В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!
Мы с вами собрались в Тобольске, и неслучайно, потому что Тобольск является одним из ведущих центров российской нефтехимии, но, кроме всего прочего, ещё и открыли сегодня очень большое, красивое, современное предприятие.
Сегодня подробно обсудим ситуацию в отрасли в целом, поговорим о том, что необходимо сделать для её уверенного, успешного роста, для её успешной работы.
Сразу отмечу, что в России создана солидная сырьевая база нефтехимии, накоплены хорошие технологические наработки. Действует долгосрочный план развития отрасли, рассчитанный до 2030 года.
В рамках этого плана планируется сформировать шесть мощных нефтехимических кластеров от Дальнего Востока до Балтики. Я сейчас посмотрел, кстати, на географию вашей компании: на Дальнем Востоке пока что‑то у вас ничего нет. Во всяком случае, мы об этом много раз говорили: там и база появляется хорошая, и все основания есть для того, чтобы там эти планы реализовывать.
Сегодня предлагаю обсудить детали предстоящей работы, посмотреть, какие есть сложности, какие проблемы и каковы пути их решения. При этом отмечу, что такой кластерный подход даёт заметные результаты: в Омске, Перми, Нижнекамске, в Калининграде за последние два года были запущены производства полимеров объёмом 560 тысяч тонн в год. Ещё один комплекс, на котором мы с вами, собственно, и находимся, уже сразу в 500 тысяч тонн, запущен здесь, в Тобольске.
Безусловно, такие масштабные инвестиционные проекты, сам процесс формирования мощных индустриальных кластеров должны получать всестороннюю поддержку государства и на федеральном, и на региональном уровне. Я хочу поблагодарить Владимира Владимировича Якушева, губернатора, за его сопровождение в проектах подобного рода. Сейчас только разговаривал с руководителями предприятия, они Вам благодарны за эту поддержку, которую чувствовали на протяжении всего времени создания конкретного предприятия, да и вообще работы здесь, в Тюменской области. Так же как и руководство Внешэкономбанка, который привлёк значительные ресурсы, собрал их с рынка и очень грамотно, профессионально распорядился этими средствами совместно с самой компанией.
Хочу обратить внимание и на ряд проблем, которые, тем не менее, сдерживают развитие отрасли. По уровню потребления нефтехимической продукции, даже несмотря на рост последних лет, мы всё ещё в разы уступаем развитым странам. Разумеется, здесь нельзя сидеть и ждать, что что‑то само собой, автоматом изменится к лучшему. Нужно формировать и расширять свой национальный рынок, создавать стимулы для широкого использования современных материалов из полимеров. Мы сейчас на предприятии посмотрели, каковы возможности. Собственно говоря, для специалистов они и так хорошо известны – это ЖКХ, это строительная отрасль, дорожная сфера и многие-многие другие направления деятельности.
Смотрите также
Нужно строить и систему поддержки и наращивания экспорта. Однако пока мы сами вынуждены, как известно, закрывать дефицит по целому ряду позиций за счёт импортных поставок. Это прямая упущенная выгода. Мы вчера с Министром энергетики Александром Валентиновичем Новаком как раз тоже эту тему обсуждали. Пока мы закупаем эти товары, которые вполне могли бы производить сами, из‑за границы, как я уже сказал, – это и упущенная выгода, это и налоги, не поступающие в нашу налоговую систему, это не созданные рабочие места, которые мы могли бы создать. Разумеется, само по себе импортозамещение – это не панацея от всего и вся, и, конечно, не всегда нам нужно стремиться к этому импортозамещению. Но там, где это возможно, особенно имея в виду наличие у нас уникальной сырьевой базы, конечно, нужно к этому стремиться.
Повторю, мы должны стать хозяевами на собственном рынке. В 2012 году производство полимеров в России составляло 3,5 миллиона тонн, а потребление – 5 миллионов. Вот, пожалуйста: дефицит 1,5 миллиона – очевидно, над чем нужно работать. А для этого необходимо ускорить инновационное развитие отрасли, сократить отставание отечественных предприятий от мировых лидеров по технологиям, по величине издержек, по уровню подготовки кадров, внедрять лучшие подходы к работе во всех звеньях производственной цепочки. Нужно шире использовать перспективные виды ресурсов с большим, но пока слабо реализуемым потенциалом. Имею в виду вторичное обращение отходов и, конечно, более активную переработку попутного газа нефтяных месторождений.
Сейчас, когда мы открывали предприятие, старт официальный давали, я вспоминал об этом: в 2012 году в России было добыто 71,8 миллиарда кубических метров попутного нефтяного газа, из них сожжено 17,1. Как я и сказал, не ошибся, 23 процента. «Тобольск-Полимер», запущенный сегодня, ежегодно будет перерабатывать свыше 5 миллиардов. Посчитайте: значит, свыше 12 миллиардов с лишним будем сжигать.
Понятно, что на каждый завод отдельную трубу для поставки сырья не протянешь, поэтому важно наладить эффективные логистические, транспортные схемы, удобные для всех участников рынка. Хотя «СИБУР» тоже, как мне сегодня рассказывали, в этом направлении двигается. Сколько труба у вас получилась, Леонид Викторович?
Л.Михельсон: 1100 километров.
В.Путин: 1100 километров. Это, конечно, такие и вложения солидные, сопоставимые со строительством самого предприятия. Чуть больше 2 миллиардов долларов получилось, больше 60 миллиардов рублей, но это окупается. Безусловно, будет окупаться, очевидно совершенно.
Необходимо создавать стимулы для того, чтобы не гнать сырьё за рубеж, а перерабатывать его здесь, в России, а готовую востребованную продукцию производить самим для внутреннего рынка и с высоким уровнем передела и добавленной стоимости поставлять уже за границу. Я прошу руководство инфраструктурных компаний, а также производителей и поставщиков в ходе совещания высказать свои соображения по этому поводу.
Дальше. Расширение мощностей нефтехимических предприятий и поддержка российских производителей является одной из ключевых задач нашей промышленной политики в целом. В этой связи отдельная тема касается грамотного таможенно-тарифного регулирования, такой настройки экспортных и импортных пошлин на продукцию, сырьё и оборудование, которая позволяла бы полностью и эффективно использовать все имеющиеся конкурентные преимущества и развивать собственное нефтехимическое производство. Естественно, наши действия в этой сфере должны соответствовать требованиям Всемирной торговой организации, и, конечно, ряд вопросов, в том числе по пошлинам, необходимо обсуждать на уровне Евразийской экономической комиссии, вместе с нашими партнёрами по Таможенному союзу из Белоруссии, Казахстана, по Единому экономическому пространству. И, тем не менее, хотелось бы и сегодня, уважаемые коллеги, услышать ваши предложения на этот счёт.
В России создана солидная сырьевая база нефтехимии, накоплены хорошие технологические наработки. Действует долгосрочный план развития отрасли, рассчитанный до 2030 года. В его рамках планируется сформировать шесть мощных нефтехимических кластеров от Дальнего Востока до Балтики.
И, наконец, последнее. Как уже сказал, наш внутренний рынок нефтехимии весьма перспективен, имеет большой потенциал роста по целому ряду позиций, и вместе с тем необходимо создавать и осваивать новые сбытовые ниши, расширять номенклатуру выпускаемой продукции. Поэтому хотел бы от вас услышать предложения в этой сфере и готов сформулировать, корректным образом, конечно, поручение Правительству Российской Федерации, с тем, чтобы были приняты решения, чтобы эти решения способствовали расширению номенклатуры выпускаемой продукции.
Имею в виду здесь прежде всего создание новых и изменение действующих госстандартов, строительных норм, технических регламентов, включение в них чётких требований и обязательств по использованию современных продуктов нефтехимии с более качественными характеристиками, например при дорожном строительстве. Как сегодня специалисты говорили, на один процент только увеличение будет на километр дороги. Но зато в среднесрочной, а тем более в долгосрочной перспективе выигрыш может быть просто колоссальным.
Предлагаю сегодня поговорить по всем этим темам.
Пожалуйста, слово – Министру энергетики Российской Федерации Александру Валентиновичу Новаку.
Пожалуйста, Александр Валентинович.
А.Новак: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Президент в своём вступительном слове очень подробно и точно охарактеризовал состояние нефтехимической отрасли и поставил задачи перед Правительством, министерствами и перед инфраструктурными компаниями по дальнейшему развитию и более глубокой переработке нефтехимического сырья.
Если позволите, Владимир Владимирович, я несколько цифр назову. Мы подготовили презентацию, она есть у вас в раздаточных материалах. На слайде № 2 показаны основные показатели развития нефтехимической отрасли. Хотел бы отметить, что доля нефтехимической отрасли в валовом внутреннем продукте составляет на сегодня 1,5 процента ВВП, то есть более 1 триллиона рублей, а объём инвестиций за прошлый год составил 225 миллиардов рублей – выросли на 50 процентов по отношению к предыдущему году. И в этом году мы ожидаем не меньший объём инвестиций в эту отрасль.
Владимир Владимирович, по Вашему поручению в феврале прошлого года Министерством энергетики был утверждён план развития газа и нефтехимии на период до 2030 года. Он был одобрен правительственной комиссией по топливно-энергетическому комплексу.
