Заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Мы встречаемся с вами накануне Дня защиты прав человека. Дата, безусловно, значимая не только для нашего Совета, но и для всего российского общества и, конечно, для тех, кто посвящает себя этой востребованной, нужной работе и в регионах, и на федеральном уровне.

Благодарю вас и ваших коллег – уполномоченных по правам человека, волонтёров, активистов некоммерческих организаций – за постоянный прямой контакт с людьми, за неравнодушное отношение к их нуждам. Вы всемерно содействуете не только точечному, оперативному, но и, что очень важно, системному решению возникающих проблем.

Именно поэтому граждане вам доверяют, ценят ваш труд. А он, знаю, непростой, ведь к вам идут с обидами и негодованием, с возмущением и в минуту отчаяния. Нужно обладать большим терпением, душевной щедростью, чтобы выслушать человека, успокоить его и добиться справедливости, внятного, чёткого результата. И вы, ваши коллеги справляетесь с такими непростыми задачами. Большое вам за это спасибо.

Ведущее направление деятельности Совета, как мы уже давно вместе определили, – это защита социально-экономических прав граждан и развитие гражданского общества. Сегодня цели нашей страны, показатели их достижения содержатся в национальных проектах. На этой неделе подробно говорили об их реализации с коллегами из Правительства и регионов.

Хотел бы ещё раз повторить, что за планами и цифрами всегда важно видеть человека, его интересы и потребности. Понимать, как конкретные результаты, зафиксированные на бумаге, ощущают себя в реальной жизни, как это всё работает в реальной жизни, как люди ощущают себя в связи с реализацией наших планов, как это отражается на благополучии российских семей.

Такой общественный мониторинг и контроль реализации нацпроектов, в целом социально-экономической политики государства – одна из ключевых задач работы нашего Совета.

Не сомневаюсь также, что вы продолжите уделять самое пристальное внимание обеспечению прав участников специальной военной операции и членов их семей, тех, кто потерял своих близких, поддерживать ветеранов боевых действий, помогать им адаптироваться, реализовать себя в мирной жизни.

Сегодня мы обсудим, что ещё необходимо сделать для участников специальной военной операции и контртеррористической операции, для наших ветеранов.

В повестке и ряд других серьёзных вопросов. Среди них – социальная поддержка семей с детьми, обеспечение занятости и реабилитации инвалидов, совершенствование системы паллиативной помощи, вопросы эффективности и безопасности применения современных технологий, включая искусственный интеллект.

Важно, что голос Совета в защиту прав человека убедительно и веско звучит на международном уровне, вы не оставляете без внимания преследования людей по национальному, религиозному, языковому или иному признаку.

Отмечу также бескомпромиссную позицию Совета в отстаивании интересов наших соотечественников за рубежом и непримиримость к русофобии как одному из проявлений национализма и расизма.

Особую роль здесь сыграл и ваш, к сожалению, уже покойный коллега Кирилл Валериевич Вышинский. Благодаря его усилиям был принят целый ряд законодательных мер, направленных на привлечение к ответственности лиц, причастных к совершению противоправных действий в отношении проживающих за рубежом граждан России и соотечественников.

Коллеги, наш Совет – это прежде всего консультативный орган. Однако по итогам ваших рекомендаций, по результатам рассмотрения ваших рекомендаций принимается немало практических мер, которые позитивно влияют на реализацию прав граждан.

Так, в рамках борьбы с телефонным и интернет-мошенничеством вы предложили ряд предметных решений. Это блокировка вызовов с территории недружественных государств, которые производятся в преступных целях, маркировка звонков, а также более чёткие требования к сотрудникам госорганов, банков и операторов связи при общении с клиентами.

Все они учтены и внедряются Правительством. Как вы знаете, первый пакет мер по защите граждан в цифровой среде уже принят. Разработан и проходит обсуждение и согласование второй пакет, а в ближайших планах – третий. В их основе в том числе ваши инициативы.

Далее. В 2026 году состоятся выборы депутатов Государственной Думы. Рассчитываю на ваше активное участие в мониторинге соблюдения избирательных прав граждан.

Опыт у вас здесь большой, есть постоянно действующая рабочая группа. Ежегодно в ходе выборов, голосований разного уровня вы посещаете не менее десяти регионов и сотни избирательных участков. По итогам мониторингов выпускается доклад Совета.

Одна из системных задач Совета – поддержка некоммерческого сектора. Так, по итогам нашего обсуждения в этом году Фондом президентских грантов создан агрегатор открытых данных о деятельности НКО. Он призван повысить прозрачность и доверие к их работе, а также облегчить самим организациям взаимодействие с гражданами. Посмотрим, какие дополнительные шаги нужно сделать в этом направлении.

Предлагаю приступить к работе. Слово Валерию Александровичу Фадееву.

В.Фадеев Фадеев Валерий Александровичсоветник Президента : Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые члены Совета!

Совет работает практически по всем направлениям защиты прав человека, определённых Конституцией России.

Совет продолжает собирать материалы о преступлениях ВСУ. Мы рассылаем информацию в 1800 зарубежных адресов: ООН, ЕС, ОБСЕ, общественные организации, иностранные посольства, ведущие мировые СМИ.

С марта 2022 года подготовлено 26 бюллетеней на русском и английском языках с информацией о более чем 20 тысячах обстрелов мирных объектов, о пострадавших, раненых, погибших мирных жителях. Реакция, по очевидным причинам, сдержанная, но поступают отклики из парламентов Франции, Германии, из Международного комитета Красного Креста, многих посольств, в том числе и западных.

О других темах, связанных со специальной военной операцией, расскажут коллеги.

Одним из важных направлений в работе Совета является защита прав соотечественников. Вы, Владимир Владимирович, упомянули сейчас нашего товарища, Кирилла Вышинского, ушедшего из жизни. Он был своеобразным адвокатом россиян за рубежом, вносил предложения, которые находили Вашу поддержку.

Внесены поправки в законодательство, расширяющие возможности по привлечению к уголовной ответственности за русофобию. Приняты меры для помощи тем людям, которых незаконно депортируют в Россию. Это дополнительная консульская помощь, экстренный режим подачи документов, в том числе для сопровождающих лиц. Прибалтийские государства глубоких стариков просто выбрасывают, а эти старики не могут без сопровождающих.

Затрону ещё одну проблему из этой сферы. В своё время наш Совет обращал внимание на то, что в российских школах много детей из семей мигрантов, детей, которые плохо владеют русским языком, они просто не в состоянии учиться. А когда таких детей в классе много, сам учебный процесс затруднителен и другим детям сложно учиться. Приняты меры, введены тесты для поступающих в школу детей мигрантов. Кроме того, был нанесен серьёзный удар по коррупции в этой сфере. Систему формализовали, и, как иногда бывает, возникли перекосы.

В Совет поступают обращения родителей, чьи русскоязычные дети не смогли пройти тестирование для определения в школу. Это переселенцы из Латвии, Казахстана, Молдавии, Киргизии. Процитирую одно обращение: «Для наших детей русский язык является родным. Дети думают на русском, свободно говорят и пишут, читают стихи, поют песни, и мы общаемся в своих семьях на русском языке. Непрохождение теста просто повергло нас в шок. Мы и подумать не могли, что наши дети столкнутся с такими трудностями. Наших детей не принимают в школы, дети не учатся уже два месяца». Только под этим обращением 18 подписей родителей.

Тестирование вводилось для тех детей, у кого русский язык не родной. Зачем этих детей экзаменовать? Они говорят на русском от рождения, другого языка не знают.

Представляется, что здесь формализация избыточная, здесь надо добавить немного доверия в эти процедуры. Например, пусть педагоги, директор школы, куда привели такого ребёнка, сами примут решение, брать этого ребёнка или не брать. Они опытные люди, разберутся.

Представляется, что необходимо скорректировать процедуру приёма в школу детей из семей наших соотечественников, переехавших в Россию, детей, для которых русский язык родной.

О трудовых правах. Сегодня бо́льшая часть отношений работодателя и работника регулируется Трудовым кодексом со всеми вытекающими отсюда требованиями: отпуск, больничный, оплата переработок и так далее. Но значительная часть рынка труда остаётся за рамками Трудового кодекса, и речь идёт о миллионах занятых. С работником заключается договор гражданско-правового характера. Эти люди могут иметь статус самозанятого или индивидуального предпринимателя, и в таком договоре могут быть прописаны любые условия, например штрафы. Трудовой кодекс штрафов не предусматривает, но для гражданско-правовых договоров штрафы – обычное дело. Мы посмотрели такие типичные договоры, в них десятки нарушений, по которым работник штрафуется. В основном это разного рода технологические и организационные нарушения, но есть и другие: сон на территории предприятия – штраф три тысячи рублей, использование для сидения ящиков – тысяча рублей. Есть штрафы за безнравственное поведение: нецензурная брань – три тысячи рублей, оскорбление личности человека – десять тысяч рублей.

Наверное, это похвально, что работодатель заботится о моральных качествах работника, но это всё же вопрос Административного кодекса, а в нём, кстати, предусмотрен штраф за оскорбление до 5 тысяч рублей. Мы выяснили, что часто работников даже не знакомят с тем договором, который они подписывают. Им указывают на мониторе «галочку» и говорят: ткни сюда пальцем. В таком договоре можно и телесные наказания прописать, формально к этому нет препятствий, работник же добровольно согласился.

Если обратиться к истории, то в Российской империи штрафами впервые занялись в 1886 году. Тогда они были ограничены законом и не могли превышать трети заработка. Причём часто штрафные деньги шли не в карман хозяину, а на нужды рабочих этого предприятия. У нас сейчас даже таких ограничений нет, штраф может быть любым. Перечень штрафов гораздо шире, чем полтора века назад.

Часто в таком положении оказываются самозанятые. Институт самозанятых преследовал целью «обеление» нерегулярных доходов граждан (няни, репетиторы, творческие работники, таких категорий много), и в целом это было достигнуто. Граждане получили выгоду в виде удобной процедуры налоговой отчётности и льготных ставок, но только гражданин сам должен решать, хочет он быть в штате организации или взаимодействовать с ней как самозанятый с соответствующими правами. Но тут работнику говорят: мы тебя возьмём только как самозанятого, подписывай договор. По нашему мнению, гражданско-правовые договоры, которые заключают самозанятые или индивидуальные предприниматели с заказчиками, когда эти договоры по духу являются трудовыми, должны соответствовать хотя бы общим принципам Трудового кодекса.

Также следует наделить Роструд правом обращения в суды с требованием о признании отношений трудовыми, то есть такими, которые регулируются Трудовым кодексом, если на это указывает соответствующая проверка Роструда. И взаимодействовать по этой проблеме с Минтрудом.

Ещё один вопрос. По итогам нашей прошлогодней встречи Вами, Владимир Владимирович, было дано поручение Правительству актуализировать стандарты оказания медицинской помощи лицам без определённого места жительства по месту их фактического пребывания.

Сегодня бездомным оказывается оперативная медицинская помощь, а плановое лечение, например, хронических заболеваний невозможно, в том числе это ВИЧ, гепатит, туберкулёз, другие социально значимые инфекции.

Правительство доложило, что проблема не в порядке оказания помощи, а в отсутствии у бездомных документов, удостоверяющих личность. Восстановление документов занимает длительное время, и многие бездомные сами не хотят заниматься восстановлением документов, по нашим оценкам, таких половина, тем не менее они сохраняют право на охрану здоровья. Кроме того, высказывалось опасение, что под видом бездомных за лечением будут приходить разные проходимцы.

Здесь есть решение. Надо привлекать для этого некоммерческие организации. Гражданские активисты берут на себя ответственность: это реальный бездомный, мы его знаем, мы с ним работаем. Финансирование лечения тоже может осуществляться через НКО. Такой опыт сейчас нарабатывается в Татарстане, в некоторых других регионах.

Кто-то скажет: мало других дел, кроме бездомных? Вы, Владимир Владимирович, сказали год назад, это очень важно: мы обязаны оказать помощь людям, которые оказались в такой сложной жизненной ситуации, если, конечно, мы сами люди.

Мы просим вернуться к этой теме, следует изучить и тиражировать региональный опыт помощи бездомным.

Доклад закончил.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Валерий Александрович, спасибо большое.

Всё важно. Честно говоря, мы занимаемся этим постоянно, и всё время возникают вопросы. Помощь бездомным: конечно, надо людям оказывать помощь, что там говорить. И надо избавиться в конце концов от этой бюрократии.

Самым эффективным способом является, конечно, привлечение НКО, полностью с Вами согласен. Давайте это проработаем, готов поддержать, это надо оформить соответствующим образом.

И со штрафами, конечно, порядок надо навести. Ни в коем случае нельзя, чтобы на корпоративном уровне подменялось то, что должно решаться на уровне Административного кодекса и так далее. Давайте проработаем это, пришлите, пожалуйста, свои предложения.

А что касается русского языка в школах для детей соотечественников, которые переехали в Россию на постоянное место жительства: вообще зачем там экзамен, я не очень понимаю? Они наши граждане уже, не мигранты. Мы о мигрантах думаем, чтобы там было всё хорошо. Но это люди, которые связали свою жизнь и судьбу своих детей с Россией. Какие экзамены? Надо просто помочь этим детям и всё, если есть необходимость, оказывать им помощь в освоении тех или иных предметов. Разумеется, это вопрос тонкий, но нужно с ним поработать. Мне кажется, что такой подход абсолютно был бы правильным. Давайте внесём соответствующие коррективы в принятые ранее нормативные документы.

