В рамках форума представители российского интернет-бизнеса, а также инвестиционных фондов обсудили проблемы развития отрасли, пути взаимодействия органов власти, фондов и предпринимателей для скорейшего становления интернет-индустрии как отдельной значимой для экономики отрасли.
Перед началом встречи с участниками форума глава государства осмотрел выставку интернет-проектов «Город стартапов», на которой представлены результаты работы по проектам, отобранным Фондом развития интернет-инициатив в 2013 году для дальнейшей поддержки.
* * *
В.Путин: Добрый день!
Вы знаете, мне бы хотелось вас, наверное, больше послушать, чтобы вы рассказали, как идёт работа, чтобы мы – я и мои коллеги – могли своевременно и максимально оперативно отреагировать на ваши пожелания.
Мы где‑то год назад создавали фонд, который должен был поддержать стартапы в интернете. Но должен сказать, что мы с вами начали эту работу в преддверии 20-летия – в этом году, по‑моему, 20 лет рунету, в апреле. За это время из средства общения интернет у нас в стране превратился в очень прибыльный бизнес. Наверное, вы об этом и сами знаете, тем не менее я напомню, что это 8,5 процента ВВП страны. И рынки, так или иначе вовлечённые в бизнес в интернете, – это свыше 5 триллионов рублей, 5,2, по‑моему. Это большая бизнес-среда, очень интересная.
И, кроме всего прочего, всё активнее и активнее интернет включается в процессы формирования органов власти, управления. Совсем недавно часть Общественной палаты была избрана через интернет, одна четверть. Совет по правам человека при Президенте в значительной степени формировался через интернет. Это большая, очень важная и интересная работа.
Нам очень хотелось, чтобы государство российское поддержало тех, кто умеет, хочет и намерен работать в интернете. Именно потому мы и создали этот фонд, который сегодня уже управляет, в общем и целом, солидными ресурсами – где‑то под 6 миллиардов рублей. Мне бы очень хотелось, чтобы эти средства эффективно использовались и, по мере развития самого проекта, чтобы они увеличивались и приносили пользу и экономике, и обществу в целом, и тем людям, которые активно в интернете работают.
Пожалуй, это всё, что я хотел бы сказать в начале. Вас бы с удовольствием послушал, ваши пожелания, оценки и планы. Пожалуйста.
К.Варламов: Спасибо, Владимир Владимирович.
Прежде чем начать основную сессию, хотел бы рассказать о том, что мы сделали за прошедший год, с момента создания. Решая поставленную Вами задачу создания условий для предпринимателей в области интернета, мы работаем в двух основных направлениях.
В этом году 20 лет рунету. За это время из средства общения интернет у нас в стране превратился в очень прибыльный бизнес.
Первое – это создание возможности для любого гражданина в нашей стране начать свой проект, независимо от того, где он живёт, на какой стадии зрелости у него проект, или просто идея, или уже у него большой бизнес, то есть создать возможности.
И второе направление – это собственно развитие самого рынка: рынка инвестиций, рынка спроса со стороны компаний, со стороны корпораций.
По первому направлению мы сделали трёхуровневый акселератор. Что это такое? На первом уровне это система дистанционного обучения, через которую любой человек может получить доступ к системе, к образовательным ресурсам и получить консультации экспертов. Уже мы вышли на уровень порядка 4–5 тысяч проектов в год, то есть уже 1,5 тысячи проектов за последние несколько месяцев воспользовались этой системой, получили эту поддержку. Это означает, что в реальности каждый, кто хочет (потому что примерно общий объём рынка такой), получает такую поддержку.
Второй уровень акселерации – это заочная акселерация, и мы открыли, по сути, филиалы наших акселераторов уже в пяти городах: это Новосибирск, Казань, Екатеринбург, Санкт-Петербург и Краснодар. Сейчас в стадии открытия ещё два акселератора: в Севастополе и в Астрахани. Там ребята работают 90 дней с нашими представителями, пару раз выезжают в Москву на несколько дней на интенсивные мастер-классы. Почему важны эти акселераторы в регионах? Они являются таким точками кристаллизации региональных экосистем. То есть мы даём туда методики развития проектов, даём материалы учебные. Но там же нужны и люди, и университеты, частные инвесторы, фонды, поддержка администрации, которая опять же тоже деньгами помогает, помещениями. Если не создать, не поддерживать вот эти региональные экосистемы, то люди будут вымываться, и там новых проектов не будет возникать.
И третий уровень акселерации – это в Москве очный акселератор, прямо в этом помещении ребята сидят, вот здесь, примерно по 100 человек. Трёхмесячная программа, когда они сюда приезжают опять же со всех уголков страны и три месяца тут в режиме 7 / 12 работают, не выгнать. Основная задача – очень быстро развить свой бизнес, максимально быстро развить свой бизнес и выйти на реальные показатели по деньгам, по клиентам. Вообще в этом помещении мы постарались создать такую точку притяжения, потому что в зале, где мы были сейчас с выставкой, там у нас коворкинг. Это офис, временный офис, который может снять любой человек, любая команда, из любой точки страны приехать на несколько дней или на месяц и быть там, работать, встречаться с клиентами. А также внизу у нас достаточно большой конференц-зал, через который в год должно проходить порядка 10 тысяч человек по профильным форумам, семинарам. То есть мы создаём здесь такую точку притяжения как для Москвы, так и для всей страны.
Ещё в области развития рынка мы занимаемся, это один из ключевых вопросов, формированием спроса. Потому что, ну хорошо, ребята сделали какой‑то проект, а кому продать? А есть спрос на самом деле со стороны крупных корпораций, мы уже активно очень работаем с «Ростелекомом», с «Интер РАО». И уже они начинают покупать наши проекты, уже формируется спрос. И важно здесь, что мы им рассказываем, что у нас есть, какие проекты, чтобы они вообще увидели, какие есть возможности, а с другой стороны – они нам рассказывают, какие у них есть стратегии и что им интересно. И мы могли бы под их потребности поискать ребят, поискать проекты, дать им деньги, развить до определённого уровня, чтобы они могли у них купить продукцию. Потому что есть проблема вообще закупки у крупных компаний: зачастую их процедуры достаточно тяжеловесные, настроены на больших поставщиков и у маленькой инновационной компании им тяжело купить. То есть там могут быть ограничения – например, не покупать у компаний с оборотом меньше миллиарда рублей. Ну, у какой у нас малой инновационной компании миллиард рублей? А между тем такой спрос со стороны крупных корпораций – это основа для импортозамещения. Они как раз могут это сделать, а если это импортозамещение, то здесь, в России, создаётся как бы кормовая база для наших компаний, которые могут за счёт заказов на внутреннем рынке развиться, вложиться в НИОКР и выйти на другие рынки.
Сегодня мы здесь собрали лидеров интернет-индустрии, здесь весь бомонд, и постарались обсудить те вопросы, которые волнуют действительно всех, каждого из нас.
Здесь было несколько сессий – пять сессий, на которых мы постарались структурировать эти темы. И крупнейшая сессия была по футурологии. Мы обсуждали, каким будет интернет через год, через пять, через десять. И одним из ключевых трендов является увеличение количества информации как в целом, так и о каждом из нас. Накапливается огромное количество информации из социальных сетей, появляются носимые гаджеты и медицинские устройства, которые биометрию меряют, и так далее. Всё это тоже появляется так или иначе в интернете. Развивается интернет вещей, когда к интернету будут подключены не просто мобильные устройства, а вся бытовая техника: может быть, кресло будет подключено через семь лет к интернету, и вся эта информация, она…
В.Путин: Зачем?
К.Варламов: Может быть, как часто садится. Я немножко утрирую, понятно, но тем не менее. Например, мерить вес человека изо дня в день.
Д.Гришин: На самом деле можно ответить про кресло?