В соответствии с целевыми показателями плана объём производства нефтегазохимического сырья вырастет в 2,3 раза к 2030 году – с 28 миллионов до 65 миллионов тонн, а доля переработки предприятиями нефтехимической промышленности увеличится почти в два раза – с 31 процента до 59. Это позволит увеличить выпуск крупнотоннажных полимеров (полиэтилен, полипропилен, поливинилхлорид и другие) с 3,3 миллиона тонн до 22,3 миллиона тонн, то есть почти в 7 раз.
Это позволит как обеспечить 100-процентную загрузку производственных мощностей, которые сегодня недозагружены, так и построить новые производственные мощности. Фактически это позволит перейти от экспорта сырья, каким является нафта и сжиженный углеводородный газ, к выпуску нефтехимической продукции высоких переделов.
На следующем слайде схематично показан нефтехимический комплекс Российской Федерации. Достижение показателей, о которых я сказал, развития нефтехимической промышленности предусматривается реализовывать в рамках кластерного подхода, который за счёт сырьевой самодостаточности и территориальной концентрации технологической цепочки вокруг ключевых предприятий позволит сократить затраты на перевозку сырья и нефтехимической продукции, снизить капитальные операционные затраты и также сбалансированно использовать производственные мощности.
Здесь показано, на слайде, шесть кластеров, о которых Вы также сказали. Наиболее крупными проектами, которые предполагаются к реализации, является проект строительства продуктопровода Пурпе – Тобольск компании «СИБУР», газопровода «Сила Сибири» («Газпром») и «Южный Балык» (Череповец), а также перерабатывающих мощностей в Белогорске – это совместный проект «Газпрома» и «СИБУРа».
Кластерный подход даёт заметные результаты: в Омске, Перми, Нижнекамске, в Калининграде запущены производства полимеров объёмом 560 тысяч тонн в год. Ещё один комплекс в 500 тысяч тонн запущен в Тобольске.
Тут как раз задали вопрос Дмитрию Конову по поводу Дальневосточного региона. Там планируется, на Белогорском ГПЗ, совместный проект. Также в Находке – Восточный нефтехимический комбинат (ВНХК), реализуемый компанией «Роснефть», в Уфе – это Объединённая нефтехимическая компания, Новокуйбышевск, Череповец. Не буду перечислять, они здесь достаточно схематично показаны.
Здесь пунктирной линией показаны также новые продуктопроводы, которые в ближайшее время будут построены, Пурпе – Тобольск будет введён в эксплуатацию в первом квартале в 2014 года.
Что касается конечной продукции нефтехимического комплекса. Прошу открыть слайд № 4. Здесь показан прогноз ввода мощностей полипропилена, той продукции, [производство] которой на данном предприятии – «Тобольск-Полимер» – сегодня было запущено. Крупнейшие проекты по годам в соответствии с ожиданиями, с теми планами, которые есть у компаний, которые вошли в стратегию.
Объём производства полипропилена к 2030 году будет увеличен в 7,5 раза, то есть с 700 тысяч тонн до 5,3 миллиона тонн. При этом хочу отметить, что запуск установки дегидрирования пропана на «Тобольск-Полимере», на котором мы сегодня присутствовали, по существу уже сегодня закрывает дефицит полипропилена на российском рынке, и с 2014 года российский рынок будет фактически полностью обеспечен российским полипропиленом. Это видно на графике по годам реализации проектов.
Фактически ввод новых установок, начиная с 2015 года и по 2018 год, особенно в 2018 году, создаст устойчивый профицит полипропилена в объёме не менее 2,4 миллиона тонн. Но этот показатель, Владимир Владимирович, рассчитан при инерционном росте потребления полипропилена на уровне 3,5–4 процентов в год в России. Дальше мы поговорим, какие должны быть темпы роста потребления на внутреннем рынке.
На следующем слайде показаны аналогичные показатели проекта строительства крупнотоннажных мощностей по производству полиэтилена. В принципе, здесь я тоже могу констатировать, что с вводом в 2017 году мощностей на «Нижнекамскнефтехиме» российский рынок также станет профицитом и по полиэтилену, то есть мы не будем уже импортировать данные виды мономеров, произойдёт полное импортозамещение. Мы видим, что устойчивый профицит полиэтилена составит к 2019 году 5 миллионов тонн, а к 2030 году – уже до 7 миллионов тонн.
На слайде № 6 схематично показано, как кардинально меняется ситуация с развитием нефтехимической промышленности в связи с реализацией тех проектов, которые были на предыдущих слайдах. Хотел бы отметить, что в настоящее время основная доля производимого нефтегазохимического сырья направляется на экспорт, перерабатывается недостаточно продукции. Я назвал цифру – 29 процентов сырья всего [перерабатывается] на сегодняшний день.
«Узким горлышком» первичных перерабатывающих мощностей является пиролиз. На сегодня перерабатывающие мощности составляют всего 3 миллиона тонн и не способны переработать весь объём нефтехимического сырья, обеспечить растущий спрос со стороны производителей готовых изделий.
В результате что получается: в Россию сегодня ежегодно – Вы тоже об этом сказали в начале – импортируется около 1,1 миллиона тонн готовых изделий из полимеров, в том числе около 30 процентов плёнок, полимерных листов и других потребительских товаров, изделий культурно-бытового назначения. Но при этом к 2030 году рост первичных перерабатывающих мощностей составит 17 миллионов тонн в этиленовом эквиваленте, и это «узкое горлышко» будет «расшито», что приведёт, как я уже ранее говорил, к профициту производства полимеров в объёме около 9 миллионов тонн, то есть около 40 процентов от объёма производства.
Возникает следующий вопрос. Импорт полимеров мы закрываем, как я уже говорил, в период с 2014 года по 2017 год. Более того, мы имеем уже не только профицит сырья, но и профицит производства полимеров, то есть две технологические цепочки: и сырьё, и полимеры становятся профицитными. Что с этим делать? Существует развилка по использованию профицита – либо это реализация на экспорт, либо это потребление на внутреннем рынке.
Хотел бы показать, какие есть перспективы реализации экспорта российских полимеров, мы проанализировали и прогноз мировых товарных потоков базовых полимеров (это полиэтилен и полипропилен) к 2020 году. На слайде видно, что в мире ожидается профицит полимеров в размере 7,4 миллиона тонн к 2020 году. Профицитными регионами являются Соединённые Штаты Америки, Ближний Восток и Россия. Остальные рынки фактически являются дефицитными. И самый главный из этих дефицитных рынков – это Азиатско-Тихоокеанский регион, где ожидается дефицит порядка 15 миллионов тонн полиэтилена и полипропиленов.
При этом наши компании, если они будут заниматься только экспортом, ждёт жесточайшая конкуренция со стороны тех рынков, которые являются профицитными. В первую очередь это Соединённые Штаты Америки, где сырьём являются продукты из дешёвого сланцевого газа и нефти, и Ближний Восток, где фактически производитель имеет преимущество как по цене, так и по логистике.
Нужно формировать и расширять свой национальный рынок, создавать стимулы для широкого использования современных материалов из полимеров.
Для наших компаний, конечно же, в этих условиях возможно существенное снижение маржинальной доходности. Хотя я не исключаю, что некоторые производственные мощности, которые строятся, особенно на Дальнем Востоке (это Белогорский ГПЗ и ВНХК), часть своей продукции будут реализовывать на экспорт, поскольку находятся близко к рынкам Азиатско-Тихоокеанского региона.
Второй вариант развития, на наш взгляд, абсолютно самый правильный и целесообразный, – это стимулирование темпов роста внутреннего потребления. В свою очередь, как Вы уже говорили, это позволит осуществить импортозамещение готовых изделий из полимеров (общий потенциал импортозамещения более 1 миллиона тонн), перейти от экспорта полимеров к выпуску готовой продукции высоких переделов, получить мультипликативный эффект в экономике. Одно рабочее место в нефтехимической отрасли создаёт ещё четыре с половиной дополнительных рабочих места, и один рубль валового внутреннего продукта в нефтехимической отрасли создаёт ещё как минимум 1,9 рубля дополнительных средств ВВП в экономике.
Для реализации этого сценария, Владимир Владимирович, необходимо увеличить темпы роста потребления полимеров с 3,5–4 процентов в год (это инерционный сценарий, о котором я говорил) до 8,5 процента в год в среднем в среднесрочной перспективе.
Для этого есть все предпосылки. В настоящее время, Вы также об этом говорили, среднедушевой уровень потребления полимеров в России низкий, составляет всего 31 килограмм на человека, что в 5 раз ниже, чем в США или ФРГ, и в 3 раза ниже, чем в Японии. Но при этом, для сравнения, Россия с текущим уровнем валового внутреннего продукта на душу населения должна потреблять в 2–3 раза больше пластмасс и пластиков, чем мы потребляем сегодня.
В.Путин: Это притом что мы за последние 10 лет увеличили потребление в 4 раза.
А.Новак: И всё равно достаточно большой потенциал по увеличению этого потребления.
Например, я хотел бы тоже назвать некоторые цифры: использование полипропилена в жилищно-коммунальном хозяйстве в России составляет сегодня менее 3 процентов при мировом показателе более 35 процентов.
Сегодня на стендах Вам показывали, что в жилищно-коммунальном хозяйстве огромный потенциал для использования полипропилена и полиэтилена, особенно в современных трубах (использовать не металлические, а полиэтиленовые).
