В ходе встречи глава государства сообщил о подписании закона, который предусматривает упорядочение действующих социальных гарантий военнослужащим и сотрудникам органов внутренних дел одновременно с существенным повышением размеров денежного довольствия этих категорий граждан.
* * *
Д.Медведев: Начну со слов поздравления. Поздравляю всех вас и в вашем лице огромный корпус сотрудников органов внутренних дел, которые отмечают сегодня свой профессиональный праздник.
Мы ещё сегодня будем иметь такую возможность сделать это, потому что сегодня, как обычно, ещё будет концерт проходить.
Но я как раз хотел пообщаться с вами, чтобы вы мне рассказали о том, как служится – с учётом тех изменений, которые произошли в системе МВД, что, на ваш взгляд, благотворно сказалось на работе, что, может быть, не совсем благотворно, что нужно сделать для совершенствования нормативной основы, нормативной основы – как связанной с расследованием преступлений, то есть законодательства уголовного, уголовно-процессуального, законодательства о разыскной деятельности, оперативной деятельности, так и законодательства о социальном статусе всех, кто служит в органах внутренних дел.
Хотел бы ещё сказать, что я подписал закон, который долго готовился, закон очень важный для всех, кто служит в МВД. Я имею в виду закон о социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел и вытекающие из этого обязательства, связанные с финансированием денежных расходов на выплату оклада денежного содержания и в целом денежного довольствия всем, кто служит в системе МВД. Такие деньги предусмотрены и на период 2012-го, и на период до 2014 года. Для страны, для всех ваших товарищей и для части тех, кто служит в Москве, конечно, это очень существенное изменение, потому что денежное довольствие в среднем вырастает в два раза, а пенсии сотрудникам – в полтора раза. Мы долго это обсуждали, были свои сложности, связанные с формированием бюджета, но решение принято. Минимальная зарплата лейтенанта, который только придёт на службу, будет составлять 33 тысячи рублей. Для подавляющего большинства наших регионов это весьма приличные деньги; в Москве ситуация, конечно, несколько иная, потому что в Москве уровень жизни выше, мы сегодня тоже с вами об этом поговорим. Но тем не менее это, конечно, должно дать прибавку и всем, кто служит в системе МВД и в городе Москве – в нашей столице, а также в крупных центрах, где в среднем уровень всегда был чуть выше, чем в других местах. Я, кстати, также подписал закон, который систематизирует и предоставление социальных гарантий, и увеличивает размеры страховых сумм и единовременных выплат сотрудникам органов внутренних дел.
Не так давно я собирал руководящий состав в Твери, был такой довольно широкий разговор, и говорили о корректировках законодательства. Хотел бы сказать, что я дал все необходимые поручения. Рашид Гумарович, подключитесь к этой работе в той части, которая касается МВД, потому что там некоторые вопросы касаются, конечно, разработки новых законов, и здесь тоже у вас есть своя компетенция, пожалуйста, работайте.
Цель преобразований, я думаю, вам всем понятна, коллеги: МВД должно быть эффективным, мобильным, сильным ведомством, не расхлябанным, а способным решать задачи, которые стоят во всём мире перед правоохранительными структурами – перед полицией, перед другими службами МВД. Я уверен, что у нас всё получится, потому что преобразования назрели, идут они, конечно, не очень просто, потому что вообще всегда любые изменения идут непросто. Но с другой стороны – никакой альтернативы быть не может, потому что мы с вами понимаем, что и оснащение Министерства, я уж не говорю про доходы тех, кто служит в системе МВД, за последний период существенно отстали по отношению и к уровню жизни в нашей стране, и к тем требованиям, которые существуют для подобных структур в мире.
Мы сейчас с вами находимся в образцово-показательном месте: это отдел МВД по Академическому району. Поздравляю всех, кто служит здесь, с новосельем. Реально это хорошее впечатление оставляет. Это современный офис, в который не стыдно зайти, в котором, я так понимаю, можно нормально работать: нет грязи, не пахнет ничем почти, как мне было сказано начальником, все сотрудники имеют свой кабинет, что тоже неплохо. Надеюсь, что в целом и по Москве будет появляться всё больше и больше подобных мест.
У нас ещё два открываются сейчас?
С.Собянин: В этом году мы открываем два комплекса зданий окружных УВД; это по мощности, конечно, даже больше, чем это здание. И в последние годы ещё запланировано строительство двух зданий районных УВД.
Д.Медведев: Но это Москва. В Москве строить и труднее, и проще. А вообще, конечно, переоснащение должно идти по всей стране, чтобы не возникало разрывов, диспропорций, когда в одном месте всё есть, а в другом месте очень тяжёлая ситуация, потому что по всей системе служат люди, ваши товарищи, и, понятно, мы должны выравнивать настолько, насколько это возможно, условия службы. Ровно поэтому, кстати, и было принято решение передать финансирование Министерства внутренних дел на федеральный уровень.
Я подписал закон, очень важный для всех, кто служит в МВД. Я имею в виду закон о социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних. Денежное довольствие в среднем вырастает в два раза, а пенсии сотрудникам – в полтора раза.
