* * *
В.Путин: Владимир Петрович, мы с Вами встречаемся в преддверии Международного дня защиты прав человека. Но, к сожалению, в нашей стране мы опять столкнулись с очень тяжёлым и отвратительным преступлением – убийством человека. Нарушено самое главное, наверное, право человека – право на жизнь. И связано это, судя по всему, ещё и с правом предоставления информации, потому что убит журналист – молодой человек, очень перспективный был, уже любимый многими телезрителями. Это всё нас заставляет задуматься о том, насколько эффективна наша работа по защите основных прав граждан нашей страны. Давайте по всем этим проблемам мы поговорим.
В.Лукин: Во‑первых, хочу сказать, что это встречный разговор должен быть, я тоже хотел затронуть эту тему. Я прекрасно понимаю, что когда говоришь о судьбе журналистов, о трагедиях журналистов, то готов впасть в некоторый популизм, потому что, конечно, защищать каждого журналиста очень непросто. И вместе с тем журналисты, как и правозащитники, – это люди, не всегда приятные, но тем не менее это люди, которые делают полнокровным и живым гражданское общество. И конечно, я очень хотел бы, чтобы был дан ещё один серьёзный импульс всем правоохранительным органам на местах для того, чтобы они ещё раз продумали все возможные меры, обратили внимание на безопасность журналистов, особенно журналистов, занимающихся видными, острыми делами.
В.Путин: Защищать нужно всех граждан страны, вне зависимости от их профессиональной деятельности. Уверен, что и в этом случае наши правоохранительные органы сделают всё для того, чтобы преступники были изобличены и наказаны.
Убит журналист – молодой человек, очень перспективный, уже любимый многими телезрителями. Это всё нас заставляет задуматься о том, насколько эффективна наша работа по защите основных прав граждан нашей страны.
В.Лукин: Вообще, конечно, уже сложилась традиция, Вы являетесь одним из соавторов этой традиции. С давних времён, в преддверии Международного дня прав человека (будет 10-го числа) мы встречаемся и обсуждаем актуальные вопросы правозащитных проблем, проблем, связанных с защитами прав и свобод граждан, наша Конституция, собственно, построена на этом фундаменте. И затем будет юбилей Конституции. Так что всё это делает, по‑моему, актуальным разговор.
Хотел бы затронуть не те темы, которые являются проходными, а те темы, которые сейчас активно включены в повестку дня нашей жизни. Это, я думаю, самый правильный способ для серьёзной работы.
В этом году нет большой разницы в количестве и качестве жалоб, которые поступают в адрес Уполномоченного по правам человека. Но есть некоторые вещи, на которые, по‑моему, стоит обратить серьёзное внимание. Одно из таких дел прозвучало в последние десять дней. Это проблема, связанная со всплеском беспокойства и серьёзных, нехороших проявлений в местах лишения свободы граждан. Все обратили внимание на демонстрацию, акцию в челябинской колонии. Я должен сказать откровенно, что речь идёт не только о ней. В последнее время в целом ряде учреждений имели место акции протеста и осуждённых, в том числе иногда массового характера. Вынужден сказать, что такие события были в Саратовской, Тверской областях, в Республике Башкортостан, в этих местах погибли осуждённые при невыясненных пока обстоятельствах. И также следовало бы обратить внимание на Ростовскую, Челябинскую области, Республику Татарстан и Башкортостан, там тоже происходили различного рода события.
Правозащитники обращали наше внимание на эти дела, что такой всплеск возможен. Мы говорили о причинах этого всплеска. Поэтому мы 13 ноября провели совещание с новым руководством ФСИН. Оно новое, поэтому я сразу хочу сказать, что то, что я говорю, прямо не относится к его многолетней деятельности. В том числе с Геннадием Александровичем Корниенко мы встречались, очень подробно и предметно обсуждали все вопросы, связанные с этими делами. Будем надеяться, что те выводы, к которым мы пришли, будут как‑то в работе задействованы.
Прежде всего протестная акция осуждённых, которая произошла в Челябинске (в отличие от того, что было, наверное, Вы помните, в Кировограде несколько лет тому назад, в Екатеринбургской области, где были поджоги и всё такое, я был в этих местах и сам видел), не была такой дикой и суровой, люди протестовали. Против чего они протестовали? Первое. Против поборов, против того, что происходит целая система поборов с них, с их родственников и так далее за освобождение по УДО, за многое другое, за то, чтобы лучше жили заключённые. Второе. Мы добились того, чтобы группы по порядку и дисциплине, которые там были, были ликвидированы, но в разных формах они продолжают существовать, а это значит, что сводят счёты с заключёнными при попустительстве администрации. Это совершенно неправильно. И, наконец, очень серьёзная проблема – это то, что многие не работают. Надо местным властям обратить серьёзнейшее внимание. В Челябинске нам сказали сначала, что 40 процентов работает, а 60 не работает. Но это завышенная цифра, и сами знающие, компетентные люди говорят, что завышенная. Они берут ставку, делят её на три-четыре части, платят по 12 рублей, и это труд, близкий к принудительному, бесплатному, и делают цифру таким образом.
