В среду, 30 марта, в Магнитогорске состоится заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, которое завершит серию встреч по вопросу популяризации инженерного образования. По итогам заседания Президент утвердит перечень поручений.
* * *
Д.Медведев: Добрый день! Очень рад вас видеть!
Я вначале много говорить не буду, хотел бы, чтобы вы меня поспрашивали, если какие‑то вопросы есть, и сами сказали, что думаете о развитии образования в стране и инженерного образования в частности.
Хочу начать вот с чего. Когда я заканчивал школу, это было аж в 1982-м, уже древнем году, то я среди своих товарищей, с которыми я учился, был редкой птицей, потому что я был одним из немногих, кто зачем‑то пошёл в гуманитарный университет – Санкт-Петербургский университет: подавляющее большинство моих товарищей – в Ленинграде тогда – поступало на инженерные специальности. И мне даже приходилось объяснять – я поймал себя на довольно забавной мысли, что тогда народ не понимал этого вообще, – на кого учат на юридическом факультете. Юристы были настолько «ненужной» специальностью, что даже не понимали, кто это такие, и мне приходилось объяснять, что потом из них получаются судьи, прокуроры, милиционеры. А инженеры – это практически все мои товарищи, которые вместе со мной заканчивали школу.
С тех пор прошло много времени, многое изменилось в стране, и страна изменилась очень сильно. При этом у нас в 2010 году поступило на инженерные специальности 217 тысяч человек. В принципе это весьма и весьма немало. А из всего общего количества высших учебных заведений 30 процентов – это инженерные вузы, вузы, где преподаются инженерные специальности. Всего таковых в нашей стране – 555. Именно в этих 555 университетах и происходит обучение инженерным специальностям.
Вы представляете часть из них. Я имею в виду не только энергетический институт, здесь есть ребята и преподаватели, которые приехали из других высших учебных заведений. Мне просто очень хотелось бы, чтобы вы рассказали мне всё, что вы думаете о текущей ситуации.
Уделять повышенное внимание инженерам и инженерной специальности исключительно важно в плане создания новой экономики, модернизации технологического уклада. Очевидно, что без инженеров не обойтись.
Я некоторое время назад решил уделить повышенное внимание инженерам и инженерной специальности именно в силу того, что это исключительно важно в плане создания новой экономики, модернизации технологического уклада. Очевидно, что без инженеров не обойтись, как очевидно и то, что 90-е годы и это десятилетие были очень сложными для инженеров, для инженерного образования. За последнее время, правда, мы кое‑что сделали. Вы, наверное, расскажете, что получилось, что не получилось.
И в рамках этой работы я сначала поехал и встретился просто с инженерами, которые работают не в Москве, а в Хакасии. Там тоже, конечно, много инженеров. И они мне рассказали о том, как они трудятся. Там, конечно, разная ситуация: где‑то она лучше, где‑то хуже. А потом встретился с работодателями, теми, кто даёт инженерам работу, и выяснил их приоритеты, кого бы они хотели получать из высших учебных заведений, представителей какой специальности, школы, насколько они должны быть подготовлены, насколько они должны быть интегрированы в конкретное производство. Завтра я проведу окончательные слушания, Комиссию по модернизации и технологическому развитию, где подпишу все поручения. А сегодня наша с вами встреча. И мне, конечно, очень хотелось бы, чтобы вы мне прямо, абсолютно честно и откровенно рассказали, что, вы считаете, мы должны сделать и для популяризации инженерного образования, и, конечно, в целом для поддержки инженерного сословия в нашей стране. Для чего это, я вам рассказывать не буду, вы и так все люди грамотные. На этом, я думаю, можно замолчать и слово передать вам.
Пожалуйста.
С.Аветисян: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Меня зовут Самвел Аветисян. Я представляю Санкт-Петербургский политехнический университет.
У меня такой вопрос: возможно ли сделать налоговые послабления для студентов выпускных курсов и для молодых специалистов в течение первых трёх лет после окончания вуза, снять с них социальные налоги и налоги на зарплату – 13 процентов, подоходный налог? Таким образом мы позволим компаниям нанимать таких специалистов на работу, им будет выгодно нанимать их. И компаниям, которые организовали молодые студенты или выпускники технических специальностей, легче будет нести налоговое бремя. Спасибо.
Д.Медведев: Самвел, спасибо.
Я надеюсь, Вы понимаете, что я не Дед Мороз и не волшебник. (Смех.) Было бы, конечно, здорово, если бы сказал: «Конечно, возможно! Эка проблема! Давай документы!» (Смех.) Но на самом деле всё, конечно, не так просто. В принципе налоговое стимулирование должно быть. Просто снимать с кого‑то подоходный налог, я считаю, неправильно; такой практики нигде нет.
Кстати, обращаю внимание на то, что 13 процентов – вообще‑то это одна из самых низких ставок в мире. Практически, может быть, можно найти ещё 3–5 стран, где ставка 12–13 процентов. То есть она у нас, во‑первых, небольшая, а во‑вторых, вы, наверное, знаете, она у нас плоская: сколько ты ни заработаешь, всё равно платишь вот эти самые проценты.
Но какие‑то адресные вещи в отношении молодёжи делать надо. И я, конечно, тоже обязательно об этом подумаю к завтрашнему дню, но речь, конечно, не пойдёт о том, чтобы снять все налоги и создать налоговые каникулы для выпускников. Это сделать невозможно даже по государственным соображениям, тем более у нас очень талантливые люди. Я помню, когда я был в вашем возрасте, советская власть сняла налоги со всех участников Великой Отечественной войны, что, в общем, выглядело очень гуманно и красиво. Я думаю, дальше рассказывать не надо, какие доходы у ряда участников появились и каким образом они создавались. Поэтому льготы – это всегда не только стимул, но это и необходимость контроля. Но кое‑что придумать можно, я обязательно к этому вернусь.
Пожалуйста.
А.Бархатов: Здравствуйте. Меня зовут Бархатов Александр. Я магистрант Томского политехнического университета.
Д.Медведев: А из МЭИ нет никого пока. (Смех.) Пожалуйста.
А.Бархатов: Одним из важных условий студенческой жизни является проживание в общежитии. В настоящий момент в общежитиях проживают по 3–4 человека. К сожалению, это не те условия, где люди могли бы заниматься.
Д.Медведев: Вы, наверное, комнату имеете в виду, не целиком общежитие? (Смех.)
А.Бархатов: Да, в комнате, само собой.
Д.Медведев: Это не те тогда условия.
А.Бархатов: К сожалению, это не те условия, где люди могли бы заниматься наукой, отлично учиться и так далее. Помимо этого, мест в общежитиях не хватает. К тому же активно развиваются программы обмена, то есть к нам приезжают иностранные студенты, и им нужно соответственно предоставлять общежития более современного уровня. Планируется ли строительство современных общежитий для технических университетов в самое ближайшее время? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо. Тема важная. Согласен, что в общежитии зачастую невозможно заниматься наукой.
Я из Ленинграда, и так получилось, что я жил дома с родителями. Но регулярно бывал в общежитии у своих товарищей – не для слабонервных. То есть мы хорошо там отдыхали, в самом широком смысле этого слова, что обычно в общежитии делается, но я иногда задумывался: «Господи, как же они здесь учатся‑то?» Они ещё, помимо весёлой жизни, здесь ещё и должны учиться. И, к сожалению, во многих местах так и осталось. Четыре человека, кстати, это ещё далеко не предел, есть и покруче ситуации.
Что я могу сказать по поводу общежитий. В принципе, конечно, общежитие должно быть одним из приоритетов развития университета. По‑хорошему, любой технический вуз, да и не только технический, в конечном счёте должен просто постараться создать свой кампус (это большая сложная задача), где будет всё: и общежитие, и спорт, и досуг, и всё остальное, – но делать это придётся не только за счёт государственных программ, но и за счёт фондов самих университетов. Поэтому в каждом университете должна быть своя программа развития общежитий – естественно, поддержанная по линии Министерства образования.