Кресло, если мерить, сидит человек или не сидит, может экономить ещё электроэнергию – в офисах, в больших и крупных компаниях, потому что очень часто бывает, что кондиционирование работает зря, людей нет. То есть на самом деле это имеет право на жизнь. И уже многие западные компании пытаются это делать.
В.Путин: Ужасно. (Смех.)
К.Варламов: Вот я о чём и говорю, там есть и аспект безопасности, и аспект обработки больших данных – как защищать, как обрабатывать.
Всё активнее и активнее интернет включается в процессы формирования органов власти, управления. Совсем недавно часть Общественной палаты была избрана через интернет, Совет по правам человека при Президенте в значительной степени формировался через интернет. Это большая, очень важная и интересная работа.
И я хотел бы передать слово Аркадию Воложу, генеральному директору компании «Яндекс».
Пожалуйста, Аркадий.
А.Волож: Мы сегодня утром обсуждали, что Россия – один из немногих рынков интернета, на котором доминируют свои собственные интернет-сервисы почти во всех областях. И это доминирование достигнуто не за счёт какой‑то протекции, а за счёт того, что просто отрасли дали развиваться самой, жить, работать в конкурентной среде. Это такой редкий пример, когда без всякой протекции, в отличие от других рынков, у нас выросли свои собственные сильные игроки. И сейчас начинается новый этап: почти все наши передовые компании, да и стартапы тоже, пошли с этими технологиями за границу на другие рынки, потому что они выросли в конкуренции, они сильные, они могут себе это позволить.
Если говорить про поиск, например, то в мире существуют всего четыре страны, у которых есть своя поисковая технология. Что это означает? Что на этих четырёх рынках, не знаю, жители Америки, Китая и России, например, имеют выбор, каким поиском пользоваться: три-четыре игрока на рынке. Если мы посмотрим на весь остальной мир, то Европа, Латинская Америка, половина Азии – такого выбора нет. Пользователю дан сервис, неплохой, замечательный сервис, но без конкуренции, какой есть, и он пользуется одним источником информации, потому что поиск – это основной источник информации о внешнем мире.
И поэтому когда, например, компания вроде нашей идёт в мир, то это вопрос не только экономический, но и вопрос такой, не знаю, миссии, что ли. Если посмотреть на интернет через 10–20 лет, то как будет интернет-отрасль выглядеть: будут в ней один, два игрока, будут там одна, две страны доминировать, какими сервисами пользователи будут пользоваться в интернете через 10 лет? Вот для нас это такой вопрос: сможем ли мы предоставить пользователям других стран выбор сервиса в интернете? Такой важный вопрос, не знаю, миссия даже.
Ну и экономика здесь тоже есть, конечно. Это экспорт, и мы экспортируем товары высокой степени переработки, экспортируем интернет-сервисы, экспортируем то, что создано здесь людьми, мозгами здесь. И это какие‑то миллиарды долларов экспорта. Но на самом деле речь идёт, конечно, даже не только и не столько про интернет. В одном интернете миллиарды экспорта, но эти же самые технологии, которые в интернете были выработаны, они сегодня начинают применяться во всех областях. Вот говорят про большие данные. Действительно, все сейчас начинает генерить данные. Любой предмет, любой человек производит огромное количество данных сейчас, и, поскольку сенсоры дешёвые, мы их можем записывать и анализировать. Лет 30 или 40 уже развивается наука анализа данных, у нас очень хорошая, сильная школа на эту тему, ещё старая советская, российская школа. И сейчас эта наука анализа данных соединяется, собственно, с самими данными. Эти данные в огромном количестве только сейчас появились. И это, вот это соединение, даёт своего рода новую индустриальную революцию. Всё, что будет производиться и делаться в ближайшие 10, 20, 50 лет, будет основано на обработке, на анализе, на экономии за счёт того, что мы что‑то можем делать с этими данными, как‑то лучше всё видеть, знать и делать всё более удобным и экономичным.
Это огромная индустриальная новая волна. Так же, как 200 лет назад была индустриализация механическая, сейчас это автоматизация человеческого умственного труда. И вот эти все технологии, они, в общем, так получилось, зародились в интернете, потому что интернет первый столкнулся с огромным количеством данных и с алгоритмами анализа. У нас есть умение, и вопрос про экспорт таких технологий – это не только вопрос про интернет, а вопрос такой: в новой индустриальной революции Россия будет идти впереди, мы будем её двигать или мы будем плестись в фарватере за всеми остальными? Мне кажется, что мы будем двигать, потому что вся эта новая индустриальная революция построена на людях, на талантливых и образованных людях, а с этим у нас очень хорошо. У нас много талантливых людей, и образование у нас, по счастью, ещё очень хорошее. Поэтому, если говорить про всякие просьбы, рекомендации, я бы обратил внимание на то, что уже мы начали немножко сдвигать образование в сторону компьютерных областей (прикладная математика, компьютерная инженерия). Это очень дёшево в размерах государства. Давайте помогать учебным заведениям образовывать новое поколение компьютерных инженеров. Это, возможно, огромный источник экспорта, вообще работы для страны.
В.Путин: Что касается компьютерных инженеров, то совсем недавно (вы, наверняка, об этом много раз слышали) мы обсуждали проблему, связанную с тем, что у нас вообще плохо готовят инженерные кадры, у нас инженеров перестали готовить, а компьютерных, видимо, тем более. Это, безусловно, очень прагматичная задача, и я не могу с Вами, Аркадий, не согласиться в том, что у нас и база великолепная, и есть материал, замечательный человеческий материал, основываясь на котором, можно не только работать, но и добиваться успехов.
Вы сказали про некую миссию, сказали про то, что всего 3–4 страны, у которых есть свои поисковики, и в этой связи миссия возникает у тех участников этого процесса, у тех стран, которые таким ресурсом обладают. Видимо, Вы со мною согласитесь, что этот эксперимент будет чистым, если каждый из этих миссионеров обладает известной чистотой суверенитета, понимаете, потому что если за всеми четырьмя стоит один хозяин, то это уже не миссия – это монополия, а монополия хороша только тогда, когда она своя, а в целом это вредное явление. (Аплодисменты.)
И вот наша миссия будет заключаться в том, чтобы помочь вам, помочь национальному сегменту, помочь людям, которые работают в этих, безусловно, чрезвычайно перспективных отраслях, стать независимыми и если уж не точку зрения государства и общества, то, во всяком случае свою, личную точку зрения выражать и формулировать её так, как вы считаете нужным. Потому что, когда это происходит на национальной почве, в конечном итоге это всё равно на пользу государству.
К.Варламов: Спасибо, Аркадий.
И ещё один аспект дискуссии: участники сошлись в том, что, действительно, в России интернет-экономика и интернет-индустрия может быть одним из флагманов экономики. Но мало того, она имеет и хороший потенциал на международных рынках, именно в конкуренции на международных рынках.
И я хотел бы дать слово Дмитрию Гришину, председателю совета директоров и генеральному директору Mail.Ru Group.
Пожалуйста, Дмитрий.
Д.Гришин: Спасибо.
Наша миссия – помочь национальному сегменту, помочь людям, которые работают в этих чрезвычайно перспективных отраслях, стать независимыми.