Другим примером также может являться применение данных продуктов в дорожном строительстве. Доля сегодня (эта тоже цифра есть) в России не превышает 3 процентов, в промышленно-развитых странах данный показатель составляет от 10 до 15 процентов в таких странах, как США, Китай, Франция, и до 24 процентов – в Федеративной Республике Германия и в Бельгии.
Фактически повышение среднедушевого потребления пластмасс с 31 килограмма, как я уже сказал, примерно до 100 килограмм на человека позволит увеличить спрос на внутреннем рынке на 10 миллионов тонн и полностью закрыть вот этот профицит, о котором я сказал, в 9,3 миллиона тонн, обеспечить потребление профицита полимеров.
Таким образом, мы считаем, что это единственный вариант для дальнейшего развития нефтехимической отрасли, у нас есть большой потенциал для этого. Ещё раз повторюсь, производство сырья и полимеров – проекты реализуются, перспектива реально здесь хорошая, и мы являемся сегодня свидетелями открытия ещё одного завода. А вот переработка полимеров в готовые изделия – здесь огромный пласт и потенциал работы.
На слайде № 10 показаны те мероприятия и работа, которая уже начата и ведётся активно, в том числе Министерством промышленности Российской Федерации и Министерством транспорта в части внесения изменений в нормативно-правовую базу, в СНиПы, в регламенты, в технические условия в потребляющих отраслях, которые направлены на расширение спроса на внутреннем рынке.
В частности, хотел бы отметить, что завершается уже разработка регламентов о безопасности зданий и сооружений, строительных материалов, регламента о безопасности автомобильных дорог. Разработано более 10 стандартов на геосинтетические материалы для дорожного строительства, более 15 стандартов на рулонные битумно-полимерные материалы для гидроизоляции мостовых сооружений, более 20 стандартов на полимерные трубы и трубы из термопластов.
Необходимо ускорить инновационное развитие отрасли, сократить отставание отечественных предприятий от мировых лидеров по технологиям, величине издержек, уровню подготовки кадров, внедрять лучшие подходы к работе во всех звеньях производственной цепочки.
17 сентября этого года было подписано соглашение о сотрудничестве между Европейским комитетом по стандартизации и Росстандартом в части распространения и применения европейских стандартов в России, что открывает широкие возможности для гармонизации национальных стандартов в Российской Федерации с международными требованиями. В ближайшие дни ожидается согласование регламента о безопасности химической продукции, который разработан Министерством промышленности и торговли на уровне Евразийской экономической комиссии. Это позволит тоже гармонизировать требования в части маркировки, упаковки, транспортировки.
Работа, которая проведена, это, тем не менее, только самое начало, поскольку, безусловно, требует поиска новых мер стимулирования спроса на отечественную продукцию на внутреннем рынке, совершенствование налоговой и таможенно-тарифной политики.
На слайде № 11 мы показали ключевые инициативы государственного стимулирования внутреннего потребления полимеров. В Благовещенске 3 июля состоялось совещание, Председатель Правительства Дмитрий Анатольевич Медведев также дал поручение разработать стратегию химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 года. В настоящее время Министерство промышленности как головной исполнитель совместно с Минэнерго, с Министерством регионального развития, с Минтрансом и другими исполнителями готовит такую стратегию.
Ключевые инициативы, направленные на стимулирование спроса, хотел бы обозначить: это обновление системы стратегических документов в смежных отраслях и в химической промышленности; это развитие стандартов и регламентов в производстве химической продукции и потребляющих отраслях; это оптимизация таможенного регулирования отрасли в рамках ВТО; это государственная поддержка инвестиционных проектов и, в том числе, это использование полимеров на предприятиях, которые сегодня обеспечивают национальную безопасность.
Считаем, что при реализации этих инициатив действительно возможно достичь тех целей и задач, которые есть, с учётом, Владимир Владимирович, кластерного подхода, о котором я говорил. Считаем, что одна из идей, которая может дать дополнительный стимул, – в рамках кластерного подхода на местах, где производится полиэтилен, полипропилен, создавать производство готовой продукции из этих изделий – пластмасс и других готовых изделий. Делать это в рамках создания технопарков либо особых экономических зон, которые могли бы совместно с субъектами Российской Федерации и с теми льготами, которые сегодня предусматриваются по законодательству в рамках особых экономических зон, привлекать малый и средний бизнес для более глубокой переработки конечной продукции.
Мне кажется, это один из инструментов, который мог бы позволить увеличить внутреннее потребление этой продукции и создать конечную цепочку её переработки.
Спасибо.
В.Путин: Прежде чем Дмитрий Владимирович [Конов] возьмёт слово, я попросил бы Министра промышленности [и торговли], а потом и замминистра транспорта очень коротенько сказать о том, как и что вы планируете.
Д.Мантуров: Спасибо большое.
Владимир Владимирович, я хотел бы поддержать Александра Валентиновича в части инициатив, более того, мы совместно готовим эти инициативы. У меня несколько предложений по тому, что уже прозвучало.
Первое. Развивать переработку полимеров – конечно, это удел среднего и малого бизнеса, но до определённого момента сохранялся дефицит по сырью. Начиная со следующего года у нас появляется не просто полное импортозамещение, а появляется профицит. Это сигнал для бизнеса. Но для того, чтобы стимулировать средний и малый бизнес на переработку, абсолютно верно, нужно создавать сеть индустриальных парков. Мы сейчас вместе с Министерством регионального развития вышли с предложением в Правительство относительно этой программы, в частности, как раз под переработку полимеров. Дело в том, что средний и малый бизнес должен быть мотивирован и размещаться на базе этих индустриальных парков, которым государство должно компенсировать процентные ставки по кредитам на создание самой инфраструктуры этих парков. Сами резиденты должны получать компенсацию уже на создание мощностей. Эффект абсолютно просчитываемый.
Более того, помимо этих мер мы предлагаем дать возможность налоговых каникул от 7 до 10 лет. Это не создаёт выпадающих доходов, поскольку это новое производство, это гринфилды либо браунфилды, и, соответственно, на срок окупаемости проекта можно предоставлять такие налоговые льготы не только на местном уровне и уровне субъектов, но и на федеральном в части налога на прибыль. И, таким образом, предприятия будут иметь стимул создавать новые мощности.
Конечно же, это вопрос, связанный также со стандартами и техническим регулированием. Александр Валентинович уже сказал о подписанном соглашении с CENELEC, это европейское агентство. Это нам даёт возможность гармонизировать европейские стандарты с нашими тогда, когда необходимо ускоренными темпами заниматься модернизацией жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и так далее.
Нужно шире использовать перспективные виды ресурсов с большим, но пока слабо реализуемым потенциалом. Имею в виду вторичное обращение отходов и более активную переработку попутного газа нефтяных месторождений.
Что касается обязательных стандартов, мы сейчас уже внесли в Правительство новый, инициативно разработанный закон о стандартизации, который предусматривает стандарты, применение которых в разных отраслях экономики будет обязывать организации использовать современную продукцию из полимеров, особенно при обеспечении государственных закупок.
И, конечно же, вопрос, связанный с законом о закупках – 44-ФЗ, который вступает в силу с 1 января 2014 года. Там как раз есть ссылка на то, что при государственных закупках на уровне субъектов и муниципалитетов можно делать ссылку на национальный стандарт. У нас это будет гармонизация с законом о стандартизации путём создания новых стандартов.
Все эти меры, я считаю, обеспечат ускоренное развитие переработки полимеров и использование их в экономике нашей страны.
Спасибо.
В.Путин: Надо только сделать так, чтобы эти меры реализовывались, особенно по стандарту, потому что пока не будет обязанности использовать те или другие технологии, те или другие материалы, так всё и будем по старинке. В таких условиях, как здесь, в Сибири, да и вообще по всей стране у нас, с учётом наших климатических особенностей даже при дорожном строительстве ситуация может измениться существенно. Я знаю, что уже применяются, но стандарты нужны современные.
Пожалуйста, Алексей Самбуевич.
А.Цыденов: Уважаемый Владимир Владимирович!
Всё поддерживаю, что было сказано и Министром энергетики, и Министром промышленности [и торговли].
Хотел бы сказать, что у нас разработаны стандарты не только в дорожном строительстве, но и для аэродромного покрытия. В дорожном строительстве уже де-факто применяются: есть участки не только опытной эксплуатации, но уже и постоянной эксплуатации с полимерными битумами. Более того, принята программа в Росавтодоре по внедрению композитных и полимерных материалов, в прошлом месяце утверждена программа Минтранса по внедрению данных материалов. И, как было отмечено, в настоящий момент применение полимерных битумных материалов при капстроительстве немножко дороже, но потом эффект даёт в эксплуатации.
Нам сейчас новый закон 44-й позволяет оценивать уже стоимость жизненного цикла, и это даёт возможность как раз более широкого применения. То есть у нас нет ограничений 94-го закона, и мы с нового года получаем возможность более широкого применения всех новых материалов, повторюсь, как в дорожном строительстве, так и в реконструкции аэродромных полос.
В.Путин: Спасибо.
Д.Конов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Пользуясь преимуществами хозяев, мы тоже подготовили презентацию. Там не очень много информации, но есть ряд картинок, и, по возможности, мне бы хотелось их показать.