Кстати, по‑моему, мне в Томске показывали несколько проектов (не знаю, затронуло ли это Ваш университет) создания новых университетских городков. Дело это, конечно, не быстрое, но вести нужно именно к этому – к созданию новых университетских городков, где будут созданы все условия. Как это сделать? Ещё раз повторяю, надо будет соединять деньги самого университета и федеральное финансирование. Только таким образом. Заниматься этим будем обязательно.
К.Лялин: Лялин Константин, НИУ МИЭТ.
У меня как раз насчёт создания и развития студенческих, университетских городков. Привлечение молодых кадров – это сейчас главная проблема. Я представляю здесь преподавателей, я доцент. В нашем университете достаточно много молодых кадров, но тем не менее, поскольку мы московский вуз, предложить абсолютно конкурентную зарплату, больше 40 тысяч рублей, достаточно проблематично. А в Москве зарплата 50–60 тысяч рублей, хорошие выпускники могут найти такую заработную плату. Поэтому одним из стимулов, на взгляд молодых сотрудников, было бы создание небольших поселений в районе автомобильной доступности.
Например, наш университет МИЭТ находится на ленинградском направлении, а, например, Физтех находится в Долгопрудном, на Дмитровском шоссе. Хорошо, если бы государство нашло возможность где‑то в области между этими дорогами выделить участок земли из расчёта 10–15 соток на семью. При этом финансирование этого проекта может быть двоякое, не обязательно госбюджетные средства. Есть программы развития НИУ, к примеру, и по этим программам наши национальные исследовательские университеты должны возвращать определённые средства государству в виде налогов. Эти средства можно было бы перенаправить.
То есть если бы была возможность рассмотреть такие вещи, это было бы очень неплохо, поскольку позволило бы создать целую среду, а это важно для развития науки: среда проживания – это один из важнейших факторов для прорыва, технологического в том числе. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Я думаю, то, что Вы говорите, в принципе вполне возможно, но нужно приложить определённую энергию. Что нужно сделать и применительно к Вашему университету, и применительно к другим университетам, не только в Москве, – нужно просто выйти с инициативой (хотите – можете сделать это через Министерство; хотите – можете сами сделать), чтобы губернаторы, начиная от московского и заканчивая губернаторами других регионов, просто рассмотрели вопрос о создании компактных поселений для молодых преподавателей университетов (и инженерных, и не инженерных) и создали специальную программу под это. Потому что, как вы понимаете, у самого Министерства нет земли – значит, это должны будут делать губернаторы и муниципальные образования.
Но вообще идея неплохая. Если Вы подготовите такую бумагу, – Андрей Александрович [Фурсенко], слышите меня? – можно было бы действительно попробовать по всей стране запустить эту тему. Единственное, что, мне кажется, здесь нужно какие‑то ещё и ограничители установить (потому что жизнь есть жизнь, везде земля по‑разному стоит, хотя везде уже не дёшево, в Москве – просто баснословных денег), чтобы не получилось так, что мы эту землю будем раздавать, а потом молодые преподаватели и не очень молодые будут её продавать, вузы будут лишаться этих специалистов, а они будут хорошо себя чувствовать. Конечно, запретить трудно, но, если мы такую программу затеваем, всё‑таки нужно тогда какие‑то критерии ставить, ограничения. Но сама по себе идея неплохая. Давайте подумаем именно о том, чтобы создать по всей стране такую программу. Спасибо.
Ю.Ромашова: Здравствуйте! Ромашова Юлия, магистрант Новосибирского государственного технического университета.
Нас как молодых специалистов интересует интересная и перспективная работа. К сожалению, на наших государственных технических предприятиях идёт устаревшее и давно изношенное оборудование. Планируется ли переоснащение государственных промышленных предприятий? Спасибо.
Д.Медведев: Юля, знаете, всё, что мы сейчас делаем, – это и есть переоснащение. Только хочу Вам сказать, что государство сейчас этим не занимается. Этим должны заниматься сами государственные предприятия, если они хотят сохраниться. А если не хотят сохраниться – значит, тогда так об этом прямо и нужно сказать, тогда их нужно приватизировать, слить с кем‑то. Программы технического перевооружения должны создавать сами предприятия. Государство из бюджета никаких станков не закупает и на предприятия не поставляет. Поэтому это на самом деле дело каждого конкретного предприятия.
Нам просто нужно оценить общую нашу способность поддерживать целый ряд таких предприятий. В ряде случаев мы идём на создание больших корпораций, в ряде случаев происходит приватизация государственных предприятий. Некоторые предприятия в силу специфики их работы должны остаться государственными. Но программа технологического перевооружения, конечно, должна создаваться на самом предприятии. Само предприятие знает, что оно может и что не может, и должно рассчитывать эту программу исходя из возможностей реализации собственной продукции. Это рынок! Только так.
П.Саркисов: Павел Саркисов, МГТУ имени Баумана.
Любой вуз должен постараться создать свой кампус, где будет всё: и общежитие, и спорт, и досуг, и всё остальное, – но делать это придётся не только за счёт государственных программ, но и за счёт фондов самих университетов.
Вопрос следующий. Процесс эффективной модернизации сегодня не ограничивается рамками одного государства. Инженеру сейчас уже недостаточно владеть своей специальностью, необходимы специалисты международного уровня. И это не только иностранный язык, это междисциплинарное мышление, коммуникативная компетенция, навыки работы в команде, презентаций, публичных выступлений.
К счастью, в нашем вузе есть подобная инициатива – авторский курс, где мы вырабатываем эти навыки. И результаты действительно впечатляют. Мы чувствуем их. Но, к сожалению, в глобальном масштабе это большая редкость.
В этой связи, как Вы считаете, как можно распространить этот опыт, эту уже отлаженную работающую технологию за пределы одного вуза? Спасибо.
Д.Медведев: Если Вы считаете, что это хорошая технология, то, мне кажется, нужно просто эту технологию посмотреть, передать её в Министерство образования. И Министерство образования (это их ответственность), если сочтёт это правильным, должно эту технологию растиражировать и передать другим вузам. Если вы, скажем, не боитесь потерять авторские права на неё, если вы готовы поделиться этим опытом, давайте это сделаем, пожалуйста. Я думаю, это нормально абсолютно.
Е.Сбитная: Здравствуйте! Сбитная Екатерина, инженер-строитель, Московский государственный университет путей сообщения.
Сейчас затронута проблема нехватки нашей стране инженерных кадров. Недавно на встрече на заводе «Метровагонмаш» Вы говорили о том, что две трети выпускников обычно после выпуска куда‑то пропадают, то есть начинают работать не по специальности. Я думаю, что проблема состоит в том, что сейчас очень много развелось частных фирм, где не принимают выпускников без опыта работы.
Но мой вопрос не в этом, у меня вопрос-предложение. В нашей стране также существует и много предприятий, которые готовы обучать молодых специалистов, готовы развивать их потенциал для того, чтобы они работали на нашу страну. Но я как будущий выпускник не знаю, куда обратиться. Может быть, создать в рамках государственного проекта интернет-портал или какую‑то всероссийскую базу данных, где предприятия могли бы заявлять о том, что им нужны молодые специалисты, они готовы их обучать, они готовы с ними работать и повышать именно интеллектуальный, инженерный баланс страны, чтобы этим заняться в государственном масштабе. Спасибо.
Д.Медведев: Давайте. По поводу того, что не знаете, куда обратиться. В общем, конечно, это не очень здорово, потому что сам университет должен помогать своим выпускникам, своим студентам в профориентации.
Я встречался на «Метровагонмаше» с представителями работодателей, а они, знаете, ребята абсолютно конкретные, и у них есть понимание того, каких выпускников они хотели бы видеть. И это, на мой взгляд, абсолютно необходимая вещь, потому что и раньше так было, когда я заканчивал университет, и сейчас так очень часто происходит: люди приходят на производство, и с чего начинается работа? Им говорят: «Забудьте всё, что вы слышали в университете, сейчас мы вас научим жизни». И начинают учить. Где‑то правильно, где‑то неправильно. Но, конечно, гораздо лучше было бы, если бы они уже производственную практику (вы то есть) проходили на том предприятии, на котором будете работать, или хотя бы по той специальности, по которой вы будете работать, чтобы вы представляли, о чём идёт речь. У вас что, практики нет, что ли, сейчас?