Спасибо большое.

Пожалуйста, Юлия Александровна Белехова, «Комитет семей воинов Отечества».

Ю.Белехова: Уважаемый Владимир Владимирович!

Сегодня День Героев Отечества, идёт специальная военная операция, и внимание гражданского общества направлено на помощь участникам специальной военной операции и членам их семей.

На прежнем заседании Совета по правам человека и развитию гражданского общества обратили внимание на социальную несправедливость в отношении семьи Солдатовых. Зоя Солдатова, жена действующего участника специальной военной операции, мама двоих детей из Бурятии, которых выселяли из служебной квартиры. После того как Вы обратили на это внимание, выселение семьи было остановлено. Да, сегодня ещё есть вопросы законного получения жилья, но мы, со своей стороны, контролируем этот вопрос. И Вы знаете, ведь социальная справедливость восторжествовала и в отношении других семей, которые тоже столкнулись с такой же бедой. И они очень просили передать Вам слова благодарности, потому что везде было приостановлено выселение из служебного жилья.

Семья – это не только супруг, супруга, родители, но и дети. И сегодня достаточно большое количество мер поддержки в отношении детей участников специальный военной операции, особенно государственные гарантии в отношении детей погибших участников специальной военной операции.

Но есть ещё на что обратить внимание. Однажды к нам в правовую службу «Комитета семей воинов Отечества» обратилась Анастасия Лукиных из Курганской области. На девятом месяце беременности ей сообщили о том, что её супруг, участник специальной военной операции, погиб. Дальше стресс, госпитализация, но всё прошло хорошо, родился наследник – сын, богатырь. Чуть позже Анастасия вместе с членами семьи собрала все необходимые документы, подала на выплаты, включила ребёнка, наследника, в состав семьи – выплаты по 98-му указу о дополнительных социальных гарантиях, но получила отказ. Получила отказ на основании того, что на момент гибели супруга ребенок ещё не был рождён.

Сначала мы подумали, что это единственный случай, который есть, но оказалось – не так. Сегодня такие случаи есть у Алисы Савинцевой в Пермском крае, Анны Холод – ДНР, Александры Минеевой – в Кемеровской области и в других регионах у женщин, которые, ожидая ребёнка, потеряли супруга на фронте.

Конечно, наша бесплатная юридическая помощь оказывает всестороннюю поддержку по сбору документов, сопровождению в суде. Но это суды, это время. И мы считаем, что здесь необходимо обратить внимание на корректировку нормативных актов в отношении гарантии детей, зачатых до, но рождённых после гибели военнослужащего.

Ещё один вопрос, который касается выравнивания мер поддержки между участниками специальной военной операции и участниками КТО. Да, уже очень многое сделано, и сегодня участники КТО получают выплаты по ранению, это, конечно, и денежное вознаграждение, но тоже есть ещё на что обратить внимание.

Федеральный закон № 377, где участники специальной военной операции имеют право на кредитные каникулы, в случае гибели имеют право на списание кредитных обязательств. Но такой же меры поддержки в отношении контрактников, заключивших контракт участников КТО, отражающих террористические атаки в Белгородской, Курской, Брянской областях, нет. И фактически бремя оплаты кредитных обязательств в таком случае, в случае гибели, ложится непосредственно на родственников.

Здесь мы тоже просим рассмотреть возможность расширения этих мер на участников, заключивших контракт, проходящих службу в зоне КТО.

Ну и последнее. Владимир Владимирович, «Комитет семей воинов Отечества» – это огромное количество помощи, которую мы сегодня оказываем. Это семьи участников специальной военной операции, очень много того, что мы делаем. Прежде всего это юридическая помощь, в цифрах – 570 тысяч различных обращений, которые мы получили, отработали за три года: информационные, требующие юридического сопровождения. Сейчас идёт сбор заявок от граждан на «Прямую линию». Там, конечно, будут в том числе и вопросы от участников специальной военной операции, от семей. Мы как «Комитет семей воинов Отечества» проговорили с Народным фронтом, с Михаилом Михайловичем Кузнецовым, и мы готовы подключиться к помощи по тем вопросам, с которыми обращаются семьи участников специальной военной операции.

Спасибо.

В.Путин: Юлия Александровна, я Вам так благодарен за то, что Вы такие вопросы поднимаете.

Странно, что кого-то выселяют, членов семей участников специальной военной операции выселяют из жилья. Да какой бы статус ни носило это жильё! Человек на фронте воюет! Что за бред вообще? Это безобразие. Надо разбираться с каждым конкретным случаем: кто это делает, пофамильно надо выявлять этих людей и наказывать соответствующим образом.

То же самое касается и обеспечения прав детей, которые родились после гибели их отца. Разумеется, нужно всё обеспечить. Здесь и слов нет. Спасибо большое, что Вы находите такие проблемные вопросы, поднимаете их. Пожалуйста, оформите всё это как можно быстрее. Я поручу и Правительству, и Администрации сделать всё для того, чтобы эти вопросы были решены, и решены как можно быстрее.

Это касается и контрактников в зоне проведения КТО (контртеррористической операции). Какая разница на самом деле, какова юридическая форма этих боевых действий? Боевые действия не отличаются – что в зоне специальный военной операции, что в зоне КТО. Из этого надо исходить. Надо исходить из реалий, которые происходят или происходили в жизни в ходе боевых действий, вот из этого надо исходить. А формальные вещи не должны влиять на суть принимаемых нами решений в пользу наших ребят, которые себя не жалеют и защищают интересы России.

Спасибо большое.

Давайте дальше. Игорь Алексеевич Новиков, пожалуйста.

И.Новиков: Я позволю себе продолжить тему, которую подняла Юлия Александровна.

Среди ветеранов СВО самыми уязвимыми оказываются инвалиды первой группы. Речь идёт о полной или значительной парализации, потере ног, рук одновременно или абсолютной слепоте. Среди ветеранов встречаются и такие. Да, Министерство труда и Фонд «Защитники Отечества» делают очень много и для поддержки самих ветеранов, и для поддержки их семей, но часто этого не хватает. И семьи не справляются, что уж говорить о самих ветеранах.

Должен сказать, что в стране, в частности в нашей организации, накоплен значительный опыт реинтеграции тяжёлых инвалидов, реинтеграции даже в трудовую занятость. Но, к сожалению, в стране таких организаций буквально две-три. Получается, что для большинства этот уникальный опыт остаётся недоступным и звучит иногда даже фантастически. Когда рассказываешь семьям, что человек, полностью парализованный, в принципе даже работать может, люди не верят, удивляются. Вопрос: как сделать этот опыт доступным?

Чтобы он стал доступным, нам необходим пилотный проект, в рамках которого, как показывает практика, самым рациональным является строительство адаптированных домов для временного семейного проживания. Ведь семье же мало рассказывать, что есть возможности, ей нужно показать, как эти возможности реализовать: как обустроить свой быт в условиях тяжёлой инвалидизации, как приобрести новую профессию не только для ветерана СВО, но и для его супруги, которая может работать дистанционно и осуществлять за ним уход.

В конце концов, если речь идёт о ветеранах, которые ранее жили в сельской местности, ведь можно же объяснить, как вести сельское хозяйство на принципиально иных рациональных началах и тем самым очень сильно изменить экономическую устойчивость данной семьи.

Мы понимаем, что подобного рода проекты могут быть реализованы на началах частного финансирования под эгидой Министерства труда и, например, Агентства стратегических инициатив или Фонда «Защитники Отечества».

Должен Вам сказать, что подобный пилотный проект позволит объединить, обобщить имеющийся опыт ключевых некоммерческих организаций и в среднесрочной перспективе двух лет создать уже такое решение, которое мы сможем тиражировать на разные регионы и выйти за пределы потребностей ветеранов СВО, потому что тяжёлые инвалиды встречаются не только среди ветеранов.

Должен сразу сказать, что речь не идёт о каких-то вынужденных поселениях. То есть любая форма поддержки в данном случае должна быть добровольной для семьи и только по запросу. Поэтому прошу Вас поддержать эту инициативу.

Второй вопрос, который бы я хотел поднять, он связан с более системной проблемой. 23 июня этого года на ПМЭФ Вы обозначили пять элементов структуры трансформации экономики, и вчера Вы эту тему вновь подняли. Вы говорили, в частности, про изменение характера занятости, который мы должны достигнуть к 2030 году.

Здесь вот что обращает на себя внимание в контексте занятости инвалидов. Достижение технологического лидерства как одной из целей национального развития в условиях демографического спада, который мы наблюдаем в стране уже не первый год, требует от нас как от общества научиться эффективно использовать труд, в частности людей с инвалидностью.

Напомню, что сегодня более 75 процентов инвалидов у нас вне рынка труда, а это не тысячи, это миллионы граждан, которые могут быть частью того самого процесса структурной трансформации нашей экономики. Крупные компании в принципе не рассматривают их труд как потенциал роста национальной экономики и развития собственного бизнеса.

Вместо этого что предпочитают делать компании? Они предпочитают выкупать квоту на трудоустройство инвалидов у некоммерческих и иных организаций, которые зачастую нанимают инвалидов номинально. За последние два года это превратилось в целый бизнес, который приводит к значительному росту фиктивной занятости инвалидов, то есть люди получают деньги, не обеспеченные трудом, и это на самом деле только усугубляет проблему.

Но почему себя так компании ведут? Ведь есть же среди них те, которые как бы не против были, чтобы у них работали инвалиды, причём массово работали, испытывают же дефицит труда. Дело в том, что вовлечение труда инвалидов экономически целесообразно, чтобы бизнес не потерял операционную эффективность, оно требует нетривиальных управленческих решений, а зачастую даже развития организационных инноваций и социальных технологий. Много раз говорили об этом и думали, что можно эти технологии заимствовать в других странах. Не получилось, надо свои создавать.

Поэтому, для того чтобы у нас это всё получилось к 2030 году, уже сейчас нужно начинать компании стимулировать развивать социальные технологии, включить эту проблематику в контур структурной трансформации экономики. Учитывая опыт пилотных проектов, которые мы смогли реализовать в Уфе, Екатеринбурге, Московской области (это опыт массового наёма инвалидов в торговые сети) я могу Вам с полной ответственностью сказать, что экономически целесообразное вовлечение труда инвалидов, их массовый наём в некоторых отраслях вполне себе реалистичен.

Поэтому на данном этапе требуется в первую очередь определить те отрасли, в которых массовый наём инвалидов, экономически целесообразный наём в принципе возможен с учетом уровня технологического развития и стратегии развития этих отраслей. Далее, необходимо всё-таки стимулировать компании за счёт собственных средств развивать пилотные проекты по исследованию возможности вовлечения труда инвалидов. Ещё раз говорю, опыт торговых сетей показывает, что это возможно.

Подобные пилотные проекты можно реализовывать под эгидой Минтруда и того же «Агентства стратегических инициатив» в рамках национального инклюзивного договора.

Единственное, что здесь хотелось бы сказать, что, конечно, было бы хорошо, если подобные проекты, которые предполагают частное финансирование, были справедливы и для бизнеса, чтобы, например, расходы компаний по такого рода проектам засчитывались в счёт тех средств, которые компании тратят на выкуп квоты по инвалидам, это зачастую десятки миллионов.

И последнее. Хотелось бы, конечно, дополнить механизм квотирования рабочих мест такими правилами, которые позволят исключить ситуации фиктивного наёма инвалидов. Представление о таких правилах и механизмах, которые блокируют это социально- негативное явление, у нас есть. Для этого нужна просто поддержка и соответствующее поручение Минтруду России. Спасибо большое.

В.Путин: Игорь Алексеевич, вопрос очень чувствительный, полностью с Вами согласен. Разные здесь варианты есть и подходы: строительство адаптивных домов; или чтобы всех людей, которые столкнулись с этой проблемой, в одном месте не собирать (в этом тоже есть свои сложности), для государства, может быть, дешевле, легче такой дом построить адаптивный. А может быть, создавать условия для людей, которые бы жили в обычной регулярной среде. Но там нужно тогда при строительстве обычных домов создавать условия и для проживания людей, которые требуют особого внимания, инвалидизированы, получили травму серьёзную или в ходе боевых действий, или даже в бытовых условиях. Не важно, во всяком случае, важно то, что людям нужно создавать особые условия. Или так, или так. А можно делать и то и другое, конечно.

Я обязательно и с Татьяной Алексеевной Голиковой переговорю, и с Анной Евгеньевной Цивилевой, чтобы и фонд «Защитники Отечества» подключался к этому, и Правительство тоже.

Оформите, пожалуйста, Ваши предложения – и первое, и второе. Мы точно совершенно примем решение по решению этих очень чувствительных, тонких, но очень важных вопросов. Полностью с Вами согласен.

То же самое касается и структуры занятости среди инвалидов. Если современные средства позволяют сделать это более масштабно, то, конечно, надо всё это использовать.

Стимулировать компании – надо подумать, как это сделать, ещё раз. Мы, честно говоря, ведь не один год этим занимаемся. Если есть дополнительные идеи, а они, наверное, есть, особенно в связи с появлением новых технологических и технических возможностей, связанных с развитием в том числе, скажем, того же самого искусственного интеллекта, – то, пожалуйста, сформулируйте, отдайте это как можно быстрее. Ладно?