На слайде № 2 я хотел бы очень коротко, в дополнение к большому количеству информации, о которой сказал Александр Валентинович, сказать о том, что нефтехимия – это очень хорошая отрасль. Она очень хорошая, потому что создаёт продукты, которые в использовании легче других материалов, долговечнее, устойчивее к коррозии, в большинстве случаев дешевле и гораздо многофункциональнее. Весь мир за последние 40 лет прошёл большую дорогу, и в процессе такого путешествия – извините за такое выражение – использование полимерной продукции во всех отраслях народного хозяйства увеличилось в 11 раз, в то время как традиционных материалов – дерева, стали, алюминия (здесь нет цемента, но он примерно на этом же уровне) – изменилось всего лишь от 15–20 процентов до двух раз. То есть огромный сдвиг в сторону полимерной продукции.
Россия тоже в эту сторону двигалась, как здесь видно, сдвинулась примерно в шесть раз, но это шло с низкой базы для России, а во‑вторых, некоторые отрасли полностью из этого вылетели. Например, ЖКХ, о котором мы говорили сегодня, практически полностью осталось незатронутым этой полимерной революцией.
Расширение мощностей нефтехимических предприятий и поддержка производителей – одна из ключевых задач нашей промышленной политики. Отдельная тема касается грамотного таможенно-тарифного регулирования, настройки экспортных и импортных пошлин, которая позволяла бы использовать все имеющиеся конкурентные преимущества и развивать собственное нефтехимическое производство.
Ещё одна хорошая черта нефтехимии – это то, что нефтехимия в большой степени – это шестерёнка между двумя большими блоками: между отраслями-потребителями, которых много, и между нефтяной и газовой промышленностью, которые являются поставщиком сырья для нефтехимии. И, что немаловажно, сырьём для нефтехимии непосредственно являются не основные продукты, не нефть и газ, а побочные продукты нефте- и газодобычи, которые обычно рассредоточены, обычно выделяются в тех регионах, где добываются нефть и газ. Они часто бывают сильно удалены от рынков, и монетизация и извлечение стоимости из этих ресурсов являются отдельной большой многоэтапной задачей.
Нефтехимия также полезна для экономики в целом. В базовой нефтехимии одно рабочее место создаёт от четырёх до пяти рабочих мест, связанных с переработкой и обслуживанием, и один рубль, потраченный в нефтехимию, в дальнейшем, с учётом мультипликаторов, даёт примерно 2 рубля наращения в ВВП.
Ещё одна интересная черта нефтехимии: мы – очень энергоёмкая отрасль, но при этом те продукты, которые мы вырабатываем, сохраняют в два раза больше энергии, чем то, что мы тратим, их создавая. При темпах роста, которые мы видели в последние 10 лет, нефтехимия росла быстрее нефтегазовой отрасли. Нефтегазовая отрасль обеспечивала нефтехимию ресурсами и поддерживала рост других отраслей, в основном потребительских, которые без продуктов нефтехимии не могли расти так быстро.
На слайде № 4 – короткий исторический экскурс. В последние два десятилетия мы во многом эксплуатировали как отрасль то, что было создано при Советском Союзе. Это было создано как за счёт создания мощностей, так и инфраструктуры, но при этом мы унаследовали ту архитектуру отрасли, которая была заложена в 70–80-х годах. И если посмотреть на современные тенденции, то эта архитектура отрасли неконкурентна, и просто продолжение создания новых мощностей или модернизация в старом их расположении, в старой логике, – она не имеет смысла.
Что заложено в основу современного расположения нефтехимических мощностей? Совершенно другой подход к расчёту экономики, интеграция на уровне отраслей, а не на уровне компаний, сильная удалённость источников сырья от источников переработки, то есть огромная затрата, которую мы все несём, перевозя сырьё, полупродукты, любые промежуточные продукты между площадками и между потребителями. И видно, что отрасль провалилась вместе со всей экономикой, но также провалилась очень сильно в 90-е годы за счёт того, что разрушились интеграционные связи. По сути, кто‑то остался без сырья, кто‑то остался без полупродуктов, а с середины 90-х годов отрасль росла достаточно разумными темпами, но при этом росла во многом за счёт использования старых ресурсов. И одновременно на рыночные адекватные цены выходили два серьёзных компонента нашей себестоимости – это электроэнергия и железнодорожные тарифы. И пока они были относительно невысоки в глобальном масштабе, мы могли эксплуатировать это старое наследие и на этом жить.
Сейчас это невозможно. Именно поэтому, если мы посмотрим сегодняшние презентации и план-2030, мы увидим, что другие конкурентные условия, и все компании задумываются о новых проектах в том или ином виде.
На слайде № 5 короткое резюме того, что произошло в мире вокруг нас за последние 15–20, даже за 20–30 лет по некоторым направлениям.
В мире произошло несколько важных вещей. Нефтехимия в 80-е годы была сосредоточена на три четверти в развитых странах, сейчас там присутствует всего-навсего 30–35 процентов. Несколько гигантских центров: гигантский рост в Китае за счёт внутреннего потребления, гигантский рост на Ближнем Востоке за счёт прямой государственной политики по, извините, вытаскиванию денег из нефтяной отрасли и перекладыванию их в нефтехимическую. Я не считаю, что это правильно, но это тот путь, по которому пошёл весь Ближний Восток, в первую очередь Саудовская Аравия.
В мире усилилась концентрация производства, интеграция площадок и рост единичной мощности крупных площадок. На левом графике – изменение в миллионах тонн произведённой продукции между 2005-м и 2013-м по нескольким крупным производственным площадкам в мире. Саудовская Аравия: крупнейшая – в Эль-Джубайль – почти в два раза, до 19 миллионов тонн нефтехимической продукции. В Китае это одна из трёх крупнейших площадок – Далянь, вместе с Шанхаем и Нинбо. Традиционная европейская – в Антверпене. Иран на двух площадках, рост с нуля за счёт новых газовых разработок и побочного сырья. Крупнейшая немецкая площадка компании BASF – примерно на таком же уровне. Крупнейшая российская площадка сегодня – это Нижняя Кама – больше, чем с одним миллионом, но существенно ниже, чем все остальные. И здесь мы привели Тобольск. Чуть позже расскажем о следующем проекте, который следует из логики развития, в этом случае можно дойти до крупной площадки мирового уровня. Но в целом сегодня российская отрасль сильно дезинтегрирована, с небольшими мощностями.
На 6-м слайде – другая тенденция, которая есть. Там можно даже график на самом деле особенно не смотреть. График показывает себестоимость производства этилена, этилен как базовый нефтехимический продукт. Очень сильно видна разница по регионам и по типам сырья. И здесь опять‑таки динамика: один – 2005-й, другой – 2013-й. И видно, что самым дешёвым регионом мира для производства нефтехимической продукции остаётся Ближний Восток за счёт прямого государственного регулирования, как я говорил, и «наказания» нефтяной отрасли в какой‑то степени. Но физически объёмов для нового расширения производств там практически не осталось.
За последнее десятилетие у всех в мире выросла себестоимость в основном за счёт роста цен на нефть. А нефтяное сырьё в той или иной степени является сырьём для многих нефтехимиков. Сильно выросла себестоимость в России за счёт того, что мы прошли путь от нерыночных, низких цен на большинство ресурсов до справедливых, с учётом международного уровня. И очень сильно снизилась себестоимость производства в Соединённых Штатах, которые становятся нашим сильным конкурентом, у которых есть своя, другая проблема. Мы это видим по инжиниринговым строительным компаниям, с которыми мы работаем. В Соединённых Штатах разучились строить промышленные мощности, и большинство проектов, которые они заявили в нашей отрасли, они все просто фатально задерживаются с реализацией. Это сложно было представить – всё задерживается. Но с точки зрения базового сырья для нефтехимии, той же самой побочной продукции (этана, пропана, бутана), – её много, и для развития мощностей эта тенденция им помогает.
Следующий слайд № 7 – во многом, Владимир Владимирович, то, что мы Вам рассказывали сегодня у одного из наших стендов: для того чтобы сырьё, которое является смесью разных углеводородов, находится в разрозненных регионах добычи нефти и газа, не имеет своей рыночной цены, довести до конечного продукта, нужно пройти несколько стадий. Эти стадии капиталоёмкие, требуют времени, требуют этапов. «СИБУР» последовательно вкладывал в подписание соглашений с нефтяными и газовыми компаниями, в газопереработку, в расширение утилизации ПНГ, в инфраструктуру, о чём Вы говорили сегодня, в газофракционирование здесь, на тобольской площадке, и дальше переход от сырьевых продуктов в нефтехимические.
Наш внутренний рынок нефтехимии весьма перспективен, имеет большой потенциал роста по ряду позиций. Вместе с тем необходимо создавать и осваивать новые сбытовые ниши, расширять номенклатуру выпускаемой продукции.
У нас есть законченный проект «Тобольск-Полимер», который Вы сегодня открыли, и следующий проект, который мы называем «ЗапСибНефтехим», который мы очень хотим двинуть вперёд. Это проект, который может сделать из этой площадки площадку мирового уровня. Он описан коротко на следующем слайде, и несколько таких коротких штрихов: это проект по созданию одной из крупнейших в мире мощностей по пиролизу, о чём говорил Александр Валентинович, – одно из узких мест полиэтилена и полипропилена. Сырьевым ресурсом для этого проекта как раз будет увеличение объёмов побочного сырья у газовых компаний. Необходимое условие, которое мы уже сделали, – строительство продуктопровода, который приведёт это сюда, расширение газофракционирования и приём этого сырья непосредственно на нефтехимию.
