Д.Медведев: Уважаемые дамы и господа!
Хотел бы выразить прежде всего своё удовлетворение той встречей, которая произошла у меня только что с госпожой Федеральным канцлером. Это наша четвёртая встреча. И, конечно, мы обсуждали наиболее актуальные вопросы, прежде всего не могли не остановиться на тех трагических итогах, которые связаны с агрессией Грузии в отношении миротворцев и гражданского населения Южной Осетии.
Вы знаете, что эти акты привели к многочисленным жертвам, к потокам беженцев, к массовым разрушениям, к другим тяжким последствиям, которые, к сожалению, иначе как гуманитарной катастрофой назвать нельзя.
Мы согласовали с Президентом Франции Саркози основные принципы урегулирования конфликта и рассматриваем их как необходимую и достаточную основу для решения проблем. Теперь эти принципы должны быть приняты грузинской стороной и при гарантийных функциях со стороны России, Совета Европы и ОБСЕ должны исполняться.
Всю полноту ответственности за эти противоправные жестокие деяния несёт грузинское руководство. Тем силовым сценарием, который был использован вопреки дипломатическим усилиям (а я хотел бы отметить, что они продолжались 15 лет в самых разных переговорных формах, удачно, неудачно, но продолжались), они были буквально за несколько часов сведены на нет. Такое ощущение, что господину Саакашвили просто надоела вся эта дипломатия и он решил одним броском, одним решением снять все проблемы, убрать мешающих ему осетин. Поэтому и операция называлась соответствующим образом – «Чистое поле».
Мы предприняли ряд мер, вам известных, чтобы было неповадно. Россия остаётся единственной защитницей в этой ситуации и мирного населения, и российских граждан, которые там сконцентрированы. Причём те адекватные меры, которые мы предприняли, естественно, были основаны на нашем праве на самооборону в соответствии со статьёй 51 Устава ООН.
Безопасность восстановлена, но российские миротворцы остаются гарантами её на Кавказе. И, к сожалению, сложности существуют. Тем не менее мы согласовали с Президентом Франции Саркози основные принципы урегулирования конфликта и рассматриваем их как необходимую и достаточную основу для решения проблем. Теперь эти принципы должны быть приняты грузинской стороной и при гарантийных функциях со стороны России, Совета Европы и ОБСЕ должны исполняться. Я надеюсь, что в самое ближайшее время это и произойдёт. Мы ожидаем соответствующей информации.
Точно так же мы говорили и о необходимости объективной оценки тех трагических событий, которые произошли в Южной Осетии, со стороны международного сообщества – подчеркну, объективной, а не односторонней, какой бы она ни была.
Но ещё более важная задача – это полноценная поддержка тем людям, которые пострадали в результате этой гуманитарной катастрофы, обеспечение им должного уровня безопасности, медицинской помощи, восстановление объектов, которые были разрушены. И мы считаем, что это именно то, на чём мы сегодня должны сконцентрироваться.
Я уже вчера об этом говорил и сегодня ещё раз скажу: необходимо, чтобы мир в регионе был восстановлен и гарантирован, чтобы никому в голову больше идиотских идей не приходило. В этом вижу основную задачу Российской Федерации на сегодняшний день.
Мы, естественно, с госпожой Меркель ещё продолжим обсуждение самых разных вопросов, но начало нашего разговора было посвящено, естественно, этой трагической странице.
А.МЕРКЕЛЬ (как переведено): Я хотела бы ещё раз поблагодарить за приглашение приехать сюда, в Сочи. Нам пока ещё не удалось по актуальным причинам поговорить о тех темах, которые мы предполагали обсудить изначально, но, конечно же, международная ситуация и ситуация здесь, в регионе, были центральной темой нашего разговора. Мы говорили друг с другом очень открыто, мы описали своё видение ситуации. И я чётко сказала, что, конечно, всегда жалко, когда есть жертвы, и здесь, к сожалению, очень и очень много жертв, но что, даже если учитывать описание Россией ситуации, я всё равно сказала, что считаю реакцию России непропорциональной, и присутствие военных сил на так называемой ядровой территории Грузии я считаю неправильным. И поэтому нужно срочно приступить к реализации плана шести принципов, чтобы российские войска вышли с территории Грузии. Я надеюсь, что здесь есть прогресс, что все стороны подписывают этот план.