Е.Сбитная: Практика есть. Но я конкретно о том, чтобы создать всероссийскую базу данных.
Д.Медведев: Да, теперь в отношении системы информирования. У нас есть на самом деле неплохая система информирования и система вакансий, есть специальный сайт, который ведёт Министерство по социальному развитию. На этом сайте (я просто недавно занимался как раз проблемой безработицы в стране) на настоящий момент перечислено больше миллиона вакансий. Это немаленькая цифра с учётом даже общего количества безработных в стране. Этот сайт открытый, там есть и инженерные специальности, и, конечно, не инженерные, и туда можно просто поместить анкету. В этом смысле я просто считаю, нужно немножко приложить упорство. Посмотрите, система информирования в стране складывается, я не говорю, что она идеальная, но она работает, и не только на этом сайте, конечно, но на одном этом сайте миллион вакансий. Подобные порталы и сайты есть в каждом регионе. Я специально посещал центры, и там действительно всё достаточно подробно, нормально изложено, с зарплатой и с требованиями. Если, конечно, нет возможности пройти профориентацию и получить информацию, допустим, прямо в высшем учебном заведении, такая система работает, я сам проверял, посмотрите.
Вопрос: Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Я представляю Московский энергетический институт.
В прошлом году при поддержке Федеральной сетевой компании в нашем строительном отряде была организована работа на энергообъектах. Всем очень понравилось, ребята остались довольны.
Д.Медведев: Где Вы были‑то?
Реплика: Я конкретно не была. Но я знаю, что…
Д.Медведев: Вот так. (Смех.)
Реплика: Я знаю, что ребята ездили по разным городам России, и, по‑моему, планировалась ещё поездка в Сочи на энергообъекты. Желающих становится всё больше с каждым годом. И хотелось бы узнать, планируется ли поддержка строительного отряда другими компаниями, госкорпорациями, организациями какими‑либо? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
«Я, конечно, Пастернака не читал, но, как и все советские люди…»
Безусловно планируется. Я сам посещал в Сочи один из таких строительных отрядов. Там были, кстати, студенты из разных университетов. Может быть, кстати, и из вашего были, я уже сейчас не помню. И они строят довольно много объектов. Это очень полезно и для самих студентов, и для компаний. Хорошо, что этим занимается сетевая компания и другие энергетические корпорации этим занимаются.
Общая установка, которую я дал и Правительству, и государственным компаниям, и частным (до той степени, в которой мы можем, конечно, давать рекомендации такого рода), – это привлекать студентов на различного рода работы. Я сам, когда учился, ездил в стройотряд. Это полезная штука и с точки зрения навыков, и с точки зрения возможности заработать немножко денег. Поэтому это абсолютно необходимая программа. Будем её развивать обязательно.
С.Панарин: Сергей Панарин, Московский авиационный институт. Я сейчас заканчиваю аспирантуру и хотел поделиться впечатлением о качестве нашего образования в положительном смысле.
Я прошлым летом решил для развития себя как аспиранта поехать в Кембридж, в Англию, и посмотреть, как там обстоит ситуация с наукой. Я поехал.
Д.Медведев: Как я Вам завидую – «Я решил поехать в Кембридж!» (Смех.) Мне такая мысль даже в голову не приходила, когда я аспирантом был.
С.Панарин: Ну, благо возможность сейчас такая есть. В институте соответственно целевая программа, целевые аспиранты – короче говоря, деньги на это были, и лето я решил провести с пользой. Соответственно приехал я туда, посмотрел, побывал в Cavendish lab, лаборатории, где в 50-е годы открыли спиральную структуру ДНК.
Что я хотел сказать: я математик, и, присутствовав там, я почувствовал, что качество нашего образования очень высоко. Я чувствовал себя абсолютно в теме, я понимал, о чём идёт речь, мог поддерживать разговор, задавать вопросы. И мне было очень приятно, что в нашем институте, в МАИ, уже сейчас качество образования очень высокое, а с учётом тех программ и тех вещей, которые делает государство, соответственно я понимаю, что в будущем будет только лучше. Мне это было приятно просто как человеку. Хотел, чтобы Вы об этом тоже знали. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Надо, чтобы вопросами публикации, цитирования, защиты и наших разработок и просто авторских прав на те или иные научные работы уделялось повышенное внимание. Только в этом случае будут расти рейтинги наших университетов.
Если позволите, я, во‑первых, скажу, что мне тоже очень приятно это слышать. Наши школы: и математическая школа, и инженерная школа – всё‑таки котируются в мире, и это медицинский факт. Это не значит, что нам нужно этим упиваться. Если ничего не делать, то всё можно потерять. Но тем не менее то, что вы говорите очень важно. В то же время нужно видеть перспективу, нужно заниматься развитием науки: и прикладной, и фундаментальной. Знаете, ведь те люди, с которыми Вы общались, судят о достоинстве научной школы, образования по нескольким критериям, в том числе по так называемому цитированию. В этом плане у нас не всё благополучно. Мы много хорошего делаем и даже пишем, но относимся к этому очень наплевательски, а это один из фундаментальных показателей успешности той или иной науки. Кстати сказать, и математической тоже. Но в математике получше на самом деле, чем, может быть, в других науках сейчас в нашей стране с этим обстоит дело. Поэтому нужно обязательно уделять этому внимание.
Я и к Вам обращаюсь как к молодому учёному, и обращаюсь к ректорам. Надо, чтобы вопросам публикации, цитирования, защиты и наших разработок, и просто авторских прав на те или иные научные работы уделялось повышенное внимание. Только в этом случае будут расти рейтинги наших университетов, потому что это тоже притча во языцех. Мы иногда с обидой смотрим на эти мировые рейтинги и говорим: «А почему нашего университета здесь нет? А почему самый раскрученный вуз, типа Московского государственного университета, даже в сотню не входит (иногда входит, иногда не входит). Неужели мы хуже?» Знаете, это вопрос ещё и пропаганды, пиара, собственной раскрутки. Надо уметь себя предъявлять и пропагандировать, тогда всё будет нормально.
Конечно, очень приятно, что Вы с ними на одном языке говорили. Насколько я понимаю, речь идёт не только об иностранном языке, но и на одном, так сказать, языке представлений. Это здорово, конечно. Надеюсь, что и дальше будет так. Спасибо.
Р.Кахраманов: Добрый день! Студент Московского авиационного института, четвёртый курс, Кахраманов Руслан Мурадович.
Дмитрий Анатольевич, в продолжение темы о повышении качества общеинженерной подготовки специалистов и привлечении интереса к науке в технических вузах хотелось бы сказать следующее. Практически во всех университетах существуют студенческие инициативные группы и конструкторские бюро, которые активно привлекают студентов различных факультетов с целью освоения новейших методов и инновационных программных комплексов. В рамках постановления Министерства образования и науки Российской Федерации ряду ведущих вузов был присвоен статус научного исследовательского университета, национального университета. Были выделены средства, но они не предусматривают организацию и участие таких студенческих групп в международных конференциях и стажировках. С целью максимального повышения эффективности внедрения передовых методов и технологий, я считаю, необходимо пересмотреть постановление о НИУ с целью включения в него соответствующих пунктов.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо. Вы хорошо подготовились. Если мне ещё номер постановления назовёте, то можно считать вопрос решённым.
Р.Кахраманов: Я не смог найти сейчас быстро постановление.
Д.Медведев: (обращаясь к А.Фурсенко) Андрей Александрович, вполне конкретный вопрос и вполне конкретное поручение Вам. Я считаю, что, если это не противоречит фундаментальным началам траты соответствующих денег, направляемых в исследовательский университет, я бы это поддержал.
Р.Кахраманов: А можно ещё добавить?
Д.Медведев: Можно.