Чего мы добиваемся за счёт этой мощности? Мы создаём одно из наиболее конкурентных по себестоимости производств в мире. Мы не будем такими же конкурентными, как то, что мы говорили о Ближнем Востоке, с практически государственными дотациями; мы будем сравнимы или даже лучше по себестоимости уже доставленной на чужие рынки полимерной продукции. Притом что это (мы сегодня рассказывали) очень разрозненная индустрия, много производственных площадок, всё равно эта мощность будет в состоянии удовлетворить примерно 1 процент от мирового потребления полимеров к 2019 году, когда мы планируем её закончить.
Есть несколько вещей, о которых мы хотели бы попросить – на слайде № 9 они описаны – для того, чтобы двинуться вперёд по этому проекту. Их, наверное, можно разбить на несколько групп.
Первая группа, которая не на слайде: мы не просим денег, мы считаем, что компания в состоянии сгенерировать денежный поток и кредитоваться для того, чтобы сделать глобальный, конкурентный проект. То, что очень важно и сегодня много обсуждалось, – это государственная программа развития потребления нефтехимической продукции во многих отраслях. И мы считаем, что от этого выиграем не только мы, не только этот проект, не только отрасли в целом, но и государство. Потому что экономика использования полимерных материалов – лучше по совокупности, и это сохранение денег.
Мы хотели бы попросить о двух вещах под общим названием «долгосрочность и прогнозируемость». Одна из вещей – это долгосрочная таможенно-тарифная политика. На площадке, на которой сегодня находится «Тобольск-Полимер», когда мы начинали этот проект и забивали первую сваю в конце 2010 года, было 21 брошенное здание, одно из них мы использовали – это как раз АБК, в котором мы находимся, остальные 20 снесли. Это был проект, который был начат при Советском Союзе, назывался он «Совбутитал», он был закрыт, не достроен и брошен, оборудование распилено и выброшено. Нам очень хочется, чтобы не менялись правила игры в середине дороги, потому что изменение правил игры в середине дороги очень сильно меняет экономику, и мы не хотим иметь проекты, которые мы начали и бросили.
Четвёртая тема из того, на что нам хотелось бы обратить внимание, по этому поводу будет сегодня выступление, – это развитие инфраструктуры Свердловской железной дороги. Здесь от Сургута до Тобольска, до Тюмени стекаются нефтяные потоки, газового конденсата, строительных материалов. Увеличивающиеся объёмы нефтехимии – все идут в одну воронку, и нам очень хотелось бы, чтобы её можно было расширить. Альтернативное решение, может быть, Северный широтный ход, который открывает совершенно другое направление, но это тоже был бы правильный проект.
И ещё одна вещь, которую мы обсуждали уже в конце. Нам бы очень хотелось, чтобы до города Тобольска с развитием нефтехимии и с развитием туризма можно было бы долететь, а не добираться несколько часов на автомобиле всем 16 тысячам строительных рабочих и многим тысячам туристов, которые в этот город устремятся.
Спасибо.
В.Путин: Хорошо.
Давайте мы по поводу возможного строительства ВПП запишем как поручение проработать для Минтранса, но это нужно будет делать тогда совместно. ВПП может делать Минтранс, а аэровокзал и инфраструктуру тогда компания вместе с регионом.
А что по поводу железной дороги, Вадим Николаевич?
В.Морозов: В целом газоэнергетические [продукты] и химикаты, они у нас попадают в номенклатуру «нефть и нефтепродукты» и составляют в общей сложности более 22 процентов, если мы берём одновременно и нефтеналивные грузы.
33 миллиона тонн энергетических газов мы перевозим в год и видим очень сильную динамику по приросту. Если оценивать на 2020 год, то это уже 47 миллионов тонн с приростом, прежде всего по внутреннему рынку и перевозкам, на экспорт значительное увеличение идёт. Очевидно, это одна из наших задач в развитии инфраструктуры.
Такая же динамика приблизительно наблюдается и по химическим грузам, куда попадает, конечно, производство этилена, этилен-пропилена, производные продукции, каучуки и так далее. Динамика с 2012 года до 2020-го – с перевезённых 38 миллионов тонн до 51 миллиона тонн.
Очевидно, что место пребывания сегодня выбрано неслучайно, Вы об этом сказали. Урал и конкретно регион Тобольска – это мощнейшее зарождение, которое, безусловно, во многом и определяет необходимость развития основных направлений доставки углеводородного сырья железнодорожным транспортом.
Что важно отметить. Безусловно, центр как раз и формируется именно вокруг Тобольска, ибо из Сургута и северных регионов сюда стягиваются, формируются мощные [потоки] продуктов нефте- и газопереработки, и здесь сегодня формируются в основном направления, обратите внимание на западные порты, а это прежде всего сегодня порт Санкт-Петербург или граница с Финляндией.
Конечно, мы в этой схеме учли то, что является определяющим в стратегическом документе развития Минэнерго, – это шесть кластеров. Я не буду их повторять, они все здесь, в этой схеме, конечно, учтены.
И далее, вот интересный слайд – это прогноз объёмов перевозок в миллионах тонн. Посмотрите, мы несколько теряем по нефтегрузам всего, и это связано, конечно, с альтернативным видом транспорта, мощнейшим развитием трубопроводной системы, мы это признаём. Но всё, что касается энергетических газов, – это 43 процента роста, а всё, что касается продуктов переработки, химикатов, – это 35 процентов роста до 2020 года.
Интересен и сургутский регион. Вот динамика роста погрузки, которую мы испытываем в 2012–2014 годах. Конечно, таких процентов нигде в другом регионе найти сегодня просто невозможно. Это определяет сегодня, конечно, как приоритетное направление развитие инфраструктуры железнодорожного транспорта.
По сургутскому региону есть чёткая программа развития, она расписана у нас практически до 2020 года. Что она представляет собой? Это ввод в этом году 56 километров новых линий. А, по сути дела, к 2020 году всё это направление – от Тобольска до Сургута – становится двухпутным. Здесь определены источники и [объёмы финансирования] – достаточно 40,3 миллиарда, средства чисто РЖД, которые сегодня и здесь используются для развития.
Здесь я бы хотел поблагодарить, конечно, наших партнёров из «Новотэка», потому что мы применили уникальную договорную схему. Эта схема, Владимир Владимирович, наверное, наиболее сработала после Вашего совещания в Кемерово, когда было сказано о том, чтобы [работали] именно по схеме «вези или плати», когда сегодня нужно задействовать механизмы частного капитала в большей степени для развития инфраструктуры.
Такой договор подписан Владимиром Ивановичем Якуниным с уважаемыми партнёрами и, конечно, Леонидом Викторовичем [Михельсоном]. Сегодня мы имеем как бы предоплату за будущие перевозки и нормальный, уверенный источник для того, чтобы вести сегодня это развитие, это финансирование.
Мы поднимем к 2020 году здесь размер движения до 66 пар, практически его удвоив. Ещё раз подтвердив, что, да, мы придём сюда, на главный Транссибирский ход, по сути дела, подхватив всё то, что формируется здесь и в виде энергетических продуктов, и их производных, уже имея в виду в том числе и полипропилены, которые здесь, на этом заводе, будут производиться по полмиллиона тонн в год. Мы, конечно, к этим перевозкам готовы.
В то же время, Вы знаете, ещё раз уместно упомянуть о той сильной программе, которая связана с развитием Северного широтного хода, есть Ваше поручение, оно на исполнении в Правительстве. Мы активно участвуем, мы – это РЖД и, позволю сказать, Минтранс. Отработали сегодня документы, которые позволили окончательно увидеть и сформировать акционерный капитал будущего владельца этой мощной инфраструктуры, которая формируется, по сути дела, от Карачаево и до Обской, а далее по существующей железной дороге.
Мы знаем, что цена, конечно, немалая – 190 миллиардов рублей, которые туда должны быть вложены, но они расписаны, что называется, до рубля. Это участие субъекта Федерации, который непосредственно финансирует и участвует как акционер этой компании; это, безусловно, Ямальская железнодорожная компания, на базе которой формируется проектный офис; и это капитал «Газпрома», это капитал РЖД, который позволяет уверенно увидеть контур этой будущей железной дороги.
Да, там нагрузка для РЖД формируется немалая. Я имею в виду, что уже Обская, Чум, Лабытнанги с выходом на существующее Архангельское направление (Вологда – Архангельск) – это порядка 50 миллиардов. Но если попытаться найти какую‑то альтернативу этому движению, например, через развитие пути опять же от Тюмени на европейскую часть по существующему Транссибу, то мы видим, что под эти объёмы потребуются инвестиции и того большие.
То есть схема, по сути дела, сегодня сформировалась, и, на мой взгляд, наша задача сейчас побыстрее завершить формирование этой грузовой базы, этого объёма. Мы уже в РЖД, на столе, по сути дела, на 14 миллионов такие подтверждения имеем, а доведя до 20, мы увидим, что получаем там уже, так скажем, гарантированный объём, позволяющий экономически эффективно вкладывать деньги в эту инфраструктуру.