Я здесь могу только поддержать Аркадия – действительно, интернет развился в достаточно большую среду, и сейчас проектами нашей компании пользуется больше 100 миллионов человек. Это в Российской Федерации, в СНГ, это, в общем, достаточно значительная цифра – это в месяц. И в прошлом году мы начали новый амбициозный проект по выходу на новые рынки, на западные рынки, в Америку, в Европу. И там у нас есть уже некоторые первые зачатки роста. И нам кажется, что фундаментально интернет-технологии – это не только то, что позволяет создавать мощный рынок здесь, но это действительно очень большая потенциальная статья экспорта. Плюс, как нам кажется, что очень важно, это фундаментальная связь образования и бизнеса, поэтому мы стараемся всячески в этом вопросе сами помогать, не дожидаться чужой помощи. Мы в моём родномвузе, в Бауманке, открыли технопарк, где мы помогаем обучать студентов, то есть наши сотрудники обучают студентов современным интернет-технологиям. Мы также вместе с университетом ИТМО из Питера проводим крупнейшую олимпиаду для русскоязычных программистов Russian Code Cup, где мы стараемся максимально популяризировать программирование. Мы считаем, что это очень важно и очень правильно, потому что, действительно, всё больше и больше мы движемся в цифровой век, и образование – это такой фундамент, который у нас есть, и, действительно, русские программисты – самые сильные в мире.
Вы знаете, мне бы хотелось, если позволите, об одной проблеме сказать, важной, фундаментальной. Я попробую на пальцах её объяснить. В принципе интернет последние 15 лет действительно развивался в открытой среде. Мы конкурировали и конкурируем с очень мощными западными компаниями, которые по финансовому и человеческому ресурсу нас на порядки опережают, и в принципе мы это успешно делаем. И у нас сформировался за это время некоторый менталитет конкуренции, открытости, мы сами полагаемся на самих себя, и он достаточно глубокий, этот менталитет. И именно поэтому в принципе любое регулирование внутреннее, из‑за того, что мы выросли в этой среде, оно вызывает некоторое отторжение. Есть такое, можно сказать, предубеждение, что любой контакт с властью, в общем, ни к чему хорошему не приведёт.
В.Путин: Правильно. (Смех.)
Д.Гришин: В принципе, если можно спрятаться, вдруг не заметят, лучше стараться это делать.
В.Путин: А это неправильно.
Д.Гришин: Да, совершенно верно.
В.Путин: Во‑первых, от нас всё равно никуда не спрячешься. (Смех). А во‑вторых, это просто недостойно представителей такого перспективного бизнеса, как ваш, прятаться от кого‑то. Зачем? Надо вылезать из‑под коряги и общаться. Как бы ни было неприятно, всё равно нужно с обществом и государством общаться и искать общие решения.
Д.Гришин: И, знаете, при этом некотором предубеждении, которое есть у интернетчиков, мне кажется, у чиновников в принципе тоже иногда встречается предубеждение. И мы часто слышим в кулуарах о том, что все интернетчики – «отмороженные» и люди с другой планеты.
В.Путин: Значит, всё‑таки бывает в кулуарах. Значит, не прячется от власти, в кулуарах‑то бывает.
Д.Гришин: На самом деле это не так: мы не «отмороженные», мы на самом деле любим свою страну; мы хотим, чтобы здесь было комфортно жить и работать и чтобы в интернете тоже было комфортно существовать. И мы понимаем, что интернет стал, в принципе, большим, он вырос и что это сейчас неотъемлемая часть всего общества. Поэтому в принципе регулирование, оно необходимо.
И, если посмотреть, очень часто идеи, заложенные в регулировании, они очень правильные. Но, к сожалению, иногда бывает, что реализация, в общем, пугает. И очень бы хотелось разработать, может быть, какой‑то системный процесс, позволяющий нас не только слушать, но и услышать, и чтобы мы на деле увидели, что есть обратная связь, которую можно реализовывать. Это было бы очень и очень важно.
В.Путин: Вы знаете, другого пути всё равно в нормальном обществе не существует. Через общественные структуры, через парламент – оттуда нужно заходить и вместе решать. Ведь запреты на всё и вся – это одно: «хватать и не пущать» – это известное правило, но оно ни к чему хорошему не приводит. Но Вы же сами сказали, что это огромный сегмент сейчас и рынка, и так далее, – вообще без регулирования невозможно. На то и право существует, чтобы регулировать общественные отношения.
Любая норма права – это не просто бумажка с каким‑то написанным текстом. Смысл любой нормы права – в регулировании общественных отношений. И, безусловно, в интернете эти общественные отношения складываются – и складываются в огромном масштабе. Каждый день у нас 1/3 наших граждан заходит в интернет так или иначе, о чём мы говорим. Конечно, это подлежит какому‑то регулированию.
Мы много с вами дискутировали на темы ограничений, которые введены, связанные с педофилией, с пропагандой наркотиков, терроризма или с пропагандой суицидов. Слушайте, мы же с вами все взрослые люди, нам зачем это с вами нужно? Давайте наших детей пожалеем. Но другое дело, что под эту марку, под этой крышей нельзя вводить никаких ограничений, связанных и со свободами человека и гражданина, которые у нас номер один в Конституции, и нельзя ничего вводить такого, что противоречило бы интересам свободного рынка, имея в виду большие объёмы бизнеса. Но надо послушать и ваших конкурентов, которые работают в других средах, условно скажем – в электронных средствах массовой информации, и которые умеют считать, сколько стоит рекламный рынок в стране. Право для того и существует, чтобы уравновесить все эти интересы.
Я просто хочу вас заверить в том, что у государства, от которого вы хотели бы вроде спрятаться, нет никакого интереса действовать в интересах одной части общества и во вред другой. Наоборот, мы хотим построить отношения таким образом, чтобы они были гармоничными. И только в этом случае мы можем обеспечить развитие. Но именно в этом мы и заинтересованы, и уже, безусловно совершенно, будем всячески способствовать тому, чтобы вы продвигались в бизнесе и внутри страны и в хорошем смысле этого слова захватывали рынки, всячески будем этому способствовать.
Д.Гришин: Знаете, пользуясь случаем, хотелось бы пригласить Вас в гости в наш офис в Москве. Mail.ru и Yandex обладают, мне кажется, очень классными офисами мирового уровня. И было бы здорово, чтобы Вы на них могли посмотреть, пообщаться с молодыми и талантливыми программистами, которые создают российский интернет.
В.Путин: С удовольствием.
Смысл любой нормы права – в регулировании общественных отношений. И, безусловно, в интернете эти общественные отношения складываются: каждый день 1/3 наших граждан заходит в интернет. Конечно, это подлежит регулированию.
Что касается программистов, то я полностью разделяю Вашу позицию и мнение о том, что наши самые лучшие программисты. Наши вообще самые лучшие во всём, вот я в этом абсолютно уверен, а программисты – точно. Я не так уж много, как бы мне хотелось, но тем не менее достаточно часто общаюсь с представителями иностранного бизнеса, в том числе работающими в этой среде, и многократно и с удовольствием слышал вот такие оценки. Вот, допустим, в Индии тоже хорошие программисты. Но мне мои друзья, знакомые говорили так: «Когда нам нужно решить массовые, большие задачи, в большом масштабе, мы с удовольствием берём специалистов из Индии, а когда нужно забраться куда‑то туда в глубину и решать какие‑то уникальные задачи, мы ищем специалистов из России». Это оценки независимых абсолютно людей, работающих в этой среде, работающих по‑крупному, что называется, это мне было всегда очень приятно слышать.
Так что я полностью разделяю Вашу позицию. Наша задача в том, чтобы поддержать этот уровень. Но для этого нужно поддержать образование в школах, прежде всего математическое образование. Здесь у нас есть ещё вопросы, на которые мы должны обратить внимание.
К.Варламов: Спасибо.
Как я сказал, одной из тем дискуссии была организация связи между проектами-стартапами и стратегическими заказчиками: компаниями с госучастием, госкорпорациями. И здесь я хотел бы передать слово, чтобы доложили итоги дискуссии, Дмитрию Алтухову. Он IT-директор компании «Интер РАО».
Пожалуйста, Дмитрий.
Д.Алтухов: Спасибо.
