В.Путин: Добрый день!
Прежде чем перейти к обсуждению предлагаемых сегодня тем, я хочу поздравить Российский союз промышленников и предпринимателей с 15-летним юбилеем. За эти годы ваша организация стала важным и нужным звеном взаимодействия между властью и бизнесом. И в ходе такого диалога был инициирован и реализован целый ряд практических решений, послуживших развитию отечественной экономики. Я очень рассчитываю, что ответственный и конструктивный подход будет и дальше отличать позицию РСПП при решении общегосударственных вопросов.
В целом, касаясь современных условий развития экономики, должен отметить, что отечественный бизнес обладает серьезной ресурсной базой для роста. При этом государство стремится обеспечивать стабильность законодательства и благоприятный инвестиционный климат. А бизнес со своей стороны, надеюсь, оценил выгоду строгого соблюдения установленных правил и налоговой дисциплины.
Сегодня сформированы возможности для того, чтобы предпринять согласованные действия по более рачительному использованию природных богатств страны, переориентируя экономику на инновационный путь ее развития. И, прямо говоря, нам нужно сделать качественные шаги от простой эксплуатации природных ресурсов к их глубокой переработке и на этой основе развивать инновационную экономику.
Именно эти вопросы я предлагал бы сегодня и обсудить. Разговор пойдет об углубленной переработке сырьевых ресурсов и развитии производств с высокой добавленной стоимостью. В первую очередь это касается нефтегазохимии и металлургии, горнорудного комплекса, деревообработки, а также ситуации в электроэнергетике.
Вы знаете, уже не первый год у нас увеличивается объем добычи природных ресурсов и производства электроэнергии. Так, в 2006 году индекс производства топливно-энергетических полезных ископаемых вырос примерно на 2,5 процента. Как результат Россия занимает первое место в мире по добыче газа и вполне может выйти на лидирующую позицию по добыче нефти, не знаю, правда, нужно ли нам это, но возможность такая, конечно, у нас и у наших компаний есть.
Кроме того, мы удерживаем четвертую позицию по производству электроэнергии. В то же время в экономике страны сформировался и явный перекос в сторону сырьевых товаров. Наша промышленность выпускает продукцию преимущественно низкой степени переработки. Ее доля еще в прошлые годы была слишком высока, а сейчас она еще больше выросла, прежде всего увеличилась в экспортируемых товарах: с 80 в 2000 году до 85 процентов в 2005-м. Эта тенденция должна беспокоить и бизнес-сообщество столь же серьезно, как и государство. Сырьевая направленность промышленности усиливает зависимость страны от внешних рынков, от колебаний мировых цен. И Россия уже не раз убеждалась, сколь деструктивным, а подчас и разрушительным может быть такая зависимость для национальной экономики. Очевидно, что в этом вопросе мы занимаем с вами единую консолидированную позицию. И безусловно, что одним из наших главных и общих экономических приоритетов становится диверсификация российской промышленности.
Какие меры нужно в этой связи предпринять? Прежде всего необходимо создать развитую систему переработки сырья. Для этого существенно увеличить долю обрабатывающих производств с высокой степенью добавленной стоимости. Надо учиться не только выгодно экспортировать сырую нефть, газ, руду, древесину, нужно перерабатывать природные ресурсы внутри страны и выходить на внешние рынки уже с полноценным высокотехнологичным продуктом. Иными словами, максимизировать прибыль с каждой добытой в стране тонны руды, угля, других углеводородов, древесины и другого сырья. Россия должна получать значительно большие выгоды от разработки своих поистине огромных запасов полезных ископаемых. И, что крайне важно, у нас будет создано больше рабочих мест, причем по перспективным для людей профессиям.
Сейчас в стране созданы реальные предпосылки для развития обрабатывающих производств, и упустить подобные уникальные возможности нельзя. Имею в виду не только благоприятную конъюнктуру на мировых рынках – не менее важно и то, что нами накоплен собственный и довольно высокий социально-экономический потенциал, созданы хорошие макроэкономические условия, идет активная работа по либерализации условий предпринимательской деятельности и уже имеется позитивный опыт партнерства власти и бизнеса, опыт совместной проектной работы.
Повторю: окреп и сам российский бизнес. У него появились здоровые амбиции и ресурс для масштабных инвестиций как в стране, так и за рубежом. В этой связи настало время для расширения участия наших предприятий в международной кооперации и реализации серьезных коммерческих инициатив за рубежом.
Продолжая разговор о модернизации промышленности, считаю необходимым обратить внимание на следующие направления.
Первое. В нефтегазовой химии и лесном комплексе, в угольной и горнорудной промышленности нам нужны новые перерабатывающие предприятия. Думаю, в этом прямо заинтересованы сами добывающие корпорации. Так они смогут добиться большей устойчивости своего бизнеса, даже если в какой‑то конкретный промежуток времени кажется выгоднее сегодня сбывать просто сырье в силу конъюнктуры рынка.
Второе. Государство и предпринимательское сообщество должны перейти к совместной реализации инфраструктурных проектов, в первую очередь в энергетике. Так, уже в ближайшие месяцы будет принята схема размещения объектов электроэнергетики, и несомненно, что к ее разработке нужно привлекать и бизнес. Должны быть тесно увязаны инвестиционные планы промышленных компаний и перспективные энергетические проекты.
Третье. Вы знаете, государство уже предложило бизнесу целый ряд институтов развития, в частности, финансовые ресурсы инвестиционного фонда, недавно создан венчурный фонд. Однако пока все эти инструменты задействованы недостаточно и неэффективно. Предлагаю вместе подумать над тем, как повысить их действенность. Предлагаю обменяться мнениями о путях совершенствования налоговой и таможенной политики. Я знаю, насколько вы озабочены тем, что делается в этой сфере. Это важнейшие фундаментальные условия для эффективного использования природных ресурсов. И во многом именно в эти вопросы упирается пока практическое выполнение бизнес-проектов и в перерабатывающем секторе.
Кроме того, государство поддержало предложение РСПП по участию бизнеса в повышении качества профессионального образования. И теперь общество ждет и от нас, и от вас, от нас с вами, понятных сигналов о том, какие специальности будут востребованы на рынке труда. Нужны более значимые результаты в организации корпоративных и иных форм профобразования.
И, завершая свое вступительное слово, подчеркну, что только совместно мы сможем не только достичь опережающих темпов развития перерабатывающих производств, но и добиться диверсификации российской экономики в целом, серьезного роста промышленности.
Я благодарю вас за внимание. Хочу передать слово Шохину Александру Николаевичу и потом предлагаю начать дискуссию.
Пожалуйста, Александр Николаевич.
А.Шохин: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Прежде всего я хотел бы поблагодарить Президента Российской Федерации за теплые слова и поздравления в адрес РСПП в связи с 15-летием создания этой организации – ведущего объединения работодателей и предпринимателей, в котором работают компании, производящие порядка 80 процентов российского ВВП. Для нас Ваши слова, Владимир Владимирович, одновременно и признание того, что мы вносим свою лепту в общее дело, и, безусловно, аванс на будущее. И тема сегодняшнего обсуждения – увеличение роли крупных компаний, сырьевых компаний, прежде всего в более глубокой переработке продукции сырьевых отраслей, увеличение доли добавленной стоимости, производимой на территории Российской Федерации, – это та тема, где в том числе участвующие в этой встрече члены бюро и правления РСПП могут сказать свое веское слово.