Квотирование рабочих мест и так далее – это такие все вещи тонкие, но нужно постоянно долбить, долбить в одну и ту же точку для того, чтобы выковать наиболее эффективные инструменты решения всех этих проблем.

Давайте, пожалуйста, направьте как можно быстрее в адрес Администрации, Сергей Кириенко там тоже находится, сейчас принимает участие. Сергей Владиленович, пожалуйста, всё это соберите у коллег, ладно?

С.Кириенко: Да, Владимир Владимирович.

В.Путин: И давайте проработаем вместе с Правительством.

С.Кириенко: Всё сделаем.

В.Путин: Спасибо большое.

Пожалуйста, Ева Михайловна Меркачёва, «Московский комсомолец».

Е.Меркачёва: Добрый день, Владимир Владимирович!

На прошлой встрече мы коснулись вопроса суда присяжных, и Вы нас поддержали. Хотела бы продолжить эту тему, потому что ситуация развивается, и, кажется, увы, не в лучшую сторону.

Меж тем, за всё время существования судебной системы ничего лучше судов присяжных человечество не придумало. Суды с участием присяжных заседателей способны решать судьбу человека, руководствуясь своей совестью, жизненным опытом и понятиями милосердия и справедливости.

В прошлом году российские суды присяжных оправдали 26 процентов подсудимых, для сравнения: обычные судьи – менее 0,5 процента. Но число дел с участием присяжных продолжает падать, а в прошлом году они вынесли всего лишь 832 вердикта.

Мы столкнулись с серьёзной проблемой: в России отмечается катастрофическая нехватка присяжных. Порой невозможно собрать коллегию, люди просто не приходят. В одном случае такую коллегию удалось сформировать только с седьмого раза. Мать одного из обвиняемых после очередного заседания, на который не явились кандидаты в присяжные, сама сделала плакаты и расклеила их по подъездам в районе, где проживала. В них женщина обращается к людям с просьбой не игнорировать приглашение стать присяжными. Но люди не приходят. И не потому, что они безответственные, – нет. Есть причины, их три.

Первая – это слишком длительные процессы, в том числе обусловленные склонностью следствия к гигантомании. Даже самые простые дела порой достигают по 300–500 томов. Их рассмотрение часто выходит за рамки разумного времени, на которое человек, ставший присяжным, может отвлечься от работы, от семьи без ущерба.

А вторая – в России нет мер по стимулированию более активной явки кандидатов в присяжные заседатели и нет системы популяризации этого института. Во многих странах, где народ участвует в осуществлении правосудия, такие меры принимаются.

Приведу несколько примеров. В Канаде существует день присяжного заседателя, в США – неделя уважения к лицам, выполняющим обязанности присяжного заседателя. Кажется, что люди не до конца понимают, что быть присяжным – это почётно, это крайне важно, это повышает статус.

А третья причина – это оказание давления на присяжных. Исходя из анализа обращений таких случаев немало. При этом, когда присяжные сообщают, что к ним, например, в комнату заходил – что запрещено – судья, прокурор, то те обычно не несут за это ответственности. При этом за последние годы появились ограничения компетенций присяжных, которые выражаются, например, в том, что им запрещено ставить вопрос о намерениях и мыслях подсудимого.

И ещё одна огромная, в некоторых регионах прямо действительно доходит до 50 и даже больше процентов, – отмена оправдательных приговоров, вынесенных судами присяжных. Всего в России в прошлом году было вынесено 290 оправдательных приговоров присяжными, и в том же году отменено 189. Известны случаи, когда человека трижды или даже четырежды оправдывали присяжные, соответственно, его признавали невиновным четыре разные коллегии, то есть совершенно разные люди. И каждый раз прокуратура отменяла оправдательный вердикт присяжных, делала, по сути, их работу бессмысленной. А люди всегда чувствуют: они реальные вершители правосудия или ширма?

Противникам суда присяжных хочется напомнить, что участие представителей народа в осуществлении правосудия – это наша национальная правовая традиция, своими корнями уходящая в далёкую старину. Уже в XI веке, согласно «Русской правде», в судах заседали так называемые судные мужи, их было 12. И этот суд Николай Михайлович Карамзин называл не иначе как «суд присяжных».

Присяжные, кажется, сегодня гораздо больше опираются на принцип невиновности, на принцип равенства всех перед судом и законом. Поэтому прошу Вас о поручении, касающемся судов присяжных. В частности, ввести в России День присяжного. Появление такого праздника в стране было бы сигналом для общества, что присяжные нужны и важны. Увеличить оплату труда присяжных, которая на сегодняшний день привязана к окладу судьи, расширить компетенции присяжных, вернув их к исходному, усилить ответственность за вмешательство в их деятельность и сократить основания для отмены оправдательных вердиктов, вынесенных присяжными.

И напоследок, Владимир Владимирович, я не могу не просить Вас о помиловании (это традиционно, и всегда об этом прошу) инвалидов, которых за решёткой много, а также женщин с детьми.

Впереди Новый год, рождественские праздники, пусть мамы будут с детьми, пусть больные, немощные окажутся рядом с близкими или просто с теми, кто готов их поддержать, – такое праздничное чудо. Подарите его, Владимир Владимирович.

В.Путин: Хорошо, Ева Михайловна, а у Вас есть конкретные списки кандидатов на помилование?

Е.Меркачёва: Я предлагаю тех, кто впервые осуждён, то есть привлекается впервые, за нетяжкие, ненасильственные преступления.

В.Путин: Хорошо, обязательно посмотрю. Спасибо.

Что касается суда присяжных: да, я помню, Вы и на прошлом нашем заседании тоже говорили об этом. Да, это такой инструмент очень демократический, дорогой. Но дело не в дороговизне, дело в стимулах, в том числе и материального, и морального характера. Здесь Вы правы абсолютно, трудно не согласиться.

Вопрос длительности процессов – это, конечно, совсем сложные вещи, потому что делать… Как правило, ведь суды присяжных рассматривают сложные дела у нас, да? Но и как бы заставить следственные органы в связи с тем, что эти дела будут рассматриваться в судах присяжных, сокращать объём, который нужно рассмотреть в суде, достаточно сложно. Ведь они часто очень связаны с большим количеством экспертиз, а это такая сложная работа. И здесь, собственно, никуда не деться, если мы хотим, чтобы дело было рассмотрено объективно, что называется, со всех сторон.

Но тем не менее работать по этим направлениям нужно, нужно пресекать всяческое давление на присяжных и вырабатывать меры стимулирования. Давайте, пожалуйста, ваши предложения. В том числе, пожалуйста, направьте и предложения по помилованию. Хорошо? Вот прямо оформите и передайте.

Е.Меркачёва: Спасибо огромное.

В.Путин: Вам спасибо большое.

Игорь Станиславович Ашманов, пожалуйста.

И.Ашманов: Добрый вечер, Владимир Владимирович!

Сначала хочу вспомнить наши разговоры в прошлом году про мошенников.

Большое Вам спасибо за эти поручения, которые Вы упомянули, февральские. Там действительно начались подвижки. Говорят, что падает количество звонков или, по крайней мере, не растёт, и принят, сейчас будет принят уже второй пакет поправок. То есть началось движение в том числе у цифрового бизнеса.

В этот раз хотелось бы поговорить о другой проблеме цифровой, а именно о таком галопирующем, чрезвычайно быстром внедрении искусственного интеллекта в первую очередь в социальную сферу и в государственное управление.

Я хотел бы вспомнить Ваши слова недавние, когда на конференции по искусственному интеллекту Вы сказали о том, что ведь если школьники будут непрерывно спрашивать искусственный интеллект о своих заданиях и так далее, они просто перестанут думать и просто не научатся это делать.

Это довольно очевидные вещи. Казалось бы, это просто простой здравый смысл. Более того, это сейчас происходит уже массово. То есть когда разговариваешь с учителями, с родительским сообществом, они говорят, что происходит массовое, обвальное выхолащивание образования: школьники и студенты получают задания, отдают их искусственному интеллекту и потом, не читая, сдают обратно, и у них возникает идея, что, в общем, знать необязательно, надо сдать. При этом рушится авторитет преподавателя, для них авторитетом сейчас становится искусственный интеллект. Они прямо говорят преподавателю: мне ИИ сказал вот так, а он умнее Вас, поэтому Вы просто ошибаетесь.

И при этом, поскольку наши люди любят всё фирменное, они, как правило, используют западные системы, при этом часто взломанные, то есть те, которые не имеют ограничений по плохим и вредным советам. И такие советы эти системы дают, вплоть до побуждения к суициду и так далее.

В вузе тоже подавляющее количество работ сейчас генерируется автоматически. Преподаватели вынуждены теперь снова перейти на опрос вживую. Очень часто человек приносит диплом и не может объяснить основные термины в этом дипломе. Пустые работы, компилятивные. Профессора говорят, что сейчас они не знают, кого они выпускают, знают эти люди предмет или нет. А через год, два, три эти люди попадут в промышленность, в оборонку и так далее и будут там тоже, возможно, имитировать работу.

Только что я был в храме Христа Спасителя, там выступал Патриарх, и он очень много сказал, прямо минут 10 говорил, именно об этих проблемах с образованием. Там была встреча с преподавателями, и, собственно, Министр просвещения Кравцов вслед за ним повторил примерно то же самое. Да, есть проблема, и действительно происходит нехорошая метаморфоза образования, причём на нижнем уровне.

Вы, конечно, слышите о том, что искусственный интеллект надо внедрять как можно быстрее, и он, возможно, решит все наши проблемы. Я сам разработчик искусственного интеллекта последние десятки лет, и это верно только отчасти. Нам, конечно, ни в коем случае нельзя отстать в обороне, в промышленности. Искусственный интеллект чрезвычайно важен для наведения на цель, для контрбатарейной борьбы, в сельском хозяйстве для анализа посевов или контроля качества продукции, для транспорта и так далее. Но в социальной сфере и в госуправлении, кроме вот этой метаморфозы в образовании, сейчас назрели довольно серьёзные проблемы, такие предвестники.

Первое – это, конечно, утечки. То есть сейчас самые-самые продвинутые менеджеры госкорпораций, госорганов, крупных корпораций, крупных компаний в области критической инфраструктуры поручают своим помощникам с помощью западных, в основном западных, облачных сервисов организовывать свою коммуникацию и переписку в самых разных мессенджерах, в электронной почте. И вся, в том числе дээспэшная, переписка улетает противнику, а это, собственно, наш противник. Потому что это облачные сервисы в основном американские. А наши люди хотят самое лучшее и фирменное, а именно американское.

Второе – это, конечно, попытки замены чиновников на роботов. Очень многие чиновники сейчас с удовольствием выставляют перед собой чат-боты. Это нужно, чтобы досужее население, противное, склочное и так далее, до них не добиралось, а робот их отбивал. На самом деле, конечно, чат-боты не решают даже мелких проблем. Это фактически просто способ отогнать граждан, такой способ снятия ответственности.

Вообще, основной риск искусственного интеллекта – это снятие ответственности с ответственного лица, это решил искусственный интеллект. Это прямо мощная тенденция. И это всё приводит к такому наиболее грозному риску, как я считаю, – это возникновение нового вида такой цифровой власти, которую никто никому не делегировал ни выборами, ни Вашим распоряжением, когда просто люди получают власть по факту доступа к данным граждан и возможности управлять их судьбами. Фактически перетекает власть от государства, от силовиков, промышленников, энергетиков к цифровикам. И кажется, что скорость внедрения и перетекания власти такова, что мы приближаемся к какой-то точке невозврата.

Хороший пример – это пожар в Южной Корее, где в результате быстрого внедрения… Они как бы впереди нас оказались. Они всё перевели на безбумажный оборот, и прямо на момент в результате пожара у них сгорели сотни госуслуг, сотни тысяч карьерных записей госслужащих и так далее, причём и бэкапы все сгорели, то есть резервное копирование. И они не могут восстановить. Они даже просят сотрудников приносить ноутбуки, чтобы найти следы этих данных.

Есть мнение, что такие риски как-то учтены в Национальной стратегии искусственного интеллекта. На самом деле Стратегия не может никого принудить на земле, там нет санкций, это общее направление развития.

Такое же примерно заблуждение есть насчёт этики искусственного интеллекта. Есть у нас Кодекс этики, я сам принимал участие в его написании. Он написан четыре года назад, подписало больше тысячи компаний. К сожалению, никто не исполняет. Это такая индульгенция: я подписал, значит я этичный и дальше могу творить всё то же самое. Самый простой пример. Там есть требование маркировать искусственный интеллект при общении – никто этого не делает, потому что люди же будут бросать трубку.

Нам нужен именно закон, дающий сильный сигнал обществу о том, что можно и что нельзя. Это не пожелание, потому что при комитете Андрея Александровича Клишаса (это Комитет по конституционному законодательству и госстроительству) этой весной мы создали рабочую группу, туда вошли специалисты по искусственному интеллекту, информационной безопасности, известные юристы. Руководит этой группой известный вам Владимир Игоревич Кожин.