Я с удовлетворением услышала, что с российской стороны существует мнение, что этот план – хорошая основа. Я была за то, чтобы Николя Саркози в своей роли председателя Европейского союза поехал с визитом в Москву и в Тбилиси как раз организовать и подвести такую основу. Это ещё не разрешение конфликта, но во всяком случае это прогресс.
Я думаю, что сейчас нам нужно устремить свой взгляд вперёд. И в этой связи очень важным является то, чтобы вопросы, которые упомянул господин Медведев, были добавлены в заявление.
В первую очередь это вывод войск на те линии, которые зафиксированы в этом плане.
Второй вопрос – это гуманитарная помощь. Я чётко высказалась за то, что мы будем поставлять гуманитарную помощь как в Грузию, так и в Южную Осетию. И также в Южную Осетию, независимо от национальности людей, осетины это или грузины, очень важно, чтобы для международных организаций был возможен путь для поступления гуманитарной помощи. И мне кажется, что этот план, я надеюсь, может быть реализован как можно скорее.
Затем мы говорили о том, что мы хотим, чтобы в регионе было больше международных наблюдателей. С российской стороны это также было представлено как одна из возможностей. Мне кажется, что важно, чтобы те миротворческие силы, которые находились там в рамках ОБСЕ, смогли бы понаблюдать за ситуацией и смогли бы создать объективную экспертизу и мнение о ситуации.
И третий пункт – это, естественно, то, что нужно будет затем обсуждать, как ситуация будет развиваться с политической точки зрения, потому что за прошлые годы, надо сказать – полтора десятилетия, мы не могли найти на политическом уровне, политическим путём решение этого конфликта, и мы не можем ждать ещё дополнительно 15 лет, пока мы не найдём стабильное решение. Исходным пунктом должна стать территориальная целостность Грузии.
Мне кажется, что правильно и в сложные времена открыто говорить друг с другом, находиться в постоянном контакте друг с другом. Это принцип французского председательства, это также и мой принцип, а затем нужно шаг за шагом обсуждать различные мнения и таким образом продвигаться вперёд.
Вопрос: Если взглянуть чуть-чуть за горизонт: в шести принципах, которые обсуждались Президентом Медведевым с Президентом Саркози, есть принцип о международном обсуждении будущего статуса Южной Осетии и Абхазии. Госпожа Меркель только что сказала о том, что незыблемым принципом Берлина является территориальная целостность Грузии. Российские власти говорили о том, что они выслушают волю абхазского и осетинского народов, которые, кстати сказать, на паре референдумов уже высказывались: это была воля об отделении и о создании независимого государства или о вхождении в Россию.
Как вы собираетесь (этот вопрос к обоим лидерам) это противоречие свести?
Россия как гарант безопасности на Кавказе и в регионе примет то решение, которое будет отражать недвусмысленным образом волю этих двух кавказских народов. И не просто будет принимать эту волю, но и будет руководствоваться в своей внешней политике этой волей и гарантировать её исполнение на территории Южной Осетии и Абхазии в соответствии с тем миротворческим мандатом, который у нас есть.
Д.Медведев: Есть противоречия, которые не сводятся, а разрешаются. На то, собственно говоря, они и противоречия, что свести позиции зачастую не представляется возможным. Если бы из этой ситуации существовал какой‑то другой выход, то, наверное, было бы желательно его использовать, я имею в виду вопросы статуса. Никто не отвергает принципа территориальной целостности как одного из фундаментальных принципов международного права. Вопрос в том, какова конкретная ситуация в конкретной стране. И вот здесь начинаются основные сложности.
