Встреча с журналистами Центрального федерального округа

Это пятая встреча Президента с журналистами. Ранее глава государства беседовал с представителями средств массовой информации Сибири и Дальнего Востока, Поволжья, Южного, Северо-Кавказского и Северо-Западного федеральных округов.

* * *

Д.Медведев: Добрый день!

Непривычная обстановка. Я здесь обычно с членами Совбеза встречаюсь, а сегодня – с вами. Но зато это довольно‑таки удобно, потому что в других регионах, в других округах я с журналистами встречался на выезде, а сегодня встречаюсь дома. Мне удобнее, а вам – приятнее. Давайте из этого и будем исходить.

Всех приветствую, давайте начнём работать, я в вашем распоряжении.

И.Репкин: Позвольте мне, Дмитрий Анатольевич. Игорь Репкин, газета «Ежедневные новости. Подмосковье», Московская область.

Мы с коллегами хотели прежде всего поблагодарить Вас за приглашение в Ваш, можно сказать, дом. Но я, как житель Московской области, хотел бы отметить, что посёлок Горки – это как раз Московская область и есть. Поэтому мой вопрос к Вам от многих жителей Московской области.

Один из самых амбициозных Ваших проектов – это формирование столичного федерального округа. Расширение Москвы уже началось, и не приведёт ли оно к полному исчезновению Московской области как субъекта Федерации? Если нет, то какие шаги Вы видите на федеральном и региональном уровнях, чтобы не допустить большой разницы в качестве уровня жизни между «большой Москвой», которая будет, и подмосковными городами и районами, которые сохранятся?

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Не скрою, мне кажется, это интересная, удачная идея по поводу «большой Москвы». Почему? Потому что Москва (все присутствующие бывали в Москве) всё‑таки очень большая, и она задыхается в тех границах, которые были установлены где‑то в середине XX века.

Я напомню, что тогда в Москве жило, наверное, шесть миллионов человек. Сейчас вместе с приезжими, с людьми, которые постоянно мигрируют из Москвы в Подмосковье, – это миллионов пятнадцать, наверное. Естественно, Москва не помещается в тех границах, в которых она давно уже существует.

Эту задачу нужно было решать, и я придумал такую идею. Мне кажется, она разумная, потому что она позволяет столицу сохранить в том месте, где она есть, но в то же время дать городу другое развитие. То есть дать возможность самому городу развиваться и, самое главное, создать более комфортные условия для жизни москвичей.

В чём это будет заключаться? Это будет заключаться в том, что часть государственных офисов, деловых офисов переедет за границы нынешней Москвы в новую Москву. Решение об этом должно быть принято уже в конце ноября – должен быть подписан договор между Москвой и Московской областью. Потом, соответственно, эти документы должны пройти через местные органы власти и управления, а после этого идёт обращение в Совет Федерации. Так что этот процесс уже приобрёл достаточно уверенную динамику.

Что будет? После того как государственные структуры, деловые структуры переедут в нынешнюю Московскую область, жизнь в Москве будет, на мой взгляд, всё‑таки несколько легче, чем сегодня, потому что не будет такого потока машин, я надеюсь. В любом случае те чиновники, на которых ругаются: вот они ездят, они с мигалками – хотя пробки, конечно, в городе не из‑за мигалок происходят, а просто из‑за того, что огромное количество транспорта: никогда такого не было, ещё 10 лет назад было существенно меньше машин – тем не менее всё‑таки я думаю, что с этим будет легче.

И ещё один смысл в том, чтобы и наши граждане, и наши предприниматели, и гости, инвесторы, иностранные гости могли бы сразу же понять, куда, за чем обращаться. Потому что сейчас у нас все офисы разбросаны по всей Москве: есть Кремль, есть Белый дом и огромное количество министерств и ведомств, есть парламент, есть суды – всё это планируется собрать на относительно компактном участке земли. Сразу хочу сказать: там никто не живёт, никого не нужно будет выселять, сейчас это пустые земли. И там возникнет как раз новый государственный центр.

Что, мне кажется, это ещё даст? В общем, и в Москве, и в Московской области довольно высокий уровень жизни, если сравнивать с другими территориями, но всё‑таки различие есть. Естественно, распространение Москвы на большие территории придаст динамику и пограничным регионам Московской области, позволит подтянуть доходы жителей Московской области к доходам Москвы, что, наверное, тоже было бы очень и очень удобно.

И, наконец, самое главное – мы получим столицу, у которой есть потенциал развития, которая не скована своими прежними географическими рамками, а которая имеет возможность развиваться. И которая в определённой степени соединяет достоинства исторической Москвы, которая имеет все свои памятники, все свои культурные места, естественно, активную деловую жизнь. И в то же время появится новая столица, но не разорванная с исторической Москвой, то есть мы не создаём Бразилиа или же Астану, как это сделали наши казахские коллеги, но мы создаём новую часть столицы.

Мне кажется, это довольно удачное решение.

Большая Москва» – это интересная, удачная идея, потому что Москва всё‑таки очень большая, и она задыхается в тех границах, которые были установлены в середине XX века.

Е.Лазуткина: Елена Лазуткина, представляю тверской экономический еженедельник «Афанасий-биржа».

Дмитрий Анатольевич, вопрос следующий. Как известно, со следующего года некоторые налоги, в частности, акцизы, которые раньше поступали в региональные бюджеты, перейдут уже на федеральный уровень. Вместе с тем расширяются полномочия регионов, в частности, по финансированию сети здравоохранения, которое со следующего года полностью будет финансироваться за счёт регионов. Соответственно, возникает вопрос: дефицит регионального бюджета в таком случае растёт и исполнение бюджета становится затруднительным, возможно ли в ближайшее время пересмотреть каким‑то образом саму систему межбюджетных отношений, чтобы больше денег оставалось на местах, ведь всё равно в конечном итоге регионы просят деньги у федерального центра?

Д.Медведев: Вы абсолютно правы. Вообще это иногда выглядит как несколько хаотичное движение, потому что сначала деньги на территории собираются, потом они отправляются в Москву, потому губернаторы ездят в Москву, просят деньги для того, чтобы им их вернули в качестве субсидий, субвенций, соответствующих трансфертов. Но в то же время в этом есть некая внутренняя логика. Как Вы понимаете, есть федеральные расходы, есть региональные расходы.

Чтобы не утомлять вас какими‑то сухими вещами, скажу лишь одно: я не считаю, что существующая система межбюджетных отношений идеальная и что она должна применяться без ограничения срока. Да, мы её сформировали в какой‑то период, но сейчас очень много доводов в пользу того, чтобы её пересмотреть. Именно поэтому я предложил создать две специальные группы: одну – под руководством вице-премьера [Дмитрия] Козак Дмитрий Николаевичзаместитель Руководителя Администрации Президента Козака Козак Дмитрий Николаевичзаместитель Руководителя Администрации Президента , вторую – под руководством вице-премьера [Александра] Хлопонин Александр Геннадиевич Хлопонина Хлопонин Александр Геннадиевич , которые должны до начала декабря подготовить предложения и о перераспределении полномочий между Федерацией, субъектами Федерации и муниципалитетами, и о перераспределении и перезакреплении доходных источников. Собственно, именно об этом Вы и спрашиваете.

Я считаю, что это потребует переосмысления того, что должно быть у муниципалитетов. Мы не можем, конечно, отказаться от того, чтобы деньги для финансирования федеральных мандатов приходили в Москву, это несерьёзно, у нас огромная страна-федерация; у нас армия, у нас полиция, у нас масса других федеральных структур, но в то же время очевидно, что всё‑таки закрепить дополнительные бюджетные источники за муниципалитетами и за регионами было бы правильно просто потому, что иначе масса мандатов не финансируется, включая дороги, включая некоторые вопросы здравоохранения и так далее. Так что сейчас этот процесс набрал обороты. Результат должен быть определён до конца года. Новая система заработает, я надеюсь, или с середины года, или с 2013 года.

Л.Сокрушаева: Людмила Сокрушаева, газета «Тамбовская жизнь», Тамбовская область.

В нашей области есть предприятия, которые работают на оборонный заказ. В связи с этим жителей нашей области в том числе интересует вот какой вопрос, Дмитрий Анатольевич: как решается тревожная ситуация, связанная с размещением гособоронзаказа, которую Вы взяли под свой личный контроль? Может быть, что‑то будет меняться в организации размещения этого заказа в 2012 году?

Д.Медведев: Меняться точно будет, потому что и Министерство обороны, и оборонные предприятия провалили эту работу. Работают они плохо. Ничего не могу сказать в их оправдание.

Плохо почему? Потому что, когда есть деньги, надо уметь договариваться. И та и другая сторона ссылается на объективные причины. И вроде бы и ту и другую сторону можно понять: Минобороны нужны качественные и недорогие или разумно дорогие виды военной техники, нашим оборонным предприятиям нужна определённость.

Минобороны не хочет закупать старые образцы, наши оборонные предприятия говорят, что им нужны деньги на переоснащение, на то, чтобы начать производство новых образцов и так далее. Это превращается в порочный круг.

Я давал несколько раз на эту тему поручения, Правительство к этому подключалось. Сейчас всё, что называется, досогласовали, но поздно, и время ушло, и какие‑то вещи пришлось сдвинуть. Поэтому, не меняя общих правил, нужно будет разбираться с тем, как эта работа налажена, потому что сами по себе правила нормальные. Но нужно, чтобы они соблюдались и со стороны Министерства обороны, и со стороны оборонных предприятий.

Если хоть что‑то в этом смысле в следующем году будет походить на этот год, придётся просто уже увольнять и увольнять пачками людей (и с одной, и с другой стороны), которые отвечают за оборонзаказ. Так нельзя при наличии денег и при наличии большого количества объектов оборонного заказа, которые мы должны получить на период до 2020 года. Я напомню, что мы должны переоснастить приблизительно 70 процентов, должны получить за этот период новых образцов техники, и на это предусмотрены гигантские средства.

М.Мокрецов: Михаил Мокрецов, газета «Забота», город Владимир.

Дмитрий Анатольевич, у меня такой вопрос…

Д.Медведев: Хорошая фамилия и имя, почти как у некоторых московских начальников.

М.Мокрецов: Имя и фамилия точно такие же, только отчество другое.

Д.Медведев: Просто про оборону начали говорить. И Вы говорите: а я как раз Мокрецов.

Пожалуйста.