Я как‑то говорил уже на эту тему и вам могу, коллеги, сказать: я считаю сейчас это необходимой мерой, но в этой жизни ничего нет абсолютного и окончательного – может быть, пройдёт лет 10–15, и мы снова вернёмся к той системе, которая существовала, но уже на другом уровне, когда общий уровень доходов всех служащих в системе будет достаточно высоким и в то же время мы сможем учитывать региональную специфику так, как это часто делается в федеративных государствах. Но это проблема не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня.
Наверное, для начала разговора достаточно. Пожалуйста, прошу вас задавать вопросы, и не только те, что относятся к каким‑то прямым озабоченностям. Если, может быть, есть какие‑то ещё вопросы, пожалуйста. Кто начнёт? Кого определили начать процесс?
В.Варламов: Начальник отдела МВД по Академическому району города Москвы подполковник полиции Варламов.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, разрешите я расскажу Вам по поводу сокращения?
Д.Медведев: Пожалуйста.
В.Варламов: Подразделение сократилось на 25 единиц, это почти 14 процентов. Мы старались не сокращать сотрудников, которые непосредственно работают с населением.
Д.Медведев: У вас сколько всего было людей?
В.Варламов: 181. Зависит от того, с какого времени началось сокращение. Сейчас осталось 156 человек.
Старались не сокращать сотрудников, которые работают непосредственно на земле, охраняют общественный порядок, участковых уполномоченных. Сократили определённые службы, но сделали так, чтобы это было не в урон другой службе. Были проведены совещания с руководителями служб, чётко выверили [потребности]. При этом сумели отстоять своё место на территориях, криминогенная обстановка не повысилась, а наоборот, снизилась на 20 процентов. В этом году количество заявлений [поступивших от граждан] на 20 процентов меньше по сравнению с прошлым годом.
Уменьшились квартирные кражи, бытовые убийства, уличное хулиганство, что на сегодняшнее время хватает. При этом мы раскрыли убийств на 50 процентов больше, квартирных краж – в шесть раз больше, мошенничеств – на 92 процента больше раскрыли, так как сейчас телефонные мошенники развелись и тому подобные.
Проверили сотрудников, которые были уволены (не прошли аттестацию). У нас были уволены ещё три человека. Они все благополучно трудоустроились.
Д.Медведев: А куда устроились?
В.Варламов: В службу судебных приставов. Сейчас даже встречаемся в прокуратуре.
Д.Медведев: Не ругаетесь?
В.Варламов: Нет, наоборот.
Д.Медведев: Старые товарищи.
В.Варламов: Так точно.
Д.Медведев: Понятно.
В.Варламов: В целом обстановка в отделе благополучная.
Д.Медведев: А у вас сколько офицеров и сколько рядового состава получается?
В.Варламов: 41 человек рядового состава, остальные – офицеры.
Д.Медведев: То есть две трети – это офицеры и одна треть – это рядовые.
В.Варламов: Да. Я всегда за господина солдата, трудно им достаётся. На территории бывают необоснованные жалобы [от населения], хотя каждую жалобу мы рассматриваем, и всё контролирует вышестоящее руководство. Часто бывают ложные вызовы, которые затрудняют нашу работу. Из‑за этого опаздываем на преступление, так как выезжаем на ложный вызов. Бывает, каждый день одни и те же звонят по нескольку раз.
Цель преобразований, я думаю, вам всем понятна, коллеги: МВД должно быть эффективным, мобильным, сильным ведомством, не расхлябанным, а способным решать задачи, которые стоят во всём мире перед правоохранительными структурами.
Д.Медведев: Это хулиганят или сумасшедшие?
В.Варламов: И хулиганят, и такого рода люди есть. То есть [у них] уже вошло в привычку: время семь часов – надо позвонить.
Хочу дополнить [про новое здание]. Я постоянно в отделе. Население приходит в отдел, смотрят фотографии, общаются, детей приводят. Очень приятно, что милицией уже не пугают.
Д.Медведев: Здесь у вас хорошо, конечно; сюда грех не зайти и не посмотреть, как это выглядит всё.
Понятно, товарищ полковник, что могу сказать. В отношении сокращения давайте вернёмся, потому что это показательный момент. Он касается не только вашего отдела – он касается всей страны.
Думаю, все здесь присутствующие понимают, у нас численность за последнее время в системе МВД очень сильно росла, я имею в виду последние годы. Где‑то это было оправданно, где‑то это было совсем неоправданно. Если сопоставить с тем, как это раньше выглядело – допустим, в советские времена (коллеги, которые постарше, они знают), никогда такой плотности [сотрудников] не было, но в то же время и угроз таких не было в советский период.
Когда мне иногда говорят про количество участковых оперуполномоченных, что раньше, мол, их меньше было, – правильно, но только такого количества оружия у населения не было, такого количества наркоманов тоже не было, экстремистов вообще практически не было. Собственно, категория преступлений существенно изменилась, и это вынуждало нас в какой‑то период отвечать увеличением численности.
Но бесконечно её увеличивать невозможно, потому что часто количество не переходит в качество, вы сами это знаете, нужна другая техническая оснащённость: чтобы машины нормальные были, чтобы техника была нормальная; наконец, доходы были нормальные, платили такое денежное содержание, чтобы можно было нормальных людей найти. Это на самом деле для страны самое главное.