Владимир Владимирович, я ещё раз хотел бы заверить Вас, что РЖД, конечно, уделяя этому внимание, не забывает здесь ни о каких позициях. Знаю, что у наших партнёров есть определённое беспокойство за локомотивный парк, который здесь присутствует. Да, он изношен прилично, я признаю, на 83 процента. Но вот и в Краснодаре, и здесь я докладываю Вам, что сегодня наша промышленность и то, что мы, по 800 локомотивов приобретая для перевозок, начиная с этого года, конечно, сюда смотрим как на первоочередные поставки. Здесь расписано всё, начиная с 2013 года и далее, парком не зарубежным, а именно собственным, Свердловская железная дорога будет обеспечена.
В целом, раз уж упомянули вот этот регион, который мы обслуживаем, здесь 10 миллионов человек проживают. Свердловская магистраль – вторая по погрузке, это наша важнейшая сегодня стратегическая дорога. Мы проведём в этом году (наверное, ещё успеем) научно-технический совет и ещё раз выверим все перспективы и все необходимые параметры развития.
Что бы я всё‑таки попросил? Владимир Владимирович, когда мы перешли, вот сейчас и ВТО, и ЕЭП, то потребовалась некоторая унификация, так скажем, в тарифах. В частности, перевозка нефти и нефтепродуктов и, соответственно, то, что мы сегодня обсуждаем, энергетических газов, привела к тому, что унификация как бы сработала на снижение доходов по перевозке грузов на 9 миллиардов рублей.
Надо отметить и отдать должное, что Федеральная служба по тарифам по двум номенклатурам чуть-чуть отреагировала и на 3 миллиарда снизила это бремя. Но сегодня мы понимаем, что это действует до 31 декабря. И если только представить себе, что в 2014 году опять 9 миллиардов из доходов вывалятся, извините, и при сегодняшней сложной ситуацией с нулевой индексацией, конечно, мы столько в чистом виде потеряем.
Мне представляется возможным обратиться к Вам, чтобы ФСТ как регулятор, пусть не за счёт только нефтехимии или даже нефтяных грузов, но в целом по прейскуранту 1001 применила сходимость. Мы много раз использовали этот механизм, он даёт эффективный результат. Когда он распределяется на всех, то почти незаметен, но чтобы всё‑таки в этой ситуации как‑то РЖД поддержать, ибо нам требуются, конечно, очень большие инвестиции, и в 2014 году тоже.
Если коротко, то всё.
В.Путин: Давайте мы тоже в перечне поручений это отметим, так аккуратно запишем, чтобы не забылось просто.
Я согласен с Вами, что посмотреть нужно. Конечно, увеличение нагрузки на перевозчиков, на отправителей – это то же самое, что и повышение налогов, но, тем не менее, я понимаю положение компании, особенно связанное с обнулением роста тарифов.
Давайте посмотрим и в поручении отметим.
Ну а что касается тяги, если это проблема, а это проблема не только на этом участке, но и на других, может быть, привлекать и частные компании?
В.Морозов: Владимир Владимирович, мы не отказываемся и привлекаем. Там другой вопрос: сегодня перевозчик, инфраструктура, без тяги, когда они в технологическом плане разорваны, это большая беда, если уж так, по правде, сказать. Если применять методы лизинга, долгосрочной аренды и ещё что‑то, конечно, это было бы в этой ситуации возможно, и мы этим пользуемся сегодня. Но в то же время всё‑таки сохраняем как одно из направлений сейчас, чтобы локомотивная тяга от инфраструктуры не была оторвана. Вот это очень важно.
В.Путин: Это понятно, мы обсуждали это уже несколько лет назад, когда работали над программой развития самой компании и отрасли в целом. Но если это уже сегодня смотрится как естественный ограничитель, то тогда нужно подумать о том, чтобы делать дальнейшие шаги.
Я понимаю, что разрыв, наверное, смотрится не очень хорошо, с вашей точки зрения. Диспетчеризация остаётся, другие инструменты регулирования остаются. Я не настаиваю на том, чтобы немедленно это сделать, но если это становится естественным ограничителем, почему не подумать над привлечением частных компаний, частных денег? С соответствующим регулированием, конечно. Пожалуйста, никто не против.
Давайте подумайте, ладно?
А.Цыденов: Владимир Владимирович, можно по [Северному] широтному ходу два слова?
У нас в принципе финансовая модель сложена, 190 миллиардов цена вопроса. В ФЦП у нас с 2017 года предусмотрен 61 миллиард, но сейчас оптимизировано уже бюджетное вложение до 44 миллиардов. Единственное только, с 2017 года этой ФЦП в бюджете пока нет. Мы с банками говорили и с инвесторами говорили (федеральная часть – это только на строительство моста через Обь в Салехарде), что если мы гарантируем то, что эти деньги появятся с 2017 года, то банки готовы сейчас профинансировать строительство этого моста, и тогда весь проект можно начинать уже со следующего года. То есть если мы в следующем году в рамках бюджетного процесса на 2015–2017 годы пропишем хотя бы начало финансирования, то можно начинать реализацию проекта со следующего года. Это первый момент.
Второе. У нас по формированию грузовой базы для модели нужно 21 миллион тонн, физически они там есть, но соглашений пока грузоотправители дали на 14 миллионов тонн. В принципе, если мы ещё там с грузоотправителями поработаем совместно с Минэнерго, то со следующего года мы можем начинать уже реализовывать Широтный ход. Финансирование РЖД подтверждено, «Газпромом» подтверждено, администрация Ямала со своей стороны подтвердила, в том числе гарантии минимального дохода по этим перевозкам, поэтому мы в такой высокой стадии готовности [находимся].
В.Путин: Хорошо. Я услышал.
Пожалуйста, Игорь Иванович, есть что сказать?
И.Сечин: Уважаемые коллеги! Россия обладает огромными ресурсами сырья для развития нефтегазохимии, производство до 2030 года увеличится почти в два раза – с 28 миллионов тонн в год до 60 миллионов тонн к 2030 году.
К тому, что было сказано, уважаемый Владимир Владимирович, я хочу добавить, для того чтобы картинка была поярче, что в денежном эквиваленте средняя цена экспорта сырья сегодня – это примерно 870 долларов за тонну, а при импорте продукции нефтегазохимии – 1680 долларов за тонну. Вот то, что мы оставляем сегодня за рубежом, то есть 870 долларов, – это стоимость нашего сырья на экспорте и 1680 долларов – стоимость при импорте сырья.
Мы развиваем те же самые нефтегазохимические кластеры за рубежом, хотя, конечно, нам надо использовать в полной мере своё преимущество. Например, в Азиатско-Тихоокеанском регионе рост дефицита продуктов нефтехимии с 12,4 миллиона тонн в 2012 году составит 25,4 миллиона тонн к 2025 году, об этом Александр Валентинович [Новак] тоже сказал.
Наша компания развивает несколько проектов нефтегазохимии, основной из которых – это строительство ВНХК. Мы хотим поблагодарить Вас за поддержку этого проекта. Но, если можно, я передам ещё одно письмо, всё‑таки мы не получили решения пока о возможности использовать федеральный закон № 63-ФЗ для получения тех льгот, которые реализуются для новых проектов на Дальнем Востоке, для этого крупнейшего предприятия.
Это модернизация «Ангарского завода полимеров» в восточносибирском кластере, где мы увеличиваем объёмы производства с 700 тысяч тонн до 1,2 миллиона тонн в год, и создание совместного предприятия с компанией «САНОРС». Здесь присутствует Соглаев Игорь Владиславович [президент компании], может быть, он поподробнее расскажет об этом новом проекте.
Владимир Владимирович, если Вы позволите, я передам два обращения.
Основная проблема, которую мы сейчас переживаем, это, конечно, отсутствие генеральной схемы развития транспортной инфраструктуры для нефтегазохимии. Вы правильно сказали, что, наверное, сложно построить к каждому заводу продуктопроводы, но тогда можно регулировать доступ к этим продуктопроводам. Нефтегазодобытчики в этом смысле являются такой падчерицей, потому что мы вынуждены на условиях монопольного рынка сдавать ПНГ, попутный нефтегаз, по бросовым ценам – ниже цены сухого бензинового газа.
В Западной Сибири 1 тысяча кубов попутного нефтяного газа – это тысяча рублей. А сухой бензиновый газ стоит 2300 рублей, газ, не содержащий тех ценных фракций, которые перерабатываются впоследствии газопереработчиками. Если можно, пожалуйста, обратите внимание.
В.Путин: Хорошо.
Но здесь, так же как и в других секторах экономики, нужно выстраивать взаимовыгодные отношения таким образом, чтобы и те, кто инвестирует в эту инфраструктуру, понимали, что и отдача от этих вложений будет максимальная. Значит, нужно либо объединять усилия при строительстве этой инфраструктуры, либо выстраивать по всему контуру взаимовыгодные отношения. Вы понимаете, что я имею в виду. Надеюсь, что так оно и будет.
Но тем не менее предложения давайте.
Я бы хотел ещё послушать Альберта Кашафовича. Пожалуйста.
Объём у вас тоже большой, работа большая. В известной степени компания является конкурентом на рынке.
Реплика: Партнёром.
В.Путин: Партнёром.
Реплика: Друзья.
В.Путин: Да, друзья-партнёры. Но, тем не менее, конкуренция существует. Это не просто нормально, это хорошо, как из вашего угла смотрится развитие отрасли.
Пожалуйста.
А.Шигабутдинов: Спасибо, Владимир Владимирович.