Я не считаю, что существующая система межбюджетных отношений идеальная и что она должна применяться без ограничения срока. Именно поэтому я предложил создать две специальные группы, которые должны подготовить предложения и о перераспределении полномочий между Федерацией, субъектами и муниципалитетами, и о перераспределении доходных источников.

М.Мокрецов: Вопрос следующий. Мировой опыт показывает, что общественно-политическая стабильность в странах достигается тогда, когда власти меняются периодически и прогнозируемы различные политические партии. Классический пример – это Соединённые Штаты Америки, где, по сути, существуют две равноценные партии власти. У нас в стране только одна партия власти, получается своего рода однополярный мир, который мы в свою очередь на международной арене часто критикуем после распада Советского Союза.

Не считаете ли Вы, что в нашей стране настало время для создания и второй партии власти? И если да, то откуда могут быть её корни, что называется, откуда ноги её растут? Кто будет её создавать и каким образом?

Д.Медведев: Понимаете, во‑первых, я, конечно, не считаю, что у нас однополярный мир, потому что у нас семь партий, у нас же не одна партия, а семь. И их успех или неуспех – это в конечном случае решение людей, это голосование за ту или иную структуру. Невозможно создать какую‑то партию и сказать: «Так, мы вторая партия власти, вы – народ Российской Федерации – обязаны за нас голосовать. Вот есть «Единая Россия» – одна партия власти, а это теперь вторая партия власти». Это было бы худшей пародией на демократию.

У нас семь партий, много это или мало – это отдельный вопрос. Мы в какой‑то период сделали более жёсткие критерии отбора. Может быть, нам в какой‑то момент нужно их будет несколько раздвинуть. С другой стороны, партий не должно быть слишком много, потому что в этом случае, к сожалению, начинается расщепление представлений людей о том, кто должен быть из числа политических сил и кто должен представлять их интересы. Такая абсолютная размазанность политической картины была свойственна нам в 90-е годы, когда партий проходило тридцать, сорок. И в результате парламент оказывался недееспособным, а интересы людей никак не учитывались, потому что они голосовали за какую‑то маленькую «структурку-живопырку», которая не имела никаких шансов пройти или же получала один мандат и ничего не могла сделать. Поэтому крупные партии – это хорошо.

Хорошо ли то, что у нас сейчас одна партия имеет большинство? Это, знаете, вопрос вкуса. Для проведения определённой государственной политики это хорошо, скажу Вам откровенно и просто, потому что в этом случае можно опираться на большинство в парламенте и проводить те законы, которые власть считает правильными и за которые голосуют депутаты. Я напомню, что в 90-е годы у нас была ситуация гораздо более сложная, и значительная часть так называемых реформаторских законов, которые предлагали и Правительство, и отдельные депутаты, не принималась, она блокировалась другой частью парламента. Это ещё хуже.

Более того, Вы знаете, что во многих странах действительно при наличии обычной многопартийной системы тем не менее политические силы очень долгое время находились у власти. Давайте вспомним, что происходило, например, в ФРГ. 20 лет христианские демократы были у власти, 20 лет – в период после войны. Если вспомнить другие страны, в Дании, например, социал-демократы находились, по‑моему, около 50 лет у власти. Если говорить о Японии, там либеральные демократы 38 лет находились у власти. Если говорить о каких‑то других, например, политических предпочтениях, то в Соединённых Штатах Америки демократическая партия очень долго имела большинство в одной из палат, по‑моему, она имела в палате представителей или в сенате лет тридцать или сорок. Кстати, в Англии относительно недавно была такая ситуация: 18 лет консерваторы были у власти, начиналось это ещё во времена Маргарет Тэтчер. То есть это не удивительные вещи, они не настолько редкие.

У нас «Единая Россия» как политическая сила сформировалась, напомню, в 2003 году. Сейчас у нас 2011 год. Это не такой большой срок. «Надоели. Они долго у власти». На самом деле, давайте посчитаем, это всего восемь лет, это не так много.

Другое дело, насколько «Единая Россия» сейчас отвечает представлениям наших людей о том, как должна развиваться наша страна. На мой взгляд, отвечает, но окончательный ответ на этот вопрос будет дан 4 декабря. Я считаю, что всё‑таки у нас не однополярная система.

Но я соглашусь с Вами, наверное, только в одном. Неплохо, ещё раз повторяю, когда политическая сила имеет уверенный мандат на управление страной. Это помогает. Но должен быть создан такой механизм, при котором происходит чередование присутствия политических сил. Что это за механизм? Это законодательство, которое у нас есть, и, извините, сильные партии, за которые готовы голосовать, потому что в конечном счёте это же ещё вопрос выбора. Люди иногда не понимают, что принесёт им, допустим, голосование за другую политическую силу, и в этом смысле, конечно, голосование от безысходности – это тоже очень плохая форма голосования.

Поэтому я уверен, что в конечном счёте мы создадим такую систему (не знаю, когда это произойдёт: на следующих выборах, через выборы), которая, может быть, будет более похожа на системы, существующие в других странах. Но если говорить о текущей политической жизни, то я считаю, что она абсолютно укладывается в стандарты европейской демократии: и избирательное законодательство, и набор партий, потому что у нас есть всё: начиная от правых и заканчивая левыми. Насколько они эффективны, это уже судить людям.

Е.Шикалова: Елена Шикалова, Костромская область, газета «Северная правда».

Дмитрий Анатольевич, ежегодно объявляется об индексации стоимости услуг и тарифов, но каждый раз в процентах размер увеличения считается по отношению к прошлому году, и получается такой самообман. То есть если, например, десять лет назад стоимость услуг ЖКХ составляла 1000 рублей в месяц, то с учётом ежегодного повышения на 10 процентов за десять лет уже не 1000, а 2591 рубль. И получается 260 процентов – за десять лет, далее в соответствующей прогрессии. И ещё такой пример: стоимость проезда в поезде в купе от Москвы до Владивостока была не более 7 тысяч рублей, сейчас – 18.

Вы не считаете, что именно в такой лукавой арифметике кроется причина безудержного роста инфляции, которая вместе с активным ростом тарифов не только съедает всю индексацию зарплаты, пенсий, но и попросту обесценивает их?

Д.Медведев: Нет, не считаю, потому что считается не так, как Вы говорите. Это ошибка. Считается всё по‑другому, считается таким образом, что не учитывается прежняя накопленная инфляция, а именно: новая инфляция или новый коэффициент считается к сумме уже накопленной инфляции, а не к чистой сумме. Это первое.

Второе. Конечно, нужно следить за тем, как происходит рост тарифов. Но в то же время нужно обратить внимание, мне кажется, и на другую составляющую. Дело не в том, чтобы этот тариф всё время правильным образом отсчитывался от ранее достигнутого уровня, а надо бы посмотреть, почему вообще нужно считать от того уровня? А почему его не снижают? Ведь вопрос в том, насколько издержки правильным образом структурированы, как они посчитаны. По‑хорошему, например, если взять тариф ЖКХ, то он должен уменьшаться сообразно тому, чтобы, допустим, внедрять новые энергоэффективные технологии. И тогда база, на которую насчитывается этот коэффициент, должна быть не стабильной или выросшей (так, как Вы говорите, или так, как я сказал), а, наоборот, по‑хорошему, меньше именно потому, что нужно снижать издержки, а не каждый год проецировать инфляционный коэффициент на существующую базу издержек, которая накопилась за несколько лет. Вот в этом основная проблема, а не в том, что они правильно считают.

А если говорить об инфляционных коэффициентах, если говорить о тарифе, то, конечно, это никому не нравится. Мы последние несколько лет, допустим, использовали 15-процентное увеличение жилищно-коммунального тарифа к прошлому периоду. В этом году установили семь процентов, то есть по инфляции. Естественно, какая‑то корректировка должна идти, но нужно обращать внимание на то, что я сказал, на сами затраты монополий, на сами затраты организаций, которые занимаются тарифообразованием. В этом корень проблемы и в этом основные претензии наших людей, потому что, вместо того чтобы обратить внимание на эту структурную составляющую, организации, которые оказывают услуги, тупо увеличивают соответствующий тариф на этот инфляционный коэффициент. Это не годится. И сюда нужно «залазить» и антимонопольным органам, и вообще контролирующим структурам. Я думаю, что нужно так себя вести.

Партий не должно быть слишком много, потому что в этом случае начинается расщепление представлений людей о том, кто из числа политических сил должен представлять их интересы.

В.Золотарёв: Владимир Золотарёв, «Липецкая газета», Липецкая область.

Дмитрий Анатольевич, проблема очерёдности в детские дошкольные учреждения уже стала общероссийской проблемой. В нашей, Липецкой области и некоторых других регионах начали выплату субсидий родителям, чьи дети пока не устроены в детские сады. Как решается эта проблема на федеральном уровне? И будут ли выделены дополнительные средства для строительства новых детских дошкольных учреждений в регионах?

Д.Медведев: Я за последние несколько месяцев неоднократно к этой теме возвращался. Она, естественно, волнует почти всех людей во всех регионах, поэтому и Вы спрашиваете об этом.

У нас, напомню, очередь где‑то один миллион девятьсот [тысяч] детей, которые стоят на очереди в детские сады и которые не получили своих мест. Есть программа, по которой работают регионы, в каждом регионе своя. Где‑то она быстрее, где‑то она медленнее, но каждый регион свою программу создал. По‑моему, нет ни одного региона, где бы её не было. Но тем не менее, несмотря на то что у регионов есть свои программы, конечно, эти программы не способны моментально решить эту задачу. Поэтому мы предусмотрели на следующий год порядка миллиарда рублей для того, чтобы немножко поддержать регионы в реализации этой программы, и, по‑моему, до восьми миллиардов рублей на кредиты, которые можно взять для строительства детских дошкольных учреждений. Так что это федеральная составляющая. Она тоже не гигантская, но позволяет этот процесс не останавливать. Если соединить все источники: и федеральные, и региональные, и муниципальные, и в ряде случаев даже частные источники (потому что иногда, допустим, обязательство построить детский сад основано на инвестиционном контракте и на присутствии какого‑то инвестора), то, я считаю, мы способны закрыть существующую очередь, во всяком случае, в наиболее дефицитной категории. А наиболее дефицитная категория – это дети от трёх до семи лет, потому что именно тогда обычно женщинам требуется детский сад, в основном женщины возвращаются на работу. На это потребуется, я думаю, три года, может быть, четыре года. Чтобы всю очередь уничтожить, я думаю, может быть, потребуется лет пять-семь. Но это решаемая абсолютно задача, даже несмотря на то, что фонд детских садов за период 90-х да и начало истекшего десятилетия существенным образом уменьшился.

