Прямую трансляцию из Московской школы управления «Сколково» вели Первый канал, телеканалы «Россия-1», «Россия-24», Russia Today, а также «Евровидение», радио «Маяк» и «Вести ФМ», радио «Комсомольская правда». В интернете пресс-конференция транслировалась на сайтах 1tv.ru, vesti.ru, сайте агентства «РИА Новости», телеканале «КП».
На пресс-конференцию Президента России аккредитовались более 800 журналистов. Из них около 300 – представители телекомпаний, 45 – представители радиокомпаний, 240 журналистов печатных изданий и интернет-СМИ, более 40 фотографов. Около 300 аккредитовавшихся журналистов – из зарубежных массмедиа, почти 500 – из российских (в том числе 208 – региональных) средств массовой информации.
В техническом обеспечении трансляции были задействованы более 200 человек, шесть передвижных спутниковых станций телеканалов.
Осуществлялся синхронный перевод на четыре языка: английский, немецкий, французский и японский.
* * *
Д.Медведев: Уважаемые коллеги!
Прежде всего позвольте, конечно, вас поприветствовать. Здесь много журналистов – насколько меня проинформировали, более 800 человек в общей сложности. Приятно, что такой интерес к пресс-конференции.
Не могу сказать, что у меня недостаток общения с журналистами. Я регулярно встречаюсь, общаюсь и в ходе моей повседневной, текущей жизни, и во время поездок в регионы, а таковых за последнее время у меня – в тот период, когда я работал в Правительстве и сейчас работаю Президентом, – было много.
Я посетил практически все регионы нашей страны – кроме двух, но и эти два я обязательно посещу в ближайшее время. Со многими представителями нашей региональной прессы я встречался и даже вижу некоторые знакомые лица в зале, что особенно приятно, тем не менее такой большой пресс-конференции не было. Наверное, в этом есть резон и определённый смысл для того, чтобы обменяться впечатлениями о развитии нашей страны и международной жизни.
Поэтому хотел бы ещё раз вас поблагодарить за интерес к проведению пресс-конференции. Уверен, что меня ожидают интересные вопросы. Уж не знаю, насколько интересными будут для вас мои ответы.
Я готов к тому, чтобы начать работу. Поэтому давайте перейдём к общению.
Последнее, что скажу по организации деятельности. Это, по‑моему, первая пресс-конференция в истории нашей страны, когда Президент будет вести её сам, без помощи Администрации. Поэтому, если вы не будете сильно обижаться, я буду в вас тыкать пальцами и просто говорить: допустим, такой‑то сектор, такой‑то ряд, соответственно мужчина, женщина, а вы уже сами поднимайтесь и начинайте работать.
Для того чтобы войти, что называется, в тему, мне кажется, было бы правильно сначала всё‑таки дать слово телевидению. Я здесь увидел Сергея Брилёва. Сергей, я просто у Вас недавно был, у нас был интересный разговор…
С.Брилев: Вы нам льстите.
Д.Медведев: Поэтому в порядке ответа не могу не передать Вам первое слово. Прошу Вас.
С.Брилев: Спасибо, Дмитрий Анатольевич!
Я хотел спросить Вас о необратимости, вернее о степени необратимости. Вот эта пресс-конференция проходит в Сколкове. Да, мы привыкли называть Сколково столицей модернизаций и инноваций. Да, прекрасно, что Сколково (это, наверно, даже символично) находится за МКАД, за этим заколдованным кругом. Но ведь у него тоже есть своя ограда. Как бы Вы оценили глубину и необратимость модернизации в остальной стране со времён, когда вышла статья «Россия, вперёд!»?
Д.Медведев: Знаете, мне кажется, мы не должны исходить из того, что модернизация – это раз и навсегда данные какие‑то рамки. Я помню, как в определённый период мы все отмечали окончание первого года перестройки, второго года перестройки, третьего года, потом известно, чем всё это закончилось.
Поэтому модернизация – это процесс, причём очень важный процесс. На мой взгляд, самое главное – это добиться нового качества развития нашей страны. Модернизация – это не просто поступательное развитие, закрепление тех успехов, которые мы сделали (а они были за последние десять лет); это всё‑таки качественное изменение ситуации.
Я абсолютно уверен, что мы пока ещё этого не достигли, но это не значит, что нужно менять знамёна, говорить о новой волне модернизации или ещё о чём‑то. Модернизация должна продолжаться, и я уверен, что те пять приоритетов, которые мною были обозначены, сохраняются в качестве таких технологических, но очень важных направлений работы.
По всем этим направлениям есть государственные и правительственные программы, они финансируются, они выполняются. Добились ли мы чего‑то сверхъестественного? Нет, не добились. И я думаю, что это как раз в самой большей степени должно подталкивать и меня, и моих коллег по Правительству к тому, чтобы работать активно, день и ночь, и стараться изменить саму жизнь в нашей стране.
Поэтому ещё раз подчёркиваю: модернизация – важнейшее направление развития нашей страны, и, на мой взгляд, это должно привести к качественному изменению ситуации в стране, а не только к тому, чтобы мы отмечали какие‑то юбилеи. Но мне особенно приятно говорить об этом здесь, в Сколкове, потому что это для меня, конечно, особая площадка, имеющая знаковое, серьёзное значение, потому как именно здесь развиваются новые технологии, именно здесь был создан Сколковский университет, Сколковская школа, здесь будет инновационный центр.
И мне бы хотелось, чтобы этот бренд был действительно известен всему миру. Не потому, что это единственное место, куда нужно вкладывать деньги, а потому, что в каждом развитии, в каждом деле должны быть какие‑то самые существенные, самые важные элементы, к которым начинает подтягиваться вся работа. И в этом плане, надеюсь, что Сколково будет именно таким важнейшим звеном модернизации, важнейшим, но, конечно, не единственным.
Я хотел бы заодно поблагодарить всех, кто здесь работает, в том числе за то, что они нас с вами приютили. Можно было бы встретиться в Кремле, но, мне кажется, здесь интереснее.
Так, сложно выбирать. Давайте, Ксения Каминская, ИТАР-ТАСС. Я пока буду называть, может быть, тех, кого я знаю, – не обижайтесь другие, но это не означает, что я буду разговаривать только с кремлёвским пулом. Пожалуйста.
Я понимаю недовольство москвичей, которые не могут воткнуть свои машины, стоят часами в пробках. Надо создавать новые дороги, надо принимать разумные решения по регулированию дорожного движения. Надеюсь, что новый мэр этим будет заниматься.
К.Каминская: Тем не менее спасибо за возможность.
Дмитрий Анатольевич, Вы сменили два десятка губернаторов, но ни одного министра. С чем это связано? Значит ли это, что дела в наших регионах хуже, чем в центре, и что Вы довольны деятельностью федеральных чиновников больше, чем региональных? Может ли встать вопрос об отставке Правительства или премьера ближе к выборам? Это случалось в прошлом.
Д.Медведев: Ксения, Вы знаете, я сменил не два десятка губернаторов, а практически половина губернаторского корпуса у нас сменилась за то время, пока я работаю Президентом. Это новые люди. Кто‑то ушёл сам, по кому‑то я принимал отдельное решение, у кого‑то просто закончился срок полномочий, и они не были продлены. Это всё‑таки довольно серьёзные изменения в составе людей, которые управляют нашим государством.
Мне кажется, что это важно, потому что никто из нас не приходит во власть навечно. Тот, у кого такие иллюзии, обычно не очень хорошо заканчивает, и примеров за последнее время в мире было немало. И губернаторы должны точно также к этому относиться. Нельзя работать по 20 лет, даже если ты очень толковый, грамотный, хорошо подготовленный, знающий свою территорию человек.
Всё это здорово, но нужно давать дорогу молодым, нужно создавать кадровый резерв, нужно просто стараться воспитывать вокруг себя достойных преемников, что называется. Поэтому эта работа проводится и будет проводиться. Надеюсь, что всё‑таки в конечном счёте к власти в регионах приходят, может быть, более современные и желающие работать люди. Хотя, конечно, от ошибок не застрахован никто.
Теперь в отношении центра. Это не значит, что в центре ситуация лучше, чем в регионах. Но у каждого решения есть свои закономерности. Совершенно понятно, когда мы, допустим, обсуждаем работу Правительства, то я говорю о работе Правительства в целом, а не о работе отдельных министров, и Правительство работает как команда. Я, как вы знаете, достаточно часто критикую Правительство и, что называется, определённые внушения провожу, но при этом я считаю, что Правительство работает, как слаженный организм, и поэтому выдёргивать из него отдельные звенья просто не очень правильно.
И, наконец, у Президента есть набор полномочий включая полномочия по формированию Правительства и отставке Правительства. Я эти полномочия не менял и от них не отказывался.
Я ещё одну вещь хочу сказать: чтобы никому не было обидно (так я обычно делал в студенческих аудиториях – извините, я вас сравню со студентами в данном случае), если нет возражений, я пойду по секторам, чтобы, допустим, сначала отработать один сектор, потом второй, слева направо, потом, например, наверх – как вариант. Поэтому я пока ещё сконцентрирую своё внимание на левом секторе. Давайте, молодой человек, который держит букву «Р».
С.Страхов: Дмитрий Анатольевич, меня зовут Сергей Страхов, я представляю «Авторадио». У меня вопрос касается парковки.
Д.Медведев: А-а-а.
С.Страхов: Да, это буква «П». Это наиболее насущный вопрос, проблема столичных автомобилистов. И меня вот что интересует: недавно московские чиновники решили, что на столичных улицах, на главных столичных улицах, парковка будет стоить 500 рублей в час. Как Вам такая инициатива? И как вообще Москва способна побороть проблему парковок?
И маленький уточняющий вопрос. Я знаю, что у Вашей супруги есть два машиноместа, а мне машину поставить негде. (Смех в зале.) Не сдадите ли случаем машиноместо в аренду?
Д.Медведев: Как обстоят дела в Москве, все знают: обстоят очень плохо. Это в том числе следствие того, как проводилась эта работа в прежние годы. Я понимаю недовольство всех москвичей, которые не могут воткнуть свои машины, стоят часами в очередях, стоят в трафике. Что надо делать: надо развивать новые возможности, надо создавать новые дороги, надо принимать разумные решения по регулированию дорожного движения. Надеюсь, что новый мэр этим будет заниматься.
500 рублей за парковку – это издевательство даже для Москвы, где уровень жизни людей существенно выше, чем, например, в некоторых других регионах. Я понимаю, почему это делается. Нас хотят напугать: хочешь машину поставить – плати пятьсот, а если хочешь поставить в каком‑нибудь определённом, очень важном месте, то плати тысячу, – в надежде на то, что люди там не будут ставить машины. Но я не думаю, что это идеальный способ решения проблемы. Поэтому я надеюсь, что Москва разберётся с этой темой; по‑моему, мэр Собянин уже соответствующее поручение давал и приблизительно в тех же словах характеризовал таксы, которые были установлены.
В отношении того, как Вам машину… (Смех.) Знаете, я подумаю над тем, чтобы это был взаимовыгодный процесс. У нас действительно есть два машиноместа, которые не используются, так что шансы есть. Но, как Вы правильно заметили, эти машиноместа принадлежат не мне, а жене, поэтому без неё я, конечно, это решение принять не могу. Если она согласится, и условия, которые Вами предложены, её устроят, тогда готов рассмотреть этот вопрос.
Давайте ещё дальше двинемся. Пожалуйста, девушка, которая здесь сидит.
Р.Цветкова: Роза Цветкова, «Независимая газета».
Извините, Дмитрий Анатольевич, но не могу не задать вопрос, который волнует, я думаю, всех присутствующих в этом зале. До каких пор будет сохраняться предвыборная интрига? Наверняка ведь Вы уже для себя что‑то решили.
И, если позволите, второй вопрос сразу вдогонку. Почему, несмотря на наш замечательный имидж нефтяной державы, цены на бензин растут? Почему Правительство даёт обещания с этой ситуацией справиться, но тем не менее пока о виновных мы не слышим? Спасибо.
Д.Медведев: Ну, наконец‑то Вы задали этот вопрос. (Смех.) Я надеялся, что он первый будет, но он прозвучал всего лишь четвёртым.
Уважаемые друзья, я читал материалы, которые к этой пресс-конференции публиковались в различных средствах массовой информации и в сети. И конечно, все, в том числе, конечно, те, кто сейчас присутствуют здесь, и многие другие ждут каких‑то интересных сообщений. Понимаете, политическая жизнь – это не только шоу и даже совсем не шоу, это довольно сложная работа (я имею в виду, политическую деятельность), довольно сложная работа, которая, на мой взгляд, как и на взгляд большого количества других людей, занимающихся практической политикой, подчиняется определённым технологиям, которые надо соблюдать.
Почему растут цены на бензин. Понятно, что это связано с общим ростом цен на нефтепродукты. Где‑то это может быть сговор, но в принципе это отражение объективных тенденций на нефтяном рынке. Наши усилия по регулированию не всегда приносят успех. Тем не менее Правительство имеет все полномочия, чтобы этим вопросом заниматься и стараться сбивать цены на бензин.
Мы занимаемся этим делом для того, чтобы добиваться своих целей. Большие цели заключаются в том, чтобы изменить жизнь, изменить нашу жизнь к лучшему, чтобы люди себя лучше чувствовали, чтобы уровень доходов поднимался, чтобы социальные программы выполнялись. Но есть технологические вещи, и они тоже достаточно серьёзны.
Мы занимаемся практической политикой не ради того, чтобы согреться, а ради того, чтобы добиться успеха. Поэтому такого рода решения должны делаться именно в тот момент, когда уже созрели для этого все предпосылки, когда это будет иметь окончательный политический эффект.