Р.Кахраманов: Я сам являюсь организатором такой группы в своём университете и вижу, что для эффективного развития себя как руководителя этой группы и для всего коллектива целиком необходимы стажировки в ведущих технических университетах мира, допустим таких, как MIT (Массачусетский технологический институт).
Д.Медведев: Сомнений никаких нет, полностью с Вами согласен. Мы «затаскиваем» их сюда, и, конечно, нужно обязательно к ним ездить, как наш коллега только что рассказывал, обязательно. Никакой виртуальный контакт всё равно не решает всех вопросов, всё равно нужно посмотреть своими глазами, пощупать, что называется, как это выглядит.
У меня в связи с этим к вам вопрос. Может быть, кто‑нибудь об этом скажет? Я когда‑то довольно жёстко пробивал закон о создании малых предприятий при университетах. Вы чего‑нибудь создали? Кто‑нибудь деньги уже зарабатывает?
Расскажите.
Реплика: …Саратовский государственный технический университет.
Я являюсь руководителем малого инновационного предприятия, созданного в рамках 217-го Федерального закона. Хотелось бы рассказать Вам о тех проблемах и предложениях, которые есть у меня как у руководителя предприятия.
Основной проблемой является нестабильность заказов на НИОКР и на инновационную продукцию у этих малых инновационных предприятий. Соответственно какое у меня предложение: обязать крупные компании и корпорации непосредственно вкладывать в НИОКР…
Д.Медведев: Покупать продукцию Вашего малого предприятия. (Смех.)
Реплика: Не обязательно моего. Давать им какие‑то послабления, налоговые льготы, чтобы происходил заказ на НИОКР и инновационную продукцию от таких предприятий.
Что это позволит? Во‑первых, это вовлечение крупных корпораций в процесс инновационной деятельности. Для малых предприятий – это стабильная работа, получение конкретных заказов, чётко прописанное техническое задание (это очень важная проблема в настоящее время). Мы будем понимать, что нам делать конкретно и под кого.
Для студентов инженерных специальностей это решит проблемы, во‑первых, трудоустройства. Они будут обучаться и одновременно работать уже при вузе, плюс ко всему возрастёт качество образования, получаемого уже.
Что ещё стоит подчеркнуть? Непосредственно будет плюс и для высших учебных заведений, потому что часть от прибыли, которую получат эти малые инновационные предприятия, будет переведена на внебюджетные фонды конкретных вузов. Это моё предложение: обязуйте крупные компании вкладывать деньги в НИОКР через малые инновационные предприятия, созданные в рамках 217-го Федерального закона.
Спасибо большое.
Стремиться к тому, чтобы углублённая производственная практика была у всех, я считаю, необходимо. И это задача самих университетов. Если университет этому уделяет внимание – найти новые возможности для трудоустройства выпускников можно. Это точно.
Д.Медведев: Спасибо. Владимир, Вы ещё дайте мне списочек этих крупных компаний и юридический адрес Вашей фирмы, с тем чтобы вас состыковать. (Смех.)
А если говорить серьёзно, то, конечно, нестабильность заказов действительно присутствует. Было бы правильным продумать систему стимулирования крупных компаний и не очень крупных компаний, чтобы они заказывали продукцию, технологические решения у малых предприятий, создаваемых при университетах. Я подумаю об этом. Мы недавно этот закон меняли – может быть, действительно можно что‑то в этом плане и улучшить.
Единственное, на что хотел бы также обратить внимание, всё‑таки те решения, которые создаются в малых фирмах при университетах, должны быть конкурентные, чтобы мы не создавали ситуацию, когда за счёт льгот мы будем поощрять иждивенчество со стороны таких малых предприятий. Они не будут ничего особенного делать, понимая, что у них есть гарантированный сбыт. Это другая крайность, в которую мы не должны попасть, но систему стимулирования, наверное, надо было бы продумать. Это Вы правы.
Реплика: …(без микрофона).
Д.Медведев: Я согласен. Просто, знаете, чтобы не получилось так, что мы тем самым только эту категорию малых предприятий вытащим, а другие малые предприятия у нас окажутся понятно где. Там точно такие же выпускники могут быть. Тем не менее я о проблеме услышал, я подумаю, как поступить в этом случае.
Ю.Семёнова: Добрый день! Меня зовут Семёнова Юлиана. Я аспирантка Национального исследовательского ядерного университета МИФИ.
Мой вопрос. Чтобы наладить серийное производство, нам необходимы инженеры-техники, технологи. Большинство студентов, которые заканчивают техникумы, попадают в армию довольно быстро, вследствие чего после этого в вуз уже не попадают. Возможно, имеет смысл предоставлять какую‑то небольшую отсрочку выпускникам техникумов на период обучения?
Д.Медведев: Спасибо.
Я могу коротко ответить, могу длинно. Попробую ответить усреднённым образом. Всякие отсрочки – это, конечно, для Вооружённых Сил довольно большая проблема. Мне и так периодически приходится отбивать студентов от предложений вообще все отсрочки снести и эту тему закрыть. Почему? Потому что я всё‑таки считаю, это мой опыт и опыт огромного количества других людей, что плохо «рвать» образование. Это справедливо. Здесь я с Вами полностью согласен. Человек должен служить или до поступления в высшее учебное заведение, или после, а рвать на части – это плохо, потому что очень большое количество людей просто не возвращается. Конечно, загнать людей после службы в Вооружённых Силах учиться труднее, но это тоже нормальная вещь. Я, например, учился с большим количеством ребят, которые служили в армии к тому времени. И в целом это вопрос создания мотивации.
Что же касается студентов техникумов, то, наверное, здесь можно подумать только об одном. Если студент такого техникума впоследствии поступает в университет, такое образование прерывать действительно было бы неправильно. Ну а всё остальное – это уже, по всей вероятности, будет сделать сложно.
Пожалуйста.
И.Родионов: Добрый день! Родионов Илья. Только что сам закончил аспирантуру, защитил кандидатскую в МГТУ имени Баумана.
Хочу сразу сказать, что остался в аспирантуре только потому, что было чёткое решение родителей по этому поводу, совет и поддержка непосредственно в университете и на работе.
Д.Медведев: А так бы – никогда?
И.Родионов: Да нет, но была серьёзная ситуация, Вы знаете финансовое положение в этом плане. Но я хотел бы сейчас не об этом сказать. Я хотел бы сказать о том, что прошло два года, сейчас появляются реальные проекты, действительно интересные проекты, но мы сталкиваемся с такой ситуацией… Мне очень нравится одна фраза известного нашего академика Будкера: «Невозможно обогнать, догоняя». К сожалению, сейчас, исторически так, наверное, сложилось, мы столкнулись с тем, что во многих областях науки и техники нам приходится (или мы пытаемся) догонять. Но в то же время есть ряд проектов, причём это проекты, в которых я непосредственно участвую (просто я говорю о том, что это не голословная критика), на которые есть заключения ведущих российских и зарубежных учёных и компаний. Тем не менее они не находят должной поддержки или они просто задерживаются, откладывается их выполнение при положительном решении в существующих наших инновационных структурах.
Я хотел Вас прежде всего спросить, что делать в случае наличия таких проектов? И, конечно же, пожелать создать такую структуру, которая позволила бы реализовывать, по крайней мере, действительно прорывные технологии в короткие сроки. Мы сталкиваемся иногда с такой проблемой, когда от идеи до реализации проходит год, и проекты становятся просто неактуальными.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Во‑первых, я рад, что Вы всё‑таки в аспирантуру пошли, потому что я сам когда‑то в аспирантуре учился и считаю, что это всё равно очень полезно. Всех денег всё равно не заработаешь, как известно. Продолжение образования очень существенно расширяет кругозор. Это первое.
Второе. Абсолютно с Вами согласен, как и с академиком Будкером, что догонять хуже, чем двигаться впереди. Но в жизни всякое происходит. В нашей стране были самые разные периоды. Я напомню, что даже первые станки, которые выпустил Советский Союз, назывались «ДИП». Кто не помнит, это «догнать и перегнать». Причём, естественно, кого – наших вечных конкурентов. Но желательно, конечно, по тем направлениям, по тем отраслям науки и соответственно производства, где у нас есть хороший технологический задел, не догонять, а совершать качественные скачки.