Мы с весны пытаемся создать такой законопроект, он на самом деле практически готов. Это проект о безопасном использовании искусственного интеллекта в социальной сфере и госуправлении. Естественно, там работают специалисты из СПЧ. Основная мысль законопроекта – это то, что нужно стимулировать развитие искусственного интеллекта в промышленности, в обороне и так далее, но в сфере публичной политики, в госуправлении, в социальной сфере, в образовании использование искусственного интеллекта должно быть серьёзно отрегулировано. Примерно как с ацетоном или метанолом: его можно использовать в промышленности, но нельзя нюхать или добавлять про продукцию, в продукты питания. Нельзя заменять учителей и так далее.

У меня просьба, если можно, дать поручение парламенту, СПЧ, Администрации создать какую-то межведомственную рабочую группу, чтобы проанализировать этот практически готовый законопроект и принять его как можно быстрее.

Спасибо.

В.Путин: Большое Вам спасибо, Игорь Станиславович.

Вопрос и важный, и чрезвычайно сложный. Вы сами его сейчас осветили с некоторых сторон. И мне кажется, что понятно даже людям, которые не погружены в эти проблемы, – всё-таки становится очевидным, что надо решать, но не очень понятно даже, как это делать. Потому что не использовать эти инструменты – значит проиграть всё, что нам дорого, просто всё проиграть, если не использовать возможности больших данных и всё, что с этим связано.

Но в то же время если использовать это бездумно, то это тоже может привести к утрате как раз всего того, что нам дорого, – нашей идентичности, к распылению информации больших данных, передаче этой информации в руки тех, кто воспользуется (минимум недобросовестно) этой информацией, и так далее.

И конечно, в сфере образования это тоже понятно. Нам ни в коем случае нельзя потерять поколение совсем молодых наших граждан, которые вместо того, чтобы думать, будут просто нажимать кнопочку, и всё, и сами не будут в состоянии решать элементарные задачи по математике, физике, химии, да и истории знать как следует не будут.

Это сложная задача. Чтобы у нас не возникла элита из двух десятков человек, которые действительно думают, которые что-то генерят, и основной массы людей, которые будут только уметь кнопку нажимать, и всё. Это очень сложный вопрос, но точно совершенно его нужно решать.

И конечно, очень важны принципы использования этих технологий при принятии решений. Да, искусственный интеллект подсказывает, и, может быть, даже эта подсказка является более качественной, чем если человек будет думать и подходить к какому-то решению самостоятельно.

Но здесь, мне кажется, Вы правы абсолютно в чём: ответственность за принятие окончательного решения должна лежать на конкретном человеке. И ссылка на то, что это подсказал искусственный интеллект, не должна приниматься. Ответственность за принятие решения должна лежать на конкретных людях. Это потребует от любого специалиста необходимости проверить, пересчитать, пересмотреть. Ответственность должна быть персональной за принятие особенно таких решений, от которых зависят вопросы безопасности, жизни людей. Вот как пример, о котором Вы сейчас нам сказали в отношении… В Корее, да, где происходили эти пожары? Ну, и без пожаров много вопросов, которые требуют ответственного подхода при принятии решений.

Так что давайте, пожалуйста, я только слова благодарности могу направить в Ваш адрес, Игорь Станиславович. Дайте, пожалуйста, как можно быстрее Ваши предложения. Без всякого сомнения, мы это используем и Вас будем привлекать к выработке этих решений окончательных и к работе над проектами этих нормативных актов.

Спасибо большое.

И.Ашманов: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, Элина Леонидовна Сидоренко.

Э.Сидоренко: Добрый день, Владимир Владимирович!

Как мы знаем, сегодня технологическое лидерство определяется не только ресурсами, но и алгоритмами. И в продолжение темы Игоря Станиславовича хотелось бы затронуть несколько иные аспекты развития искусственного интеллекта.

Есть цифры, которые на самом деле вызывают тревогу. Дело в том, что, по оценкам отдельных специалистов, примерно 80 процентов коммерческих чат-ботов или голосовых аккаунтов так или иначе основываются на кодах или на IP зарубежных компаний.

В России только крупный бизнес использует российский искусственный интеллект. И спасибо Вам огромное за ту серьёзную государственную работу, которая сегодня ведётся в части развития систем искусственного интеллекта.

Но мы вынуждены констатировать, что в обычной жизни очень часто люди прибегают к западным моделям и к китайским моделям. В частности, на первом месте, по отдельным оценкам, находится известный всем американский ChatGPT, на другом – DeepSeek. Растёт при этом большое количество пакетных решений, когда одновременно человек покупает подписку сразу же на 10–15–20 искусственных интеллектов, среди которых российские составляют лишь единицы.

Цифры относительно использования детьми тоже вызывают, скажем, если не опасения, то требуют внимания: 52 процента всех детей в России в возрасте от 12 до 17 лет ежедневно буквально используют искусственный интеллект, при этом в 60 процентах случаев, как они говорят, используют его для обучения и в 55 – для досуга.

В рамках всех этих ситуаций очень остро стоит вопрос рисков использования искусственного интеллекта в контексте следующих вещей, например утечки данных. И в этой части особенно вызывает тревогу использование западных, вообще зарубежных моделей. Например, в 2025 году была серьёзнейшая утечка китайского DeepSeek, когда в сеть иностранную утекло огромное количество данных. Мы должны понимать и то, что человек, используя технологии искусственного интеллекта, сразу же передаёт информацию на сервер, и в том числе зарубежных компаний.

Наконец, ещё одна достаточно тревожная симптоматика пришла из США в части использования ChatGPT: там в мае 2025 года федеральный суд принял решение и отменил пользовательские соглашения. Согласно новым правилам все персональные данные, все данные, которые находятся в ChatGPT, теперь хранятся бессрочно. В этой ситуации мы понимаем, что для российских граждан есть достаточно серьёзные риски, для тех, которые пользуются зарубежными системами искусственного интеллекта.

Особенно тревогу вызывает ещё и бизнес-сфера. Дело в том, что сейчас активно в бизнес заходит использование так называемых ИИ-агентов. Но они, с другой стороны, с чем сопряжены? С серьёзными автоматизированными атаками, с утечкой критически значимой информации, в том числе связанной с коммерческими рисками.

В этой ситуации, Владимир Владимирович, для нас крайне важным является вопрос о том, чтобы мы далее развивали свои российские системы искусственного интеллекта, при этом поддерживая, создавая определённые государственные гарантии защиты и поддержки.

Вы неоднократно упоминали о необходимости развития национальных языковых моделей. И в этой части хотелось бы, если позволите, остановиться особо, потому что, чего нам не хватает, как мы видим. Нам нужно понимание, что в России эта проблема институциализирована, или, скажем так, требует институционального решения. И, в частности, предлагается в рамках действующего законодательства ввести понятие национальных языковых моделей, которые бы обучались исключительно на российских данных.

Кроме того, очень важно сегодня создание определённой базы данных, большой базы, для того чтобы она использовалась в некоммерческих целях для обучения национальных языковых моделей. Ведь почему иностранцы часто выбирают те модели? Только потому, что они обучаются на гораздо большем массиве данных. И некоторые ошибочно считают, что им даётся там более развёрнутая, более глубокая информация.

На самом деле мы сегодня понимаем, главная проблема современного общества – это то, что при использовании западных и восточных моделей, иностранных моделей мы искажаем российскую историческую и культурную идентичность. Особенно остро мы это чувствуем в вопросах толерантности, особенно остро – в части действенности тех или иных запрещённых организаций.

Геополитический контекст искусственного интеллекта зарубежного даёт нам принципиально другую картину. И дети, – а мы уже сказали, 60 процентов пользуются в обучении, – которые видят картину, запрашивают ту или иную информацию в искусственном интеллекте, они, увы, получают крайне искажённую картину, не отвечающую нашим национальным культурным ценностям.

И в этой связи, конечно, создание такого инструмента или на государственном уровне, на уровне программы закрепления понятия национальных языковых моделей, наверное, частично исправило бы ситуацию. По крайней мере, мы бы понимали, что есть системная работа, равно как и по созданию единого банка данных.

Также, Владимир Владимирович, я просила бы Вас по возможности рассмотреть следующий вопрос. Следующий год по Вашей инициативе может быть объявлен как Год единства народов России, а в России сегодня насчитывается более 270 языков. Но, к сожалению, эти люди лишены возможности развивать свою культурную, языковую идентичность в языковых моделях искусственного интеллекта. И, возможно, это был бы очень правильный, своевременный шаг, особенно с учётом того, что ни в одной стране мира в принципе такие модели ещё не были внедрены, когда бы была запущена система или, может быть, государственная программа поддержки национальных языковых моделей народов России, а особенно в контексте грядущего Года единства народов России.

И это позволило бы детям, которые сегодня часто прибегают к искусственному интеллекту, ещё дополнительно развивать и поддерживать свою культурную идентичность, запрашивая, получая необходимую информацию на собственном языке.

Спасибо большое за внимание.

В.Путин: Спасибо.

В первой части не буду останавливаться, без комментариев, потому что полностью согласен, здесь добавить нечего.

Что касается языков, там 270 их, я даже не знаю, на самом деле трудно даже сосчитать, если говорить о каких-то нюансах. Но идея очень хорошая – использовать искусственный интеллект для поддержки языковых моделей. Это точно совершенно, даже вне рамок года, о котором Вы упомянули, а просто для нас это важно, и это, конечно, нужно делать. Потому что в этом многообразии, во-первых, наша сила, а во-вторых, когда человек чувствует, что он имеет возможность заниматься своим родным языком, тогда и язык межнационального общения тоже будет идти по-другому – с удовольствием и без всякого нажима, наоборот, с учётом того, что это нужно для межнационального общения.

У нас в целом многие вещи сейчас закреплены и в Конституции. Для нашей многообразной страны это очень важно. Собственно говоря, для стран с таким культурным языковым разнообразием в целом это важно. Вы видели, я сейчас в Индии был, там полтора миллиарда человек (полтора миллиарда!), но одна треть только говорит на хинди, может быть, 500 миллионов, может 600, а все остальные на других языках говорят. И часто даже не понимают люди друг друга.

И вот для таких крупных стран, стран-цивилизаций целых, а Индия, безусловно, это страна-цивилизация в самом прямом смысле этого слова, и для нашей страны это чрезвычайно важно – это единство многообразия сохранять. Поэтому я поддерживаю и, безусловно, попробуем это реализовать.

Спасибо большое.

Э.Сидоренко: Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо Вам.

Пожалуйста, Марина Магомеднебиевна.

М.Ахмедова: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Проблема, о которой я хочу рассказать, наверное, не та, которая требовала бы внимания Президента, но многие попытки её решить не привели ни к какому результату. Речь идёт о засилье электровелосипедов на улицах наших городов, и особенно на улицах Москвы. Они нескончаемым потоком несутся по тротуарам, и каждый раз, когда у тебя из-за спины выезжает доставщик на электровелосипеде, ты просто тихо молишься богу, что в этот момент не сделал шаг в сторону и тебя он не снёс.

Но в действительности это даже не совсем велосипеды. Вот едет на тебя целый домик: у него кибитка, у него крыша, у него защитное стекло. Мы по привычке называем их велосипедами, но велосипед – это то, что приводится в движение при помощи мускульной энергии. А эти с завода имеют характеристики мопеда: это мощность 0,3 киловатта и скорость 40–50 километров в час.

Например, возле моего дома недавно такой доставщик сбил ребёнка 12 лет, девочка уехала на скорой. Это то, что происходило на моих глазах, это было между детским садом и школой. Я как мама сама знаю, каково это – идти с двумя детьми. Ты держишь их за руку, они маленькие, и ты ходишь и крутишь головой, потому что ты не знаешь, с какой стороны к тебе подлетит опасность. А у меня ещё и третья коляска, и я не знаю, какого ребёнка мне собою закрывать.

Думаю, что Вы этого не знаете, а может, и знаете, но современный родитель уже не может отпустить своего маленького ребёнка, чтобы он шёл впереди него на тротуаре, потому что это опасно. И, на мой взгляд, это состояние тревоги, в котором постоянно пребываешь во время прогулки, влияет и на демографию. Потому что когда вокруг человека постоянно угрозы, то он даже чисто подсознательно будет откладывать решение пополнения семейства. Ведь кроме электровелосипедов ещё носятся и электросамокаты. То есть мы уже давно забыли, что такое спокойная прогулка.

И пожилые люди. У меня мама пожилая, она ходит и прижимается к стенкам. И пенсионеры действительно постоянно тихо ахают, удивляюсь, как они инфаркты не получают. Но они уже не в том возрасте, чтобы совершить какой-то резкий манёвр. И если на них наезжает электровелосипед, это уже тяжёлый перелом, и люди после этого тяжело восстанавливаются в таком возрасте.

Нам говорят: «Ну а что вы хотели? Вы же хотели быструю доставку? Пожалуйста, платите за удовольствие. А что вы хотите, на дорогах тоже происходят несчастные случаи, автомобили сбивают людей». Но ведь это же тротуар, и там вообще не должно быть наездов моторным транспортом. И как? Это несчастный случай? Ведь если на тротуар выпустить 30–40 тысяч мопедов, как в Москве, которые только в одной Москве за день осуществляют под миллион доставок, конечно же, будут наезды. Но это не наезды, не несчастные случаи – это закономерное развитие ситуации.

Водитель мопеда, например, обычного мопеда, должен получить удостоверение водительское, должен доказать, что он может управлять этим средством. А, например, водитель такого электровелосипеда вообще не получает удостоверения, потому что формально он управляет велосипедом. Конечно, быстрая доставка – это очень хорошо, но, например, я не готова платить за это здоровьем своих детей, я лучше сама схожу в магазин. И так думают миллионы людей.