Именно поэтому я считаю, что для того, чтобы объявить о таких решениях, нужно выбирать несколько иные форматы, чем пресс-конференция, хотя это и очень красиво выглядит, и выглядит, может быть, очень заманчиво. Но тем не менее такие решения должны приниматься несколько иначе и объявляться несколько иначе.
При этом я считаю, что каждый политик должен делать такого рода заявления тогда, когда считает нужным. Во всём мире большое число политических фигур, которые, например, сразу после окончания политической кампании делают заявление: «Я собираюсь баллотироваться в президенты». И, как правило, эти обещания или эти заявления ничем не заканчиваются. С другой стороны – разумной является такая тактика, которая приводит к успеху.
Поэтому что бы я ни слышал на эту тему о том, что в одной стране уже сделаны заявления, в другой стране сделаны заявления, а в нашей стране молчание на эту тему, ещё раз подчёркиваю: всё это должно подчиняться определённому, вполне разумному сценарию. Но это не значит, что это может продолжаться бесконечно. Конечно, у избирательного жанра есть свои законы, и этим законам буду следовать и я. Если я определюсь сделать такое заявление, я его сделаю. Как мною было сказано не так давно в интервью нашим китайским коллегам, в этой ситуации уже осталось ждать не так много. Это заявление достаточно близкого порядка.
И теперь в отношении цен на бензин. Вещи, наверное, связанные на самом деле, – решение баллотироваться и цены на нефть, на бензин. Вы понимаете, почему растут цены на бензин. Совершенно понятно, что это связано с общим ростом цен на нефтепродукты. И наше Правительство действительно предпринимает усилия для того, чтобы справиться с этим. Но не все усилия, даже Правительства, способны принести результат. Где‑то это может быть сговор, это вполне вероятно. Но в принципе это отражение неких объективных тенденций на нефтяном рынке. Поэтому мы должны понимать, что наши усилия по регулированию не всегда приносят успех. Тем не менее Правительство имеет и все полномочия, и все инструкции от меня для того, чтобы этим вопросом заниматься и стараться всё‑таки сбивать цены на нефтепродукты, на бензин.
Как? Понятно как: к сожалению, ничего другого, кроме ограничительных мер я предложить не могу, и Правительство этим правом воспользовалось. Речь идёт о введении очень жёстких пошлин. На время это может помочь, но не навсегда. Я исхожу из того, что цена на нефтепродукты для нас крайне важный индикатор, и Россия заинтересована в том, чтобы цены на нефть были разумно высокими, но не запредельными. Сейчас цены становятся всё выше и выше, и в конечном счёте это может создать обратный эффект. Вспомните, как в 2008 году цены достигали уже 147 долларов за баррель. Чем это закончилось? Глобальным финансовым кризисом. И конечно, это неправильно. И для нас тоже. Будем этим заниматься, но это непростая проблема. Сговоры на рынке должны пресекаться. И такие меры предпринимаются.
Ещё раз дадим высказаться нашим каналам. Вот я вижу Антона Верницкого с Первого канала, чтобы не было обид у Первого канала. Пожалуйста, Антон. Смотрел сегодня кусочек записанный в интернете Вашего интервью с каким‑то гражданином, который рассказывал интересные истории про бен Ладена. Правда это? Нет?
А.Верницкий: По его словам – да.
Д.Медведев: Пусть американцы вздрогнут тогда.
А.Верницкий: Я не об этом. Я про нас, про Россию. Благодаря тому, что здесь, в Сколкове, интернет шустрый, я подглядываю ещё за тем, что происходит в Санкт-Петербурге, в Законодательном Собрании.
Д.Медведев: Я тоже подглядываю.
А.Верницкий: В Законодательном Собрании, где депутаты сейчас обсуждают вопрос об отзыве полномочий Сергея Миронова. Прокомментируйте это, пожалуйста.
И как Вы вообще относитесь к принципу формирования Совета Федерации? Отвечает он демократическим принципам, принципам федерализма? Спасибо.
Д.Медведев: В отставке любого лица нет ничего сверхъестественного. Как я только что сказал, рано или поздно государственная карьера для всех заканчивается, и для президентов тоже. К этому нужно готовиться в тот момент, когда начинаешь такую жизнь. В этом случае не будет так мучительно больно за определённые действия, которые совершил или не совершил.
Ситуация с Мироновым в этом смысле такая же, как и со всеми другими политическими фигурами. Сергей Михайлович Миронов у нас спикер, Председатель Совета Федерации – верхней палаты парламента. Он давно работает, работает в целом, мне кажется, нормально, но он представляет определённую политическую силу – партию «Справедливая Россия». И то, что у партии «Единая Россия» возникли какие‑то вопросы, в этом ничего страшного нет – наоборот, это отражение политической конкуренции.
Мы же все за политическую конкуренцию, мы все не хотим, чтобы у нас была одна партия, которая за всех всё решает. Пожалуйста, это отражение тех противоречий, которые существуют в политической жизни. Если сегодня будет принято такое решение, то думаю, что Сергей Миронов должен воспринять его спокойно. В конечном счёте, подчёркиваю, это пойдёт на пользу и «Единой России», и «Справедливой России». Почему? Потому что «Единая Россия» показывает, что она всё‑таки является авторитетной силой, с которой должны считаться, а не просто так критикует человека, которого сама выдвинула, а потом неспособна принять решение о прекращении его полномочий, если того хочет, конечно. Это партийная жизнь. А «Справедливая Россия» показывает, что она всё‑таки оппозиционная партия, а не какая‑то иная сила, которая просто помогает политическому развитию в стране. В этом смысле выигрывают все: пусть занимаются реальной политикой, у нас впереди очень важные выборы.
И в отношении Совета Федерации. Мы прожили несколько периодов, когда Совет Федерации формировался по‑разному. В соответствии с Конституцией, напомню, там говорится о том, что он формируется определённым образом: первоначально, в переходный период, он избирался, потом он начал формироваться. Это были сначала губернаторы, представители законодательных органов, а именно председатели. Потом мы перешли к другой системе.
И сейчас, с этого года, работает третья система, или, так сказать, несколько модернизированная вторая система формирования, когда в Совет Федерации могут попасть те, кто избран в регионе. Мне кажется это вполне демократичным и в целом в лучшей степени помогающим Совету Федерации выполнять свою высшую цель – быть палатой регионов.
Но в такой ситуации я всегда исхожу из того, что наша демократия – молодая. Я не могу исключить, что через какое‑то время не появятся другие идеи о том, как формировать Совет Федерации. Пусть сейчас поработает эта система. Но никогда не говори «никогда». Может быть, в большей степени даже принципам деятельности парламента соответствовало бы всё‑таки избрание членов Совета Федерации. Но мы должны для этого пройти по той дороге, которую сами для себя выбрали, ничего страшного в этом не вижу, и в конечном счёте уже принять решение о том, какой способ формирования избрать. Многие страны десятилетиями притирали механизм формирования своих парламентов, и мы этим занимаемся.
Есть вполне разумное предложение – отказаться от милицейского техосмотра и совместить этот техосмотр с заключением договора о страховании автогражданской ответственности, когда это будет делаться просто в сервисах.
Здесь у нас большой сектор, поэтому я, может быть, сначала выберу тех, кого знаю. Пожалуйста, Александр Колесниченко, «Аргументы и факты», Вам слово, если хотите задать вопрос.
А.Колесниченко: Очень хочу, потому что я сейчас в каком‑то смысле собираюсь воспользоваться положением в личных целях. Впрочем, уверен, что я лишь один из миллионов читателей нашей газеты и в принципе граждан страны.
В конце апреля Вы сказали о том, что процедура техосмотра должна быть либо совсем отменена либо сделана необременительной. Я бы от себя ещё добавил: осмысленной. Положа руку на сердце, это не единственная бессмысленная процедура в стране, но давайте разберёмся хотя бы с ней. Выполнено ли поручение? Есть ли понимание, как техосмотр будет выглядеть?
Д.Медведев: Есть понимание.
Я буквально вчера заслушал доклад Первого заместителя Председателя Правительства, но хочу сказать Вам об этом сегодня, к чему пришли и что мне кажется вполне разумным. Вы правильно сказали, эта процедура не должна быть бессмысленной, она не должна быть обременительной, она не должна быть просто дурацкой, которая всех ставит в очень неудобное положение.
Что для этого нужно сделать? Мы всё‑таки должны знать, на каких машинах ездят люди. Поэтому есть вполне разумное предложение – отказаться от милицейского техосмотра и совместить этот техосмотр с заключением договора о страховании автогражданской ответственности, когда это будет делаться просто в сервисах.
Вы так или иначе, используя свою машину, обращаетесь в сервис, даже если вы хорошо своими руками работаете, всё равно что‑то приходится делать. И при заключении договора ОСАГО соответственно будет добавляться этот талон, который и будет совсем необременительным образом фиксировать техническое состояние автомобиля.
Новые автомобили вообще не надо осматривать. Я считаю, что три года после покупки автомобиля точно можно дать льготного срока. От трёх до семи лет, если автотранспортное средство используется, можно его осматривать один раз в два года, например, а после семи лет, действительно всё‑таки это уже более старое транспортное средство, это нужно делать один раз в год.
Но ещё раз подчёркиваю, нужно вывести это из‑под милиции и сделать это максимально простым вместе с техническим обслуживанием и заключением договора страхования автогражданской ответственности, который является для всех обязательным. Это, как мне представляется, разумное в настоящий момент решение, которое позволит эту процедуру превратить в достаточно формальную.
А.Колесниченко: Когда?
Д.Медведев: Чем скорее, тем лучше. Вы имеете в виду, когда закон будет принят? Я сказал Вам об этом. Я думаю, что буквально сегодня-завтра Правительство должно уже по моему указанию внести законопроект, изменения в законопроект в Государственную Думу и принять. Всё начнёт работать со следующего года, надеюсь.
Не будем ломать традиций, хотя раньше с Вас начинали. Давайте, даже приблизительно понятно, о чём Вы спросите.
А.Туманов: Не совсем про это.
Д.Медведев: Всё‑таки про второй срок.
А.Туманов: Для начала поблагодарить за то, что всё‑таки вызвали меня, потому что – если бы Вы знали, какие ставки заключаются, удастся ли мне опять задать вопрос! Удалось.
Д.Медведев: И при том, что мы с вами были на шести сотках, но мы об этом не договаривались.
А.Туманов: А я про это и хотел сказать. Вы в начале своего выступления говорили, что поездили по стране, брали с собой журналистов. Я хочу коллегам подтвердить, что ездил с Дмитрием Анатольевичем: Оренбургская область, Саратовская область, по сельхозрегионам. И мы заехали в садоводческое товарищество «Гвоздика». У меня такая уникальная возможность была посмотреть на мир глазами Президента. Знаете, мне мир этот очень понравился, он был почти идеален. И я потом недели две отвыкал, меня даже два раза оштрафовали за то, что я на красный свет проезжал.
Так вот, в товариществе «Гвоздика» всё было идеально, всё прекрасно, но это же не так. Если мы сейчас проедем в любое садоводческое товарищество, миллион вопросов, тысячи вопросов. Люди фактически поражены в правах, то есть они немножко «недограждане» нашей страны, они живут не по законам, даже не по Конституции – по понятиям, скорее. Так вот, меня всегда интересовало, если мне немножечко отвыкать пришлось, как Вы считаете, насколько Вы объективно видите картину мира?
Д.Медведев: Понятно, ну уже философские обобщения. За тот период, пока Вы задаёте на таких больших пресс-конференциях вопросы, Ваше восприятие жизни стало точно более философским.
Знаете, в отличие от Вас у меня не возникло ощущения, что в садоводческом товариществе «Гвоздика» всё идеально. У меня как раз возникли другие ощущения. Понятно всегда, когда приезжает начальство, местные руководители стараются всё залакировать. Это очевидно. В то же время по количеству проблем, которые даже там есть, это, в общем, вполне обычное товарищество, те же самые шесть соток, отсутствие, кстати сказать, газа на тот период.
Единственное, в чём я вижу действительно, может быть, свою прямую заслугу: я уверен, что после моего визита в садоводческое товарищество «Гвоздика» газ там появился. Это точно. Можно проверить, но я надеюсь, что это так, потому что они просили. Но там не было стерильной картины. Уверен, что в других местах может быть ещё хуже. И конечно, нам нужно обязательно заниматься садоводством, потому что это образ жизни огромного количества наших людей. И даже при том, что сейчас можно и землю получить, и большее количество земли, допустим, взять в аренду, в собственность приобрести.
Люди же привыкают и не хотят никуда уезжать, им нравится на своих шести сотках. Поэтому задача государственных служащих, государственных руководителей создать там сносные условия. И это нужно делать повсеместно, а не только в Москве или в Оренбургской области, и не только указами Президента, который, собственно, и не регулирует эти темы, а именно местными решениями.
Мы хотели бы, чтобы развитие европейской ПРО подчинялось понятным правилам. Всем должно быть очевидно, что противоракетная оборона – это способ блокирования, или купирования, стратегических возможностей целого ряда стран.
Теперь в отношении картины мира. Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы по окончании моей работы я бы сделал такой вывод, что моя картина мира не изменилась. Я всё‑таки надеюсь, что остаюсь в этом смысле вполне здравомыслящим человеком, который видит жизнь не сквозь розовые очки, а знает её вполне, что называется, в земных категориях.