Безусловно, нынешняя ситуация, с одной стороны, демонстрирует благоприятные условия для экономического роста, и ресурсная база есть, и стабильное законодательство, налоговое законодательство, благоприятный инвестиционный климат, свидетельством чего является большой приток иностранных инвестиций, достигнутые показатели нетто-притока капитала в страну. Но, с другой стороны, качество роста, безусловно, нас не может удовлетворить, и тот факт, что во многом этот рост связан с факторами, лежащими на стороне благоприятной мировой конъюнктуры, которая может меняться, во‑первых. И, во‑вторых, не связанный с промышленным ростом внутренний спрос, в основном инвестиционный спрос, ориентирован на строительство, торговлю и так далее – все это не может не беспокоить и сам бизнес, который заинтересован в стабильном долговременном развитии. Поэтому тема диверсификации экономики – это не только предмет заботы государства и приоритет государственной экономической политики, но, безусловно, это и приоритет российских компаний, российского бизнеса.
Уже многое делается на этом направлении, и крупнейшие российские компании достаточно далеко продвинулись в более глубокой переработке сырья, но тем не менее те показатели, которые Вы назвали, увеличение доли сырья в российском экспорте свидетельствуют о том, что резервы здесь значительные, и нельзя все списывать только на внешнеэкономическую конъюнктуру, часть проблем лежит и на стороне российских компаний и диалога бизнеса и власти, в выработке согласованных позиций.
Безусловно, есть примеры того, как мы успешно действовали в прошедшее время, Вы упомянули эти темы: это и налоговая политика, это и профессиональное образование, это и предложения по таможенным пошлинам, в частности, по обнулению таможенных пошлин на оборудование, аналоги которого не производятся в России. Но тем не менее целый ряд вопросов, несмотря на понимание, взаимопонимание и согласие между Правительством и бизнес-сообществом, еще не решены, и, собственно, сегодня мы хотели бы эти вопросы обсудить.
Если говорить о государственно-частном партнерстве, безусловно, эта тема очень важна для крупнейших компаний сырьевого сектора, озабоченных углублением переработки, то кроме традиционной темы совершенствования институтов развития и использования инструментов развития здесь хотелось бы назвать еще дополнительные вопросы, темы, в частности, сотрудничество государства и бизнеса по обеспечению устойчивых поставок сырья и сбыта продукции переработки сырья. Неожиданная вроде бы постановка вопроса, но она означает, что компании наши заинтересованы в том, чтобы выдаваемые лицензии, пусть даже они выдаются с обременением, связанным с глубокой переработкой сырья, но они должны выдаваться на достаточно длительный срок. Перспектива должна быть обозримая, поскольку крупные инвестиционные проекты требуют времени для своей реализации. Поэтому здесь нужна ювелирная работа и по корректировке условий лицензионных соглашений, и должна быть предусмотрена возможность консолидации лицензий разных компаний, в том числе если речь идет о строительстве крупных перерабатывающих комплексов, в разных отраслях причем. Мы хотели бы подумать над конкретным набором механизмов, как обеспечить вот эту устойчивость обеспечением сырьевыми ресурсами компаний, которые ведут глубокую переработку.
Кроме того, если говорить о глубокой переработке, то надо иметь в виду, что рынки эти более сложные, и зарубежные рынки более сложные, с сырьем легче выходить на мировые рынки. И в этой связи новые направления государственно-частного партнерства, которое следует укреплять, – это сотрудничество по обеспечению более благоприятной ситуации для российских компаний на зарубежных рынках. В частности, можно привести такой пример. Некоторые наши конкуренты до сих пор относятся к числу развивающихся стран, что не позволяет нам применять какие‑либо санкции в случае демпинга продукции компаний этих стран на российском рынке, в то время как в этих странах наши компании сталкиваются с защитными мерами. И вот этот разумный протекционизм в политике, внешней, внешнеэкономической, помог бы компаниям, которые идут в более глубокую переработку, иметь устойчивую свою нишу, в том числе и на мировых рынках, хотя, безусловно, внутренний рынок не в меньшей степени заинтересован в продукции глубокой переработки.
Вы упомянули о том, что поддерживаете экспансию российского капитала за рубеж. Я думаю, что российские компании, чувствуя эту поддержку государства, вправе расширять рынки сбыта для своей продукции на этой основе, я думаю, они будут в том числе думать и о размещении заказов со стороны уже своих зарубежных подразделений на территории Российской Федерации. Здесь тоже можно было бы выработать конкретные механизмы такого рода взаимодействия.
Если говорить об институтах развития, поскольку Вы поставили вопрос о том, чтобы повысить эффективность действующих инструментов и институтов развития, то прежде всего, наверное, это Инвестиционный фонд. Обидно, что средства Инвестфонда не выбираются в должном объеме, хотя наши контакты с бизнесом показывают, что проектов потенциально гораздо больше, значит, нужно подумать, как эти проекты продвигать. Это во‑первых. А во‑вторых, часть проектов, на которые физически тратятся средства Инвестфонда, могли бы быть осуществлены за счет иных механизмов, не требующих расходов средств, в частности, на основе более широкого применения концессионных схем.
Кроме того, представляется, что можно было бы на каждый очередной год Правительству определять приоритеты использования средств Инвестиционного фонда. И в частности, если сейчас стоит задача глубокой переработки сырья, снятия инфраструктурных, энергетических, в частности, ограничений, можно было бы подумать о поддержке именно такого рода проектов и проводить конкурс уже в рамках этих ограничений, этих приоритетов Правительства.
Меры налогового стимулирования. Безусловно, для глубокой переработки сырья одним из основных препятствий является неурегулированность вопроса возмещения налога на добавленную стоимость. Хотя мы совместно с Минфином, Правительством, Государственной Думой добились целого ряда поправок в Налоговый кодекс в части улучшения налогового администрирования, пример НДС показывает, что здесь еще много резервов. В частности, чем больше переделов, ступеней переработки сырья, тем больше проблемы с возмещением НДС, и заинтересованности у компаний усугублять эти проблемы нет, ведь сейчас практически 100 процентов возмещения НДС идет через суды. Стало быть, нужно думать о том, как изменить критерии оценки эффективности деятельности налоговых служб и фискальную функцию переориентировать на контрольную. Если администрирование НДС не даст своих результатов, то РСПП будет настойчиво требовать от Правительства и законодателей резкого снижения ставки налога на добавленную стоимость таким образом, чтобы сложности с его возмещением не ложились тяжелым обременением на бизнес. (Обращаясь к А.Кудрину.) То есть это даже снижение ставки не до 13 процентов, Алексей Леонидович, как это предлагалось пару лет назад, а, может, даже и до всех 10 процентов. Только такая ставка со сложностями возмещения может считаться необременительной для бизнеса. Поэтому, на мой взгляд, хорошо было бы уже в ближайшее время показать возможности улучшения администрирования НДС.