На сегодняшний день в России в области интернет-предпринимательства, в области стартап-движения существуют как бы молодая начинающая компания и инвестор. У нас в стране традиционно не формируется рынок со стороны заказчика. Американские стартапы на самом деле это практикуют, потому что крупнейшие американские компании формируют свои потребности на несколько лет вперёд, и фактически американские стартапы знают, куда им двигаться, что разрабатывать. На сегодняшний день у нас, у нас же интернет-предпринимательство – это не только разработки, ориентированные на граждан, это и разработки для бизнеса, для государства. Поэтому очень важно, что фонд развития интернет-инициатив начал серьёзный диалог с подключением, в том числе и формированием того некоего ландшафта, тех решений, которые будут востребованы в крупных корпорациях.
Так случилось, что я на самом деле связан тоже с интернетом с 1995 года, и с 1994 года мы знакомы с Аркадием Воложем. То есть мы были параллельно, поэтому я прекрасно понимаю, как работает интернет, и понимаю, как работают наши крупные корпорации. В этой части надо сказать, что поскольку мы в значительной степени унаследовали часть системы планирования даже из Советского Союза (есть пятилетний цикла среднесрочного планирования, есть годовой), поэтому в принципе наши крупные компании, госкорпорации знают, какие проекты они будут делать через несколько лет. И, таким образом, консолидируя эту информацию, можно действительно обозначить, какой будет спрос со стороны госкомпаний для того, чтобы стартапы могли уже выходить и разрабатывать это на рынке.
Но во второй части нашей секции была следующая проблема. Молодая инновационная компания по формальным признакам, когда попадает в систему госзакупок или закупок госкомпаний, она не отличается по формальным признакам от фирмы-однодневки: время на рынке – меньше года; маленький оборот; как правило, она убыточная. А требования по банковской гарантии или обеспечительному взносу – ну откуда у молодой компании такие, собственно, возможности? И здесь может быть одним из механизмов, который мы увидели, – это, возможно, участие инвестиционного фонда в качестве некоего гаранта, который может и привлечь банковскую гарантию, и внести в такой стартап обеспечительный взнос.
В.Путин: Извините, пожалуйста, за вопрос, а какого инвестфонда, Вы о чём говорите?
Д.Алтухов: В данном случае мы говорим об инновационных компаниях, которые как раз проходят через акселератор ФРИИ. Но в принципе…
В.Путин: Какого инвестфонда, он какой – Вы имеете в виду тот, который создан?
Д.Алтухов: В частности, да – в частности, Фонд развития интернет-инициатив. Но весьма вероятно, что вообще, может быть, надо менять некую часть системы, положения о наших закупках для того, чтобы открыть рынок для молодых российских компаний.
В.Путин: Да, главное, чтобы этот фонд, как говорят в известных кругах интеллигенции, не был не только инвестором, но чтобы он «терпилой» не был, понимаете?
Д.Алтухов: Естественно.
В.Путин: Да-да, потому что он тогда все риски на себя возьмёт. Поэтому прежде всего, наверное, нужно подумать о гарантиях с точки зрения организации самих торгов.
Д.Алтухов: Да.
В.Путин: Я сейчас не готов предложить решение, но это важный элемент всей системы.
Д.Алтухов: Да, Владимир Владимирович, конечно, потому что здесь, естественно, важно, чтобы и фонд был защищён. Но дело в том, что наши законодательные механизмы, наше законодательство в области закупок сейчас существенным образом ограничивают возможности молодых российских компаний конкурировать. То есть наше законодательство ориентировано на крупные компании, и западные компании, особенно в области интернета и информационных технологий, они легко проходят под эти критерии и участвуют в конкурсах, имеют возможности и финансовые, и лоббистские. А наши молодые компании достаточно ограничены. И здесь надо, действительно, как мы понимаем, проанализировать наше законодательство в области закупок и посмотреть, какие могут быть механизмы разработаны для того, чтобы поддержать. По крайней мере, это не протекция – это на самом деле обеспечение просто возможности конкурировать на равных.
Мы много дискутировали на темы ограничений, связанных с педофилией, с пропагандой наркотиков, терроризма или с пропагандой суицидов. Давайте наших детей пожалеем. Но под этой крышей нельзя вводить никаких ограничений, связанных со свободами человека и гражданина, нельзя ничего вводить такого, что противоречило бы интересам свободного рынка.
В.Путин: Но и в протекции национальным компаниям я ничего плохого не вижу. Она у нас, собственно говоря, существует, вы же знаете. В соответствии с принятыми решениями, если отечественные компании предлагают в рамках госзакупок продукт на 15 процентов дороже, чем иностранные, то мы закупаем продукты отечественных компаний. Но разработать систему, при которой наши крупные корпорации выходили бы более широко и активнее пользовались возможностями нашего малого и среднего бизнеса, – это чрезвычайно важная вещь, одна из основных наших совместных задач на сегодняшний день.
Д.Алтухов: Безусловно, потому что наши крупные корпорации не знают, что они могут таким путём вообще получать какие‑то решения в области интернета, информационных технологий.
В.Путин: Да проще, понимаете, проще с иностранными компаниями работать им. Вот они вышли, знают уже кредитную историю, знают эти компании на рынке. Надёжнее, проще, а может быть, даже – не хочется говорить об этом, в этой среде, но что уж там – и выгоднее бывает, проценты какие‑нибудь сдерут на стороне, пойди проследи там – здесь проще это сделать. А так сложнее спрятаться.
Мы это всё понимаем. Но нужно ещё информационное сопровождение наладить. Нужно, чтобы наши компании знали возможности малого и среднего бизнеса, в том числе работающего в интернете, ведь часто просто не знают ничего.
Д.Алтухов: Совершенно верно, потому что есть решения мирового класса, о которых просто ничего не знают.
В.Путин: Секрет небольшой, я лично пытаюсь наладить вот эту работу крупных наших компаний на внутреннем рынке с тем, чтобы они всё‑таки больше внимания уделяли возможному сотрудничеству с малым и средним, особенно инновационным российским бизнесом. Вот ещё год назад просто реально практически поимённо всем руководителям компаний дал поручение разработать такую систему работы на нашем внутреннем рынке. Не знаю, насколько это продвинулось, но многократно уже возвращался к этому. Собственно говоря, для этого мы создавали и вот этот фонд стартапов в интернете.
Д.Алтухов: У нас есть на самом деле живой пример, один из стартапов этого фонда. Ребята разработали систему, которая позволяет в сканированных документах выявлять признаки подделки (мы ещё являемся разработчиками системы документооборота). Признаки подделки в сканированных копиях – это вообще важная вещь при закупках, при анализе документации, которая предоставляется в конкурсах. То есть вот есть решения на самом деле во ФРИИ, которые потенциально даже имеют применение сразу. Мы сейчас с ними начинаем пилотный проект. Но здесь опять провести конкурс и закупить это решение целиком при нашей достаточно громоздкой системе закупок сложно. Но в рамках «пилота», потому что мы ещё имеем внутреннюю IT-компанию, которая занимается обслуживанием группы «Интер РАО» и работает на внешнем рынке, – вот здесь мы имеем некое поле для манёвра.
И, по сути, мы говорили ещё о чём, что квотирование, может быть, закупок отечественной инновационной продукции – то, что «Роснано» делало, – наверное, может работать, а может работать механизм, который используется «Ростелекомом». При громоздкой системе закупок и длительных циклах планирования через год у них есть некий инновационный бюджет, фактически венчурный, когда они могут действительно за относительно небольшие деньги набирать либо привлекать команды, пробовать, проверять гипотезу, работает – не работает; если работает, то дальше это вводить. Вот такие механизмы дополнительной гибкости, они, наверное, не требуют существенного изменения законодательства, но могут очень быстро помочь.