Я действительно много езжу. Я, наверное, первый руководитель Российского государства, который посетит все территории, все субъекты Федерации в нашей стране. Это помогает разбираться в проблемах. Это, если хотите, такая прививка. Потому что, сколько бы заборов ни ставили на твоём пути, всё равно же понятно, что за этими заборами иногда стоят лачуги, разрушающиеся дома, люди, которые недовольны действиями местных властей, иногда федеральных властей. Здесь главное – сохранять свежесть восприятия.
Как этого добиться для руководителя государства? Надо много ездить, надо много общаться с людьми и надо получать правдивую информацию. Что такое правдивая информация? Это то, чем занимаетесь все вы. Это качественная журналистика, которая сегодня ещё дополняется возможностями Сети.
Я могу вам сказать абсолютно точно в этом смысле: мне как Президенту повезло, потому что я получаю информацию не только из дайджестов, которые заботливыми руками делает Администрация Президента, за что ей спасибо, – я получаю информацию непосредственно от людей, через Сеть, через блоги, через Твиттер, через любые другие ресурсы. И, как вы знаете, там режут правду-матку.
До меня никто этого не смотрел, поэтому я уверен, что я не оторвался от земли, и в этом смысле это мне не грозит. И я считаю, что так должен будет поступать любой другой руководитель, который придёт после меня, потому что таковы законы информационной жизни в сегодняшнем мире.
Д.Гальперович: На самом деле, Дмитрий Анатольевич, мы знакомились с Вами на экономическом форуме, когда Вы, ещё не будучи кандидатом в президенты, отвечали на вопросы радио «Свобода», так получилось…
Д.Медведев: Тем лучше.
Д.Гальперович: …И Вас спрашивали как специалиста по садовым товариществам, по парковкам. Я хочу Вас спросить как главу государства и квалифицированного юриста. Первое, как Вы определяете сейчас ваши отношения, и Ваш взгляд на отношения России с Соединёнными Штатами и Западом, в частности с блоком НАТО? Какие есть проблемы и как Вы продвинулись.
И второй вопрос тоже международный, но он юридический: о внутренней российской жизни. В последнее время в российской власти идёт целая дискуссия о том, обязательно ли для России выполнение решений Европейского суда по правам человека. Там есть очень многие решения, которая затрагивают не только материальную сторону, но там говорится о самом духе выполнения этих решений. И Вы как юрист прекрасно знаете, что это значит. Что Вы считаете по поводу выполнения Россией решений ЕСПЧ?
Д.Медведев: Тема взаимоотношений России с НАТО – очень большая, можно сказать – повседневная для меня, потому что буквально каждый день я действительно этим занимаюсь: и когда получаю доклады министров, и когда читаю всякого рода доклады спецслужб, и просто когда готовлюсь к тем или иным мероприятиям, встречам с иностранными лидерами, которые зачастую представляют блок НАТО.
Отношения с НАТО в настоящий момент, на мой взгляд, не самые плохие. И я считаю, что это хорошо для обеих сторон. У нас был напряжённый, драматический период, когда мы, по сути, прекратили эти отношения. Не мы были инициаторами, а Североатлантический альянс, но я тогда сказал: как хотят; не хотят сотрудничать – мы навязываться не будем. Я имею в виду август 2008 года. С тех пор уже утекло много воды. Думаю, что всё в целом развивается нормально.
Я доволен тем, как прошло моё общение в Лиссабоне во время саммита Россия–НАТО. Мы поставили важные вопросы, мы договорились о том, что будем сотрудничать по самым важным стратегическим направлениям повестки дня включая Афганистан, борьбу с терроризмом, борьбу с наркотрафиком. Есть новые темы, по которым, я считаю, мы обязаны договариваться, иначе всё будет развиваться в плохом стиле. Я имею в виду противоракетную оборону. Это ситуация отдельная, я два слова буквально скажу, хотя неоднократно уже давал оценки.
Мы хотели бы, чтобы развитие европейской противоракетной обороны подчинялось понятным правилам. Всем должно быть очевидно, что противоракетная оборона – это способ блокирования, или купирования, стратегических возможностей целого ряда стран. Когда нам говорят: это направлено не против вас, – я это принимаю к сведению, но понимаю, что другие страны, которые в данном случае имеются в виду, такими возможностями, как Россия, пока не располагают и вряд ли в ближайшие годы будут располагать.
Обычно нам говорят: это вот Иран, там ещё что‑то. У них таких возможностей нет. Значит, это против нас? А если это против нас, тогда пригласите нас к сотрудничеству или скажите об этом открыто. Я надеюсь, что те вопросы, которые были мною поставлены и перед моим коллегой и моим другом Президентом Обамой, они на эти вопросы ответят, и мы сможем выработать модель сотрудничества по противоракетной обороне.
Если не выработаем, тогда нам придётся принимать ответные меры, чего бы очень не хотелось, и тогда речь пойдёт о форсировании развития ударного потенциала ядерных средств. Это был бы очень плохой сценарий, это был бы такой сценарий, который отбросил бы нас в эпоху холодной войны. И я сказал своему коллеге: «Ты знаешь, в 2020 году, когда уже пройдут все четыре этапа подготовки так называемого адаптивного четырёхстадийного подхода, вполне вероятно, что эти решения будешь принимать не ты и даже, может быть, не я. Но их кто‑то будет принимать». И, скорее всего, руководители России будут руководствоваться именно этими соображениями. Поэтому мы должны сейчас подумать о том, какой мы передадим эту проблему будущим поколениям политиков. Это исключительно важная тема. Она может испортить всё то, что мы сделали за последние годы – включая, на мой взгляд, очень важный Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Потому что в нём есть прямая оговорка о том, что, если будет развиваться ПРО, и это будет означать взламывание стратегического паритета, договор может быть приостановлен и даже прекращён. Вот на это мне хотелось бы обратить внимание всех моих партнёров по НАТО и сказать, что мы готовы к сотрудничеству, и в то же время мы надеемся на то, что мы получим гарантии от ненаправленности этих потенциалов на нас.
Я, как человек добросовестный, отвечу и на вопрос про ЕСПЧ.
Россия является членом Суда, подписала все документы и обязана их выполнять. Мы и дальше будем так поступать. Для нас членство в европейских институтах является исключительно важным. При этом мы не можем не видеть и некоторые трудности, с которыми мы сталкиваемся, потому что мы, скажем так, формирующаяся демократия, у нас достаточное количество проблем.
В ряде случаев этот суд выносит решение против Российской Федерации. В принципе они исполняются включая платежи, которые российская казна осуществляет в адрес истцов. Но в некоторых случаях (о чём, наверное, и Вы говорите) возникает ощущение того, что решение суда принято небеспристрастно, а иногда даже, может быть, политически мотивированно. Мы не говорим об этом вслух, но такие мнения существуют. Именно поэтому эти решения подвергаются обсуждению в юридических кругах, об этом говорят некоторые наши политические лидеры, но это не значит, что мы прекратили своё членство и собираемся отказаться от участия в ЕСПЧ.
Чуть больше трёх лет назад, 7 мая 2008 года, я подписал Указ о том, чтобы всем ветеранам Великой Отечественной войны дать квартиры. Решения, воплощённые в Указе, будут выполнены до конца, чего бы это ни стоило государству.
И мне на это хотелось бы обратить особое внимание, потому что всякий суд должен создавать у всех сторон ощущение своей незаангажированности, беспристрастности и справедливости, идёт ли речь о внутреннем суде или же международном.
Я обещал из Питера дать слово. Кто там хотел сказать? Пожалуйста.
Н.Кирилова: Спасибо большое.
Дмитрий Анатольевич, я хотела бы вернуться к нам в Петербург, вообще в Россию. Вы сейчас говорили о международных делах. Я хотела бы спросить Вас, не хотите ли Вы стать волшебником. Совсем недавно прошёл очередной юбилей Победы. И перед юбилеем и после тяжело читать вести о том, как наши ветераны отправляют в Кремль ордена и медали, как хотят вернуться и просить ПМЖ у Обамы. Может быть, всё‑таки страна не будет позориться перед победителями и в конце концов даст нашим фронтовикам достойное жильё и одно транспортное средство.
И чтобы никто не смог протянуть руку и отобрать у этого ветерана это жильё, обменять его, заложить. У нас есть такие любители. А потом ветеран остаётся на улице. Поэтому хотела бы спросить: может быть, есть всё‑таки возможность дать каждому победителю достойное жильё? И это в Ваших силах, Вы ведь волшебник, Президент.
Д.Медведев: Нет, я, конечно, не волшебник, хотя я стараюсь принимать решения, которые от меня ждут люди. И в этом смысле это обязанность любого руководителя.
Знаете, чуть больше трёх лет назад, 7 мая 2008 года, я подписал Указ о том, чтобы всем ветеранам дать квартиры, ветеранам Великой Отечественной войны. Вы задаёте мне вопрос: может быть, пора принять такие решения и не обижать, и не унижать наших ветеранов.
Знаете, во‑первых, я эти решения уже принял. И, во‑вторых, конечно, бессмысленно сейчас об этом говорить, но очень обидно, что все, кто мог принять такие решения в самый разный период после окончания Великой Отечественной войны, когда этих наших ветеранов было существенно больше (я ещё помню середину 70-х годов, празднование Дня Великой Победы, когда они были все молодые, чуть старше меня, и у них были те же самые проблемы), а государство на них просто плевало. И это на самом деле очень обидно.
Поэтому я считаю, что каждый должен делать то, что сегодня может. Я мог решение принять о том, чтобы все ветераны получили жильё, – и такое решение я принял. Это, кстати, очень непростое решение, несмотря на то, что ветеранов у нас осталось не так много, но это всё равно миллиарды рублей. Меня предупреждали, говорили: зачем Вы его принимаете? Во‑первых, ветеранов осталось не так много, во‑вторых, ветераны это жильё не получат, а получат их дети. Ветераны, к сожалению, долго не проживут, это достанется их потомкам, наследникам. Знаете, мне кажется, это всё неправильные, аморальные рассуждения. Государство когда‑то должно признать, во‑первых, что они сделали для всех нас. И, во‑вторых, знаете, я такую вещь скажу: даже если они уйдут из жизни, понимая, что они что‑то способны передать своим детям и внукам, это уже большое счастье. Поэтому эти решения должны быть выполнены до конца, и поэтому на них тратятся весьма немаленькие средства. А то, что в ряде случаев с этим тоже, к сожалению, происходят проблемы, то, что есть злоупотребления, – надо просто разбираться и быть более чуткими. Я посмотрел на этот случай, о котором Вы рассказываете: достаточно было привлечь к нему внимание, за что спасибо журналистам, и сразу и деньги нашлись, и проблему решили. Так что это, к сожалению, обычная ситуация, к сожалению для всех нас, но это не значит, что власть на неё не должна реагировать. А решения, воплощённые в Указе от 7 мая 2008 года, будут выполнены до конца, чего бы это ни стоило государству.
Реплика: Деревня, деревня.
Д.Медведев: Деревне дам слово. Я хотел бы ещё всё‑таки, чтобы наши крупные средства массовой информации тоже могли два слова сказать. Я всё‑таки передам слово НТВ, Владимиру Кондратьеву, потому что не дать слова нашим каналам было бы неправильно, да и другим тоже – Вам, например.
В.Кондратьев: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, что не забыли.
Я вообще‑то хотел задать вопрос, но уже коллеги из «Независимой газеты» упредили, – насчёт выборов.
Д.Медведев: Ну, задайте его ещё раз. (Смех.)
В.Кондратьев: Нет, немножко по‑другому задам.
Д.Медведев: Я просто когда сюда шёл, был уверен, что вопрос о втором сроке, о взаимоотношениях с Владимиром Путиным будет повторяться приблизительно через один. Нет, всё идёт в нормальном ключе.
В.Кондратьев: Хорошо, об отношениях с Владимиром Путиным. (Смех в зале.) Может ли в принципе возникнуть ситуация, что в президентских выборах примут участие сразу два человека – скажем, Вы и премьер Путин? Или такая ситуация недопустима, каждый будет по отдельности выставлять свою кандидатуру?
Д.Медведев: По отдельности выставлять, но примут участие вместе, да? (Смех в зале.)
В.Кондратьев: А если да, то понятно, что одна партия не может выдвигать сразу двух кандидатов. Вы тогда, наверное, должны будете возглавить другую партию.
Вы, кстати, недавно говорили о том, что в перспективе Президент должен быть партийным – и будет партийным. Может быть, придвинуть этот момент как‑то? И Вы сейчас могли бы возглавить какую‑то уже существующую партию или создать новую.
Д.Медведев: Спасибо.
Давайте ещё раз порассуждаем о политической ситуации. Я, отвечая на вопрос нашей коллеги из «Независимой газеты», сказал, что любые политические решения должны быть, на мой взгляд, чётко просчитаны. Это же не игрушки. В наших руках действительно судьбы огромного количества людей. Это не могут быть фантики или какие‑то вещи, которые мы принимаем просто, для того чтобы слегка потешить собственные амбиции. И решения о том, баллотироваться или нет, должны основываться на этом.
У нас политических партий не так много. Я считаю, что это скорее благо, потому что эпоху обилия различных маргинальных политических группировок мы, мне кажется, уже преодолели.