А что делать? Это, на мой взгляд, очевидно. У нас, к сожалению, страна очень бюрократическая и сложная. Вы это отлично знаете. Я прямо и откровенно Вам об этом говорю. Нам ещё придётся, может быть, не одно десятилетие менять отношение и к науке, и к производству. Так получилось, хотя изменения всё равно есть, Вы помладше, я‑то их точно вижу, даже сравнивая с тем, что было в 80-е, в 90-е годы, всё равно изменения есть. Короче, надо прошибать стену, нужно толкать те проекты, которые Вы считаете абсолютно передовыми, использовать для этого все возможности – в рамках закона, конечно.
Если у Вас есть какое‑то отдельное совершенно фантастическое предложение, Вы знаете, мы же специально создаём институты развития для этого. Все госкомпании, допустим, для этого созданные, – я не Вашу, конечно, разработку имею в виду, но в целом – должны сопровождаться и венчурным фондом, который существует, и Роснанотехом, и сейчас мы создаём Сколково. Это не значит, что там сразу же обнимут и полюбят, тем не менее эти институты развития только для этого и созданы.
И.Родионов: Можно пожелание?
Д.Медведев: Пожалуйста.
И.Родионов: Если бы те корпорации, которые Вы перечислили (там, конечно, созданы эти структуры), имели большую силу, имеется в виду тех людей, которые могли бы принимать решения, обоснованные технические решения, на основании этих решений всё продвигалось бы гораздо быстрее, это было бы очень полезно.
Д.Медведев: То есть, Вы считаете, им экспертов не хватает?
И.Родионов: В этом случае должны быть очень квалифицированные эксперты.
Д.Медведев: Да, это Вы правы, потому что при принятии решения в любой корпорации существует столкновение различных точек зрения и всегда есть лоббизм, в любой компании, естественно, всегда есть расхождение в позициях. И поэтому когда речь идёт о трате государственных денег (частные можно тратить как угодно, в конце концов это деньги, разработанные частным бизнесом), конечно, должна быть качественная экспертиза. Вообще‑то при этих компаниях экспертные советы созданы, но, наверное, они тоже не идеальны. Надо посмотреть, кто там сидит.
Пожалуйста.
А.Воронин: Воронин Андрей, аспирант НИТУ МИСиС.
Я, как и мой коллега из Саранска, генеральный директор предприятия, созданного по закону № 217 совместно с НИТУ МИСиС. У меня вопрос о финансовой поддержке этих предприятий. Возьмём на примере Москвы. Была программа поддержки вообще предприятий, был департамент в Москве, но новый мэр эту программу – выделение средств на покупку основных средств – заморозил. У меня вопрос в связи с этим.
Д.Медведев: То есть вопрос к мэру? Я могу ему этот вопрос задать. Это что за программа‑то была?
А.Воронин: Субсидии.
Д.Медведев: Субсидии кому предназначались?
А.Воронин: Предприятиям, молодым предпринимателям, были определённые критерии – до 27, до 30 лет. Эта программа заморожена. У меня вопрос, на федеральном уровне планируется ли поддержка малых инновационных предприятий, созданных по 217-му закону – именно по закупке основных средств?
Завтра на Комиссии и в рамках тех поручений, которые дам, я обязательно скажу о том, чтобы провели ревизию и сверили список специальностей с актуальными потребностями экономики. Ответ на этот вопрос, конечно, коренится в запросах работодателей. Они должны говорить, какие специальности им нужны. Только в этом случае мы сможем готовить востребованных специалистов, а не плестись в хвосте научно-технического прогресса. Но это процесс постоянный, это должен быть постоянный обмен информацией между экономикой и образованием.
Д.Медведев: Понятно, Андрей. Я Вам прямо скажу. На федеральном уровне, я считаю, это делать неверно, потому что федеральный уровень или федеральная власть должна создать нормативные условия для деятельности. Вы мне говорите, например: «Закон – дрянь, поменяйте». Это вопрос, что называется, по адресу. Я тогда посмотрю и решу, действительно ли коллеги правы. И мы, кстати, этот закон уже один раз, по‑моему, поменяли, причём достаточно серьёзно – кстати, после просьб, которые я получил от ваших коллег. Я не знаю, как вы эти новеллы восприняли, но они явно не ухудшили закон.
Что же касается финансовой поддержки с федерального уровня, то это неверно просто потому, что федеральный бюджет, конечно, на такие цели расходовать не стоит. А вот региональные программы, которые были свёрнуты в Москве, это как раз самое то. И регион‑то как раз должен сам выбирать, кого поддерживать, кого не поддерживать. Наверное, в этом направлении должно происходить развитие.
Что же касается субсидий, я скажу Собянину, пусть они вернутся к этому вопросу.
Знаете, у меня вопрос или просьба. Мы с вами сейчас говорим о многом: и о малых предприятиях, и о развитии образования. Но мне бы хотелось, чтобы кто‑нибудь из вас порассуждал на тему, всё‑таки каким инженером вам бы хотелось быть, то есть как вы видите будущее инженера и чего не хватает для этого. Потому что, собственно, ради этого в том числе мы и встречаемся.
Д.Михайлов: Дмитрий Анатольевич, я как раз руководитель конструкторского бюро Национального исследовательского ядерного университета МИФИ.
Ситуация на самом деле следующая. Инженеров у нас много, и они хорошие, у нас не хватает инженеров-технологов. Это те люди, которые действительно налаживают производство. Вы очень правильно сказали, очень хорошая программа модернизации развёрнута в Сколково, и очень много инноваций туда принесли. Но вопрос, кто будет налаживать производство? Ведь сейчас на станках, которые даже из‑за границы поставляются, большинство выпускников колледжей работать не умеют, и колледжам здесь нужно уделить большое внимание, мне кажется.
Спасибо.
Д.Медведев: Я на 100 процентов с Вами согласен, что колледжам нужно уделить особое внимание. У нас если инженерное образование сохранилось (оно в общем и целом остаётся сильным, и все присутствующие на своём личном примере это доказывают), то система среднего специального образования у нас, к сожалению, деградировала. Речь идёт и о ПТУ, и о колледжах, и о других средних учебных заведениях профессионального образования. Сейчас мы её стараемся возродить.
Конечно, прежде всего профориентация. Вы правы, когда мы покупаем иностранное оборудование, я имею в виду в данном случае, что компании покупают, то очень часто ведь как происходит: приезжает огромное количество иностранных специалистов, это денег стоит немаленьких, и они довольно долго учат наших. Конечно, желательно, чтобы степень интегрированности выпускников и вообще инженеров в такого рода новые проекты была выше, чтобы, может быть, не иностранцев сюда звать, чтобы они просто, извините, гайки крутили, делали какие‑то неквалифицированные вещи, а наших отправить туда поучиться на месяц-другой. Это было бы правильно, чтобы они уже своим опытом делились.
Спасибо.
Е.Дергунова: Меня зовут Дергунова Елена. Я представляю Липецкий государственный технический университет, металлургический институт. Как раз по этому поводу у нас организован наш металлургический институт в сентябре прошлого года. Мы шли к созданию его годами, то есть мы объединились с крупнейшим работодателем. Это площадка НЛМК в нашем городе, то есть это крупнейший завод, который хочет у нас заказывать именно квалифицированных специалистов, квалифицированных инженеров по металлургии, а мы готовы их готовить. И здесь нам кажется, что нужно именно консолидированно подходить к этому вопросу, спрашивать, что нужно именно работодателю, каких мы должны предоставлять им вообще специалистов. Здесь нам кажется единственным выходом – производить обучение именно на реальных процессах, именно на практике.
Д.Медведев: Абсолютно.