К сожалению, после того что произошло, вряд ли осетины и абхазы смогут жить в одном государстве с грузинами. Или же должны быть предприняты какие‑то титанические усилия для того, чтобы разрешить этот конфликт. Тем не менее я об этом говорил и во время встречи с моим коллегой Саркози, говорил об этом вчера во время встречи с лидерами непризнанных территориальных образований – Южной Осетии и Абхазии, только что говорил во время моей встречи с госпожой Меркель и скажу ещё раз: Россия как гарант безопасности на Кавказе и в регионе примет то решение, которое будет отражать недвусмысленным образом волю этих двух кавказских народов. И не просто будет принимать эту волю, но и будет руководствоваться в своей внешней политике этой волей и гарантировать её исполнение на территории Южной Осетии и Абхазии в соответствии с тем миротворческим мандатом, который у нас есть. Вот таково мое отношение к этой ситуации.
А.Меркель: В первую очередь нам нужно найти формат, в котором такие переговоры могут вообще состояться.
Германия принимала усилия в рамках группы друзей Генерального секретаря ООН, направленные на то, чтобы вступить в переговоры, в частности, с Абхазией, Министр иностранных дел Штайнмайер начинал эту работу летом. Как будут выглядеть эти форматы, об этом надо поговорить, они должны быть найдены в соответствии с международным правом. Главным постулатом здесь должна оставаться территориальная целостность Грузии.
У нас во многих конфликтах во всём мире было мнение, что нет одного ответа на все вопросы, но важно, чтобы все права и чтобы безопасность всех людей были гарантированы; в какой степени мы будем говорить о спектре автономии или каких‑то других возможностях, об этом должны вестись переговоры. И, как я уже говорила, не каждый народ в мире, который хочет выйти из какого‑то государственного объединения (Россия тоже знакома с этой проблемой), в состоянии стать отдельным самостоятельным государством. Если бы было так, то у нас в мире было бы очень много проблем. Поэтому каждый отдельный случай в мире должен рассматриваться в отдельности.
Мы должны извлечь из этой ситуации урок: не надо это опять откладывать в долгий ящик, а постараться разрешить эти замороженные конфликты, как мы очень долго их называли, как можно быстрее и как можно эффективнее.
Вопрос: Госпожа Федеральный канцлер, два вопроса.
Первый. В преддверии путешествия речь шла о том, что российская сторона предоставит вам доказательства жестоких действий. Было ли это предоставлено?
И второй. Был саммит в Бухаресте, где были достигнуты договорённости о членстве в НАТО. До сих пор ли всё так же, как было договорено там?
А.Меркель: Президент России мне описал свое видение. Он говорил о том, что в ходе этого конфликта происходили действительно ужасные, жестокие вещи. Он не должен мне этого доказывать: для каждой стороны такие конфликты страшны и ужасны, и мы поэтому и говорили о гуманитарной помощи.
При этом мы не должны терять из виду то, что существуют тысячи и тысячи беженцев, людей, у которых больше нет крова, у которых было всё разрушено и которым пришлось бежать. Это должно быть приоритетом наших переговоров. И, мне кажется, было не нужно, чтобы здесь произошла оценка деталей и каких‑то доказательств.
Второе. Мы действительно очень интенсивно говорили об имплементации программы «шести принципов». Мне кажется, что для людей, пострадавших там, это самое важное – чтобы мы добились здесь разумной базы.
Второй вопрос. То, что касается Бухареста и договоренностей, достигнутых там, они продолжают действовать. У меня нет никакого повода пересматривать это. Мы тогда говорили, что Грузия и Украина станут членами НАТО. Мы говорили, что подготовка к членству – это следующий шаг. Мы говорили о том, что они будут членами НАТО, если они этого захотят. И этот постулат остается действительным.
Д.Медведев: Я буквально два слова добавлю.
Конечно, мы ничего не должны доказывать, но тем не менее я просто не успел ещё передать: и фотографии, и соответствующие диски, на которых вся информация, касающаяся гуманитарных проблем, разрушений, и убийств, и ранений граждан, будет предоставлена.