Поэтому то, что у вас произошло, – у вас тоже практически 20 процентов, я так понимаю, было сокращено. 14, да? Но это, как я понимаю, в основном за счёт сокращения незанятых [должностей], некомплекта. Собственно, мы эту цель и ставили изначально, но кое‑где всё‑таки приходилось сокращать и по живому.
Вы сказали, что какое‑то количество людей убрали. В принципе это всегда мобилизует, это всегда позволяет выявить тех, кто лучше служит, кто в профессиональном плане хорошо выглядит, а кто – не очень. Так что это всегда такая дисциплинарная тема, но по большому счёту этот процесс закончился, мы все преобразования провели, сокращение произошло, больше [сокращать] никого не будем. Исходим из того, что все, кто прошёл переаттестацию, – это профессионально пригодные, квалифицированные специалисты, которые должны остаться на службе и делом доказывать, что аттестацию они прошли не напрасно. Так что эта часть реформы закончилась.
Какие ещё есть соображения?
В.Колокольцев: Даже если цифры посмотреть по городу, это сокращение никоим образом не сказалось в отрицательной…
Д.Медведев: Динамике.
В.Колокольцев: С отрицательной стороны, да. Если даже посмотреть наиболее близкий для населения вид преступлений – квартирные кражи, у нас в этом году они на 22 процента сократились, причём не за счёт каких‑то манипулирований со статистическими данными (квартирная кража, если она есть, она есть), а за счёт целого ряда задержаний, которые были произведены. И поэтому мы действительно должны работать не числом, а умением, и переходить от экстенсивного труда к более интенсивному.
Д.Медведев: Это справедливо, это, конечно, и признак профессиональной подготовленности сотрудников, но ещё и технического оснащения. Я всё‑таки вспоминаю, например, ещё лет 10 назад никаких же камер вообще не было. Я не говорю сейчас про маленькие города, но даже в таких крупных мегаполисах, как Москва, Петербург, ничего этого не было, ничего невозможно было посмотреть, ничего не фиксировалось. Сейчас это совсем другой уровень.
Мы сейчас ходили как раз, смотрели отдел, я обратил внимание, сейчас уже около тысячи видеокамер будет стоять в округе всего.
В.Колокольцев: Да, в районе.
Д.Медведев: В районе, в Академическом районе. Надо просто сделать так, чтобы всё‑таки эта информация не уничтожалась, а накапливалась. Мы с Сергеем Семёновичем [Собяниным] на эту тему говорили, потому что 12 дней для хранения информации – это очень мало с точки зрения и оперативной, и с точки зрения расследования. 12 дней, может быть, улетят в минус, и всё. Не успеешь оглянуться – и доказательств не останется.
Преобразования назрели, идут они, конечно, не очень просто, но никакой альтернативы быть не может, потому что и оснащение Министерства, и доходы тех, кто служит в системе МВД, за последний период существенно отстали по отношению и к уровню жизни в нашей стране, и к тем требованиям, которые существуют для подобных структур в мире.
Нужно и дальше будет заниматься техническим переоснащением, и это будет давать свои результаты, это очевидно. Это тот самый интенсивный путь, о котором сказал начальник ГУВД.
Р.Нургалиев: Товарищ Президент, если говорить в целом по стране, то за девять месяцев реформы, при сокращении личного состава сокращение преступности составляет 8,7 процента. То есть мы действительно в этом отношении не упали с точки зрения контроля за оперативной обстановкой, выявления, предупреждения, пресечения [преступлений]. Это с одной стороны.
С другой стороны, Вы правы в том, что именно новые технологии, которые пришли к нам, уже сформировали и новый интеллект в органах полиции, потому что сегодня каждая используемая нами технология позволяет действительно в режиме реального времени принимать соответствующее решение. И мониторы, и навигационные системы уже есть не только в Москве.
Я объехал практически всю страну и могу сказать, что во многих субъектах нашей страны, в большинстве, уже совершенно другое отношение к службе, другое оперативное мышление. Вот то, что Вы сегодня посмотрели в рамках ГРОУ, ЦОРИ [центра оперативно-разыскной информации], где говорили об информационном обеспечении, это работает практически во всех уголках нашей страны: досье, электронные базы данных, – мы входили и в региональные базы данных, и в федеральные.
Д.Медведев: Рашид Гумарович, я хочу понять. В Москве, понятно, всё на высоком уровне. Всё‑таки Москва – это Москва. Мы можем сейчас войти в такую же страновую, то есть российскую, базу данных в самом удалённом уголке и получить достаточно быстро ответы на вопросы?
Р.Нургалиев: Да.
Д.Медведев: Или мы эту задачу ещё должны дорешать – так, по‑честному?
Р.Нургалиев: Мы её уже, по‑честному, дорешали. Информационно-коллекционная система, которая позволяет…
Д.Медведев: То есть информационная система работает по всей стране?
Р.Нургалиев: Так точно. И в федеральная, и региональная базы данных являются…
Д.Медведев: Они сочленены, соединены?
Р.Нургалиев: Всё сопряжение практически сделано. И я такие эксперименты проводил на Дальнем Востоке, и в Мурманске, и так далее. В режиме реального времени это очень хорошее подспорье. Я просто хочу сказать, что коллеги, которые работают сегодня с новыми технологиями, – это оперативный состав уже с совершенно другим мышлением.