Е.Дергунова: Не только практика, как она стоит в госстандарте, то есть летом месяц отработать, а именно в течение семестра. В настоящее время у нас реализуется программа дополнительного профессионального образования, но это как исключение. То есть для наших ребят мы делаем отдельный день; например, раз в неделю на заводе они именно учатся, для них организуются лекции здесь же, проводятся практические занятия. Люди знают, как разливать сталь, в принципе полностью технологический процесс они проходят. И нам бы хотелось, чтобы именно наш пилотный проект, может быть, как‑то рассмотрело Министерство образования, как бы поддержало нас, именно содружество НЛМК – ЛГТУ, помогли нам, чтобы мы распространили наши технологии именно на всю металлургическую отрасль.
И, Дмитрий Анатольевич, у нас ещё такой вопрос, который хотелось бы задать – поступление абитуриентов. Как привлекать школьников к нам именно для поступления на техническую специальность? Это не только металлурги. То есть чтобы дети со всей страны приходили к нам учиться. В нашем вузе, например, организована школа молодых металлургов, где проводят лекции ведущие специалисты в области металлургии, но и также проводятся бесплатные занятия по физике. Может быть, именно эту технологию передать на все вузы?
Д.Медведев: Может быть. Вы знаете, о чём я подумал, когда Вы говорили, уж если и поддерживать, то не «как бы», как Вы говорили, а по‑настоящему. Вы говорите: «Хорошо бы, чтобы Министерство образования как бы нас поддержало». Вот «как бы» не надо, пусть по‑нормальному поддержит.
Если серьёзно, то та схема, система работы, о которой Вы сказали, самая правильная, потому что оптимальным ведь что является: когда выпускники, студенты старших курсов уже могут на практику не один раз в год на месяц, а чуть ли не каждый день ходить на то предприятие, где они будут работать, деньги там зарабатывать и просто смотреть за тем, как производственные процессы выглядят, получать такую углублённую профессиональную подготовку. В этом смысле это самая лучшая схема.
Другое дело, конечно, что мы неспособны сразу же любого будущего инженера привязать к какому‑то конкретному предприятию. Но стремиться всё‑таки к тому, чтобы профессиональная ориентация, чтобы углублённая производственная практика была у всех, я считаю, необходимо. И это задача самих университетов. Если университет этому уделяет внимание, всё‑таки найти новые возможности для трудоустройства выпускников можно. Это точно. А если университет видит свою задачу только в том, чтобы с такой кафедры рассказывать теоретические курсы, тогда это совсем другая ситуация.
Если у Вас хорошие в этом смысле подготовлены методические материалы, передайте. Я готов поручить, чтобы их посмотрели и, может быть, использовали в других университетах.
К.Ситдикова: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте! Меня зовут Карина Ситдикова. Казанский национальный исследовательский университет.
У меня к Вам вопрос короткий. Кем бы Вы хотели, чтобы стал Ваш сын – гуманитарием или технарём?
Спасибо.
Д.Медведев: Хороший вопрос. (Аплодисменты.)
Я Вам отвечу совсем коротко – пусть сам решает. (Аплодисменты.) Могу Вам только одно добавить: я не буду навязывать свою точку зрения, это абсолютно точно. Я насмотрелся (и в тот период, когда сам учился в университете), как родители кого‑нибудь запихивают, неважно куда: в гуманитарный вуз, в технический вуз, а потом человек начинает страдать – либо вуз меняет, либо всё бросает. Не надо учиться ради родителей. Надо учиться ради будущего. Вот это главное.
Пожалуйста, прошу Вас.
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, я из МГТУ «Станкин», преподаватель. Я хотела бы отразить в своём вопросе две волнующие темы.
Первое. Девушка уже говорила о том, что сейчас вузы до сих пор выпускают очень много неактуальных специальностей, которые не востребованы на рынке труда.
Д.Медведев: Да.
Вопрос: И нужна какая‑то система для стимулирования предприятий – возможно, давать заказ на определённые специальности. До сих пор у нас нет специалистов по проектированию пластмассовых изделий, нет специалистов по проектированию термопластавтоматов, хотя товары народного потребления, в том числе многие детали машиностроения, давно уже перешли на полимерные материалы. Когда я разговариваю со студентами, они не имеют представления, что это такое.
И вторая проблема, с которой я столкнулась, и многие с этим сталкиваются: необходима хотя бы какая‑то минимальная стимуляция для молодых учёных и молодых специалистов в плане развития системы социального найма жилья.
Спасибо большое.
Д.Медведев: Спасибо.
По поводу специальностей. Действительно, это уже такая притча во языцех. Не могу сказать, что Министерство этим не занимается. У нас система специальностей подлежит, конечно, очень серьёзной актуализации, потому что полно специальностей, которые совсем не востребованы (я не говорю, что от них надо отказаться), но масса новых специальностей, которых нет. И обновление является очень важной задачей, которая поставлена перед Правительством.
Я завтра, скорее всего, на Комиссии и в рамках тех поручений, которые дам, обязательно скажу о том, чтобы провели эту ревизию и сверили тот список специальностей, который есть, с актуальными потребностями экономики. Ответ на этот вопрос, конечно, коренится в самих запросах работодателей. Они должны говорить, какие специальности им нужны. Только в этом случае мы сможем готовить востребованных специалистов, а не плестись в хвосте научно-технического прогресса. Но это процесс постоянный, перманентный, это должен быть постоянный обмен информацией между экономикой и образованием. И образование должно регулярно пересматривать набор специальностей, по которым идёт подготовка. С какой периодичностью это делать? Не знаю, может быть, один раз в 2–3 года, в 5 лет, может быть, даже чаще. Это задача для Министерства образования.
Как часто надо пересматривать специальность, Андрей Александрович?
А.Фурсенко: Постоянно, но при этом надо будет смотреть, что будет требоваться через пять лет.
По поводу социального найма жилья. Здесь бессмысленно объявлять программу в рамках всей страны. Каждое нормальное предприятие должно иметь свою программу поддержки молодёжи. Такая программа [обеспечения жильём] должна быть обязательно на каждом предприятии, только в этом случае эту задачу можно решить.
Д.Медведев: Конечно, это должна быть ещё и прогностическая вещь, хотя мы многих вещей, которые будут через пять лет, не только представить себе не можем, даже где‑то на заднем плане размышления этого нет. Тем не менее надо пытаться это делать.
И по поводу социального найма жилья. Вообще по большому счёту если говорить о самих выпускниках, то вопрос жилья – это, наверное, самый главный вопрос, с которым сталкивается молодой специалист. Как его решать? Здесь бессмысленно объявлять программу в рамках всей страны, сейчас такие программы не работают и вряд ли когда‑нибудь заработают, и во всём мире такие программы не существуют. В то же время каждое нормальное предприятие должно иметь свою программу поддержки молодёжи. Нормальные предприятия такие программы создают. Когда я приезжаю на заводы, на предприятия, обычно директора этим хвастаются, говорят: «У нас есть специальная программа или льготной ипотеки, или предоставления жилья во временное пользование, или мы договорились с государством, предоставляем какое‑то социальное жильё». Но такая программа должна быть обязательно на каждом предприятии, только в этом случае эту задачу можно решить. По отдельным категориям молодых специалистов мы это будем стимулировать, но только по отдельным категориям, в частности это, конечно, касается научных работников, у которых ситуация, может быть, гораздо хуже, чем у тех, кто приходит на производство, но у них просто доходы не те. Этим я занимался специально, в Академии наук мы приняли целый ряд решений для того, чтобы молодые специалисты, молодые учёные получили жильё. Но это, по сути, бюджетники, а те, кто идёт в экономику, в коммерческий сектор, – это задача предприятий, и они должны обязательно это делать.
Вопрос: А где брать такие программы?
Д.Медведев: Как где? Есть одна общая программа в Российской академии наук. Где найти эту программу, Андрей Александрович? Общая программа поддержки молодых учёных, как мне во всяком случае докладывают. (Смех.) Нет, вы напрасно, кстати, сразу иронически усмехнулись. Эта программа сейчас работает, я встречался с молодыми учёными. Сотни молодых учёных в рамках системы Российской академии наук сейчас получили жильё, и на это удалось выбить деньги, это тоже мне стоило определённых трудозатрат, но на самом деле эта программа реализуется. А Вы в РАН?