И тут ещё одна проблема. Ведь происходит дисбаланс на рынке труда, потому что сфера доставки раздута и там люди получают прилично. И, конечно же, они уходят из своих других сфер, они их просто оголяют, уходят в курьеры.

Мы предлагаем урегулировать этот вопрос. Как? Просто убрать этот термин «электровелосипед» и оставить название «велосипед» только для того средства, которое приводится в движение мускульной энергией. А, например, средство, которое без сидения, на двух-трёх колёсах и не развивает скорость более 25 километров в час, – это СИМ (средство индивидуальной мобильности). Всё остальное назвать, как и положено, мопедами или мотоциклами, не пускать их на тротуары и попросить, чтобы водители получали удостоверение категории «A» или категории «M».

За это, – точно могу сказать, хотя кажется, что это какой-то незначительный вопрос, – миллионы людей, особенно родители маленьких детей, будут благодарны.

Я закончила про мопеды, но хотела бы сказать Вам кое-что ещё.

В.Путин: Прошу Вас.

М.Ахмедова: Спасибо большое.

Думала долго, надо это говорить или не надо, но мне кажется…

В.Путин: Говорите – говорите то, что считаете нужным.

М.Ахмедова: Спасибо большое.

Мы же совет не только по правам человека, мы ещё совет по развитию гражданского общества. И я хотела Вам сказать, что мы, как гражданское общество, взрослые, и мы прекрасно понимаем, что та война, которая сейчас идёт, – это абсолютно новая война: она другая, и она технологичная. И люди впервые в истории человечества ведут такую войну, и эта война выпала на нашу долю.

Также мы, как взрослое гражданское общество, понимаем, что мы воюем не с Украиной – мы воюем с целым альянсом НАТО, и Вы тоже не один раз об этом говорили. Я считаю важным сказать, что даже на этом этапе у нас, у нашей армии, у нашей страны, у России, – мы многое сделали.

Во-первых, мы освободили 20 процентов территории, которую получила Украина после распада Советского Союза. Азовское море – это теперь внутреннее море. Украина не будет в НАТО. Если бы она вошла в этот альянс, это было бы чревато для нас как для страны, большими последствиями. Мы не дали сократить время подлёта. И сейчас к России не то что прислушиваются – Россию очень внимательно слушают. Даже на этом этапе нельзя говорить, что это ничья, – это очень даже «наша».

Это то, что я хотела сказать. Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое, Марина Магомеднебиевна, и за первую часть Вашего выступления, и за вторую.

Конечно, если начать с того, чем Вы закончили, территория – это важно, это наша историческая территория, абсолютно точно. Россия создавалась таким образом, что это всегда было частью России, здесь вопроса нет. Просто это естественная вещь, факт исторический. И даже при создании Советского Союза шёл спор, я уже говорил об этом, Донбасс вошёл в состав РСФСР, а потом Владимир Ильич решил, как он выразился, это прямая речь из документа: «перерешать». Он перерешил – и всё, Донбасс отдали в Украину. Так сложилось.

Сейчас я не буду никак комментировать то, что произошло, но дело не только в этом – дело в людях. В людях, которые не смирились с госпереворотом на Украине в 2014 году, и против них начали воевать. Причём воевать начали с использованием артиллерии, тяжёлой техники, танков и самолётов. Вот с чего всё началось, вот когда началась война. Мы пытаемся её закончить, вынуждены делать это вооружённым путём. И мы, безусловно, доведём это дело до логического завершения, до достижения целей специальной военной операции.

Но что касается первой части, да, конечно, мне редко удаётся погулять по Москве, это правда. Я, может быть, так остро этого не чувствую, но я понимаю, о чём Вы говорите, потому что, когда езжу, – как, может быть, ни странно покажется, я не всегда езжу с мигалками и сигналами, иногда езжу, если говорить по-честному, иногда по-тихому езжу, без всяких кортежей, такое тоже бывает, – я вижу, что происходит с этой доставкой, вижу. И конечно, это, безусловно, вызывает озабоченности у наших граждан.

Мне говорили об этом некоторые руководители регионов, в частности губернатор Санкт-Петербурга, это касается в данном случае дисбалансов на рынке труда. Он предлагал, даже не знаю, сейчас в каком там состоянии у него дело, вообще запретить, скажем, трудовым мигрантам заниматься доставкой, потому что они получают больше, чем на предприятиях. Во всяком случае, так он мне это всё излагал, докладывал. Полагаю, что, видимо, где-то так оно и есть. Но и порядок движения, конечно, на улицах городов, должен быть отрегулирован. Обязательно дам дополнительное поручение и МВД, попрошу мэров городов и руководителей регионов Российской Федерации сделать соответствующие предложения.

Конечно, Вы правы. Что же, если на вас с большой скоростью, достаточно большой для пешеходов – 30–40 километров в час, несётся нечто, упакованное и передним лобовым стеклом, и какой-то крышей, и вообще довольно тяжёлое какое-то металлическое изделие, то, конечно, они представляют опасность для граждан. И разумеется, прежде всего, конечно, местные региональные власти должны с этим разобраться. Надо сделать это в том числе, наверное, и с помощью Министерства внутренних дел.

Такие поручения прямо завтра сформулирую ещё раз. Об этом мы говорили с коллегами и ещё раз к этому вернемся.

Спасибо большое.

Так, пожалуйста, коллеги, какие есть ещё соображения?

В.Фадеев: Владимир Владимирович, если позволите, ещё несколько выступлений из запланированных.

В.Путин: Да, пожалуйста.

В.Фадеев: Ирина Валерьевна Боровова, президент Всероссийской общественной организации помощи пациентам «Ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!».

Ирина Валерьевна, пожалуйста.

И.Боровова: Уважаемый Владимир Владимирович!

Разрешите Вас искренне поблагодарить за указ, который Вы инициировали после встречи с нами. Он действительно позволил объединить все многодетные семьи страны под единым всероссийским удостоверением. Теперь оно действительно получается быстро, и мы являемся многодетными семьями Российской Федерации. Огромное Вам спасибо.

Это позволило не только нас объединить, но и, собственно, развивать тот социальный пакет поддержки многодетных семей как на федеральном, так и на региональном уровне. И там, где региональный уровень был очень скромный, он всё-таки подтянулся, и развитие в этом направлении идёт и дальше.

Но всё же мне бы очень хотелось сегодня поговорить о том, как дебюрократизировать процесс получения этих льгот. О чём я хочу сказать? Когда в семье появляется ребёнок и вы приходите в МФЦ за получением свидетельства о рождении, дальше у вас начинается заявительная форма ваших льгот – тех, которые предусмотрены к статусу многодетной семьи.

Это касается не только многодетных семей, это касается заявительной формы льгот у пенсионеров, инвалидов, ветеранов труда, и список этот достаточно большой, то есть тех граждан России, у которых появляются социальные гарантии государства, предусмотренные к тому или иному появляющемуся у них статусу. Очень бы хотелось, чтобы заявительная форма переходила в такой несколько автоматизированный процесс.

Как мне лично, как маме десяти детей, это видится? Рождается в семье третий ребёнок: пришла семья, зарегистрировала его, получила свидетельство о рождении. Система видит, что это третий ребёнок, и дальше в тех инстанциях, где открывается доступ к социальной поддержке государства, эти льготы появлялись бы у семьи автоматически.

А это достаточно большой спектр учреждений: это и система образования, и налоговая система, жилищно-коммунальное хозяйство, то есть все эти инстанции, которые предоставляют систему поддержки для многодетных семей.

Я хочу привести пример абсурдности предоставления справок иногда и хождения, я бы сказала, по мукам на моём личном примере. Когда ребёнку исполняется 16 лет, чтобы он продолжал иметь статус как ребёнок из многодетной семьи, вы должны подтвердить, что он обучается на дневной форме либо в школе, либо в колледже. И мне пришлось взять в буквальном смысле в печатном виде справку с печатью и принести в казначейство.

Для меня было большим удивлением, когда я, предоставляя этот документ им, осознала, что, собственно, это же казначейство в тот момент уже оплачивало моему ребёнку питание в школе. То есть, оплачивая питание, они абсолютно обладали информацией, что он является школьником. Мне пришлось, однако, принести им в печатном виде документ, подтверждая эту льготу. Мне кажется, это абсолютная абсурдность.

Есть другой пример, когда в семье умирает человек, и вы звоните в соответствующие органы для того, чтобы приехали медицинские службы, службы правопорядка. Буквально в течение десяти минут информация распространяется таким образом, что у вас все социальные льготы блокируются практически мгновенно: то есть закрываются счета в банке, блокируются карточки, блокируются льготы по жилищно-коммунальному обустройству.

Вопрос: почему тогда льготы не срабатывают таким же автоматическим порядком, когда социальные блага у человека открываются с получением того или иного статуса? Очень бы хотелось, чтобы огромное количество россиян, которые имеют те или иные льготы, получали бы их в таком, автоматическом режиме.

Спасибо Вам большое.

В.Путин: Да, спасибо.

Ирина Валерьевна, в чём здесь проблема, – она есть, – в чём она заключается? В том, что законодатели и Правительство исходят из того, что все эти льготы должны быть адресными. И, Вы знаете, таких немного, казалось бы, людей, но всё-таки есть. Я лично знаю таких, допустим, сотрудников банковских учреждений, они вполне относятся к категории многодетных семей, но им эти льготы не нужны. Понимаете, в чём дело? Они очень обеспеченные люди, очень обеспеченные, им не нужно это ничего от государства.

Чтобы не было такого распыления, Правительство исходило всегда из того, что такие вещи должны носить адресный характер. Но тем не менее всё равно Вы правы, когда сейчас привели пример в другую сторону, когда льготы, все социальные меры поддержки автоматически закрываются мгновенно.

Поэтому, безусловно, если какой-то семье не нужна эта поддержка со стороны государства, можно оставлять это за скобками. Хотя есть семьи очень хорошо обеспеченные, где всё равно, несмотря на эту обеспеченность, всё равно говорят: «Мне положено, я считаю, что должен или должна получать эти льготы».

Но тем не менее надо, конечно, выстроить работу так, чтобы, допустим, семья подтверждала то, что она имеет право на эту льготу и поддержку, но одним кликом каким-то. Кнопочку нажали – и всё должно автоматом заработать. Кому это не нужно – просто не будет нажимать эту кнопочку – и всё, и дело с концом. И таким образом [можно] отселектировать нуждающихся и ненуждающихся.

Обязательно переговорю с Правительством. Точно совершенно обещаю, мы к этому вернёмся. Хорошо?

И.Боровова: Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо Вам.

В.Фадеев: Владимир Владимирович, если позволите, Ольга Юрьевна Демичева, президент благотворительной общественной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы».

О.Демичева: Уважаемый Владимир Владимирович!

Буквально вчера, 8 декабря, Вы подписали Указ «О Стратегии развития здравоохранения в Российской Федерации до 2030 года». И, обозначая приоритетные направления, остановились на обеспечении развития паллиативной медицинской помощи. Именно о развитии этого направления позвольте мне и доложить Вам.

Обратимся к истории России. Великий русский врач-гуманист Матвей Яковлевич Мудров в начале XIX века сформулировал главный принцип в медицине: лечить не болезнь, а больного. Концепция паллиативной помощи полностью соответствует этому подходу. Паллиативная помощь призвана не излечивать болезни, а устранять их тяжёлые симптомы, причиняющие страдания человеку.

Основатель нашей благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы» Елизавета Петровна Глинка была врачом паллиативной медицинской помощи. Так сложилось, что с 1998 года я тоже плотно занимаюсь направлением паллиативной медицины и имею специализацию в этой области, поэтому глубоко беспокоюсь об этой теме и готова посильно участвовать в развитии этого направления медицины, которое я считаю одним из самых милосердных и стратегически важных.

За последние три десятилетия взгляд на паллиативную помощь значительно расширился – от помощи исключительно онкологическим больным до помощи разным больным с тяжёлыми болезнями, от помощи исключительно неизлечимым больным до помощи людям с тяжёлыми симптомами тяжёлых болезней и членам их семей.

Согласно данным Российской ассоциации паллиативной медицины, в нашей стране ежегодно нуждаются в паллиативной помощи около 2 миллионов человек. В настоящее время в России паллиативная помощь интенсивно развивается, доступность её растёт, однако необходимы дополнительные шаги для того, чтобы сделать эту помощь ещё более доступной и отвечающей требованиям современной медицины, отвечающей принципам гуманизма и милосердия.

Сейчас в России законодательно паллиативная помощь лимитирована формулировками, фактически ограничивающими её доступность для многих нуждающихся в ней больных. Поясню: в общественном сознании укоренилось представление, что паллиативная помощь и хоспис – это синонимы, но такое представление неверно. По определению Всемирной организации здравоохранения хоспис – это всегда паллиативная помощь, но паллиативная помощь – это не всегда и не только хоспис. Соответственно, паллиативная помощь включает в себя не только хосписный, но и дохосписный этап. Именно этой помощи подлежат тяжело больные люди, с длительно протекающими тяжёлыми, мучительными хроническими заболеваниями, а также люди, перенёсшие ранения и имеющие пожизненные увечья от этих ранений.