Д.Медведев: Это вообще просто всё другое, потому что те, кто на службе давно, помнят, как выглядели информационные центры, картотеки в советский период: огромные ящики, нужно выдвигать, ковырять. На это уходили дни, недели – для того, чтобы провести элементарную работу. Конечно то, что мы имеем сейчас, – это совсем другой уровень. Но, ещё раз повторяю, и время изменилось, оно стало более быстрым, и преступность изменилась. Поэтому это всё надо продолжать.
Ладно, пойдём дальше.
Пожалуйста.
А.Пучков: Дмитрий Анатольевич, Вам показывали пример [в ЦОРИ]. Из Иркутска мы взяли информацию [о фигуранте] и в режиме реального времени её получили. Вот как раз вопрос взаимодействия.
Если говорить по поводу сокращения, в основном изменение у нас произошло в аппарате управления: где‑то в среднем на 27 процентов. Мы не трогали отдел внутренних дел.
Д.Медведев: Тех, кто на земле работает, тронули вы в меньшей степени.
А.Пучков: Их численность осталась практически без изменения для того, чтобы реально несли службу.
Д.Медведев: Это правильно. Собственно, такая цель и ставилась, чтобы тех, кто занимается управленческими вопросами, немножко подсократить, где это необходимо, конечно. Без перебора, потому что это тоже не должно приводить к отрицательному результату, а тех, кто на земле, кто занимается раскрытием преступлений, тронуть вообще по минимуму.
Т.Валиулин: Товарищ Главнокомандующий!
Вы затронули сложную тему экстремизма. Я начальник Центра по противодействию экстремизму полковник Валиулин.
Переоснащение должно идти по всей стране, чтобы не возникало разрывов, диспропорций, потому что по всей системе служат люди, ваши товарищи, и, понятно, мы должны выравнивать настолько, насколько это возможно, условия службы.
Д.Медведев: Пожалуйста.
Т.Валиулин: В последние годы проблема распространения экстремизма выходит, пожалуй, на одно из первых мест в мире в части угроз национальной безопасности. Хотя московский регион является лидером – и стабильным лидером – по выявлению лиц, причастных к совершению экстремистских преступлений (в Москве их 35, в Московской области – 30), однако анализ подобных преступлений свидетельствует, что лидеры экстремистских сообществ всё чаще провоцируют граждан, в особенности молодёжь, на совершение протестных акций, вовлекают их в преступления, в том числе тяжкие, совершённые по мотивам национальной и религиозно-расовой вражды и ненависти.
Одним из факторов для Московского региона служит большое прибытие трудовых мигрантов, которые слабо адаптируются в новой социально-культурной среде, ведут анклавный образ жизни, а не секрет, что конкуренция на рынке труда всё увеличивается, и поэтому, потеряв работу, они зачастую остаются в Москве и начинают вести маргинальный и криминальный образ жизни. Этим пытаются воспользоваться лидеры экстремистских, террористических и запрещённых организаций, таких, так «Хизб ут-тахрир аль-ислами», «Таблиги джамаат». Мы выявили несколько молельных квартир, изъята масса экстремистской литературы.
По официальным данным, в Москве больше половины преступлений совершается приезжими, а если говорить о латентности преступлений, то до 70 процентов.
Д.Медведев: Товарищ полковник, у нас сколько в среднем в год сейчас совершается преступлений экстремистской направленности по Москве?
Т.Валиулин: Доложу. В прошлом году было совершено 128 преступлений экстремистской направленности, из них 46 – по статье 282 «Разжигание ненависти и вражды» и одно – по 282-прим. Но в прошлом году нами было, говоря нашим языком, «снято» большое количество групп, в том числе автономных боевых террористических групп, которые совершали вооружённые нападения на лиц неславянской внешности. Поэтому за этим количеством скрывается довольно малое число уголовных дел, возбуждённых именно по составу 282, 282-прим 2, да и времени этим заниматься было мало.
В этом году ситуация развернулась несколько в обратную сторону. В настоящее время за истекший период выявлено 57 преступлений экстремистской направленности, 37 раскрыто, но из общего числа 37 выявлено именно по мотивам и составам разжигания ненависти и вражды. Здесь у нас и закупки экстремистских материалов, здесь и анализ сайтов по размещению (что нас очень тревожит), массовому размещению экстремистских материалов в социальных сетях, на площадках иностранных государств. В этом направлении работа, безусловно, ведётся.
Немножко остановился бы на автономных боевых террористических группах. Хотел бы сказать, что за истекший период – неполных два года – признаны экстремистскими и запрещена деятельность семи националистических движений, я не буду их перечислять, они все известны. Пресечена деятельность автономных боевых террористических групп, которые, как я говорил, осуществляли вооружённые нападения на лиц неславянской внешности, объекты религиозного культа, а также планировали совершение террористических актов на объекты жизнеобеспечения города Москвы и физическое устранение ряда высокопоставленных сотрудников органов внутренних дел Москвы и Санкт-Петербурга.