Реплика: … (без микрофона).
Д.Медведев: Тогда нужно тряхнуть ваших начальников, чтобы они позвонили в президиум. Да, я абсолютно серьёзно говорю.
В.Комаров: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Меня зовут Комаров Виктор, студент Национального исследовательского технологического университета МИСиС.
Дмитрий Анатольевич, мне кажется, что инженерные кадры нужно растить со школьной скамьи. Поэтому у меня возник вопрос. Планируется ли создание специальной комиссии по популяризации инженерной профессии, которая будет заниматься пиаром инженера на государственном уровне. Она ещё может заниматься поиском и стимулированием талантливых ребят. Если планируется, то возможно ли мне, обычному студенту НИТУ МИСиС, принять в ней участие?
Спасибо за ответ.
Д.Медведев: На самом деде информационная поддержка – очень важная тема. Вы знаете, я, собственно, специально как раз всю эту инженерную программу сейчас затеял для того, чтобы в известной степени поднять интерес к инженерной специальности. Даже наша с вами встреча, я надеюсь, какую‑то лепту в это внесёт. Люди, школьники, когда принимают решение, где им учиться, конечно, смотрят по сторонам, читают разные публикации, смотрят интернет, общаются с родителями, с друзьями. И для них вопрос престижа имеет не последнее значение. Но мы не сможем решить эту задачу только виртуальными способами. Если мы будем везде говорить, что инженерам хорошо живётся, а на самом деле всё останется, как есть и никакого развития не будет, это будет враньё. Поэтому под этой программой пропаганды, поддержки, должны быть и реальные изменения, должны быть изменения в оплате труда, изменения в стимулировании, скажем, создания малых инновационных предприятий при университетах, а в целом – стимулирование инженерной деятельности. Всё, что мы делаем, собственно, на это и направленно. Но, наверное, есть смысл просто подумать о том, чтобы или в масштабах страны, или в масштабах отдельных регионов реализовать программу информационной поддержки инженерных специальностей.
Я думаю, вы тоже смотрели фильмы, книжки читали, особенно это было активно в 50–60-е годы: создавались целые библиотеки, посвящённые инженерам, публиковались очень интересные статьи в журналах, кино снималось хорошее, где инженеры, по сути, рассматривались как самый передовой класс, который должен переустроить страну. Нам сейчас не надо это всё делать в таком, может быть, прямом, несколько топорном варианте, но, я скажу прямо, инженеры, например, должны быть героями в том числе и телевизионных программ, и фильмов, причём не в сатирическом ключе, а именно в нормальном, с тем чтобы молодёжь смотрела и понимала, что быть инженером – не только престижно, но и выгодно, если ты добился каких‑то своих целей. На это нужно будет обратить внимание, в том числе и средств массовой информации. С этим я полностью согласен.
Какой‑то отдельной программы сейчас у меня нет. Но Вы держите ухо востро: если что‑то придумаем – Вас позовём.
Пожалуйста.
Л.Арутюнова: Здравствуйте! Меня зовут Лариса Арутюнова. Я аспирантка Московского автомобильно-дорожного государственного университета. По совместительству я ещё капитан инженерной команды «Формула гибрид».
Мы с 2005 года решили не ждать у моря погоды и взяли ситуацию в свои руки. Мы узнали о такой международной серии, когда студенты должны за год создать полностью свой автомобиль. Более того, мы стали создавать гибридный автомобиль. А после чего (спасибо большое нашему ректору) в нас поверили и поддержали, дав нам помещение. После этого мы уже несколько лет подряд выступаем в Германии, в США, в Италии. В Италии мы заняли первое место.
Что я хочу сказать? Самое главное, надо, чтобы студенту было интересно. Он должен своими собственными руками попробовать не только выучить, как сваривать раму, металл, всё собирать, он должен сам на практике опробовать свои идеи. Он должен создавать, не бояться творить, создавать что‑то своё, новое. Он должен понимать, что когда выйдет из института, то уже будет представлять из себя не просто студента, которому надо забыть всё, чему его учили, он должен знать, что он может сделать вот это, это и это. И. придя руководителем на предприятие, он должен понимать, что ждёт от своих подчинённых. Если он инженер, он должен руководить и знать технологический процесс.
Что я хочу сказать? Я считаю, что государству, министерствам надо создать для студента такую среду, чтобы ему было интересно учиться. Он должен почувствовать конкуренцию, надо создавать какие‑то студенческие соревнования.
Мы участвовали в США. Мы видели, как устроена система образования в тех же Штатах. У них высшие топ-менеджеры сначала четыре года учатся на станках точить, учат технологический процесс. У нас такого нет. У нас до сих пор учат на оборудовании вещам, которые были в программе в 70–80-х годах. Автомобили, честно, с этого момента в России, может быть, не очень сильно изменились, но в мире скачок грандиозный. (Смех.)
Д.Медведев: В России тоже изменились, но не наши.
Л.Арутюнова: Да, и не так сильно. У нас до сих пор учат эксплуататоров, которые должны уметь починить автомобиль, который сделали на Западе. Своего собственного мы ничего не создаём практически. Ну, очень мало.
Поэтому моё предложение создать конкуренцию среди студентов. Наш автомобиль занял первое место в Италии, занял 15 место из 30-ти в мире. Но нам говорили: «У вас автомобиль, созданный на коленке». У нас нет оборудования, чтобы создавать с такими бюджетами, как иностранцы, но при этом мы конкурентоспособны. То есть люди у нас есть, мы можем конкурировать на мировом уровне, только технологий и конкуренции нам не хватает.
Д.Медведев: Так, а в чём вопрос?
Л.Арутюнова: Вопрос в том, возможно ли в России создать какие‑то соревнования студенческие, какие‑то мероприятия, куда могут приходить те же представители крупных компаний и отбирать для себя специалистов, чтобы брать их на работу, как это реализовано во всём мире?
Д.Медведев: Во‑первых, сам по себе Ваш пример показывает, что всё возможно, раз вы создали такой уникальный гибридный автомобиль.
Могу сказать, что у меня есть какие‑то собственные представления о нашем автопроме. Я сейчас гораздо больший оптимист, чем был, скажем, лет 10 назад. Лет 10 назад мне казалось, что нам вообще нет смысла этим заниматься, потому что все настолько вперёд ушли, что надо просто затаскивать к себе сборочные производства, чтобы любой нормальный гражданин, любой человек, который хочет этого, имел возможность купить экономичный и не очень дорогой автомобиль хорошего качества. Сейчас у меня другая точка зрения. Я считаю, что мы вполне можем создавать свои автомобили, которые будут конкурентоспособны. Это первое.
Второе – по поводу соревнований и всего остального. Знаете, если бы Вы мне этот вопрос задали году в 82-м, когда я поступил в университет, то я бы Вам рекомендовал обратиться в комитет комсомола или в партком. Ну а сейчас‑то Вы мне чего его задаёте? Если есть такая инициатива, вы сами должны объединяться, приходить к ректору или к декану и говорить: «Знаете, мы хотим сделать это, это и это». Сейчас нет абсолютно косного начальства в университетах, вряд ли вам что‑то запретят, испугаются. Поэтому раскрутка самих себя – это и есть основной двигатель развития. Вы посмотрите (есть огромное количество ребят, девушек, которые, наверное, были за границей или на практике, или просто ходили, смотрели), как они умеют себя подавать, как они предъявляют себя. Нам этому нужно учиться, потому что мы говорим: «Создайте условия для того, чтобы мы могли…». Да попробуйте сами чего‑нибудь сделать. Я согласен, что, конечно, государство должно экономические стимулы давать, это справедливо. Но, если речь идёт о продвижении своего проекта, это точно дело тех, кто этим занимается, потому что никто за вас бегать не будет, никто за вас патентные заявки не будет подавать, никто за вас не будет деньги эти платить, хотя для этого, кстати, существуют специальные фирмы, здесь ещё можно договориться. Поэтому настойчивость – вот что нужно. Мне кажется, у Вас есть это качество, судя по тому вопросу, который Вы задавали.