Целью паллиативной помощи является улучшение качества жизни пациентов с тяжёлыми заболеваниями и членов их семей, устранение боли, устранение других тягостных симптомов. Именно такого определения сейчас придерживается Всемирная организация здравоохранения. То есть паллиативная помощь должна оказываться как неизлечимо больным людям, так и тем, кто переносит тяжёлую болезнь, с тяжёлыми симптомами, но необязательно неизлечимыми.

Вообще, Владимир Владимирович, неизлечимость – это понятие относительное: 100 лет назад сахарный диабет первого типа был приговором, лет десять назад ряд онкологических заболеваний считались инкурабельными, спинально-мышечная атрофия несколько лет назад была абсолютным приговором, а сейчас при помощи Фонда «Круг добра» эти дети живут, и можно продолжать этот список долго.

Но сейчас в нашей стране для получения паллиативной помощи больному должен быть присвоен врачебной комиссией так называемый паллиативный статус, критерии которого были определены в соответствующих приказах Минздрава и Минтруда. Туда входят: неизлечимость, угроза жизни, сокращение жизни, тяжесть состояния. Возможно, это было и оправданно, потому что надо было изначально наладить помощь терминальным, крайне тяжёлым, тем, кому совсем мало осталось жить. Но сейчас в документе, который Вы подписали 8 декабря 2025 года, указано, что те пациенты, которые имеют паллиативный статус, практически все получают паллиативную помощь, а значит, пора двигаться дальше.

Сейчас тяжёлые больные на дохосписном этапе не получают необходимого им паллиативного лечения: ни сильнодействующих обезболивающих, ни респираторной поддержки, ни лечебного питания и так далее. Для них затруднено получение этой помощи, направленной на повышение качества их жизни и устранение тяжёлых симптомов. Это одна сторона проблемы.

Есть вторая, оборотная сторона, которая связана с тем, что присвоение паллиативного статуса затрудняет для пациента получение специализированной, не паллиативной медицинской помощи. Сейчас этот статус связан с терминальным хосписным этапом и предполагает лишь симптоматическое лечение, поскольку считается, что уже не улучшится прогноз тяжёлого больного, но это спорно при постоянно растущих возможностях медицины.

Ведь паллиативная медицина – это наука, развивающаяся наука. Есть кафедры, есть кадры, которые надо готовить особым образом. И, соответственно, сама паллиативная помощь на дохосписном этапе может быть специализированной. Это и паллиативная кардиология, и паллиативная неврология, паллиативная онкология и так далее. Именно таким специализированным, ориентированным не только на хосписный, но и на дохосписный этап, задумывался ещё в 2015 году первый центр паллиативной медицины, который мы создали в Москве. Но пока ситуация не изменится законодательно, паллиативная медицина будет ограничиваться лишь хосписным этапом.

Для повышения доступности медицинской помощи есть серьёзные основания скорректировать подход к критериям оказания паллиативной помощи. Возможный вариант: пересмотреть понятие «паллиативный статус», распространив его не только на хосписный, но и на дохосписный этап, сделав, таким образом, паллиативную помощь доступной для всех нуждающихся в ней людей.

Я прошу Вас, Владимир Владимирович, дать поручение Министерству здравоохранения подготовить предложения по внесению в законодательство об охране здоровья граждан расширенный доступ к паллиативной помощи больным тяжёлыми и жизнеугрожающими заболеваниями, но не являющимися неизлечимыми, а также меры, направленные на расширение возможности оказывать специализированную медицинскую помощь больным с неизлечимыми заболеваниями на хосписном этапе паллиативной помощи.

И ещё, Владимир Владимирович, пользуясь случаем, я хочу Вам доложить, что новое здание Дома милосердия «Справедливой помощи Доктора Лизы», о котором я Вам докладывала год назад на нашей встрече, завершается к сдаче, строительство завершается, идут отделочные работы. И я приглашаю Вас к нашим тяжелобольным и раненым детям, для того чтобы Вы увидели, в каких теперь условиях будут находиться дети из прифронтовых регионов.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо Вам, Ольга Юрьевна. Спасибо за то, что Вы занимаетесь этой очень сложной, ответственной работой в течение многих лет.

И конечно, не могу с Вами не согласиться в том, что паллиативная медицина – это наиболее милосердное направление медицины, и, безусловно, здесь нужно вводить определённые коррективы, не исходить из того, что паллиативная медицина направлена просто на поддержание жизни тех людей, которые страдают неизлечимыми заболеваниями. Это изначально философски, по-моему, ошибочный подход. Здесь я с Вами не могу не согласиться, Вы полностью правы. Потому что если так смотреть на вещи, то тогда жизнь неизлечима, она понятно, чем заканчивается. Но если человек жив, то нам нужно обеспечить качество этой жизни, и это самое главное.

Я сейчас не буду вдаваться в детали. Я согласен с тем, что Вы предлагаете. Мы обязательно к этому вернёмся, и я жду Ваших предложений.

О.Демичева: Спасибо.

В.Фадеев: Владимир Владимирович, если график позволяет, ещё два выступления.

В.Путин: Пожалуйста, прошу Вас.

В.Фадеев: Спасибо.

Кирилл Викторович Кабанов, председатель общественной организации «Национальный антикоррупционный комитет».

К.Кабанов: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые коллеги, добрый день!

Вначале, Владимир Владимирович, я хотел бы напомнить, что уже несколько лет Совет активно занимается сложными проблемами – проблемами миграции и национальной политики. Это очень сложные проблемы, глобальные проблемы, и сейчас в этом направлении идут изменения в результате указаний, которые Вы дали.

Но я бы хотел остановиться на очень важном вопросе в этих глобальных проблемах. Это вопросы, которые сегодня интересуют очень многих в нашей стране и за рубежом. Это тема переселения соотечественников в Россию, в связи с чем, Владимир Владимирович, хочется напомнить, что программа содействия добровольному переселению соотечественников в Россию была утверждена Вашим указом в 2006 году. Потом, в 2012 году, были внесены поправки, значительные поправки. И эта программа очень хорошо работала, ведь огромное количество людей переселилось, настоящих соотечественников, переселилось в нашу страну.

Однако на сегодняшний день вышеназванная программа в каких-то моментах стала давать сбой, потеряла актуальность. И больше того, по некоторым нормам она стала играть против тех задач, которые были заявлены.

Я объясню почему. Эти нормы устарели. На примере нормы с ВНЖ: есть такая норма, согласно которой люди, получившие ВНЖ, не являющиеся участниками этой программы, могут сразу перейти в программу соотечественников. Так вот, в результате этой нормы она превратилась в некую лазейку, и стали получать гражданство те, кто не является нашими истинными соотечественниками, то есть те, кому это гражданство выгодно для получения материальных благ, для тех, кто не собирается интегрироваться в наше пространство. Вы говорили об этой проблеме многократно. То есть когда мы говорим о соотечественниках, мы говорим о тех людях, которые разделяют наши цели, задачи, нашу культуру, являются носителями нашей культуры, нашей идеологии, в конце концов.

И, естественно, нам необходимо в связи с этим менять программу, дорабатывать её. Программа очень важная. Уже сегодня говорили, и Валерий Александрович говорил по поводу проблем соотечественников. Соотечественники должны приезжать в Россию и без всяких бюрократических проволочек получать гражданство, получать поддержку. Они должны чувствовать, что они приезжают в страну. А те, кто не являются носителями нашей культуры, нашего цивилизационного кода, они по другим программам могут поучаствовать. Пожалуйста, у нас есть программа, подписанный Ваш указ об СВО, пожалуйста, докажите свою лояльность и поддержку нашей страны делами.

Владимир Владимирович, это несложная задача, но поскольку это связано с указом, необходимо Ваше указание – доработать эту программу. Тем более коллеги в Администрации Президента, в Совбезе и в МВД готовы, мы с ними провели такую работу.

И в заключение, Владимир Владимирович, я хочу поблагодарить от лица своих соратников за те последние шаги, которые приняты в направлении изменения миграционной политики за последние полтора года и национальной политики, то есть последний документ, который Вы обсуждали буквально недавно на Совете, – огромная поддержка населения по этим вопросам. Я думаю, что у нас есть над чем поработать. Но те шаги, которые сделаны, они сделаны в очень правильном направлении – они укрепляют нашу страну и в том числе укрепляют наше единство.

Спасибо, Владимир Владимирович.

В.Путин: Кирилл Викторович, мне очень важна Ваша оценка наших действий в сфере миграционной политики.

А что Вы считаете наиболее удачным из того, что было сделано в последнее время? Первое.

А второе, Вы сказали, можно там отселектировать тех, кто разделяет наши ценности, приезжает на постоянное жительство к нам, связывает этот переезд со своей собственной судьбой, с судьбой своих детей. Мне кажется, это не так просто всё отселектировать. Как это сделать?

К.Кабанов: Владимир Владимирович, во-первых, отвечу сразу на второй вопрос. Дело в том, что те, кто не разделяет наши ценности и не собирается интегрироваться, просто их видно сразу, сразу видно, потому что если наши спецслужбы могут провести проверку определённых их интересов, по интересам, как Вы знаете, сейчас проверяют и соцсети, и прочее, мы сразу видим людей, достаточно ориентированных, скорее всего, на враждебную идеологию в отношении России, на русофобские высказывания. Это один из вариантов.

Второй вариант. Люди, которые не знают нашей культуры и не разделяют наши ценности. Например, начинаешь им задавать вопросы, а они на эти вопросы не готовы ответить, они даже не знают, зачем они приехали в нашу страну, что является основой нашей страны. Экзамены не спасают, к сожалению. Владимир Владимирович, Вы знаете, что, к сожалению, экзамены были некой необходимой нормой, но тоже подводила коррупция.

В.Путин: Кирилл Викторович, вот Вы говорите, – я с Вами полностью согласен на таком вот бытовом уровне. Я полностью разделяю всё, что Вы сказали, просто как гражданин России.

Но руководствоваться вот этой формулировкой, которую Вы сейчас предлагаете, – их, как вы сказали, сразу видно – при принятии административных решений сложно.

К.Кабанов: Согласен, Владимир Владимирович. Для этого мы предлагаем сейчас с коллегами доработать норму. Вопрос в том, что если не получить Вашего одобрения на доработку и модернизацию указа…

В.Путин: Давайте.

К.Кабанов: …будет очень сложно определиться.

И второй вопрос, Владимир Владимирович. Основная позитивная роль в изменении миграционной политики – это то, что мы переходим к упорядочению процесса. То есть мы постепенно переходим к целевому завозу, вот это очень важно. То есть у нас бесконтрольная миграция закрывается постепенно, с трудом, но закрывается.

В.Путин: Спасибо за Вашу оценку. Для меня очень важна эта обратная связь, и Вы сейчас её даёте. Спасибо большое. Ждём тогда Ваших предложений по совершенствованию нормативной базы.

Благодарю Вас.

Пожалуйста, что ещё?

В.Фадеев: Владимир Владимирович, запланировано последнее выступление. Екатерина Вячеславовна Сморода, представляет Российский Красный Крест.

Е.Сморода: Уважаемый Владимир Владимирович, здравствуйте!

Я тоже не могу не передать слова благодарности Вам от очень многих негосударственных некоммерческих организаций, которые работают в социальной сфере. Благодаря Вашему решению более 10 лет назад был взят курс на эффективное взаимодействие между государственной системой и негосударственными организациями, которые работают в социальной сфере. Это уникальная практика.

Договорились о равноправии, вырабатывали совместные стандарты, НКО учились работать на уровне, который требуем государством, наращивали компетенции, росли, учились. Сегодня уровень доверия к очень многим негосударственным некоммерческим организациям, которые работают в социальной сфере, как со стороны простых людей, так и со стороны государственных структур очень высок.

Некоммерческие организации очень мобильны в форматах работы, они очень оперативно реагируют на запросы граждан, на потребности, на социальные вызовы, которые стоят на сегодняшний день. И даже просматривается такая тенденция в регионах Российской Федерации, когда казённое учреждение переводится в форму АНО, потому что это позволяет минимизировать бюрократический барьер при осуществлении деятельности, намного повышает оперативность реагирования на социальные вызовы и в том числе позволяет привлекать различные источники финансирования для возможности оказания помощи людям.

Но, к сожалению, на местах некоммерческие организации, которые учреждаются гражданами, случается, что сталкиваются с неприятными ситуациями. В качестве примера могу привести, когда некоммерческим организациям предлагается для исполнения оказывать самые невыгодные услуги, например, услуга социальной няни. Её необходимо оказывать два раза в неделю по два часа. Стоимость одного часа всего 39 рублей. Если перевести на уровень заработной платы, то это до четверти прожиточного минимума не вытягивает. А вступая в экономические отношения с государством, негосударственные организации всё осуществляют на свой страх и риск. Они работают без страховки, они живут на пожертвования.

Когда мы встречаемся с определёнными ситуациями, которые происходят в регионе, становится очень тревожно. К сожалению, иногда негосударственных поставщиков социальных услуг ставят в очень сложную ситуацию. Так, мы знаем, например, в одном регионе сложилась задолженность, и эта история длится больше трёх лет. В другом регионе уже в первом квартале перед негосударственными поставщиками социальных услуг закончились финансовые обязательства как-то очень критично, когда они были приняты на достаточно длительный период.