Наши отношения с моим коллегой и моим политическим партнёром Владимиром Путиным – это не просто то, что принято называть тандемом, это на самом деле отношения, которые длятся уже более 20 лет. Мы друг друга очень неплохо знаем и хорошо чувствуем. Мы действительно с ним единомышленники. Что бы там иногда ни говорили на эту тему, но у нас очень близкие подходы к ключевым вопросам развития страны. Но это не значит, что мы совпадаем с ним во всём, так не должно быть. Это было бы очень скучно, да и просто неправильно. Каждый человек имеет право на собственные ощущения и на собственные подходы. Но в стратегии мы близки, иначе бы мы просто не смогли работать. А если бы мы не смогли работать, то вот это политическое партнёрство бы распалось, и сегодня у нас был бы другой политический ландшафт. Именно из этого и нужно исходить при принятии решения о том, что делать дальше. Я считаю, что есть конкуренция, которая помогает, а есть конкуренция, которая ведёт в тупик. Я надеюсь, что мы при принятии или в ходе принятия соответствующих решений о том, кому куда избираться, что делать в будущем, и будем руководствоваться именно таким ответственным подходом, ответственным, прежде всего, перед страной и перед её народом.
Теперь по поводу партийности. Если я буду баллотироваться в Президенты, я, конечно, хотел бы опираться на определённые политические силы, по‑другому невозможно. Это политические партии. Какие? Вы знаете, у нас политических партий не так много. Я считаю, что это скорее благо, потому что эпоху обилия различных маргинальных политических группировок мы, мне кажется, уже преодолели. У нас достаточно крупные партии, это хорошо. На кого опираться? Ну, если я буду этим заниматься, я надеюсь опираться в том числе и на тех, кто меня выдвигал, это первое.
Второе. Может ли Президент создавать свою политическую силу. Да, я считаю, что может. Ничего в этом плохого нет.
Может ли Президент в нашей стране стать членом партии? Я уже сказал об этом недавно. Я считаю, скорее всего, так и будет, потому что большинство демократий развивается именно по такому сценарию. Просто мы в какой‑то момент посчитали, что, если в России Президент возглавит одну из партий, распадётся тот консенсус, который был очень нужен нашей стране в определённый период. Но сейчас у нас политические силы сформированы, возникли разные представления о том, как нам создавать свою страну, как нам её развивать, как нам её улучшать, поэтому Президент может возглавить одну из политических сил. Это неплохо.
Обещал деревне. Пожалуйста.
В.Мельниченко: Спасибо.
25 тысяч рублей за билет, чтобы к Вам приехать, – всей деревней собирали на самолёт.
Д.Медведев: Так возьмите тогда микрофон, чтобы не уехать без вопроса. Я понимаю, что у Вас громкий голос.
В.Мельниченко: Председатель сельскохозяйственного предприятия, корреспондент газеты «Территория народной власти».
Д.Медведев: Так вы председатель или журналист?
В.Мельниченко: И журналист, и председатель.
Д.Медведев: Понятно.
В.Мельниченко: Вопрос будет касаться, конечно, развития сельских территорий.
Дмитрий Анатольевич, мы получили наконец внятный цельный документ – Доктрину продовольственной безопасности Российской Федерации – и понимаем свою задачу: произвести как можно больше и лучше продуктов питания на 140 миллионов человек. Это первая задача. Но есть достаточно серьёзные угрозы.
Первое – банкротство сельскохозяйственных предприятий. Тысячи квадратных километров буквально именем Российской Федерации разоряются, так как всё вывозится, в том числе скот вырезается – и всё арбитражными управляющими.
Второе – это, конечно, сильная криминальная нагрузка на нас, в том числе бывают и невнятные всякие налоговые дела, сельского хозяйства касаются тоже.
И третье – это практически отсутствие местного самоуправления, то есть отсутствие власти на местах.
Наши были бы к Вам и вопрос, и предложение: для того чтобы всё же реализация продовольственной безопасности состоялась – указ Президента о моратории на банкротство сельскохозяйственных товаропроизводителей на период выполнения Доктрины продовольственной безопасности.
Второе – освобождение сельскохозяйственных производителей от всех видов налогов. Поверьте, для государства не будет очень трудно. Пример Китая: все сельские товаропроизводители освобождены от налогов. Это уменьшит криминальную нагрузку, нас никто не будет дербанить, мы сможем действительно что‑то путное произвести.
И третье – займитесь местным самоуправлением. В безвластии жить нельзя, анархия действительно порождает и преступность, и всё остальное. Очень, очень и очень хочется, мы готовы этому помогать со всей силы на самом деле. Спасибо Вам.
Д.Медведев: Спасибо большое.
В.Мельниченко: Сделайте сегодня этот указ, и всё будет нормально. (Смех в зале. Аплодисменты.)
Д.Медведев: Я вот даже пометки какие‑то сделал. (Смех.) Спасибо Вам за этот вопрос и за Вашу очень неравнодушную позицию.
У нас в деревне живёт более 30 процентов населения, и об этих людях нужно заботиться и в то же время создавать им нормальные условия для того, чтобы они трудились.
Поделюсь своими ощущениями. Когда я перешёл работать в Правительство, так получилось, что стал заниматься сразу несколькими темами, которые потом были названы национальными проектами, в том числе развитием села. Знаете, у меня вначале даже были какие‑то такие ощущения, не знаю, справлюсь, не справлюсь ли я с этим, потому что всё‑таки я городской житель, а жизнь деревни нужно чувствовать, нужно знать. И я очень доволен тем, что я занимался этим в Правительстве, но, конечно, и сейчас занимаюсь как Президент, потому что мне удалось почувствовать нерв жизни нашей деревни.
На самом деле это ведь не просто те, кто создают продукты питания, – это треть нашей страны. У нас в деревне живёт более 30 процентов населения, так уж получилось. Во многих странах промышленно развитых это может быть 3–5 процентов, а у нас – треть, и об этих людях нужно заботиться и в то же время создавать им нормальные условия для того, чтобы они трудились.
Я считаю, что мы всё‑таки за последние годы, развивая и этот национальный приоритет, и потом, приняв программу развития села, развития агропромышленного комплекса, сделали неплохой задел. Где бы я ни был, все говорят о том, что деньги, которые тогда пришли, в очень, кстати, тоже непростой ситуации, помогли. С другой стороны – случился кризис, который ударил по интересам селян, а в прошлом году ещё и засуха произошла, которая нас лишила значительной части урожая.
Поэтому нам пришлось принимать оперативные меры для того, чтобы выжили наши хозяйства. Не было юридического запрета на банкротство, но фактически было дано простое указание, по сути, использовать этот самый мораторий. Ведь за прошлый год почти не было серьёзных банкротств на селе. Их было, может быть, только если по пальцам посчитать, а так практически все живые хозяйства были перекредитованы и получили отсрочки по платежам. И мы это сделали намеренно, хотя есть люди, которые считают, что это неправильно, что нужно всех бросить, что называется, в свободное плавание и посмотреть, кто из них выживет. Так можно делать в конкурентных сферах, но наше сельское хозяйство пока не находится в этой конкурентной сфере. Ему нужно помочь, нужно создать такие условия, когда наши аграрии: те, кто занимается растениеводством, те, кто занимается животноводством, и те, кто занимается переработкой, – будут конкурентоспособны по отношению к иностранным товаропроизводителям, иностранным труженикам.
Поэтому я считаю, что нужно очень внимательно относиться к введению процедур банкротства на селе. Но просто запретить – это тоже было бы, наверное, неправильно. Я подумаю, каким образом, может быть, изменить законодательство в части, касающейся признания сельхозтоваропроизводителей несостоятельными и проведения по отношению к ним конкурсных процедур. Там должна быть специфика. Конечно, они очень сильно отличаются, например, от торговых предприятий и даже от промышленных предприятий. Это, безусловно, так. Это же касается и налогов, и местного самоуправления.
А Вам желаю занимать такую же наступательную позицию, как сегодня.
В.Мельниченко: Дмитрий Анатольевич, я вынужден досказать.
Д.Медведев: Доскажите.
В.Мельниченко: 3 июня крестьяне регионов идут сюда, в Москву, с Вами на встречу. Встречайтесь с ними у Лобного места.
Д.Медведев: У Лобного не буду встречаться, пусть лучше так приходят.
В.Мельниченко: Нет, нормально там будет.
Д.Медведев: Нормально будет? Хорошо, спасибо.
Я хочу дать слово молодому человеку из Грозного. Пожалуйста.
З.Яхиханов: В первую очередь хочу сказать Вам спасибо, Дмитрий Анатольевич, за внимание к нашей республике, за поддержку и доверие к Главе республики Рамзану Кадырову.
Вот о чём хотелось бы мне спросить. Мы в этом году отмечаем 60-летие со дня рождения первого Президента Чеченской Республики Ахмат-хаджи Кадырова, трагически погибшего в результате теракта. Скажите, пожалуйста, поделитесь, каким в Ваших воспоминаниях остался первый Президент Чеченской Республики.
И второй вопрос, очень коротко. Два года назад парламент Чеченской Республики обращался к Вам с просьбой присвоить городу Грозному почётное звание «Город воинской славы». Дмитрий Анатольевич, история знает вклад города Грозного в Победу в Великой Отечественной войне. Это был наряду с Баку один из главных поставщиков нефти. Десятки тысяч грозненцев служили на фронтах.
Дмитрий Анатольевич, обращаюсь к Вам как к главе государства по достоинству оценить вклад города Грозного и решить вопрос о заслуженном присвоении городу Грозному звания «Город воинской славы». Спасибо.
Д.Медведев: Я отлично помню, как я в последний раз встречался с Ахмат-хаджи Кадыровым, это было во время выездного совещания – по‑моему, это был президиум Госсовета, незадолго до его гибели. Кстати, в этот же день я познакомился с Рамзаном, он мне его представил. И буквально спустя, по‑моему, неделю, может быть – десять дней, произошёл этот теракт. Это, конечно, было очень тяжёлое, очень страшное происшествие. Я работал главой Администрации, мне позвонил Владимир Путин и сказал, что произошло.
Знаете, он всегда на меня производил впечатление человека, который очень любит свой народ и очень искренне желает ему добра. Он не был равнодушным человеком. Он был очень мужественным человеком. И благодаря его мужественной, а иногда, может быть, даже безрассудной позиции по каким‑то вопросам, безрассудно смелой, республика вернулась к нормальной жизни.
Поэтому эти минуты, когда я с ним общался (он приходил ко мне довольно регулярно), они у меня навсегда останутся, как останется и память о нём, как о человеке, который принял очень непростые и очень важные решения и тем самым спас огромное количество людей.
Что касается Грозного и почётного звания – откровенно сказать, я не видел обращения на эту тему. Я готов уточнить, что и когда было сделано, обращался ли парламент Чеченской Республики, и готов рассмотреть этот вопрос – конечно, в установленном порядке.
Я бы хотел, чтобы у нас было разнообразное телевидение. Первый мультиплекс – это общедоступные бесплатные каналы. И мы сформировали соответствующий набор, Указ Президента подписан: это некие гарантии единства, неделимости нашего пространства.
Не могу Вам не дать слово. Пожалуйста.
В.Панцерный: Дмитрий Анатольевич, наш телеканал менее известен, наверное, чем эфирный телеканал, тем не менее мы уже более семи лет вещаем для 13-миллионной молодёжной аудитории, в первую очередь, нашей страны, в том числе онлайн через интернет-порталы. В первую очередь наша программа направлена на патриотическое и нравственное воспитание молодёжи.
Мы выступили с инициативой проведения всероссийского фотоконкурса под названием «Моя страна». Основная идея конкурса заключается в том, чтобы любой гражданин России смог в нём принять участие, тем самым проявив и усилив интерес к своей стране, её традициям, культуре, богатому природному наследию.
Учитывая, что Вы, Дмитрий Анатольевич, являетесь фотолюбителем, и учитывая всероссийский масштаб конкурса, как бы Вы отнеслись к тому, чтобы поддержать идею этого конкурса и возглавить попечительский совет этого конкурса? Завершение его планируется 4 ноября в День народного единства.
И второй, маленький вопрос, касающийся миллионов телезрителей. Вы неоднократно говорили о государственной поддержке средств массовой информации, в том числе молодёжных средств массовой информации. На прошлой неделе Вы подписали Указ о формировании первого мультиплекса цифрового телевидения, вещающего на всю страну, сейчас идёт формирование второго и третьего мультиплексов. Наш телеканал заявлен во второй мультиплекс.
Хотелось бы спросить, Дмитрий Анатольевич, при принципах формирования мультиплексов Вы будете руководствоваться принципами государственной поддержки в первую очередь государственных телеканалов, телеканалов, принадлежащих олигархическим структурам, или всё‑таки такой телеканал, как О2ТВ, сможет туда войти, тем самым расширив свою молодёжную аудиторию и донося государственную молодёжную политику до молодёжи. Спасибо.
Д.Медведев: Второй вопрос звучит уже прямо как специальное заявление: Вы за кого – за олигархов или за молодёжь?
Насчёт фотоконкурса – страна у нас действительно великолепная, очень красивая и очень нами не познанная. И всякого рода фотоконкурсы, в которых принимают участие жители нашей страны, и не только граждане нашей страны, но и другие люди, мне кажутся очень полезными, потому что, когда я листаю, например, альбомы, созданные в результате этого, получаю большое удовольствие, там масса талантливых фотографий. Я не знаю, надо ли мне обязательно быть председателем попечительского совета, но помочь я готов.
О, пресс-служба Президента России: «Петербургские депутаты отозвали Сергея Миронова из Совета Федерации». (Сообщение на iPad.) Это кто не знает.
Да, теперь в отношении второго и третьего мультиплекса. Я бы хотел, чтобы у нас было разнообразное телевидение. Вы, наверное, в этом смысле мне можете хоть как‑то доверять, потому что я стараюсь получать, как я уже сказал, информацию из очень разных источников.
Первый мультиплекс, первый слот каналов – это общедоступные бесплатные каналы. И мы сформировали соответствующий набор, Указ Президента подписан: это некие гарантии единства, неделимости нашего пространства.