Мы предварительное обсуждение проводили, у нас все взгляды на это совпадают с компанией «СИБУР» и с Андреем Рэмовичем, наши специалисты всё это подтвердили.
В мире принято, что развитость нефтехимии определяется базовым мономером, количеством производимого этилена. У нас в 2000 году 700 тысяч [тонн] производили, сейчас мы производим 1200 тысяч [тонн]; раньше было 38 процентов, сейчас 50 процентов российского этилена. В 2000 году из полиэтилена мы производили 500 тысяч тонн полимеров в каучуке и пластмассе, сейчас производим 2 миллиона тонн. Мы можем такие же темпы удержать, но у нас есть два вопроса, к которым немножко по‑разному мы относимся с компанией «СИБУР», поэтому я хотел коротко их озвучить.
Первый вопрос, конечно, – каким‑то образом поддержать, помочь построить то, что Игорь Иванович сказал: продуктопровод Север – Ямал – Поволжье. Это позволило бы нам удержать те темпы, которые мы сегодня держим по нефтехимии, и получить нормальную конкурентную среду в Российской Федерации в нефтехимии.
И второе. Мы бы предложили вернуться к экспортным пошлинам на СУГи, для прямогонного бензина. СУГи – к одинаковому знаменателю, как было в 2008 году, для того чтобы была конкурентная среда и чтобы уменьшить поставки сжиженных газов на экспорт и увеличивать заинтересованность в его переработке в Российской Федерации, и была бы у нас возможность здесь его покупать.
В.Путин: Спасибо.
В.Якушев: Уважаемый Владимир Владимирович!
Во‑первых, я хочу всех поздравить. Действительно, очень важное предприятие, которое открыто здесь, на территории Тюменской области, – это и новые рабочие места, и налоги, поэтому проект очень важный.
О чём бы я хотел сказать: мы, естественно, понимали, что когда появится полипропилен, то нам, конечно же, нужно будет думать о том, как в дальнейшем это будет перерабатываться. Совместно с «СИБУРом» мы провели переговоры с порядка 40 компаниями для того, чтобы они пришли сюда, поближе к этой площадке, потому что, как правило, такие предприятия располагаются близко либо к рынкам сбыта, либо непосредственно к той площадке, где они сегодня могут получить сырьё.
Из этих 40 компаний 7 компаний, с которыми мы сегодня уже реально работаем и они готовы выйти на тобольскую площадку. Здесь мы работаем по теме создания индустриального парка, и рядом с той площадкой, на которой мы сегодня присутствуем, у нас зарезервирован земельный участок в 100 гектаров, где мы как раз и планируем данное предприятие расположить. Это к тому вопросу, как мы будем потреблять полипропилен.
И здесь я поддерживаю те предложения, потому что мы ведём переговоры с этими компаниями, мы говорим о том, что они будут создавать определённую инфраструктуру и понесут определённые затраты. В рамках наших полномочий, которые отведены сегодня субъекту Российской Федерации, мы имеем возможность предоставить по налогу на прибыль льготу 4 процента, налог на имущество, земельный и транспортный налоги. То есть, скажем так, коридор не очень большой. Поэтому я полностью поддерживаю те предложения, которые прозвучали, что если сюда мы ещё добавим некие федеральные преференции, то, конечно, этот процесс пойдёт гораздо быстрее.
И вторая тема – это как раз вопрос, который всех волновал и волнует те семь компаний, которые сегодня уже практически выходят на площадку, – это, естественно, пропускная способность Свердловской железной дороги, то, что здесь прозвучало. Потому что все мы прекрасно понимаем, что если данная продукция не сможет перемещаться по железной дороге, она будет перемещаться автомобильным транспортом. Пропускная способность дорог не очень высока, и, конечно же, дороги мы, мягко говоря, будем «убивать».
Такие ограничения на сегодняшний день существуют, и угрозы, которые сегодня непосредственно волнуют те предприятия, которые применяют полипропилен как сырьё для получения конечной продукции. Поэтому в этом режиме мы на сегодняшний день уже ведём переговоры со Свердловской железной дорогой. Тут есть ряд моментов, которые нас волнуют. Это в первую очередь ограничения на железной дороге: это наличие двух однопутных мостов на перегоне между Тобольском и Тюменью на реках Тура и Тавда, отсутствие электротяги на этом же перегоне, что значительно замедляет вывод грузов на Транссиб, и инфраструктурные ограничения грузовой станции Войновка в городе Тюмени.
Поэтому, Владимир Владимирович, я прошу по итогам сегодняшнего совещания эти моменты, если можно, отразить в протоколе.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое.
Пожалуйста, Игорь Владиславович.
И.Соглаев: Спасибо.
Уважаемый Владимир Владимирович!
Я хотел бы несколько слов сказать о нефтехимической стратегии компании «Роснефть», которую мы предварительно согласовали с Игорем Ивановичем в компании, и о том месте, наверное, которое должен занимать нефтехимический бизнес компании «Роснефть» в будущем.
Во‑первых, «Роснефть» сегодня – это крупнейшая компания – владелец сырьевых ресурсов для нефтехимических производств, является поставщиком большинства присутствующих здесь компаний. Но в то же время это уже сегодня крупный игрок в нефтехимической отрасли: общий объём мощностей по переработке нефтехимического сырья сегодня составляет комбинированно, с учётом самарской площадки, около 3 миллионов тонн. То есть это крупный, серьёзный игрок. Соответственно, резкий рост собственной ресурсной базы компании «Роснефть» для нефтегазохимии, который планируется в будущем с разработкой новых месторождений, увеличением их добычи и углублением переработки нефти после программы модернизации мощностей нефтепереработки, позволяет реализовать программу консолидации отрасли и строительства двух новых комплексов мирового класса в нефтегазохимии. Отличительная особенность этих комплексов в том, что они оба будут расположены непосредственно в центре потребления нефтехимических продуктов.
В то же время, как мы знаем, и здесь неоднократно говорилось сегодня о том, что в России существует зависимость от импорта ряда высокотехнологичных полимеров, что, возможно, является угрозой обороноспособности Российской Федерации. Интересный факт: недавно в стране было закрыто единственное производство метилметакрилата – основного мономера для органического стекла, которое используется и в остеклении истребителей. Сегодня у нас в стране нет существующих технологий производств для данных полимеров.
Кроме того, стоит задача социально-экономического развития в ключевых регионах присутствия компании «Роснефть» – в Приволжском федеральном округе, Дальневосточном федеральном округе. Проекты, на которых я вкратце остановлюсь ниже, дают существенный прирост валового регионального продукта: в Самарской области – на 30 процентов, в Приморском крае – на 50 процентов. Ожидаемый совокупный ежегодный эффект на ВРП Самарской области должен составить свыше 200 миллиардов рублей в год, Приморского края – 634 миллиарда рублей в год. Кроме того, планируется создание дополнительных рабочих мест, непосредственно занятых на новых производствах и в смежных отраслях: в Самарской области – около 16 тысяч рабочих мест, в Приморском крае – свыше 100 тысяч рабочих мест.
По проекту в Самарской области. Сегодня наибольшее число российских потребителей, которые импортируют пластики и продукты органического синтеза, находятся в Самарской области и в Приволжском округе. В частности, это основные предприятия автопрома («АвтоВАЗ», «ГАЗ», «Соллерс»), авиастроения и смежные поставщики компонентов для данных предприятий. Кроме того, крупнейший в Европе завод производителя напольных покрытий «Таркетт», который расположен в Самарской области, на 100 процентов зависит от импортного сырья. Соответственно, новый нефтехимический комплекс мирового класса в Самарской области, который предполагается к строительству на новокуйбышевской площадке, решает стратегические задачи развития отрасли и обеспечения потребителей ПФО дефицитными полимерами.
Большая часть продукции будет оставаться именно в Самарской, Ульяновской областях для обеспечения потребителей, которые находятся в радиусе 100 километров. Продукция проекта будет конкурентоспособна как на внутреннем, так и на внешнем рынке благодаря доступу к более дешёвому сырью и умеренным затратам на переработку.
Мы создаём сегодня компанию на базе активов «САНОРС» с вертикальной интеграцией с добывающими и перерабатывающими предприятиями компании «Роснефть», которая практически сразу становится одним из лидеров российской отрасли. Мощности компании после 2015 года составят по СУГам свыше 2 миллионов тонн, высокооктановым эфирам – 300 тысяч тонн и органическому синтезу – 270 тысяч тонн. Это предприятие с выручкой около 60 миллиардов рублей. После реализации проекта строительства комплекса общая мощность комплекса по полимерам составит 2,5 миллиона тонн, производству СУГовой нафты – 480 тысяч тонн и продукции органического синтеза – 250 тысяч тонн. Выручка предприятия планируется на уровне 250 миллиардов рублей, операционная прибыль – свыше 72 миллиардов рублей.
Необходимо отметить, что реализация проекта в Самарской области обеспечит совокупный прирост ВРП области около 2 триллионов рублей за период строительства и эксплуатации комплекса до 2025 года. Данный проект, естественно, полностью поддерживается губернатором области Николаем Ивановичем Меркушкиным, мы неоднократно это обсуждали, и, собственно говоря, даже объединение наших активов с компанией «Роснефть» – это была его инициатива.