Вопрос: Первый вопрос к Президенту Российской Федерации. Дмитрий Анатольевич, рассматривает ли Россия возможность ввода в зону конфликта миротворческих или международных сил из стран Запада?
И вопрос к госпоже Федеральному канцлеру. Госпожа Федеральный канцлер, как Вы прокомментируете то обстоятельство, что Президент Грузии, объявляя войну, делал это на фоне флага Евросоюза?
И второе. Убедительно ли для Вас заявление грузинского Президента о том, что российские войска разрушили Цхинвал, учитывая, что там находились российские миротворцы, что 80 процентов населения этого города составляют российские граждане?
Спасибо.
Д.Медведев: В отношении миротворцев. Мы, конечно, не против каких‑либо международных миротворцев. Но дело не в нашей позиции. Мы тоже исполняем свою часть долга, касающуюся обеспечения безопасности в этом очень сложном регионе. Но проблема заключается в том, что сами осетины и абхазы никому, кроме российских миротворцев, не верят, потому что вся последняя история, история 15 лет, показывала, что единственные войска, которые способны защитить их интересы, а к сожалению, зачастую и просто жизнь, это были российские войска. И именно поэтому они считают, что российские войска – это единственный гарант их безопасности, и это необходимо будет принимать во внимание.
Я могу вам, кстати, привести пример из недавней и тоже очень сложной истории, связанной с признанием Косово, когда косовская сторона отклонила участие соответствующих миротворческих образований по мандату Организации Объединенных Наций и попросила, чтобы это были миротворческие подразделения, созданные на основе специального мандата Евросоюза. И, конечно, пошли навстречу. Я сейчас не углубляюсь в оценку ситуации там, но естественно, что тот, кто должен нести мир и спокойствие, как минимум должен быть комфортен для страны страдающей, для тех, кто испытывает гнёт, давление или геноцид.
Поэтому мы, конечно, эти вопросы будем обсуждать, и мы начали обсуждать присутствие международных наблюдателей в том или ином формате, в том числе путём принятия так называемых дополнительных мер безопасности, вытекающих из пункта пятого соответствующих принципов, из пятого принципа, согласованного нами с Президентом Франции. Это процесс, который будет продолжен, но ещё раз хотел бы заострить ваше внимание, что определяющим в такой ситуации является позиция страдающей стороны, страны, которая подверглась насилию и агрессии.
А.Меркель: На эту тему хотела бы только чётко сказать, что, конечно, мы не можем послать миротворческие силы, не принимаемые соответствующими сторонами. В Косово мы со стороны миссии КФОР послали и с другой стороны полицейские силы, они сейчас присутствуют там, а их мы хотели предоставлять с европейской стороны. До этого силы были представлены ООН. Об этом нужно будет здесь договариваться, но с политической точки зрения мы сказали, что Европейский союз открыт для ведения таких переговоров. А так придется ещё немножко подождать. Это для того чтобы здесь понять, как ответить на тот вопрос, будут ли в ближайшее время усиленно посланы туда международные наблюдатели наряду с миротворческими силами, если можно так выразиться. Помимо этого там был компонент международности, мы также об этом говорили. Мне кажется, это было бы полезно для всех сторон, потому что международная общественность, конечно же, следит за ситуацией, и таким образом мы добились бы более высокого уровня объективности.
Что касается германской стороны, то я хотела бы сказать (и мы говорили об этом на совете министров иностранных дел стран – членов Европейского союза), сейчас не время искать точные причины и анализировать развитие ситуации такой, какая она была. Президент России мне это описал с российской точки зрения, и сейчас время пришло сделать необходимые соответствующие выводы. Я со своей стороны сказала, что ответ России, даже если описание возникновения этой ситуации… отчасти считала или считаю непропорциональным, поэтому я очень сильно настаиваю на том и выразила своё желание того, чтобы план, содержащий эти шесть принципов, был реализован как можно скорее, для того чтобы российские войска были выведены с грузинской территории – мы называем её «ядровая грузинская территория», – то есть чтобы они вышли с неё. Это один из принципов, который должен быть имплементирован сейчас как можно скорее. Мне кажется, что в таком действительно сложном конфликте редко бывает так, чтобы была виновата только одна сторона, но (я это говорю сейчас в направлении всех сторон) очень редко бывает так, чтобы одна сторона была не виновата вообще. А сейчас нам нужно смотреть вперёд.