Следующие два мультиплекса, а по‑хорошему ведь цифра развивается, потом будет ещё два и так далее, я считаю, должны формироваться по другим критериям, там должны быть просто интересные каналы. Где‑то они должны быть платные, где‑то они должны быть бесплатные – в зависимости от того, чего люди хотят. Но обязательно там должны быть региональные каналы, обязательно там должны быть молодёжные каналы. Поэтому мой ответ такой: это должно быть просто интересное телевидение. Вот так.
Я даже не знаю, как мне показывать. Вот тот, кто руками сейчас машет, Вам слово. Я даже не знаю, какой это ряд, – шестой, наверное.
А.Назаров: Добрый день! Александр Назаров, МК-ТВ.
У меня на самом деле блок коротких вопросов, но все на одну тему.
Первый: как Вы оцениваете экономическое развитие северокавказских республик на данный момент?
Второй вопрос: когда, по планам федерального центра, эти республики должны перестать быть фактически полностью дотационными?
И третий вопрос: как дальше федеральная власть, центр собирается вести политику в отношении Северного Кавказа? Спасибо.
Д.Медведев: Хоть Вы и сказали, что это три вопроса, мне кажется, по сути, это составляющие одного вопроса.
Действительно, развитие северокавказских республик является одним из наших приоритетов именно потому, что ситуация там всё‑таки существенно сложнее, чем в других территориях. И связано это с самыми разными причинами.
Одна из них – большое количество безработных, особенно среди молодёжи. В ряде республик это 30–40 процентов. Это провоцирует самые тяжёлые, самые негативные процессы включая, конечно, и экстремизм, уход молодёжи в бандитские подполья, непримиримость позиций и так далее. Поэтому мы и вкладываем туда деньги, считаю, что это абсолютно правильно. Когда мне говорят, что нужно перераспределить эти деньги как‑то иначе, это близорукая позиция.
Наша страна сильна тем, что сохраняется в единых границах. Если мы начнём по‑другому воспринимать друг друга, себя, то мы можем просто разрушить всё, что было создано до сих пор. Поэтому приоритет поддержки Северного Кавказа обязательно останется именно для того, чтобы это были процветающие современные регионы, с которыми молодёжь, которая там живёт, и вообще люди, живущие в этом регионе, связывают своё будущее.
Дотации – это временная мера, но они сохранятся до тех пор, пока там не начнёт работать конкурентоспособный частный или государственный промышленный сектор и не начнёт работать нормальная сфера услуг. В этом смысле кавказские республики очень неплохо, на мой взгляд, смотрелись бы в смысле точек для развития туризма, потому что там традиционно используются самые разные технологии приёма делегаций и там есть очень хорошие наработки в этом плане. Мы будем это делать до тех пор, пока там не возникнет нормальная экономическая ситуация. Я считаю это абсолютно правильным – так же, как и делать это и в отношении других регионов, но там проблем очень много.
Пожалуйста, первый ряд.
Наша страна сильна тем, что сохраняется в единых границах. Если мы начнём по‑другому воспринимать друг друга, себя, то мы можем просто разрушить всё, что было создано до сих пор. Поэтому приоритет поддержки Северного Кавказа обязательно останется.
Кай Лю: Китайское информационное агентство «Синьхуа».
Господин Президент, этим летом будет отмечаться десятилетие подписания китайско-российского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, а также десятилетие создания ШОС. Поделитесь, пожалуйста, вашей общей оценкой относительно развития китайско-российских отношений за последние десять лет и расскажите нам концепцию России о продвижении двусторонних отношений в стратегическом взаимодействии и партнёрстве.
И, если позволите, хочу задать и второй вопрос об экономике. Как Вы оцениваете нынешнее состояние торгово-экономических отношений между Россией и Китаем? В каких сферах Россия и Китай смогут расширить двустороннее сотрудничество? Спасибо.
Д.Медведев: Я считаю, что наши отношения превосходные, как прямо говорят мои партнёры из Китайской Народной Республики, руководство Китая: может быть, у нас никогда не было таких продвинутых и добрых отношений. Я очень рассчитываю на то, что они сохранятся такими в ближайшие годы, десятилетия.
Для нас отношения с Китаем – это не какой‑то сиюминутный фактор, это не конъюнктура, это приоритет на долгие годы. Мы – политические партнёры, достаточно вспомнить нашу работу в ШОС и БРИКС. Мы – экономические партнёры: у нас уже сейчас товарооборот с Китаем около 60 миллиардов долларов. Мы договорились с Председателем КНР господином Ху Цзиньтао о том, что мы доведём этот товарооборот до 100 миллиардов. И я считаю, что развитие крупных энергетических, иных проектов между нашими странами жизненно необходимо.
Я считаю, перспективы у этих отношений просто превосходные, надо только не сбавлять темпов и, соответственно, работать над тем, чтобы появлялись новые совместные интересные проекты включая гуманитарные проекты. У нас прошло два года: Год Китая в России, Год России в Китае, – потом годы языка прошли, это всё очень важные события. Действительно, в этом году мы отмечаем 10-летие заключения договора о стратегическом партнёрстве и взаимодействии, это дополнительный повод, чтобы посмотреть в будущее.
Теперь давайте Вы.
Т.Дроздова: Здравствуйте. Информационное агентство «Гарант», Дроздова Татьяна.
Все мы знаем, что в последнее время государство взяло курс на переведение общения с гражданами в электронную форму: это и сайты госуслуг, и общественное обсуждение законопроектов (наверное, можно назвать это инновациями в праве). Хотелось бы узнать, какие инновационные разработки ещё будут введены в правоприменительную практику в ближайшее время?
Д.Медведев: Знаете, чем больше в правоприменительной практике будет современных средств фиксации доказательств, современных средств работы государственных учреждений, органов суда, прокуратуры, тем лучше для граждан. Потому что мы понимаем, насколько трудным бывает обращение в суд, в прокуратуру, хождение по кабинетам власти, – и новые технологии просто должны облегчить людям жизнь.
Я не могу забыть, как во время моего пребывания в Сингапуре мне предложили зарегистрировать компанию. Я сказал: давайте, хорошо, попробуем. Я сел за компьютер, мы вбили в компьютере соответствующие позиции – это продолжалось, наверное, пять-семь минут: адрес, фамилия учредителя или что‑то ещё в таком духе. И через семь минут мне сказали, что компания зарегистрирована, а через какое‑то время: Вы получите информацию уже официально – Вам пришлют документы. Я порадовался за наших сингапурских друзей, что у них так всё быстро происходит. Но я с удивлением узнал некоторое время назад, что она, эта компания, так‑таки зарегистрирована, и ею можно воспользоваться. Так что, если у кого‑то будет желание делать бизнес в Сингапуре, я готов её уступить.
Почему я об этом вспомнил: нам к этому нужно стремиться, нам нужно стремиться к тому, чтобы в повседневной жизни использовались такие технологии, чтобы легко было получить свидетельство о праве собственности, зарегистрировать необходимые документы, договоры, – для того, чтобы общение с бюрократическими инстанциями проходило таким образом: через компьютер, через айпад, – чтобы не нужно было выстаивать очереди.
Я считаю, что мы продвинулись в этом направлении. Не видеть того, что сделано за последние годы, было бы неправильно, с другой стороны – многие ресурсы пока работают весьма и весьма, я бы сказал, формально, а очень хотелось бы, чтобы они работали по существу и чтобы люди могли прямо дома, не выходя из своей квартиры, или находясь в офисе, выполнять важнейшие для себя действия. Это стратегический курс, и это полностью укладывается в концепцию модернизации.
Реплика: На нас посмотрите, пожалуйста!
Д.Медведев: Смотрю. Написано – Киев, это что значит? Пожалуйста.
И.Соловей: Дмитрий Анатольевич, спасибо за возможность задать вопрос от украинских СМИ.
У меня два вопроса. Первый вопрос: какую позицию занимает Российская Федерация к евроинтеграции Украины и, в частности, к созданию зоны свободной торговли с ЕС? Будет ли этот шаг иметь негативные последствия для дальнейших взаимоотношений с Российской Федерацией?
И второй вопрос касается харьковских договорённостей. В Украине всё чаще звучит критика этого соглашения – в основном потому, что подготовка и подписание были произведены в кулуарных условиях. Не можете ли Вы рассказать более детально о процессе подготовки этих соглашений? Кто был инициатором? Как всё проходило?
И в связи с этим не могу не затронуть вопрос о газе. Украинская сторона говорит, что приводит Вам аргументы для изменения формулы цены, которая была определена, и эти аргументы услышаны в Российской Федерации. Так ли это? Услышали ли Вы эти аргументы? Что это за аргументы? И обсуждался ли этот вопрос на уровне президентов с Вашим украинским коллегой? Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо за три вопроса в одном.
Украина для нас очень важная, очень близкая страна, поэтому я, конечно, на них отвечу. Меня нисколько не смущает европейская интеграция Украины. В конце концов это суверенная страна, и вам выбирать, куда интегрироваться: хотите – в Евросоюз, если вас там ждут; хотите – в другие места. Единственное, что я могу сказать абсолютно точно, что если Украина, например, выберет европейский вектор, то ей, конечно, будет труднее находить, например, какие‑то развязки в рамках Единого экономического пространства и Таможенного союза, в котором принимает участие Россия, Казахстан и Белоруссия, потому что это другое интеграционное объединение. Нельзя быть везде: или там, или там. Это должны понимать все, в том числе и мои украинские друзья и коллеги: нельзя сидеть на двух стульях, нужно делать какой‑то выбор.
А европейская интеграция – это нормальный путь, мы все – европейские страны, имею в виду и Украину, и Россию. Мы не только дружим – мы продвигаем свои проекты на европейский рынок. У России, напомню, 250 миллиардов долларов торгового оборота с Евросоюзом. Для нас Евросоюз – важнейший торговый партнёр. Но или там, или там – скорее всего, вместе не получится.
Нам нужно стремиться к тому, чтобы в повседневной жизни использовались такие технологии, чтобы легко было получить, зарегистрировать необходимые документы, чтобы общение с бюрократическими инстанциями проходило через компьютер, чтобы не нужно было выстаивать очереди.
Харьковские договорённости. Не знаю, присутствовали Вы во время подписания этих документов. Мне кажется, что это были не кулуарные соглашения – это соглашения, которые были подписаны в присутствии большого количества средств массовой информации, большого количества должностных лиц и публично.
Сами договорённости – это такая тема, которая, конечно, проходит целые стадии согласований, процесс притирки. Идея, естественно, в какой‑то момент рождается, потом даются поручения помощникам, министрам иностранных дел. Так было и в этом случае. Мы это придумали с Президентом Януковичем. Если вас интересует где, могу даже сказать где: сидя у меня на даче. Но это не значит, что эти соглашения являются кулуарными.
Спустя некоторое время мы дали поручения министрам – министры взялись за работу. Потом приехала целая делегация, представляющая украинское руководство, во главе с премьер-министром. Мы тоже провели переговоры. Потом вышли на подписание документа. Думаю, что этот документ абсолютно взаимовыгодный. И, что бы там ни говорили, он позволил решить Украине целый ряд весьма сложных экономических проблем, но он не универсальный: за счёт этого договора невозможно решить все проблемы. Им невозможно закрыть проблемы в бюджете, им невозможно закрыть существующие проблемы в бюджете и некоторые другие проблемы. Надо думать о том, что делать дальше.
И в отношении газа. Не скрою, эта тема является одной из наиболее часто встречающихся в ходе моей политической практики, моих контактов с руководством Украины и с Президентом Януковичем в том числе. Мы обсуждаем эту тему. Это экономическая тема, хотя, конечно, её последствия для Украины и для России тоже имеют широкомасштабный характер, далеко выходящий просто за рамки экономики. Но прежде всего это всё‑таки вопрос взаимовыгодного сотрудничества.
Цены на газ формируются по известным экономическим законам на основании адаптированных и общепринятых формул, и эти цены и должны применяться. Но это не значит, что мы не должны выстраивать планов на будущее и не смотреть, допустим, на возможности использования различного рода интересных экономических проектов, которые, будучи реализованы, допустим, у нас или у вас, будут смягчать эту ситуацию. То есть, иными словами, здесь нет упёртой позиции, что только такая цена, и всё, – предложите то, что вы считаете правильным, и мы будем готовы рассмотреть эти варианты. Но до того, как одобрены какие‑то крупные форматы сотрудничества, действует то соглашение, которое было подписано несколько лет назад. Договоры должны исполняться, это очевидно.
Д.Медведев: Если Вы хотите сказать – скажите. Пожалуйста.
Н.Шилоносова: Меня зовут Нина Шилоносова, я главный редактор интернет-портала «Живая Кубань», это региональные СМИ общего интереса. Так получилось, что мы первыми 5 ноября сообщили о трагедии в Кущёвской, а через несколько дней наш ресурс рухнул от наплыва посетителей, а в конце ноября начались хакерские атаки, три месяца нас DDoS'или по полной программе. Тема продолжает оставаться в центре внимания наших пользователей, но всё стихло. У нас нет премодерации на портале: и блоги, и форумы открыты, – и люди пишут именно, как Вы сказали, правду-матку. И сейчас идёт информация по официальным источникам, что уже некоторые милицейские начальники, которые были сняты, по суду возвращаются. Ведь творилась страшная ситуация: сращивание преступности, криминала с милицией. Вы приняли решение, сняли в прямом эфире начальника кубанской милиции Кучерука. Вертикаль наша устоялась, но получается, что она проржавела коррупцией.
Как мы будем модернизироваться с такой «ржавчиной»? Помогут ли те события, которые сейчас происходят: перевод милиции в полицию, – полностью реформировать эту структуру? Спасибо.