Продолжается работа по пресечению так называемых анархистских групп, основной идеей которых является насильственное изменение конституционного строя, организация массовых беспорядков, хулиганские действия, акты вандализма, причинение имущественного вреда структурам и органам внутренних дел, исполнительной власти, офисам политических партий и так далее.
Нами используются широко – не максимально, может быть, но широко – те возможности, которые предоставила созданная согласно Вашему Указу межведомственная комиссия по противодействию экстремизму, выполняя поручения которой, нами налажено плотное взаимодействие с представителями землячеств, диаспор, национальными и культурными автономиями, представителями религиозных конфессий и иными институтами гражданского общества – в тесном взаимодействии с мэрией города Москвы.
Большое внимание – и это, наверное, один из самых сложных вопросов – уделяется недопущению проявлений экстремизма в молодёжной среде, особенно в студенческой. Отрабатываются места компактного проживания и места проведения досуга, выполняется, на мой взгляд, весь комплекс мер, в том числе в координации с этой комиссией с целью недопущения конфликтных ситуаций на межэтнической и межконфессиональной основе.
Товарищ Президент, пользуясь случаем, хотел бы высказать предложение по совершенствованию законодательства в этой сфере.
Д.Медведев: Пожалуйста.
Т.Валиулин: Мы видим, что сейчас идёт гуманизация, либерализация уголовного законодательства. Однако за преступления, посягающие на основу государственного строя, на наш взгляд, можно рассмотреть вопрос о более жёстких санкциях за осуществление такого рода (вида) деятельности, если можно так говорить об уголовном деянии.
Д.Медведев: Понятно. Спасибо.
Мы все живём в реальном мире, понимаем, как развиваются самые разные процессы. Конечно, преступлений так называемой экстремистской направленности, не надо тень на плетень наводить, раньше было существенно меньше. Это та плата, которую мы заплатили за открытость нашего общества.
В том, что у нас открытое общество, есть много плюсов: все мы передвигаемся, как хотим, за границу ездим, пользуемся благами цивилизации. С другой стороны, это приносит и издержки. В советские времена, конечно, таких преступлений – во всяком случае, в таком объёме – не было и в помине. Значит, нам нужно просто адекватно к этому относиться и вырабатывать правильный инструментарий. Сейчас абсолютно точно было сказано, что сама по себе преступность в этой сфере тоже меняется, она приспосабливается под новый, изменяющийся мир.
У нас численность за последнее время в системе МВД очень сильно росла. Где‑то это было оправданно, где‑то это было совсем неоправданно.Но бесконечно её увеличивать невозможно, потому что часто количество не переходит в качество.
Мигранты, конечно, это значительный поставщик соответствующих преступных действий, я имею в виду миграцию. Но мы понимаем опять же, у нас страна открытая, прописка отменена, регистрация носит практически уведомительный характер. Это создаёт и определённые проблемы в деятельности органов внутренних дел. Но, с другой стороны, естественно, эту ситуацию кардинальным образом мы поменять не можем исходя из общих принципов существования нашего государства.
В то же время все, кто приезжают (неважно, идёт ли речь об иностранных гражданах или наших соотечественниках) должны следовать тем правилам, которые существуют: они должны вставать на регистрационный учёт, должны соблюдать правила общежития, должны быть интегрированы в нормальную московскую среду, если речь идёт о Москве. Тот самый анклавный образ жизни, о котором было сказано, как раз и провоцирует совершение преступлений.
Конечно, Москва в этом смысле не единственный город, и в других странах то же самое происходит. Эмигранты зачастую компактно расселяются, не воспринимают обычаи тех людей, которые живут в этой местности уже давным-давно. В результате и возникает анклавная или миграционная преступность и всякого рода незаконные промыслы, которые внутри этого сообщества существуют, этнические группировки, которые гораздо в большей степени опасны и которые гораздо труднее учитывать и изобличать. Поэтому нужно тот инструментарий, который есть, держать в постоянном эффективном виде.
Вообще все, кто приезжают в Москву и в другие города (я уже об этом неоднократно говорил), все должны адаптироваться к жизни в наших крупных населённых пунктах. Подчёркиваю, безотносительно того, идёт ли речь о наших гражданах или об иностранцах. Они должны владеть русским языком, если они приезжают сюда не отдохнуть, конечно, а приезжают сюда на работу, и должны следовать существующим правилам, соблюдать нормы закона и федерального, и московских [или местных] законов. Тот, кто не хочет это делать, тот должен за это отвечать.
Здесь никаких поблажек быть не должно, прикрываться всякого рода преследованиями недопустимо. И вы как сотрудники Министерства внутренних дел это должны понимать вместе с руководством мэрии Москвы и вместе с руководством города. Город очень сложный, огромный, он будет и дальше расти, он будет расширяться в географическом плане, так что количество проблем будет, очевидно, не меньше.
Вы упомянули сайты всякого рода экстремистских структур, социальные сети. Это тоже заставляет несколько менять подходы к расследованию подобных преступлений, потому что огромное количество заразы, к сожалению, разносится с колоссальной быстротой.