На все эти вещи следует обратить очень серьёзное внимание. По‑моему, эта служба нуждается в реформе. Это было давно понятно, была разработана новая концепция, но эта концепция нуждается в доработке. Я считаю, что обязательно надо вместе с общественностью доработать эту концепцию, чтобы она была реалистичной. Концепция по теории была хорошая: надо настроить много тюрем, а остальное – сделать просто поселения. Но сейчас, будем говорить прямо, средств вряд ли хватит на то, чтобы строить там 40 или 50 новых тюрем, это огромные средства. Надо эту концепцию доработать, чтобы она была реалистичной и чтобы искоренить эти вещи, которые просто постыдны. Это первое, на что я хотел бы обратить внимание.
Кроме того, вторая проблема очень серьёзная, которая беспокоит людей, – это социальные проблемы, связанные с армией. Не моя функция говорить о военной реформе, об изменениях, которые в армии происходят, это за пределами моего мандата, но по социальным проблемам я должен сказать. Знаете, Владимир Владимирович, какой самый большой секрет в нашей армии? Это секрет, где, как строятся дома и как раздаются квартиры. Вот этот секрет самый мощный, особенно в Москве, где 1500 сейчас квартир существует и ряд домов, которые до сих пор никак не могут быть розданы как следует. Вот здесь этот секрет, по‑моему, нужно ликвидировать как можно быстрее. И квартирный вопрос в армии очень серьёзный, особенно сейчас, поэтому я бы считал, что там надо дать импульс и его наконец‑то разрешить.
В.Путин: Это правильно. Тем более что денег выдано на этот счёт очень много.
В.Лукин: Да, деньги есть, но надо навести там порядок.
И второй вопрос, тоже армейский. Конечно, граждане целого ряда регионов в последние годы были очень обеспокоены взрывами, которые происходят на полигонах. Нам всё время обещают, что это прекратится, что это всё будет сделано и так далее, что призывники не будут туда допускаться. Но пока нет уверенности в том, что окончательно меры были приняты на этот счёт.
Программа была разработана. Знаю, что есть такая концепция, она разработана. Мы видим, что усилия прилагаются, но проблема в том, что эта концепция пока не обеспечена финансами в достаточной мере. И тут надо разобраться: либо менее амбициозную концепцию принять, но реальную, либо всё‑таки найти средства для того, чтобы с полигонами решить вопрос, потому что граждане просто выражают опасения за свою жизнь, за жизнь людей и так далее. Вот на это я хотел бы тоже обратить серьёзное внимание.
И ещё один вопрос очень важный, по которому идут обращения граждан. Знаете, у нас начиная с существования новой России не было больших трений, связанных с проблемами свободы совести. Сейчас Вы сами, наверное, чувствуете, что такие трения появились. Мы получаем жалобы такого рода, что у нас имеется закон, по которому говорится о традиционных религиях, о нетрадиционных. Я знаю, что Вы выступали и говорили о вреде тоталитарных сект, что само по себе правильно, безусловно, правда, очень важно чётко и ясно определить, что такое секта и что такое тоталитарная секта, не эмоционально, а юридически.
Дальше Вы сказали очень правильную и нужную вещь о том, что наличие традиционных и нетрадиционных религий никоим образом не должно отражаться на свободе деятельности нетрадиционных религий. Совершенно справедливо. Но, к сожалению, ряд органов государственной власти на местах, в регионах первую часть усвоили, а вторую часть как‑то пропускают мимо ушей. В результате получаются такие вещи, когда к нетрадиционным религиям относятся заведомо как к тоталитарным, как к неправильным, как к ненужным, которые нужно куда‑то отодвинуть в сторону и не решать их проблем. Хотел бы обратить внимание, чтобы правильный импульс какой‑то был дан и чтобы у нас с проблемами свободы совести, как и в прежние времена (под прежними я имею в виду новопрежние времена), у нас не было больших проблем.
В.Путин: Я, честно сказать, даже насторожился, когда Вы сказали про прежние времена.
В.Лукин: Новопрежние, не прежние. Вот, собственно говоря, это основные вещи.
В.Путин: Давайте поподробнее поговорим.
<…>