Д.Медведев: Насчёт реформирования МВД – начну с этого, потому что эта тема ещё не звучала. Когда я принял решение реформировать Министерство внутренних дел и создать новую полицию, у меня не было никаких иллюзий, что это простая тема и что только за счёт организационных мер мы сможем получить эффективно работающую структуру. Нет, конечно. Это вопрос людей, это вопрос организационных ресурсов, это вопрос денег, это вопрос правовой культуры, наконец.
Все мы живём в одной стране. И, понимаете, я не смогу за несколько дней или месяцев набрать новые правоохранительные структуры. Они должны меняться, но они должны меняться постепенно. Это не означает, что руководство этих правоохранительных структур, руководители территориальных органов, руководители министерства должны постоянно быть на своих местах. Тех, кто скомпрометировал себя, тех, кто совершил проступок или просто не уследил за ситуацией, надо менять. Я это делаю. Если Вы следите за ситуацией, то, по‑моему, за последние несколько месяцев такое количество милицейских начальников, которых я сменил, – наверное, никогда в истории нашей страны этого не происходило. Но вопрос не только в замене людей, хотя в ней тоже, а в том, чтобы люди, которые приходят на работу в новую полицию, дорожили своей работой, своим местом, чтобы они действительно воспринимались, как стражи порядка, чтобы они были авторитетными людьми, а не просто отбывающими номер или хорошо замаскировавшимися коррупционерами.
Я знаю, что и у вас на Кубани с этим много проблем, и ситуация в Кущёвской, конечно, она такая модельная. Я, знаете, вот что скажу: то, что произошло у вас, – это большая трагедия, в то же время очень важно, чтобы из этого были извлечены уроки, и в этом плане внимание, которое было приковано к этому делу и до сих пор остаётся таковым, – это всё‑таки, если хотите, символ изменений, потому что за то, что произошло, всё‑таки большое количество людей понесло ответственность, чего раньше никогда не было, во всяком случае последние лет 30–40. И, несмотря на то что ситуация не идеальна, я всё‑таки считаю, что это пошло на пользу и МВД, и другим структурам, и местные начальники стали голову чесать по поводу того, что происходит.
Знаете, после того, что случилось, ко мне обратились губернаторы, в том числе и ваш губернатор, и говорят: «Вы знаете, Вы с нас спрашиваете, увольняете многих, но дайте нам хоть какой‑то инструмент, чтобы мы могли на эту ситуацию воздействовать». Я говорю: «Какой? Что вам надо?» Говорят: «Дайте нам хотя бы координационный механизм, чтобы мы могли спрашивать с руководителей правоохранительных ведомств о том, что происходит, а они потом не говорили при возникновении каких‑то происшествий или преступлений, что мы вам докладывали, а вы не приняли мер». Я сказал: «Хорошо, пусть это всё будет под протокол: вот вы встречаетесь, проводите заседание этого координационного совета, и в этом случае вы можете прямо им сказать, есть ли какие‑то угрозы. Если они скажут, что этих угроз нет, – значит, они за это должны будут ответить, если что‑то произойдёт. Если вы им скажете обратить внимание, например, на соответствующую станицу, на соответствующий населённый пункт, там ситуация неблагополучная, а они это проигнорируют, вы тоже сможете это предъявить – и тогда уже я буду принимать решение в отношении этих начальников, этих руководителей правоохранительных структур». Я надеюсь, что этот правоохранительный механизм заработает.
И, наконец, последнее. Очень многое зависит от вашей неравнодушной позиции. Потому что большинство сигналов о происшествиях всегда приходит снизу. Очень редко кто из начальников рассказывает об этом по понятным причинам: во‑первых, потому, что не хочется сор из избы выносить; во‑вторых, просто у них информации может не быть. Поэтому этот постоянный обмен информацией крайне важен. И благодаря нему в последнее время возбуждается большое количество уголовных дел. Большое количество уголовных дел. Этого канала раньше не было.
Я сейчас внедряю в практику так называемые мобильные приёмные Президента. Туда можно прийти и поговорить с руководством Администрации, просто рассказать о проблемах. Я считаю крайне важным, чтобы руководители нашей страны, чтобы руководители федерального уровня ездили по регионам и собирали такую информацию. Но при этом, конечно, никто не отменял интернет и другие средства коммуникации.
Е.Симкин: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич. Евгений Симкин, телекомпания «Телесеть Мордовии», 10-й канал.
У нас регион спортивный – вопрос про спорт: Вы верите в победу российской олимпийской сборной в следующем году?
Д.Медведев: В следующем году?
Насчёт реформирования МВД: вопрос не только в замене людей, хотя в ней тоже, а в том, чтобы люди, которые приходят на работу в новую полицию, дорожили своей работой, своим местом, чтобы они действительно воспринимались, как стражи порядка, чтобы они были авторитетными людьми.
Е.Симкин: В 2012-м, в Лондоне.
Д.Медведев: А-а-а, в Лондоне, понятно.
Знаете, я считаю, что мы все должны верить в победу. Другого варианта просто нет. Потому что иначе наша неуверенность будет передаваться нашим спортсменам. Надо верить и болеть до конца, даже тогда, когда шансы призрачны. Мы все следим за спортивными событиями, переживаем. Но, знаете, это всё равно часть нашей работы – помогать нашим спортсменам, морально помогать.
Но в том, что касается подготовки, мне кажется, работают они неплохо, готовятся тоже неплохо. Шансы хорошо выступить у нас есть и в 2012 году, и, конечно, в 2014 году. Для этого выделены и средства, и много решений важных принято. Поэтому будем болеть. Надеюсь, что они нас порадуют.
Пожалуйста, Дальний Восток, Хабаровск.
С.Литвинова: Светлана Литвинова, город Хабаровск.
Дмитрий Анатольевич, меня, как и многих дальневосточников, сегодня волнует проблема миграции. Данные последней переписи это красноречиво подтверждают. Регион теряет население – и значительно теряет. Уезжает молодёжь (здесь отдельное спасибо можно сказать ЕГЭ), даже не дождавшись выпускных вечеров, молодые люди уезжают в столичные вузы, уезжают перспективные спортсмены, предприниматели, бизнесмены, то есть молодые, перспективные, и люди, которые должны там экономику строить.
Какие меры сегодня необходимо принять для комплексного развития Дальнего Востока? Увы, романтиков и декабристов сегодня нет: человек ищет, где лучше.
Д.Медведев: Вы правильно говорите, что романтиков сейчас не так много, хотя они есть всё‑таки: я точно не последний романтик в нашей стране. Это важное качество, мне кажется.
Меры должны быть в принципе близки к тому, чем мы занимаемся, – может быть, просто интенсивность должна быть другой, и объём поддержки должен быть другой.
К сожалению, на Дальнем Востоке происходит отток населения. Где‑то, кстати, нам удалось его приостановить, но где‑то он продолжается.
Надо закреплять людей. Как? Создавать новые рабочие места, создавать новые точки роста, бизнес развивать, платить нормальные деньги. Только в этом случае молодёжь будет оставаться, никто не будет уезжать, все будут жить с удовольствием.
У вас прекрасный город, кстати. Я недавно вспомнил, как мы были у вас, и я с вертолёта просто посмотрел, насколько он хорошо выглядит, почему я об этом и говорю. На Дальнем Востоке тоже можно развивать современное красивое градостроительство, а это часть нашей жизни, это стимул к тому, чтобы оставаться дома, а не уезжать куда‑то на заработки в красивые места или в столицы.
Нужна ответственная политика: и федеральная, и региональная. Поэтому, во‑первых, я считаю, что уже много важных решений принято. Программы, которые созданы и которые действуют, будут и дальше финансироваться, в том числе и программа развития Дальнего Востока. Во‑вторых, нам нужны нестандартные меры, позволяющие в большей степени сплачивать нашу страну, включая возможности поездок в европейскую часть нашей страны, чтобы эти поездки, все эти коммуникации были проще и легче. На это тоже не следует жалеть денег.
Нужно развивать коммуникации, информационные коммуникации, с тем чтобы не было отрыва. Люди, которые живут на Дальнем Востоке, иногда говорили, – я иногда слышу: «Вот у нас, на Дальнем Востоке, так, а в России – так». Это очень плохо, потому что мы все – Россия. И конечно, наше единство, может быть, стоит самого дорогого.
Рейтер просит задать вопрос – давайте. Крупное агентство.
А.Анищук: Алексей Анищук, агентство Рейтер.
Вы очень много усилий прикладываете для улучшения инвестиционного климата в России. За последние годы довольно много сделано, много было сказано. Но тем не менее такие ситуации, как недавний срыв сделки по обмену акций «Роснефть» и «Бритиш петролеум», очень негативно воспринимаются инвесторами, крайне негативно. И в этой связи у меня вопрос: какие, Вы считаете, были допущены ошибки Правительством Путина при подготовке этой сделки – те ошибки, которые привели к её срыву? Какие, может быть, выводы следует сделать Правительству?
И, если позволите, вопрос, он уже звучал, но раз уж есть возможность задать: Вы сказали, что у Вас с премьером Путиным разногласия в деталях, а по стратегии Вы не разнитесь с ним. Но тем не менее ряд заявлений, Ваших и премьер-министра, по последним актуальным вопросам были, в общем‑то, диаметрально противоположны, если вспомнить ситуацию по Ливии, или дело Ходорковского, на которое, кстати, иностранные инвесторы очень серьёзно смотрят, или общий вопрос централизации власти, или наоборот, её демократизации. Всё‑таки могли бы это пояснить? Спасибо.
Д.Медведев: Инвестклимат – важнейшая составляющая нашего успеха. Я в Магнитогорске на эту тему выступал, сегодня не буду делать каких‑то таких сверхъестественных заявлений, но обещаю, что обязательно вернусь к этому вопросу в ближайшее время, в том числе на форуме, который будет происходить в Петербурге, – на Петербургском экономическом форуме, куда всех приглашаю.
Крупные проекты – часть инвестклимата. Я не знаю, какова окончательная судьба сделки между Роснефтью и Би-Пи, хотя сама по себе сделка мне кажется интересной, так просто, если абстрагироваться от обстоятельств её совершения и тех трудностей, которые возникли. Могу сказать, что, на мой взгляд, всё‑таки тем, кто занимался подготовкой этой сделки, следовало в большей степени обратить внимание на нюансы акционерных соглашений и на юридические вопросы, которые всегда возникают в ходе подготовки таких крупных документов. Нужно было заниматься, если хотите, более тонким внутриправительственным дью-дилидженсом, если говорить бизнес-языком. И это, мне кажется, не было сделано, что в конечном счёте привело к осложнениям, к столкновениям с другими акционерами. Этого нужно избегать, и, что называется, нужно заранее договариваться, тогда будет меньше проблем. Но, если в конечном счёте всё‑таки что‑то срастётся здесь, я буду рад, это само по себе для нашей страны неплохо.
Теперь в отношении стратегии. Знаете, когда я говорил о том, что у нас близкие или совпадающие позиции с премьером Путиным, то я имел в виду вот что. Мы действительно имеем общее образование, юридическое, и набор ценностей у нас очень близкий. Мы действительно оба хотим того, чтобы наша страна была современной, чтобы она была эффективной, чтобы она хорошо выглядела, чтобы люди жили нормально, чтобы принимались разумные исполнимые решения, чтобы обеспечивались права, чтобы была диверсифицированная, современная, модернизированная экономика. Но это не значит, что по тактике у нас абсолютно совпадающие позиции. Я говорю, мне кажется, что неплохо, потому что истина всегда должна рождаться в соприкосновении каких‑то вопросов, в соприкосновении каких‑то позиций, даже иногда в столкновении, и это залог движения вперёд.
Я сейчас внедряю в практику мобильные приёмные Президента. Туда можно прийти и руководству Администрации рассказать о проблемах. Я считаю крайне важным, чтобы руководители нашей страны, руководители федерального уровня ездили по регионам и собирали такую информацию. Но при этом, конечно, никто не отменял интернет и другие средства коммуникации.
И по вопросам модернизации. У меня, может быть, в этом смысле позиция несколько отличная от позиции премьера, потому что, насколько я понял по тому, что он говорит, он считает, что модернизация – это такое спокойное, постепенное движение. Я считаю, что у нас есть шансы и силы для того, чтобы эту модернизацию провести быстрее, без ущерба для того, что было сделано, и добиться хорошего результата, совершить качественный шаг вперёд. Но для этого нужно много работать. Всё остальное, мне кажется, это всё‑таки такие прилагательные вещи.
Мы с вами работаем уже час и 40 минут. Я не собирался ставить рекордов пребывания на этой трибуне, но, если у вас сохраняется интерес, мы какое‑то время ещё поработаем. Плюс – так, как и принято, – я несколько вопросов отобрал из тех, что были получены письменно, которые мне показались достаточно показательными или любопытными. Я в конце, наверное, на них остановлюсь. Их там будет не больше пяти, тем более уже, по сути, близкие вопросы прозвучали.
Е.Апанова: Здравствуйте! Меня зовут Екатерина Апанова, я из Калининграда, телеканал «Центр-Премьер».
У меня такой вопрос. Очень актуальная проблема для нас – это визовый вопрос, свобода передвижения. В связи с последними событиями в странах Шенгенского соглашения: отразится как‑нибудь на нас то, что страны закрывают к себе границы?