Пожалуйста.
А.Рыжкова: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!
Сегодня темой встречи являются инженерные кадры, но я хотела бы затронуть несколько другую тему.
Д.Медведев: Затроньте, только скажите, как Вас зовут, чтобы я мог к Вам обратиться.
А.Рыжкова: Рыжкова Анастасия, Московский государственный строительный университет.
С Вашим приходом на пост Президента Российской Федерации началась бурная информатизация нашего общества. Интернет стал не просто роскошью, но и средством для достижения целей, сейчас без него трудно представить нашу жизнь. В связи с этим получили распространение социальные сети. Например, Вам можно написать в Твиттер или Аркадию Владимировичу Дворковичу. (Смех в зале). Я и мои коллеги, являясь активистами, считаем, что новым методам джиара, взаимоотношений с органами власти, а также лоббизма своих новых, инновационных проектов можно и нужно обучать именно молодое поколение. Поэтому на базе Всероссийского студенческого союза мы организуем школу управления коммуникациями.
Касаясь сегодняшней встречи: у нас также разработана программа «Школа адаптации», которая помогла бы сократить текучесть кадров из основных отраслей и помогла бы создать творческий класс среди молодёжи и общества в целом.
Поэтому, Дмитрий Анатольевич, вопрос такой. Подскажите, пожалуйста, к кому нам обратиться, чтобы поставить эти проекты на ноги и распространить их? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Мне, конечно, очень лестно, что Вы причислили меня к тем, кто продвигает новую информационную культуру в нашей стране. Наверное, социальные сети бы и без меня как‑то развивались, я думаю; тем не менее приятно осознавать, что я таким образом воспринимаем. Я считаю, что это действительно элемент общей культуры, общечеловеческой культуры. Ругает кто‑то эти средства коммуникации или нет – они всё равно будут развиваться и всё равно будут доминировать, что бы там ни было. И те, скажем, средства массовой информации, которые себя не находят в сетях, скорее всего, рано или поздно исчезнут, как это ни печально. Поэтому я лично этому уделял внимание и буду уделять.
А что касается каких‑то проектов в этой сфере, я считаю себя как минимум причастным к одному проекту – и считаю, что он очень полезный, что бы там ни говорили: это интернет в средних школах. Если бы я когда‑то на это не обратил внимания – скорее всего, развитие интернета в средних школах проходило бы гораздо медленнее. Когда‑то мы в это вложили деньги, и, действительно, все школы сейчас подключены к интернету, что для нашей страны имеет колоссальное значение с учётом её масштабов и удалённости отдельных школ.
Общаться с руководителями государства, вообще с известными людьми через социальные сети неплохо и полезно. Я сам иногда это делаю – может быть, не так часто, как мне бы хотелось. С другой стороны, присутствует обратная реакция, не могу сказать, что она всегда абсолютно позитивная, много всего разного пишут, но, наверное, это нормально. Мне кажется, что любому руководителю нужно привыкнуть к тому, что он может получить, что называется, прямо через социальную сеть какую‑либо информацию о самых разных событиях, иногда весьма и весьма грустных, или получить очень нелицеприятную оценку. Ничего в этом особенного нет, нужно иметь терпение и относиться к этому как к одному из достижений научного прогресса. Я и дальше так буду поступать. Надеюсь, что так же будут себя вести и другие государственные служащие, а не только упомянутый Вами Дворкович, потому что это, вообще‑то, задача для всех губернаторов и для всех министров.
Что же касается Вашей программы – то, ради чего Вы задавали этот вопрос: если у Вас есть какие‑то предложения, передайте их прямо сейчас. Я как минимум готов это передать Министру для того, чтобы он рассмотрел их, или кому‑нибудь другому. Отдайте.
В.Лыкова: Здравствуйте! Лыкова Вероника, Иркутский государственный технический университет.
Д.Медведев: Здравствуйте!
В.Лыкова: Студенчество – это время, когда мы не только учимся – мы живём в целом. Я хотела бы Вас попросить рассказать какую‑нибудь интересную смешную, историю, которая произошла с Вами в студенческое время. (Смех, аплодисменты.)
Есть смысл просто подумать о том, чтобы или в масштабах страны, или в масштабах отдельных регионов реализовать программу информационной поддержки инженерных специальностей.
Д.Медведев: Я думаю, что можно рассказать, а что нельзя… Расскажу. История эта касается не моей студенческой жизни, а уже того периода, когда я был молодым аспирантом. По сути, я был совсем молодым аспирантом. И, по ощущениям, я, конечно, был ещё абсолютный студент. Мне было, наверное, 22 или 23 года. Я только-только перешёл в аспирантуру и старался выглядеть, естественно, очень важным. Мне поручили вести занятия и принимать экзамены. Вы понимаете, что такое, когда ты ещё совсем недавно был студентом – и вдруг буквально через год после окончания университета ты уже у таких же студентов должен принимать экзамены. Во‑первых, тебя переполняет ощущение собственного величия. Ты понимаешь, какой ты стал крутой и как много в тебя знаний вложили. Во‑вторых, об этом не говорят, но желательно ещё не упасть, извините, мордой в грязь и не попасть в сложное положение, когда, например, на экзамене ты спросишь что‑то не то или неправильно сориентируешься в ответе, поставишь неправильную оценку. Это всегда такая щепетильная вещь. Поэтому я к этому относился очень и очень взвешенно, очень внимательно.
Никогда не забуду, как я принимал один из самых первых зачётов. Пришёл, естественно, в костюме, в галстуке, с ощущением того, что я уж точно отличаюсь от этих людей, которые сейчас мне будут сдавать этот зачёт. По‑моему, это был зачёт по римскому праву, есть такой правовой предмет, я его тоже принимал. Я принимаю один раз, второй раз, потом – какая‑то девушка симпатичная. Я чувствую, что она очень плохо всё знает. Я начал её спрашивать. В итоге она выплыла, и я этот зачёт ей поставил. Она уходит, дверь закрывается. Потом проходит минута, она открывает дверь, просовывает своё лицо и говорит: «Я тебя люблю». (Смех в зале, аплодисменты.) Я не знал, куда мне провалиться. Ладно бы она сказала: «Я Вас люблю», – а она: «Я тебя люблю». И закрывает дверь. В общем, я понял, что мне ещё многому предстоит учиться. Надо было «вынести» её, тогда бы она хотя бы не вернулась. На самом деле жизнь – такая штука, всегда есть что вспомнить. В следующий раз приду, ещё чего‑нибудь расскажу.
Ребята, мне нужно сегодня выезжать в Магнитогорск, где я собираюсь подвести итоги месячной дискуссии о том (о, Дворкович, ты здесь был, оказывается – вот кому нужно писать в Твиттер), какой быть инженерной специальности, инженерному образованию. Я вас хотел бы поблагодарить за всё, что вы у меня спрашивали, и за всё, что вы не успели спросить. Кое‑что точно войдёт в перечень поручений, который будет подготовлен и который я буквально завтра подпишу. Надеюсь, он будет полезен и вам как студентам, и вам как аспирантам и будущим инженерам.
И ещё одна тема напоследок. Я всё время об этом тоже вспоминаю, не могу об этом не сказать и в вашей аудитории – по поводу роли инженеров, престижа инженерной специальности. Я говорил о том, что практически все мои соклассники пошли в инженеры. Но я запомнил на всю жизнь ещё одну ситуацию, просто врезалось в память, как, будучи довольно молодым юристом, я общался с представителями иностранного бизнеса. В этот период огромное распространение получили визитные карточки, на которых писали всякую всячину. Некоторые карточки были вот такого размера, одно перечисление титулов занимало десять строк: кандидат таких‑то наук, доктор таких‑то наук, действительный член несуществующей академии наук, ещё кто‑то. Чем больше этих регалий было, тем круче был персонаж. Я помню, как разговаривал с каким‑то немцем. Он мне протянул визитку, на ней была надпись: «Вилли такой‑то, дипломированный инженер», и всё. И это круто! (Аплодисменты.)
До свидания.