В.Путин: Вы знаете, на примере вашей компании было бы интересно показать ваши потребности на ближайшее время. И, исходя из этих потребностей, представители малого, среднего бизнеса, особенно инновационного бизнеса, могли бы выстраивать свои собственные планы развития под ваши потребности. Я думаю, что интернет-аудитория знает это прекрасно. Ведь у нас закупки не государства (государство само по себе, там отдельная тема), но наших компаний с государственным участием – это десятки триллионов рублей, десятки миллиардов долларов. Это огромные деньги просто. Это просто действительно клондайк для хорошего бизнеса. И не нужно даже нигде бегать за границей, пытаться что‑то продать. Здесь, в России, у нас огромные ресурсы, и наши компании вкладывают колоссальные деньги в собственное развитие. Но нужно, чтобы наш малый и средний бизнес знал о перспективных потребностях наших крупных компаний с госучастием.
Д.Алтухов: Совершенно правильно. И на самом деле здесь системный вопрос. Мы это, безусловно, делаем. Но если это сделаем только мы, то это будет не системное решение, это не будет формированием рынка. Вот если это сделает вся энергетика, если это сделает «Ростелеком», «Росатом», тогда это будет совершенно другая история. Это будет как раз то, что нам нужно для того, чтобы малый и средний бизнес, инновационные компании понимали, что нужно разрабатывать, это будет мощнейшим импульсом.
В.Путин: Будем работать со всеми, ну а вы пример покажите.
Д.Алтухов: Конечно.
И третья часть, которую мы обсуждали, – это, собственно, что такое отечественное программное обеспечение и вопросы, связанные с импортозамещением. К сожалению, наша индустрия сложная, у нас цикл разработки, цикл замены продуктов длинный. Это от двух до 10 лет. 10 лет – если это операционная система или серьёзная база данных. Поэтому быстро, конечно, всё это не произойдёт, но надо начинать двигаться сейчас.
К сожалению, да, у нас была большая дыра, когда программисты уезжали либо, находя работу даже на территории России, всё равно работали на зарубежную компанию. Возвращаясь к интернету вещей – есть простой пример. У одной крупнейшей американской компании есть центр разработки в Санкт-Петербурге. Треть продукта Java, который используется в том числе и во всех маленьких вещах, в интернете вещей, в миллиардах устройств, разработана была здесь, в Санкт-Петербурге. Но права на интеллектуальную собственность принадлежат не нам. То есть эти люди работают просто на экспорт, они просто продают фактически своё время, свой ресурс, не уезжая из страны. В общем, разница не очень большая. Поэтому, с точки зрения безопасности и независимости в этом плане, наверное, всё‑таки отечественное программное обеспечение нам нужно. Как минимум это права, исключительные права. Авторское право должно быть наше, российское, и тогда это действительно наш продукт.
В.Путин: Это так и будет. Если они будут не наёмные работники, а будут работать в рамках небольшой, но собственной компании.
Д.Алтухов: Но сегодня они работают на зарубежные корпорации и фактически создают добавленную стоимость в других странах, а могли бы создавать её здесь. Это тоже важный вопрос, и что мы здесь видим: мы видим, что нужно формировать некий критерий, некий каталог отечественного и зарубежного программного обеспечения. И здесь есть некие возможности. Обязательно это надо делать и с участием разработчиков, и с участием государства, и обязательно с участием заказчиков, причём даже профессиональных заказчиков, IT-директоров, в том числе из частного бизнеса крупного, среднего, не только из госсектора, около госсектора. То есть это должен быть некий общественный диалог профессионального сообщества. ФРИИ – это очень хорошая платформа для того, чтобы мы не бездумно копировали все западные решения, а действительно построили дорожную карту, определили наиболее критические вещи и двигались по наиболее важным направлениям, а не сразу во все стороны.
Проблема офшоризации экономики – это эпидемия мировой экономики сегодня, нужно с этим бороться. Прежде всего потому, что бюджеты несут если не убытки, то недополучают значительную выгоду и прибыль. Продукт создаётся на территории страны, а центры формирования прибыли совсем в другом месте, и их государство не видит. Это, конечно, должно быть изменено.
И, кроме того, есть некая идея: может быть, как в области связи есть универсальная услуга связи, отчисления, за счёт которых раньше строили таксофоны, сейчас начинают строить оптику, – может быть, нам нужно в области разработки отечественного программного обеспечения, действительно, подумать, каким‑то образом формировать такой же фонд перспективных исследований и разработок. У нас бюджета на исследования и разработки нет даже у крупнейших разработчиков, таких как «1С». Вот об импортозамещении мы говорили с гендиректором «1С», я его спросил: «Вы умеете уже работать на независимых продуктах?» – «Умеем, но не очень хорошо пока, потому что заказчиков мало. А появятся заказчики – у нас появится бюджет для того, чтобы их доработать». То есть здесь, наверное, нужен некий фонд развития, перспективного стратегического развития IT-отрасли.
К.Варламов: Мне кажется, просто я участвовал тоже частично в этом диалоге, ключевая вещь здесь не столько в фонде, сколько в реестре отечественного ПО, в том, чтобы, по крайней мере, определить, а кого поддерживать? Даже механизм госзакупок, поддержки отечественного ПО: у нас нет до сих пор критериев отечественного ПО, что такое отечественное, что такое не отечественное. То есть надо создать этот реестр. Дмитрий говорил, может быть, немножко долго про механизм импортозамещения, и, как один из вариантов, понятно, что это не финальный вариант, но компании с госучастием должны были бы объяснять, почему они, например, закупили ПО, аналогичное тому, что есть в реестре. Не запрещать им закупать, пожалуйста, пусть закупают импортные аналоги, но объяснят, почему, – публично просто объяснят, чтобы эксперты увидели и могли оценить. То есть по умолчанию они должны закупать, например, из реестра, а если они закупают не из реестра отечественное ПО, пусть просто расскажут почему.
Д.Алтухов: Потому что – мы же говорили о том, что им проще, удобнее и спокойнее.
В.Путин: Проще, а часто говорят – дешевле, обслуживание гарантированное, сервис своевременный и так далее. Объяснений‑то много на самом деле.
Тем не менее это не помешает.
Д.Алтухов: На нашей сессии присутствовал Николай Анатольевич [Никифоров], мы с ним как раз обсудили, он себе записал много потенциальных поручений о том, как мы можем двигаться в эту сторону для того, чтобы организовать такую работу. Это процесс небыстрый, но если мы начнём двигаться сейчас, то через несколько лет мы уже будем стоять на ногах. И нам действительно надо восстанавливать систему образования, подготовки инженерных кадров. Потому что благодаря нашей блестящей советской инженерной школе мы столько лет фактически как‑то развивались сами и развивали ещё и мировую инженерную экономику. Потому что, если мы посмотрим, огромное количество западных продуктов содержит большое количество труда, интеллекта наших программистов.
Вот, собственно, всё о секции.
И, последнее, я бы хотел сказать, что реально форум очень полезный, и было бы, конечно, хорошо, чтобы он стал не единственным, а первым форумом по интернет-предпринимательству и такое событие каждый год у нас бы происходило.
В.Путин: Спасибо Вам.
К.Варламов: Спасибо, Дмитрий.
Ещё одна интересная сессия была про законодательство. То есть мы уже как фонд приняли участие в изменении законодательства, и сейчас такой интересный аспект в инвестиционной среде, что компании начинающих стадий и инвесторы, они зачастую сделки свои структурируют и оформляют собственность не в России, то есть в оффшорах, в других юрисдикциях. Причём они это делают не потому, что они налоги пытаются оптимизировать, а потому что там есть элементы права, защищающие инвесторов начальных стадий, причём и инвесторов от команды, и команду от инвесторов зачастую.
У нас была отдельная сессия по этой теме. Я хотел бы предложить доложить об итогах этой сессии Алексею Соловьёву, управляющему партнёру фонда «Простор капитал».
Пожалуйста.
А.Соловьев: Спасибо, Кирилл.