В.Золотарёв: Спасибо.

Д.Олейникова: Дарья Олейникова, Орловский областной телерадиовещательный канал.

Дмитрий Анатольевич, мой родной город по праву считается студенческим городом. По численности студентов Орёл занимает одно из ведущих мест в ЦФО. Довольно большая интеллектуальная армия, на 320 тысяч жителей в нашем городе где‑то 50 тысяч – это студенты. Но тем не менее молодые специалисты после окончания вузов устремляются на поиски достойного заработка в другие регионы, чаще всего в Москву, а Москва, как известно, не резиновая.

Скажите, пожалуйста, что планирует государство, какие программы и проекты осуществлять для поддержки молодых специалистов, особенно в регионах?

Д.Медведев: Знаете, молодых специалистов на самом деле, которые готовят университеты, должно быть столько, сколько нужно нашей экономике, а не столько, сколько это представляется правильным, допустим, региональной власти или же федеральной власти, потому что есть объективные законы. Человек, конечно, может получить высшее образование для того, чтобы его иметь, это неплохо, это нормально. Я напомню, что в отличие от советского периода у нас почти все выпускники школ идут в институты и университеты, а раньше это было всего лишь 20 процентов. Поэтому это нормальная тенденция к тому, чтобы получить хорошее образование.

Другой вопрос, откровенно говоря, хорошее ли образование даётся? Вы сказали, что у вас 320 тысяч в Орле, а всего, если я правильно помню, в Орловской области около 800 тысяч человек живёт. В общем, регион не маленький, но и не очень большой в масштабах страны, до миллиона. Действительно, большая армия студентов – 50 тысяч человек, у Вас, я думаю, где‑то около 10 университетов.

Д.Олейникова: Восемь.

Д.Медведев: Восемь, видите, значит, всё справедливо. Я приблизительно всегда чувствую, сколько должно быть этих учебных заведений. Много это или мало? С одной стороны, вроде бы и не так много, с другой стороны, я думаю, что в советские времена их, конечно, было поменьше, это очевидно. Я надеюсь, что все эти университеты дают нормальное качественное образование. Тем не менее ещё раз подчёркиваю, в конечном счёте это решение самого человека – получать ему высшее образование или нет. Какие специалисты должны быть, это опять же тоже дело региональных властей и федеральных властей – определить потребность в специалистах соответствующего уровня. Вы знаете, что у нас произошло: у нас где‑то с начала 90-х годов был взят крен на подготовку специалистов гуманитарного профиля. Так получилось, все хотели стать юристами, экономистами, журналистами, не знаю. И очень мало стало людей, которые хотели бы получить инженерную профессию. Это просто беда была, потому что у нас промышленность очень сильно просела, экономический кризис. Сейчас нужно эту ситуацию самым решительным образом менять, потому что нам реально нужны инженеры, нам нужны специалисты, которые способны организовывать производство, а представителей других профессий у нас уже довольно много. И вот эту структуру, или, так сказать, вот этот баланс, должно определить Правительство России и Министерство образования и давать правильные индикаторы в регионы, в том числе и в Орловскую область.

И ещё. Я очень часто слышу о том, что давайте введём распределение. Я думаю, может быть, кто‑нибудь из присутствующих, хотя здесь в основном все люди молодые, но тем не менее ещё застал ситуацию, когда по окончании университета тебя прикрепляли к конкретному месту. Вот я так завершал своё обучение, когда было государственное распределение. Вот иногда я слышу предложения: вернуть государственное распределение. Я думаю, что это невозможно. Это невозможно по самым разным причинам. У нас рыночная экономика, у нас другой трудовой баланс в стране. Но что возможно и что, на мой взгляд, было бы иногда абсолютно справедливо, так это направлять на учёбу, допустим, специалистов из предприятий или требовать заключения с таким студентом отдельного договора между, соответственно, работодателем и университетом. И по этому договору, если, например, студент не возвращается по окончании учебного заведения (специалист не возвращается), в этом случае, наверное, можно требовать взыскание соответствующих денег на его обучение. Потому что должна быть и какая‑то ответственность в отношении той организации, которая тебя послала на учёбу. Вот это, мне кажется, было бы правильно развивать, потому что это нормальные экономические способы стимулирования.

Н.Медведев: Николай Медведев, Смоленск, «Смоленская газета».

Дмитрий Анатольевич, мой вопрос касается государственно-частного партнёрства в сфере охраны памятников истории и культуры. Вы об этом говорили, когда встречались с работниками культуры из Вязьмы Смоленской области. В Смоленске это тоже очень актуальная тема: у нас реконструируется крепостная стена. Мы через два года отмечаем 1150-летие Смоленска. Наша крепость – жемчужина русской архитектуры. Дело в том, что памятники использовать очень сложно (башни крепостной стены). Договориться с федералами очень сложно. Что‑то в этом плане на федеральном уровне в законодательстве изменится?

Молодых специалистов должно быть столько, сколько нужно нашей экономике. Нам реально нужны инженеры, специалисты, которые способны организовывать производство, а представителей других профессий у нас уже довольно много.

Д.Медведев: Город у вас действительно старый и красивый. В то же время, если откровенно говорить, надо вкладывать и вкладывать. Я последний раз, когда был, к сожалению, такого развития, которое бы позволило придать дополнительную динамику городу и сохранить памятники, я пока не вижу. Это на самом деле задача и для региональных властей, и для власти города. Но это, скорее, комментарий в связи с посещением Смоленска.

Что касается памятников культуры. Вы правы, нужно создавать более гибкие механизмы их финансирования. В настоящий момент такой механизм через Государственную Думу должен пройти. Он позволяет совершать различные сделки, включая передачу объекта культуры даже в частную собственность при наличии соответствующего обязательства принимающей организации содержать его надлежащим образом, финансировать, сохранять и с ответственностью. Это не означает, что все памятники нужно раздать. Нет, конечно. Но такие возможности иногда стоит использовать.

И, конечно, нужно активнее привлекать всех, кто хотел бы помочь своему городу для того, чтобы они просто и свои какие‑то силы прикладывали, и деньги приносили.

Если говорить о государственно-частном партнёрстве, то такой законопроект есть, и он обязательно будет принят, и он должен позволить финансировать и содержать государственные памятники (и федеральные, и региональные) за счёт других внебюджетных источников.

Е.Теплова: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Теплова Елена, Курск, представительница «Курской правды».

Беспокоит очень большое количество нетрезвой молодёжи, причём я говорю не только о Курской области, это повсеместно, я думаю, что коллеги согласятся со мной. Причём какого характера это опьянение (наркотического или алкогольного) даже не всегда понятно. Дети играют во дворах не в войнушку, а в застолье с соответствующей атрибутикой. Молодые родители, как догма такая, уже детей просто с пелёнок учат держать сигарету в руке и бутылку пива.

Вот такое предложение: что с этим делать всё‑таки, как по‑Вашему, Дмитрий Анатольевич? Может быть, всё‑таки ужесточить наказание, если мы говорим о наркотиках, за употребление наркотиков, если мы говорим об алкоголе, то ужесточить тогда появление, я не знаю, в нетрезвом виде в обществе, найти какую‑то альтернативу институту вытрезвителей, быть может?

Спасибо.

Д.Медведев: Тема, которую Вы затронули, она, конечно, очень сложная для нашего государства. Мы вчера тоже здесь встречались с нашими женщинами, может быть, видели кусочек сюжета. Там этот вопрос возник абсолютно спонтанно в ходе разговора. И потом к нему возвращались несколько раз. Из этого я могу сделать несколько выводов очевидных, в общем‑то, и так.

Это действительно огромная проблема для страны – раз. Во‑вторых, эта проблема очень сильно заботит женщин (во всяком случае, в большей степени, чем мужчин), особенно матерей. И, конечно, нужны какие‑то нетривиальные способы её решения.

Но, с другой стороны, я надеюсь, Вы не думаете, что я сейчас предложу что‑то такое, что позволит эту проблему снять за несколько лет. Это, к сожалению, невозможно. Это связано и с историей, и с традициями, и с упадком, в котором пребывало наше государство в 90-е годы, когда ничего не осталось, кроме бутылок, в магазинах. И все эти бутылки существенным образом подешевели к той зарплате, которую люди получали. Потому что эти подсчёты, они на самом деле справедливо велись. У нас уже зарплата‑то, откровенно говоря, по стране немаленькая. Средняя, которую взять, допустим, она позволяет приобрести существенно большее количество бутылок, чем, например, средняя зарплата советского периода. Да, если считать на бутылки, как это иногда любят делать в нашей стране, то на какие‑нибудь, допустим, 200 рублей (средняя зарплата была где‑то 180–200 рублей к моменту распада Советского Союза) можно было купить существенно меньшее количество бутылок, чем на среднюю зарплату сейчас, а она по концу года будет 24 тысячи. Можете просто легко разделить на, естественно, дешёвую какую‑то водку, и вы получите гораздо большее количество бутылок. Это само по себе плохо, но это не значит, что нужно решать эту задачу только увеличением цен на алкоголь, хотя где‑то это, наверное, и надо было бы сделать.

Есть вопрос ответственности, он вчера тоже поднимался. Мы впервые пошли на то, чтобы установить уголовную ответственность за то, что в сети торговли неоднократно продаётся спиртное несовершеннолетним. Я напомнил советские времена, когда невозможно себе было представить, чтобы тётеньки в магазине продали бутылку человеку, который внушал им сомнение по возрасту. Понятно, всегда можно было кому‑то сунуть эти деньги, ещё что‑то сделать, но, в принципе, это создавало всё‑таки определённый порядок. Сейчас абсолютный, полный беспорядок. Надо привлекать к ответственности, но это дело муниципалитетов, это дело, если хотите, общественников, если они это видят, надо просто составлять акты и нещадным образом наказывать: не только увольнять с работы, но и к уголовной ответственности привлекать. Это одна сторона. Можно увеличить административную ответственность в ряде случаев, это всё можно сделать. Но другая сторона, я думаю, вам тоже понятна: всё равно невозможно с этой проблемой справиться, если не создавать нормальные условия для отдыха, для досуга. В этом плане сделано, кстати, не так мало за последние годы. Посмотрите, мы открыли огромное количество спортивных сооружений, площадок: начиная от маленьких, придомовых площадок и заканчивая огромными стадионами, где можно заниматься спортом. И всё это, я с губернаторами разговариваю, и с людьми, когда подъезжаешь, всё это превратилось в центры притяжения. Если есть спортивный комплекс, он используется иногда в режиме нон-стоп – 24 часа в сутки. Как только появляется, допустим, футбольный стадион, какая‑то полянка, там всё время играют. Сначала там, допустим, младшие школьники, потом – старшие школьники, потом выходят родители. Я видел лично. Это происходит практически весь день. Чем больше таких возможностей будет: будут строиться площадки, коробки, ФОКи, тем, конечно, проще эту задачу будет решать.