Мы понимаем прекрасно, что необременительная ставка – это потеря выпадающей дохода бюджета, но, с другой стороны, это снижение издержек для бизнеса и, с другой стороны, резкое уменьшение рентабельности криминального бизнеса по незаконному возмещению НДС.
Еще один вопрос по НДС связан с введением нулевой ставки при ввозе технологического оборудования или, по крайней мере, введение отсрочки его уплаты до начала работы этого оборудования.
В настоящее время нулевая ставка применяется не только в случае ввоза оборудования в качестве вклада в уставный капитал, но можно было бы, несмотря на некоторые естественные сложности администрирования, все‑таки подумать над тем, как простимулировать этот процесс.
Еще одна тема, которая активно сейчас обсуждается, – это тема консолидированного налогоплательщика и стимулирование создания холдингов на территории Российской Федерации.
Для обеспечения более глубокой переработки сырья создание холдингов – оно как бы неизбежно, но наше законодательство не стимулирует создание холдингов здесь, на территории России, поэтому все холдинговые структуры создаются в офшорных зонах.
Соответствующий законопроект начал рассматриваться в Думе, хотелось бы, чтобы он как можно быстрее дошел до финальной стадии. В равной степени это касается и понятия консолидированного налогоплательщика. Хотелось бы, чтобы Правительство включило эти вопросы в план налоговой реформы до 10-го года, а еще лучше, если бы в этом году были приняты соответствующие законопроекты.
Довольно часто в среде бизнеса раздаются предложения о предоставлении налоговых каникул, особенно по налогам на прибыль и на имущество для вновь создаваемых производств. В связи с тем, что налоговые каникулы стали предоставляться, предусмотрены российским законодательством, в частности, по добыче углеводородов в Восточной Сибири и на шельфе, в принципе можно было бы подумать над ограниченным списком тех отраслей и регионов, которые могли бы пользоваться налоговыми каникулами, но тем не менее расширять эту практику, на мой взгляд, можно было бы с учетом тех задач по диверсификации, которые стоят.
Кроме того, хотелось бы высказаться и по амортизационной политике. Нам кажется, что можно предусмотреть возможность использования механизмов переоценки основных средств для целей налогообложения. В настоящее время он используется только для целей бухучета, в то время как налог на имущество учитывает переоценку, поскольку налог больше платится после переоценки. В налоге на имущество это учитывается, а в налоге на прибыль нет.
Также можно было пересмотреть и состав соответствующих амортизационных групп, сроки полезного использования оборудования. Опять‑таки я думаю, что в основных направлениях налоговой политики до 10-го года можно было бы эти все предложения учесть.
Несколько слов о таможенной политике. Год назад, когда мы встречались с Вами, Владимир Владимирович, было принято решение об обнулении ввозных пошлин на оборудование, аналоги которого не производятся. И мы тогда задавали вопрос членам Правительства: что будет через 9 месяцев? Правительство, члены которого здесь присутствуют и присутствовали тогда, отвечали, что через 9 месяцев будут подведены итоги этой акции. И если не будет резких протестов со стороны производителей оборудования на территории России, если наши партнеры по ЕврАзЭС тоже не будут возражать, эта мера будет переведена на постоянную основу. Но сейчас опять элемент неопределенности появился. Никто точно не знает, каким будет список, что туда попадет, на какой срок, на временной основе, на постоянной? Мы полагаем, что можно было бы на постоянной основе обнулить налоговые пошлины на ввозимое оборудование и создать некую перспективу, совпадающую с инвестиционным циклом у российских компаний.
Кроме того, вывозные пошлины также требуют корректировки. В частности, сейчас вывозные пошли устроены таким образом, что часто стимулируется экспорт сырья, а не продукция его переработки. Мы не за то, чтобы резко увеличивать пошлины на экспорт сырья, но тем не менее равновыгодность хотя бы обеспечить можно, это на примере угля и кокса видно. Хотелось бы, чтобы тоже этот вопрос был урегулирован.
И вопрос, по которому Вы год назад дали жесткое поручение Правительству и которое оно вроде бы выполнило, – вопрос о переоформлении прав на землю. Просто закон еще не вышел, к Вам на подпись не пришел, никаких вроде бы препятствий для того, чтобы урегулировать этот вопрос, нет. Хотелось бы, чтобы здесь была предусмотрена возможность рассрочки приобретаемых земельных участков, и главное, что сроки, наверное, придется уже переносить и соответствующую норму вводить уже не с 1 января 8-го года, а хотя бы на год переносить, иначе кадастровая оценка земли не подоспеет к этим срокам, и предприятия вынуждены будут в пожарном порядке платить то, что им навяжут муниципальные власти, не успев оспорить в судах, скажем, неправильную оценку.
Есть тема, которую Вы назвали, она, безусловно, очень важна, – это профтехобразование и нехватка квалифицированных кадров. Действительно, в целом ряде регионов просто физически отсутствуют кадры, и здесь, кроме вопросов профподготовки и выработки требований к готовящимся кадрам, со стороны бизнеса, кстати сказать, по итогам прошлогоднего заседания мы уже учредили при РСПП Национальное агентство развития квалификации и как раз будем заниматься выработкой требований к кадрам, к компетенции этих кадров и так далее. Но здесь еще требования к миграционной политике дополнительные. Крупные производства требуют больших перетоков трудовых ресурсов как внутри России, так и с сопредельных территорий, в том числе в рамках программы переселения соотечественников. Видимо, вот эти программы размещения не только в области электроэнергетики, но и в других отраслях должны уже состыковываться с этими программами.
И, наконец, последнее, о чем я хотел сказать, – это проблема административных барьеров при реализации инвестиционных проектов. В принципе есть какое‑то количество проектов, которые могли бы быть реализованы, если те или иные процессы согласования решений принимались более оперативно, и компании готовы сейчас уже к тому, чтобы крупные проекты реализовывать. Хотелось бы, чтобы и бюрократия наша поспевала за этими возможностями.
В целом я хотел бы еще раз подчеркнуть, что бизнес воспринимает тему диверсификации, связанную с более глубокой переработкой сырья, как часть более широкой проблемы, проблемы ориентации экономики на инновационный путь развития, перехода к экономике знаний. Эту часть проблемы нужно пройти, и ее можно пройти достаточно быстро. Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое.
(Обращаясь к В.Алекперову.) Вагит Юсуфович, пожалуйста.
В.Алекперов: Уважаемый Владимир Владимирович!
Вы в своем выступлении отметили те уникальные достижения, которые продемонстрировались сегодня в нашей отрасли, в нефтегазодобывающей отрасли.
Самое главное, что мы за прошлый год все вместе смогли в том числе и компенсировать те объемы добычи, которые производим на территории Российской Федерации.
Сегодня я считаю, что наша цель и задача номер один для российских компаний – это всю добываемую нашу продукцию суметь переработать как на территории России, так и на собственно российских заводах за ее пределами, чтобы получить ту маржу, которая сегодня и остается у наших контрагентов за пределами Российской Федерации. Эта задача стоит перед всеми компаниями.