Но проблема в том, что в оказании помощи, в услугах, которые предоставлялись пенсионерам и инвалидам, а их было 6,5 тысячи, были задействованы десятки социальных работников и медиков, которые остались без заработной платы, а люди остались без обслуживания. Даже Следственный комитет квалифицировал соответствующую ситуацию как нарушение права человека на выбор организации, которая осуществляет заботу и уход. На наш взгляд, такого вообще в принципе не должно происходить, ведь некоммерческие организации уже совершенно другие, они уже не те, которые были раньше. Они полностью освоили стандарты, они обладают компетенцией порой выше, чем в государственном секторе, и даже иногда обучают специалистов, которые работают в бюджетных организациях, самым передовым технологиям и методам работы.

Есть очень много примеров, я могу о них рассказывать бесконечно. Например, не так давно создали комплексную службу, которая помогает восстанавливаться людям, внезапно утратившим функцию здоровья, например, после инсульта, после травмы, когда создаются комплексные бригады из разных специалистов, и человека буквально от койки доводят до дома, помогая бережно пройти тот сложный период социальной адаптации и для самого человека, который утратил и должен восстановить функции здоровья, и для его окружения, и даже помогают адаптировать пространство, которое вокруг человека есть. И это настолько сейчас важно, когда наши бойцы возвращаются с фронта, и нужны самые передовые технологии работы, бережной заботы и ухода за ними.

Сейчас, на наш взгляд, самое время самым активным образом задействовать потенциал третьего сектора и очень активно вовлекать в систему заботы и ухода некоммерческие организации, которые готовы на должном уровне осуществлять свою работу. Но вместе с этим, наряду с обязанностями, которые накладываются на НКО, когда они становятся поставщиками услуг, нужно закреплять, конечно же, и гарантии. И это очень важно на уровне законодательства. В прошлом году было принято очень важное, на наш взгляд, прорывное решение, когда на законодательном уровне закрепили систему, по которой человек может в шести направлениях социальной сферы с помощью сертификата получить услугу как в государственной организации, так и в негосударственной организации по своему выбору.

Но, к сожалению, уважаемый Владимир Владимирович, этот механизм пока ещё не до конца заработал. Мы понимаем, что нужно время. И мы пока не встречаем в региональных реестрах услуг по уходу, услуг по заботе, по социальному обслуживанию, потому что есть определённый нюанс. Соответствующий перечень, какие именно услуги будут предоставляться человеку с помощью сертификата, переданы региональной власти, а федеральные регуляторы, несмотря на то что они очень много делают, – особенно хочется сказать слова благодарности Министерству труда Российской Федерации, они вообще передовики в выстраивании взаимодействия с негосударственными организациями, очень много делают, – к сожалению, не всегда могут повлиять на региональные власти в выстраивании конструктивного взаимодействия с негосударственными, с некоммерческими организациями.

И поэтому, уважаемый Владимир Владимирович, нужно решение. Мы считаем, что тот самый перечень социальных услуг, который можно получить человеку с помощью сертификата, должен устанавливаться, должен утверждаться на федеральном уровне, как это сделано, например, с сертификатом на получение технических средств реабилитации для инвалидов, как это происходит с сопровождением родовспоможения беременных женщин. Нужно такое решение, уважаемый Владимир Владимирович, и тогда любой человек сможет выбирать, где ему комфортнее получать заботу и уход.

Благодарю Вас за внимание и очень прошу дать соответствующие поручения.

Спасибо.

В.Путин: Большое спасибо, Екатерина Вячеславовна.

Конечно, Вы знаете об этом, я всегда поддерживаю некоммерческие организации и всегда выступал за расширение их прав и возможностей. Больше того, не просто за расширение их возможностей, а за передачу им определённых полномочий, причём с источниками финансирования от государственных структур. Мы часто об этом говорим. И я согласен с Вами в том, что некоммерческие организации зачастую делают это лучше, более целенаправленно, с бóльшим эффектом, чем государственные.

Но здесь очень важно не попасть в засаду, связанную с этими гарантиями, о которых Вы тоже сказали. Здесь со стороны некоммерческих организаций всё-таки должны соблюдаться определённые гарантии исполнения этих услуг. Надо посмотреть на перечень социальных услуг, которые Вы предлагаете утверждать на федеральном уровне. Надо посмотреть на источники финансирования на федеральном уровне. Я просто сейчас боюсь ошибиться, но на федеральном уровне, конечно, мы не можем утверждать списки таких услуг, которые предоставляются и финансируются из региональных бюджетов.

Тем не менее в целом движение в этом направлении является абсолютно правильным, я с Вами согласен. Пожалуйста, направьте Ваши предложения, сформулируйте их, и, я Вам обещаю, соответствующее поручение Правительству будет сформулировано.

Е.Сморода: Спасибо, спасибо Вам большое.

В.Путин: Спасибо, что обратили на это внимание.

Так, пожалуйста, коллеги, какие-то ещё вопросы?

В.Фадеев: Владимир Владимирович, наша повестка исчерпана.

В.Путин: Да, пожалуйста. Если что-то есть – прошу. Если что-то ещё мы подзабыли.

Прошу, назовите себя, пожалуйста. Себя назовите, чтобы камера могла Вас «взять».

А.Сокуров: Сокуров Александр Николаевич.

В.Путин: Александр Николаевич, приветствую Вас.

А.Сокуров: Добрый день!

Всем поклон и добрые пожелания из Санкт-Петербурга.

Должен сказать, что за время работы в Совете по культуре, потом в Совете по правам человека я обратил внимание, что, наверное, по целому ряду вопросов надо было бы ввести некоторый фильтр. То есть до встречи с Президентом Совету надо бы встречаться, наверное, с членами Правительства, может быть, с премьер-министром, потому что процентов 80 проблем, которые сегодня поднимались, это проблемы, которые являются компетенцией, могли быть решены на уровне Правительства, насколько я могу судить. И это время мы сейчас затратили на это, и затрачивается время и Президента, и наше общее тоже.

Но одновременно с тем, конечно, есть такая традиция у Совета – как-то уходить в сторону, избегать некоторых так называемых политических, что ли, вопросов, которые требуют общественного, общего обсуждения, и их с каждым годом становится больше, больше и больше. Это все вопросы чувствительные, они касаются каждого гражданина и всех вместе, и, что называется, и каждого в отдельности.

Я вот сейчас несколько недель был в Италии по приглашению римских университетов, итальянских университетов и занимался изучением системы образования: кинематографического образования, гуманитарного образования, по точным наукам, математике, физике, встречался с ректорами, заведующими кафедр, деканами и прочее, прочее. И в том числе был в университете в Болонье, который образован, кажется, в 1047 году. Самый первый университет в мире, самый старый университет в мире. И надо сказать, что меня поразила там одна цифра: число студентов – 100 тысяч человек. И это только один университет в этой не такой уж большой стране на самом деле. Учебных заведений много, студентов много, впечатление о студенческой среде, то, что я видел, воодушевляющее. Но при этом, конечно, видно, что всем молодым людям учиться трудно, очень трудно, непросто, совсем непросто.

И здесь я хочу обратить внимание на то, что подобная же ситуация сложности с образованием, с обучением существует, конечно, у нас, и нашим студентам непросто тоже, совсем непросто. Многие мои знакомые, у которых дети должны поступать в высшие учебные заведения, с тревогой смотрят на некоторые цифры, что, например, по политически понятному мне решению дети военных, которые находятся на фронте, получают все преимущества при поступлении в высшие учебные заведения. Политически мне понятен этот шаг, понятно вполне. Но с точки зрения качества образования, процедуры образования, мне кажется, тут надо привести в какой-то баланс. Потому что количество бюджетных мест решительно сократилось. Во многих вузах уже сейчас говорят: на будущий год у нас вообще не будет ни одного бюджетного места.

Если учесть, что экономическая ситуация в стране сложная, и, видимо, она будет усложняться экономически, то, конечно, положение тех молодых людей, которые хотели бы поступать в вузы, становится критическим и очень сложным. Платить за образование 200, 300, может быть, 400 тысяч, как в некоторых вузах, в год становится непомерным, просто это становится невозможным.

Кроме того, большое число очень способных, талантливых людей, которые годами в школе шаг за шагом шли, учились, сдавали хорошо экзамены и имеют единственную возможность получить образование, если они получают бюджетные места, и таких шансов у этих людей становится меньше, меньше и меньше.

Как нам уберечь этих людей от этой угрозы лишиться права на образование? Это очень серьёзная, большая, на мой взгляд, проблема, об этом нельзя не думать. Это проблема в общенациональном масштабе.

Мы, конечно, сейчас в Петербурге тоже ждём нового года. Мы знаем, что у нас будет повышаться квартплата, что у нас будут повышаться многие коммунальные платежи. И некоторые мне также из моего круга знакомых говорят: куда нам уходить, если мы будем не в состоянии платить эту квартплату? Может быть, нужно организовывать какие-то ночлежные дома, я не знаю, то, куда люди будут уходить, не в состоянии платить эту квартплату. Это тоже реальность и это такая реальность, абсолютно чёткая и абсолютно очевидная.

Но, конечно, на фоне этого не менее сложной является и ситуация, которая всё же разворачивается и имеет место в художественной среде. Мы не умеем обращаться со сложными людьми, не умеем и, наверное, не умели обращаться со сложными людьми. Мы не умели и не умеем вести политические дискуссии с молодыми людьми, со старшими школьниками, со студентами. Мы боимся, в стране боятся этих дискуссий.

Вообще, отсутствие процедуры политических дискуссий, отсутствие процедуры обсуждения – открытого, спокойного, без истерик – процессов, которые имеют место в стране, отсутствие этого процесса, отсутствие в некотором смысле серьёзного оппозиционного настроения и обсуждения оппозиционного настроения наносит, на мой взгляд, очень серьёзный удар по судьбам очень многих людей и по судьбам людей талантливых, способных.

Мы можем судить по кинематографу, можем судить по литературе, по работе книжных магазинов, где возникают серьёзные претензии у власти к деятельности творческих работников. Это, на мой взгляд, очень большая, серьёзная проблема, потому что люди лишаются возможности реализовать свои художественные замыслы, просто работать по профессии. И очень часто этим людям не объясняют, почему с ними обращаются жёстко и бескомпромиссно.

Мне, например, говорят, запрещая мой фильм: иди к своему Президенту, обсуждай, иди к нему. Что? Какая причина запрещения показа моего фильма? Без объяснения причин. Когда у меня были эти процессы при советском строе, мне всегда объясняли, почему мой фильм не будет показан в Советском Союзе. То же самое объясняли Тарковскому, почему его фильм не будет показан в Советском Союзе.

Абсолютно необходимо, критически необходимо, чтобы диалог с художественной средой шёл постоянно, спокойно и уравновешенно. Каждую неделю мы с тревогой смотрим за тем, кто опять является иностранным агентом. Ужасающие эти определения, ужасающие – мои соотечественники, которые вдруг являются иностранными агентами. Я понимаю, что есть такая политическая категория. Ну так просто назвали, как-то обозначили сумму каких-то претензий к человеку, и всё: и пошло, и поехало дальше, дальше – судьба. И непонятно, что дальше делать с этим. На мой взгляд, это неправильное решение, это решение, которое унижает человека, гражданина, не даёт возможности ему развиваться и дальше существовать. Это просто для меня абсолютно очевидно.

Мне Ирина Антоновна Шостакович как-то рассказывала ситуацию, которую, видимо, она наблюдала. Как-то вечером во дворе увидели Арама Ильича Хачатуряна, нашего великого, выдающегося советского композитора, который сидел со стопкой нот, с опущенной головой и чуть ли не со слезами на глазах. «Арам Ильич, что произошло? Что с Вами?» – спрашивают. Он показывает эти свои ноты и говорит: «Что бы я написал, если бы меня не остановили!» Сколько судеб обрушилось, потому что они свои замыслы не смогли реализовать, свою душу не смогли излить.

Да, в результате в художественном труде всегда есть какие-то перехлёсты, наверное, какие-то есть чрезмерности, наверное. Но ни одно запрещённое когда-то государством произведение – музыка ли, литература ли, архитектура, – ни один этот запрет временем не выдержал испытание. Все эти запреты были сняты, потому что все запреты, направленные против художественного творчества, художественной формы, являются заранее обречёнными, потому что у искусства и у государства параллельные, неконфликтные ситуации. Искусство государству необходимо, нужно. Но государству почему-то не всегда искусство необходимо. Это очень неправильное и неприятное позиционирование искусства и государства, неправильное. Получается так, что государство нападает на своего гражданина.

Гражданин учредил такую организацию, которая называется «государство», он учредитель. И через некоторое время государство начинает своего учредителя то с одной, то с другой стороны каким-то образом притеснять. Неорганично, непродуктивно, и это абсолютно не ведёт к развитию художественного творчества и художественных профессий. Во многих художественных вузах у людей просто опущены головы, потому что они понимают: это нельзя, это нельзя, это нельзя, это нельзя. С ними не разговаривают, не обсуждают. Как в закрытой коробке.

Попробуйте сегодня снимите «Балладу о солдате» – немедленно будет запрещён фильм, а что будет с этим автором – тоже неизвестно, получит ли он дальше возможность работать или нет. Это принципиально важная ситуация. Надо решительно менять тональность взаимоотношений государства с художественной средой, с молодыми людьми в первую очередь. Если у нас не изменится этот характер работы с молодыми людьми, мы далеко не пойдём. Это будет абсолютный тупик, абсолютный регресс всей системы государственной, всей национальной системы – всё, что угодно.

