Д.Медведев: Подведём итог нашей с вами совместной работы за истекшие три дня пребывания на Дальнем Востоке, прежде всего в разрезе Камчатки, но, естественно, имея в виду и ранее достигнутые решения. Конечно, мы должны будем осмыслить всё, что здесь было сказано, всё, что здесь мы увидели, – каждый по своему направлению. Поручения выйдут, как мы и договаривались, с учётом того, что сегодня обсуждали.
Хотел бы, чтобы мы всё‑таки окончательно определились в вопросах особой экономической зоны, бюджетного кредитования юридических лиц, дотаций, стабильности бюджетов, прав на получение субсидий, других крупных гуманитарных проектов, которые вот здесь сегодня обсуждались. Это всё важно, и я уверен, что мы сможем всё это в короткое время рассмотреть.
По общей проблематике, связанной с налоговым режимом. Думаю, что в целом все здесь присутствующие должны в очередной раз оценить ситуацию. И, по всей вероятности, то, что сказала здесь Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина] в отношении обычного режима и его эффективности, – это довольно серьёзный аргумент.
Нам нужно всё‑таки оценить общую ситуацию. Если мы все приходим к совместному выводу, то из этого вывода должны последовать и вполне очевидные решения. Мы много в последнее время говорим о том, что ситуация на Дальнем Востоке особенная, что мы не должны забывать об этом. Но почему‑то, как только дело доходит до конкретных решений, применяются всё‑таки, в основном, общие подходы, если не брать какие‑то экстремальные ситуации, когда денег подбросили на мазут, ещё на что‑то, – это просто такие уже чрезвычайные меры. Но с учётом общей ситуации мы здесь должны сформировать и какие‑то специальные подходы к решению вопросов.
Понимаю степень настороженности при формировании такого рода специальных режимов, которые существуют, но не надо забывать, что у нас абсолютно уникальная страна. Если мы действительно используем специальные режимы применительно к западным регионам, в частности в Калининградской области, то уж здесь‑то тем более об этом есть резон говорить, потому что ситуация здесь тяжелейшая, и не надо этого скрывать, тяжелейшая ситуация на самом деле.
В этой связи хотел бы заметить ещё одну вещь, которая, наверное, для всех понятна, но мы уже настолько к этому привыкли. Вот только что возникла спонтанная дискуссия по поводу принятия решения по аэропортам в Корякии, в Елизове. Вспомнил, как это выглядело: два года назад я летел в самолете, там сидели Министр транспорта, другие уважаемые товарищи и обсуждали, что нам нужно принимать решение по этому вопросу. Два года назад мы летели из Москвы – сложным путем мы добирались до Корякии. Эффективность работы: два года принимали решение – не создавали что‑то! Это не новый аэропорт, допустим, за два года построили…Ужасно просто! Элементарное управленческое решение. Чего там слить, кому чего отдать? Я бы просто хотел, чтобы каждый присутствующий здесь это осознал, потому что в конечном счёте от каждого здесь сидящего зависит принятие решения в масштабах страны.
Мы вроде все говорим абсолютно правильные вещи, адекватно принимаем решения на собственных должностях, но как только речь идёт о какой‑то координации – всё буксует, ничего не работает.
Игорь Иванович [Шувалов], я надеюсь, что Вы как председатель этой комиссии [по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока] всё‑таки возьмёте это в свои руки, потому что очень плохо, когда все решения, в том числе по оперативным вопросам, замыкаются на Президента страны. Это означает, что у нас нет системы управления, просто не умеем работать. Мы не сможем ничего сделать, если таким образом будем принимать решения.
И ещё один вопрос, который, конечно, связан с Дальним Востоком и с Камчаткой. Мы должны найти гармоничное сочетание между развитием военной компоненты и инвестиционных ресурсов. Вопросы безопасности должны быть в этом смысле сбалансированы теми проектами, которые существуют. Мы здесь должны наращивать наше присутствие, от которого столь неосмотрительно начали отказываться в 90-е годы. Другого варианта развития событий просто быть не может. Но это, конечно, не должно идти в ущерб развитию инвестиционного, рекреационного потенциалов, поэтому я бы хотел, чтобы по этим смежным вопросам мы тоже подготовили решение.
Завершая нашу с вами работу, которая, надеюсь, будет иметь вполне конкретное продолжение в Москве, думаю, что выражу общее мнение о том, что мы с вами увидели здесь, в Магадане, в меньшей степени, естественно, и на Чукотке, такое, очень сложное ощущение: с одной стороны, красота, с другой стороны – убожество. Такой очень яркий контраст: уникальные природные возможности, с одной стороны, и депрессивная, тяжёлая – как угодно называйте, крайне неразвитая экономическая система. И это должно нас побуждать к ежедневной работе.
В общем, всё непросто, но мы с вами должны понимать абсолютно очевидную истину, которую тоже, кстати, наиболее остро ощущаешь, когда попадаешь на Дальний Восток. И если мы не активизируем эту работу, то мы в конечном счёте просто можем всё потерять. Не бывает раз и навсегда данных ситуаций. Даже незыблемые с точки зрения обычного человека вещи иногда заканчиваются крайне драматическим образом. Я сейчас ни на что не намекаю, хотя развал Советского Союза в этом смысле наиболее показательный пример. Поэтому мы просто должны в ежедневном режиме думать о том, что здесь происходит. Если мы не будем этого делать, последствия наступят необратимо и, к сожалению, достаточно быстро.
Наверное, это не оптимистическое завершение нашей работы. Но мне просто хотелось, чтобы в результате нашего совместного труда у каждого из здесь присутствующих возник план действий на дальневосточном направлении. Всё это в наших руках. Это посильные задачи. Нужно только действовать быстрее, принимать проверенные, разумные управленческие решения и не прятаться за какие‑то наши иные проблемы. В противном случае нам просто будет впоследствии стыдно за утраченные возможности.
Спасибо всем за работу. Надеюсь, что она будет продолжена уже на конкретных участках.