И, конечно, просвещение всегда имело огромное значение. Потому что мы эту составляющую потеряли. Если говорить о наркотизации, а это отдельная проблема. Потому что проблема пьянства на Руси существует уже довольно много лет – века, скажем так. Если говорить о наркотиках, то это, конечно, относительно новая и очень страшная проблема. Потому что она создаёт ещё более тяжкие последствия для государства. Для государства – просто фатальные последствия и с точки зрения преступности, и, конечно, жизни людей, которые отдаются наркотикам. И в этом плане нам очень непросто. Если применительно к спортивным сооружениям мы всё делали, и дальше будем делать для того, чтобы создавать такие условия, то, если говорить о наркотиках, у нас же огромный героиновый поток идёт через Россию. Раньше этого не было. Сейчас границы стали более открытыми, а в некоторых странах Центральной Азии за этим абсолютно не следят. Всё это мутной волной проходит через нашу страну, оседает, впитывается как в губку в наших городах.

Появились, к сожалению, химические наркотики, которые имеют очень низкую стоимость, рецепты которых через интернет разносятся во все стороны. Страшные наркотики, потому что привыкание к ним осуществляется очень быстро и очень быстро человек направляется на тот свет, потому что организм не способен с ними бороться.

Поэтому это, конечно, отдельная тоже, очень большая, тема. Нужно создавать государственные программы, которые будут помогать бороться с этим явлением. И, с другой стороны, нужна просто неравнодушная позиция подавляющего большинства людей. Она касается и своих близких, и чужих людей.

Мы впервые пошли на то, чтобы установить уголовную ответственность за то, что в сети торговли неоднократно продаётся спиртное несовершеннолетним. Надо привлекать к ответственности, составлять акты и нещадным образом наказывать.

Я как‑то встречался в таком центре, который как раз был создан для борьбы с наркоманией и излечением наркозависимых. Мы собрались там с мамами как раз тех, кто попал в наркотическую зависимость. Знаете, это другие люди. Вот их это горе коснулось. Во‑первых, они сами натерпелись, что называется, но они готовы помогать всем наркоманам, потому что они понимают, что это беда может прийти в любой дом независимо от социального статуса, доходов. К сожалению, это может добраться до каждого. Вот если мы это осознаем, тогда, может быть, с этим будет проще бороться.

Это должны осознавать, кстати, и средства массовой информации. Здесь вы все присутствуете. Почему? Потому что наркотики не являются популярной темой для обсуждения. Этот вопрос относится к периферии жизни, к некой маргинальной составляющей типа: давайте не будем об этом говорить, потому что это неприятно, потому что показывают наркоманов (они все исколотые, они умирают), а жизнь должна быть более светлой, весёлой. Мне кажется, что об этом нужно обязательно рассказывать.

Мне кажется, что об этом нужно обязательно рассказывать и на страницах печати, и в электронных средствах массовой информации, и не стесняться этой темы, не стесняться социальной рекламы. Она должна также, кстати, эта тема, присутствовать в качестве очень важного повода для обсуждения и в социальных сетях, потому что наркотики же распространяются и через интернет. Нужно делать так, чтобы и антинаркотическая пропаганда велась тоже с использованием социальных сетей и интернета, это тоже очень важно.

Л.Иванова: Людмила Иванова, областная газета «Рязанские ведомости».

Наш великий полководец [Александр] Суворов когда‑то сказал, что воевать нужно не числом, а умением. Очевидно, этот принцип сейчас реализуется в ходе армейской реформы, когда количество контрактников увеличивается, а число призывников уменьшается. Озвучиваются сейчас такие цифры, что через какое‑то время соотношение контрактников и срочников будет составлять десять к одному.

Дмитрий Анатольевич, отсюда такой вопрос: как Вы считаете, каким оптимальным должно быть соотношение в нашей армии контрактников и срочников? И ещё один вопрос: считаете ли Вы возможным отменить вообще службу по призыву?

Д.Медведев: Я тоже вчера на эту тему рассуждал и скажу о позиции, которая, на мой взгляд, является самой оптимальной в сегодняшней ситуации, которая утверждена директивами Верховного Главнокомандующего. В чём она состоит? Комплектование нашей армии должно остаться смешанным, но пропорция должна быть принципиально иной. Я думаю, что мы способны через семь, восемь, десять лет (не знаю, сколько на это потребуется, в зависимости от денег) выйти на оптимальное соотношение. Военные сейчас считают, что это соотношение 80 к 20, то есть четыре к пяти.

Что это означает? Это означает, что на каждых пять военнослужащих срочной службы должно быть четыре профессиональных военных, то есть контрактника, и один призывник. И вот когда мы на эту пропорцию выйдем, нам будет проще развивать высокоэффективные Вооружённые Силы, и военнослужащие будут гораздо лучше подготовлены к тому, чтобы заниматься эксплуатацией современных видов оружия.

Как быстро мы на эту цифру выйдем? Я уже сказал, что временные перспективы где‑то такие, но с каждым годом общее количество срочников будет уменьшаться. И в этом году я подписал указ о призыве, где общее количество срочников становится меньше.

В ближайшие пять лет мы выйдем на ситуацию, когда количество срочников будет где‑то, может быть, на 100 тысяч уже меньше, чем количество контрактников. Мы выйдем на цифры где‑то в районе 425–450 тысяч контрактников, и срочников в этой пропорции уже будет меньше процентов на 15–20. Такой вариант развития наших Вооружённых Сил мы рассматриваем.

Но срочная служба тем не менее останется, так, как это есть во многих странах. Она будет небольшой по объёму, она будет распространяться, во‑первых, на тех, кто хотел бы просто себя сначала попробовать, а потом предложить себя в качестве или контрактника, или поступить в военное училище и стать офицером.

Во‑вторых, это важно для того, чтобы у нас всё‑таки был мобилизационный резерв на случай войны, когда требуется осуществлять уже официальный призыв.

Д.Пименов: Денис Пименов, главный редактор одной из старейших областных газет – «Молодой коммунар», Воронеж.

Дмитрий Анатольевич, Вы лично и Правительство в целом сейчас делаете очень большую ставку…

Д.Медведев: Коммунары‑то остались?

Д.Пименов: Конечно, изо всех сил стараемся всё сохранить и приумножить, как говорится.

Возвращаясь к вопросу. Дмитрий Анатольевич, Вы делаете достаточно большую ставку на развитие именно высокотехнологичных, наукоёмких и инновационных отраслей экономики. Как кандидату технических наук мне очень приятно это осознавать, потому что я понимаю всю перспективность, своевременность и востребованность этого направления. Однако как жителя Воронежской области меня в первую очередь интересуют те отрасли, к которым мы имеем непосредственное отношение. В частности, это авиастроение и ракетно-космическая отрасль.

Скажите, в реалиях сегодняшней сложившейся экономики, как Вы считаете, какие виды помощи можно или нужно оказывать данным отраслям?

Д.Медведев: Какие виды помощи? Вы сами отлично понимаете, потому что в Воронеже действительно авиастроение и космическая отрасль всегда были на передовых позициях. Это я и сам помню и посещал относительно недавно Ваши предприятия. Надо финансировать производство, с одной стороны, а с другой стороны, надо создавать новые модели, которые будут хорошо продвигаться и нашем на рынке, и на международном.

Комплектование нашей армии должно остаться смешанным, но пропорция должна быть принципиально иной. С каждым годом общее количество срочников будет уменьшаться, в ближайшие пять лет мы выйдем на ситуацию, когда количество срочников будет где‑то на 100 тысяч меньше, чем количество контрактников.

Что для этого делать? Авиастроение, скажем, это не та отрасль, которую можно просто бросить в рынок. Такие люди и были в 90-е годы, типа: да рынок всё на своё место поставит. Не поставит. Можно просто угробить авиастроение, судостроение, космическую отрасль, оборонную промышленность. Если в это не вкладывать деньги, то рынок не вытащит эти отрасли, это мы понимаем. Рынок легко вытащит рестораны и магазины, и он это с успехом сделал, у нас во всех наших городах теперь нормальная система бытового обслуживания (более-менее, конечно, нормальное обслуживание), рестораны, магазины, отельчики. Всё это стало прилично, выглядит практически так же, как в других странах.

Эти отрасли так не спасти – надо создавать программы. Программы такие у нас есть. И если раньше мы говорили о том, что мы только начинаем их реализовывать, то сейчас уже можно считать, что они идут. Например, на программу поддержки авиастроения у нас на период до 2025 года (длинный, конечно, период: там цикл не короткий, Вы сами знаете) запланированы гигантские деньги, по‑моему, два с половиной триллиона рублей. Это огромные деньги! Это огромные деньги, и за счёт этого можно сохранить наш авиапром. А я с этим сталкиваюсь очень часто, я много летаю и вижу, например, что у нас и как, как выглядят старые самолёты, как выглядят новые самолёты и по качеству, и по сервису.

Почему я об этом сейчас заговорил? Я, например, сажусь в новый российский самолёт и вижу: он, с одной стороны, современный, потому что там новая авионика, цифровое управление, а с другой стороны, я вижу, что он ещё не в серии, и за счёт этого «вылазят» какие‑то такие вещи, которые не должны «вылазить». Даже наши 154-е, которых, напомню, было выпущено около тысячи штук, а это огромная цифра, они, конечно, старые, но в этом смысле было отлажено всё до последнего узла. И нам нужно выйти на большие серии, когда наши самолёты будут выпускаться не в единичном количестве – три, пять, десять, а сотнями и тысячами. Поэтому за этим перспектива. Я надеюсь, что все наши основные авиапроизводители будут это делать.