Действительно, у нас была секция по совершенствованию законодательства и развитию правоприменительной практики при заключении сделок ранних стадий. Для того чтобы поглубже погрузить Вас, Владимир Владимирович, и аудиторию в суть проблемы, я скажу, что применение офшорных юрисдикций и законодательства западных стран де-факто стало отраслевым стандартом сейчас у нас при заключении, при оформлении сделок ранних стадий. И стало оно отраслевым стандартом из‑за того, что индустриальное сообщество вынуждено, по сути, выбирать из двух зол, скажем так, наилучшее.
Дело в том, что, если мы возьмём законодательство западных стран и офшорные юрисдикции, казалось бы, там существуют все необходимые инструменты, которые защищают права инвесторов и права основателей команды, компании. Однако в случае возникновения конфликтной ситуации практически во всех случаях, ну, по крайней мере, в подавляющем их числе разрешение этой конфликтной ситуации всё равно приходится искать в России. Потому что, несмотря на то, что сделка структурирована в виде холдинга где‑то, рано или поздно мы доходим до российской компании и имеем дело с российским уставом, который создан в соответствии с Гражданским кодексом, с генеральным директором, который работает по российскому трудовому законодательству, и так далее, и тому подобное.
Кроме этого, если в ходе конфликтных ситуаций дело доходит до судов, то понятно, что для компании, которая находится на ранних стадиях своего развития, судебные издержки в западных судах там являются просто неподъёмными и абсолютно бессмысленными. Таким образом, это совершенство западного законодательства, оно нивелируется вот этими двумя фактами. Во‑первых, когда дело доходит до каких‑то, извините, разборок, всё равно всё приходится делать в России. И, казалось бы, альтернативой этому могло бы стать российское законодательство. Но почему им никто не пользуется? Потому что оно на самом деле не содержит в текущий момент инструментов, которые де-факто стали мировым стандартом, де-факто являются некой отраслевой практикой, которую используют все инвесторы во всём мире. И мы на нашей секции обсудили, какие мы могли бы внести предложения относительно того, как изменить это законодательство, для того чтобы оно соответствовало лучшим мировым практикам, а также что можно сделать для того, чтобы развить правоприменительную практику этих изменений. Также мы обсудили, что роль некого локомотива этой деятельности готов на себя взять ФРИИ.
Значит, что касается изменений, я приведу пару коротких примеров для того, чтобы просто было понятно, о чём идёт речь. Например, очень распространённая типовая ситуация на нашем рынке при заключении сделок ранних стадий. Когда инвестор хочет проинвестировать какую‑то компанию, зачастую она настолько молода, что невозможно определить её справедливую стоимость, и инвестор просто даёт деньги. Потом проходит какой‑то период времени, например один год, компания достигает каких‑то показателей, и на основе этих показателей определяется стоимость компании и, как следствие, доля, причитающаяся инвестору. В настоящий момент по Гражданскому кодексу Российской Федерации заключить подобную сделку невозможно. А если бы в нём существовало понятие конвертируемого займа, которое существует в законодательствах других стран, то это было бы возможно.
Есть ещё один аналогичный пример. Например, инвестор инвестирует в некий проект и получает за это мажоритарную долю, обещая вернуть половину из неё в случае, если основатели и руководители этого проекта достигнут, например, выручки в 300 миллионов рублей. Основатели достигают этого показателя, инвестор отказывается выполнить взятое на себя обязательство. Опять же по российскому законодательству в настоящий момент нет инструмента, который бы позволил его обязать выполнить взятое на себя обещание. Однако введение понятия опционного договора, например, могло бы сделать так, чтобы это стало возможным.
Есть ещё целый перечень, кроме двух приведённых примеров, мер, предложений и инструментов, которые мы предлагаем к внедрению в Гражданский кодекс Российской Федерации, а также некоторые другие законодательные акты. Мы этот перечень проработали предварительно, обсудили со многими сторонами, вовлечёнными в законодательный процесс, более детально проработали его сегодня с утра на секции. И хотим Вас попросить дать поручение Государственно-правовому управлению совместно с ФРИИ проконтролировать, чтобы вот эти наши предложения, они попали и в контекст обсуждения Гражданского кодекса, который идёт прямо сейчас, и, по возможности, в одну из ближайших редакций Гражданского кодекса, который может быть выпущен в ближайшее время.
И второй блок. Понятно, что внести изменения в законодательство – это хорошо. Но нужно ещё как‑то сделать так, чтобы этими инструментами на рынке действительно начали пользоваться. Здесь, как я уже сказал, фактом является то, что использование офшорных юрисдикций иностранного законодательства является отраслевым стандартом не только для частных инвесторов, но и для институтов развития, фондов, завязанных на бюджетные средства, фондов, завязанных на деньги государственных компаний, госкорпораций. Они также используют эти инструменты из‑за того, что они по‑другому никак не могут защитить свои права на текущий момент. И мы хотели бы порекомендовать им, если это возможно, подумать, нельзя ли какую‑то часть сделок, которую они делают, в случае, если все те правки, о которых я говорил выше, будут внесены в Гражданский кодекс, чтобы они совершали эти сделки и оформляли эти сделки в соответствии с российскими законами и тем самым развивали практику применения всех вот этих новых инструментов, которые могут быть внедрены на рынке. Ну а затем мы, частные инвесторы, эту инициативу тоже подхватим и к ней присоединимся.
У нас были и некоторые другие предложения, которые мы выработали, но вот эти два мы считаем сейчас наиболее актуальными и наиболее своевременными. Поэтому просим Вас поддержать нас с ними.
Спасибо.
В.Путин: Чрезвычайно важно то, что Вы сказали, то, что вы обсуждали, то, что вы делаете. Проблема офшоризации экономики – она не только наша, это эпидемия мировой экономики сегодня. Все обсуждают это сегодня, все открыто говорят, что с этим нужно бороться, особенно континентальная Европа. Потому что злоупотребляют в Штатах и в Великобритании этими зонами, мы с вами прекрасно понимаем, а континентальная Европа страдает. Но все сегодня согласились с тем, что нужно с этим бороться. Конечно, прежде всего потому, что бюджеты несут если не убытки, то недополучают значительную выгоду и прибыль. Продукт создаётся на территории страны, а центры формирования прибыли совсем в другом месте, и их государство не видит. Это, конечно, должно быть изменено. Думаю, что прежде всего здесь, конечно, выводы фискального характера, уход от налогов, оптимизация налогов. Но, конечно, для нас существует и проблема, о которой Вы сказали, это абсолютно точно, очевидно, – это недостаточное формирование, несвоевременное формирование правовой базы и соответственно нет никакой правоприменительной практики, нет нормативной базы, о чём мы говорим. Думаю, что тут тоже понятно, у нас и бизнес, который требовал подобного регулирования вот этими нормами, о которых Вы сейчас сказали, он был в зачаточном состоянии, поэтому и не было необходимости в наличии этих норм. А теперь это появилось, такая необходимость существует. И мы, конечно, должны не только пугать наши компании, вытаскивать их из офшоров какими‑то административными мерами, но и, прежде всего, создавать, и это самое главное, создавать условия и экономические, и правовые – с тем, чтобы обеспечить интересы и собственника, и инвестора, и всех участников этого процесса.
Конечно, с удовольствием воспользуемся Вашими предложениями. И уже сейчас могу Вам пообещать, что все необходимые поручения по проработке этих предложений будут сформулированы и даны Правительству и правовому управлению Президента.
А.Соловьев: Спасибо. (Аплодисменты.)
К.Варламов: Спасибо, Владимир Владимирович.
Коллеги, ещё один аспект. Одним из ведущих сегментов интернет-индустрии в России является интернет-торговля. Это очень серьёзный и весомый сегмент, и, как у серьёзной индустрии, у него возникли свои серьёзные проблемы и вопросы. И хотелось бы передать слово директору компании «Озон.ру» Маэль Гаве.
Пожалуйста.
М.Гаве: Спасибо.