Несмотря на то что мы все считаем, что интернет – это достижение цивилизации, у каждого достижения цивилизации есть и оборотная сторона. И она здесь совершенно очевидна. Даже в таких относительно благополучных странах, как, например, Великобритания, вспомните, что происходило летом: при помощи социальных сетей всякого рода отбросы собирались и шли громить магазины, рестораны, уничтожая всё на своём пути. Почему я об этом вспомнил? Потому что в качестве средства общения и возбуждения такой толпы использовали социальные сети. Поэтому это не только благо, но это и определённые проблемы для правоохранительных органов.
Я обратил внимание на то, что наши коллеги, например, из Британии, которые всегда стоят на страже свобод человека и гражданина, защищают свободы в том же самом интернете, в этом случае начали поговаривать даже о том, чтобы эти свободы ограничивать. Это симптоматично. Я не говорю, что они это сделали, но это симптоматично, потому что этими процессами нужно уметь управлять.
И конечно, региональные структуры для того, чтобы противодействовать экстремизму, очень важны. Вы упомянули межведомственную комиссию. Это, безусловно, важный орган. Как у нас, кстати, региональные совещания? Вы регулярно собираетесь, Сергей Семёнович? Как часто?
С.Собянин: Дмитрий Анатольевич, мы минимум раз в квартал собираемся, на самом деле чаще в рамках небольшого круга представителей правоохранительных органов обсуждаем эти вопросы. Кстати, вчера на большом совещании, связанном с поздравлением работников внутренних дел, мы как раз говорили про то, что гости столицы должны вести себя подобающим образом. У нас действительно порядка 400 тысяч иностранных мигрантов, которые постоянно находятся на территории города, причём половина из них (400 тысяч – это фактически работающие мигранты), 200 тысяч, официально зарегистрированных, а 200 тысяч – это, по сути дела, нелегальная трудовая миграция.
Мы проводили совещание и с Федеральной миграционной службой с приглашением МВД, наметили план мероприятий, но, мне кажется, здесь надо жёстче действовать и при необходимости вносить изменения в федеральное законодательство, чтобы более эффективно применять меры.
Плюс к этому у нас выявилась достаточно серьёзная проблема, связанная с тем, что огромное количество людей, речь идёт не о десятках, а о десятках тысяч людей, приезжают ежедневно [в Москву] на межрегиональных автобусах, приезжают и с юга, и с севера, отовсюду, и практически мы ничего сделать не можем.
Д.Медведев: Их учитывать вообще почти невозможно.
С.Собянин: Даже когда можем их учитывать, ничего сделать не можем. Административное законодательство практически не предусматривает санкций. Сколько мы с этим мучаемся, а это огромный поток людей, вообще никак не контролируемый. Просили бы, если можно, поручение дать, чтобы мы также с коллегами поработали над этим вопросом.
Д.Медведев: Ещё раз подчёркиваю, все, кто приезжают, должны вести себя подобающим образом. Они должны понимать, что, если они что‑то нарушают, никаких поблажек к ним быть не должно. Действовать надо жёстко, но в рамках тех законов, которые есть.
Все, кто приезжают (неважно, идёт ли речь об иностранных гражданах или наших соотечественниках) должны следовать тем правилам, которые существуют: они должны вставать на регистрационный учёт, должны соблюдать правила общежития.
Теперь в отношении законодательства. Можно, конечно, подправить иммиграционное законодательство в части, касающейся усиления административной ответственности. Это не всегда даёт эффект, но в определённых ситуациях даёт.
Считаю, что должны применяться гораздо более строгие меры в отношении работодателей, которым выгодно нанимать людей, например, из‑за границы, которые вообще приезжают нелегально для того, чтобы свою трудовую функцию применять. Или же нанимают людей без квалификации, например, которые приезжают в нашу страну без должного учёта, естественно, без социальных отчислений, потому что в конечном счёте это порождает целый ком проблем, связанных с последующими [денежными] выплатами этим лицам.
Поэтому всё это нужно обязательно стараться держать на учёте. А работодателей, которые такие ресурсы используют, наказывать. Они должны понимать, что во всём мире это преследуется. Это, кстати, не только административная ответственность. Это в некоторых случаях и уголовная ответственность. Надо просто её активнее применять.
И, наконец, последнее в отношении экстремистских преступлений, преступлений, направленных против основ государственного строя.
Я никогда не предлагал менять санкции по таким преступлениям, делать их слабее. Это как раз не те сферы, где необходимо применять гуманизм, потому что исторически такая совокупность преступлений относится к категории наиболее тяжких, которые подрывают основы государственного строя, правопорядка в стране. Поэтому я считаю, что здесь можно думать в некоторых ситуациях и об ужесточении ответственности, просто нужно по конкретным составам [преступлений] посмотреть, где это необходимо, мы с вами понимаем, далеко не всегда увеличение размера санкций даёт прямой эффект. Но иногда это и помогает всё‑таки.
Давайте подумаем, сделайте предложения.
Чего ещё интересного расскажете?
Е.Епифанов: Разрешите вопрос задать?
Д.Медведев: Пожалуйста, прошу Вас.
Е.Епифанов: Полицейский отдельной роты патрульно-постовой службы сержант полиции Епифанов.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Вы начали с того, что подписали приказ об увеличении заработной платы лейтенанту полиции до 33 тысяч рублей. Если сопоставить, допустим, сегодняшние заработные платы московского полицейского с учётом дополнительных выплат со стороны правительства, то она практически такой же и является.