А если говорить о космической отрасли, здесь такая же ситуация. Единственно, что здесь ещё очень велик научный компонент, который всегда будет идти за счёт бюджета. Но надо, естественно, продвигать наши продукты и на международном рынке, надо создавать качественные образцы, потому что последние неудачи, они, конечно, сильно бьют по нашей конкурентоспособности. Это не значит, что случилось что‑то фатальное, но это означает, что нужно провести абсолютно подробный разбор полётов, наказать тех, кто виноват, я не предлагаю ставить к стенке, как при Иосифе Виссарионовиче [Сталине], но тем не менее наказать по‑серьёзному или рублём (просто вытряхнуть все деньги, которые были заплачены), или второй вариант, если есть уже явная провинность, то тогда речь может идти о дисциплинарной и уголовной ответственности. Если со всем этим разобраться, я уверен, у наших высокотехнологичных отраслей очень хорошие перспективы, главное их не терять.

В качестве, может быть, последнего примера приведу наш атомный кластер, нашу атомную промышленность. Здесь мы ничего не потеряли. За счёт этого мы сейчас – ведущий производитель атомной энергетики в мире. Мы не просто не сдали эти позиции, мы сделали их более широкими, более открытыми и много чего строим. Вчера с одним моим товарищем, Александром Григорьевичем Лукашенко Лукашенко Александр Григорьевич Лукашенко Александр ГригорьевичПрезидент Республики Беларусь , подписали здесь соглашение о том, что будем нашим белорусским друзьям строить тоже атомную станцию. Мы их кредитуем, потому что так принято, а они потом нам, естественно, всё это будут возвращать.

А.Сигутин: Андрей Сигутин, газета «Обнинск».

У меня такой вопрос: планируется ли совершенствовать миграционную политику, потому что у нас в городе, увы, это очень большая проблема?

Д.Медведев: В чём она выражается?

А.Сигутин: Это количество мигрантов. У нас каждый
пятый – это мигрант-гастарбайтер. И причём это не мои данные, что большая проблема, а у нас есть Институт качества жизни, государственный институт, это его исследование, он фокус-группы делал. Я недавно встречался с генеральным директором этого института. И все жители Обнинска, все возрастные слои сказали: да, это проблема. Причём они даже не затрагивают проблему ЖКХ, ещё чего‑то. У нас на первом месте миграционная политика.

Д.Медведев: Для некоторых городов это действительно большая проблема, особенно для относительно небольших городов, где поток мигрантов может просто разрушить трудовой баланс, это я понимаю, и за этим нужно следить. Но я сейчас скажу всё‑таки не применительно к Обнинску, а применительно вообще к ситуации в целом.

Мигранты – и проблема, и надежда, потому что, с одной стороны, конечно, должен быть баланс трудовых ресурсов, баланс трудовых рук. С другой стороны, Вы знаете, у нас есть огромные проблемы в трудодефицитных регионах, в регионах, где есть дефицит рабочей силы, и там без трудовых мигрантов, без тех, кто приезжает работать, эту задачу не решить. Эта задача по стране выглядит по‑разному, это первое.

Второе. Вопрос в том, кого мы приглашаем. Есть неквалифицированная рабочая сила, и есть высококвалифицированная рабочая сила. За последние несколько лет я сделал всё, во всяком случае, возможное для того, чтобы высококвалифицированную рабочую силу к нам затащить, потому что это очень важно. И к нам приехало, по‑моему, около трёх или четырёх десятков тысяч высококвалифицированных специалистов, приехало трудиться не на две недели, а на годы. Это очень хорошо, мы им визы сделали в упрощённом порядке, деньги им, конечно, платим или государственные, или частные деньги. Это очень важно, потому что за счёт этого происходит развитие научного потенциала, промышленного потенциала, бизнеса.

Четвёртое. Те мигранты, которые приезжают, любые, обязаны вести себя в соответствии с нашим законодательством. Они обязаны регистрироваться, они обязаны проходить все виды учёта, и это очень важно. Кстати, этот вопрос нужно обращать и к тем, кто приезжает к нам трудиться, и к работодателям, потому что это палка о двух концах.

Мы всё время говорим: опять работают приезжие из Центральной Азии, они не зарегистрированы, мы их периодически высылаем за эти нарушения. Но кто их приглашает? Их приглашают наши работодатели, которые не хотят платить более высокую зарплату нашим людям и которые готовы платить зарплату приезжим, да ещё и незаконно въехавшим на территорию страны, за которых не платятся страховые отчисления и которые находятся иногда в полурабском состоянии. Значит, нужно, чтобы наши работодатели тоже отвечали за это перед государством, перед нашими людьми.

Может быть, ещё один момент, о котором часто говорят, – это преступность, связанная с приездом мигрантов. Здесь тоже всё непросто. С одной стороны, нет смысла скрывать, что они совершают преступления. Те, кто это делает, должны привлекаться к максимально строгой ответственности, потому что это недопустимо. Точно так же, как и российские граждане, совершившие преступления, должны отвечать. Но если взять общий баланс, то (я просто специально интересовался) у нас в общем количестве совершаемых преступлений лишь три с половиной процента – это преступления, совершаемые иностранцами. Много это или мало? Может быть, это и не так много. Вопрос опять же в том, что это за преступления. Если это насильственные преступления, то они становятся страшно резонансными, и именно поэтому возникают антимиграционные настроения. Нужно обязательно уделять внимание расследованию таких резонансных преступлений, наказывать людей, которые их совершают, потому что этническая преступность ещё отличается тем, что она очень латентная, и такого рода сообщества покрывают своих. Надо обязательно изобличать всех, кто к этому причастен.

На программу поддержки авиастроения на период до 2025 года запланированы гигантские деньги, два с половиной триллиона рублей. Это огромные деньги, и за счёт этого можно сохранить наш авиапром.

Суммируя, я могу сказать следующее. Мы должны обязательно использовать труд людей, которые приезжают к нам из‑за границы: и высококвалифицированных, и в некоторых случаях не вполне квалифицированных, потому что наши люди тоже стали привередливые, далеко не всех затащишь на стройку или ещё куда‑то. Люди хотят работать на высококвалифицированных должностях, поэтому всё равно будут и такие рабочие к нам приезжать. Но всё это должно быть в светлой зоне, потому что из, по‑моему, порядка 13 миллионов человек, которые ежегодно к нам приезжают, только три-четыре миллиона, может быть, пять миллионов имеют разрешение на работу. Все остальные находятся в серой зоне: они вроде и не работают, они вроде погостить приехали, в то же время мы понимаем, что они приехали трудиться. Вот в этом нужно наводить порядок.

С.Кустов: Сергей Кустов, город Иваново, «Ивановская газета».

Дмитрий Анатольевич, ивановские невесты мне не простят, если я у Вас не спрошу про судьбу лёгкой и текстильной промышленности.

Д.Медведев: У Вас не невесты занимаются лёгкой и текстильной промышленностью…

С.Кустов: В том числе.

Д.Медведев: А женихи. Нет?

С.Кустов: Женихи немножко меньше занимаются текстильной отраслью. Они в основном в руководстве, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Понятно.

С.Кустов: Собственники, как правило.

Вы у нас, в Иваново, были и даже проводили президиум Госсовета по этой теме. Были приняты некоторые решения, которые позволили текстильной промышленности во время недавнего мирового кризиса перешагнуть через этот кризис. Но сейчас все текстильщики немножко нервничают по поводу ближайшего вступления России в Всемирную торговую организацию. Считают, что дешёвые китайские, турецкие ткани наш рынок заполонят, и на оставшихся текстильных фабриках нужно будет вешать замок.

Отсюда вопрос, может быть, даже не совсем и не только по текстильной отрасли, потому что, я так полагаю, ВТО боятся не только в текстильной отрасли, а и в некоторых других отраслях. Что Правительство, государство планируют предпринять для защиты в том числе текстильщиков, именно в контексте вступления страны в ВТО?

Д.Медведев: Начнём с того, что мы всё‑таки для себя согласовали такие условия, которые не уничтожают никакую из наших отраслей. И, собственно, это самое главное. При вступлении в ВТО ничего не должно потеряться, мы в этом абсолютно уверены.

Если говорить всё‑таки о текстильной и лёгкой промышленности, то здесь несколько проблем, Вы о них правильно сказали. Конечно, текстильная и лёгкая промышленность, к сожалению, в 90-е годы очень сильно ослабла, и нужны государственные программы. Я действительно был у вас и проводил заседание президиума Госсовета. Целый ряд программ после этого стартовал, мы сейчас субсидируем и кредитную ставку для переоснащения предприятий текстильной и лёгкой промышленности, и кредиты в облегчённом порядке даём, то есть эта работа пошла. Я не могу сказать, что она фантастические обороты набрала, но она всё‑таки ведётся. И льготы для нашей текстильной и лёгкой промышленности есть.

Вы говорите о китайских товарах, о товарах других производителей. В основном, конечно, это всё‑таки Китай, Турция, например, та же самая ещё. Здесь ведь проблема даже не в том, что мы, допустим, присоединились к ВТО, и всё это к нам хлынет без какого‑либо удержу. Это и сейчас у нас на рынке, давайте правде в глаза смотреть, и сейчас все эти товары есть, и сейчас они разрушают нам наш рынок, но они ввозятся незаконно, вот в чём проблема. Поэтому нам нужно бороться не только с дешёвыми товарами, потому что с этим бороться неправильно. Люди хотят покупать изделия текстильной и лёгкой промышленности за разумные деньги. Если у наших людей спросить: «А вы что хотите покупать: дорогую нашу вещь или же всё‑таки разумную турецкую или китайскую?». Значительная часть выберёт всё‑таки турецкую или китайскую. Поэтому здесь должна быть нормальная конкуренция.

Но их проникновение на рынок должно быть цивилизованным. И здесь это я бы отдельно отметил, потому что у нас очень много контрафакта, у нас очень много продукции, которая «въехала» или контрабандным путём, или сделана у нас контрафактным образом, и из‑за этого наши настоящие производители, к сожалению, загибаются. Поэтому дело правоохранительных органов ещё и в том состоит, чтобы находить тех, кто организует такие подпольные производства, и привлекать их к ответственности, а также поставить заслон такому чёрному или серому импорту, потому что это, конечно, самым разрушительным образом действует на наш рынок. Хотя если быть полностью откровенным, то нужно признать, что подобные тенденции существуют и на рынках других стран, и они тоже страдают из‑за присутствия нелегальных товаров из Китая и некоторых других государств. Поэтому это мировая проблема. Но надо ею заниматься, а особенно важно действительно поддержать наших производителей в текущей ситуации. Поэтому программы по поддержке текстильной и лёгкой промышленности, конечно, будут продолжены. Пусть невесты не волнуются, а женихи всё‑таки внимательно следят за производством.

