Дмитрий Медведев призвал извлечь уроки из провала в декабре Копенгагенского саммита по климату. Изначально предполагалось, что на встрече в Копенгагене в конце 2009 года будет подписан документ об ограничениях промышленных выбросов взамен Киотского протокола, действие которого истекает в 2012 году.
Вместе с тем глава государства отметил, что отсутствие результата – не повод складывать руки. Необходимо определиться, как с максимальным эффектом использовать то, что было сделано, в том числе скромные результаты Копенгагенской конференции, и наметить планы на будущее.
Президент подчеркнул, что независимо от наличия международного соглашения Россия в любом случае будет заниматься проблемами энергоэффективности и снижения эмиссии.
При этом ключевым фактором успеха принимаемых в этой сфере решений – как на международном, так и на национальном уровне – является интерес бизнес-сообщества к реализации экологических и энергосберегающих проектов.
* * *
Д.Медведев: Добрый день.
Из‑за текучки дел не следует забывать о наших глобальных обязанностях. Это не только собственно экономика в узком смысле этого слова, но и комплекс вопросов, связанный с изменением климата.
Мы с вами уже на уровне конкретных контактов, разговоров, которые я вёл с присутствующими здесь руководителями Правительства, обсуждали итоги Копенгагенской конференции. Надо признаться, что это был провал, причём очень грустный для всех, особенно, наверное, для устроителей, но в то же время это урок. И урок заключается в том, что такого рода мероприятия должны несколько иначе готовиться для того, чтобы в конечном счёте они приводили к более существенным результатам. Это не повод складывать руки, это не повод ничего не делать или успокаиваться, потому что мы все отвечаем за состояние дел на нашей планете, за состояние климата, но это, тем не менее, довольно серьёзный сигнал о том, как нужно устраивать работу.
Нам не удалось достичь консенсуса по глобальному юридически обязывающему соглашению на период после 2012 года, но примерно сотней стран, включая и Россию, был одобрен политический документ – Копенгагенское соглашение. В любом случае это лучше, чем ничего, хотя, конечно, это очень общая рамка, к тому же согласованная далеко не всеми участниками, и в этом основная проблема.
Сегодня мы должны определиться, как с максимальным эффектом использовать и то, что было сделано, в том числе крайне скромные результаты Копенгагенской конференции, и как дальше нам выстраивать отношения с основными игроками на климатическом поле, а также наметить оптимальные пути оказания помощи менее развитым государствам в их борьбе с климатическими угрозами. Об этом говорится много, и надо признаться, что выступления руководителей небольших государств, зачастую островных государств, на климатической конференции в Копенгагене были наиболее проникновенными, наиболее эмоциональными.
Новое климатическое соглашение – это реальный шанс для масштабного внедрения тех самых технологий, о которых мы довольно много сейчас говорим применительно к нашей стране, а именно чистых, энергоэффективных, низкоэмиссионных. И конечно, это повод для создания современных прорывных решений в области науки и техники.
Вот тот самый зелёный рост, который сейчас является приоритетом практически для технологической политики всех стран, он и должен быть обеспечен при помощи такого рода решений, а эти решения должны приниматься правительствами и соответственно нашим Правительством, но опираться должны на позицию бизнеса. Потому что – я говорил и своим партнёрам по климатическому диалогу – до тех пор, пока во всей этой истории не возникнет внятного бизнес-содержания, ничего не получится. Сколько бы мы ни причитали, ни говорили о том, что планета под угрозой, если бизнес не почувствует свой интерес, ничего не выйдет. Наша задача сделать так, чтобы бизнес этот интерес почувствовал, только тогда мы получим инструмент.
Мы с вами собираемся заниматься энергоэффективностью и снижением эмиссии независимо от наличия международного соглашения. Это нам выгодно и с экономической, и с экологической точки зрения.
Заявленная российская цель остаётся прежней – снизить выбросы парниковых газов на 25 процентов к 2020 году от уровня 1990 года. Эта цель вполне реальна, и мы можем её добиться, реализуя планы по структурному изменению нашей экономики.
Примеры, кстати, современных и экологически эффективных технологий стали появляться. Я недавно был в Кемерове, часть коллег, которые здесь присутствуют, вместе со мной были. Там, конечно, этот проект по шахтному метану производит впечатление, потому что он, с одной стороны, решает и вопросы безопасности, и, соответственно, улучшает общую экологическую ситуацию. Ну и это высокие технологии, на самом деле высокие технологии, пока, может быть, не в таких масштабах, как нам бы хотелось, но за ближайшие 5–7 лет есть возможность превратить эти технологии в активно работающие.
Напомню, что запасы природного газа в пластах сопоставимы с нашими разведанными запасами по обычному природному газу, больше даже на самом деле, практически в два раза. Вопрос, конечно, в извлекаемости этих запасов.
Есть компании, которые готовы получать финансирование под будущее производство, так называемые углеродные сертификаты. Это неплохой дополнительный ресурс для инвестиций.
В этом направлении, кстати, активно работает Сбербанк. Я недавно разговаривал с Председателем правления Сбербанка. Но для того чтобы эти проекты стали реализовываться, Правительство должно наконец принять все необходимые решения. Они должны быть приняты. Я поэтому поручаю присутствующим здесь членам Правительства досогласовать эти документы и выпустить, потому что, я так понимаю, они уже довольно давно находятся в Правительстве.
Достижению перспективных целей будет способствовать и климатическая доктрина. Я её утвердил в конце прошлого года. Нужно посмотреть, как адаптировать доктрину, может быть, к текущей ситуации, может быть, и нужно будет учесть вопросы взаимодействия других стран, позицию России по обязательствам после 2012 года. То есть доктрина – это должен быть живой документ, и его не нужно избыточно абсолютизировать. Если потребуется, мы внесём в него изменения.
И, наконец, последняя вещь, о которой я хотел бы сказать в начале разговора. Мы должны максимально активно говорить об этих проблемах в публичной сфере, то есть задача информационного сопровождения стоит перед всеми нами. Климатическая политика должна быть задачей для Правительства, задачей для местных властей, целью для бизнеса, а не просто уделом кабинетных учёных и публицистов, которые пишут на эту тему заметки. Поэтому я надеюсь, что мы здесь приложим соответствующие старания. Это будет, кстати, способствовать и созданию правильного позитивного климатического имиджа нашей страны. Это нам тоже необходимо.