Я хотел бы привести несколько цифр. Российская Федерация в 90-м году переработала 320 млн тонн нефти, в прошлом году – 220 миллионов. Из экспорта 100 процентов мы сырой нефти везем 50 процентов нефти на экспорт, из переработанных нефтепродуктов мы также 50 процентов везем на экспорт. То есть потребление наше, на территории Российской Федерации, составляет 25–27 процентов от произведенной нами продукции. В основном экспортируется сырая нефть и так называемые полуфабрикаты: тяжелые мазуты, дизельное топливо, которое также идет на последующую переработку.
Сложившаяся ситуация, конечно, не удовлетворяет ни Правительство, ни нас, и поэтому сегодня разработаны достаточно комплексные мероприятия во всех нефтяных компаниях. И за эти годы мы, инвестируя наши деньги в нефтепереработку и нефтехимию, смогли только обеспечить страну качественным бензином и частично дизельным топливом. Сегодня предстоит следующий этап – это кратное увеличение нефтепереработки на действующих мощностях и переход на производство высококачественного топлива.
То есть все это, конечно, требует огромных затрат. Если к 2015 году поставить задачу перехода российской нефтепереработки на выработку нефтепродуктов по стандарту «Евро-5», необходимо более 30 миллиардов для инвестиций, модернизации всех наших заводов. И поэтому сегодня необходимы комплексные мероприятия по стимулированию инвестиционных процессов в нефтепереработку, в нефтехимию и газохимию.
Последние годы стабильность налоговой политики позволила сделать инвестиции нефтепереработки достаточно эффективными по отношению к экспорту сырой нефти, что и демонстрируется последние годы: загрузка заводов в России возросла почти на 40 процентов по отношению к тому, что было три года назад. Эта стабильность позволяет сегодня в том числе и готовить комплексные программы и проекты для строительства новых мощностей. Как предлагается стимулирование? Александр Николаевич сказал, что сегодня необходимо для строительства химических и газохимических комплексов – это колоссальные средства и концентрация ресурсов. Вот тот закон о холдингах позволил бы холдингам концентрировать в дочерних предприятиях дополнительные ресурсы, которые позволили бы реализовывать эти программы.
Еще один вопрос, который я хотел бы поднять, – по стандартам наших продуктов. Владимир Владимирович, сегодня даже в странах «восьмерки» присутствуют разные стандарты, что затрудняет логистику перемещения продуктов. В России – одни стандарты, в Европе – вторые стандарты на нефтепродукты и нефтехимию, в Соединенных Штатах – третьи стандарты. Поэтому сегодня назрела необходимость перехода хотя бы на единые стандарты хотя бы в среднесрочной перспективе.
По стимулированию выпуска качественной продукции есть ряд предложений. В частности, административные – это ограничение сроков производства нефтепродуктов с большим содержанием серы, что негативно сказывается на экологии наших городов, это административные решения. И второе – это экономическое перемещение части налоговой нагрузки с малоэффективных и экологически загрязненных товаров на более экологически чистые. Снятие с экологически чистых товаров налоговой нагрузки и перемещение в менее экологически чистые товары. Это даст стимул для инвестиций в нефтепереработку и выпуск более качественной, экологически чистой продукции.
Сегодня нефтехимия выходит на первый план. Россия, производя огромное количество нефтепродуктов, сегодня де-факто является по отдельным позициям импортером нефтехимической продукции. И поэтому сегодня строительство заводов, в частности, мы в марте-месяце вводим новый завод в Ставропольском крае, который позволит полностью удовлетворить юг России, в том числе в полиэтилене, в полипропилене, и также в трубах коммунального назначения, которые служат гораздо дольше, чем металлические трубы.
Хотел бы завершить свое выступление короткое тем, что сегодня мы, наверное, на грани того, что российские компании в состоянии создавать крупные консорциумы уже самостоятельные, без привлечения в том числе иностранных наших коллег. Потому что сегодняшние технологии, которыми мы обладаем, и та ресурсная база, которая сегодня является основой для нашего развития, она позволяет нам сегодня уже очень эффективно работать даже в консорциумах на территории Российской Федерации. Хорошие примеры есть: «Газпром», крупнейшее предприятие нефтехимическое в Башкирии, которое сегодня совместно работает в консорциуме, оно достаточно эффективно работает, и сегодня такие продукты, которые Россия традиционно десятилетиями импортировала, в ближайшее время будут замещены производством на этом заводе.
Сегодняшние консорциумы в вопросах геологоразведки, добычи с «Роснефтью» на Азовском море и «Газпромом» на Каспии позволяют нам уже накопленный опыт трансформировать и на другие проекты, в том числе касающиеся нефтехимии, потому что эти проекты капиталоемкие, высокотехнологичные, и отдельно взятым компаниям достаточно трудно сегодня их реализовывать.
Поэтому я хотел бы присоединиться к тому выступлению, которое Александр Николаевич сейчас сказал, и еще раз подчеркнуть, что мы сегодня сориентированы на инвестиции в нефтепереработку и нефтехимию. Ежегодно только наша компания тратит на модернизацию заводов и нефтехимию 1200 миллионов. Я уверен, что это позволит нам к 2015 году в той программе уже все наши мощности перевести на выпуск экологически чистого по стандартам «Евро-5» топлива.
В.Путин: Спасибо. Что касается продуктов с большим содержанием серы, этот вопрос в целом решен, Вы же знаете. Или там что‑то есть, что, Вы считаете, требует дополнительного внимания?
В.Алекперов: Он сегодня решен частично. То есть мы сегодня говорим о том, что мы сегодня ставим перед собой рубежи – это «Евро-3». На сегодня нужно ставить рубежи, когда мы должны выпускать «Евро-4» и «Евро-5».
То есть в Евросоюзе были жестко поставлены административные рычаги, четко дата перехода – 1 января 2007 года, все сумели мобилизоваться и реализовать эту программу.
Мы считаем, что сегодня и нашей стране нужно ставить четкие рубежи – переход на «Евро-4» и «Евро-5», потому что действительно сегодня города наши достаточно загазованы нашим топливом.
В.Путин: Спасибо.
Александр Григорьевич, пожалуйста.
А.Абрамов: Глубоко уважаемый Владимир Владимирович!
Уважаемые коллеги!
Позвольте очень кратко описать основные тенденции в российской черной металлургии.
Существующие в Российской Федерации сталелитейные мощности позволили произвести 71 млн тонн стали в 2006 году, из которых 33,6 млн тонн было потреблено на внутреннем рынке России. Безусловно, надо признать, что по объемным своим характеристикам или возможностям российская металлургия в состоянии удовлетворять достаточно быстро растущий внутренний спрос еще очень продолжительное время. Надо признать, что и в области поставок качественного металла ситуация в целом выглядит благополучно и тому подтверждение импортная статистика. У нас сегодня есть из действительно сложных и высококачественных товаров импорт широкоформатного листа для производства труб большого диаметра и очень незначительный импорт высококачественного автомобильного листа. Однако существующие уже и реализуемые проекты «Северстали», «Магнитки» и Объединенной металлургической компании позволяют с уверенностью считать, что в ближайшем времени мы будем в состоянии в стране выпускать эту продукцию.
