозяев», с соответствующими структурами Великобритании, так и с нашими партнерами в других западноевропейских странах. Причем основной упор здесь делается опять же не на криминальную сферу, а на создание условий для возврата вывезенных российских капиталов из‑за границы и для их инвестирования российской экономики. Может, в каком‑то смысле это и не очень заметно, но этот процесс уже начался. К сожалению, он идет через офшорные зоны, через офшорные компании, но в общем и целом это уже неплохой знак. Российский капитал возвращается в российскую экономику, пусть даже в таком «завуалированном» виде, но все‑таки возвращается, и это неплохой знак для других потенциальных инвесторов. Это говорит о том, что условия инвестирования в России стали более предсказуемыми, более внятными и более обоснованными. Это дает нам основание говорить о том, что инвестиционный климат в России улучшается.