Д.Медведев: Причём не только для офицеров.
Е.Епифанов: Да. Тем более что эта заработная плата по Москве ниже, чем средняя заработная плата, которая составляет более 40 тысяч рублей. Мы знаем, что с нового года сотрудники полиции будут лишены доплаты за отпуск и тринадцатой заработной платы. Поэтому в связи с этим мы опасаемся, что из‑за полного перехода финансирования на федеральный уровень, как бы на федеральный бюджет, будут отменены доплаты московского правительства, ну и сотрудники не почувствуют особой разницы в заработной плате.
Д.Медведев: Вы говорите уж прямо – не то что не почувствуют особой разницы, а просто потеряют ещё чего‑нибудь.
Е.Епифанов: Практически да.
Д.Медведев: Понятно. Эта проблема действительно возникла. Я специально проводил консультации и с мэром города, и только что по дороге к вам звонил Министру финансов. У нас Москва, конечно, уникальный город, потому что зарплаты высокие, но и траты высокие, потому что уровень жизни и стандарты жизни, конечно, другие. Поэтому исхожу из того, что и лица рядового, и лица начальствующего состава, то есть офицеры, в результате подписания мною только не приказа, а закона, ничего не должны потерять – должны только приобрести. Поэтому я только что дал указание Министру финансов эту проблему закрыть. Ничего не должно произойти отрицательного для всех сотрудников МВД, которые служат в Москве, в результате перехода на финансирование затрат на МВД из федерального бюджета.
И Сергей Семёнович к этому вопросу подключится, мы это в принципе сделаем за счёт дополнительных денег из федерального бюджета, которые будут направлены для соответствующих целей. Ничего не потеряете, только приобретёте по деньгам, так что всё будет нормально.
Это касается всех, естественно: и офицеров, и тех, кто служит в метрополитене, где эта проблема возникла, я знаю, где довольно большая разница образовывалась. Цель не в том, чтобы даже пусть небольшую группу людей наказать или чтобы она меньше получала, а наоборот, все должны получить больше. Это очевидно, это правильно.
Что ещё?
А.Пучков: Дмитрий Анатольевич, Вы упомянули вопрос расширения границ города.
Считаю, что должны применяться гораздо более строгие меры в отношении работодателей, которым выгодно нанимать людей, которые приезжают в нашу страну без должного учёта, потому что в конечном счёте это порождает целый ком проблем.
Д.Медведев: Да.
А.Пучков: Соответственно на территориях, которые присоединятся к городу, планируется строительство 43 станций метрополитена. А это требует дополнительных сил, в том числе по охране общественного порядка. Есть опасение в том, что если будут, возможно, ещё какие‑то сокращения личного состава, чтобы это не ударило по вопросам безопасности.
Д.Медведев: Я уже об этом говорил в самом начале своего выступления, но тем не менее, Андрей Павлович, я Вам отвечу ещё раз и всем сотрудникам МВД, которых у нас на сегодняшний момент, сколько, Рашид Гумарович, в стране?
Р.Нургалиев: 820 тысяч 233 офицера.
Д.Медведев: 820 тысяч 233 офицера. А сколько лиц рядового состава? В общей сложности списочная численность какая у нас в МВД?
Р.Нургалиев: Как раз сейчас после сокращения – 820 тысяч 233 офицера.
Д.Медведев: А с гражданскими?
Р.Нургалиев: Гражданские – 113 тысяч 212.
Д.Медведев: Практически миллион человек.
На этом сокращения закончились, и ничего делать мы в этом плане не собираемся, ещё раз подчёркиваю. Всё, что прошло, всё, что было сделано, было направленно на то, чтобы сделать состав МВД более профессиональным, избавиться от тех, кто не хочет служить (такие люди тоже есть везде, и в МВД такие есть), или тех, кто не готов, тех, кто себя замарал в каких‑то делах. Но в целом вся эта кампания закончилась. Она носит однократный характер.
Что же касается увеличения списочной численности на тех или иных участках. Все мы люди рациональные, я надеюсь, разумные: если где‑то потребуется, мы, конечно, будем на эту тему принимать решение, но оно не должно быть спонтанным.
Изменение границ Москвы – это, конечно, очень серьёзная штука. В результате у нас территория Москвы вырастет почти в 2,5 раза. Мы понимаем, что Москва и так гигантский мегаполис, почти ни с чем не сравнимый, на нашем европейском континенте во всяком случае, а будет ещё больше. Конечно, в этом случае мы должны понимать, что у нас должна быть такая ситуация, когда нет белых пятен, каких‑то пробелов, и исходить из того, что списочная численность сотрудников МВД, которые работают в Москве, должна быть сообразна этим задачам. Это не означает непосредственного увеличения, но тем не менее мы должны думать о том, чтобы весь периметр Москвы был, что называется, под охраной МВД.
По другим подразделениям мы тоже будем принимать решения в зависимости от необходимости. Так жизнь устроена, что, как правило, всё равно приходится что‑то добавлять, но пока такая цель непосредственно сегодня не стоит. И с метро разберёмся, можете не сомневаться.