Мы, российские металлурги, отчетливо осознаем важность нашего присутствия на внутреннем рынке и не сомневаемся в способности и желании на нем полностью доминировать. Тому подтверждение – инвестиции российских металлургов в модернизацию собственного производства, которые последние пять лет растут темпом приблизительно 50 процентов в год. Надо подчеркнуть, что в сегодняшнем состоянии основным ограничением является даже не наличие денежных средств, а наши строительно-монтажные возможности.
Безусловно, к проблемным вопросам, я присоединюсь к Александру Николаевичу [Шохину], можно отнести, на мой взгляд, проблему, которая является продолжением того, что наши инвестиционные циклы очень длительные. А именно: мы бы хотели видеть более долгосрочные государственные ориентиры на те тарифы и услуги, которые подлежат государственному регулированию, по минимуму, наверное, лет на семь. Как, например, в последнее время произошло со сценарием развития цен на газ до 2011 года, мы бы хотели такие же сценарии видеть и по другим тарифам и стоимости услуг.
По‑видимому, необходима государственная инвестиционная поддержка машиностроения и металлопереработки. Я знаю мнение моих коллег, и мы здесь готовы выступать финансовыми соинвесторами на первом этапе развития таких производств, принимая даже минорное участие, но тем не менее, наверное, важное для поддержки машиностроителей и металлообработчиков. Созданные нами вместе в этой стране конкурентные предпосылки позволили российским металлургам достаточно эффективно конкурировать на экспортных рынках, на зарубежных рынках, где, в общем, нас никто никогда не ждал. И, надо признать, это выглядит достаточно успешно. Вместе с тем по состоянию на 1 октября 2006 года в отношении российской металлопродукции с высокой добавленной стоимостью действует 38 ограничительных мер в 18 странах мира. И мы все знаем, что в ситуации, когда рыночная конъюнктура в целом в мире ухудшается, национальный протекционизм приобретает очень жесткие формы, вплоть до полного закрытия рынков, и мы таких примеров знаем немало. Поэтому, будучи принципиально избыточными по объемам своего производства по отношению к потреблению внутри страны и имея потребность экспортировать, мы естественным образом реагируем на такого рода ограничения продвижением нашего капитала на наиболее привлекательные рынки и покупкой там предприятий, которые являются высокодоходными и как раз вовлечены в производство продуктов с наиболее высокой добавленной стоимостью – тому есть много примеров.
Другими словами, сегодняшнее наше стратегическое преимущество в себестоимости стали мы хотим превратить в наше долгосрочное и стабильное присутствие на наиболее важных стратегических зарубежных рынках. Дополнительная выгода тоже очевидна от этого, и мы, безусловно, ценим ту поддержку, которую нам сегодня и административно, и дипломатически государство оказывает, без нее было бы очень сложно, поскольку мы в процессе такой деятельности приносим в страну и прежде всего внедряем у себя на своих предприятиях новые технологии, новые кадры, новую экспертизу, включая технологию организации и управления.
Например, Новолипецкий комбинат сегодня автомобильный лист выпускает в Европе, поставляет «Форду» и «Фольксвагену», и мы уже четко знаем, что у него есть для этого и технологии, и кадры, которые он использует. «Евраз» вместе с «Орегон стил» в Америке купил японскую самую современную технологию упрочнения рельсов. Напрямую мы ее купить не могли в течение многих лет.
Надо еще отметить, что российская металлургия двигается в направлении приобретения не только предприятий перерабатывающих за рубежом, но также и сырьевых предприятий. И здесь, я думаю, стратегически это тоже чрезвычайно важно и нуждается в такой же дипломатической поддержке. Один из примеров, то, что мы делали в Южной Африке, – это приобретение предприятия, базирующегося на собственном месторождении ванадийсодержащего сырья. Мы хотим одного из российских производителей сделать самым крупным в мире производителем ванадия. Считаю это чрезвычайно важным опять‑таки для стабильного и долгосрочного присутствия на важнейших мировых рынках.
Спасибо большое.
В.Путин: Спасибо.
(Обращаясь к А.Абрамову.) Александр Григорьевич, Вы сказали, что неплохо было бы иметь долгосрочный прогноз на тарифы, услуги, как по газу. Известны планы Правительства по самому важнейшему показателю – по снижению инфляции. Какие еще тарифы и услуги, кроме газа, для Вас представляют интерес?
А.Абрамов: Владимир Владимирович, мы смотрели, допустим, проект по строительству крупного угледобывающего предприятия на востоке страны. Там без прогноза на железнодорожные тарифы модель построить невозможно. Мы по газу сегодня имеем сценарий цены до 2011 года включительно, и мы этот сценарий можем использовать в наших бизнес-планах и бизнес-моделях.
Мы понимаем, что это, наверное, достаточно сложно, но тем не менее как цель эту задачу нужно ставить, потому что иначе нам к целому ряду серьезных проектов привлечь финансирование гораздо сложнее.
В.Путин: Понятно. Спасибо.
(Обращаясь к А.Бокареву.) Андрей Рэмович, пожалуйста.
А.Бокарев: Уважаемый Владимир Владимирович!
Уважаемые коллеги!
В условиях возрастающей ценности природных ресурсов приоритетом направления развития энергетической угольной отрасли становится создание новых производств для глубокой переработки угля. Наиболее перспективными направлениями такой переработки являются газификация угля и угольная генерация электрической и тепловой энергии.
Существующие способы газификации чрезвычайно дороги и экономически неэффективны. Поэтому мы сегодня пытаемся участвовать в финансировании новых разработок, которые ведутся в Ленинградском институте электрофизики под руководством академика Рутберга. Цель этих работ в том, чтобы получить из угля с помощью новейшей плазменной технологии синтезгаз, а в последующем, возможно, жидкое топливо. Но все‑таки наиболее важным направлением в области глубокой переработки является, конечно, угольная генерация, и угольные компании сегодня крайне заинтересованы в ее скорейшем развитии.
В случае сегодняшнего принятия решения программы перевода части действующих энергетических мощностей с газа на уголь наши компании готовы восполнить замещаемый объем газового топлива, а также направить в группу по подготовке этой программы своих специалистов для корректировки планов добычи необходимых марок угля. Также угольщики готовы вкладывать значительные средства и в создание новых генерирующих мощностей, работающих на угле.
Масштабным инвестициям в эти проекты будут способствовать, на наш взгляд, следующие шаги. Во‑первых, принятие в ближайшее время генеральной схемы размещения энергетических мощностей и сетевой инфраструктуры. Вследствие ограниченности источников газа мы считаем, что базовым источником сырья для энергетики в этой схеме следует определить уголь. И, по нашим расчетам, угольная отрасль в настоящее время без существенных капвложений может гарантировать прирост добычи до 25–30 млн тонн угля в год. Строительство угольной генерации позволит высвободить значительный объем газа, реализация которого на экспорт даст дополнительные доходы как для развития газовой отрасли, так и в федеральный бюджет.
В существующем сегодня топливно-энергетическом балансе доля угольных станций составляет всего 16 процентов. Я еще раз подчеркиваю, что при утверждении генеральной энергетической схемы необходимо предусмотреть увеличение доли угольной генерации и довести ее до какого‑то среднего минимума, как в европейских странах, до 30–35 процентов, а в некоторых, таких как Германия, максимум достигает более 50 процентов.