Д.Медведев: Ну, я не могу отвечать за страны Шенгенской зоны, потому что мы не участвуем в Шенгенском соглашении – мы лишь обращаемся к странам Шенгенской зоны для того, чтобы получить визы. Я могу сказать только одно: то, что произошло, видимо, явилось весьма неожиданным для целого ряда государств: события на Ближнем Востоке, на севере Африки вызвали очень мощные потоки миграции, и на это последовала реакция ведущих европейских стран. Если я правильно понимаю, в корне это их политику не поколебало. И, несмотря на то, что они ввели некоторые отдельные ограничительные меры, опрокидывать Шенген или выходить из него государства не собираются.
Но наша цель в другом. Если мы действительно очень активно работаем с нашими европейскими партнёрами, если у нас уже существует с ними, по сути, единое экономическое пространство, вполне логично было бы, чтобы мы с ними вышли и на единое безвизовое пространство. И этого я буду добиваться, потому что я считаю, что это залог успешного развития экономических отношений с Евросоюзом и другими странами Европы.
Хорошо, давайте Вам слово. Пожалуйста.
Х.-В.Штейнфельд: Телевидение Норвегии. Господин Президент, недавно Вы сказали, что доверие к инвестиционному климату в России плохое, очень плохое. Вы говорили о политической ответственности, при которой министры понесут ответственность за преступления и ошибки, которые совершаются в их подведомственных структурах. Не стала бы Россия более современной, если бы Вы «ушли» Министра МВД и Генерального прокурора после громких дел в прокуратуре Московской области да ещё в МВД? Спасибо.
Д.Медведев: Я с самого начала сказал, что считаю очень важным, чтобы каждый человек, находящийся на высокой должности, чувствовал свою ответственность. Я исхожу из того, что все начальники, в том числе и те, о которых Вы говорите, они всё‑таки стараются работать качественно, но это не значит, что они будут вечно сидеть на своих креслах. Очевидно, что за ошибки необходимо платить. И, по‑моему, за последние несколько лет примеров тому было весьма немало. И в будущем при принятии определённых решений, конечно, я буду исходить из этого же.
В то же время я не считаю правильным за отдельные события сразу же подвергать наказаниям руководителя федерального уровня. Потому что та система, которой они руководят, в конце концов сложилась далеко не всегда при них, не они явились её инициаторами, не они явились авторами тех или иных решений. Они её получили в том виде, в котором получили, со всеми огрехами и проблемами.
И поэтому сразу же менять их мне представлялось не вполне правильным. Но это не значит, что я этого не буду делать. Очевидно, что рано или поздно необходимо будет провести ротацию во всех министерствах. И я сказал о том, что Правительство – это единый организм со всеми своими достоинствами и недостатками, но я исхожу из того, что новое Правительство, которое появится в нашей стране, должно уже быть очень существенным образом обновлено, безотносительно к тому даже, кто его будет формировать, – это просто требование времени.
«Russia Today», пожалуйста.
Е.Грачёва: Екатерина Грачёва, «Russia Today».
Дмитрий Анатольевич, Россия поддержала резолюцию №1973 в отношении Ливии. То, что мы видим сейчас, очевидно: страны коалиции, альянс НАТО выходят своими действиями в этой стране за рамки данной резолюции. Если вопрос об аналогичной резолюции в отношении Сирии будет поднят, каковы будут действия России?
И второй вопрос, поскольку такая традиция уже была заведена…
Д.Медведев: Кем была заведена?
Е.Грачёва: По нескольку вопросов задавать.
Д.Медведев: Понятно, коллегами.
Е.Грачёва: Мы тоже немножко обнаглеем.
За три года и 11 дней, что Вы занимаете свой пост, кажется ли Вам, что Россию, скажем, как минимум стали знать больше на Западе? Хиллари Клинтон не так давно сделала такое заявление, а может быть, констатировала факт, что они проигрывают информационную войну…
Д.Медведев: Она скромничает.
Е.Грачёва: …тем не менее ряду стран, в том числе России.
Как Вы оцениваете, если мы назовём всё‑таки это информационной войной, российские СМИ, которые вещают на иностранную аудиторию, внесли ли они какой‑то вклад и что нужно сделать?
Д.Медведев: Я понимаю вторую часть Вашего вопроса. Я так понимаю, что это был намёк на «Russia Today» и на успехи «Russia Today» в мире, на выход «Russia Today» в кабельные сети и так далее. Если в этом смысле, то я очень доволен этому проигрышу, потому что действительно иностранные государства должны лучше знать о нашей стране.
К сожалению, на Дальнем Востоке происходит отток населения. Надо закреплять людей: создавать новые рабочие места, создавать новые точки роста, бизнес развивать, платить нормальные деньги. Только в этом случае молодёжь будет оставаться, никто не будет уезжать, все будут жить с удовольствием.
Мой ответ на вторую часть Вашего вопроса таков. Мне кажется, может быть, нас стали понимать хотя бы чуть-чуть больше, и я вижу в этом определённую заслугу нынешней внешней политики России. Я считаю, что внешняя политика должна быть предсказуемой и прозрачной. Это не всегда легко обеспечить, но это очень важно для того, чтобы между странами были добрые отношения.
Резолюция по Сирии. Я не поддержу такую резолюцию, даже если меня об этом будут просить мои друзья и приятели. Почему? Потому что резолюции 1970, 1973 оказались по сути, если говорить жёстко, попраны теми действиями, которые были совершены некоторыми государствами. И несмотря на то, что Россия изначально поддержала одну резолюцию и дала согласие на принятие другой, то есть не заветировала, последующее развитие событий показало, что такими резолюциями можно манипулировать.
Это грустно, потому что мы тем самым подрываем авторитет Организации Объединённых Наций. Тем не менее я считаю, что эти резолюции всё равно были важны в общем контексте, потому что они показали общую озабоченность стран, но дальше действовать таким образом неправильно, надо дать возможность самим государствам выбирать собственный путь развития и дать возможность сирийскому руководству урегулировать те внутренние проблемы, которые там существуют.
Президент Асад объявил реформы, надо сделать так, чтобы эти реформы были эффективными, а не пытаться давить резолюциями, потому что, как правило, это ни к чему не приводит, а их вольная интерпретация в конечном счёте создаёт принципиально иную ситуацию, это не связано с мерами государственного воздействия. Вот так.
Уже час пятьдесят мы работаем, давайте так сделаем: ещё десять минут, может быть, по одному вопросу вы зададите, потом ещё вопросы, которые я заранее отбирал, прочту и дам на них ответы. На этом мы завершим работу.
У Вас восклицательный знак нарисован. Это что означает?
Т.Тарасова: Вопрос.
Д.Медведев: Вопрос? Вопрос – это же другой знак.
Т.Тарасова: Может быть.
Д.Медведев: То есть Вы в этом не уверены?
Т.Тарасова: Татьяна Тарасова, Якутское информационное агентство.
Дмитрий Анатольевич, Вы сказали, что за время Вашей работы на этом посту сменилось 50 процентов губернаторов. То есть народ понял, какие губернаторы Вам нужны. Так не пора ли вернуть понятливому народу возможность выбирать губернаторов?
Д.Медведев: Понятно. Я Вам отвечу, что я об этом думаю. Это не означает, что это застывшая позиция, но я отвечу то, что я думаю сейчас.
Дело в том, что в тот момент, когда принималось решение об изменении порядка наделения полномочиями губернаторов, у нас была вполне очевидная ситуация, связанная с разболтанностью власти и с тем популизмом, который, к сожалению, активно играл свою роль в ходе выборов губернаторов. И для того, чтобы эту власть укрепить в масштабах очень сложного федеративного государства, было принято такое решение. Не буду скрывать, я был одним из авторов этого решения, хотя принималось оно моим предшественником.
Я считаю, что в настоящий момент эта процедура в большей степени соответствует интересам нашего государства именно в силу того, что у нас государство очень сложное, у нас есть много внутренних противоречий и скрытых латентных конфликтов. И отказ от этой процедуры может создать то напряжение, которое, к сожалению, накопилось в 90-е годы.
Некоторое время назад я сказал, что эту процедуру не нужно менять вообще. Вы знаете, сейчас я уже в этом не уверен. Я считаю, что в ближайшей перспективе, в обозримом будущем, эту процедуру было бы правильно сохранить в том виде, в котором она есть, потому что она позволяет достаточно эффективно управлять государством. Не рассаживать удобных людей, а именно управлять государством.
Но я допускаю, что через какое‑то количество лет, во всяком случае, если не мною и не, допустим, теми, кто будет работать в ближайшие 10–15 лет, эта процедура может быть изменена. Но я вам скажу прямо и откровенно: для этого должны созреть предпосылки. Это первое.
И второе. На самом деле в разных странах ведь очень по‑разному это происходит. И эффективность региональных властей от этого не становится меньше. Более того, у нас было очень много случаев, когда во главе регионов становились абсолютно случайные люди, но при этом были соблюдены, как минимум формально, демократические процедуры. А региону от этого было только хуже и хуже. Избирали человека на популистской волне, а он работать не мог, водку пил или просто отсиживался. И что делать? Поэтому я считаю, что всё‑таки это тема, которая подлежит уточнению в дальнейшем.
Вам слово, потому что мы с вами встречались некоторое время назад, по‑моему, в Уфе.
Т.Терешина: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. И спасибо, что у Вас такая замечательная память. Это ещё раз говорит о том, что Вы инноватор и молодой Президент с большими перспективами.
Д.Медведев: Приятно слышать.
Т.Терешина: Дмитрий Анатольевич, на самом деле на эту пресс-конференцию в качестве талисмана, и, слава богу, он мне помог, я взяла ту самую фотографию с пресс-конференции, которая была три года назад. Это было накануне президентских выборов. И мы тогда с коллегами… Правда, эта пресс-конференция проходила в формате «без галстуков»…
Д.Медведев: Я могу в конце снять галстук, если Вы считаете это правильным.
Т.Терешина: Вы тогда были в очень модных стильных джинсах, мы это заметили. Дмитрий Анатольевич, и тогда мы с коллегами совершенно искренне пожелали Вам победы, и так случилось, что народ России был с Вами солидарен, и в итоге Вы стали самым молодым Президентом России и одним из самых молодых лидеров мира.
Если мы действительно очень активно работаем с нашими европейскими партнёрами, если у нас уже существует с ними, по сути, единое экономическое пространство, вполне логично было бы, чтобы мы с ними вышли и на единое безвизовое пространство. И этого я буду добиваться.
И сегодня мы видим, что Вы формируете на самом деле такую молодую, современную, отвечающую вызовам времени повестку дня. И в этой повестке дня, конечно же, красной строкой стоит «Сколково» – это тот проект, который должен стать стреляющим брендом, символом новой России.
Недавно в Саранске проходил Совет по инновациям и заседание двух комитетов Госдумы, где учёные, академики с мировым именем говорили как раз об этом, что он всё‑таки становится точкой роста. И в регионах пошёл процесс, в частности, создаются технопарки, в том числе и у нас, в Мордовии, и, кстати, создана ассоциация инновационных регионов страны, этого вообще не было никогда, то есть регионы понимают, что инновации нужны. Поэтому вопрос: считаете ли Вы возможным тот законодательный «зонтик», который существует в Сколково, распространить для поддержки науки и продвижения ноу-хау, для коммерциализации ноу-хау, которые создаются в регионах, для поддержки тех точек роста, которые есть в регионах?
И ещё один вопрос. Вы здесь, в Сколково, будучи на телеканале «Дождь», сказали, что если Вы когда‑то покинете пост Президента, то Вы хотели бы преподавать в Сколково. А у нас в Саранске создаётся центр для одарённых детей. Не хотели бы Вы у нас прочесть две-три лекции для наших студентов?
Д.Медведев: «Сколково» было предложено, если хотите, придумано и реализовано именно для того, чтобы тиражировать этот опыт. Мне очень приятно сегодня находиться здесь, вас видеть. Это символ перемен, символ модернизации, символ нашего желания менять жизнь. Но это не единственный пример того, как нам нужно выстраивать технологическую реконструкцию нашего государства.
Я очень хотел бы, чтобы по примеру «Сколково» подобные структуры создавались бы и в других регионах. И я не исключаю того, что мы будем создавать именно представительства, филиалы, какие‑то дочерние структуры «Сколково» в разных местах, тем более что существуют технопарки, существуют другие инновационные структуры, где, по сути, уже сегодня эти процессы идут. Важен вектор. И в этом смысле «Сколково» и есть этот вектор. Я хотел бы, чтобы именно так он воспринимался.
Поэтому этот «зонтик», как Вы выразились, конечно, должен использоваться в самых разных местах, может быть, даже в какой‑то ситуации, и набор тех преимуществ, которыми обладает «Сколково» как инновационный центр.
И насчёт планов. Я об этом абсолютно определённо говорил, я не сомневаюсь в том, что рано или поздно я перестану работать Президентом. И в этом случае меня никогда не смущала возможность что‑то рассказать о моём опыте – опыте работы в должности Президента, работы в Правительстве. Я считаю, что это на самом деле полезно. За этим сразу же увидели, что, вот, он уже типа всем ручкой помахал, сказал «до свидания». Это не так. Я обязательно преподавать буду, потому что мне это нравится. Это интересно, это полезно, по‑моему, это хорошая работа.
К.Францен: Кристоф Францен, Швейцарское телевидение, корреспондент в Москве.
Господин Президент, у меня вопрос по делу Hermitage Capital и Сергея Магнитского. Федеральная прокуратура Швейцарии ведёт расследование по заявлению Hermitage Capital, связанное с налоговым мошенничеством в России и возможным отмыванием этих денег в Швейцарии. Будет ли Россия содействовать Швейцарии в этом деле?