До того, как говорить о проблемах, я хочу сказать, что мы сегодня говорили о том, как ваша страна, как Россия уникальна, насколько Россия могла создать свой «Гугл», это «Яндекс», могла создавать свой «Фейсбук», это «ВКонтакте», и свой «Амазон», это «Озон». В общем, не так много стран могли делать и развивать экосистему таким образом, как Россия это сделала.
Мы также говорили о том, что постепенно происходит «обеление» индустрии, что это происходит ради самих игроков, которые постепенно самостоятельно регулируются, но ещё и с помощью ассоциации, которая много энергии тратит на это, и ещё государство, которое в последнее время выделило больше времени, чтобы с нами разговаривать. Это достаточно важно. Мы говорили о том, что инновации растут и что очень много новых технологий в нашей области развивается именно в России, что есть чем гордиться здесь, когда видишь все эти технологии.
Дальше мы обсуждали один вопрос. Мы обсуждали, что все эти тренды, всё это развитие очень сильно будет зависеть от того, как развивается тема cross-border. Сейчас российские магазины, «белые» российские магазины, как мы, платят российские налоги и пошлину. Но зарубежные магазины, те, которые отправляют из‑за границы посылки сюда, в Россию, они это не платят. И получается, что мы, «белые» магазины, находимся в ситуации, что нам сложнее – и сложнее конкурировать по ценам. Мы всё ещё конкурируем, и мы не боимся конкуренции, мы солидные, но, действительно, этот вопрос, как делать, чтобы условия были одни и те же для всех, для нас очень важен. Ваша Администрация сделала большую работу, очень эффективную работу в этом направлении, и закон был написан. Но при этом Правительство, к сожалению, ещё не приняло решение о приведении пошлины в соответствие с мировым стандартом. И до сих пор сумма, которая не облагается пошлиной в России, – на уровне тысячи евро, когда по всему миру она или нулевая, или меньше 200 евро. В связи с этим бюджет России не зарабатывает лишние 98 миллиардов рублей в год, 8 миллиардов рублей в месяц. И, в общем, хотелось у Вас попросить, если это возможно, можно ли ускорить немножко процесс приведения всего этого? (Аплодисменты.)
В.Путин: Наверное, всё нужно делать быстро и своевременно, это совершенно очевидно. То, что Правительство раздумывает, думаю, тоже есть этому объяснение, потому что все участники процесса перемещения товаров через государственную границу и на нашу таможенную территорию должны быть поставлены в одинаковые условия. И если в каком‑то сегменте возникают неоправданные льготы, то это значит, что ущемляются другие участники рынка. Вот в этом всё дело, не потому что кто‑то хочет навредить интернет-торговле, а потому что есть основания полагать, что другие ущемлены. И они тоже так же, как и Вы, подают свой голос и требуют от Правительства защитить их интересы. Вот этот баланс должен быть, безусловно, найден, и надеюсь, что решения будут приняты соответствующие.
Я знаком с этой проблемой, знаю, понимаю, о чём Вы говорите. Но, повторяю, здесь должно быть сбалансированное решение, чтобы и фискальные интересы были соблюдены, и, самое главное, были в одинаковые условия поставлены участники всего этого процесса.
М.Гаве: Да, баланс очень важный – и в том числе для покупателей, в принципе это важно, чтобы они могли и в России, и за границей – в Европе, во Франции, например, – они могли тоже купить.
В.Путин: Вы из Франции?
М.Гаве: Да.
В.Путин: Хочу обратить внимание на то, что французский Президент провёл очень большие, полезные и важные мероприятия, и французы так душевно принимали всех участников этого мероприятия в Нормандии. Знаете, чувство благодарности к французскому народу – оно выросло, оно и так было большим, но и выросло, я говорю серьёзно. Так как‑то с душой – и правительство Франции подошло к этому с душой, и люди очень тепло принимали.
М.Гаве: Спасибо.
В.Путин: Вам спасибо. (Аплодисменты.)
К.Варламов: Владимир Владимирович, ещё у нас была одна сессия, где обсуждали как раз вопросы создания региональных экосистем предпринимательства, как выстроить связь, как построить отношения между вузом, региональной властью, фондами региональными, предпринимателями, начинающими компаниями.
И здесь я хотел бы предоставить слово представителю сессии Евгению Шароварину. Дайте, пожалуйста, микрофон. Он частный предприниматель, инвестор со стажем.
Пожалуйста, Евгений.
Е.Шароварин: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
В.Путин: Добрый день.
Е.Шароварин: Здравствуйте все!
Мы очень хорошо поговорили по поводу развития бизнеса в регионах. Это очень важно, потому что такая индустрия, как интернет, как информационные технологии, она не привязана ни к каким источникам сырья, энергии. Ей можно заниматься практически везде. Очень хорошо, что сейчас создаются какие‑то институты развития, создаётся инфраструктура, выстраиваются региональные экосистемы. Конечно, хорошо бы, чтобы местные власти уделяли этому немного больше внимания.
Очень важным элементом экосистемы, которая выращивает инженерные кадры, уже неоднократно об этом говорилось, является детское техническое творчество. В Советском Союзе в своё время было около 600 станций юных техников по всей стране, и это был именно тот ресурс, который подпитывал снизу систему высшего образования и давал лучшие кадры, которые были мотивированы, с горящими глазами, которые создали собственно великую советскую инженерию.
Сейчас мы стоим перед очередным вызовом, таким же, каким интернет был 20–25 лет назад, – это робототехника. То есть та страна, на мой взгляд и на наш общий, которая будет лидером в области робототехники, она будет одним из мировых лидеров. России не надо этот шанс упускать ни в коем случае. И было бы очень здорово, если бы Вами была поддержана идея о возрождении системы детского технического творчества – быть может, в форме создания станций юных робототехников по всей стране, которые были бы такой кузницей молодых людей, которые бы пришли уже в технические вузы, стали бы интернет-предпринимателями, IT-предпринимателями, потому что современный робот – это 70 процентов информационные технологии, ну а это, как мы уже выяснили, у нас в стране есть. Спасибо. (Аплодисменты.)
В.Путин: Ну, во‑первых, спасибо Вам большое, Женя, за то, что Вы обратили на это внимание, а во‑вторых, Вы затронули узкий аспект гораздо более широкой проблемы. Проблема эта называется дополнительное внеклассное образование. И, действительно, в Советском Союзе сеть была очень широкая, очень развитая была, и шло это, безусловно, на пользу нашему народу и обществу в целом. И финансировалось всё целиком и полностью из государственных источников. По сути, это было централизованное финансирование: всё через Госплан распределялось в определённых объёмах на количество населения; города или, как мы сейчас говорим, субъекты Федерации это получали, ниже спускалось на города, посёлки, дома пионеров, кружки спортивные и такие, и такие, всякие разные.
В современной ситуации – в начале 1990-х годов, вернее, всё рухнуло, вся эта социалка была признана неэффективной, ненужной, и всё разрушилось. Восстановить это довольно сложно, в том числе и потому, что есть системные проблемы, связанные с распределением полномочий. Я понимаю, что Вы занимаетесь своей узкой деятельностью, и Вы там наверняка дока большой, но не всегда удаётся взглянуть на всю поляну со всеми её проблемами. Ну, так вот, разделили ответственность между муниципалитетом, субъектом, Федерацией, и вот то, о чём Вы сказали, всё это отнесено на муниципальный уровень, где денег нет, нету денег там, давно уже причём. Туда в своё время передали и образование, и низшее звено здравоохранения, и всё благополучно там загнулось. Поэтому вынуждены были потом это всё раскручивать, поднимать, всякие различные программы осуществлять, думать о том, как наполнять муниципальный уровень собственными источниками финансирования, как передать с регионального на муниципальный. И вся эта бодяга, извините, продолжается до сих пор, потому что делить деньги, которых всегда не хватает, – достаточно сложное дело. В том числе для этого в известных вам майских указах 2012 года мною был поставлен вопрос о необходимости повышения уровня заработной платы не только в школах, но и в дошкольных учреждениях, и о развитии дополнительного образования школьников через различные системы помощи, финансирования из федерального бюджета – регионам, регионы – муниципалитетам.