Следующий момент. Развитие сетевой инфраструктуры пока не обеспечивает доставку электроэнергии из Сибири в промышленные районы Урала и европейской части страны. Для этого в генеральной схеме необходимо наметить строительство линий электропередачи Сибирь – Урал – Европа, что позволит сосредоточить новые генерирующие объекты в местах производства угля. И в дальнейшем это обеспечит эффективную работу рынка электроэнергии и гарантированный сбыт для любой генерации, а также поможет решить проблему сегодняшнюю перераспределения избыточной электроэнергии в энергодефицитные районы.
И, в‑третьих, инвестициям в новые генерирующие мощности сегодня способствовали бы меры по повышению эффективности вложений. Один из основных факторов, тормозящих развитие угольной генерации, состоит в низкой эффективности вложений при строительстве новых электрических и тепловых станций. Срок окупаемости, по нашим расчетам, составляет более десяти лет. Для увеличения эффективности данных вложений мы предлагаем: первое – при взимании так называемых платежей за присоединение, введенных Федеральной энергетической комиссией, использовать механизм расщепления. Механизм расщепления средств не только в пользу сетевых компаний, но и в пользу генерирующей. Такой механизм даст дополнительный источник возврата инвестиций в генерацию, а в дальнейшем этот вид платежей возможно трансформировать в инвестиционную тарифную составляющую в платеже потребителей за киловатт-час.
И второй момент – это, конечно, либерализация энергетического рынка, который также будет способствовать повышению вложений в новые мощности.
И в завершение хотелось бы подчеркнуть, что внедрение всех видов глубокой переработки угля на наших предприятиях значительно преобразит в целом лицо угольной промышленности, кардинально улучшит экологию, создав дополнительные возможности по решению социальных задач, повысит эффективность производства и конкурентоспособность нашей продукции на внешних рынках. Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое.
Что касается принятия решения о переводе ряда генерирующих предприятий, компаний на уголь и вообще придания углю базового качества в энергетике. Собственно говоря, на это и направлены все решения Правительства, которые вырабатывались в течение года и недавно были приняты: изменить энергетический баланс в стране в пользу тех первичных ресурсов, которые сейчас недовостребованы.
И, конечно, прежде всего речь идет об угле. Дело в том, что административным порядком мы такую проблему решить не можем в условиях рыночной экономики. Но я хотел бы обратить внимание всех собравшихся на то, что те сигналы, которые Правительство послало, предложив изменение энергетического баланса и предложив до 2011 года изменение тарифов на газ, о которых здесь уже упоминали коллеги, это решение направлено как раз на то, чтобы генерирующие компании – РАО ЕЭС и те, кто сейчас появляется в качестве собственников в ходе реформы электроэнергетики, – чтобы они своевременно среагировали на это и имели в виду, что ситуация в тарифах кардинально поменяется.
По поводу схемы. Она готовится, и я уже об этом сказал. Что касается развития сетевой структуры, то я думаю, что Анатолий Борисович потом об этом расскажет поподробнее, компания этим тоже занимается. Спасибо.
(Обращаясь к В.Вексельбергу.) Виктор Феликсович, прошу Вас.
В.Вексельберг: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Сегодня российская цветная металлургия практически завершила этап своей консолидации. Большинство медных, алюминиевых и других производств цветной металлургии сосредоточено в крупных профильных корпорациях. Однако до сих пор цветная металлургия остается фактически сырьевой отраслью, ориентированной на экспорт. Из почти 3,7 миллиона тонн производящего алюминия более 70 процентов его мы экспортируем.
В целом по корзине шести основных цветных металлов около 80 процентов – это экспорт. При этом в Россию на примере только алюминия ввозится порядка 200 тыс. тонн алюминиевого проката в различных видах и формах.
Но, завершив консолидацию, я думаю, что российские металлурги сегодня четко понимают необходимость инвестиций в более глубокий передел, иными словами, речь идет о развитии в России предприятий цветного проката и других высокотехнологических производственных комплексов. При этом этот процесс происходит параллельно с активной международной экспансией отечественных цветных металлургов.
Мы встали на путь приобретения зарубежных активов и создания транснациональных компаний с российской пропиской. Это прежде всего формирующийся альянс «Русал»,«Суал» и «Гленкор», и при этом экспансия, я хочу подчеркнуть, этого альянса на международных рынках прежде всего предопределена двум факторами. Во‑первых, необходимостью достичь сырьевого баланса, и мы в основном приобретаем глиноземные активы, сырьевой баланс глинозем–алюминий, а также завоеванием новых рынков, которые позволят нам обеспечить определенную стабильность.
При этом в самой России есть все необходимые предпосылки для развития переработки. В первую очередь это наличие первичного сырья, относительно недорогая электроэнергия, квалифицированный персонал, и главное – растущая потребность внутреннего рынка.
В первую очередь речь идет о таких отраслях, как авиастроение, транспортное машиностроение, производство строительных конструкций, электротехническая промышленность, упаковочные материалы и товары народного потребления.
Хочу отметить, что не случайно именно в перерабатывающую отрасль России пришел лидер мировой алюминиевой промышленности – компания «Алкоа», купившая Самарский металлургический завод и Белокалитвинское МПО. Хочу подчеркнуть, что в его лице мы реально получили очень жесткого конкурента, который задаст определенный тренд развитию перерабатывающей области в России. Таким образом, объективно назрели структурные преобразования цветной металлургии. До недавних пор они развивались в рамках вертикально интегрированных компаний. Теперь возникают самостоятельные компании высокого передела. Фактически создается новая перерабатывающая отрасль. Сделано в этом направлении уже, вообще говоря, немало.
Только на нашем примере хочу подчеркнуть, что за последние пять лет производство продукции глубокого передела у нас увеличилось вдвое: от 60 тысяч до 120 тысяч. При этом 50 процентов этой продукции мы сегодня поставляем на экспорт. Подписаны соглашения-сертификации с такими гигантами мирового авиапрома, как «Боинг», «Бомбардье» и «Эрбас».
У нас разработан ряд специальных программ, одна из которых – программа транспортного машиностроения. Разработаны алюминиевые полувагоны, которые проходят совместные испытания с ОАО «РЖД». При равной грузоподъемности они на 8 тонн легче остальных, имеют большой срок окупаемости и при рециклировании возвращают владельцу до 60 процентов стоимости. Имеется в виду, что, когда они подлежат списанию, то тогда можно использовать их как вторичный алюминий. Их внедрение позволит сократить общий парк вагонов, требуемых России, на 13 процентов и уменьшить расход электроэнергии для перевозок на 9 процентов. Но такая масштабная программа сегодня может быть реализована лишь только при очень тесном взаимодействии ОАО «РЖД» фактически с государством как основным заказчиком и потребителем этой продукции. Аналогично мы достигли определенных успехов и в авиационной тематике. Совместно со Всероссийским институтом авиаматериалов разработаны специально магниево-литиевые сплавы и освоено производство широкоформатных ламп проката. На 10 процентов этот сплав легче, чем традиционные материалы, и их можно использовать при производстве самых современных самолетов.