Инвестиционная программа по проекту нефтехимического комплекса на базе Восточной нефтехимической компании имеет бюджет свыше 690 миллиардов рублей, нацеленный на создание новых конкурентоспособных мощностей по выпуску как моторных топлив, так и базовых полимеров для обеспечения рынка Дальневосточного федерального округа и для рынка Северного Китая, Южной Кореи и Японии. Проект ВНХК, как я говорил выше, позволит на 50 процентов увеличить ВРП Приморского края, и сам объект или комбинат войдёт в тройку крупнейших производителей продуктов нефтехимии в мире.
Суммарно эти два проекта позволят создать мощности по этилену или пиролизные мощности в стране – свыше 3 миллионов тонн. И необходимо заметить, что сегодня «Роснефть», наверное, единственная компания в России, которая имеет компетенции по эксплуатации и управлению крупным пиролизным комплексом мирового класса. Как известно, компания «Роснефть» владеет совместно с компанией ВР комплексом свыше 1 миллиона тонн по этилену в городе Дюссельдорфе в Германии. Это даёт нам возможность быть уверенными в том, что данная компетенция и опыт будут применены при проектировании, строительстве и дальнейшей эксплуатации комплексов как на Дальнем Востоке, так и в Самарской области.
В заключение я хотел ещё два слова буквально сказать: совокупный прирост ВРП в Дальневосточном федеральном округе будет значительно выше, чем в самарском регионе, и составит свыше 2,5 триллиона рублей за тот же период, до 2025 года, а ежегодный прирост перерабатывающих производств составит 634 миллиарда рублей. Общая выручка комплекса в Приморье в 2025 году составит около полутриллиона рублей при операционной прибыли свыше 100 миллиардов рублей. То есть это существенные мощности, которые действительно будут мирового класса. И основное, конечно, преимущество – это то, что мы планируем строить их одновременно и вблизи источников сырья, особенно это характерно для Самарской области, и в непосредственной близости от основных крупных потребителей, что обеспечит практически полную реализацию продукции.
Спасибо.
В.Путин: Благодарю Вас.
Кирилл Владимирович, есть что добавить?
К.Тюрденев: Да. Спасибо, Владимир Владимирович.
Если коротко, я представляю Объединённую химическую компанию. У нас тоже есть ряд проектов в нефтехимии по строительству новых мощностей. Один проект, который находится в такой «горячей» стадии реализации, – это строительство мощностей по производству полиэтилентерефталата. Это, по сути, сырьё для производства бутылок.
Мы собираемся его строить в Уфе. Сейчас уже подписали соглашение о совместном предприятии с западным партнёром – мексиканской компанией, и они будут вкладывать половину своих денег, они привносят технологию, кстати, американскую технологию, которая сейчас самая современная в мире.
Другой проект у нас более масштабный – это строительство пиролиза на миллион тонн с последующей полимеризацией (полипропилен, полиэтилен, другие продукты), в общем‑то, похожий проект, как и у коллег в «СИБУРе», в «ТАИФе» и у «Роснефти». Этот проект находится на стадии экономических расчётов.
Но к чему я всё это говорю? Я говорю к тому, что хотел обратиться с предложением или с просьбой о поддержке – дать указание, чтобы были упрощены процедуры по предоставлению госгарантий под проектное финансирование. Потому что если, допустим, с нашим первым проектом компания потянет, сможет это сделать, мы можем эти деньги поднять, то, допустим, пиролиз построить на миллион тонн с капитальными вложениями в 5–7 миллиардов долларов, конечно, компания не потянет, и тут нужно плечо. Это первое предложение.
Второе предложение. У нас сейчас происходит такая ситуация – мы экспортируем нашу продукцию в страны ЕС, Турцию, и там постепенно по чуть-чуть повышаются импортные пошлины на нашу продукцию. К сожалению, несмотря на ВТО, коллеги из ЕС и, соответственно, коллеги из Турции защищают свои рынки. Мы просим содействия в этом аспекте.
Есть третий момент, который касается совершенствования законодательства по техническому регулированию различных стандартов и норм строительства. В этой сфере очень много уже сделано. Коллеги из «СИБУРа» прошли путь со строительством этого комплекса, знают, что действительно в государстве много уже, скажем, острых углов было сточено. Тем не менее путь длинный. Если есть возможность как‑то в этом поддерживать компании, это было бы хорошо, потому что мы сейчас приступаем к проектированию и перекладываем западные стандарты на российские нормы. Зачастую это приводит к тому, что мы резко увеличиваем наши капитальные затраты, вынося какие‑нибудь операторские [помещения] за несколько сотен метров от производства.
Хочу присоединиться к предложениям коллег по поводу повышения экспортных пошлин на сжиженные углеводородные газы – бутан, пропан и так далее, потому что действительно сырьё экспортируется из страны. Если оно будет оставаться в стране, это будет стимулом для того, чтобы переработчики строили свои мощности, соответственно, повышали свою маржу и приносили больше налогов в казну. При этом если пошлины повышаются, параллельно казна получает определённые деньги сразу, на входе.
Пятый момент, о котором все говорят, это железнодорожная и автоинфраструктура. Когда мы свои проекты подтвердим, когда мы уже пройдём через определённые стадии, я думаю, что мы внесём их в планы развития РЖД. У нас там скромное, в принципе, предложение: небольшой участок железной дороги от Уфы на север и небольшой участок автодороги в обход Уфы, чтобы фуры с продукцией не ездили через город.
Вот, в принципе, всё.
Спасибо большое.
В.Путин: Что касается повышения пошлин, не обухом по голове нужно, а аккуратненько, нужно показать перспективу. В принципе, об этом можно подумать. Здесь вот мы сейчас обменялись с Андреем Рэмовичем [Белоусовым] по поводу известных манипуляций с прямогонным бензином. Просто показать, куда компании должны двигаться, что вот с такого‑то времени такая‑то будет динамика.
Л.Михельсон: Если можно, я как раз на эту тему тоже хотел сказать. Как Дмитрий Владимирович сказал, мы не просим никакой государственной поддержки по реализации – ни денежной, ни дополнительной налоговой. Мы просим стабильности – стабильности в налоговом режиме, что здесь несколько раз было сказано, стабильности в поставках сырья, по долгосрочным договорам мы работаем со всеми поставщиками.
Я хотел бы вспомнить 2008 год, когда был страшный кризис, и Татарстан, наши коллеги, – вот Альберт Кашефович, наверное, забыл, что мы вынуждены были в три-четыре раза дешевле поставлять им СУГи [сжиженные углеводородные газы]. Это был, не знаю, не хочется это слово говорить, небольшой рэкет.
Мы получили поддержку Правительства в лице Игоря Ивановича, нам на 2009 год обнулили экспортную пошлину на СУГи. И мы договорились с Правительством выработать формулу, она есть, работает и зависит от рынка. И просто как пример, в Казахстане экспортной пошлины на СУГи не существует, и они работают.
Работайте с потребителями, вы всё время ставите вопрос, что кто‑то вам построит ШФЛУ[широкая фракция лёгких углеводородов]-провод до ваших производств. «СИБУР» сделал это сам и работает с добывающими газовыми и нефтяными компаниями. Почему кто‑то должен делать инвестпроект за чей‑то счёт?
Поэтому очень просили бы, чтобы всё‑таки был принят комплексный план, который бы отражал сегодняшние условия, потому что в «СИБУРе» совет директоров уже предварительно рассматривал [возможность] принять инвестпроект, – это около 4 EBITDA [показатель, равный объёму прибыли до вычета расходов по уплате налогов, процентов и начисленной амортизации] годовой «СИБУРа». Это очень большие риски, очень большая нагрузка, и если ежегодно будет ставиться вопрос, надо поднять таможенную пошлину на СУГ, мы такое решение принять не сможем.
В.Путин: Леонид Викторович, волноваться не надо. Вы же слышали, что я Игорю Ивановичу [Сечину] говорил, когда он ставил вопрос о допуске к инфраструктуре и так далее. Я сказал, что кто‑то ведь проинвестировал. Вот видите, Вы уже должны были это услышать. Поэтому нужно договариваться в рамках известных рыночных механизмов и взаимной выгоды.
То же самое касается и формулы, о которой Вы упомянули. Но меняется и динамика самих пошлин, в том числе и по некоторым другим видам, поэтому это всё надо учитывать. И вот то что, моветон, конечно, тем не менее, обухом по голове не нужно, но настраивать систему тоже необходимо аккуратненько, не меняя фундаментальных основ принятых решений.
Мы с вами занимаемся сегодня, занимались, очень важной отраслью, которая в силу нескольких обстоятельств может стать, безусловно, и уже становится драйвером развития российской экономики. Это и наличие хорошей сырьевой базы, увеличение спроса внутри страны, рост международных рынков, привлечение технологий, создание качественных новых рабочих мест. Всё вот это вместе даёт нам основания полагать, что если мы будем действовать согласованно, будем прорабатывать основательно те решения, которые необходимы для развития нефтехимии, то нас ждёт успех.
Я хочу вас поблагодарить за то, что вы сегодня все так основательно подготовились к этой беседе. Мы, безусловно, учтём все предложения, все идеи, которые здесь прозвучали, обязательно заложим их в соответствующий документ. И самое главное, конечно, на что я рассчитываю, на то, что соответствующие министерства, ведомства и Правительство будут их последовательно, настойчиво и своевременно реализовывать.
Спасибо большое.