Но Вы абсолютно правы в том, что дело касается не только робототехники – дело касается вообще всей системы внеклассного дополнительного образования. Это, конечно, помощь будущим инженерным школам, мы таким образом уберём детей и с улицы, займём их и творчеством, и техническим творчеством, и художественным, каким угодно, спортом и так далее. Но это длительный процесс. Разрушить было легко – воссоздать очень сложно. Очень сложно, просто иногда кажется, что это практически невозможно. Тем не менее этот процесс развивается, и в общем и в целом развивается позитивно, но недостаточными темпами, я с Вами полностью согласен. Будем стараться.
Е.Шароварин: Владимир Владимирович, намекнёте местным властями, что Вы за этим лично следите, и они будут лучше работать. (Смех.)
В.Путин: Женя, недостаточно. Недостаточно, к сожалению. Те руководители регионов, которые понимают глубину проблемы, понимают, что это не поверхностная вещь, это не какая‑то «хотелка» того же интернет-сообщества или людей, которые просто увлечены этой проблемой, а что в этом основа будущего страны. И, когда люди это понимают, они начинают денежку вкладывать и приоритеты расставляют соответствующим образом. И то, о чём вы говорите, безусловно, является одним из важнейших приоритетов не только муниципалитета самого маленького, но и всего государства в целом. Будем обязательно над этим работать.
Е.Шароварин: Спасибо.
В.Путин: Спасибо Вам большое.
К.Варламов: Хочется добавить ещё, что интернет-индустрия – это возможность для молодых людей, зачастую вчерашних студентов, в любой точке нашей страны. Они могут вдвоём-втроём, имея компьютер и выход в интернет, создать свой бизнес с нуля без серьёзных связей, без серьёзных инвестиций и через год, через два зарабатывать 10–15 миллионов рублей. И у нас не так много индустрий, где есть возможность для молодого человека завтра себя реализовать.
Хотел бы дать слово Фёдору Жерновому. Он руководитель проекта 2do2go, выпускник нашего первого акселератора в январе. Фёдор с момента выпуска уже очень хорошо успел развить свой бизнес и уже зарабатывает приличные деньги, я считаю.
Ф.Жерновой: Спасибо.
В.Путин: Нехорошо деньги считать в чужом кармане.
Реплика: Тут так принято.
Реплика: А я инвестор.
В.Путин: «Тут так принято», – говорит.
Реплика: Мы инвесторы – мы обязаны считать.
В.Путин: Ну ладно, я шучу.
Ф.Жерновой: Спасибо.
Наш проект занимается тем, что делает жизнь в городах России интересней. Мы собираем информацию о городских событиях: от концертов до фестивалей и ярмарок – и рассказываем нашей аудитории. Нас сейчас читают около двух миллионов человек.
В процессе акселерации во ФРИИ мы достигли значительных количественных результатов, то есть и в плане выручки, и в плане расширения регионального. Но я сейчас хочу осветить один интересный момент, который мы выяснили в процессе эксперимента, когда в Белгородской области совместно с администрацией региона мы сделали единую афишу событий всех государственных учреждений: спорт, культура, молодёжная политика и образование.
Многие забывают, но государство сейчас самый крупный организатор событий в городской жизни. Но при этом не так много людей – не так много, как хотелось бы, – посещают эти события, хотя они бы с радостью туда ходили. Дело в чём? Дело в том, что не хватает информированности, они просто не знают. Если бы знали, с радостью бы пошли. Мы два года работаем, все опросы это подтверждают. И такая ситуация происходит, скорее всего, в основном потому, что работники учреждений стараются донести эту информацию, но зачастую им не хватает либо навыков в плане как раз IT, интернета, либо в силу природной скромности они стесняются докучать людям этой излишней информацией. Но сейчас так работать нельзя, потому что музеи, театры, библиотеки фактически конкурируют не друг с другом, а конкурируют с телесериалами, с телешоу, с «мыльными операми», с телевизором, и эти их конкуренты пользуются всеми рекламным каналами, всеми маркетинговыми средствами продвижения. И, чтобы победить, нужно использовать рыночные механизмы и эффективные технологии. Наш опыт в таких разных городах, как Белгород и Москва, показал, что это реально. Мы собирали сотни, тысячи людей на фестиваль народной культуры, на благотворительные акции. То есть все технологии работают.
И в связи с этим хотелось бы задать вопрос, как смотрит государство на вопрос сотрудничества с бизнесом в плане внедрения технологий в такие важные, социально значимые аспекты, как культура, например. Это можно внедрять как в области внедрения конкретных технологических решений, так и внедрения инструментов, либо стандартов, либо инструкций каких‑то, пользоваться нашими наработками для общего блага. Если положительно смотрит, то можно ли как‑то посодействовать сотрудничеству с Министерством культуры?
В.Путин: А на чём вы зарабатываете деньги, я никак не могу понять?
Ф.Жерновой: У нас и транзакционная модель, мы продаём билеты, и рекламная модель для тематических событий, то есть мы доносим какие‑то интересные мероприятия, то есть мы о них более широко рассказываем.
В.Путин: Вы рассказываете за деньги, что ли, я не понял?
Ф.Жерновой: Мы дополнительно маркетингово рассказываем: у нас бесплатное размещение, но дополнительное усиление фона, мы оказываем такие услуги: дополнительные почтовые рассылки и так далее.
В.Путин: Ну, конечно, здорово. У нас такое количество в интернете сидит, и, если вы будете этим заниматься там, конечно, шикарно. Обязательно Владимиру Ростиславовичу Мединскому скажу об этом, Министру культуры. И нужно, чтобы он помог вам в регионы войти.
Ф.Жерновой: Мы сейчас как раз над этим работаем – спрос просто колоссальный. Мы из Белгорода – и внедряли продукт вначале в Москве. Продукт, который конкурентоспособен на московском рынке, в регионах принимается на ура, потому что это совершенно новые технологии.
В.Путин: Вот видите, в Белгороде не только животноводство развивается, но и интернет.
Ф.Жерновой: Стараемся. (Смех.)
В.Путин: Вот какой продвинутый губернатор.
Кстати говоря, в Белгороде значительное внимание, больше, чем в других местах, уделяется и вопросам внешкольного, дополнительного образования. Там и зарплату подняли.
Ф.Жерновой: И центр молодёжного творчества у нас открывается.
В.Путин: Да, там много всего делается.
Ребята, спасибо вам большое. Мне нужно пойти, поговорить с ушедшим от власти Королём [Испании] Хуаном Карлосом, поблагодарить его за совместную работу и за то, что он сделал для развития российско-испанских отношений. И, если вы разделяете мою точку зрения, хотел бы, чтобы вы в интернете отметили и поблагодарили короля Хуана Карлоса за всё, что он сделал для развития российско-испанских связей, ладно?
Спасибо вам большое. А вам хочу пожелать всего самого доброго. Мне очень приятно, что инициатива, которая у нас год назад родилась, имеет такое продолжение. И уверен, что если мы хотим перепрыгнуть или вскочить в следующую технологическую фазу развития мировой экономики, то без вашей работы нам не обойтись. Может быть, даже это один из немногих наших шансов скакнуть туда, и не плестись в хвосте, как здесь было сказано, и не догонять кого‑то, а, наоборот, перепрыгнуть, потому что у нас для этого есть самое главное – интеллектуальный потенциал. А в этом роде деятельности, видимо, это основной ресурс.
Большое вам спасибо. Позвольте пожелать вам успехов.
Спасибо.