А.Костина: Дмитрий Анатольевич, добрый день!

Я представляю Ярославскую область, информационное агентство «Верхняя Волга» и газету «Ярославский регион».

Мой вопрос связан с очень печальным и трагическим событием – гибелью команды «Локомотив». Для нас, ярославцев, была очень важна та поддержка, которую Вы оказали после гибели команды. Спасибо Вам большое за это. Но жизнь продолжается, идёт работа по восстановлению команды. Хотелось бы узнать, продолжится ли поддержка ярославского хоккея на государственном уровне?

Д.Медведев: Вы помните, действительно это была трагедия не только для Ярославля, это вообще на самом деле общероссийская трагедия была, просто тяжелейшая трагедия: и для болельщиков, и вообще для наших людей, поэтому были приняты неординарные решения, связанные с тем, каким образом будет развиваться команда в ближайшие годы. Я не говорю даже о выплатах, которые должны идти семьям погибших, в общем, они на высоком уровне. Всё, что мы тогда решили (я тогда специально собрал руководство клуба, руководство российского хоккея у себя в Кремле), мы всё исполним. Можете передать болельщикам, можете передать вообще всем жителям Ярославля, что все те меры поддержки, которые есть, включая и специальное сопровождение команды в этот трудный период, работу на вырост из молодёжного клуба «Локо» мы обязательно продолжим, и здесь пусть никто не сомневается: всё сделаем так, как запланировали. Команда будет возрождена, и, я уверен, это будет прекрасная команда в память о тех, кто погиб тогда.

Мигранты – и проблема, и надежда, потому что, с одной стороны, конечно, должен быть баланс трудовых ресурсов, с другой стороны, у нас есть огромные проблемы в трудодефицитных регионах.

Ю.Березовская: Юлия Березовская, «Тульские известия», Тульская область.

Дмитрий Анатольевич, Тулу совершенно справедливо называют столицей ветхого жилья. Это уже, если можно сказать, хрестоматийный пример. Но почему‑то очень редко упоминается тот факт, что в период поствоенного восстановления народного хозяйства этот регион государственной поддержки практически не получал, если не считать некоторую поддержку строительства промышленных производств. Единственный более или менее такой активный всплеск жилищного строительства – это 60–70-е годы. Понятно, что у нас обветшание жилого фонда просто катастрофическими темпами идёт, и с помощью уже завершающейся программы фонда «Содействие» мы проблему не решим. Возможна ли пролонгация проекта с учётом потребностей таких регионов, как наш?

Д.Медведев: Я думаю, что за это печальное звание с Тулой могут побороться ещё несколько десятков городов нашей страны. Как это ни болезненно, но я много где бывал, есть ещё места, которые, помимо Тулы, оставляют очень в этом смысле тяжёлое впечатление по объёму ветхого жилья. Назову два, например, просто так, для ориентации: одно из них южное – это Астрахань, там всё просто разваливалось до последнего времени, сейчас начали вкладывать деньги. А второе – это Якутск, в котором я только что был, там ещё всё осложняется вечной мерзлотой и тем, что эти бараки либо рассыпаются, либо находятся в непотребном виде, там всякое жильё стоит на сваях. Но это я не в смысле того, чтобы сказать, что вам хорошо живётся. Нет, эта задача, конечно, должна быть решена, и я уверен, что мы её решим, причём решим в относительно короткой перспективе, потому что мы за неё взялись.

Вы упомянули этот фонд. Когда мы его создавали, я даже не ожидал, что он будет востребован. Есть некоторые вещи, которые мы создали в последние годы, которые оказались очень продуктивными, мне не стыдно о них рассказывать многократно. Я с удовольствием, например, говорю и об этом фонде, потому что он работает, он приносит эффект, за счёт него люди переселяются из аварийного жилья, иногда и ветхого жилья в новое жильё, и он помогает регионам. Фонд этот был создан сначала на период, по‑моему, в пять лет, с 2007 по 2012 год. В этот момент ко мне обратилось большое количество губернаторов с предложением его оставить. И несмотря на то, что это довольно значительные средства, которые нужно изыскивать в бюджете, я принял решение, чтобы этот фонд сохранился, и сохранился на период до 2015 года. Ну там поживём – увидим. Так что этот инструмент остаётся, и он будет использован обязательно.

Конечно, нужно, чтобы и местное руководство искало дополнительные источники. Я откровенно об этом говорил, это вопрос приоритетов. Недавно говорили, например, о зарплате для наших очень, может быть, самых обделённых в этом смысле бюджетников: это воспитатели в детских садах, работники библиотек.

Просто я порылся в информации – и чего обнаружил? Очень пёстрая картинка. В отдельных регионах на это выделяют деньги и увеличивают зарплату на 15, на 20, на 30 процентов, а в некоторых не выделяют. И при этом это не значит, что это богатые и бедные регионы. Нет, они приблизительно сопоставимы. То есть это вопрос приоритета. Почему я об этом говорю? И ветхое жильё, строительство жилья должно стать ключевым приоритетом для тульского руководства. У вас сейчас новый руководитель, вот можете ему привет от меня передать и сказать, что ветхое жильё – это то, на основании чего федеральное руководство будет судить об успешности его работы и успешности работы всей его команды, потому что это очень важно.

Е.Смирнова: Елена Смирнова, телерадиокомпания «Брянская губерния», город Брянск.

Дмитрий Анатольевич, много было сделано по национальным проектам. И Вы знаете, их успешная реализация вселяет надежду на то, что когда‑нибудь государство найдёт средства не только на сферы здравоохранения, АПК и жилищное строительство, но, может быть, пора подумать и о поддержке культуры. Ведь, согласитесь, в этой сфере работают очень талантливые люди и зачастую за очень низкие зарплаты, особенно в регионах, я думаю, коллеги меня поддержат. И в конце концов когда‑то нужно думать и о духовном, а не только о создании материальных благ.

Д.Медведев: Я полностью с Вами согласен. Что я могу сказать? О духовном нужно думать всегда и даже в тот период, когда и денег нет вообще, хотя, конечно, проще об этом думать, когда в кармане есть определённый запас. Сейчас в нашем общегосударственном кармане деньги присутствуют, и это сказывается и на бюджете культуры.

У нас, знаете, стали говорить о том, что культура недофинансирована. Это, безусловно, так. Хотя если Вы спросите, например, наших коллег в Италии, во Франции, в других местах, они скажут: «Что? Конечно, недофинансировано. Мы не получаем денег здесь, здесь, здесь. Посмотрите, что у нас творится». Так что нет предела совершенству.

Тем не менее я просто приведу одну цифру, которая мне кажется довольно показательной. У нас в 2008 году, который был докризисный и благополучный, и в 2011-м, если их сопоставить, расходы на культуру выросли на 60 процентов, то есть уже неплохой рост.

Но есть темы, на которые, мне кажется, государство должно обратить самое пристальное внимание. Помимо того, что нужно восстанавливать театры, содержать в нормальном состоянии музеи, всё это правда, и в принципе всё‑таки и в центре, и в регионах стараются это делать. Надеюсь, поможет и тот законопроект, о котором я говорил, который позволит привлекать частные деньги и который позволит ещё и передавать объекты культуры иногда на содержание частным компаниям или общественным структурам. Но есть моменты, на которые нужно обратить особое внимание, и это та самая зарплата работников культуры. Здесь, мне кажется, государство давно уже должно было внимательней к этой проблеме отнестись. Потому что в этой сфере работают, скажем так, энтузиасты, люди, которые уж точно не рассчитывают получить большие деньги. И за счёт этого государство достаточно спокойно относилось к тому, что они не бунтуют и остаются на своих рабочих местах, работают и в музеях, и в театрах. Это зачастую творческая работа. Но пора уже свой взор обратить на эти объекты, включая, кстати, и сельские учреждения культуры. Их у нас очень много. Но, с другой стороны, это может быть иногда единственный очаг культуры в сельской местности. И те самые пресловутые сельские клубы, которые обычно так иронически вспоминают, но тем не менее там вся жизнь и проходит в деревне. И от того, какое настроение там будет и окружающая ситуация, зависит настроение сельчан. Я считаю, что на это направление государство должно обратить свой взор прежде всего в ближайшие годы.

Что касается новых объектов, то они всё равно будут появляться: и новые театры, и новые концертные залы, и музеи будут восстанавливаться. Это сейчас тоже происходит, надеюсь, что и дальше будет продолжено.

Н.Филь: Наталья Филь, телерадиокомпания «Мир Белогорья», Белгородская область.

Дмитрий Анатольевич, в нашей области достаточно активно внедряется биоэнергетика. Поэтому для нашей области весьма актуален вопрос о появлении так называемых «зелёных» тарифов, то есть льготных тарифов для производителей, которые работают на альтернативных источниках энергии. Есть ли перспектива у данного вопроса, и вообще Ваше мнение по этому поводу?

Д.Медведев: Я рад, что Вас это волнует, потому что у меня иногда складывается впечатление, что это волнует только моих иностранных коллег. Я куда ни приеду – на «восьмёрки», «двадцатки», одна из самых популярных тем – это разговоры о «зелёной» энергетике, «зелёном росте» так называемом, и просто часами разговаривают, и иногда мне даже кажется, что с некоторым избытком, потому что в мире ещё хватает проблем помимо «зелёного роста».

Нам нужно заниматься не только растениеводством, но и обязательно завершить работу по животноводству. Мы себя полностью обеспечиваем продукцией свиноводства, у нас по мясу птицы очень хорошая ситуация, но есть проблема с крупным рогатым скотом. И это должно быть направление главного удара.