Надо любить молодёжь, надо работать с ней, надо её лелеять, надо создавать все необходимые условия для того, чтобы она могла реализовать всё, что она хотела бы.

И конечно же, очень важный последний момент. Вы однажды сказали: «Зачем нам мир, в котором не будет России?» Зачем нам государство, в котором нет возможности получать образование? А зачем оно нам нужно? Куда оно тратит свои средства, свою энергию, если оно не делает всё возможное, чтобы все виды образования, чтобы всё это было доступно каждому человеку? А судьба решит, куда он пойдёт и что с ним будет. Доступность образования всем социальным слоям, всем социальным уровням абсолютно необходимо обеспечить. И плату за образование надо отменять. Я несколько раз об этом говорил и всегда видел решительную, возмущённую реакцию ректоров университетов, которые считают, что надо платить за образование. Наверное, надо, наверное, не знаю. Но мне кажется, что с точки зрения вообще моральной это наша задача, задача государства и старшего поколения – сделать всё, чтобы образование было доступно всем, без всяких ограничений.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое. Мне очень приятно, что у нас есть возможность поговорить по тем темам, которые Вы подняли, а они, безусловно, являются очень актуальными и важными.

Давайте с образования. По поводу того, что происходит в западных странах с образованием и у нас. Что хотелось бы сказать. Там, конечно, стоимость образования кратно выше, чем у нас. Да, у нас есть часть платного образования, это правда. И там, наверное, к сожалению, тоже тарифы подрастают, но всё-таки плата за образование в западных странах и у нас просто несопоставимы. Первое.

Второе, что касается детей участников специальной военной операции. Глубоко убеждён, что это правильное решение. Безусловно, этих детей государство должно поддержать, и им должно быть предоставлено право получить образование за счёт государства.

Сейчас только я награждал Героев России, в том числе передал «Звезду» Героя семье погибшего нашего товарища, и мама была его, и вдова, и дети – замечательные дети, одна девочка уже собралась поступать в высшее учебное заведение. И конечно, государство должно её поддержать, и мы будем это делать.

Что касается качества, и здесь Вы правы, безусловно, нужно обратить внимание на качество. Уверяю Вас, что дети наших героев, ребят, участников специальной военной операции по своим интеллектуальным качествам не отличаются в худшую сторону от всех претендентов на то, чтобы получить место для учёбы в высшем учебном заведении. Вопрос в том, как работать с человеком, как работать с ребёнком. Конечно, есть разный уровень. Но Вы правы в том, что нам нужно следить за качеством образования и за качеством тех кадров, которые будет генерировать наша высшая школа.

Но хочу обратить Ваше внимание, что у нас создана целая система отбора талантливых ребят и работы с талантливыми ребятами, причём как на школьном уровне, в качестве примера просто приведу то, что происходит в известном уже на всю страну учебном заведении «Сириус», но и на региональном уровне, мы системно работаем над отбором талантливых ребят.

Кроме всего этого, создана ещё целая система олимпиад, предварительных отборов, эта работа развёрнута по всей стране. А те ребята, которые демонстрируют свои возможности и свои способности на этих олимпиадах, они вообще без всяких экзаменов поступают на бюджетные места. И эта система отбора талантливых ребят, безусловно, должна совершенствоваться.

И здесь Вы правы, здесь я с Вами соглашусь, нам очень внимательно нужно смотреть за тем, как идёт работа по подготовке кадров, особенно по ключевым направлениям.

Здесь очень важно работать вместе с бизнесом, с нашими компаниями, вовремя и своевременно обеспечивать связь производства с подготовкой кадров и так далее.

Что касается другого вопроса, очень важного, который Вы затронули, – это повышение тарифов в системе ЖКХ. Здесь две вещи.

Во-первых, в связи с инфляционными процессами тарифы просто неизбежно растут, но самое главное, чтобы они росли в меру. Здесь Вы абсолютно правы, этот процесс не должен приобретать какого бы то ни было стихийного характера. И соответствующие государственные инстанции, прежде всего это ФАС и соответствующие комиссии на местах, в регионах должны за этим строго следить. Я полностью разделяю Ваше отношение к этому вопросу: здесь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы со ссылкой на эту инфляцию, галопирующие цены тарифы взлетали до небес.

Пользуясь тем, что Вы на это обратили внимание, я со своей стороны обращаюсь сейчас к своим коллегам и в Правительстве, и в регионах Российской Федерации, чтобы ни в коем случае не допускать необоснованного роста тарифов в системе ЖКХ.

Другой важнейший вопрос – это работа с молодёжью. Мы постоянно сейчас обращаемся к этой теме. Здесь работа должна быть открытой, абсолютно доступной с точки зрения современных инструментов доведения соответствующего контента до молодых людей, но и с обратной связью. Нужно чувствовать, чем люди живут, реагировать на это, делать это по-современному и вовремя.

Я знаю Вашу позицию по поводу этого закона об иностранных агентах, но не мы придумали, это ещё в США было сделано в 40-е годы прошлого века. Не мы же придумали, там нарушение этого закона грозит тюремным заключением, у нас же нет такого. У нас, собственно, одно самое главное – покажите источники финансирования. Ну что же здесь такого страшного? Мне кажется, особенно ничего здесь страшного нет. Хотя мы много раз обращались к этой теме. Тоже никто с ума сходить не должен, это совершенно очевидно. Здесь Вы тоже правы, не нужно этим «мечом» размахивать налево и направо, всё должно быть очень взвешенно, аккуратно и без всяких нарушений.

И наконец, взаимоотношения между искусством и государством. Сложный вопрос, он всегда был таким. Вы говорите: «Балладу о солдате» не выпустили бы». Трудно с Вами согласиться, «Баллада о солдате» – это о любви к Родине и к маме. Как же не выпустили бы? Ещё как выпустили, такие фильмы нам нужны и сегодня. Поэтому здесь наши позиции, прямо скажем, не совпадают.

А в целом спасибо Вам большое за Ваше участие, за Ваше рассмотрение. Жалко, Вы мне, пожалуйста, скажите, где, но не сейчас, а созвонимся с Вами, я позвоню, поговорим, как, каким образом, что там запрещают из Ваших произведений, это странно. Но обращаю Ваше внимание на то, что Вы являетесь членом Совета по правам человека при Президенте, так что очевидно, что никакой дискриминации в отношении Вас не допускается, во всяком случае, на таком уровне. А если есть какие-то ограничения, Вы это видите, скажете мне. Хорошо? Созвонимся, переговорим. Пожалуйста.

А.Сокуров: Владимир Владимирович, можно ещё одну реплику? Вы меня слышите?

В.Путин: Я слышу хорошо, но другим тоже надо дать выступить. Но я слушаю Вас. Пожалуйста.

А.Сокуров: Только одна реплика. Можно?

В.Путин: Прошу Вас. Слушаю.

А.Сокуров: Пожалуйста, не забудьте, что нужна помощь и поддержка «Ленфильму». Мы в очень непростом положении. Студия передана городу. Но есть ли у города средства, чтобы поддержать её, – это вопрос, мне кажется, серьёзный. Только об этом прошу Вас.

Спасибо.

В.Путин: Это очень важный вопрос. Но, по-моему, Вы же когда-то и ставили, в том числе и передо мной, вопрос о том, чтобы городу передать. Но мы это сделали как раз.

Но то, что это должна быть площадка, открытая для творчества, с этим я не могу спорить. Я и с губернатором переговорю, если нужна ему будет какая-то поддержка, хорошо. Но и Вы тоже, пожалуйста, передайте Ваши предложения.

Спасибо большое.

Так, пожалуйста, коллеги, кто ещё?

А.Коц: Владимир Владимирович, здравствуйте! Александр Коц, военкор «Комсомольской правды».

Владимир Владимирович, я с августа прошлого года и практически до освобождения безвылазно работал в Курской области. И у меня самое яркое положительное впечатление – это новоселье семьи Наталии Брахновой, которая воспитывает 29 детей, трое своих, остальные – приёмные.

Старший в составе бригады спецназа выполняет задачи в зоне специальной военной операции. Большой, просторный дом, который они смогли купить на жилищный сертификат, и этого новоселья могло не быть, потому что их жильё находится в опасной зоне и физически оценить ущерб невозможно. И, собственно, предыдущее руководство области это не делало.

Пришёл Александр Евсеевич Хинштейн, который сказал: «А мы не можем это сделать с воздуха? Коптером, разведывательным беспилотником, и по данным аэрофотосъёмки оценить ущерб, на основе которого мы сможем выдать жилищный сертификат этой семье и многим другим семьям?» И таким образом было обследовано более 30 населённых пунктов, без физического присутствия специалистов. На основе фото- и видеосъёмки был оценён ущерб, люди получили сертификаты и купили себе жильё.

Мне кажется, это такая маленькая модель, которая должна быть применена на наших, как говорят, новых территориях, хотя правильнее, наверное, сказать «исторических территориях». Потому что, к сожалению, я сейчас последние месяцы работал на красноармейском направлении, и вот едешь, прям практически до границы с Днепропетровской областью, и кругом разрушенные деревни, потому что Вы знаете, что украинские военные в жилых домах устраивали огневые точки. Когда уходили, они их сравнивали с землёй, и ты едешь, как огромный мемориал Хатынь, одни печные трубы торчат.

И ты понимаешь, что их бывшие жители, которые месяцами жили под обстрелами, чтобы выйти на нашу территорию, они мне так и рассказывают: мы не хотели уходить на украинскую, нас туда звали, мы хотели дождаться своих солдат российских и выйти на территорию России. И они не могут получить жильё по сертификату, потому что их дома находятся в опасной зоне и невозможно провести оценку ущерба.

Речь идёт о тысячах людей. Как правило, чиновники, с которыми я общаюсь и спрашиваю, почему мы не можем дать сертификаты жилищные этим людям [отвечают]: «Потому что мы не можем провести оценку жилья». А многие населённые пункты, разрушенные практически до основания, были освобождены ещё в 2023 году. Люди с 2023 года живут кто в ПВР, кто у родственников. Очень большая почта от семей с детьми, от стариков, которые говорят: «Мы хотим свой угол уже. Мы хотим дом купить». У нас был прекрасный пример, когда в 2022 году мы предоставляли жилищные сертификаты нашим людям из Херсонской области, и не было проблем каких-то системных. Они все приобрели себе жильё. Эти люди и с 2023 года, и сейчас огромное количество, и ежедневно Министерство обороны сообщает об освобождении того или иного населённого пункта, но, к сожалению, к ним не применяется тот механизм, который очень успешно и удачно был реализован в Курской области с помощью дронов. Было бы здорово, Владимир Владимирович, если бы мы эту практику могли распространить и на нашей территории Донбасса, Запорожской области, потому что это те же самые конституционные территории Российской Федерации, на которых действуют те же самые юридические нормы. Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо за то, что Вы подняли этот вопрос. Действительно, это такая острая проблема. Когда я спрашиваю наших военных, в том числе командиров высокого уровня, которые докладывают мне о том, что в зоне боевых действий, в населённых пунктах, в которые заходят наши войска, достаточно много гражданских лиц. На вопрос наших военных, почему вы отсюда не ушли своевременно, ответ очень простой: «Мы ждали вас, ждали русские войска, войска России».

Конечно, мы должны сделать всё, для того чтобы этим людям помочь восстановить это жильё. И сразу могу сказать, всё будет восстановлено. Вопрос, как это делать, каким темпом, тоже очень важный, но думаю, что, наверное, не везде и не всегда можно использовать придумки Александра Евсеевича [Хинштейна], потому что надо понять, фундаменты зданий и прочее в каком состоянии.

Но Вы правы, безусловно, в том, что, если уж очевидные вещи, разрушены полностью дома, а таких большинство там, то, наверное, и используя то, что использовали и используют, наверное, до сих пор по предложению Александра Евсеевича [Хинштейна], можно и здесь использовать. Но точно совершенно я Вам обещаю, прямо буквально сегодня-завтра такое поручение дам, чтобы соответствующие наши службы доложили мне о возможности использования… Не то что использования, а того, что было применено и применяется в Курской области.

Спасибо большое. Хочу вас поблагодарить за нашу совместную работу в течение длительного времени, в течение всего года, за сегодняшнюю нашу совместную работу и выразить надежду, попросить вас о том, чтобы вы продолжили эту работу и в следующем, наступающем году.

Искренне всех вас поздравляю с приближающимся Новым годом.

Всего доброго. Благодарю вас.

Дата публикации: 9 декабря 2025 года, 19:10

Ссылка на материал: kremlin.ru/d/78691

Текстовая версия

Разделы сайта Президента
России

Информационные ресурсы
Президента России

Официальные сетевые ресурсы
Президента России

Правовая и техническая информация

Смотрите также

Дополнительно

Темы

Лица

Статус материала

Официальные сетевые ресурсы

Президента России

Official Internet Resources

of the President of Russia

Разделы сайта ПрезидентаРоссии

Информационные ресурсыПрезидента России

Официальные сетевые ресурсыПрезидента России

Правовая и техническая информация

Заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека

Смотрите также

Дополнительно

Темы

Лица

Статус материала

Официальные сетевые ресурсы

Президента России

Official Internet Resources

of the President of Russia

Разделы сайта Президента
России

Информационные ресурсы
Президента России

Официальные сетевые ресурсы
Президента России