Хочу отметить, что и в бытовом направлении нами предпринимаются определенные усилия. Осенью в Подмосковье в Ступине запущен новый завод «Skovo» по производству алюминиевой посуды с антипригарным покрытием. По уровню технологии и качеству оборудования он является самым современным в Европе. Я понимаю, что вам уже могла надоесть реклама, которую вы видите по телевизору по поводу сковородок «Skovo», но результат налицо: за три месяца мы сумели завоевать более 15 процентов внутреннего рынка (и главное не реклама, а, конечно, соотношение качества и цены продукции), тем самым потеснив известного производителя продукции – это «Тефаль».
Это только первые шаги для того, чтобы активно двигаться в этом направлении. Нам бы хотелось, чтобы были решены те задачи, о которых уже говорили мои коллеги. Я буквально очень коротко остановлюсь на главных.
Первая – это, конечно же, участие государства в решении инфраструктурных проблем. Это строительство дорог, логистика, это энергетика, тепло, вода, газ.
Хочу сказать, что при строительстве любого нового предприятия проблема подключения к электросетям – это большая проблема. И без ее решения нам будет практически очень трудно осваивать и вводить новые комплексы.
Важным элементом, о чем уже сказал господин Абрамов, является предсказуемость и, очень важно, долгосрочность заключенных договоров на поставку электроэнергии, газа, тепла, воды.
На сегодняшний день действующие нормативы не позволяют заключать долгосрочные контракты, тем самым рассчитывать бизнес-планы и проекты для реализации новых заводов чрезвычайно трудно.
Дороги. Я хочу привести пример, что при освоении Тиманского месторождения бокситов нам пришлось построить собственную железную дорогу. Конечно, это звучит очень громко: частная железная дорога в России, но нам бы, наверное, было бы значительно приятнее, чтобы мы это сделали в альянсе с государством и не утяжеляли проект такими расходами, как строительство железных дорог.
Второй вопрос – это вопрос рынков, даже внутренних рынков. Рынок продукции российского цветного проката еще только формируется, и, например, в самолетостроении она очень невелика. И на сегодняшний день российские авиакомпании в основном закупают самолеты за рубежом. Отечественный авиапром еще только собирается с силами, а значит, поставить на поток производство комплектующих из новых сплавов чрезвычайно сложно.
На данном этапе решение этой проблемы лежит скорее в политической плоскости. Необходимо обязать иностранных поставщиков авиатехники производить комплексные закупки полуфабрикатов в России, безусловно, при соблюдении требований к качеству, осуществлять так называемые встречные поставки. Такая практика широко распространена в мире, существует, и я думаю, что она вполне могла бы оказаться действенной мерой в поддержке российских производителей.
Здесь уже говорилось о вопросе таможенных пошлин. Я вам приведу пример: наш бизнес-план только по одному заводу, по модернизации Каменск-Уральского металлургического завода, составляет порядка миллиарда долларов. Из этого миллиарда около 250 миллионов – это таможенные пошлины и НДС. Можете себе представить, насколько это утяжеляет проект и ухудшает его экономический показатель.
Я думаю, здесь уже звучали вопросы и о возможных налоговых каникулах для новых предприятий, а также вопросы, связанные с совершенством амортизационной системы. На сегодняшний день эта разница практически вдвое, если сравнивать международные стандарты финансовой отчетности с нашими системами бухгалтерского учета.
И, наконец, необходима поддержка при выходе наших товаров на международные рынки. Опять же Абрамов говорил, что мы реально сталкиваемся с жесткими мерами протекционизма. Существуют налоги на импорт, на нашу продукцию, и зачастую они фактически носят запретительный характер. Есть существенные ограничения и в авиационной промышленности ряда стран. Например, американская авиационная промышленность известна системой по запрету поставок нашей продукции для производства самолетов на территории США.
Небольшое замечание по поводу того, что глубокий передел – это, безусловно, новые технологии, новые материалы. И здесь чрезвычайно важно организовать сотрудничество и бизнес с фундаментальной наукой. Потому что финансирование фундаментальных исследований и финансирование опытно-конструкторских работ вряд ли сегодня по плечу какому‑либо самостоятельному российскому бизнесу. Здесь нужны альянсы с государством и соответствующими научно-исследовательскими организациями.
И, наконец, об общем фоне нашего разговора. Я думаю, модернизация российской экономики невозможна без ее глобального ребрендинга, возрождения доверия к марке, сделанной в России. По крайней мере, на тех рынках, которые мы безосновательно потеряли в последние 15 лет. И здесь бы я хотел воспользоваться и сказать слова благодарности Правительству в лице в первую очередь Министерства иностранных дел, Министерства экономики и развития, Минпромэнерго. Реально мы сегодня ощущаем поддержку при продвижении наших товаров на иностранные рынки, но важно, чтобы эта работа носила систематический и последовательный характер.
Спасибо большое.
В.Путин: Спасибо.
(Обращаясь к В.Вексельбергу.) Виктор Феликсович, и вообще ко всем хочу обратиться: знаете, у меня есть предложение. С учетом того, что Вам непросто работать, а нам достаточно сложно осуществлять дипломатическую и административную поддержку решения задач, которые вы перед собой ставите на мировых рынках, давайте будем отказываться от привычной для нас терминологии: «завоевание», «экспансия». Наши коллеги и так там пугаются непонятно чего, потому что наших инвестиций там гораздо меньше. Вот я попросил коллег, они дали: у нас прямых иностранных инвестиций 130 миллиардов накопленных, наших – около 80. Я думаю, что, если посчитать, и поменьше будет. Но страх какой‑то у наших партнеров непонятный возникает и очень политизированная обстановка вокруг освоения российским бизнесом иностранных рынков. У нас ведь совсем другие с вами – у вас, во всяком случае, совсем другие – цели, чем у наших иностранных коллег, когда они переносят производство за границу. У них первый побудительный мотив какой? Уменьшение себестоимости. А у нас другие мотивы. Это либо доступ к дефицитному, а у нас такое тоже есть, оказывается, к дефицитному сырью, либо к новейшим технологиям, к новой культуре производства, доступ к современным кадрам. Но я хотел бы обратить внимание: общество будет воспринимать это положительно, российское общество, если все, что делается в этой сфере российским бизнесом, будет иметь положительный и такой мультипликационный эффект в нашей собственной экономике. И я знаю, что многие из присутствующих здесь в этом зале так и поступают. Сейчас коллега сказал: нам не удавалось до сих пор закупать технологию производства определенных видов металла. Мы наконец ее купили, и я очень рассчитываю, что это будет у нас здесь востребовано, что будет внедрено на территории Российской Федерации, и тогда своевременно вы сможете выполнить то, что нужно сейчас «Газпрому» по огромному количеству трубной продукции. Потому что труба есть, но, если она будет не того качества, она не нужна.
Я просто обращаю ваше внимание на то, что мы поддерживаем и будем поддерживать ваше стремление к освоению рынков международных. Но имею в виду, что все это будет реализовано здесь, на нашей, на российской территории.
Пожалуйста, Смушкин Захар Давидович, прошу Вас.