Но тем не менее это всё‑таки изменение, если хотите, такое красивое словечко, парадигмы мышления. Нам какой рост нужен, нам какая энергетика нужна, любая – с учётом того, что мы очень крупное, энергетически мощное государство, – или всё‑таки такая экологически чистая? Я считаю, что, конечно, мы обязаны этому уделять внимание. У нас сейчас эта «зелёная» энергетика совсем до [одного] процента, может быть, максимум, составляет в энергобалансе страны. Мы поставили цель сделать её хотя бы пять процентов с перспективой на большее, мы приняли закон об энергоэффективности, в котором прямо установлено, что в случае, если создаётся объект «зелёной», новой энергетики, то в этом случае к нему применяются специальные правила. В чём они заключаются? В том, что вся энергомощность, которая производится энергетическим предприятием, должна обязательно быть куплена на рынок, то есть она не может остаться бесхозной, что называется. Почему? Это и есть способ поддержки.

И вторая норма: она должна быть куплена по специальным ценам, которые специальным образом регулируются и утверждаются, с тем чтобы не допустить провалов и с тем чтобы помочь этой энергопроизводящей компании, генерирующей компании, продать свою энергомощность на рынке. Это две такие гарантии, которые, на мой взгляд, очень-очень важны. Но в конечном счёте, я Вам скажу прямо, это вопрос выбора, чем нам заниматься: одними углеводородами (у нас их ещё пока много и хватит на несколько поколений) или заниматься и «зелёным» ростом, «зелёной» энергетикой. Я считаю, что нужно заниматься и тем и другим. Потому что за счёт углеводородной энергетики мы пополняем свой бюджет – это элемент нашего устойчивого роста, наполнение нашей казны. Конечно, это абсолютно необходимо делать. Но если не вкладываться в будущее, если не рассматривать новые, современные, интересные технологии, то мы в какой‑то момент можем оказаться между стульями. Не мы, наверное, наши потомки. Потому что ещё, я не знаю, может быть, я ошибаюсь, но ещё лет 30–50 человечество точно будет жить за счёт углеводородов. Но уже стучится в дверь ядерная энергетика. Глядишь, чего‑нибудь скоро придумают.

Я напомню, меня когда‑то это тоже удивило (я не обращал на это внимание): за последние два века каждые 50 лет происходила энергетическая революция. Смотрите, уголь начали использовать активно в конце XVIII – начале XIX века, нефть появилась с середины XIX века, XX век – газ появился. После этого появилась ядерная энергетика. В общем и целом нужно ожидать того, что произойдёт очередная энергетическая революция. И в этом случае, конечно, мы останемся со своими энергозапасами, мы будем заниматься переработкой, а не просто использованием этих энергозапасов для, допустим, производства энергетической мощности для производства электроэнергии – превращения одного вида энергии в другую. Но всё‑таки нам нужно думать о будущем. А это и есть как раз инвестиции в будущее. Поэтому я за это.

Н.Филь: Спасибо.

Д.Медведев: Пожалуйста.

В.Кузьмина: Вера Кузьмина, телекомпания «ТВ-Центр», Москва.

У меня вопрос о столичной транспортной проблеме. В своё время, когда Вы назначали москвичам нового мэра, Вы поставили перед ним одну из ключевых задач – это именно решение этой проблемы. Прошло чуть больше года. Что можете сказать о том, что уже сделано?

Д.Медведев: А Вы что можете сказать?

В.Кузьмина: Я в основном езжу на метро. В метро утром затолкнуться сложно. Но я знаю, что уже строятся шесть новых станций, будет построено ещё 84. Но могу сказать то, о чём Вы уже сказали, что это не только московская проблема. Если все едут в Москву (о чём говорили коллеги), то, конечно, можно хоть в десять этажей строить дороги.

Д.Медведев: В Москву всё равно будут ехать, давайте смотреть правде в глаза, потому что Москва – столица, столица всегда будет привлекательной, у нас столица – это ещё и мегаполис (потому что есть маленькие столицы), у нас так получилось, что Москва – очень большой город. Хорошо, ещё раз говорю (на этом мы, по сути, завершаем разговор, совершив круг), что Москва становится больше, потому что хотя бы в центр Москвы не все будут ехать, и из‑за этого часть транспортных проблем, я надеюсь, всё‑таки отпадёт. Особенно это касается деловой части и государственной части. Пусть они будут локализованы сейчас на территории нынешней Московской области.

Теперь по поводу того, что изменилось. Я тоже не считаю, что что‑то изменилось радикальным образом. Да, я смотрю и статистику, и социологические опросы. Кто‑то считает, что чуть лучше – за счёт реорганизации транспортных потоков, потому что у нас были совсем удивительные, какие‑то странные вещи. Мне, кстати, периодически мои сторонники из различного рода социальных сетей, блогеры, показывают какие‑то странности, например, здесь поворачивать нельзя или здесь тупик. И таких «хвостов» в Москве довольно много. Их надо вытаскивать и расшивать. Но радикально за счёт этого, конечно, ситуацию не изменишь. Тем не менее то, что мэр за это активно взялся, мне уже по душе. Я считаю, что он тратит на это много времени, и правильно, потому что это одна из самых ключевых задач, или проблем, для Москвы. Потому что в Москве высокие доходы, нет проблем, которые мы обсуждали применительно к целому ряду субъектов Центрального округа, но транспортная проблема, или, если хотите, ситуация транспортного коллапса, дико раздражает всех, дико раздражает москвичей, да и гостей раздражает.

Метро, о котором вы сказали, – это, безусловно, очень хороший вид транспорта, но надо сделать его более современным. По московскому метро существуют очень большие планы: не 84 станции – это, конечно, и в планах нет, но, если я правильно помню, где‑то порядка 35 станций действительно в ближайших планах имеются. И это уже очень серьёзная расшивка ситуации в тех частях, скажем так, Москвы, где метро нет, а это часто спальные районы, где проживает огромное количество москвичей. И на это требуются большие деньги. Опять же, если я не ошибаюсь, это где‑то на ближайшие пять лет в районе 400–450 миллиардов рублей. У Москвы большой бюджет, но даже у Москвы нет таких денег. Поэтому мы будем помогать Москве эту задачу решить, в том числе за счёт выкупа целого ряда объектов, которые в настоящий момент находятся в московской собственности и которые будут реализованы. Вот, например, «Внуково». За счёт этого Москва получит дополнительные ресурсы. Я надеюсь, что все станции метро, которые запланированы, будут построены.

Но и это ещё не всё. В метро существует целый ряд внутренних проблем, Вы о них отлично знаете, особенно в летний период: дышать в метро просто невозможно, Вы помните, что было в прошлом году: люди в обморок падали, в том числе ещё из‑за того, что вагоны метро, которые используются, они старые. И перед нами, перед московскими властями, а стало быть, частично и перед федеральной властью стоит задача переоснащения московского парка вагонов метро. И, насколько я знаю, сейчас планируется закупить большое количество вагонов, оснащённых современной системой кондиционирования и более комфортными стандартами транспортировки в этих вагонах. Эти вагоны производятся на предприятиях, которые в Московской области, кстати, находятся, и должны быть закуплены, надеюсь, что ездить будет более комфортно. Это лишь одно из направлений, но, я считаю, исключительно важное. Судить в конечном счёте самим москвичам, что получилось, чего не получилось, так что вернёмся к этому вопросу.

Ещё чего‑то хотите сказать? Нет? Что ещё? Ничего?

В.Золотарёв: Дмитрий Анатольевич, мы поговорили о городах. Центральный федеральный округ большой.

Д.Медведев: Большой, это правда. Самый большой.

В.Золотарёв: Но Вы в последнее время говорите очень много и о сельском хозяйстве. Каким Вы видите ближайшее будущее российской деревни?

Д.Медведев: Счастливым. Почему? Потому что я вижу, и, кстати, в этом селяне поддерживают меня, моих коллег, что жизнь на селе меняется. И это не предвыборный лозунг: всё стало хорошо, жизнь стала лучше, жизнь стала веселее. Реально село меняется на глазах. Вот я куда ни приеду, конечно, где есть развитие, там появляются новые сельхозпредприятия, новые агрокомплексы, новые машины вводятся, новые поля.

Понимаете, я с некоторых пор стал чувствовать, если хотите, гордость в тот момент, когда я лечу, например, на вертолёте над нашей страной. Во всяком случае, над аграрной частью, европейской частью нашей страны. И в Сибири, конечно, много всего, но там пространства гигантские, там сельское хозяйство всё‑таки не является доминирующей сферой. Но вот если взять Центральный округ, раз уж Вы об этом заговорили, лечу я, например, над Белгородом, над Воронежем, над Курском, всё зелёное, всё ровное, ходит новая техника. Ну, честно сказать, приезжаешь в деревню, и люди улыбаются, говорят: ну да, зарплату платят, она невеликая зарплата, но она приличная зарплата, на неё можно жить на селе.

И ещё совсем было недавно не так, всё было брошено, поля были брошены. У нас урожаи рекордные. Это означает, что в общем и целом всё развивается в правильном направлении, надо только животноводство подтянуть, и тогда оно у нас будет одним из самых передовых в мире.

Кстати, и никакое ВТО ему не помешает, потому что мы для себя выторговали в ВТО такие условия, которые позволят нашему сельскому хозяйству развиваться активно и приносить доходы для селян, а стало быть, для всего сельского хозяйства.

Л.Сокрушаева: Дмитрий Анатольевич, а можно в продолжение аграрной темы…

Д.Медведев: Какие вы все аграрники оказались. Ладно, я люблю аграрную тему, хоть сам из города.

Л.Сокрушаева: Вы не так давно были в Мичуринске, в Тамбовской области…

Д.Медведев: Был.

Л.Сокрушаева: Где Вам…

Д.Медведев: Показывали элеватор новый.

Л.Сокрушаева: Ещё Вам там презентовали проект технопарка «Зелёная долина».

Д.Медведев: И это было.

Л.Сокрушаева: Как Вы оцениваете Тамбовщину как один из центров продовольственной безопасности и вообще развитие центров продовольственной безопасности именно в аграрных областях?

Д.Медведев: Скажу в продолжение того, что сейчас говорил.

Во‑первых, мне понравилось тогда у вас, потому что реально очень хорошие впечатления от создания новых мощностей, например, по хранению зерна. Урожаи мы стали огромные собирать: 90 миллионов тонн, 100 миллионов, уже практически 110 было, а хранить негде. И мы должны создавать новые современные элеваторы, не с такими стенами, которые стоят миллиарды рублей, а современные, которые тонкие, но позволяют хранить, сохранять зерно и поставлять его или на внутренний рынок, или на экспорт.