А.Пучков: Спасибо. Это наши коллеги, мы работаем в тесном взаимодействии, поэтому нам тоже небезразлично, как они будут работать.
Д.Медведев: Безусловно, тем более что у нас есть две крупные системы метрополитена – это Москва и Петербург, где созданы, насколько я понимаю, даже специальные подразделения (только в Москве и в Питере), которые занимаются метро в системе МВД. Во всех остальных – просто отделы, батальоны кое‑где.
С.Собянин: Мы будем вводить станции в соответствии с Вашим поручением по развитию метрополитена.
Д.Медведев: Это хорошо.
С.Собянин: Это хорошо, но потребует дополнительных сил для обеспечения правопорядка, плюс специальная система, связанная с безопасностью в метрополитене, конечно, тоже требует осмысления. Мы говорили на эту тему.
Д.Медведев: Тем не менее метро – это всё равно хороший вид транспорта и для Москвы, и для других городов, так что нужно сделать всё, чтобы оно работало как часы, новые станции вводились. И, кстати, средства контроля безопасности, о которых мы стали более активно говорить после печальных событий (после терактов, которые в московском метрополитене произошли), чтобы они тоже использовались как следует. Но это задача не только МВД, это и задача ФСБ, это задача других правоохранительных структур. Просто чтобы это не превращалось в формальность.
Мы с Вами тогда по метро погуляли. Надо это регулярно делать, смотреть, как это всё работает, потому что профилактика – это всё‑таки важнейшая тема, важнейший способ предотвращения совершения тяжких преступлений.
Сколько на это денег у нас пойдёт? Много?
С.Собянин: На строительство метрополитена? В течение пять лет будем в среднем тратить по 100–120 миллиардов рублей.
Преобразования должны коснуться каждого сотрудника МВД, чтобы он тоже комфортно себя чувствовал, понимал, что находится под защитой закона, и если что‑то произойдёт, то государство от него не отвернётся, не будет плевать в его сторону, а будет, наоборот, помогать в сложной ситуации.
Д.Медведев: А сколько станций будет?
С.Собянин: 35 станций, 75 километров.
На самом деле в дальнейшем эту программу останавливать нецелесообразно. Мы уже смотрим не 5-летний, а 20-летний период, чтобы вообще в целом в Москве проблему с метро решить. Это означает обеспечить микрорайоны, в которых нет метро, усилить плотность метрополитеновских линий, чтобы было менее перегружено метро: в Москве самое перегруженное в мире.
Д.Медведев: Да, это правда. И нам нужно обязательно затащить метро в новую Москву, потому что это огромная территория – по сути, огромная часть Московской области. Конечно, это придётся планировать, может быть, не в ближайшие пять лет, но в ближайшие хотя бы 15–20 лет.
С.Собянин: Собственно, даже и без этого планировали выходы метрополитена на территории Московской области, потому что там уже сформированы целые города, [жители] которых сегодня двигаются на автомобилях в сторону Москвы.
Д.Медведев: Кстати, Рашид Гумарович, здесь надо ещё вот на что посмотреть. Москва – гигантский мегаполис, но и Московская область немаленькая, скажем откровенно. Это второй субъект Федерации по населению, очень плотный, с большим количеством и криминальных проблем, и всего остального. Надо посмотреть на соотношение между списочной численностью Москвы, московских сотрудников…
Р.Нургалиев: Москвы и Московской области.
Д.Медведев: Да, Москвы и Московской области, я имею в виду, сотрудников ГУВД Москвы и Московской области. Пока я ничего не предлагаю, это просто к тому, что нужно на это обратить внимание. Сами проанализируйте, как лучше поступить с учётом того, что Москва у нас расширяется, но в то же время, чтобы и Московская область, конечно, не осталась без опеки.
Я хотел бы в завершение поблагодарить всех за службу, сказать, что все преобразования, которые мы проводим в структуре МВД, конечно, преследуют две цели.
Первую цель вы понимаете: сделать полицию более профессиональной, более эффективной, ориентированной на защиту наших граждан.
С другой стороны – эти преобразования должны коснуться в целом каждого сотрудника МВД, чтобы он тоже комфортно себя чувствовал, понимал, что находится под защитой закона, и если что‑то произойдёт, то государство от него не отвернётся, не будет плевать в его сторону, а будет, наоборот, помогать в сложной ситуации, что бы ни произошло: ранение, ещё какие‑то проблемы, ну или бывают и совсем печальные ситуации, потому что, к сожалению, большое количество наших товарищей, сотрудников МВД каждый год гибнет. Самое большое количество погибших в правоохранительных структурах – это сотрудники МВД, именно из‑за того, что у нас есть совсем сложные ситуации, есть терроризм, есть Кавказ, где масса проблем. Но это отдельный вопрос.
Ещё раз подчёркиваю, главное, чтобы сами сотрудники МВД понимали, что государство будет им помогать, если что‑то произойдёт. В этом я вижу цель работы и Министерства внутренних дел, и государства в целом, включая Президента страны.
Я вас поздравляю с праздником! Передавайте привет вашим близким. А тех, кто сегодня свободен от службы, я приглашаю ещё посетить концерт, который будет в Кремле. Рашид Гумарович, список составьте, кто готов будет, от моего имени тогда позовите.
С праздником всех!