Вопрос: Мой вопрос к Вам, господин Президент. Российское видение конфликта на западном зарубежье не разделяется, в основном. Не опасаетесь ли Вы, что это приведёт к долгосрочному ухудшению отношений между Россией и Соединёнными Штатами Америки и Европейским союзом?
А Вы, госпожа Федеральный канцлер, считаете ли Вы, что из‑за этого конфликта и из‑за того, как он шёл, каким был его ход, германо-российские или даже европейско-российские отношения должны быть оценены по‑новому?
И вопрос к вам обоим. Вели ли вы переговоры на эту тему?
Спасибо.
Д.Медведев: Мы только и делали, что говорили о проблемах и последствиях этого конфликта.
Мы готовы работать со всеми в открытой, абсолютно добросердечной манере и не хотим сворачивать отношения с кем бы то ни было. Свой миротворческий мандат мы исполняли и будем исполнять. И если кто‑то будет продолжать посягать на наших граждан, наших миротворцев, то, конечно, мы будем отвечать так же, как отвечали.
Что же касается нашего видения, то я Вам скажу совсем по‑простому. Мы, конечно, не хотели бы ни долгосрочного, ни краткосрочного ухудшения отношений. Наоборот, мы всегда исходили и исходим из необходимости полноформатного развития отношений и с Евросоюзом, с отдельными государствами Евросоюза, с Соединёнными Штатами Америки, с другими государствами.
Мы живём в очень хрупком мире, и совершенно очевидно, что глобальное ухудшение международной обстановки будет на руку только самым реакционным силам. Тот, кто этого не понимает, тот слеп, не чувствует того, что происходит. И мы исходим из того, что здравомыслие по этому вопросу должно восторжествовать, наши партнёры должны все‑таки, что называется, абсолютно чётко осознать, что произошло и каковы последствия того, что произошло, не пытаться искать одну виновную сторону и уж тем более сваливать всё на Российскую Федерацию, а делать всё для минимизации последствий этого трагического события.
Со своей стороны мы готовы работать со всеми в открытой, абсолютно добросердечной манере и не хотим сворачивать отношения с кем бы то ни было. Но тем не менее я вам скажу, что свой миротворческий мандат мы исполняли и будем исполнять. И если кто‑то будет продолжать посягать на наших граждан, наших миротворцев, то, конечно, мы будем отвечать так же, как отвечали, здесь не должно быть никаких сомнений.
А.Меркель: Конечно, события поменяли повестку дня. Это вообще, конечно же, даже не вопрос. Сегодня мы говорили бы совершенно о других темах, если бы не было этого конфликта. И то же самое происходит и в Европейском союзе, так это будет в отношениях с НАТО и с другими сторонами. То есть это значит, что разрешение, решение этого конфликта должно стать предметом наших обсуждений. Свои критические примечания по этому поводу я сделала. Но это не означает, что на базе общих принципов, которые, конечно же, должны действовать, мы не будем продолжать разговор на другие темы, беседы на другие темы. Для этого наши страны слишком сплетены друг с другом. Я говорю только, что сейчас важно, чтобы были соблюдены принципы. Я говорила о территориальной целостности, я могу говорить как раз о принципе, что именно как раз в отношении Грузии существует избранное, выбранное руководство, с которым нужно вести переговоры, и с ними нужно быть в контакте даже в самых сложных ситуациях и временах. И, помимо этого, добавляется то, что мы должны уважать решения стран, которые свободны и которые, как раз учитывая возможность вступления в НАТО, принимают свои собственные свободные решения, что они могут кооперировать друг с другом. Если эти принципы существуют и будут обеспечены, то, конечно, речь не может идти только об этом конфликте, а мы будем говорить о других темах, точно так же иметь их на повестке дня, как до этого. И в этом духе мы должны сотрудничать друг с другом на базе общих принципов и стараться разрешить все вопросы, касающиеся нас, обе стороны.