З.Смушкин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Что касается лесопромышленного сектора, то впервые такой жесткий сигнал по поводу создания мощностей по добавленной стоимости прозвучал, пожалуй, в апреле прошлого года на совещании в Сыктывкаре при Вашем участии, Владимир Владимирович. Этот сигнал оказался настолько жестким и напористым, что мои коллеги-лесопромышленники вместе с Правительством, прежде всего это министерства экономики и развития и промышленности и энергетики, стали разрабатывать систему мер, которая бы позволила стимулировать вот этот процесс. И первое, что было сделано, – это создание системы пошлин. Причем, на наш взгляд, достаточно оперативно и эффективно это было сделано именно в том контексте, о котором говорил мой коллега Абрамов. До 2011 года создана система пошлин, которая фактически имеет заградительный характер. Смысл заключается в том, чтобы увеличить пошлину на необработанную, круглую древесину и снизить пошлину на продукты с добавленной стоимостью. Поэтому эта часть делается, и я думаю, что в ближайшее время уже будет доведена до конца.
Второе серьезное направление, которое в этот короткий период удалось сделать, – это принятие общими усилиями Лесного кодекса. Это, конечно, важный инструмент, может быть, правоустанавливающий инструмент. В чем его новизна и интересность? В том, что это новый, либеральный, рыночный инструмент, который появился в правоотношениях к лесу, хотя думаю, что он тяжело принимался и тяжело будет внедряться.
В настоящее время мы заняты тем, что разрабатываем целую систему подзаконных нормативных актов, их, пожалуй, около ста, думаю, что эта работа будет кропотливой, но думаю, что она в целом даст свои плоды.
Вот эти две меры сразу же всколыхнули, что ли, рынок и внутренний, и стало достаточно очевидным, что очень многие компании собираются работать с лесом. Это стало таким интересным и важным фактором в отношении иностранных инвесторов к России. В частности, огромное влияние эти решения оказали на скандинавских наших партнеров, потому что, как известно, 20 процентов сырьевых товаров они получали из России, и они с интересом смотрят на то, что же дальше будет. Потому что или этот залп или выстрел окажется первым и последним, или это будет система мер, которая в дальнейшем приведет к тому результату, о котором мы все говорим.
На мой взгляд, следующий этап, который необходим здесь, это на базе тех инструментов, которые сейчас появились, – поддержки государства, прежде всего инфраструктурные поддержки. Попытка создания в этом секторе таких условий, которые позволили бы сделать резкий качественный скачок. И я присоединяюсь к тем словам, о которых говорили мои коллеги. Хотел бы выделить две вещи, на мой взгляд, очень важные.
Первое – это меры государственного стимулирования. Они необходимы в этом секторе, поскольку он является относительно капиталоемким очень, сезонным и характеризуется достаточно технологической отсталостью, поскольку 25 лет мы практически ничего не создавали в этом секторе такого серьезного. Сейчас есть закон об инвестициях, закон об иностранных инвестициях, которые, кстати говоря, видимо, надо бы уже превратить во что‑то единое, и Инвестиционный фонд. Работает эта вся система поддержки или по крайней мере декларируется следующим образом. Государство слушает инвестиционные предложения от инвесторов и выбирает, какое из предложений является наиболее оптимальным. Если бы доску перевернуть и сделать так, чтобы государство формализовало меры своей поддержки, а инвестор сам выбирал необходимые для себя в зависимости от объема инвестиций, – естественно, это можно формализовать, – те меры поддержки, которые для него приемлемы. На наш взгляд, такая система была бы более либеральной и обратилась бы лицом к инвестору, и государство бы показало, что оно заинтересовано в инвестициях. Потому что без поддержки инфраструктурной в нашем секторе, как и в других, практически ничего не сделать.
Второй принцип уже такой технический – это принцип так называемый единого окна, то есть инвестор должен обратиться в единый какой‑то государственный орган, который примет от него заявку, формализует ее и поможет согласовать эту заявку с естественными монополиями, потому что без них: без железной дороги, без газа, без тепла – невозможно реализовать сегодня ни один серьезный проект. Мы сейчас вместе с Министерством промышленности и энергетики как раз вчера этим занимались, пишем такую программу и в самое ближайшее время внесем ее в Правительство. И я думаю, что, конечно, у нас есть свои специальные просьбы, но, чтобы не отвлекать сейчас внимание и суживать спектр нашего разговора, хочется выделить два этих элемента. И мне кажется, что если удастся создать вот это триединство, вот этот триптих такой мощный: тарифно-таможенная политика, новый Лесной кодекс с новыми предложениями и меры господдержки – тогда создадутся условия для качественных преобразований в лесном комплексе и получение в нем международной кооперации, потому что, повторяю, достаточно большое количество и российских, и зарубежных инвесторов с интересом смотрят на то, как дальше будет продолжаться эта драма или действие и так далее.
Спасибо.
В.Путин: А Вы‑то сами как к этому относитесь? Вы считаете действия Правительства России правильными?
З.Смушкин: Я абсолютно в этом убежден, тем более что я был ярый сторонник этого. Поэтому я и сейчас думаю, что надо это делать раньше, но только надо довести это до конца, потому что полумеры хуже, чем даже непринятие мер.
В.Путин: Вопрос не в том, чтобы остановиться на полумерах, вопрос в том, чтобы сделать это в нормальном, как бы партнерском режиме и с теми, кто работает на наших рынках.
З.Смушкин: Думаю, что да. Более того, к своему удивлению, считаю, что и они в этом заинтересованы, просто получаю прямые сигналы в этом. Потому что когда они видят, что государство не просто как‑то враждебно по отношению к ним настроено или нейтрально даже, а когда оно заинтересовано в этом, я абсолютно убежден, что здесь результат есть. И мы тому пример, потому что совместно с нашими партнерами сейчас разработали инвестиционную программу, в общем‑то, беспрецедентную даже в мировом, может быть, масштабе, но в нашей отрасли, естественно. Речь идет о реанимации сибирского лесопромышленного комплекса, стоящего у Братска и Усть-Илимска, там фактически мы хотим удвоить его мощность в течение пяти лет. И также сделать действительно серьезные инвестиции в европейской части, направленные на создание продукции упаковки, и по белым бумагам также большое продвижение, потому что мы считаем, и цифры это показывают, что в самое ближайшее время будет дефицит этой продукции в нашей стране.
В.Путин: Что касается мирового масштаба и наших действий, то, надеюсь, Вы со мной согласны, что лучше будет говорить об освоении иностранных рынков, чем об экспансии, чтобы не пугать их окончательно.
З.Смушкин: Да, мы это услышали.
В.Путин: И теперь по поводу Вашего предложения о том, чтобы государство оказывало и инфраструктурную поддержку. Я не помню: то ли кто‑то высказывался по этому поводу, да и я говорил в самом начале о том, что я тоже считаю, что так и должно быть. И когда мы сейчас вместе с Правительством решаем вопрос о размещении энергетических мощностей, о работе того же Инвестиционного фонда, то, конечно, лучше, самое правильное было бы увязывать это с промышленной политикой, если под этим подразумевать возведение новых промышленных объектов. Это полностью соответствует тому, что я говорил, и тому, что, на мой взгляд, конечно, нужно делать совместно с Правительством. Но здесь и Александр Николаевич уже несколько сделал предложений по поводу НДС, по поводу того же Инвестиционного фонда.
<…>