Д.Медведев: В этом деле надо разобраться. Россия будет содействовать любым процедурам, которые основаны на законе, в том числе и тем процедурам, которые проходят в Швейцарии. Генеральный прокурор докладывал мне о тех запросах, которые существуют. Я дал соответствующее поручение прокуратуре этим заниматься. Не буду скрывать, я на эту тему разговаривал и с другими руководителями правоохранительных структур нашей страны, а именно: с руководителем Следственного комитета и с директором ФСБ. В этом деле необходимо разобраться. Оно содержит в себе очень печальное событие, а именно смерть самого Магнитского, в ней тоже нужно разобраться – почему она последовала? И в этом смысле следствие уже продвинулось существенно вперёд. Мне доложили, что в ближайшее время будет результат расследования самих обстоятельств гибели, кончины Магнитского.
Что же касается самого содержания этого дела, включая возможные налоговые преступления и другие преступления, потому что там не всё так просто, как это иногда представляется в средствах массовой информации, – в этом тоже нужно разобраться и установить круг причастных лиц как российских, так и заграничных. Поэтому я настроен на то, чтобы объективное, всестороннее и полное расследование этого дела велось быстро и его результаты были предъявлены общественности.
Пожалуйста. Вы хором задавать будете вопросы?
А.Ефимов: Мы по одному вопросу.
Мы представляем фонд «Сколково». Но поскольку я всё‑таки блогер, а не только работаю в фонде «Сколково», то я думаю, что я имею право задать вопрос и готов, кстати…
Д.Медведев: Ваш сосед тоже будет задавать?
А.Ефимов: А это один из наших проектов, который пришёл. Мы здесь рассказывали о нескольких проектах, которые есть в фонде.
Д.Медведев: Это не проект – это Ваш сосед.
А.Ефимов: Тем не менее всё‑таки вопрос, который я хотел Вам задать, Дмитрий Анатольевич: а что из того, что Вы делаете сейчас для нашей страны, Вы считаете, останется потом в истории России уже на долгие годы? Вот есть задачи сегодняшние, есть задачи завтрашние, а есть задачи вечные или задачи на десятилетия. Что действительно важно, Вы считаете? И второй вопрос, наверное, задаст мой коллега.
А.Чачава: Вопрос следующий. Российский интернет на сегодня беззащитен перед атаками хакеров, различных киберпреступников – это мы увидели за последние недели. Вот прокомментируйте, пожалуйста, что делается со стороны государства, чтобы всё‑таки хакеры в России не оставались безнаказанными и как‑то преследовались по закону, так же как и другие воры, преступники, мошенники?
Д.Медведев: Вы знаете, первый вопрос, который был задан, очень важный. Если Вы не возражаете, я в конце на него отвечу.
Теперь в отношении интернета. У меня не так давно была встреча с представителями интернет-сообщества, с некоторыми блогерами, некоторыми руководителями интернет-индустрии. Что я могу сказать? Эта сфера очень новая, и очень много проблем связано просто даже с реальной диагностикой того, что происходит: кто виноват и что делать, что произошло, каким образом предотвратить хакерские атаки, включая, видимо, те самые DDoS-атаки, которые Вы имеете в виду. Проблема заключается в том, что эффективного ответа, технологического ответа, на эти вопросы нет в мире. Но у правоохранительных структур должен появиться инструмент, и юридический, и технологический, для того чтобы определять «авторов» соответствующих атак и привлекать их к ответственности.
О чём мы договорились? О том, что представители интернет-сообщества встретятся по моему поручению с руководством МВД и ФСБ и обсудят юридические и организационные механизмы, которые можно было бы здесь выработать. Это будет и правильно, и справедливо. Надеюсь, что эта встреча скоро произойдёт. Напоминаю об этом моим коллегам, которые занимаются правоохранительной деятельностью.
От того, на каком языке говорят наши средства массовой информации, зависит и язык наших детей, язык будущего. Поэтому, мне кажется, очень важно, чтобы все мы старались использовать грамотную и очень красивую российскую речь, наш родной русский язык, и популяризовать, и пропагандировать его в самых разных местах.
Ю.Мацарский: Я представляю радиостанцию «Коммерсантъ-FM», меня зовут Юрий Мацарский.
Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, опасен ли для общества выход Ходорковского на свободу?
Д.Медведев: Вопрос короткий и ответ тоже короткий: абсолютно ничем не опасен.
Уважаемые друзья, мы с вами уже ровно два часа работаем. Чтобы не превращать это в бесконечную историю, мне кажется, надо всегда найти в себе мужество красиво завершить. Хотя, не буду скрывать, мне с вами очень интересно работать именно в силу того, что это такое непринуждённое и несрежиссированное общение – каждый из вас хочет задать вопрос. Кое‑кто задал.
Реплика: Последний вопрос.
Д.Медведев: А почему последний? У меня есть ещё отобранные мною вопросы.
Реплика: Образование и здравоохранение.
Д.Медведев: Образование и здравоохранение. Я два слова на эту тему скажу. У меня есть один отобранный вопрос.
Хорошо, давайте так. Я попрошу всех свои вопросы сохранить на будущее – наша с вами жизнь не завершается, наоборот, надеюсь, находится в самом апогее, и у нас с вами ещё будет много встреч. Я не собираюсь отказываться от поездок в регионы и поездок в иностранные государства. Опыт моего общения с некоторыми коллегами, которые здесь вставали, показывает, что я действительно общаюсь с региональной прессой, не прячусь от неё, стараюсь давать ответы на разные вопросы. Ну а с федеральной прессой, с федеральными средствами массовой информации я общаюсь регулярно.
Я позволю себе пройтись по некоторым вопросам, которые мне прислали. Здесь, мне кажется, некоторая квинтэссенция того, что, может быть, ещё не было задано, ну и просто я какие‑то любопытные вопросы отобрал, на мой взгляд. Я буду называть того, кто этот вопрос задавал.
Вопрос про НАТО и про ЕвроПРО – я на него уже ответил, поэтому я хотел поблагодарить Чжана Гуанчжэна, корреспондента «Женьминь Жибао», но этот вопрос задали до Вас, задали представители другого средства массовой информации.
Есть такой вопрос, который мне тоже показался очень важным, об этом не было сказано так откровенно. Сальникова Инна, «Омск-информ», я не знаю, Вы здесь или нет? Здесь, вот, видите, Вам повезло чуть больше. «Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я живу в Сибири и, как и многие сибиряки, столкнулась со следующей проблемой: сейчас добраться до Питера или Москвы намного проще, чем попасть в соседний регион. Преодолеть расстояние в 800 километров между Челябинском и Омском можно лишь на поезде дальнего следования за 14 часов. Между сибирскими регионами транспортное сообщение более стабильное, но тем не менее за последнее время кардинально ничего не изменилось. Будут ли вкладываться деньги в это и планируются ли специальные программы на сей счёт?»
Ответ: безусловно да, эти программы есть, они не свёрнуты, и надеюсь, что они принесут результат. Не за год, не за два, но принесут, я имею в виду две программы: одна из них касается развития железнодорожного транспорта на период до 2030 года, а вторая касается транспортной стратегии, ФЦП развития транспорта на период до 2015 года. Эти программы многомиллиардные, и они будут реализовываться. При этом я хотел бы отметить, что я отлично понимаю, насколько острым является этот вопрос для жителей нашей страны, потому что крайне обидно, когда ты вынужден, для того чтобы действительно съездить из Омска в Томск, лететь в Москву. Надо возрождать региональные перевозки, надо добиваться того, чтобы в регионах появлялся свой самолётный парк, надо брать самолёты в лизинг и запускать их в эксплуатацию.
Что же касается железных дорог, то только одна программа поддержки железных дорог в рамках той работы, которую ведёт ОАО «РЖД», по‑моему, составляет около 350 миллиардов рублей в год. Это большие деньги, их нужно правильным образом расходовать, но я уверен, что они принесут результат.
Я смотрю, как развиваются коммуникации в других странах. Недавно был в Китае, посмотрел, как быстро развивается там сообщение между городами в рамках скоростного железнодорожного транспорта. Нам нужно обязательно этим заниматься. Мы ни в коем случае не должны потерять наши конкурентные преимущества, и мы должны сохранить единую ткань нашей страны, нашей экономики. Будем вкладывать деньги обязательно.
Вот хороший вопрос. Надеюсь, вам понравится. Ардеева Ангелина, журнал «Вынгы вада» («Слово тундры»). Вопрос хороший на самом деле. «Хотела бы обратить внимание на следующую проблему. Олень – единственное животное, которое используется более чем на 100 процентов. Развитию оленеводства в России необходимы инновационные технологии. Хочу привести пример. Раньше обработанные шкуры оленя в виде замши из‑за своих качеств использовались в космической промышленности. В настоящее время они поставляются за границу, а в худшем случае просто выкидываются. В связи с этим хочу задать вопрос: каким образом государство может поддержать традиционный вид деятельности коренных жителей Арктики – оленеводство в условиях индустриального роста и потепления климата?»
Может быть, сколь бы экзотическим ни казался моим коллегам этот вопрос, я его специально выбрал по двум причинам. Во‑первых, потому что это уклад жизни большого количества наших людей, северных народов. А во‑вторых, Вы знаете, мне он тоже какое‑то время назад казался абстрактным, до тех пор, пока я не стал заниматься национальным проектом. И ровно в рамках этого национального проекта по просьбе как раз наших товарищей была введена отдельная подпрограмма, я напомню, она называлась «Развитие северного оленеводства и табунного коневодства». И только за счёт этой программы поголовье оленей было доведено за последнее время до полутора миллионов особей. Мы и дальше будем на это тратить деньги и обязательно будем развивать соответствующие программы. Но при этом обязательно нужно заниматься переработкой. И вот на это, я надеюсь, найдутся деньги в региональных бюджетах. Потому что предприятия по переработке не должны идти за федеральный счёт, на них нужно выкраивать деньги в бюджетах в субъектах Федерации. Так что передайте моё мнение вашим местным руководителям: пусть выделяют на это деньги.
Вот ещё один важный вопрос. Артём Пучеглазов, «Европейская медиагруппа»: «Есть ли в Вашей речи слова-паразиты, от которых Вы пытаетесь избавиться?»
Знаете, я когда думал, что сказать, решил, что скажу, что есть, конкретно «типа», такие слова, которые мне мешают жить, и совершенно очевидно, я от них буду избавляться.
Но если говорить серьёзно, то мне хотелось бы уже к вам обратиться и сказать, что все вы несёте очень важные знания нашим людям. И от того, на каком языке говорят наши средства массовой информации, зависит и язык наших детей, язык будущего. Поэтому, мне кажется, очень важно, чтобы все мы старались использовать грамотную и очень красивую российскую речь, наш родной русский язык, и популяризовать, и пропагандировать его в самых разных местах.
И последняя тема. Вот и наш коллега из «Сколково» задавал этот вопрос, и коллега, который представляет радио «Финам», Юрий Пронько: «Господин Президент, остаётся ровно год до момента, когда завершится Ваш первый срок на посту главы государства. За предстоящий период Вашего президентства произойдёт ещё масса важных событий, но, окидывая минувшие три года, можете ли Вы обозначить главные достижения? Если можно, расскажите откровенно и о неудачах». К этому же сводился вопрос нашего коллеги из «Сколково».
Не думаю, что я вас поражу в этом плане, но скажу о том, что к очевидным удачам и важным достижениям этих трёх лет, конечно, я хотел бы отнести то, что, может быть, в самый сложный период развития нашей страны за последние десять лет, в период глобального финансового кризиса, роста безработицы, мы не потеряли нить развития страны. У нас сохранились все основные программы, не произошло драматического ухудшения положения людей, наоборот, мы достаточно быстро восстановились и двигаемся вперёд.
Мне кажется, это очень важно, особенно если вспомнить о том, какие эмоции, например, сохраняются во многих европейских странах, которые в чём‑то, может быть, даже более успешны и более богаты, чем мы. Но у нас нет тех процессов, которые сегодня существуют в финансовой сфере Испании, Португалии, Греции. И очень важно, что мы смогли консолидироваться в этот сложный период.
На мой взгляд, к числу достижений также можно отнести то, что мы смогли реализовать выверенный внешнеполитический курс, который привёл к ослаблению напряжённости с целым рядом государств. Это очень хорошо просто потому, что это даёт нам возможность развиваться, не отвлекаясь избыточно на привходящие проблемы. Но в то же время мы смогли защитить себя и сегодня можем защищать себя, защитить нашу независимость, наши суверенные подходы. Я имею в виду самые сложные события, в том числе и события 2008 года. Считаю, что это было очень важным для страны, чтобы страна не рассыпалась, а чувствовала себя сильной, какую бы интерпретацию ни получали эти события в других странах. Это было важно прежде всего для самих нас.
Ну а неудачи и недостатки… Я думаю, что здесь ответ очевиден. Мы не добились кардинального улучшения положения наших людей. Мы развивались, но развивались не так быстро, как нам бы хотелось. Мы занимались решением социальных вопросов, но у нас ещё очень много проблем: у нас высока бедность, у нас есть люди, которые живут за границей соответствующих критериев, их приблизительно 13 процентов. Это много для такой страны, как наша, хотя, напомню, ещё некоторое время назад их было около 30 процентов. Тем не менее это очень серьёзная повестка дня. Мы не смогли диверсифицировать ситуацию в экономике так, как нам бы хотелось. Мы не смогли уйти от сырьевого роста. Мы не смогли изменить в достаточной мере инвестиционный климат. Это не повод для того, чтобы предаваться унынию, но это повестка дня для будущей работы.
Спасибо вам большое.
И последнее. Я хотел бы надеяться, что все, кто не успел задать свои вопросы, ещё получат для этого шанс.
Всего вам доброго!