Мне кажется, что Европейский союз, например, с визитом Николя Саркози, с разработкой этого шестипринципного плана, учитывая, что сегодня Госсекретарь США тоже вносит свой вклад, сегодня посещает Тбилиси, – всё это говорит о том, что мы будем и дальше продолжать сотрудничество.
Вопрос: К вопросу об отношениях России и Запада, вопрос обоим лидерам. Вчера вечером США и Польша подписали соглашение о размещении на территории Польской Республики элементов ракетной обороны Соединённых Штатов. Плюс, если не ошибаюсь, ракет противовоздушных ещё дополнительно.
Вопрос к Дмитрию Анатольевичу. Ваша реакция на это? Сегодня российские военные сказали, что это показывает, что план направлен против России, а не против Ирана. Разделяете ли Вы эту точку зрения?
И аналогичный вопрос госпоже канцлеру. Как Вы считаете, это подписание может изменить ситуацию?
Спасибо.
Д.Медведев: Российские военные правы. Это решение абсолютно чётко демонстрирует всё, о чём мы говорили в последнее время. Размещение новых сил ПРО в Европе имеет своей целью Российскую Федерацию. И момент для этого выбран соответствующий. И поэтому сказки про сдерживание других государств, сказки про то, что при помощи этих средств сдерживаются какие‑то государства-изгои, не работают.
Понятно, что произошло, и, собственно, мне здесь нечего комментировать. Это печально для Европы, для всех, кто живет на этом густонаселенном континенте, но не драматично. Мы будем продолжать работать по этой теме, мы готовы продолжать обсуждение этих вопросов со всеми участниками. Но естественно, что это решение не внесло нужного спокойствия.
А.Меркель: С мой точки зрения, эта договоренность направлена не против России, а соответствует построению противоракетной обороны, системы противоракетной обороны, которая будет защищать от таких стран, как, например, Иран. Мы будем дальше выступать за то, чтобы эти переговоры продолжались и убедить Россию в этом и в определённом смысле подключить к этому процессу.
Мы по этой теме продвинулись уже в один момент и дальше. Когда я думаю о нашей встрече в Хайлигендамме в прошлом году, мы говорили о том, как подключить и Россию к этому, потому что наш анализ угроз, исходящих от Ирана и других стран, он схож, тут мы во всём согласны. И то, что сейчас ситуация так развилась, не должно привести к тому, чтобы мы не вели переговоры об этом дальше. Поэтому я оптимистична в том, что мы будем продолжать наши переговоры в ближайшее время.
Д.Медведев: Если позволите, я ещё два слова скажу, но не в развитие того, что сказала госпожа Федеральный канцлер, а скорее обращаясь к тем, кто присутствует в этом зале, к вам, уважаемые господа журналисты.
Вы знаете, та трагедия, которая случилась, естественно, приковала нас всех к телеэкранам, к другим источникам массовой информации, Интернету. И я тоже как обычный человек получал часть информации и оттуда, помимо других каналов, которыми располагает Президент. И та информационная картина, которая была сформирована, заставляет меня задать вам буквально три вопроса, над которыми мне бы хотелось, чтобы вы подумали.
Вопрос первый. Кто всё‑таки начал военные действия в Южной Осетии: это российские миротворцы, российские войска или грузинская армия? Давайте посмотрим, что показывали по телевизору – непонятно. Но мы‑то с вами знаем ответ на этот вопрос.
Вопрос второй. Хотело ли мировое сообщество, чтобы в результате вот этой агрессии осетины в Южной Осетии, а впоследствии и абхазы в Абхазии просто перестали существовать, да или нет?
И, наконец, третье. Рассматриваем ли мы то, что случилось как гуманитарную катастрофу, да или нет? Или это только дело самих осетин и Российской Федерации?
И если мы дадим ответы сами себе на эти вопросы, нам многое станет яснее.
Спасибо вам.