И этот парк тоже был хороший современный проект. Если говорить о том, кто будет кормить нашу страну (мы с вами понимаем, наша страна очень разнообразная, и в некоторых регионах нельзя сделать того, что можно сделать в центральной части России, например, в Тамбовской области или в других аграрных областях), ваше земледелие ни с чем практически не сравнить. У нас таких зон немного. Это центральная, центрально-черноземная, Кубань, Ростовская область, Алтай. Собственно, это и всё из житниц, так сказать. Конечно, можно вводить новые поля, но это огромные деньги. Достаточно вспомнить целину и сколько на это было сил потрачено и средств.

Но даже за счёт того, что есть у вас, например, и в других аграрных регионах, можно создать такую аграрную систему в нашей стране, которая не только полностью нас будет кормить (мы и так уже наконец себя почти полностью кормим), но и будет кормить ещё значительную часть планеты. Тот же самый Китай, где всегда будут проблемы с продовольствием (во всяком случае, в ближайшие годы), потому что там огромное население. Индия та же самая, страны Юго-Восточной Азии, которые растут не по дням, а по часам. В этом смысле рынок огромный! И мы когда закрыли экспорт зерна (помните, у нас был такой период), они на нас, конечно, очень сильно обиделись. Потому что у нас свои потребности были, но они от нашего зерна зависимы, и мы тоже должны это ценить.

В то же время, ещё раз скажу и закончу на этом, нам нужно заниматься не только растениеводством, но и обязательно завершить работу по животноводству. Мы себя полностью обеспечиваем сейчас продуктами питания и продукцией свиноводства. В этом смысле это очень быстро растущая сфера, хотя она подвержена рискам, связанным с болезнями. У нас по мясу птицы очень хорошая ситуация. Мы практически полностью отказались от импорта иностранных окорочков. Мы это делаем только для некоего баланса, хотя мы полностью можем покрыть свои потребности. Но у нас есть проблема с крупным рогатым скотом и с молочным поголовьем, и с мясным поголовьем. И это должно быть направление главного удара. И у вас, на Тамбовщине, и в Белгородской области, и в Воронежской области, и в Курской области, да и вообще в других областях, которые здесь присутствуют, везде строятся новые комплексы.

С удовольствием вспоминаю: летишь на вертолёте, смотришь – один за другим, один за другим, а это же новые условия хозяйствования, новые условия жизни, новые доходы. В этом смысле всё будет хорошо, уверен в этом!

Е.Теплова: Дмитрий Анатольевич, разрешите вопрос о будущем Курской атомной станции, которая расположена в Курчатове, моногороде. У нас просто несколько лет не решён вопрос.

Д.Медведев: Я знаю эту проблему.

Е.Теплова: Пятый энергоблок.

Д.Медведев: Я знаю проблему пятого энергоблока.

Е.Теплова: И КАЭС-2, станция замещения, вот в этом смысле.

Д.Медведев: Я просто, чтобы не углубляться, скажу одно: эту проблему я знаю, мы ею занимаемся. Она не где‑то там, на периферии внимания. Этим занимается и [Сергей] Кириенко Кириенко Сергей Владиленович Кириенко Сергей ВладиленовичПервый заместитель Руководителя Администрации Президента , и Ваш губернатор регулярно приходит, мне об этом напоминает. Мы решение примем, то решение, которое, надеюсь, будет оптимальным. Так что можете это передать. Будем заниматься.

Е.Теплова: Спасибо.

Н.Филь: Дмитрий Анатольевич, тоже, наверное, со стороны журналистов за эту встречу хочу Вас поблагодарить и мнение всех моих коллег высказать. Региональная журналистика – это всё‑таки журналистика немножко не федеральная.

Д.Медведев: Совсем не федеральная, поверьте мне на слово.

Н.Филь: Во всех вопросах моих коллег звучала гордость за свой регион, за тот край, в котором мы живём. И для нас очень ценно, что о нас тоже помнят и что с нами разговаривают как с равными, потому что федеральные каналы – это одно, а регионы – это журналисты, которые живут проблемами своей малой родины. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо за такие слова.

Вы знаете, конечно, каждый журналист определяет свою жизненную позицию, это нормально. Журналист – это такая профессия, которая, наверное, людьми изобретена для того, чтобы получать информацию. С другой стороны, чтобы была возможность высказать свою позицию по самым острым вопросам. Но иногда, когда я, например, общаюсь с представителями федеральных средств массовой информации, чувствую, что есть разница в повестке дня. Даже те же самые выборы, у нас с вами сегодня только один вопрос был на эту тему, важный вопрос о том, как будет выглядеть наша политическая система. Зачастую всё‑таки федеральные средства массовой информации гораздо в большей степени интересуются политическими событиями. Я не говорю, что это плохо, – это нормально, но просто напомню (и Вы со мной согласитесь), что абсолютно подавляющее большинство жителей нашей страны живут другими проблемами. Да, конечно, выборы – это кульминация политической жизни, мы сейчас все находимся в преддверии выборов, и я во главе списка, я понимаю, что это политическая задача. Не скрою, я и с вами встречаюсь в том числе и потому, что у нас идёт избирательная кампания, – это тоже правда. Но, с другой стороны, я думаю, что журналисты из регионов меня‑то точно не могут упрекнуть в том, что я с ними не встречался. Я всегда с журналистами из регионов встречался, и когда работал первым заместителем Председателя Правительства и когда я посещал регионы и действовал и действую как Президент Российской Федерации, и в нынешней ситуации.

Почему я считаю это правильным? Потому что у вас у всех есть уникальная возможность прямого общения с нашими людьми. Я недаром в последнее время говорю о прямой связи, об этом «открытом правительстве». Это же не просто какая‑то предвыборная «мулька», придумали красивое сочетание, давай теперь в «открытое правительство» играть. Нет, это проблема коммуникации, обратной связи, потому что большинство людей считает, что власть мало общается с людьми. И речь не только о Медведеве или о Путине Путин Владимир Владимирович Путин Владимир ВладимировичПрезидент Российской Федерации , или ещё о ком‑то, а речь идёт о всей властной системе. Власть общается, по мнению наших граждан, мало. И глава сельского населённого пункта, по их мнению, иногда мало общается, и мэр города, и глава региона. А что уж говорить о министрах и некоторых других федеральных начальниках?

Понятно, что мы все люди, у нас есть свои резервы, но нам нужно отстроить такую систему коммуникаций, которая позволит всё‑таки всем в большей степени быть вовлечёнными в этот процесс. Вот у вас уже есть такая система коммуникаций, потому что ваши средства массовой информации могут быть маленькими, могут быть побольше, но у них есть свой читатель, свой зритель. И люди, которые вас смотрят или читают, зачастую вам верят гораздо больше, чем некоторым весьма титулованным федеральным средствам массовой информации, потому что нет разрыва в восприятии, одна и та же повестка дня.

Мне бы очень хотелось, чтобы и дальше наши региональные средства массовой информации не страдали оттого, что они не федеральные, что они не центральные, а гордились своей миссией.

Я вам этого желаю.

С.Кустов: Дмитрий Анатольевич, цеховой вопрос. Вы сказали как‑то фразу по поводу газет, заводов и пароходов, а все зацепились. Какова официальная позиция в части разгосударствления СМИ, с Вашей стороны, с президентской, или правительственная позиция?

Д.Медведев: А Вы мне скажите, Вы за что: за то, чтобы разгосударствить, или за то, чтобы оставить?

С.Кустов: Я считаю, что государственные СМИ нужно распустить вместе с Первым каналом. (Смех.)

Д.Медведев: Понятно.

С.Кустов: Это спорная ситуация.

Д.Медведев: Вы знаете, очень хорошо, что у вас разные точки зрения. Если бы вы мне все сказали: нет, обязательно сохранить региональную государственную прессу или, наоборот, всё распустить…

Понимаете, я не против государственных СМИ в регионах. Неплохо, что они есть. И я не против дотаций, хотя вообще, честно говоря, в мире это не очень принято. Но тем не менее мы пока их сохраняем и будем сохранять. Мне кажется, просто нужно понять, в каком направлении развиваться тому или иному региональному СМИ. И это задача региональных властей. Нельзя воспринимать все СМИ региона как свои. Это точно неправильно. И если, например, то или иное СМИ созрело для того, чтобы, что называется, пуститься в свободное плавание – ну и слава Богу. Государство меньше денег будет тратить на это или муниципальный бюджет.

С другой стороны, я понимаю, что есть такие места и такие издания, где, может быть, пока есть смысл сохранить государственное присутствие, чтобы не лишать газет селян или жителей маленького города. Тоже справедливо. Страна очень разнообразная, очень сложная, поэтому единого рецепта нет.

Я сказал об этом, я помню, естественно, – «владельцев заводов, газет, пароходов». Но, знаете, я не стал, конечно, наказывать губернаторов за то, что они не провели приватизацию к определённому сроку. По другим объектам мы требуем, чтобы они соблюдали. Здесь всё‑таки позиция более лояльная, но рано или поздно региональным руководителям придётся определиться. Можете им передать.

С.Кустов: Это тоже спорный вопрос.

Д.Медведев: Всё спорное.

С.Кустов: Вы сказали, что рынок приходит в рестораны и магазины, но рынок не вытащит телевидение, потому что оно тогда станет абсолютно…

Д.Медведев: Я с этим согласен, но это порождает следующий вопрос: а вообще какое нам нужно количество средств массовой информации. Как ресторанов и магазинов? Это отдельная встреча.

Всё. Спасибо вам всем.

География

Московская область

Темы

Статус материала

Опубликован в разделах: Новости, Выступления и стенограммы

Дата публикации: 26 ноября 2011 года, 16:00

Ссылка на материал: kremlin.ru/d/13688

Текстовая версия

Разделы сайта Президента
России

Информационные ресурсы
Президента России

Официальные сетевые ресурсы
Президента России

Правовая и техническая информация

Смотрите также

Дополнительно

География

Темы

Статус материала

Официальные сетевые ресурсы

Президента России

Official Internet Resources

of the President of Russia

Разделы сайта ПрезидентаРоссии

Информационные ресурсыПрезидента России

Официальные сетевые ресурсыПрезидента России

Правовая и техническая информация

Встреча с журналистами Центрального федерального округа

Смотрите также

Дополнительно

География

Темы

Статус материала

Официальные сетевые ресурсы

Президента России

Official Internet Resources

of the President of Russia

Разделы сайта Президента
России

Информационные ресурсы
Президента России

Официальные сетевые ресурсы
Президента России